нию. Карлотта сопровождала ее, а сэр Джервис был в Уайтхолле. Генерал,
очевидно, явился с обычным визитом к сэру Джервису, а  когда  ему  сообщили,
что хозяин отсутствует, он спросил, дома ли я.
   В результате я приняла его в небольшой гостиной, примыкавшей к  холлу,  и
меня охватила радость, когда я увидела, что  он  не  ранен  и  не  похож  на
человека, собирающегося бежать из страны.
   - Я надеялся на то, что у меня будет возможность  поговорить  с  вами,  -
сказал он, - поскольку в тот вечер, на балу, вы были очень обеспокоены.
   - Да. Я никак не могла толком понять, что это вдруг  произошло  и  почему
дело обернулось вопросом жизни и смерти.
   - В тех обстоятельствах у меня не было выбора, и я был  вынужден  бросить
ему вызов, который, впрочем, не был принят. Я получил и принял извинения.
   Оскорбительные слова были взяты назад,  и  поэтому  отпала  необходимость
драться на дуэли.
   - Я очень рада. Люк Лонгридж поступил разумно.
   - В душе он пуританин и не приемлет кровопролития.
   - Ну что ж, оказывается у них есть и положительные черты.
   Ричард Толуорти улыбнулся.
   - Вы действительно были взволнованы.
   - О да. Я решила, что либо он вас убьет, либо  вы  его  убьете  и  будете
вынуждены удалиться в изгнание.
   - Я признателен вам за беспокойство.
   - А как же иначе? Ведь вы спасли мне жизнь!
   - О, я был просто обязан это сделать.
   Похоже, я не смогла  скрыть  свою  радость,  и  это  явно  доставило  ему
удовольствие.
   Некоторое время мы беседовали, а точнее, Ричард  задавал  мне  вопросы  о
нашем доме. Ему также хотелось знать, долго ли еще я пробуду в Лондоне, и он
очень внимательно выслушал мои объяснения: меня  могут  попросить  вернуться
домой в любой момент, это зависит только от состояния здоровья моей сестры и
от того, прекратилась ли эпидемия в нашей округе.
   Затем он сказал:
   - Мне хочется надеяться, что вы еще на некоторое время здесь задержитесь.
Или вы очень хотите домой?
   - Поначалу так оно и было. А теперь.., я  не  уверена.  Здесь  так  много
интересного.
   - Стычки с нищими, дуэли? - подсказал Ричард Толуорти.
   - И встречи с интересными людьми, - парировала я.
   - Наверно, и в ваших местах попадаются интересные люди.
   - Да, - признала я, - но они.., другие. А про  себя  я  подумала:  такого
человека, как Ричард, я никогда не встречала и до конца жизни не встречу.
   Уходя, он взял мою руку и поцеловал ее, сказав:
   - Я буду навещать вас.
   Когда он уезжал, я глядела ему вслед, а затем поднялась в  свою  комнату,
чтобы подумать о нем в одиночестве Если бы мне пришлось сейчас  возвратиться
в Корнуолл, что бы со мной стало? Неужели  я  бы  считала  себя  несчастной?
Несчастной потому, что вынуждена вернуться в родной дом, к любимой матери  и
к сестре - моей неотделимой части! Что со мной произошло?
   Я начала подозревать, что, как обычно, ни о чем не подумав,  влюбилась  в
Ричарда Толуорти.

***

   Недели летели одна за другой. Сенара уехала, и я с грустью распрощалась с
ней, чувствуя, что теряю друга.  Выполняя  свое  обещание,  в  дом  зачастил
генерал Толуорти. Поначалу сэр  Джервис  ничего  не  мог  понять.  "Кажется,
генерал  Толуорти  вдруг  воспылал   ко   мне   дружескими   чувствами",   -
комментировал он эти визиты. Кроме того, мы часто встречались с генералом на
званых вечерах и много беседовали с ним.
   Карлотта решила, что он влюблен  в  нее,  но,  будучи  человеком  строгих
правил, вынужден тщательно  все  скрывать.  Она  отнеслась  к  этому  весьма
серьезно и стала сама посылать ему приглашения. Мне было интересно  за  этим
наблюдать, поскольку в душе я была убеждена, что  его  интересует  вовсе  не
Карлотта. В нем была какая-то врожденная сдержанность, почти скрытность,  но
между нами возникла незримая связь; нам не нужны были лишние слова,  ему  не
обязательно было как-то выделять меня - я просто знала, что он приходит ради
меня.
   Теперь я даже боялась, что мать может потребовать  моего  возвращения.  Я
представляла, как говорю ему о том, что  вынуждена  уйти  из  его  жизни,  и
старалась вообразить, что мне ответит Ричард Толуорти. Я очень хотела видеть
своих близких, но мысль о расставании с ним была невыносима.
   Вот что написала мне мать:

   "Моя милая Анжелет!
   Во-первых, я рада сообщить тебе, что твоя сестра  поправляется,  хотя  до
полного выздоровления ей еще далеко. Теперь я могу рассказать  тебе  о  том,
что она едва не умерла. Сейчас она все еще настолько слаба, что не встает  с
постели. Она шлет тебе самые наилучшие пожелания, но пока не в силах взяться
за перо, чтобы написать тебе, дорогая. Будь уверена, она сразу тебе напишет,
как только немного окрепнет.
   Моя главная забота - поставить ее на ноги.  Врачи  считают,  что  на  это
может уйти несколько месяцев и что вообще  ее  выздоровление  можно  считать
чудом. Я прошу  тебя,  милая  доченька,  постарайся  задержаться  в  Лондоне
подольше. Я думаю, что тебе пока не следует сюда возвращаться, и если у тебя
все в порядке, я вместе со всеми домашними буду спокойно дожидаться момента,
когда тебе можно будет вернуться... "

   Я вновь и вновь перечитывала это письмо. Его  содержание  наполняло  меня
радостью. Я была благодарна матери за возможность остаться здесь и сознавала
теперь, что находиться рядом с матерью, видеть свою родную сестру совсем  не
так важно, как  просыпаться  каждый  день  с  мыслью:  это  может  произойти
сегодня. Я надеялась, что генерал Толуорти может в любой  день  сделать  мне
предложение.

***

   Наступила зима. Впервые в жизни я проводила Рождество вдали от дома. Мама
прислала к празднику отрез шелка на платье и написала, чтобы  я  не  слишком
грустила из-за того, что мы в эти дни находимся вдали друг от друга. В  этом
году праздник в Тристан Прайори обещал быть менее веселым, чем  обычно,  так
как Берсаба быстро утомлялась и вынуждена была ежедневно проводить в постели
по несколько часов.
   Конечно, в поместье прибудут актеры и певцы; тетя Мелани и  дядя  Коннелл
настояли на том, что праздник следует провести  всем  вместе,  но  поскольку
отец, Фенимор и Бастиан все еще отсутствовали,  праздник,  конечно,  лишался
обычного своего блеска.
   "В следующее Рождество, - писала мама, - мы сумеем собраться все  вместе,
я в этом уверена.
   Итак, Рождество я праздновала в Пондерсби-холле, все было отнюдь не столь
просто, как у нас дома. Например, мы поставили комедию  масок  по  испанской
пьесе,  которую  специально  перевела  Карлотта,  и   всем   нам   достались
какие-нибудь роли.  Мы  начали  репетировать  спектакль  за  две  недели  до
Рождества и сыграли его дважды - в Рождество и в Двенадцатую  ночь.  Главную
роль, конечно, исполняла Карлотта, она играла прекрасно, и  нужно  признать,
что  присутствовавшие  на  спектакле  молодые  люди  смотрели   на   нее   с
восхищением, а на сэра Джервиса - с завистью. Так что  вполне  простительной
ошибкой было то, что она причислила к своим поклонникам и Ричарда Толуорти.
   Он уехал после рождественских каникул, и прошло несколько недель,  прежде
чем я вновь увидела его. Я уже начала волноваться, не забыл ли он обо мне.
   В январе выпал снег. В Корнуолле это случалось так редко, что за всю свою
жизнь я видела снегопад всего три раза. Как это красиво! Мы играли в снежки,
и я помню, что Бастиан особенно старался попасть в Берсабу.
   Здесь веселились по-другому. В снежки мы  не  играли,  зато  катались  на
коньках по замерзшим прудам, и это мне очень понравилось.  Но  я  все  время
продолжала думать о Ричарде, гадая, увижу ли его вновь.
   Он приехал в начале февраля, в пасмурный день. Дороги,  временно  ставшие
непроходимыми, вновь очистились, и от снежных завалов остались только  кучки
снега на полях и возле заборов.
   Когда Ричард вошел в холл, там жарко пылал  камин.  Я  услышала,  как  он
спрашивает привратника, дома ли сэр Джервис, и тут же вышла  в  холл,  делая
вид, что зашла сюда по чистой случайности.
   Я протянула ему руку и как можно спокойнее сказала:
   - Давно вы у нас не были, генерал.
   Он ответил, что был на севере страны по делам служебным.  В  этот  момент
появился сэр Джервис, и я отошла. Сэр Джервис проводил генерала в гостиную и
приказал известить Карлотту о прибытии гостя.
   Я отправилась к себе в комнату. Мне  не  хотелось  видеть,  как  Карлотта
будет расточать любезности к тому же я пришла к выводу,  что  стала  жертвой
собственного воображения,  решив,  что  Ричард  Толуорти  проявляет  ко  мне
больший интерес, чем тот, которого  следует  ожидать  от  мужчины,  спасшего
девушку из рук разбойников и сделавшего ее невольной  свидетельницей  вызова
на дуэль.
   Я расчесала волосы и  сделала  прическу,  рассчитывая  на  то,  что  меня
все-таки пригласят выйти, но этого не случилось.
   Через несколько дней Ричард Толуорти появился вновь. На этот раз я была в
доме одна. Он попросил разрешения побеседовать со мной, и я  приняла  его  в
гостиной.
   - Я должен сознаться в том, что немножко схитрил, - начал он. - Я заранее
узнал, что сэра Джервиса и его жены  не  будет  дома.  Поэтому  я  и  зашел,
надеясь застать вас.
   - Вы.., хотели видеть именно меня? Мне показалось, что внезапно выглянуло
солнце и засверкало ярче, чем в летний полдень, а весь мир вокруг  запел  от
радости.
   - Я хотел поговорить с вами наедине.
   - Да? - едва слышно выдохнула я.
   - Прошу вас, присядьте, - сказал он. Я уселась у  окна,  сложив  руки  на
коленях. Я не решалась даже взглянуть на него, боясь выдать охватившие  меня
чувства.
   - Я думаю, - продолжал генерал Толуорти, - что мы стали добрыми друзьями.
Вы согласны с этим?
   - О да, конечно.
   - Вы преувеличиваете важность сделанного мной в день нашего знакомства. Я
просто выполнил долг мужчины.
   - Я никогда не забуду о том, что ради меня вы рисковали жизнью.
   - О, вам следует взглянуть на это более реально. Подобные бандиты  всегда
трусливы. Они нападают только на женщин и детей. Кроме того, я был вооружен,
так что, уверяю вас, ничем не рисковал. Но я начал  с  того,  что  мы  стали
друзьями. Я долго колебался, и, возможно,  мне  следовало  бы  колебаться  и
дальше. Вы очень молоды, Анжелет. Можно называть вас так?
   - Можно, я буду этому рада.
   - Это очаровательное имя, и оно очень вам идет.
   - О, пожалуйста, не льстите мне. Вам придется ждать целую вечность,  пока
я дорасту до него...
   Я не закончила фразу. Она прозвучала так, будто я имела в виду, что мы  с
ним всегда будем вместе. Я покраснела.
   Не обратив внимания на мою оплошность, Ричард спросил:
   - Сколько вам лет, Анжелет?
   - В июне исполнится восемнадцать. Он вздохнул.
   - Вы слишком молоды. Вы знаете, сколько мне лет?
   - В связи с вами я не думала о возрасте.
   - Как вы очаровательно выразились! Это хорошо,  поскольку  я  значительно
старше вас. В сентябре мне исполнится  тридцать  четыре  года.  Как  видите,
разница в возрасте велика.
   - Какое это имеет значение.., для друзей?
   - Этот вопрос я и задавал себе в течение всех последних недель. Возможно,
мне пока вообще не следовало заговаривать об этом.
   - Я уверена, что всегда лучше высказать то, что у тебя на душе.
   - Я решился просить вас выйти за меня замуж.
   - О!
   Больше я ничего не могла сказать. Я чувствовала, что во мне все  поет  от
счастья. Значит, это и на самом деле случилось. Я не  ошибалась.  Я  сказала
про себя:
   "Слушай, Берсаба, я собираюсь замуж. Ты только подумай: я собираюсь выйти
замуж за генерала королевской армии, самого прекрасного, самого  храброго  в
мире мужчину".
   Когда-то Берсаба сказала: "Любопытно, кто из нас раньше выйдет замуж?"  -
и, конечно, собиралась сделать это первой. Она всегда и во всем хотела  быть
первой. И отчего-то я всегда была с этим согласна, считая, что она имеет  на
это право.
   Но сейчас все обстояло по-другому. Больше всего на свете я  хотела  стать
женой Ричарда Толуорти.
   - Да, - сказал он, - я вижу, что вы изумлены. Вы  удивлены  тем,  что  я,
такой  старый,  осмеливаюсь  делать  предложение  девушке,  которой  еще  не
исполнилось и восемнадцати лет. Ведь вы думаете именно так?
   Я рассмеялась довольно странным, почти истерическим смехом. Я никогда  не
смогу вести себя так же достойно, как Берсаба, которая наверняка  знала  бы,
что сейчас ответить. Но что толку жалеть об этом? Ведь я была  собой,  а  не
Берсабой, а я всегда говорила первое, что приходило мне в голову.
   - Я не имею в виду ничего подобного! - воскликнула я. - Я всего лишь хочу
сказать, что страшно рада тому, что вы  сделали  мне  предложение.  Я  такая
фантазерка... Я подумала, что вы можете заинтересоваться мной, а потом стала
мечтать, что вы захотите жениться на мне, и.., я  бы  просто  не  перенесла,
если бы вы не сделали мне предложения.
   Ричард Толуорти подошел ко мне, и я встала. Я ждала, что он обнимет  меня
и прижмет к себе. Но он этого не сделал.  Ричард  просто  взял  мою  руку  и
поцеловал - точно так же, как он сделал это на балу, когда нас  представляли
друг другу.
   - Вы милое дитя, -  сказал  он,  -  но  слишком  порывисты.  Вы  говорите
серьезно?
   - От всего сердца, - ответила я. Генерал осторожно усадил меня обратно на
приоконную скамью, а сам немного отошел и сел в кресло.
   - Вы не должны принимать поспешные решения, моя дорогая.
   - Я вас не понимаю. Вы рассчитывали получить отказ?
   Он улыбнулся.
   - Я делал предложение, надеясь услышать от вас "да". Но вы так молоды.
   - Это недостаток, который со временем пройдет сам  собой,  -  ответила  я
банальностью.
   - Но по мере  того,  как  вы  будете  становиться  старше,  то  же  будет
происходить и со мной. Вы  должны  внимательно  выслушать  меня.  Когда  вам
исполнится двадцать четыре, мне будет сорок. Подумайте об этом.
   Я была так счастлива, что стала вести себя нахально:
   - Ну что ж, вы неплохо умеете считать.
   - Позвольте все-таки поговорить с  вами  серьезно.  Вы  вообще  думали  о
замужестве?
   - Очень неопределенно. Иногда мы с сестрой болтали об  этом.  Мы  гадали,
какими будут наши мужья и которая из нас первой выйдет замуж. Видите ли,  мы
близнецы и привыкли  все  делать  вместе.  Вокруг  нас  было  довольно  мало
подходящих женихов, и нам казался неизбежным брак с кем-то из соседей.
   - А потом, приехав в Лондон, вы встретили меня...
   - И была чрезвычайно обрадована! Я никогда ничему так не радовалась.
   - Вы находитесь в самом  начале  жизненного  пути,  дорогая.  Давайте  не
забывать об этом. Я хочу, чтобы вы хорошо представляли,  какая  судьба  ждет
вас в случае замужества. Вы живете в этом доме, вы посетили два-три  бала  и
столько же спектаклей и, несомненно, пришли к выводу, что в Лондоне  гораздо
веселее жить, чем у вас в провинции. И это, наверное, действительно так.
   - Да, - призналась я, - но не из-за балов и спектаклей.
   - Я очень рад этому, поскольку я предпочитаю более спокойный образ жизни.
   - Я буду рада разделить его.
   - У вас добрая мягкая натура, и я  верю,  что  вы  сможете  сделать  меня
счастливым.., если мы поженимся.
   - Но мы должны пожениться! Вы сделали мне предложение, и я  приняла  его.
Если мы оба хотим вступить в брак, что может нам помешать?
   - Да, - ответил он, - препятствий нет, если мы оба согласны и  если  ваша
семья не будет возражать.
   - Мои родные желают мне только счастья.
   - Тогда я буду просить их согласия. Я поговорю с сэром Джервисом, который
временно опекает вас, и попрошу его рекомендовать меня вашим родителям.
   Я радостно захлопала в ладоши.
   - Но вначале, - продолжил он, - я  хочу  удостовериться  в  том,  что  вы
хорошо понимаете, что это значит.
   - Я знаю, что больше всего на свете мечтаю быть с вами;
   Я говорила страстно, и  искренность  сказанного  поразила  меня  саму.  Я
действительно полюбила его.
   - Я уже указал вам на разницу в возрасте...
   - ..которую я принимаю и одобряю. Неужели вы  думаете,  что  я  мечтаю  о
молодом человеке  в  штанах,  похожих  на  меха,  подвязанные  разноцветными
лентами?
   Ричард Толуорти улыбнулся. Я заметила,  что  он  вообще  редко  шутил,  а
иногда мне казалось, что он улыбается  про  себя.  Он  был  очень  серьезным
человеком, и я любила его именно таким. Я подумала: я изменю его.  Я  сделаю
его настолько счастливым, что он будет все время смеяться.
   - Есть некоторые вещи, которые вам необходимо знать. Я уже был женат.
   - Она умерла?
   - Да.
   - Наверное, вы очень переживали.
   - Да, это было очень грустно.
   - Если вам неприятно, давайте не говорить об этом.
   - Вам все-таки следует знать.
   - Это случилось давно?
   - Десять лет назад.
   - Но прошло уже много времени.
   - Да, - сказал он, - для меня это время тянулось долго.
   - И до сих пор вы не хотели жениться? Он заколебался, а потом сказал:
   - Однажды я думал об этом.., но решил отказаться.
   - Значит, вы ее не любили.
   - Я счел, что это будет неблагоразумно.  Я  встала,  подошла  к  нему  и,
положив руки ему на плечи, прижалась лицом к его голове.
   - А теперь вам это кажется благоразумным?
   - Теперь, я думаю, это будет хорошо для меня. Не знаю  только,  будет  ли
это так же хорошо для вас.
   - Нет! - страстно воскликнула я. - Вот уж это решать буду я сама.
   Ричард осторожно снял с плеча мою руку и поцеловал ее.
   - Как видите, Анжелет, я не слишком веселый человек.
   - Нет, вы просто серьезный человек, и мне это нравится. Вы служите королю
и занимаете высокий пост в его армии.
   - И это часто заставляет меня покидать дом. Как вы отнесетесь к этому?
   - Мне не может нравиться разлука, но зная, что  это  необходимо,  я  буду
ждать.
   - А кроме  того,  жизнь  в  Фар-Фламстеде  довольно  скучна.  Она  сильно
отличается от здешней. Да я и  не  умею  развлекать  людей.  Я  не  особенно
общителен.
   - Мне тоже не по себе на балах и банкетах.
   - Но время от времени нам  придется  показываться  на  них.  Более  того,
изредка нам нужно будет посещать Уайтхолл.
   - Я буду даже рада этому, если эти визиты будут происходить нечасто.
   - Вы, похоже, умеете во всем найти положительные стороны.
   - Я думаю, так и должно быть, если человек влюблен.
   - О, Анжелет, - сказал Ричард, - я просто не знаю...  Вы  все-таки  очень
молоды. У вас совсем нет жизненного опыта.
   - Вы поделитесь со мной вашим опытом. Разве это не входит  в  обязанности
мужа?
   - Я боюсь...
   - Пожалуйста, не бойтесь, что я не справлюсь.
   - Я боюсь, что не справлюсь я.
   - Вообще это очень странное предложение руки, - заметила я. - Вначале  вы
просите меня выйти за вас замуж, а потом долго и  подробно  объясняете  мне,
почему я не должна соглашаться.
   - Я только хочу, чтобы вы были уверены, что  не  совершаете  непоправимой
ошибки.
   - Я уверена! - воскликнула я. - Уверена! Уверена! Тогда  Ричард  Толуорти
встал и обнял меня. Я никогда до этого не обнималась, так что сравнивать мне
было не с чем. Мне показалось, что он был очень нежен,  и  я  подумала,  что
буду с ним счастлива.

***

   Генерал Ричард Толуорти явился на следующий день и попросил сэра Джервиса
принять его. Они на некоторое время  уединились,  а  я  в  волнении  ожидала
результата. Я знала, что все будет  в  порядке,  что  окончательное  решение
будут принимать мои родители, а мама - я была в  этом  уверена  -  наверняка
даст согласие, если я скажу ей, что люблю его и не могу без него жить. Потом
я подумала, что, наверное, стоило бы подождать возвращения отца, хотя и  так
ясно, что он согласится с любым решением матушки, и мать об этом знала.
   Джервис позвал меня, и, войдя в комнату, я увидела, что Ричард тоже там.
   Я заметила, что Джервис  слегка  растерян,  поскольку  он  был,  по  моим
наблюдениям,  человеком  с  развитым  чувством  долга,   всерьез   сознающим
ответственность за мою судьбу.
   - Вы знаете, моя дорогая, - сказал он,  -  что  генерал  Толуорти  просит
вашей руки. Насколько я понял, вы