день я узнала больше. Школа, как она сказала, уже некоторое время жила в кредит. Возможно, плата за обучение была недостаточно велика: финансовые консультанты сказали тоже, что она слишком много тратила на питание и топливо, таким образом затраты намного превышали поступающие средства.
     - Я не хотела превращать школу в такую, какая описана Диккенсом в его замечательной книге. Я вовсе этого не хотела. Я хотела, чтобы моя школа была... точно такой, как мне виделось; а если она не может быть такой, то пусть лучше вовсе не будет школы. Вот так и вышло, Корделия. Не могу сказать, чтобы я огорчалась. Я хотела передать ее тебе, но ведь нет смысла передавать дело, близкое к банкротству. Нет, нужно вовремя закрыть невыгодное дело, сказала я. Именно это я и делаю. В нашем новом доме мы какое-то время будем отдыхать, а потом придумаем, что делать дальше.
     У нее это звучало как новое волнующее приключение, в которое мы пускались, и я заразилась ее энтузиазмом.
     После полудня, когда в школе шли занятия, я отправилась на прогулку. Я вышла около двух часов, намереваясь вернуться до темноты, которая наступала вскоре после четырех. Через неделю занятия в школе прервутся, а после этого останется лишь один семестр. Будет суета отъездов; учительницы будут готовить девочек к путешествию, провожать их на поезд, точно так же, как это было в Шаффенбрюккене. Я знала, что многие из учителей беспокоились по поводу нового места работы, и была уверена, что они найдут немногих нанимателей, с которыми было бы так же легко работать, как с тетей Пэтти.
     Я ощущала в доме дух меланхолии. Как ученицы, так и учителя ценили атмосферу Грантли Мэнора.
     И сейчас, когда тети Пэтти не было рядом, я загрустила. Я пыталась вообразить, каким будет мое будущее. Не могла же я всю жизнь прожить в провинциальной деревушке, даже если тетя Пэтти будет со мной. Почему-то я не и думала, что тетя Пэтти предполагает, что я смогу. Я поймала на себе ее почти приценивающийся взгляд, довольно таинственный, словно она припрятала что-то в рукаве и собирается извлечь на диво всякому, кто будет этому свидетелем.
     Я всегда получала удовольствие от своей первой прогулки по возвращении в Грантли. Обычно я направлялась в городок Кантертон, заглядывала в лавки и останавливалась поболтать со знакомыми. Это всегда было приятно. Сегодня я не ощущала потребности говорить с людьми. Я не знала, что им известно о решении тети Пэтти, и, право, не могла говорить на тему, о которой имела всего лишь отдаленное представление.
     Я миновала лесок и отметила, что в этом году на остролисте полно ягод. Скоро девушки станут собирать его ветки, ведь последняя неделя будет посвящена рождественским увеселениям. Они уже украсили в общей комнате елку и положили под нее привезенные друг для друга подарки. Потом будет концерт и пение рождественских гимнов в часовне. В последний раз... Какая же это грустная фраза!
     Бледное зимнее солнце на миг показалось между туч. Воздух был прохладным, однако для этого времени года погода была довольно мягкой.
     Я никого не встретила за пределами усадьбы. Мои мысли были заняты Рождеством. Много ли омелы соберут девушки в этом году? Обычно за ней приходилось охотиться, поэтому она казалась особенно драгоценной, и девушки устраивали торжественную церемонию, прикрепляя ее в таких местах, где их можно было бы поймать и поцеловать - если бы в доме оказались мужчины, которых можно было бы соблазнить на такой поступок.
     У рощи я остановилась. И когда уже решила обойти ее и дойти до городка, но не входить в него, я услышала позади шаги. После я говорила себе, что знала, кто это будет, еще до того, как обернулась.
     - Как? - воскликнула я. - Вы... здесь?
     - Да, - сказал он с улыбкой. - Вы сказали мне, что живете в Кантертоне, вот я и подумал, что могу взглянуть на него.
     - Вы... остановились здесь?
     - Ненадолго, - ответил он.
     - По дороге в... ?
     - Другое место. Я подумал, что зайду навестить вас, пока нахожусь здесь, но прежде я надеялся встретиться, чтобы спросить, будет ли мне прилично посетить ваш дом. Я проходил мимо Мэнора. Это прекрасное старое здание.
     - Вам следовало бы зайти.
     - Прежде я хотел узнать, примет ли меня ваша тетя.
     - Ну конечно же, она будет рада вас принять.
     - В конце концов, - продолжал он, - мы не были представлены официально.
     - Это наша четвертая встреча, если считать встречу в поезде.
     - Да, - медленно сказал он, - я чувствую, что мы старые друзья. Насколько я понимаю, дома вас встретили очень тепло.
     - Тетя Пэтти такая милая.
     - Она вам предана.
     - Да.
     - Так что это было счастливейшее возвращение домой?
     Я заколебалась.
     - Нет? - спросил он.
     Несколько мгновений я молчала, а он с некоторой тревогой смотрел на меня. Затем он сказал:
     - Погуляем по лесу? Я думаю, в это время года он довольно красив. Деревья без листвы так прекрасны, вы не находите? Взгляните, какой узор они образуют на фоне неба.
     - Да, я всегда так думала. Красивее зимой, чем даже летом. Только вряд ли это можно назвать лесом. Это скорее лесок... просто рощицы, которые тянутся не более четверти мили.
     - Тем не менее давайте прогуляемся среди прекрасных деревьев, и вы сможете мне рассказать, почему ваше возвращение домой было не таким, как всегда.
     Я все еще колебалась, и он взглянул на меня с легким укором.
     - Вы можете мне довериться, - сказал он. - Я сохраню ваши тайны. Ну же, расскажите мне, что вас беспокоит.
     - Все было совсем иначе, чем я ожидала. Тетя Пэтти мне даже не намекнула.
     - Не намекнула?
     - На то, что все не так... как следовало бы. Она... она продала Грантли Мэнор.
     - Продала этот красивый дом! А как же процветающее заведение?
     - Очевидно, оно не процветало. Я была поражена. Полагаю, свое положение принимаешь как нечто само собой разумеющееся. Не было никаких оснований в чем-то сомневаться. Тетя Пэтти никогда даже намеком не дала понять, что мы становимся беднее.
     В лесу, казалось, вдруг похолодало.
     Он остановился и нежно взглянул на меня.
     - Бедное мое дитя, - сказал он.
     - О, все не так плохо. Мы не умрем с голоду. Тетя Пэтти думает, что все это к лучшему. Но все, что происходит, ей всегда кажется к лучшему.
     - Расскажите мне об этом... если хотите.
     - Не знаю, почему я с вами так разговариваю... возможно из-за впечатления, что вам это интересно. Кажется, вы просто возникаете: сначала в лесу, потом на корабле и теперь... Вы довольно таинственны, знаете ли.
     Он засмеялся.
     - От этого вам только легче со мной разговаривать.
     - Да, я полагаю, это так. Я не хотела появляться в городке, потому что там пришлось бы разговаривать с людьми, которые знают нас много лет.
     - Что ж, поговорите тогда со мной.
     Так я и рассказала ему, что тете Пэтти пришлось продать Мэнор, поскольку было бы слишком дорого поддерживать его в хорошем состоянии, и что мы переедем отсюда в другое место.
     - Что же вы будете делать?
     - Не знаю... Кажется, у нас есть маленький дом в центральных графствах. В сущности я пока не слишком много о нем знаю. Тетя Пэтти воспринимает обстоятельства так, что они не кажутся... трагичными, но я вижу, что Вайолит - это ее близкая подруга, которая живет с нами, - очень обеспокоена.
     - Я могу себе это представить. Какой для вас ужасный удар! Примите мое глубочайшее сочувствие. Вы были так веселы, когда я увидел вас с подругами в лесу, и мне показалось, что они все вам немного завидовали.
     Мы шагали по чахлой траве, а зимнее солнце просвечивало сквозь обнаженные ветви деревьев. В воздухе держался запах сырой земли и листвы, и мне поневоле казалось: из-за того, что он со мной, должно произойти нечто важное.
     Я сказала:
     - Мы поговорили обо мне. Расскажите о себе.
     - Вам это не будет слишком интересно.
     - О, будет. У вас такая манера... возникать. Это в самом деле интригует. То, как вы оказались возле нас в лесу...
     - Я прогуливался.
     - Было так странно, что вы там появились, а потом в поезде и на пароме... а теперь здесь.
     - Здесь я потому, что это мне по дороге, и я рассчитывал заглянуть к вам.
     - По дороге куда?
     - Ко мне домой.
     - Значит, вы живете в Англии.
     - У меня есть владение в Швейцарии. Полагаю, можно сказать, что мой дом в Англии.
     - И сейчас вы на пути туда. А ведь я не знаю даже вашего имени.
     - Разве оно никогда не упоминалось?
     - Нет. В лесу...
     - Тогда я был просто прохожим, не так ли? Было бы не совсем прилично обмениваться визитками.
     - Потом на корабле...
     - Думаю, вам довольно сильно хотелось спать.
     - Давайте покончим с тайной. Как вас зовут?
     Он заколебался, и мне показалось, что он не хочет называть себя. Значит, была какая-то причина. Несомненно, он был загадкой.
     Затем он вдруг сказал:
     - Эдвард Комптон.
     - О... так значит вы все-таки англичанин. Я гадала, вполне ли вы таковым являетесь. Где ваш дом?
     Он сказал:
     - Это Комптон Мэнор.
     - О... далеко это отсюда?
     - Да. В Суффолке. В маленькой деревушке, о которой вы никогда не слышали.
     - В какой деревушке?
     - Кростон.
     - Да, я никогда о ней не слыхала. Это далеко от Бери Сент-Эдмундз?
     - Что ж, это, пожалуй, ближайший городок.
     - И вы сейчас туда направляетесь?
     - Да, когда оставлю эти края.
     - Значит, вы на какое-то время остановитесь в Кантертоне?
     - Я собирался...
     - Надолго?
     Он напряженно посмотрел на меня и сказал:
     - Это будет зависеть...
     Я почувствовала, что слегка краснею. Он подразумевал, что это зависит от меня. Девушки говорили, что я была той, кем он заинтересовался, и я инстинктивно знала это с нашей самой первой встречи в лесу.
     - Должно быть, вы остановились в "Трех Перьях". Это заведение невелико, но у него хорошая репутация в отношении удобств. Надеюсь, вы в этом убедились.
     - Мне удобно, - сказал он.
     - Вы должны прийти и познакомиться с тетей Пэтти.
     - Это доставило бы мне удовольствие.
     - Мне уже пора возвращаться. Темнеет так рано.
     - Я провожу вас в Мэнор.
     Мы вышли из леса и пошли по дороге. Мэнор был перед нами. В уже угасающем свете он выглядел очень красивым.
     - Вижу, вы любуетесь им, - сказала я.
     - Печально, что вам пришлось его отдать, - ответил он.
     - Я еще, право, не привыкла к той мысли, что - как говорит тетя Пэтти - не кирпичи да известка создают дом. Мы все равно не были бы в нем счастливы, все время беспокоясь из-за того, что не можем себе позволить затрат на его содержание, а она говорит, что обновления рано или поздно придется делать, или он рухнет нам на головы.
     - Какая досада.
     Я остановилась и улыбнулась ему.
     - Я оставлю вас здесь, если только вы не хотите войти со мной прямо сейчас.
     - Н...нет. Думаю, лучше не надо. Возможно, в следующий раз.
     - Завтра. Вы могли бы зайти к чаю. Четыре часа. Для тети Пэтти чай - целый ритуал. Как и любой прием пищи. Приходите ровно к четырем.
     - Спасибо, - сказал он.
     Потом взял меня за руку и поклонился.
     Я вбежала в дом не оглядываясь, возбужденная. Было в нем что-то очень интригующее. Наконец я узнала его имя. Эдвард Комптон из Комптон Мэнора. Я представляла особняк из красного кирпича, сугубо в стиле тюдор, наподобие нашего собственного. Не удивительно, что его заинтересовал Грантли и искренне шокировало то, что мы должны его продать. Ему понятно, что такое расстаться с красивым старым особняком, который долго был вашим домом.
     Завтра я снова его увижу. Я напишу всем девушкам и расскажу им об этой волнующей встрече. На пароходе не было времени сказать Лидии, что я его там видела. Сомневаюсь, что она стала бы особенно прислушиваться.
     Возможно, со временем я смогу ей рассказать нечто большее. Я была совершенно зачарована этим таинственным незнакомцем.

***

     Вернувшись домой, я застала тетю Пэтти в возбужденном состоянии.
     - Я только что получила подтверждение от Дейзи Хетерингтон: она приезжает навестить нас по пути к своему брату на Рождество. Прибывает в конце недели и остановится на пару дней.
     Я много раз слышала имя Дейзи Хетерингтон, и всегда оно произносилось с большим уважением. Дейзи Хетерингтон была владелицей одной из самых престижных школ в Англии. Тетя Пэтти только о ней и говорила.
     - Тетя Пэтти, - вставила я. - Случилось нечто совершенно необычайное. В Шаффенбрюккене я встретила человека, и он оказался в Кантертоне. Я пригласила его завтра на чай. Это ничего, как вы полагаете?
     - Ну конечно, дорогая. Мужчина, ты говоришь? - мысли ее были заняты Дейзи Хетерингтон. - Это будет мило, - рассеянно продолжала она. - Я велела подготовить для Дейзи гобеленовую комнату. Я считаю, что это самая приятная комната в доме.
     - Из нее, несомненно, прекрасный вид... но из всех других тоже.
     - Она захочет узнать новости о нашем переезде: любит знать все, что происходит в мире школ. Возможно, именно поэтому она добилась такого успеха.
     - Тетя Пэтти, это звучит так, словно вы чуточку завидуете, а это так не похоже на вас.
     - Только не я, моя дорогая. Я не поменялась бы местами с Дейзи Хетерингтон даже за Академию аббатства Колби. Нет, я довольна. Рада отступить. Уже пора. Есть лишь одно сожаление - ты. Признаюсь, я хотела вручить тебе прекрасное процветающее дело... - Тут она подмигнула. - Но ведь никогда не знаешь, что подвернется. Корделия, мне кажется, тебе будет в этой нашей маленькой деревеньке чересчур спокойно. Ты прошла Шаффенбрюккен и получила хорошую квалификацию. Видишь ли, принадлежащая Дейзи Хетерингтон Академия аббатства Колби для юных леди - если уж давать ей полное название - обладает репутацией, какой никогда не было у нашей. Колби - синоним Шаффенбрюккена... или почти. Я просто подумала...
     - Тетя Пэтти, это вы попросили Дейзи Хетерингтон остановиться здесь, или она просила разрешения приехать?
     - Ну, я же знаю, как она терпеть не может останавливаться на постоялых дворах. Я сказала, что это ей почти по дороге, так что уж лучше ей остановиться на пару ночей здесь. У меня есть несколько вещей, которые могут ей пригодиться. Есть это бюро с убирающейся крышкой, письменные столы некоторых девушек и книги. Кроме того, она хотела бы познакомиться с тобой. Я ей о тебе так много говорила.
     Я уже узнала эти лукавые огоньки в ее глазах: она что-то замышляла.
     - Вы просите для меня место в ее школе?
     - Ну, не совсем прошу. И в любом случае решать тебе. Это то, о чем тебе самой придется хорошенько подумать, Корделия. Понравится ли тебе деревенская жизнь? Я имею в виду жизнь деревушки, которая сосредоточена вокруг церкви. Это вполне нормально для старых ворон вроде нас с Вайолит, но для молодой девушки, которая получила образование с тем, чтобы его использовать... Что ж, как я уже сказала, тебе решать. Если ты понравишься Дейзи... Я знаю, что ей понравятся твои характеристики. Дейзи - хорошая женщина... немного суровая... немного отчужденная и с очень сильно развитым чувством собственного достоинства... фактически, противоположность твоей тете Пэтти, однако она проницательная деловая женщина, из тех, кто знает, куда идет. Да ты и сама увидишь. Если она тебя примет, со временем ты сможешь получить там очень хороший пост. Я подумывала о партнерстве. Деньги? Что ж, я не без гроша и достаточно хорошо проживу на то, что у меня есть и что я получу за Грантли. За него дают очень хорошую цену. Аббатство Колби разъезжается на рождественские каникулы на неделю раньше нас... вот я и пригласила ее сюда. Идея была в том, чтобы она приехала, когда девушки разъезжаются на Рождество, значит она не сможет критиковать наши методы обучения, что - я уверена - она стала бы делать. Ты будешь ею восхищаться. У нее есть те качества, которых мне недостает.
     - Я точно не буду ею за это восхищаться.
     - О, будешь. Я не была подходящей личностью для успешного управления школой, Корделия. Давай смотреть фактам в лицо. Ни одна из девушек не испытывает ко мне никакого почтения.
     - Они любят вас.
     - Бывают случаи, когда уважение важнее. Я вижу свои ошибки... оглядываясь назад. Полагаю, в этом нет ничего хитрого. Но по крайней мере я их признаю, и в этом уже есть, некоторая мудрость. Мой план заключается в следующем, Корделия. У тебя будет выбор... то есть в том случае, если Дейзи будет с нами сотрудничать, чего я намереваюсь добиться. Если она предложит тебе пост в своей школе и если за пять или шесть лет ты завоюешь там доверие... Бедная Дейзи не становится моложе... У меня же будет отложен кое-какой капитал... видишь, к чему я клоню? Вот почему визит Дейзи столь важен. И вот ты здесь, только что из Шаффенбрюккена. Вышло так, что я знаю: у нее там нет никого с этой маркой особого лоска. Если ты ей понравишься - я и не представляю, как могло бы быть иначе - шанс есть. И, Корделия, дорогая моя, мне хотелось бы, чтобы ты очень серьезно подумала о том, чтобы им воспользоваться. Это единственное, что делало поворот в моей жизни приемлемым для меня, и я вижу, что если все получится так, как я планирую, то все происходящее окажется на самом деле благословением.
     - Тетя Пэтти, вы старая интриганка. Ну просто предположим, что я ей понравлюсь и она меня возьмет... Тогда я не буду с вами.
     - Моя родная, наш маленький домик будет тебя ждать. Школьные каникулы будут для нас красными днями календаря. Дорогая старушка Вай будет особенно начищать бронзу - она фетишизирует эту свою бронзу, - я буду в вихре возбуждения. Только представь наше воссоединение: "Корделия едет домой". В эту пору на будущий год - я так ясно могу это представить. Мы все пойдем на службу с рождественскими гимнами. Пастор милейший человек. В сущности, это очень дружелюбное местечко.
     - Ох, тетя Пэтти, - сказала я, - а я-то предвкушала, что буду жить с вами. В конце концов за эти три года я очень мало вас видела.
     - Живя в Девоне, ты будешь чаще меня видеть. Не только на Рождество и летом. В трех милях от дома есть станция, а у нас будет небольшая двуколка. Я буду тебя встречать. О, я мечтаю об этом. А если бы ты оказалась в такой школе, как Аббатство Колби, куда - поверь мне - знатные семьи присылают своих дочерей, ты попала бы в подходящую компанию... если ты понимаешь, что я имею в виду. Среди наших родителей был рыцарь-другой, но позволь тебе сказать, у Дейзи Хетерингтон учатся дочери графов и старого герцога.
     Мы обе рассмеялись - это всегда было очень легко с тетей Пэтти. Она обладала уникальным даром делать любую ситуацию забавной и терпимой.
     Мои мысли перемешались. Я хотела преподавать; на самом деле я чувствовала, что у меня к этому особое призвание; это было то, к чему меня готовили многие годы, но я также чувствовала, что теперешняя ситуация слишком сложна, чтобы я могла ее всю сразу воспринять: переезд из Грантли, перспектива жизни в новом доме с тетей Пэтти и Вайолит, и вдруг предоставляется возможность карьеры в избранной мною профессии с надеждой на получение собственной школы в конце! Однако на первом плане моих дум был Эдвард Комптон, человек с привычкой таинственно появляться в моей жизни, хотя он и начал, наконец, принимать черты того, что я считала естественным обликом.
     Раньше он был фантазией, безымянным, и мне не удавалось представить его дома. Теперь я знала. Он был Эдвардом Комптоном из Комптон Мэнора и должен был прийти к нам завтра днем к чаю. Сидя рядом с тетей Пэтти и Вайолит, он сбросит эту ауру фантазии, а мне хотелось, чтобы он это сделал.
     Он волновал меня. Он был очень красив: точеное лицо и чарующий облик человека из иной эры, - образ, который несколько поблек после нашей последней встречи. Когда он назвал свое имя - с едва заметным колебанием, так что могло показаться, будто он не хочет его называть, - он стал нормальным человеческим существом. Я не понимала, почему он несколько неохотно мне его сообщил. Возможно, он знал, что нечаянно увидев нас в лесу, а потом меня на палуб