с Амстердамом. Какое-то  время
он  будет  нашим  соперником:  это  хорошо,  соперничество  необходимо,  это
стимулирует.
   Он облокотился на стол и с серьезным видом посмотрел на моего отца.
   - Я предсказываю, что через десять  лет  наша  страна  построит  торговый
флот, которому позавидует мир! Мы прошли через большие испытания и победили!
Теперь мы не должны смеяться над нашими  врагами,  мы  должны  стремиться  к
величию! Наша насмешка не может причинить им  вреда,  а  вот  наши  торговые
корабли смогут! Мы должны побить корабли Венеции, тартаны Марселя, а  Бог  и
наши моряки позаботились о галерах Барселоны!
   Я захлопала в ладоши и покраснела, потому что все посмотрели на меня.
   - Поздравляю вас, капитан Лэндор, -  запинаясь,  проговорила  я.  -  Я..,
совсем забылась.
   Он улыбнулся мне, и, казалось, мы смотрели друг на друга целую вечность.
   - Торговые корабли надо оснастить ружьями! - сказал отец.
   - Несомненно, - тепло ответил Фенимор, - ведь  пираты  будут  всегда,  мы
должны быть готовы! Наши верфи должны теперь работать  в  полную  силу:  нам
нужны корабли, корабли, корабли...
   - Англии всегда были нужны корабли, - произнес Карлос.
   - Но вряд ли она так  нуждалась  в  них,  как  сейчас:  у  нас  есть  эта
передышка. Сомневаюсь, что испанцы когда-нибудь оправятся от нанесенного  им
поражения. Нашими соперниками теперь  будут  голландцы,  и  мы  должны  быть
готовы принять вызов!
   - Вот об этом, - спросил отец, - ты и хочешь со мной поговорить?
   - Капитан Пенлайон, слава о вас идет по всему побережью  и  даже  дальше.
Сама королева говорила о вас как об одном из стражей королевства!
   - Благослови ее Господь! - ответил отец. Он поднял бокал, и мы все выпили
за здоровье королевы Елизаветы.
   - Пусть это будет началом новой эры, - серьезно сказал Фенимор. - Великая
эра мира, торговли и процветания благодаря Божьему благословению!
   - Аминь! - сказала матушка.
   Отец посмотрел на нее, и я заметила, что они едва заметно улыбнулись друг
другу. Я поняла, что она убедит его  прислушаться  к  предложению  Фенимора,
чего бы это ни стоило, и что он прислушается.
   После этого разговор стал общим. У Жако были две медали из  тех,  которые
были выбиты в ознаменование победы. Мы все смеялись над  одной,  на  которой
был начертано: "Приходит, видит, бежит", -  обыгрывание  слов  Юлия  Цезаря:
"Пришел, увидел, победил", а испанцы пришли, увидели и убежали.
   Отец смотрел на нее и хихикал. Матушка сказала:
   - Капитан понес тяжелую утрату: он потерял своих испанцев! Что ты  будешь
делать, Джейк, когда некого проклинать, нет  глоток,  чтобы  резать,  некого
протыкать шпагой?
   - Не сомневаюсь, - ответил он, и глаза его метнули молнии в ее сторону, -
что кое-кто, кто еще прячется в той проклятой стране, почувствует сталь моей
шпаги!
   Эдвина заметила, что она слышала, будто смерть  Роберта  Дадли  причинила
королеве большое горе.
   - Она искренне его любила, - сказала она. - Жаль, что она не могла  выйти
за него замуж. Я верю, она с радостью сделала бы это!
   - Она была слишком умна для этого, - сказал  Фенимор.  -  Она  -  великая
королева, для нее Англия на первом месте! Ни один мужчина не  встанет  между
нею и ее долгом перед страной!
   - Мне нравится медаль, - произнесла матушка, - которая  подчеркивает  тот
факт, что она женщина и что сердцем нашей победы была женщина.  "Dux  femina
facti". Это ободряющая мысль.., для нас, женщин!
   - Она необычная женщина, не забывайте, и  она  носит  корону,  -  ответил
Джейк. - Но дела приняли бы печальный оборот, если бы  все  женщины  думали,
что могут управлять мужчинами!
   - Неплохо бы попытаться! - возразила матушка. -  Вы  все  говорили,  и  в
особенности мой муж, что мы одержали самую славную победу. А сердцем ее была
женщина! Мне нравится эта медаль.
   - Были мужчины, которые хорошо ей служили, - уточнил Фенимор. - Но, может
быть, они это сделали именно потому, что она женщина?
   Эдвина сказала, что, по ее мнению, мужчины и женщины должны сотрудничать,
дополнять друг Друга.
   - Если бы мужчины помнили об этом, между полами было бы полное понимание,
- сказала матушка. Пенн спросил:
   - Это правда, что Роберт Дадли был отравлен?
   Наступила короткая пауза. Неразумно было открыто обсуждать такие вещи, но
в последние недели все мы стали немного неосторожны.
   Придворные дела всегда представляли для нас величайший  интерес,  тем  не
менее, будучи вдали от Лондона, мы узнавали о них  с  некоторым  опозданием.
Это расстояние позволяло нам быть более беззаботными, чем если  бы  мы  жили
ближе ко двору.
   Матушка сказала, что она слышала, будто графиня Дадли влюбилась в  своего
конюшего Кристофера Блаунта и  прошел  слух,  что  она  убила  Дадли,  чтобы
поменять мужей.
   - Ну, свою первую жену он спустил с лестницы, - заявил  Пенн,  -  поэтому
ему не стоит жаловаться, если его вторая жена дает ему яд.
   Все засмеялись, а Ромелия сказала:
   - Замолчи, Пенн, ты не должен говорить таких вещей!
   - А почему, если это правда? - Он посмотрел на Джейка, ожидая  одобрения,
но Джейк ничего не сказал.  Мне  казалось,  он  все  еще  думал  о  торговых
кораблях.
   - Нет доказательства того, что это правда! - твердо произнесла матушка. -
А теперь, -  продолжала  она,  повернувшись  к  Эдвине,  -  расскажи  нам  о
последних слухах.
   Отчим Эдвины, лорд Ремус, имел должность при дворе, а это  означало,  что
гости из Лондона то и дело навещали Труинд Грейндж. К тому  же  мать  Эдвины
регулярно писала ей и, следовательно, знала все последние придворные сплетни
и скандалы.
   - Кажется, о Роберте, герцоге Лестере, всегда ходят  сплетни,  -  сказала
она. - Это, естественно, из-за его близости к королеве.  Говорят,  она  была
убита горем, когда он умер. Она будет скучать по нему. Но я  не  думаю,  что
она простила ему его женитьбу,  и  правда,  что  при  дворе  говорят,  будто
отравитель умер.., от дозы своего собственного лекарства!
   Это была излюбленная тема - амурные дела при дворе, - а  самым  влюбчивым
джентльменом двора был Роберт Дадли, герцог Лестер. Мы поговорили о яде, как
им все эффективнее пользовались. В деле отравления было столько секретов,  и
столько людей таинственно умирало, а у Лестера  была  репутация  эксперта  в
этой области.
   Мы все знали историю страстной любви королевы к нему  и  как  его  первая
жена, Эми Робсарт, умерла самым загадочным образом. Все решили, что он убрал
ее со своего пути, а так как всем было известно, что в  это  время  королева
была страстно влюблена в него, то не осмеливалась выходить  за  него  замуж.
Когда Марии, королеве Шотландской, отрубили голову, а  это  было  всего  год
тому назад, очень много говорили о королеве, Эми Робсарт и герцоге  Лестере,
потому что Мария была в таком же положении. Ее муж, лорд Дарнлей, был  убит,
а она, Мария, вышла замуж за герцога Босуэлла, его убийцу. Говорили, что это
был  роковой  шаг,  приведший  ее  на  плаху.  Нашей  собственной  королевой
восхищались за ее проницательность:  она  не  вышла  замуж  за  Лестера,  но
поддерживала в нем надежду и поощряла его ухаживания. Когда он,  поняв,  что
королева  никогда  не  выйдет  за  него,   женился   на   другой,   королева
возненавидела его жену, Летис. Ходили слухи, что Лестер  уже  был  до  этого
тайно женат на леди Шеффилд и что он отравил ее  мужа,  чтобы  сделать  это.
Позднее, когда он захотел отделаться от нее, он тоже попытался ее отравить.
   - У нее начали крошиться ногти и выпадать волосы,  -  сказала  Эдвина.  -
Королева подозревала, что между ними существовала связь, и следила за  ними.
Странно, как это она оставалась верной Лестеру, несмотря ни на что?
   - Наша королева - очень преданная женщина! - сказал Джейк. - Пример  всем
вам!
   Он посмотрел на матушку, которая внезапно замолчала, вспомнив,  я  думаю,
как не так давно она сама болела и подозревала, что Джейк пытался отделаться
от нее. Как глупо с ее стороны! Я знала, что сейчас она это поняла.
   - Да, конечно, - сказала матушка. - Ее совсем извели.  Лестер  много  лет
надеялся, что она изменит свое решение и выйдет за него, но  она  так  и  не
передумала. Тогда воскрес бы тот старый скандал! А как тяжело своим  образом
жизни заставить людей забыть о старом скандале!
   - Но он женился на графине Эссекс, - сказала я.
   -  А  когда  королева  узнала,  -  вставила  матушка,  -   говорят,   она
разгневалась на него!
   - Она только посадила  его  в  Тауэр,  -  добавила  Эдвина,  -  но  потом
смягчилась, но с тех пор возненавидела Летис.
   - А теперь он мертв! Ты действительно думаешь, что это был яд? - спросила
я.
   - Насчет яда никогда нельзя быть уверенным,  -  сказала  Эдвина.  -  Если
правда, что Летис была влюблена в Кристофера Блаунта и  что  Лестер  пытался
отравить его, а его жена ему самому дала одно из его снадобий...
   - Неужели это возможно? - спросила я.
   - Да, конечно!
   Уж кто-кто, а Эдвина должна была знать, что в ее роду была ведьма.  Я  не
знала, в какую глубь уходило это  родство,  но,  думаю,  что  ее  мать  была
правнучкой этой ведьмы. Матушка рассказывала мне, что она, бывало,  дразнила
свою приемную сестру по этому поводу.
   И Эдвина стала рассказывать о травах. Она сама выращивала целебные  травы
в Труинде и знала, как пользоваться растениями, а когда мы  заболевали,  то,
прежде чем обратиться к аптекарю или докторам, спрашивали Эдвину,  знала  ли
она средство от болезни?
   Она знала, что древесный нарост был хорош для печени, и она вылечила  так
одного из конюхов в  Труинде.  Фенимора  это  очень  заинтересовало  -  даже
больше, чем болтовня о любовных делах Лестера. Я уж начала было бояться, что
ему это все уже надоело.
   Он сказал:
   - Вы должны найти такое средство, которое вылечивало бы больных моряков в
длительных плаваниях! Пища - это большая проблема, но  еще  проблема  -  как
сохранить здоровье. Они страдают от ужасных болезней, и одна из них - цинга.
Если бы вы могли вырастить траву, которая излечивала бы цингу, то оказали бы
нам огромную услугу!
   Эдвина сказала, что подумает над этим, но ее травы  были  просты,  а  она
собирала тут и там сведения.
   - Средство тоже может быть простым, - ответил он.
   Потом он снова  заговорил  о  море  и  торговле,  которой,  он  надеялся,
займется Англия.
   Я смотрела из окна своей комнаты, как Фенимор Лэндор отплывал в лодке  на
свой корабль. Стоя у окна, я услышала,  как  кто-то  вошел  в  мою  комнату,
обернулась и увидела матушку. Она подошла к окну, и мы  вместе  смотрели  на
карак, покачивающийся на залитых лунным светом волнах.
   - Красивый корабль, - сказала матушка. - Что ты думаешь о его капитане?
   - Мне кажется, он целеустремленный человек.
   -  Несомненно,  он  очень  разумно  рассуждает.  -   Матушка   пристально
посмотрела на меня. - Мне понравилась его серьезность. Он  идеалист,  а  это
неплохо для молодого человека!
   - А его идея с торговлей? - подхватила я. - Насколько это лучше сражений!
   - Без сомнения, и  торговля  не  обойдется  без  сражений,  -  решительно
ответила матушка. - Кажется, мужчины не способны обойтись без них!
   - Ты думаешь, он стремится к партнерству?
   - Я догадываюсь, что он хотел заручиться поддержкой твоего отца.
   - Как тебе кажется,  он  согласится  помочь?  Матушка  задумалась,  потом
сказала:
   - Я не сомневаюсь, что как капитану, привыкшему видеть добычу и брать ее,
ему будет трудновато привыкнуть к законной торговле!  Но,  мне  кажется,  со
временем он будет настроен менее скептически.
   - Ты постараешься убедить его?
   - Моя дорогая Линнет, ты думаешь, это кому-нибудь удастся?
   - Я думаю, ты могла бы.
   - Господи, одно лишь то, что я считаю это  хорошей  идеей,  заставит  его
попытаться доказать обратное! Значит, тебе понравился Фенимор?
   - Я, как и ты, считаю, что он искренний, серьезный и намерен  осуществить
свой план.
   - Если твой отец присоединится к нему в каком-нибудь  деле,  вряд  ли  мы
будем часто его видеть. Я узнала, откуда он,  -  откуда-то  с  побережья,  в
направлении к Фальмуту.
   - Не очень далеко отсюда.
   - Да. - Наступила небольшая пауза, потом мать сказала:
   - Эдвина по секрету сообщила мне хорошую новость. Как ты думаешь,  какую?
У нее будет ребенок!
   - Я так рада! Она давно мечтала об этом.  Я  заметила  сегодня,  что  она
какая-то другая, а теперь поняла - она таила какой-то секрет!
   - Долго это секретом  не  будет!  Конечно,  еще  очень  рано,  но  я  так
счастлива за нее. Она и Карлос женаты уже... Боже, уже, кажется, лет семь!
   - Уже давно, - согласилась я.
   - Я понимаю, что они чувствуют. -  Глаза  ее  затуманились,  как  всегда,
когда она  смотрела  в  прошлое.  Вернувшись  в  настоящее,  она  пристально
посмотрела на меня. - Величайшее счастье, Линнет, держать  на  руках  своего
собственного ребенка. Я помню...
   Внезапно она обняла меня и прижала к груди. Я знала,  в  тот  момент  она
думала, что вскоре я выйду замуж и буду  иметь  своих  детей.  И  эта  мысль
пришла ей в голову при появлении капитана Фенимора  Лэндора.  Это  означало,
что он ей понравился, что она убедит отца помочь ему в его деле и что отныне
молодой человек будет частым гостем в Лайон-корте.

***

   Ко времени отплытия "Пассатов" из Саунда отец договорился,  что  еще  раз
встретится с Лэндорами. То ли матушка убедила его, то ли на  него  произвела
впечатление искренность Фенимора, я не знала, но он заинтересовался идеей  и
сказал, что через несколько недель посетит их для дальнейшего разговора.
   Я была в восторге, зная, что и матушка обрадовалась, когда и  нам  пришло
приглашение. Отец же ворчал:
   - Не понимаю, какое отношение к торговле имеют женщины?
   Матушка резко возразила:
   - Конечно, женщина должна знать, каким делом занимается ее муж! Во всяком
случае, меня пригласили и я приму приглашение от имени Линнет и своего.
   Отец поехал короткой дорогой, взяв с собой Жако, а мы решили, что матушка
и я в сопровождении служанки Дженнет и двух конюхов  доберемся  по  суше  до
Тристан Прайори, дома Лэндоров.
   Был ранний ноябрь. Мы отправились в дорогу. Воздух был  теплый,  влажный,
стоял туман, на шпалерах блестела паутина, голые ветви  деревьев  выглядели,
как кружево, на фоне серого неба.  Тут  и  там  виднелись  золотистые  пятна
утесника. Я помню,  отец  однажды  сказал,  что  единственное  время,  когда
мужчина не должен заниматься любовью с женщиной, - когда утесник  цветет,  а
утесник цвел круглый год.
   Я чувствовала волнение. Я была уверена - в тот день  в  воздухе  носилось
нечто, подсказывающее мне, что я была на пороге  приключения.  И  это  имело
какое-то отношение к Фенимору, встречи с которым я с нетерпением ждала.
   - Какой хмурый день! - сказала матушка, когда  мы  бок  о  бок  ехали  по
дороге.
   - Ты так считаешь? - ответила я, и она вдруг  рассмеялась.  Она  казалась
очень счастливой. Я читала ее мысли: мне было восемнадцать - возраст,  когда
выходят замуж. Каждая мать хочет  видеть  свою  дочь  замужем  и  мечтает  о
внуках. Моя матушка тоже этого хотела и решила,  что  Фенимор  -  прекрасная
партия. На нее произвела впечатление его искренность, может быть, к тому  же
она думала, что жил он не очень далеко и, если бы я вышла за него замуж, она
могла бы часто меня видеть. Ее печалило то, что она  была  далеко  от  своей
матери, которую обожала.
   Да, в то  утро  у  меня  было  прекрасное  настроение.  В  воздухе  пахло
приключением, открытиями, свадьбой, детьми, правом каждой женщины  любить  и
производить  потомство.  Может   быть,   в   дымке   дня   витало   какое-то
предупреждение, но я этого не почувствовала. Да и матушка тоже: она,  как  и
я, с нетерпением ожидала того, что было впереди.
   Путь наш пролегал по узким  сельским  тропинкам  между  крутыми  зелеными
склонами и живыми изгородями, в  которых  виднелись  немногочисленные  дикие
цветы как напоминание о  буйстве  красок  в  разное  время  года  -  лихнис,
крапива, пастушья сумка. Временами проглядывало море - серое и  спокойное  в
этот  безветренный  день.   По   пути   нам   попалась   группа   всадников,
приветствовавших нас; разносчик, которого мы  остановили,  чтобы  посмотреть
его товар; увидели фермера, работавшего на своем поле. В первый день пути мы
одолели  большое  расстояние  и  до  темноты  подъехали  к  гостинице,   где
остановились на ночь. Хозяин предложил жареное мясо и эль.  Мы  поужинали  в
гостиной, а затем удалились в свою комнату. Мы с матушкой спали  на  широкой
кровати, а Дженнет - на соломенном тюфяке, на полу. Конюхи спали в  конюшне,
и, как только рассвело, мы уже были готовы к дневному пути.  Предстояла  еще
одна остановка в гостинице - и мы приедем в Тристан Прайори.
   Несмотря на охватившее меня возбуждение, спала я, как и матушка,  крепко.
Встали мы рано, готовые ехать на рассвете.
   Второй день пути был похож  на  первый,  хотя  пейзаж  слегка  изменился:
побережье  более  скалистое,  пустынная  сельская  местность,  где  не  было
роскошной зелени нашего Девона. Вечером  мы  подъехали  к  гостинице  "Отдых
путника".
   Хозяин, низко кланяясь, вышел к дверям поприветствовать нас, признав нас,
по его мнению, "знатью". Да, у него была для нас комната, он разведет  огонь
в камине, положит грелки на кровать. Он потирал руки. У него  были  как  раз
молочный поросенок на  вертеле,  говядина,  баранина  и  пироги  -  все  для
искушения голодных путников. Если мы будем так любезны  посидеть  немного  в
гостиной, он приготовит нам комнату: это будет лучшая комната в доме.  Он  с
видом заговорщика  прошептал,  что  она  называется  "Дубовой"  из-за  очень
красивых панелей по стенам, и некоторые гости даже говорили ему, что комната
эта достойна самой королевы.
   - Так что, миледи, если наша  милостивая  королева  когда-нибудь  проедет
этим путем, мы сможем предоставить ей такой комфорт,  который  вряд  ли  она
найдет вне стен своего дворца и замков!
   Это был теплый прием.  Хозяин  продолжал  потирать  руки  в  предвкушении
барышей. Две леди, их  служанка,  да  еще  два  конюха!  Интересно,  сколько
путников проходило этим путем и часто ли у него было столько постояльцев?
   Мы сидели в  гостиной,  пили  вино  и  ели  довольно  неплохие  маленькие
пирожные в ожидании ужина. Тем временем в комнате для нас развели  огонь,  и
мы по лестнице поднялись туда. При свете двух свечей, ибо  было  уже  темно,
комната выглядела довольно мило. Огонь в камине  озарял  помещение  приятным
мерцающим светом. Я потрогала дубовые панели, которыми так гордился  хозяин,
и сказала:
   - Здесь очень хорошо, а хозяин, хотя и слишком елейный, кажется,  намерен
позаботиться о нас. Матушка ответила:
   - Мы скажем ему, что остановимся у него на обратном пути, примерно  через
неделю, ибо не думаю, что мы должны злоупотреблять гостеприимством в Тристан
Прайори.
   Дженнет распаковала вещи, необходимые на ночь, а затем появилась служанка
и сообщила, что ужин готов.
   - Сейчас  мы  спустимся,  -  сказала  матушка.  -  Должна  признаться,  я
проголодалась!
   В этот момент внизу послышался шум, кто-то кричал  громким  повелительным
голосом:
   - Никаких объяснений! Проведи меня туда! Говорю тебе, кто бы  ни  занимал
Дубовую комнату, они  должны  освободить  ее!  Неужели  ты  думаешь,  что  я
соглашусь на одну из твоих клоповых комнатушек?
   Я услышала голос хозяина, весь елей из него сразу улетучился.
   - Но, сэр!.. Если бы я знал.., это было всего меньше часа назад!.. Группа
путников...
   - Не имеет значения! - послышался крик. -  Они  могут  перейти  в  другую
комнату! Клянусь Богом, хозяин, разве я не спал много раз  в  твоей  Дубовой
комнате? Какую еще комнату можешь ты  предложить,  чтобы  она  мне  подошла?
Скажи!
   - Ни одной достойной вашей милости, это правда, но...
   - Отойди в сторону!
   Я стояла со свечой в руке и  слышала  тяжелые  шаги  по  лестнице.  Затем
появился человек и