ие прошлым обидам и унижениям.
 
*** 
 
   Марго готовилась к встрече с будущим женихом. Ей сшили  новое  платье
из позолоченной  материи.  Глаза  девочки  были  такими  же  жесткими  и
сверкающими, как ее бриллианты. Она говорила себе: "Я никогда  не  выйду
за него. Я стану женой Генриха. Мы найдем выход".
   Ранее в этот день она виделась с  Генрихом  де  Гизом.  Он  постоянно
проводил  время  в   обществе   принцессы   Клевской,   будучи   гораздо
благоразумнее Марго. Он знал о разговоре, состоявшемся между Катрин и ее
дочерью, умолял Марго сохранять спокойствие и осторожность. Именно  ради
Генриха  девушка  проявила  кротость  и  сделала   вид,   будто   готова
подчиниться матери.
   Она сказала Генриху:
   - Я должна увидеть тебя позже. Я хочу прийти к тебе в моем  роскошном
платье и драгоценностях. Я сказала, что встречу в них моего  жениха.  Ты
мой жених.
   - Это опасно, - заметил он.
   Но  страсть  заставляла  Марго  забывать  об  опасности.  Она  должна
встретиться с Генрихом. Они так давно не занимались любовью. Два  дня...
целую вечность! Завтра, после торжественной встречи  короля  Португалии,
они увидятся. Он знает маленькую комнату возле его собственных покоев  в
Лувре? Она, Марго, придет туда, он должен ждать ее. Они проведут  вместе
всю ночь. Они должны сделать это. Должны остаться  вдвоем  до  рассвета.
Только такая перспектива поможет ей вынести вечернюю церемонию.
   Генрих согласился явиться  на  свидание;  тщательно  одевшаяся  Марго
знала, что никогда еще она не выглядела так великолепно.
   - О! - воскликнула одна из ее фрейлин.  -  Вы  похожи  на  принцессу,
которая собирается на свидание с возлюбленным.
   Марго нежно обняла ее, и женщина поняла, что это означает.
   - Запри мою дверь ночью, - шепнула девушка.
   - Дорогая принцесса, будьте осторожны.
   - Не бойся за меня.
   - Это опасно, моя госпожа.
   Марго засмеялась, она приветствовала опасность, связанную с  любовным
свиданием.
   - Моя принцесса, я вас понимаю. Во всей Франции  нет  второго  такого
мужчины.
   - Подобного ему нет во всем мире, - поправила Марго.
   Она держалась с большим достоинством во время встречи с кандидатом  в
мужья, на  которого  чувственная  красота  принцессы  произвела  сильное
впечатление. Она и  впрямь  самая  очаровательная  девушка  французского
двора, решил Себастиан Португальский.
   Герцог де Гиз наблюдал за церемонией.  Испытывает  ли  Генрих  ту  же
досаду, что и она, когда он склоняет  свою  красивую  голову  в  сторону
Катрин де Клев? - думала Марго.
   Королева-мать также следила за происходящим. Дерзкая девчонка поняла,
что она должна подчиниться. Во время экзекуции она морщилась,  доставляя
этим удовольствие Катрин. Марго была необузданной,  страстной,  жаждущей
любовных утех - и потому, вероятно, более  желанной,  чем  следует  быть
женщине. Но Катрин полагала, что знает, как ей справиться с дочерью.
   Вечер казался девушке бесконечным; яркий свет раздражал  ее.  Но  она
была очаровательной с королем Португалии и его  свитой.  Давала  понять,
что не имеет ничего против брачного союза с ним; и  все  это  время  она
едва замечала претендента на ее руку  и  сердце,  видела  лишь  Генриха,
беседовавшего с принцессой Клевской, танцевавшего с ней. Молодая дурочка
выглядела так, словно улыбка молодого  герцога  де  Гиза  была  для  нее
дороже всего на свете.
   Марго ждала, нервничая; все эти долгие часы церемонии она  мечтала  о
любовнике.
   Наконец все закончилось, дворец стих.
   Марго  в  своем  величественном  платье  ждала  момента,  когда   она
выскользнет из ее покоев и  поспешит  в  маленькую  комнату  к  Генриху.
Фрейлины радостно  суетились  вокруг  принцессы,  поправляя  ее  наряды,
расправляя складки ткани; они говорили девушке, что сегодня она красива,
как никогда; они выглянули в коридор и убедились, что  там  никого  нет.
Наконец Марго побежала вверх по лестнице к своему любовнику.
   Она прижалась к нему; они зашептали слова любви. Он заговорил о своей
ревности, она - о своей. Марго зажгла свечи, чтобы Генрих  смог  увидеть
ее во всем великолепии.
   - Ты никогда еще не была так восхитительна, как сегодня, - сказал он.
   - Это потому, что я собиралась пойти к тебе.  Иначе  я  выглядела  бы
безобразно... я бы ненавидела их всех. О, Генрих, я не верю,  что  смогу
когда-нибудь разлюбить тебя.
   - Надеюсь, это не произойдет никогда.
   Он  постелил  на  ковер  свой  бархатный  плащ  Марго,  увидев   это,
засмеялась.
   - Мы опробовали столько всяких постелей. Когда мы  ляжем  на  брачное
ложе?
   - Скоро, Марго, скоро. Но мы должны удвоить нашу  бдительность,  пока
португалец находится здесь.
   Свечи догорели; влюбленные  лежали  в  темноте.  Ночь  прошла;  Марго
пожалела об этом, когда на небе появились первые признаки рассвета.
   - Это самая замечательная ночь в моей жизни! -  вздохнула  она.  -  Я
всегда буду помнить ее.
   - Когда мы поженимся, таких ночей у нас будет  много.  Мы  сможем  не
бояться, что нас обнаружат.
   Она засмеялась, требуя новых поцелуев. Они были  так  поглощены  друг
другом, что не услышали, как открылась  дверь.  Они  не  увидели  фигуру
человека, посмотревшего на них. Дверь бесшумно закрылась,  и  вскоре  из
коридора донесся топот, который нельзя было не услышать.
   - Замри, - сказал Генрих. - Тихо!
   Он молча поднялся; дверь распахнулась, прежде  чем  он  успел  надеть
камзол и пристегнуть шпагу. Там стоял король; он был одет наспех;  кровь
заливала  его  глаза,  рот  Карла  подергивался.  За  ним   стояли   его
приближенные.
   - Доставьте их в покои моей матери, - закричал король. -  Немедленно.
Тотчас.
   Любовников окружили. Чтобы справиться с Гизом,  потребовались  усилия
четырех  мужчин.   Двое   схватили   Марго.   Юную   пару   потащили   к
королеве-матери.
   Разбуженная Катрин посмотрела  на  вторгшихся  к  ней  людей;  увидев
пленников, она быстро  сообразила,  что  произошло.  Глупец  Карл  снова
предпринял действия, не посоветовавшись  с  матерью;  этим  импульсивным
шагом он раскрыл всему двору связь сестры с герцогом де  Гизом.  В  этот
самый час Себастиан, король Португалии, находился в Лувре!
   Катрин не знала, кого она ненавидит сейчас сильнее -  своего  глупого
сына Карла или распутную дочь.
   Она разозлилась, но не потеряла самообладания.
   - Господин де Гиз, - сказала Катрин,  -  ваше  присутствие  здесь  не
является необходимым.
   Поклонившись, Генрих покинул комнату. Ничего другого  он  сделать  не
мог. Он бросил предостерегающий взгляд на  Марго,  умоляя  ее  сохранять
спокойствие и дипломатичность.
   Катрин посмотрела на присутствующих; ее взгляд ясно  говорил  о  том,
что им будет плохо, если они поделятся с кем-то увиденным.
   - Все могут последовать за господином де Гизом, - сказала она. -  Его
Величество и я желаем остаться наедине с принцессой.
   Когда в комнате остались только они трое, Катрин подошла  к  двери  и
заперла ее. Она подала Карлу знак, он взял трость  и  шагнул  к  сестре.
Марго бросилась к матери, которая отшвырнула ее назад к королю. Карл так
сильно прикусил губу, что кровь смешалась на ней с пеной.
   - Мы должны вправить мозги этой дурочке,  -  сказала  Катрин.  -  Она
пошла на свидание с любовником в тот самый вечер,  когда  состоялось  ее
знакомство с будущим женихом. Избей ее. Пусть она заплатит за наш позор.
   Катрин не сдерживала своей ярости. Дорогое платье Марго  превратилось
в клочья; окровавленная и обессилевшая девушка молила о пощаде.  Но  она
не заслуживала жалости.
   Марго  не  раз  за  свою  жизнь  подвергалась  избиению,  но  впервые
экзекуция была столь жестокой. Наконец девушка, потеряв сознание,  упала
на пол. Карл пинал ее ногой; вид кровли всегда заводил его; король вошел
в раж.
   Катрин оценила вероятность гибели Марго. Случалось, что  непослушного
ребенка избивали до смерти, но кончина Марго была крайне  нежелательной.
Ярость Катрин утихла. В комнате стало светло, начинался новый день.
   - Достаточно! - крикнула она Карлу.
   Но остановить его было непросто. Он хотел  видеть  поток  крови.  Так
было всегда, когда его охватывало безумие. Он хотел обезглавить  Генриха
де Гиза.
   - Убить его! Убить его! - кричал король. -  Подвергнуть  пытке...  на
глазах у  Марго.  Пусть  она  присутствует.  Пусть  увидит  его  голого,
залитого потом, в камере для  пыток;  посмотрим,  узнает  ли  она  тогда
своего любовника.
   - Тихо! - скомандовала Катрин.
   Гримаса исказила лицо короля; он бросил безумный взгляд на мать.  Его
губы дергались, горящие глаза были залиты кровью, на подбородке блестела
влага. Он метался вокруг безжизненного тела сестры. Он хотел  забить  ее
до смерти; обретя рассудок, он будет сожалеть о  том,  что  причинил  ей
вред.
   - Мой дорогой сын, - Катрин положила руку  на  дергающееся  плечо,  -
будь осторожен. Ты знаешь этих  Гизов.  Что,  если  они  отомстят  тебе?
Представь себя нагим...  обливающимся  потом.  Помни  о  том,  кто  этот
человек, которого ты хочешь мучить. Помни о Меченом. Помни о  кардинале.
Будь осторожным, мой сын.
   - Он должен умереть! Должен умереть! - задыхался Карл.
   - Он умрет, - успокоила его Катрин. - Но это произойдет по-моему... а
не по-твоему. Приляг, мой сын,  и  отдохни.  Предоставь  все  маме.  Она
знает, как будет лучше...  Она  не  хочет,  чтобы  ее  дорогого  сыночка
схватили... и стали мучить.
   - Они не посмеют. Не посмеют. Я - король.
   - Ты - король, причем мудрый, потому что  ты  поступишь  так,  как  я
скажу. Отдохни  сейчас,  мой  сын,  и  положись  на  меня.  Разве  я  не
оказываюсь всегда права? Я  прослежу  за  тем,  чтобы  господин  де  Гиз
потерял свою самоуверенность и  больше  не  занимался  любовью  с  твоей
сестрой.
   Катрин подвела Карла к дивану и приласкала его; она убрала волосы  со
лба сына, вытерла платком его  рот.  Он  откинул  голову  назад,  закрыл
глаза.
   Катрин отперла дверь и позвала своих фрейлин.
   - Принцесса упала в обморок. Принесите воды. Мы должны умыть ее.  Она
ударилась. Поторопитесь... я приказываю вам.
   Женщины принесли воду,  и  Катрин  сама  омыла  избитое  тело  Марго,
одернула ее платье и помогла дочери вернуться в свои покои.
   Катрин объявила фрейлинам:
   - Принцесса несколько дней будет отдыхать. Следите за тем, чтобы  она
не покидала комнат. Я принесу за дочь извинения.
   Катрин снова легла в свою постель.  Она  притворилась  спящей,  когда
начался утренний ритуал вставания. На ее лице было обычное  невозмутимое
выражение.
   На следующий день Катрин провела много времени с братьями  Руджери  и
парфюмером  Рене,  изготовлявшим   красивые   перчатки   и   продававшим
восхитительные драгоценности в своей  маленькой  лавке,  что  стояла  на
набережной напротив Лувра.
   Убедившись в  том,  что  она  находится  одна,  Катрин  отперла  свой
потайной  шкафчик;  она  оделась,  как  торговка;  никто  не  узнал   бы
величественную королеву-мать в дородной женщине с корзиной  на  руке,  в
платке, закрывавшем ее голову и половину лица.
   Она воспользовалась тайным выходом; Катрин догадывалась, что  кое-кто
знает о нем, поскольку он существовал задолго до ее прибытия во Францию.
Но она часто  покидала  дворец  через  него,  поскольку  он  обеспечивал
определенную секретность. Она, разумеется, не могла выйти в этих одеждах
через главную дверь.
   Шагая к дому Руджери, удобно расположенному возле реки, -  его  можно
было покинуть через заднюю дверь, возле  которой  покачивалась  на  воде
привязанная лодка, -  Катрин  не  удержалась  от  соблазна  смешаться  с
базарной толпой, поговорить с людьми, заставить их  высказать  мнение  о
королевском доме.
   - Войны... войны... войны... - промолвила одна женщина. - Почему наша
страна: должна быть залитой кровью?
   - Это необходимо ради Веры, - ответила дородная торговка с платком на
голове.
   - Ради Веры! Ради знати, которая дерется за власть.
   - О... скоро  в  Париже  состоится  грандиозная  свадьба,  -  сказала
Катрин.
   - Говорят, португалец получит жирный кусок.
   Грубо рассмеявшись, Катрин приблизилась к женщине.
   - О юной принцессе ходят любопытные слухи.
   - Вы разве не знаете? Она страстно влюблена в герцога де  Гиза  -  да
благословит его Господь! Она уже много лет его любовница... чуть ли не с
пеленок.
   - Говорят, Марго без ума от герцога Генриха... она похожа  на  своего
деда, нашего великого короля Франциска.  Вот  это  был  мужчина!  Каждая
женщина вызывала у него желание затащить ее в постель. Говорят, Марго  -
его копия.
   - Так это правда, что она должна скоро выйти замуж?
   - Это пойдет ей на пользу... а может, и ему?
   Катрин пошла дальше. Значит, слухи о  Марго  уже  вылетели  за  стены
дворца!
   Братья Руджери встретили ее с обычным радушием, которое они проявляли
во время визитов Катрин. Они сразу  провели  королеву-мать  в  секретную
комнату.
   - Мне нужен подарок для джентльмена с высоким положением в обществе и
весьма развитым вкусом; эта вещь должна быть изысканной и необычной.
   Братья смущенно переглянулись - как всегда, когда их просили помочь в
устранении важных врагов Катрин. Они  охотно  участвовали  в  ликвидации
незначительных людей, мешавших королеве-матери,  но  боялись  поставлять
яды для умерщвления сильных мира сего.
   - Если, - сказала Катрин, -  вы  предпочитаете  не  знать  имя  этого
человека, я не стану называть его.
   Но они понимали, о ком идет речь. Любой  слух,  вылетавший  за  стены
дворца, неминуемо находил дорогу  в  дом  Руджери;  едва  ли  не  каждая
торговка сплетничала о романе  между  принцессой  Марго  и  герцогом  де
Гизом.
   Братьям  Руджери  не  хотелось  содействовать  Катрин  в   устранении
человека столь высокого положения.
   Страх сделает их более изобретательными; именно это и требовалось для
успеха.
   - Я даю вам двадцать четыре часа, чтобы вы что-то придумали. Метод не
должен вызвать у людей подозрения. Книга и  перчатки  тут  не  подойдут.
Найдите что-то новенькое. Но эффект должен быть быстрым.
   Катрин покинула братьев, которых ее приказ поверг в дрожь. Они знали,
что их попросили помочь в устранении главы  самой  могущественной  семьи
Франции. Как им уклониться от этого дела.  Они  не  могли  выбросить  из
памяти хитрое, умное лицо кардинала Лоррена, забыть  о  могуществе  рода
Гизов.  Королева-мать  просила  их  помощи  в   осуществлении   убийства
красивого молодого герцога!
   Покинув братьев, Катрин вышла на улицы.
   Она не заметила, что одна из  женщин,  стоявшая  в  группе  людей,  с
которой королева-мать обменялась несколькими фразами, последовала за ней
к лавке Рене, куда  Катрин  зашла  перед  возвращением  в  Лувр.  Катрин
впервые забыла о том, что дом  Гизов  и  Лорренов  располагал  не  менее
эффективной шпионской сетью, чем ее собственная.
   Она приблизилась к потайной  двери,  за  которой  переоделась.  Затем
Катрин пошла в свои покои, отперла дверь и направилась к дочери.
   Марго лежала в кровати.  К  счастью,  ее  лицо  мало  пострадало,  но
девушка из-за ушибов и ссадин не могла двигаться.  Она  была  болезненно
бледной, непохожей на обычную оживленную Марго. Увидев мать она  сжалась
под одеялом.
   Катрин положила руку ей на лоб.
   - О,  дочь  моя,  по-моему,  тебе  уже  лучше.  Дай  мне  посмотреть,
насколько сильно ты ушиблась, упав в моих покоях.
   Она отбросила одеяло и задрала ночную рубашку Марго.
   - Бедное дитя! Жаль, что  твоя  красота  пострадала,  ведь  ты  очень
хороша собой. Верно?
   Катрин повернулась к фрейлинам, которые стояли рядом. Потом она снова
перевела взгляд на съежившуюся в постели Марго.
   - При дворе нет девушки красивее принцессы, - подтвердили женщины.
   - Я пришлю тебе мою особую  мазь  для  ран.  Думаю,  они  не  слишком
серьезные. Ты поправишься через неделю или даже раньше.
   Катрин закрыла дочь одеялом и подоткнула его, как любящая, заботливая
мать.
   Затем она отправилась одеваться к балу, который должен был состояться
вечером.
   Мозг Катрин работал, пока женщины укладывали ее волосы и надевали  на
свою госпожу бриллианты. Она  должна  приглядывать  за  Карлом.  Он  был
несдержан. Он мог сорвать завесу тайны с ее намерений убить  герцога  де
Гиза. К счастью, ее любимый сын Генрих  обладал  разумом  и  держался  с
герцогом де Гизом дружелюбно - в  той  мере,  чтобы  притупить  опасения
последнего и не укрепить его подозрения излишней любовью. Но  Катрин  не
могла ждать подобной мудрости от сумасшедшего Карла.
   Она  отправилась  в  покои  короля  и,  отпустив  свиту  сына,  стала
предостерегать его.
   -  Умоляю  тебя  -  когда  ты  увидишь  вечером  Гиза,   не   соверши
какой-нибудь необдуманный поступок.
   - Хорошо, мама. Но я ненавижу его. Он пытается отнять у меня трон.  Я
уверен, что в этом королевстве не будет мира, пока Гизы так сильны.
   - Это верно, но мы должны действовать осторожно. Обещай мне,  что  ты
не станешь кричать на него сегодня при встрече.  Ради  Святой  Девы,  не
покажи ему, что ты жаждешь его смерти.
   - Хорошо, мама. Я не так глуп, как ты полагаешь.
   - Конечно, ты не глуп. Ты - мой умный маленький король.
   - И все же, - сказал Карл, - я  не  успокоюсь,  пока  он  не  понесет
наказание за то, что он сделал с Марго.
   - Лучше пусть он будет наказан за то, что он может сделать с тобой  и
твоим братом, дорогой.
   Но что толку говорить с Карлом! Он был безнадежно психически болен.
   Когда в роскошном зале объявили о прибытии Генриха  де  Гиза,  Катрин
испуганно заметила, что краска  залила  сердитое  лицо  короля.  Она  не
успела остановить Карла - он шагнул к двери, преградив путь герцогу.
   - Зачем вы явились сюда?  -  спросил  король  громким,  пронзительным
голосом, разнесшимся по всему залу; гости и придворные смолкли.
   - Ваше Величество, - с великолепным самообладанием произнес Гиз, -  я
прибыл сюда, чтобы послужить вам.
   - Месье, - сказал Карл, восхищаясь спокойствием своего тона, -  я  не
нуждаюсь в ваших услугах, поэтому вы можете уйти.
   Генрих де Гиз низко поклонился и тотчас покинул дворец.
   Он понял, что ему угрожает серьезная опасность.  Катрин  решила,  что
пришла пора готовить яд - не только для герцога де Гиза, соблазнителя ее
дочери, но и для маленького глупца - короля Франции.
 
*** 
 
   В гостинице, служившей парижской штаб-квартирой семьи Гизов, этим  же
вечером состоялось срочное со вещание.
   Там присутствовали кардинал Лоррен и его братья -  кардинал  де  Гиз,
герцог Клод д'Омаль. Великий Приор Франциск,  герцог  Рене  д'Эльбеф,  а
также  братья  и  сестра  молодого  герцога  -  Карл,  Луи   и   Катрин.
Вдовствующая мать Генриха де Гиза не отходила ни на  шаг  от  сына;  она
смотрела на него с обожанием и страхом.
   Семья  редко  собиралась   подобным   образом   в   полном   составе;
родственники срочно прибыли в Париж по вызову кардинала Лоррена,  шпионы
которого сообщили ему,  что  королева-мать  выбрала  герцога  Генриха  в
качестве своей жертвы.
   - Удар может быть  нанесен  в  любой  момент,  -  заговорил  кардинал
Лоррен. - Генрих, мой племянник, тебе угрожает опасность.
   - Я могу защитить себя, - сказал Генрих.
   - Ты можешь защитить себя на поле битвы, мой мальчик. Там ты  выйдешь
победителем из любой схватки. Но когда коварная змея обовьет тебя  своим
телом так тихо, что ты не заметишь  этого  -  что  ты  сможешь  сделать?
Вытащить меч и отсечь ей голову? Даже не думай о подобной глупости! Если
клыки вонзятся в твою плоть, ты лишь в предсмертной агонии увидишь,  как
она выпустит тебя из своих объятий и тихонько уползет прочь.
   -  Ты  должен  немедленно  покинуть  Париж,  -   сказала   напуганная
герцогиня. - Мой дорогой, садись на коня и скачи в  Лоррен.  Я  поеду  с
тобой. Я не перенесу нашей разлуки.
   Но д'Омаль и его братья покачали головами.
   - Бегство - это не выход из положения,  -  сказал  Великий  Приор.  -
Несомненно, у нее есть помощники в Лоррен