а думает, что это Криспин, только Криспин в раннем детстве!
     - Интересно, что ее довело до этого?
     - Никогда об этом не думала. Криспин был младенцем давным-давно, а когда у Флоры появились странности, им стала заниматься Люси, он тогда еще был совсем маленьким. Потом, в девять лет, он пошел в школу. Криспин всегда любил старушку Люси. Ее отец был садовником, и поэтому они получили коттедж. Он умер еще до того, как Люси вернулась сюда. Сначала она работала где-то на севере. Когда отец умер, мать осталась жить в коттедже; сюда приехала и Люси. Ну вот, это все, что я слышала, а вскоре Флора спятила, и няней Криспина стала Люси.
     - Как хорошо со стороны Криспина разрешить им жить в коттедже теперь, когда никто из них не работает у Сент-Обинов!
     - Он любит Люси. Я же говорила тебе, что большинство людей любит своих старых нянь.
     По дороге домой меня не покидали мысли о странной женщине и ее кукле, которую она считала младенцем Криспином,
     Трудно было думать об этом высокомерном человеке, как о младенце.

III
В ХОЛМИСТОМ ЛЕСУ

     Мы уже пили чай в Роуэнзе и Сент-Обине. Теперь настала очередь Бэлл-Хауса. Тамарикс нашла предлог, чтобы не пойти, так что я оказалась единственной гостьей.
     Войдя в парадный, передний сад, я почувствовала приступ беспокойства. Прошла мимо деревянной скамьи, на которой сидела в тот день, когда ждала Рэчел и ее дядя говорил со мной. Я надеялась, что сегодня этого не будет.
     Позвонив, я подождала, и горничная открыла мне дверь.
     - Вы юная леди к мисс Рэчел, - догадалась она. - Проходите.
     Меня проводили через холл в комнату с двухстворчатыми окнами, выходящими на лужайку. Толстые темные шторы почти не пропускали свет. На стене висело Распятие. Оно поразило меня своим натурализмом. Я четко различала ноздри, руки и ноги Христа, с которых капала кровь. Смотреть на него было невыносимо.
     Висела здесь и другая картина, предполагаю, это было изображение какого-то святого, потому что вокруг его головы сиял нимб и он был весь пронзен стрелами. На третьей картине был изображен человек, привязанный к столбу, а ноги его уже заливала вода. Ему, должно быть, суждено было утонуть, как во время потопа. Темой всех этих произведений, казалось, была жестокость людей. Они заставляли меня содрогаться. Мне пришло в голову, что эту комнату сделал такой темной и мрачной мистер Дориан.
     Вошла Рэчел. При виде меня ее лицо просияло.
     - Я рада, что Тамарикс не пришла, - призналась она. --. Она надо всем смеется.
     - А ты не обращай на нее внимания, - посоветовала я.
     - Я поневоле обращаю, - ответила Рэчел. - Чай мы будем пить здесь. Моя тетя придет с тобой познакомиться. Я втайне надеялась, что не дядя!
     В комнату вошла Хильда, тетушка Рэчел, высокая и несколько угловатая женщина с гладко зачесанными назад волосами, что должно было бы придавать ей строгость, но, почему-то не придавало. В ней было что-то тревожное, ранимое, казалось, что она полна дурных предчувствий. Она совершенно не походила на дядю, который вроде бы был всегда уверен в своей правоте и свободе от всяческих недостатков.
     - Тетя Хильда, это Фредерика, - представила меня Рэчел.
     - Как поживаешь? - спросила тетя Хильда, пожав мою руку своей прохладной ладонью. - Рэчел говорит, что вы стали с ней хорошими подругами. Хорошо, что ты пришла к нам, сейчас мы будем пить чай!
     Чай принесла горничная, открывавшая мне дверь. Она подала также хлеб и масло, ячменные лепешки и кексы.
     - Мы всегда произносим молитву перед каждой едой, - сказала мне тетя Хильда. Она говорила так, будто бы повторяла урок.
     Молитва была долгой и выражала благодарность несчастных грешников за получение благодеяния.
     Разливая чай, тетя Хильда спросила меня о маме и о том, как я привыкаю к жизни в Харперз-Грине. Чаепитие прошло скучнее, чем в Сент-Обине, и я пожалела, что с нами не было Тамарикс, потому что несмотря на некоторую грубоватость, она, по крайней мере, внесла бы оживление.
     К моему ужасу, как раз когда мы заканчивали пить чай, вошел мистер Дориан.
     Он с интересом рассматривал нас, а потом взгляд его остановился на мне.
     - А, - произнес он, - чаепитие!
     Мне показалось, что тетя Хильда почувствовала себя виноватой, как будто ее застали во время какой-то вакханалии, но мистер Дориан не сердился. Он стоял, потирая руки, которые, вероятно из-за их сухости, издавали противный скребущий звук. Продолжая пристально смотреть на меня, он произнес;
     - Полагаю, ты примерно того же возраста, что и моя племянница.
     - Мне тринадцать лет.
     - Ребенок еще. На пороге жизни. Ты увидишь, что жизнь полна ловушек, моя дорогая. Тебе придется остерегаться дьявола и всех его козней!
     Мы вышли из-за стола, и я села на диван. Он сел рядом и тесно прижался ко мне.
     - Ты каждый вечер читаешь молитву, дорогая? - спросил он.
     - Ну... да...
     Мистер Дориан погрозил мне пальцем и слегка дотронулся до моей щеки. Я отшатнулась, но он, кажется, не заметил этого. Взгляд его был очень веселым и ясным.
     Он продолжал:
     - Ты становишься на колени у своей постели... в своей ночной рубашечке... - высунув язык, он облизал верхнюю губу. - И ты молишься Богу и просишь его простить тебя за грехи, которые совершила за день. Ты молода, но молодость может быть грешной. Помни, что ты можешь предстать перед Творцом в любой момент. Ты, да, даже ты, дитя мое, можешь предстать перед Творцом со всеми своими грехами.
     - Я не думала об этом, - призналась я, пытаясь незаметно отодвинуться от него.
     - Нет, в самом деле, нет. И так... каждый вечер ты должна вставать на колени у своей постели в ночной рубашке и молиться, чтобы все грязные дела, которые ты совершила за день, или даже о них подумала, были прощены.
     Я содрогнулась. Тамарикс, вероятно, посмеялась бы над всем этим. Я поймала бы ее взгляд, а она скорчила бы одну из своих гримас. Она бы наверняка сказала, что мистер Дориан "с приветом", как и бедная Флора Лейн, но в другом роде: этот распространяется о каких-то грехах, а та считает куклу ребенком, только и всего.
     У меня возникло большое желание поскорее вырваться из этого дома и никогда больше не попадать сюда. Я не понимала, почему этот человек так напугал меня, но он, без сомнения, напугал.
     Я вежливо сказала тете Хильде:
     - Благодарю вас за приглашение. Моя тетя будет ждать меня, и, думаю, мне пора идти.
     Это звучало неубедительно. Тетушка Софи знала, где я, и еще не ждала меня, но мне нужно было вырваться из этого дома.
     Тетушка Хильда, казалось, чувствовала себя неловко, слушая разглагольствования мужа, и при моих словах явно обрадовалась.
     - Ну, тогда мы не должны задерживать тебя, дорогая. Очень мило, что ты пришла. Рэчел, ты проводишь свою гостью до ворот?
     Рэчел с готовностью поднялась.
     - До свидания, - произнесла я, стараясь не смотреть на мистера Дориана.
     Мне хотелось бежать сломя голову. Во мне внезапно родился страх, что мистер Дориан может последовать за мной и продолжать говорить о моих грехах, уставясь на меня своим странным взглядом.
     Рэчел проводила меня до ворот.
     - Надеюсь, тебе понравилось? - спросила она.
     - О да, да, - солгала я.
     - Жаль... - она не продолжила, но я поняла, что она имела в виду. - Если бы не вошел мистер Дориан, это было бы обыкновенное чаепитие.
     - Он всегда говорит так... ну, о грехах и все такое?
     - Да, он очень добрый, видишь ли. По воскресеньям он ходит в церковь три раза, хотя не любит преподобного Хетерингтона. Он говорит, что склоняется к католицизму.
     - Мне показалось, он считает каждого полным грехов.
     - Так считают все добрые люди!
     - Я бы предпочла, чтобы рядом был кто-нибудь не столь добрый. Это, вероятно, утомительно...
     Я замолчала, поняв, что слишком много говорю. В конце концов Рэчел приходится жить с ними в этом доме.
     Подойдя к воротам, я оглянулась. У меня было жуткое чувство, что мистер Дориан подсматривает за мной из окна. Мне захотелось бежать от этого дома, как можно быстрее.
     - До свидания, Рэчед, - сказала я и пошла прочь. Ветер приятно обдувал мое разгоряченное лицо. "Он никогда не сможет бежать быстрее меня! Ему никогда не поймать меня, даже если он попытается", - думала я.
     Домой я бежала не прямой дорогой. Этот человек произвел на меня такое жуткое впечатление, что мне хотелось скорее полностью выкинуть его из головы, но не получалось. Я представляла его сухие скрежещущие руки, внимательные глаза со светлыми, едва заметными ресницами, язык, облизывающий губы, когда он смотрел на меня! Все это встревожило меня.
     Как может Рэчел жить в одном доме с таким человеком? Но с другой стороны, он же ее дядя. Ей приходится терпеть все это. В сотый раз я подумала, как мне повезло, что у меня есть тетушка Софи!
     Бег против ветра заставил меня забыть о неприятном визите. Странное это место! Захватывающее в некотором смысле! Похоже, что здесь могут происходить таинственные события. Здесь и Флора со своей куклой, и мистер Дориан с... что это было? Я не могла понять. Просто я испытывала странное чувство ужаса, когда он подошел ко мне и заставил меня затосковать по приземленным разговорам тетушки Софи и ее спасительной любви. Как повезло мне, что я переехала к тетушке Софи, и бедная, бедная Рэчел!
     Впредь я буду особенно добра к ней, чтобы скрасить ее жизнь с таким дядей, как мистер Дориан!
     Я прошла уже довольно большой путь, когда увидела, что передо мной возникла задняя стена коттеджа сестер Лейн. Я подошла к изгороди сада и увидела тутовый куст, о котором упоминала Тамарикс, а около него - Флору. Рядом с ней стояла детская коляска, и я догадалась, что в ней лежит кукла.
     Чтобы рассмотреть ее поближе, я перегнулась через изгородь, и Флора увидела меня.
     - Привет! - сказала она.
     - Привет! - ответила я.
     - Вы пришли к Люси?
     - О нет! Просто я проходила мимо.
     - Ворота здесь... Задние ворота.
     Это прозвучало как приглашение, и я, подстрекаемая всегдашним моим любопытством, вошла в ворота и приблизилась к ней.
     - Шшш, - произнесла она. - Он спит. Он рассердится, если его разбудят.
     Понятно, - ответила я.
     Она подвинулась на деревянной скамье, освобождая мне место.
     - Он создан для своего собственного пути, - продолжала она.
     - Могу в это поверить.
     - Он не идет ни к кому, кроме меня...
     - Его мать... - начала я.
     - Ей не следовало иметь детей. Такие люди... убегающие в Лондон... По-моему, им не надо было иметь детей.
     - Наверное, - согласилась я.
     Флора кивала и смотрела на тутовый куст.
     - Там ничего нет, - сказала она.
     - Где?
     Она кивнула в сторону куста:
     - Что бы они ни говорили... Однако, мы не должны этого касаться.
     - А почему бы и нет? - поинтересовалась я, делая все возможное, чтобы понять, о чем она говорит.
     Однако я тотчас же сообразила, что сказала что-то не то. Она повернулась ко мне и с лица ее исчезло то спокойствие, которое было на нем, когда я пришла.
     - Нет, - возразила она. - Там ничего нет. Вы не должны... Это было бы не правильным. Вам не следует...
     - Ладно, - согласилась я. - Не буду. Вы часто сидите здесь?
     Она повернулась ко мне и тревожно взглянула. В глазах ее все еще читалось подозрение.
     - Он спокойный... мой младенец. Он спит, как ангел. Можно подумать, что масло не растаяло бы у него в ротике, - она засмеялась. - Вы бы слышали его, когда он в гневе. Он становится настоящим чертенком! О, он сможет получить в жизни все, что захочет.
     Люси, должно быть, увидела меня из окна коттеджа. Она вышла, и я поняла, что ей неприятно видеть меня, сидящей здесь и говорящей с ее сестрой. Она произнесла:
     - Это племянница миссис Кардинхэм, не так ли?
     Я пояснила, что шла мимо, увидела в саду Флору и та меня пригласила.
     - О, это мило! Вы гуляли?
     - Я была в Бэлл-Хаусе и возвращалась домой.
     - Это мило.
     Ей все казалось мило, но я поняла, что она нервничает и хочет, чтобы я поскорее ушла.
     - Я пойду, меня ждет тетя.
     - Вы не должны заставлять ее ждать, дорогая, - Произнесла она с видимым облегчением.
     - Вы правы. До свидания, - сказала я, посмотрев на Флору, улыбнувшуюся мне.
     Тут она спросила:
     - Там ничего нет, правда, Люси?
     Люси нахмурила брови, как будто не была твердо уверена, что поняла Флору. Я предположила, что та часто несет бессвязную чушь.
     Люси проводила меня до ворот.
     - Роуэнз недалеко. Вы знаете дорогу?
     - О да! Я уже вполне освоилась здесь.
     - Передайте самый теплый привет мисс Кардинхэм.
     - Спасибо, передам.
     Я опять побежала, чувствуя, как ветер бьет мне в лицо. Странный день, мелькало у меня в голове. Здесь живут очень таинственные люди, и сегодня я встретилась с двумя из них. Мне было просто необходимо поскорее вернуться домой к моей дорогой здоровой тетушке Софи.
     - Я ждала тебя раньше, - сказала она.
     - Я увидела в саду Флору Лейн и остановилась поговорить с ней!
     - Бедная Флора! Ну, а как чаепитие?
     Я замялась.
     - Я так и думала, - продолжала тетушка Софи. - Мне известно, что они из себя представляют в Бэлл-Хаусе. Мне очень жаль бедную Хильду. Такие хорошие люди, которым заказано место на Небесах, должно быть, претерпевают немало испытаний на Земле.
     - Мистер Дориан спросил меня, читаю ли я молитвы на ночь. Я должна просить прощения на тот случай, если умру ночью.
     Тетушка Софи разразилась смехом.
     - А ты не спросила его, делает ли он то же самое?
     Думаю, должен. Они все время молятся. О тетя Софи, как я рада, что снова с вами.
     Она довольно улыбнулась.
     - Ну, я делаю все, что могу, для твоего счастья. Если же мы недостаточно молимся, то, надеюсь, Бог простит нас за это. Так как же Флора? Так же безумна, как всегда?
     - У нее кукольная коляска и кукла в ней. Она считает ее Криспином Сент-Обином.
     - Это потому, что она погружена в прошлое, когда была его няней. Она все еще думает, что она там. Бедной Люси много с чем приходится мириться, но Криспин Сент-Обин к ней очень добр. Он время от времени навещает ее, полагаю. Ну, конечно, она же была его няней, а от своих родителей он не получал любви.
     - Она говорила о тутовом кусте и о том, что за ним ничего нет.
     - О да, она полна фантазий! Ну, а сейчас, если я не выйду за покупками, у нас ничего не будет на ужин. Лили сегодня предоставила это мне. Как насчет того, чтобы пойти со мной?
     - О да, с удовольствием!
     Я взяла ее за руку, и мы отправились по деревенским лавкам. Меня переполняла радость, так как я узнала, что может случиться с детьми, потерявшими родителей. Передо мной стоял пример Рэчел, которая вынуждена была переехать в Бэлл-Хаус и жить там со своим неприятным дядей Дорианом; Криспин и Тамарикс, у которых есть мать, но они с таким же успехом могли считаться сиротами. Конечно, у меня где-то был отец, который сбежал, и мать, более озабоченная тем, что она потеряла, чем своим ребенком. Но мне повезло. Судьба послала мне тетушку Софи.

***

     У нас с мисс Ллойд сложились очень хорошие отношения. Я гораздо больше интересовалась уроками, чем любая из моих подруг. Мисс Ллойд обычно говорила:
     - История у нас за порогом, дорогие девочки, и как глупо было бы с нашей стороны не воспользоваться этим. Подумайте только, две тысячи лет назад здесь жили люди... на этом самом месте, где сейчас живем мы!
     Мои ответы часто приводили ее в восторг, и, может быть, поэтому она решила, что время от времени надо совершать образовательные прогулки вместо того, чтобы сидеть на уроках в классной комнате.
     Однажды утром она наняла двуколку, и мы отправились через Солсбери-Плейн в Стоунхендж. Я была возбуждена видом этих старинных развалин, а мисс Ллойд одобрительно улыбалась мне.
     - Ну а сейчас, девочки, - спросила она, - можете ли вы ощутить тайну... чудо связи с прошлым?
     - О да, - ответила я.
     Рэчел несколько смутилась, а Тамарикс всем своим видом изображала презрение. Столько шума по поводу груды камней и только лишь потому, что они лежат здесь целую вечность!
     - Их возраст колеблется от 1400 до 1800 года до нашей эры. Только подумайте об этом, девочки! Эти камни лежали здесь еще до пришествия Христа. Расположение камней в соответствии с восходом и закатом солнца позволяет думать, что это было место поклонения Небесам. Так постойте же тихо и посмотрите на них!
     Мисс Ллойд улыбалась мне. Она знала, что я разделяю ее чувство благоговения. После этой поездки я очень заинтересовалась реликвиями древней истории, окружающими нас. Мисс Ллойд дала мне почитать кое-какие книги. Тетушка Софи одобрительно слушала мои увлеченные рассказы о Стоунхендже и о том, что здесь молились друиды.
     - Мне не очень нравится эта мысль, - возразила тетушка Софи. - А человеческие жертвы еще меньше.
     - Дикари, чего с них взять, - сказала Лили, слушавшая нас.
     - Они помещали людей в клетки, что было похоже на изображение их богов, и сжигали заживо, - не унималась я.
     - Моему терпению конец! - вскричала Лили. - Я думала, вы пошли учиться чтению, письму, арифметике, а не узнавать о банде хулиганов!
     - Это же все история, Лили!
     - Очень интересно было узнать, что это были за люди, - добавила тетушка Софи. - Твое счастье, что ты не жила в то время!
     После этого посещения Стоунхенджа я начала искать вокруг себя следы тех, кто жил здесь тысячи лет назад. Мисс
     Ллойд поощряла меня, и однажды повела нас в Холмистый лес. Он был недалеко от Роуэнза, и это привело меня в восторг.
     - Его называют Холмистым лесом, - объяснила мисс
     Ллойд, - из-за холмов. Вы знаете, что такое эти холмы, девочки? Нет? Это кладбище. Эти холмы были, вероятно, возведены в бронзовом веке. Разве вас это не волнует?
     - Да, - подтвердила я.
     Тамарикс смотрела ледяным взглядом вокруг, а Рэчел хмурилась, пытаясь сосредоточиться.
     - Видите ли, - продолжала мисс Ллойд, - земля и камни были уложены в виде холмов. Под этими холмами находятся захоронения. Судя по величине холмов, можно предположить, что здесь похоронены не бедные люди. Потом, разумеется, вокруг холмов выросли деревья. Да, это должно быть, особенное место... гробницы... Люди, похороненные здесь, может быть, были высокопоставленными жрецами, управлявшими друидами...
     Я увлеклась рассказом. Холмистый лес просматривался из окна моей спальни... Эти холмы еще называли курганами...
     Потом я часто приходила на это место. Сидела, молча созерцая могилы и поражаясь тому, что люди, лежащие здесь под курганами, жили еще до Рождества Христова.
     Летом деревья скрывали кладбище, а зимой становилось видно, как близко оно расположено от дороги.
     Однажды, сидя здесь, я услышала на дороге звук конских копыт. Выйдя на опушку рощи, я увидела проезжающего верхом Криспина Сент-Обина.
     Здесь же я еще раз встретилась с мистером Дорианом. Он шел в мою сторону, и я онемела от ужаса при виде его. Увидев меня, он как-то странно и торопливо пошел ко мне. Мне захотелось убежать от него как можно скорее. На этом таинственном месте он, казалось, имел еще более угрожающий вид, чем в Бэлл-Хаусе.
     - Добрый день, - улыбнулся он.
     - Добрый день, мистер Дориан.
     - Восхищаешься видом холмов? Он был уже совсем близко.
     - Да.
     - Языческие реликвии!
     Да, но мне нужно бежать. Тетя меня ждет.
     Я побежала, и сердце мое бешено билось от непостижимого страха. Добежав до опушки, я оглянулась. Мистер Дориан стоял, глядя на меня. Я прибежала в Роуэнз, радуясь, что избавилась от него.

***

     Флора Лейн очень занимала меня. Вероятно, одной из причин было то, что она считала куклу, за которой ухаживала, Криспином Сент-Обином, хотя мне трудно было представить его ребенком.
     О нем я думала часто. Он был надменным и грубым и этим не нравился мне, но я находила для него извиняющие причины. Родители его не любили; правда, Тамарикс они тоже не любили. В чем-то брат и с