броту нельзя устыдить, как бы над ней не насмехались.
   Я схватила его руку и сжала ее.
   - Когда мы ее похороним, Руперт?
   - Сегодня же ночью, -  сказал  он.  -  Когда  все  уснут,  мы  пойдем  на
кладбище, и он найдет там успокоение.
   Мы прошли через  скрытую  плющом  дверь.  Было  жутко  при  слабом  свете
нарождавшейся луны. Руперт принес с собой фонарь и лопату.
   - Не бойся, здесь никого нет, - успокаивал он меня.
   - Только духи монахов, умерших ужасной  смертью,  когда  у  них  отнимали
сокровища.
   - Они не тронут нас.
   Мы пришли на кладбище. Я стояла, держа фонарь, пока Руперт копал  могилу.
Я сама опустила в землю ларец с  драгоценными  останками.  Потом  мы  вместе
помолились и призвали Божье благословение на этого  замечательного,  доброго
человека.
   Я никогда не забуду, как слезы брызнули у меня из глаз при звуке падающих
на ящик комьев земли.
   Думаю, что именно тогда я снова обрела желание жить.
   Каждый день  я  ходила  на  Аббатское  кладбище.  Я  посадила  на  могиле
розмарин. Я вставала на колени  возле  могилы  и  беседовала  с  отцом,  как
разговаривала с ним, когда он был с нами. Я просила, чтобы он дал  мне  силу
жить без него.

ОТЧИМ

   Спустя неделю после той ночи, когда мы похоронили голову  отца,  приехала
Кейт и объявила о намерении взять меня с собой в замок Ремуса.
   Я ответила, что останусь в собственном доме, потому что  хотела  посещать
могилу моего отца.
   Но Кейт была неумолима.
   - Ты едешь со мной, - объявила она. - Маленький Кэри  скучает  без  тебя.
Бетси говорит, что с тех пор, как ты уехала,  не  было  ни  одной  спокойной
ночи.
   Наконец я сдалась и переехала к Ремусам. Кейт уверяла, что Кэри  радуется
моему возвращению. Я возразила, что он еще  слишком  мал  для  этого.  Но  я
действительно нашла утешение в ребенке. Кейт очень  старалась  угодить  мне.
Она  уговаривала  меня  посмотреть  ее  новые  платья,  требовала,  чтобы  я
восхищалась драгоценностями, которые подарил ей Ремус.
   Она собиралась часто бывать при дворе, хотя и жаловалась, что  там  стало
скучно.
   - Король все еще любит свою новую жену и  придумывает  всякие  отговорки,
чтобы побыть с ней наедине. Он не обременяет своим присутствием  придворных,
но  это  означает,  что  стало  меньше  развлечений.  У   государя   хорошее
настроение, за исключением моментов, когда его мучают боли в ноге.  Королева
знает, как его развеселить. Она молода и очень привлекательна, и я  слышала,
что опыт утешать она приобрела еще до свадьбы.
   Но я терпеть не могла разговоров о государе, потому что ненавидела его  и
считала убийцей своего отца. Если бы об этом стало известно, меня бросили бы
в Тауэр, а потом моя голова украсила бы Лондонский мост.
   Много говорили и о новых законах против еретиков. Еретиком считался  тот,
кто не  признавал  короля  верховным  главой  церкви,  будь  он  папист  или
антипапист.
   - Это очень простое правило, - сказала Кейт. - Король прав во всем.  Все,
что он изрек, - истина, а те, кто возражают, - изменники. Это все, что  надо
запомнить.
   Но замок Ремус стоял вдали от всего мира. Я любила ребенка  и  уже  стала
верить, что и он питает ко мне особые  чувства.  Действительно,  если  малыш
начинал кричать, а это случалось довольно часто, и я брала его на  руки,  он
сразу переставал плакать, а на его личике появлялось  что-то  вроде  улыбки.
Кейт относилась к мальчику странно. Она оставляла его на попечение нянек, но
поскольку им интересовалась я и хотела, чтобы он чаще находился со мной,  то
и она уделяла ему времени больше, чем если бы я вела себя с ним по-другому.
   Крестили малыша в часовне замка. На пышной церемонии присутствовало много
знати, и я познакомилась с герцогами  и  графами,  о  которых  раньше  знала
только  по  рассказам  Кейт.  Их  разговоры  вертелись  в  основном   вокруг
царственных  супругов.  Удивительно,  как  люди  не  могут   удержаться   от
обсуждения опасных тем. Придворные напоминали мне мотыльков, летящих на свет
свечи.
   Королева обладала очарованием, которое пленило короля. Она не  была  даже
хорошенькой. В ней не было элегантности  Анны  Болейн.  Однако  ни  одна  из
прежних жен не вызвала у короля столько восхищения, как  Кэтрин  Говард,  до
брака, кроме, может быть,  Анны  Болейн.  Новая  королева  была  добродушна,
благожелательна, чувственна - как раз то, что нужно старому человеку,  чтобы
вновь пережить молодость. Что касается предыдущей королевы,  Анны  Клевской,
она от всей души радовалась жизни во дворце в  Ричмонде  и  с  удовольствием
называла себя сестрой короля, радуясь удачному окончанию замужества.
   Правда, произошли беспорядки в Йоркшире, где народ восстал против  нового
верховного главы церкви, но мятеж быстро подавили, пролив количество  крови,
достаточное, чтобы чернь поняла, что будет с теми, кто противоречит королю.
   Теперь, когда у короля была жена, во всем ему угождавшая и которой он  не
искал замены, жизнь, казалось, стала более спокойной.
   Прошло шесть недель со дня смерти  отца.  Однажды  лорд  Ремус  пришел  к
пруду, где я сидела с малышом, спящим в корзине, и сказал:
   - У меня печальные новости для тебя, Дамаск. Мое сердце  бешено  забилось
от страха. Все же  я  успела  удивиться,  что  может  случиться  такое,  что
представляет для меня важность.
   Лорд Ремус нахмурился. Казалось, он не знал, с чего начать.
   - Дамаск, - отважился, наконец, он, - ты ведь знаешь, что, когда  человек
объявлен изменником и казнен, его  состояние  часто  конфискуется  в  пользу
короля, который может или взять его себе, или передать кому-нибудь, кто,  по
его мнению, заслуживает награды.
   - Вы хотите сказать, что государь не  только  лишил  отца  головы,  но  и
отобрал наши имения?
   - Это так, Дамаск.
   - Значит.., у меня больше нет дома.
   -  Все  не  так   ужасно.   В   случае   твоего   отца   король   проявил
снисходительность. Правда,  владения  адвоката  Фарланда  были  не  так  уже
велики.., по королевским меркам,  -  добавил  Ремус  с  некоторым  цинизмом,
которого он, казалось, не осознавал.
   - Пожалуйста, расскажите мне, что случилось.  Лорд  Ремус  колебался.  Он
откашлялся.
   - Это деликатное дело, но меня просили сообщить тебе об этом, и я  должен
это сделать. Ты не должна думать, что дом твоего отца больше не  принадлежит
вам с матерью. Он всегда будет вашим родным домом. Саймон  Кейсман  дал  это
ясно понять.
   - Саймон Кейсман! - воскликнула я. - Какое отношение к этому имеет он?
   - Королевские чиновники решили пожаловать дом твоего отца ему.
   - Но почему?
   - Он жил в вашей семье и был правой рукой твоего отца...
   - Но.., если решено отнять имение отца у  тех,  кому  оно  принадлежит..,
моей  матери,  мне..,  почему  тогда  не  передать   его   Руперту,   нашему
родственнику?
   Лорд Ремус был в затруднении.
   -  Моя  дорогая  Дамаск,  оставить  все  родственнику  не   означало   бы
конфискацию. Король желал наградить  Саймона  Кейсмана  и  нашел  для  этого
подходящий способ.
   - А почему король захотел это сделать?  Ведь  Саймон  Кейсман  работал  с
отцом. Скорее, можно подумать, что, живя в  нашем  доме,  он  мог  оказаться
соучастником.
   - Было проведено расследование, и Саймон Кейсман  сказал,  что  он  готов
жениться...
   - Нет! - воскликнула я. - Этого не будет! Но лорд Ремус продолжал,  будто
не слышал моих слов:
   - Он готов жениться на вашей матушке, и это решение всех проблем. Ни  вы,
ни ваша мать не утратили крова, хотя в  соответствии  с  данным  ему  правом
король лишил отца и его наследников имущества.
   Я смотрела на лорда Ремуса, ничего не понимая.
   - Мама.., выйдет замуж за Саймона Кейсмана?
   -  Не  сейчас,  конечно..,  но  через  некоторое  время...  Кажется,  это
приемлемое решение вопроса.
   Я не могла поверить этому. Невероятно! Матушке выйти замуж  за  человека,
который совсем недавно умолял ее дочь быть его женой?
   Это был кошмарный сон, и вдруг меня осенило. Я увидела перед  собой  лицо
Саймона - лисью маску - и услышала голос отца: "Кто-то в доме предал меня".

***

   Кейт ворвалась в мою комнату:
   - Я не знала, где ты. Не понимаю, почему ты не  спустилась  вниз.  В  чем
дело?
   - Я только что услышала, что теперь наш дом принадлежит Саймону Кейсману,
- сказала я.
   - Ремус рассказал мне об этом, - ответила она.
   - О, Кейт, как ты не понимаешь, что это значит! Король захотел  наградить
Саймона Кейсмана. За что? Может быть, за донос на отца и Эймоса Кармена?
   Кейт в недоумении уставилась на меня:
   - Не может этого быть.
   - Что-то мне говорит, что это так.
   - Тогда он - убийца твоего отца.
   - Если бы я была уверена в этом, я убила бы его.
   - Нет, Дамаск, этого не может быть.
   - Все сходится, Кейт. Он просил меня выйти за него  замуж.  Он  несколько
раз делал мне предложение. Любит ли он меня?  Нет,  он  хотел  получить  мое
наследство.
   - Возможно. Но человека нельзя считать убийцей только за то, что он хочет
выгодно жениться.
   - Я отказала, и он воспользовался случаем, чтобы предать отца.
   - Откуда ты знаешь это?
   - Потому что кто-то в нашем доме предал отца,  а  кто  мог  сделать  это,
кроме Саймона Кейсмана?
   - Ты делаешь поспешные выводы.
   - Ты забываешь, что Саймон теперь хозяин в имении,  а  это  то,  чего  он
всегда добивался. Вот почему он просил моей руки. О, я знала это,  я  видела
на его лице лисью маску.
   - Лисья маска! Что за ерунда?
   - Я видела ее на лице Саймона, Когда его лицо в тени, кажется, что на нем
надета маска. Глаза Кейсмана рыжевато-коричневые, как  у  лисы.  Это  хитрая
лиса, которая прокралась в курятник, чтобы поживиться.
   - Ты не в своем уме, Дамаск! Ты пережила слишком много.
   - И поэтому я безумна! А ты знаешь, что моя собственная  мать  собирается
выйти за Саймона Кейсмана замуж? - крикнула я.
   - Ремус только что сказал мне и это.
   - Я немедленно должна ехать домой, - сказала я.
   Когда я подъехала к поместью, оно показалось мне  очень  тихим.  Меня  не
ждали, поэтому никто не встретил. Дом казался совсем другим. Конечно,  он  и
был другим. Дом в трауре, и теперь у него новый хозяин.
   Я поднялась в буфетную и столкнулась с матушкой Когда она  увидела  меня,
то залилась краской так, что стала краснее своих роз. Она  поняла,  что  мне
известно о ее решении, мне же было приятно видеть, что ей стыдно.
   - Я все знаю, - произнесла я. Матушка кивнула и села  на  стул,  взмахнув
перед лицом рукой, как веером.  Она  побледнела  и,  казалось,  что  вот-вот
упадет в обморок. Я подумала, как  это  похоже  на  нее  терять  сознание  в
критический момент. Она проделывала это  не  раз,  чтобы  выйти  из  трудной
ситуации. Мне захотелось забыть, что она моя мать. В тот момент я  презирала
ее, потому что ненавидела Саймона  Кейсмана.  Теперь,  когда  я  была  дома,
невосполнимость потери отца вновь потрясла меня.
   - Итак, вы сняли траур по вашему казненному мужу, чтобы надеть  свадебный
наряд, - сказала я.
   - Дамаск, попытайся понять.
   - Я все понимаю.
   Мать беспомощно взмахнула руками.
   - Мы оказались бы без крова. Это единственный выход.
   - Как вы думаете, почему он выбрал вас в жены?
   - Видишь ли, Дамаск, теперь Саймон хозяин имения,  он  считает,  что  все
должно оставаться по-прежнему, поэтому он и выбрал меня...
   - Вы меня не поняли. Я очень хорошо знаю, почему этот человек избрал вас.
Я удивляюсь только, как  мой  благородный  отец  мог  жениться  на  женщине,
которая готова танцевать на своей новой свадьбе с убийцей,  когда  тело  его
жертвы еще не остыло.
   - Церемония будет скромной, Дамаск. Просто тихая свадьба.
   Я презрительно рассмеялась. Она никогда  ничего  не  поймет,  потому  что
знает только свои сад и травы, да еще, как  лучше  приготовить  пироги.  Мне
вдруг стало жаль ее - бедная, несчастная  женщина,  не  способная  принимать
решения.
   - Саймон Кейсман... И вы сможете выйти за него замуж после того, как...
   - Твой отец мертв.
   Я отвернулась, чтобы она не видела моего лица.
   - О, Дамаск, - продолжала моя мать. - Я знаю, как вы  дружили.  Он  любил
тебя больше, чем меня. Он думал только о тебе, Дамаск...
   - Он был самым лучшим из всех мужей и отцов, - горячо промолвила я.
   - Я знаю, он был хороший человек.
   - И вы решили предоставить его место этому авантюристу - Я думаю,  ты  не
понимаешь того, что случилось, Дамаск. Владения твоего отца конфискованы.
   - И переданы Саймону Кейсману. Как вы думаете, почему? Почему?
   - Потому что он был правой рукой твоего отца. Они работали  вместе.  Ведь
это и его дом, а если он женится  на  мне,  то  все  будет,  как  в  прежние
времена.
   - Как в прежние времена? Но ведь мой отец мертв.  Видит  Бог,  как  бы  я
хотела, чтобы это было именно так. Вы думаете, все будет по-старому с  новым
хозяином?.. Мама.., я знаю, дочь не должна говорить  так,  но  я  скажу.  Вы
дура!
   - Я думаю, горе слишком расстроило тебя и ты не можешь отвечать  за  свои
слова.
   - Мама, Саймон Кейсман вошел в этот дом, поставив себе цель  сделать  его
своим. Вы знали, что он много раз просил меня выйти за него  замуж.  Он  был
так предан, так галантен, но лишь потому,  что  намеревался  овладеть  всем,
получив мою руку. Но ему не удалось обольстить меня. Я сказала: "Нет,  я  не
выйду за вас". И он стал искать другие пути. Кто есть еще? Моя мать! Но  она
замужем. Что же, отделаемся от мужа и женимся на сговорчивой вдовушке.
   - Дамаск! Дамаск, как ты можешь подумать такое?
   - Я всего лишь говорю,  что  очень  подозрительно  отношусь  к  человеку,
который делает предложение дочери и, получив отказ, тут же решается взять  в
жены мать, когда оказался в ситуации, дающей ему  возможность  получить  то,
чего он домогается.
   - Дитя мое, будь осторожна. Не  говори  так.  Ведь  это  безумие,  в  это
невозможно поверить. Такие слова могут навлечь на тебя беду.
   - Конечно, ведь я обвиняю слугу короля!
   - Все разумные люди - слуги короля. Ты должна знать это.
   - Значит, мой отец был неразумен? Всякий раз, кода я  говорила  об  отце,
комок вставал у меня  в  горле.  Матушка  воспользовалась  моим  состоянием,
подошла ко мне и положила руку на мое плечо.
   - Послушай, Дамаск. Наша семья в беде. Твой отец прятал священника в доме
в орешнике. Сделав так, он рисковал своей жизнью,  нашим  имуществом,  нашим
будущим. Я знаю, он святой человек, но святые, подвергающие  опасности  свою
жизнь и жизни членов своей семьи, поступают неразумно. Что стало бы с  нами,
Дамаск, если бы я не согласилась на этот брак? Нас вышвырнули бы из дома  на
милость наших родственников. Думаю, Ремус помог бы  нам.  Но  если  я  выйду
замуж за Саймона, мы останемся здесь и все будет, как прежде.
   - Прошлого не вернуть... Отца больше нет с нами...
   - Дитя мое, со временем твое  горе  утихнет.  Иногда  происходят  ужасные
вещи. Кто из нас может знать, что будет с ним завтра? Я  думала  об  имении,
обо всем, что здесь есть. Думала о тебе, о крыше над головой... Саймон будет
мне хорошим мужем.
   - Вы старше его.
   - Сейчас это не имеет значения.
   Как я могу оставаться здесь и  видеть  этого  человека,  занявшего  место
отца?
   - Ты привыкнешь и к этому. Саймон деловой человек. Он преуспевает  сейчас
и будет преуспевать в дальнейшем. Мы должны были выбрать: остаться  здесь  и
жить в достатке, или уйти в мир без гроша и голодать, или жить  на  подаяния
родственников. Саймон же пришел ко мне с предложением выйти  за  него,  и  я
согласилась.
   - Вы мечтаете об этом браке. Когда вы говорите о нем, ваши глаза  блестят
от удовольствия.
   - Я не  из  тех  женщин,  которым  нравится  быть  одним.  Саймон  обещал
заботиться обо мне. Есть женщины, которым необходим  муж.  Я  из  их  числа.
Саймон и я понимаем друг друга. Твой отец и я никогда  не  были  близки.  Он
всегда или зарывался в книги, или учил тебя.  Я  никогда  не  понимала  его,
когда он цитировал греков.., или это была латынь?
   - Вы придумываете себе оправдания. Вы хотите этой свадьбы, хотя на десять
лет или даже больше моложе его. И он женится на вас ради имения!
   - Имение и так принадлежит ему!
   - Но он хочет, чтобы все было по-старому, чтобы вы продолжали смотреть за
хозяйством. Он против того, чтобы про него говорили, что  он  выкинул  семью
просить милостыню на улице. Он хочет получить над нами власть. Неужели вы не
видите этого?
   - Ты это вообразила, Дамаск.
   - А кто донес на отца?
   - Есть многие, кто мог бы это сделать.
   - Например, слуги, потерявшие хорошего хозяина?
   - Есть и другие.
   - Или его жена, мечтающая о молодом любовнике в своей постели?
   - Дамаск!
   Я пожалела о своих словах.
   - Мама, я не могу этого вынести. Он ушел навсегда. Я  никогда  больше  не
увижу отца, его дорогого лица, не услышу его голоса...
   Я закрыла лицо руками, она обняла меня.
   - Дитя мое, моя малышка! Я понимаю. Ты расстроена. Ты и он были как  одно
целое. У тебя никогда не было времени для  меня,  ведь  правда?  Я  понимаю.
Постарайся  и  ты  понять  меня,  доченька.  Постарайся  понять,  что  жизнь
продолжается...
   Я чувствовала себя опустошенной и измученной своим горем. Я позволила  ей
увести меня в  комнату  и  уложить  в  постель.  Она  принесла  мне  настой,
изготовленный по новому рецепту. В нем очный цвет , чтобы успокоить  меня,  и
тимьян, чтобы навеять приятные сны, а  если  еще  положить  ветку  ясеня  на
подушку, она отгонит злых духов, которые внушают мне плохие мысли.
   Матушка стала утешать меня, и, измученная переживаниями, я уснула.

***

   Проснувшись, я почувствовала себя  лучше.  Я  подумала  о  своей  матери,
беспомощной, как и ее кусты при порывах ветра:  обстоятельства,  с  которыми
она не могла справиться, бросали ее из стороны в сторону. Я не могла  винить
ее, потому что хорошо знала  ее  характер.  Она  была  прекрасной  хозяйкой,
хотела спокойной жизни, но у них с отцом было мало общего: ее образование не
превышало умения читать и писать, она никогда не могла  уловить  смысла  его
рассуждений. Отец же поставил перед  собой  цель  развить  мой  ум  и  часто
говорил, что это не  значит  выучить  названия  фруктов  и  цветов,  которые
вырастили другие  люди,  и  повторять  их,  показывая  свою  эрудицию.  Цель
образования - заставить ум работать, чтобы он взрастил собственные  цветы  и
фрукты.
   Я не должна винить свою мать. По-своему она права. Теперь мне нужно самой
заботиться о себе.  Я  должна  понять,  как  жить  дальше,  ибо  не  могу  и
представить себе, как буду находиться под одной  крышей  с  этим  человеком,
видеть его на месте отца. Я сделала плохо, высказав вслух  свои  подозрения,
потому  что,  должна  признаться,  это  были  лишь  подозрения.  Мог  ли  он
действительно предать отца? Может быть, этот человек просто стервятник.
   Я должна быть справедливой. Что сделал Саймон? Он просил  меня  выйти  за
него замуж, и я отказала. Теперь отец казнен,  и  его  имущество  перешло  к
Саймону. Почему? Надо рассуждать здраво, логично.  Могло  ли  это  случиться
потому, что он выдал отца? Я не была уверена в этом, а раз так, то не  могла
и обвинять его. Мне были нужны доказательства. А пока мне придется  жить  на
его подачки!
   Мысль о встрече с Саймоном приводила меня в ужас, но  я  не  могла  долго
избегать его. Я вышла из своей комнаты и увидела его в зале. Он смотрел, как
я спускаюсь по лестнице.
   - Добро пожаловать домой, Дамаск. Я сделала вид, что не замечаю его.
   - Хорошо, что ты вернулась.
   - Я полагаю, что ты ждешь поздравлений с предстоящим браком.
   - Нет, я не жду этого. Тебе трудно это принять, я знаю.
   - Убитый муж еще не остыл в могиле.
   - Моя дорогая Дамаск, ты начиталась  греческих  трагедий,  которые  столь
высоко ценишь. Впредь попрошу тебя быть осторожной.  Я  не  хочу,  чтобы  ты
впала в немилость. Попридержи язык, умоляю тебя,  не  то  легко  попадешь  в
ужасную переделку. Я намере