целовал руку  мне  и  Лизетте  и
сказал, что очень рад такому знакомству.
   Все мы сели за столик. Мои страхи  почти  исчезли.  Что  же  касается
Лизетты, то ей это приключение, несомненно, доставляло удовольствие.
   - Эти юные дамы живут в одном  из  лучших  домов,  -  сообщила  мадам
Ружмон. - Ведь это так, мои дорогие?
   - И в каком же? - спросил молодой человек.
   Мы с Лизеттой  быстро  обменялись  взглядами.  Я  почувствовала,  что
краснею. Будут большие неприятности, если выяснится,  что  мы  ходили  к
этой гадалке. Тетя Берта всегда  предупреждала  Лизетту  об  опасностях,
подстерегающих в Париже. Это был самый верный путь подтолкнуть Лизетту к
активным действиям.
   Молчание затянулось на несколько секунд. Мы  обе  пытались  вспомнить
фамилию какой-нибудь богатой семьи, в которой мы, якобы, служили.
   Лизетта оказалась сообразительней, чем я. Она сказала:
   - Особняк д'Аржинсон.
   - Тот, что находится... - начал месье Сен-Жорж Вновь пауза,  и  снова
Лизетта:
   - В Курселе...
   - Ах, в Курселе! Да вы проделали долгий путь.
   - Мы любим пешие прогулки, - сказала я.
   - Понимаю.
   Он залпом выпил вино, но я заметила,  как  он  сделал  какой-то  знак
мадам Ружмон, и она произнесла:
   - Извините, меня ждет клиент.
   Она наклонилась к Лизетте и что-то шепнула ей. Позже  та  рассказала,
что слова были такие: "Смотри, вот он, твой темноволосый красавец".
   Месье Сен-Жорж подождал, пока мадам вышла, затем резко спросил:
   - Кто вы и что делаете в таком месте?
   - Что вы имеете в виду? - воскликнула я. - В каком таком месте?..
   - Вы хотите сказать, что понятия не имеете,  куда  попали?  Мой  Бог,
невинные создания в Париже! А теперь сообщите мне, где живете. Но только
говорите правду. Вы вовсе не служанки. Где вы раздобыли свою одежду?
   - Не Гревской площади, - ответила я. Я заметила, как его губы тронула
улыбка.
   - И вы живете?..
   - На улице Сен-Жермен.
   - А в каком доме?
   - А ваше какое дело? - спросила Лизетта.
   - Мне есть до этого дело, так как я  собираюсь  доставить  вас  обеих
домой.
   Я почувствовала огромное облегчение и благодарность к нему,  поэтому,
пока не вмешалась Лизетта, ответила:
   - Отель д'Обинье.
   Некоторое время он молчал. Мне показалось, что он сдерживается, чтобы
не улыбнуться.
   - Вы - парочка  весьма  предприимчивых  юных  дам,  -  сказал  он.  -
Собирайтесь. Вы отправляетесь домой.
   Он довел нас до двери, и в этот момент появилась  мадам  Ружмон.  Она
вежливо улыбалась.
   - Ну, месье Сен-Жорж, вы довольны? Он тихо произнес:
   - Я собираюсь доставить этих, дам домой. Они принадлежат к  одной  из
лучших семей Франции. О Господи, неужели ты совсем спятила?
   Он был очень сердит на нее, но когда повернулся к нам, то весь сиял:
   - Ну что ж, - сказал он, - я собираюсь вывести вас на  улицу.  Там  я
посажу вас в карету, которая доставит вас в отель. Не вздумайте улизнуть
по пути и больше никогда не делайте таких глупостей.
   - А разве обратиться за предсказанием судьбы - это такая глупость?  -
вызывающе спросила Лизетта.
   - Судьбу предсказывают жулики. Но это не все. Предсказание  судьбы  -
не главное занятие этой женщины.  Вы  слишком  молоды  для  того,  чтобы
понять все подробности,  но  не  вздумайте  повторять  свой  опыт.  Если
ослушаетесь - пеняйте на себя. Возвращайтесь домой и перестаньте  делать
глупости.
   Мы вышли на улицу.  Он  остановил  экипаж,  сообщил  кучеру  адрес  и
заранее расплатился с ним. Когда мы отъезжали,  он  отвесил  нам  низкий
поклон.
   Мы чувствовали себя подавленными, пока не добрались до отеля. Там  мы
поднялись в мою комнату и сняли поношенные платья. Я вдруг почувствовала
неожиданное отвращение к этой одежде и впервые задумалась, кто ее  носил
до меня.
   - Что за странное приключение! - воскликнула я. - В чем там дело?
   Умница Лизетта, конечно, уже успела все сообразить.
   - Мадам Ружмон - это так называемая сводница. Предсказания  судьбы  -
лишь маскировка. Эти самые симпатичные  темноволосые  господа  поджидали
девушек, чтобы подпоить их вином и таким образом сделать их податливыми.
   - Это все твои предположения.
   - Нет. Теперь мне все понятно. Эта служанка встретила своего молодого
человека, потому что он специально поджидал ее.
   - Ты хочешь сказать, что месье Сен-Жорж поджидал нас с тобой?
   - Он благородный господин. Поэтому ему предоставлялись две девушки на
выбор.
   - Но он никого не выбрал.
   - Конечно, нет, поскольку понял, кто мы такие.
   Представь гнев графа, если бы что-нибудь случилось с тобой.
   Я с ужасом уставилась на нее. Лизетта задумалась, а затем сказала:
   - Интересно, а кого бы из нас он все-таки выбрал?

***

   В  доме  готовились  к  большому  балу  в  честь  обручения  Софи,  и
подготовка шла уже несколько дней. Софи трепетала от возбуждения, и было
приятно видеть ее счастье. Ее  очень  волновало  новое  бальное  платье,
которое сшили специально для этого случая. Мне тоже шили платье.
   - Ты понимаешь - это очень важное  событие,  -  говорила  она.  -  Ты
познакомишься с Шарлем и сама увидишь, какой он чудесный человек.
   - Я хочу поскорее познакомиться с ним, - сказала я.  -  Мне  кажется,
что в нем есть что-то от волшебника.
   - Он вообще отличается от всех людей! - восторженно воскликнула она.
   Мы несколько раз побывали у  портнихи,  считавшейся  самой  модной  в
Париже. Платье  Софи  было  бледно-голубого  цвета  с  пышной  юбкой  из
переливающегося шифона: лиф с глубоким декольте и туго затянутой  талией
делал ее почти стройной. Теперь ее полнота была  почти  незаметна  из-за
постоянно сияющего лица. Она и в самом деле стала довольно  хорошенькой.
Мне готовили похожее розовое платье, которое, по словам портнихи,  очень
подходило к моим темным волосам.
   - Теперь очередь за тобой, - сказала она во время примерки.
   Несмотря на всю эту суету, я сумела заметить,  что  Лизетта  выглядит
довольно удрученной, и решила, что она завидует нам сильнее, чем обычно.
Я симпатизировала ей и считала, что это действительно было несправедливо
- позволять ей учиться с нами, вместе ездить верхом, быть нашей  близкой
подругой, а затем на официальных приемах так явно давать понять, что она
не относится к нашему кругу.
   Часто она уходила куда-то одна, и случалось так, что я искала ее и не
могла найти. Если  бы  я  была  не  так  занята  предстоящим  балом,  я,
возможно, и решила бы,  что  происходит  нечто  странное.  Она,  видимо,
что-то скрывала,  и  временами  казалось,  что  она  над  чем-то  втайне
посмеивается. Обычно она всегда делилась со мной планами  своих  проказ.
Но, объясняла я себе, видимо, меня, как это часто бывало,  подводит  мое
воображение.
   В течение этих дней я много  времени  проводила  с  матерью,  которая
активно участвовала во всех приготовлениях.
   - Твой отец очень доволен этим браком, - сказала она. - Он рад  тому,
что с Софи все уладилось.
   - Я полагаю, де Турвили - весьма достойная семья?
   - Они не совсем ровня д'Обинье, - ответила мать с ноткой гордости,  а
я вдруг припомнила те долгие годы, которые она прожила как жена Жан-Луи,
жизнью, так не похожей на ее нынешнюю жизнь графини.
   - Я думаю, что они польщены тем, что породнятся  с  нашей  семьей,  -
продолжала она, - и, как я уже сказала, твой отец тоже очень доволен.
   - А Софи счастлива.
   - Это самое главное, и я тоже счастлива за нее.  Девушка  она  не  из
легких.., очень отличается от тебя, Лотти.
   - Ну, от меня будет не так легко избавиться. Она рассмеялась.
   - А тебе не кажется, что Софи очень счастлива потому, что мы - как ты
выразилась - избавляемся от нее?
   - Софи влюблена.
   - Когда-нибудь то же самое будет и с тобой.  Она  говорила  искренне,
зная, что я продолжаю думать о Диконе. Ей бы хотелось,  чтобы  ничто  не
нарушало ту безмятежную жизнь, которую она обрела в доме графа.
   - Я никогда больше не полюблю.
   Она попыталась рассмеяться, как будто  я  отпустила  какую-то  шутку,
затем обняла меня и крепко прижала к себе.
   - Мое милое, милое дитя, это все  давным-давно  прошло.  Было  вообще
недопустимо позволить тебе ввязаться в это. Даже и сейчас ты еще слишком
молода...
   - Этот бал должны бы были устраивать для нас обеих.., для Софи и  для
меня.., в честь нашего обручения.
   - Ты живешь в выдуманном мире. Ты бы  никогда  не  была  счастлива  с
Диконом. Это просто смешно. Он гораздо старше тебя, а  раз  уж  ты  была
единственным ребенком, тебя было нетрудно ввести в заблуждение. Он хотел
заполучить Эверсли, и, получив его, перестал даже думать о тебе.
   - Мне кажется, судить об этом лучше всех могла я.
   - Ребенок - скольких лет? - двенадцати. Все  это  не  так.  Это  было
преждевременно. Тебе бы следовало видеть его лицо,  когда  я  предложила
ему Эверсли. Он был циником, Лотти.
   - Я знала о том, что ему нужен Эверсли.
   - Ему нужен был только Эверсли.
   - Это не правда, ему нужна была и я.
   - Он принял бы тебя как необходимый  пункт  сделки.  Ах,  Лотти,  это
оскорбительно для  тебя,  но  следует  смотреть  в  лицо  фактам.  Когда
узнаешь, что  человек,  делавший  вид,  что  любит  тебя,  лжет,  -  это
разрывает сердце. Но ты была всего лишь ребенком...  И  теперь  со  всем
этим покончено. На самом-то деле ты уже не печалишься. Я же вижу, что ты
светишься  от  счастья.  Просто  когда  ты  вспоминаешь  об  этом..,  ты
искусственно пытаешься поддерживать воспоминания. Но они мертвы,  Лотти,
и ты знаешь об этом.
   - Нет, - спорила я, - мои чувства к Дикону никогда не умрут.
   Но она действительно не верила мне. Ее собственный опыт учил ее тому,
что в конце концов все хорошо кончается.
   Наконец настал долгожданный день. Лизетта пришла в мою комнату, чтобы
посмотреть на мое новое платье.
   - Ты просто красавица, Лотти, -  сказала  она,  -  ты  затмишь  собой
невесту.
   - О нет. Софи выглядит действительно чудесно. Любовь способна творить
чудеса.
   Лизетта казалась довольно задумчивой, но, признаюсь, мне так хотелось
поскорее  познакомиться  с  Шарлем  де  Турвилем,  что  я  не   очень-то
задумывалась о Лизетте.
   На верхней площадке лестницы стоял граф. Он выглядел величественно  в
парчовом камзоле, украшенном бриллиантами, а завитой белый парик оттенял
прекрасные черты его лица и живые темные глаза. Моя мать, стоявшая рядом
с ним в платье  цвета  бледной  лаванды,  казалась  красавицей  -  самой
настоящей графиней. Увидев ее, я снова изумилась, вспомнив тихую даму из
Клаверинга.  Рядом  с  ней  в  бирюзово-голубом  платье   стояла   Софи,
светившаяся от счастья.
   Я была под опекой  мадам  де  Гренуар,  дальней  родственницы  графа,
появлявшейся в доме по таким случаям и с  готовностью  исполнявшей  роль
компаньонки молодой девушки. Мне следовало сидеть смирно, как и положено
девушке моих лет, под ее присмотром,  а  когда  какой-нибудь  джентльмен
пригласит меня на танец, то принять приглашение, если он подходит, с  ее
точки зрения,  если  нет  -  мадам  де  Гренуар  была  специалисткой  по
улаживанию подобных проблем.
   Вновь мне давали понять, что я еще не стала взрослой. Но, по  крайней
мере, я была представлена королю, обратившему на меня внимание, хотя это
было уже давно, и граф принял  все  меры  к  тому,  чтобы  я  больше  не
попадалась королю на глаза.
   На сегодняшний  бал  были  приглашены  многие  представители  высшего
света,  съехавшиеся  в  Париж  по  случаю  церемонии  бракосочетания   в
королевском доме. Время было самым подходящим для устройства бала.
   Я  сидела  и  наблюдала  за  прибывавшими  гостями.  Один   или   два
джентльмена бросили  на  меня  оценивающие  взгляды.  Видимо,  они  были
неподходящими  кавалерами,  поскольку  мадам  де  Гренуар  так   холодно
посмотрела на них, что они поспешили удалиться. Вновь меня огорчила  моя
молодость, и я пообещала себе, что вскоре с этим будет покончено.  Через
год я буду считаться вполне взрослой.
   Мадам де Гренуар рассказывала мне о других балах и  других  девушках,
которых ей доводилось опекать в качестве компаньонки.
   Я сказала:
   - У вас, должно быть, действительно очень богатая  практика.  Что  за
занятие! Компаньонка для девушки! Потрясающе интересно.
   А потом произошло то, к чему я была совершенно не подготовлена.
   Ко мне подошла Софи, которую сопровождал  какой-то  мужчина.  Он  был
высоким, темноволосым, и я  сразу  же  узнала  его.  В  растерянности  я
встала. Рядом со мной стояла мадам де Гренуар, придерживая меня за руку.
   - Лотти, - сказала Софи, -  позволь  познакомить  тебя  с  Шарлем  де
Турвилем. Шарль, это Лотти, о которой я тебе так много рассказывала.
   Я почувствовала, что краснею, -  мужчина,  бравший  мою  руку,  чтобы
поцеловать ее, был никем иным, как месье Сен-Жоржем, спасшим  Лизетту  и
меня от мадам Ружмон.
   Он приложил губы к моим пальцам, а в глазах,  которые  он  поднял  на
меня, таилось лукавство.
   -  Я  так  мечтал  познакомиться  с  вами,  -  произнес  он.  -  Софи
действительно много рассказывала о вас. Софи рассмеялась.
   - Никак ты встревожилась, Лотти. Я не рассказывала ему о тебе  всего.
Шарлю я рассказывала о тебе только хорошее.
   - И чем больше я слышал о вас, тем больше мне хотелось  познакомиться
с вами, - добавил он.
   Софи внимательно наблюдала за мной, ожидая, когда я  начну  проявлять
свое восхищение. Я подыскивала слова, но,  как  ни  странно,  ничего  не
приходило мне в голову.
   - Сейчас объявят о том, что бал  начинается,  -  сказала  Софи.  -  Я
думаю, что все приглашенные уже прибыли. Если  они  опоздали,  то  пусть
пеняют на себя, правда?
   Я пробормотала:
   - Я.., я очень рада познакомиться с вами.
   - Теперь мы будем  часто  видеться,  -  ответил  он,  -  поскольку  я
становлюсь членом вашей семьи.
   - Шарль, - обратилась к нему Софи, - тебе будет нужно  пригласить  на
танец графиню.
   - С удовольствием, - ответил он. - А позже, надеюсь, мне окажет честь
мадемуазель Лотти.
   - Ну конечно же, правда, Лотти?
   - Благодарю вас, - сказала я.
   Софи повернулась, оглянулась на меня, хозяйским жестом взяла его  под
руку, и они отошли.
   Я была в такой растерянности, что могла лишь  стоять  и  смотреть  им
вслед.
   - Как хорошо, когда удачный брак заключается к тому же  по  любви,  -
заметила мадам  де  Гренуар.  -  Эти  двое..,  они  так  счастливы.  Мне
доводилось видеть и весьма несчастливые.  Здесь  совсем  другое  дело..,
очень-очень удачная пара.
   Как  только  начались  танцы,  меня  немедленно   стали   приглашать.
Приглашения следовали одно за другим, и  все  они,  видимо,  оказывались
подходящими. Тем не менее, пока я танцевала, я постоянно ощущала на себе
взгляд мадам де Гренуар.
   Мои партнеры пытались флиртовать со мной, выражали пылкое восхищение,
но я едва  слышала  их.  Я  с  нетерпением  ждала  момента,  когда  меня
пригласит Шарль де Турвиль.
   Он улыбался улыбкой, которую я бы назвала озорной.
   - Я с нетерпением ждал этого момента, -  сказал  он,  как  только  мы
удалились от мадам де Гренуар на безопасное расстояние.
   - Неужели, - спросила я. - Почему?
   - Не собираетесь ли вы делать вид, что мы никогда не  встречались  до
этого?
   - Нет, - ответила я.
   - Вы оказались весьма шаловливой девочкой, и мне удалось вас поймать,
не так ли? И часто вы пускаетесь в такие приключения?
   - Это было единственным.
   - Надеюсь, вы получили урок.
   - Полагаю, мы поступили несколько рискованно.
   - Не  несколько.  Я  бы  сказал,  очень  рискованно.  Тем  не  менее,
поскольку вы убедились в том,  что  в  этом  городе  очень  неумно  юным
девушкам посещать подозрительные дома, все в  конце  концов  к  лучшему.
Признаюсь, я очень рад вновь встретить вас.
   - Так это не было для вас сюрпризом?
   - Конечно, нет. Я понял, кто вы, как только выяснил, где  вы  живете.
Не забывайте, что наши семьи вскоре породнятся. Нам следует знать друг о
друге побольше.., не все, конечно.  Это  бы  значило  требовать  слишком
многого. Но кое-какие мелочи, которые все  равно  нельзя  скрыть,  знать
следует.
   Наличие в доме дочери-красавицы, например. Этому должно быть какое-то
объяснение.  Я  знал,   что   у   британского   романа   графа   имелось
очаровательное продолжение и что это продолжение сумело  так  околдовать
его, что он решил соединиться и с ним, и с его матерью.
   - Я полагаю, мне не следует обсуждать с вами свои семейные дела.
   - Наши семейные дела. Вскоре я стану членом семьи.
   - Расскажите мне лучше об этой женщине.., о гадалке, о мадам Ружмон.
   - Это одна из  самых  знаменитых  содержательниц  публичных  домов  в
городе. Извините. Вы еще невинная юная девушка.  Вы  знаете,  что  такое
публичный дом?
   - Конечно. Я не дитя.
   - Тогда вам не нужны объяснения.  У  нее  есть  весьма  фешенебельные
апартаменты в другом районе города, а в том квартале, где вы  были,  она
проворачивает  свои  делишки.  Я  удивлен  тем,  что  юная  дама  вашего
положения зашла в такой дом.., на такой улице.
   - Я уже сказала вам, что мы искали развлечений.
   - Неужели жизнь в особняке д'Обинье настолько скучна?
   - Я бы так не сказала, но нас все время держат под наблюдением.
   - Следят за вами, очевидно, недостаточно строго.
   - Ну, нам удалось ускользнуть.
   - Вам повезло, что там оказался я.
   - Я часто думала об этом. А что там делали вы?
   - То, что там обычно делают мужчины. Высматривал хорошеньких девушек.
   - Вы! Вы имеете в виду...
   - Я имею в виду именно то, что вы подумали.
   - Но вы собираетесь жениться на Софи!
   - Ну и что?
   - Так почему же.., вы выискивали еще кого-то?
   - Этот самый еще кто-то не имел бы ничего общего с моим браком.
   Я ужаснулась и тут же  пожалела  Софи.  Вот  он,  еще  один  из  этих
беспутных  молодых  людей,  для  которых  брак   является   всего   лишь
условностью. Вновь я вспомнила Дикона. О, как ему  не  стыдно  так  себя
вести!
   - Я вижу, вы уже готовы презирать меня.
   - Полагаю, что я уже  презираю  вас.  Долго  ли  еще  продлится  этот
танец?
   -  Надеюсь,  у  нас  есть  еще   немного   времени.   Вы   достаточно
привлекательная юная дама, мадемуазель Лотти.
   - Я бы предпочла не слышать от вас этих слов.
   - Но я же говорю вам чистую правду. Когда вы повзрослеете, вы станете
просто неотразимы, в этом я уверен.
   - Надеюсь, вы не сделаете Софи несчастной, но я очень этого боюсь.
   - Я обещаю вам, что она станет самой счастливой новобрачной в Париже.
   - А вы будете посещать мадам Ружмон? А что будет, если она узнает?
   - Она никогда не узнает, я позабочусь об этом. Именно  так  и  будет,
поскольку  всегда  найдется  кто-то,  кто   будет   завлекать   меня   и
удовлетворять мои низменные инстинкты, а  я  буду  изображать  рыцарскую
любовь к моей супруге.
   - Я думаю, вы самый циничный из всех мужчин, кого я встречала!
   - Давайте лучше скажем - самый реалистичный. Даже не  знаю,  зачем  я
рассказываю вам правду. Она не очень льстит  мне,  не  так  ли?  Как  ни
странно, я вынужден рассказать вам это. Ведь вы же узнали меня,  правда?
Мы оба узнали друг друга. Нет смысла пытаться скрывать свои грехи  после
столь явного разоблачения. И все же мне бы хотелось, чтобы вы знали  обо
мне правду. Вы мне очень понравились, Лотти.
   - С каких пор?
   - Ну, началось это, когда я заглянул в щелочку и увидел одну из самых
красивых девушек, когда-либо глазевших на этот хрустальный шар. "Высокий
темноволосый приятный мужчина", - сказала мадам Ружмон. Ну  что  ж,  она
была права, разве не так?
   - Никак вы пытаетесь флиртовать со мной?
   - Вы меня к этому склоняете.
   - Мне кажется, следует предупредить Софи.
   - И вы ее предупредите? Она вам не поверит. К тому же, кто вы  такая,
чтобы рассказывать об этом? А что  если  я  и  расскажу  о  моей  первой
встрече с вами  в  публичном  доме  мадам  Ружмон?  Тогда  у  вас  будут
неприятности, правда?
   - Как и у вас. Они, наверняка, захотят выяснить, каки