у надеть костюм Андромеды? Почему бы королеве самой не отнять  короля
у больной герцогини? Потому что королеве не удалось бы сделать  это.  Он
слишком хорошо знает ее. Он разглядит королеву под любой маской, в любом
костюме. Более того, и Монморанси, и сама леди Флеминг знали, что король
положил глаз на рыжую глупышку; вино,  чувственная  музыка  и  атмосфера
загадочности,  а  также  длительная  разлука  с  любовницей  обязательно
толкнут его на необдуманный поступок.
 
*** 
 
   Король появился в кольчуге Персея,  но  не  сплетенной  из  колец,  а
сшитой из серебристой ткани. Его серые волосы были скрыты шлемом, сквозь
прорези в шелковой маске виднелись одни глаза.
   Маскарад пробудил в нем такую радость, какой он еще  не  испытывал  с
того момента, когда Диана слегла  в  Ане;  даже  его  печаль,  вызванная
болезнью  любовницы,  ослабла,  поскольку  ему   сообщили,   что   Диане
становится лучше.
   Андромеда прижималась к нему. Он испытывал волнение, потому что знал,
чья соблазнительная фигура скрывается под костюмом Андромеды;  он  видел
рыжий локон, выбившийся из-под парика; более того,  в  ее  своеобразной,
неуверенной речи  присутствовал  легко  узнаваемый  акцент.  Шотландская
гувернантка с трудом говорила на  языке  его  страны,  однако  голос  ее
звучал прелестно.
   Катрин выбрала итальянскую  музыку  -  нежную,  глубоко  чувственную,
способную пробудить нескромные фантазии даже в самой трезвой голове.
   Андромеда   непринужденно   кокетничала,   притворяясь,   будто    ей
неизвестно, кто ее партнер. Генрих отвечал  своей  партнерше  -  хотя  и
неловко - и испытывал при  этом  удовольствие.  В  конце  концов  весьма
приятно болтать глупости, сохраняя свое инкогнито.
   - Я счастлива, что меня сделали Андромедой,  -  пробормотала  она,  -
потому что Персей - это вы.
   Она прильнула к нему в танце. Он уже давно не чувствовал  себя  таким
молодым. Генрих вспомнил очаровательную девушку из  Пьемонта;  тогда  он
испытывал то же, что и  сегодня...  те  же  бурные  эмоции,  неудержимое
желание поцеловать женщину, овладеть ею.
   Образ Дианы потускнел,  хотя  он  не  мог  исчезнуть  полностью.  Это
ерунда, поспешил сказать себе Генрих. Диана поняла бы его.  Это  веселый
маскарад,  который  королева  устроила,   чтобы   развеять   меланхолию,
охватившую его из-за смерти сына и болезни  любовницы.  Это  всего  лишь
один ничего не значащий вечер.
   Андромеда, ласковая, льнущая к нему,  оживленно  болтала.  Ее  пальцы
касались его рук; она подняла голову, явно ожидая, что он  поцелует  ее.
Он сделал это, мысленно  объясняя  Диане:  "Это  пустяк,  Диана.  Просто
глупый маскарад. Королева  организовала  его,  увидев,  что  я  грущу...
беспокоюсь о тебе".
   - Вино, которое я выпила, кажется, ударило мне в голову, - прошептала
Андромеда. - С вами это не произошло, Персей?
   - Похоже, произошло, - ответил он.
   Несомненно,  подумал  Генрих.  Катрин  велела  виночерпию   постоянно
наполнять кубок короля.
   Андромеда обратила его внимание на  смеющуюся  Дафну,  танцевавшую  с
Аполлоном.
   - Вам не кажется, что Аполлон похож  на  месье  де  Гиза?  -  шепнула
Андромеда.
   - Да, верно.
   - Кое-кого легко узнать в  любой  маске,  -  засмеялась  Андромеда  и
быстро добавила:
   -  Если  мы  правы,  и  Аполлон  действительно  Франциск  де  Гиз,  я
сомневаюсь в том, что Дафна обратится  в  лавровое  дерево,  прежде  чем
желание Аполлона осуществится.
   Генрих засмеялся. Что происходит с ним сегодня?
   Образ Дианы становился все более блеклым. Вспоминая  ее,  он  говорил
себе: "Она поймет, что этот легкий флирт с веселой шотландкой ничего  не
значит". Скучая по Диане, он  хотел  развеять  свою  меланхолию.  Генрих
отказывался вспомнить о  том,  что  в  Пьемонте  он  рассуждал  подобным
образом.
   - Давайте не будем больше танцевать, - сказала Андромеда. - Я устала.
   Она увела его от  толпы.  Генрих  радовался  тому,  что  уход  короля
остался незамеченным танцующими.
   В прохладной комнате вдали от главного  зала  леди  Флеминг  внезапно
повернулась к королю, обняла его и страстно поцеловала.  Шелковая  маска
Генриха мешала ей, и она со смехом подняла ее.
   - Я  поступила  очень  смело,  правда?  -  игриво  пробормотала  леди
Флеминг, ожидая его реакции.
   - Нет... вовсе нет! -  запинаясь,  сказал  король  и  ответил  на  ее
поцелуй.
   Теперь он понял, что его давно тянуло  к  гувернантке  из  Шотландии.
Дело было не в образовании детей, а в  ее  рыжих  волосах,  белой  коже,
необычности поведения. Он чувствовал, что тоже нравится ей. Она  бросала
на  него  взгляды,  которые  были  не   только   почтительными,   но   и
многообещающими.
   Ее изящные белые руки гладили  его  лицо;  Генрих  почувствовал,  что
кровь побежала по его жилам быстрее. Пьемонт повторялся.
   - Я знаю одно место, где мы  можем  побыть  одни...  час-другой...  -
сказала леди Флеминг.
   Оказавшись в спальне леди Флеминг, Генрих не  стал  снимать  маску  с
женщины.  Он  отлично  знал,  кем  была  его   настойчивая,   смелая   и
требовательная партнерша. Однако игра в  инкогнито  позволяла  им  обоим
освободиться от всякого смущения и робости. Сейчас они могли вести  себя
предельно естественно, не бояться своих страстей  и  желаний.  Шотландка
прижалась своим гибким телом к Генриху; его  рука  скользнула  вдоль  ее
шелковистого бедра Генрих обнаружил,  что  под  юбкой  на  леди  Флеминг
ничего нет! Она, похоже, заранее знала, чем закончится этот маскарад. Ее
тонкие белые пальцы расстегнули пряжки его камзола.
   - О, да ты действительно король! - прошептала женщина, сжав рукой его
громадный пульсирующий член.
   Она обвила его шею; ее ноги оторвались  от  пола  и  обхватили  талию
Генриха. Поддерживая шотландку за ягодицы, он овладел ею.  Она  откинула
голову назад, прогнулась и тихонько застонала.
   - Ты спас меня, мой Персей, и теперь я принадлежу тебе, -  промолвила
леди Флеминг.
   Чего стоят все эти разговоры о холодности британок! -  думал  Генрих,
насаживая леди Флеминг на предмет своей мужской гордости.  Он  не  знал,
насколько  искусно  способны  женщины  имитировать  страсть  -  особенно
находясь в объятиях королей. Стон наслаждения вырвался из горла  опытной
шотландки за мгновение до того, как Генрих исторг из себя горячую струю.
   - Сегодня мне повезло, -  выдохнула  женщина.  -  Ты  -  король  всех
мужчин.
   Ноги Генриха болели от напряжения. Он шагнул к кровати и повалился на
нее. Леди Флеминг удалилась в смежную комнату. Через несколько минут она
вернулась оттуда. Теперь она была полностью обнажена.  От  ее  изящного,
волнующего  тела  исходил  аромат  незнакомых   Генриху   духов.   Через
пятнадцать минут его снова охватило желание.
   - Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил меня, мой Персей.
   Она смазала его член каким-то маслом и повернулась к нему ягодицами.
   Генрих не сразу понял, чего она хочет. Он впервые  занимался  любовью
таким способом. На этот раз ей не пришлось имитировать блаженство.
 
*** 
 
   Королева, находившаяся среди танцующих пар,  внимательно  следила  за
происходящим. Она заметила,  что  король  и  гувернантка  покинули  зал.
Мысленно она была с ними в моменты страсти.
   Ее  глаза  были  жестокими,  злыми.  Ненависть,  ревность,  коварство
клокотали в ее груди. Правильно  ли  она  поступила?  Разве  сейчас  она
страдала меньше, чем когда видела его с мадам де Валентинуа?
   Терпение! Он быстро устанет от этой глупой женщины. Надо  благодарить
Бога за эту идею. Диана не смогла удержать его от измены.
   Все эти люди смотрели на  Катрин,  удивлялись  ей.  Какая  она  дура,
думали они. Она устроила самый забавный маскарад  из  всех  состоявшихся
при дворе, но сама не принимала в нем участия. Почему  она  не  захотела
стать Психеей, а короля сделать, скажем, Купидоном? Мадам д'Этамп в свое
время поступила бы именно так. Конечно,  королеве  не  нравится  терпеть
унижения; теперь, когда  герцогиня  де  Валентинуа  отсутствует,  Катрин
получила шанс.
   Они не знают, как относится к своей жене Генрих, подумала она.  Слава
богу, что никто, кроме нее, не видит, как проходят его визиты к ней.
   У Катрин болела голова.  Маскарад  раздражал  ее.  Она  ждала,  когда
наступит полночь.
   Как глупо она поступила, подлив любовное зелье в бокал Генриха, чтобы
он увлекся гувернанткой! Но что подействовало на него - зелье или  рыжие
волосы и белая кожа? Сколько раз она использовала зелье, тщетно  надеясь
завоевать его любовь?
   Снова и снова она спрашивала себя - почему он стремится к близости  с
этой глупой шотландкой и отворачивается от своей жены, готовой  отдаться
ему по велению сердца и души, а не в хмельном угаре?
   Она не могла найти ответа на этот вопрос.
   Наступила полночь.
   Катрин обрадовалась, когда они вернулись в зал.  Все  уже  случилось.
Она  почувствовала  это  по  их  поведению.  Катрин  испытывала  горькое
унижение. Ей казалось понятным  влечение  Генриха  к  умной  и  красивой
Диане, но эта рыжая шлюха с приоткрытым ртом и похотью во взгляде...
   Однако... это  произошло;  судя  по  тому,  как  они  держались,  это
повторится.
   - Снимите маски! - приказала она и услышала возгласы удивления.
   "Так это вы!" В зале звучал смех. "Я и не подозревал!"
   Персей и Андромеда смотрели  друг  на  друга  так,  словно  они  были
опьянены не выпитым вином, а чем-то еще.
   План Монморанси сработал великолепно, подумала королева. Более  того,
неосторожность короля не завершится этой ночью.
   - Я хочу, чтобы леди Флеминг подошла ко мне, - произнесла королева.
   Шотландка вздрогнула  и  покраснела  до  корней  своих  рыжих  волос,
упавших ей на плечи, когда она вместе с маской сняла парик.
   Все смотрели на леди Флеминг. Глаза Катрин излучали  холодный  блеск.
Она знает, испуганно подумала леди Флеминг. Она прогонит меня  сейчас...
в присутствии всех этих людей. Я буду  удалена  от  королевского  двора.
Никогда больше не увижу его. Она смотрит так странно. Я боюсь  королевы.
Ее глаза напоминают змеиные.
   - Леди Флеминг, вы превосходно исполнили сегодня свою роль.
   Шотландка потеряла дар речи. Она ощутила дрожь  в  коленях.  Холодные
глаза продолжали разглядывать ее.
   - Лучшая  пара,  присутствующая  в  зале,  -  Адромеда  и  Персей,  -
продолжила королева.
   Все зааплодировали - люди уже знали, кто был Персеем.
   - Я не могу оторвать от вас моих глаз, - добавила Катрин, наблюдая за
тем, как становятся пунцовыми щеки леди Флеминг.
   - Ваше Величество... вы очень великодушны,  -  пробормотала  женщина,
чувствуя себя виноватой.
   - Вы получаете приз, леди Флеминг.
   Катрин сняла кольцо со своего пальца и надела его на  дрожащий  палец
новой любовницы ее мужа.
 
*** 
 
   Глупая гувернантка была на седьмом небе от счастья. Весь  двор  видел
это.
   Люди уже  шептали  друг  другу,  что  успех  гувернантки  объясняется
отсутствием Дианы.  Что  произойдет,  когда  герцогиня  вернется?  Мадам
Флеминг  получит  отставку,  или  король  предпочтет  ее  своей   старой
фаворитке?
   Юная Мария Стюарт, обладавшая  глазами  столь  же  зоркими,  сколь  и
красивыми,  уже  шепнула  маленькому  Франциску,  что   их   гувернантка
влюблена. Мария сказала, что они должны заставить ее признаться в этом.
   Войдя в детскую,  Катрин  услышала,  как  дети  поддразнивают  глупую
шотландку.
   - Я чувствую, - сказала Мария, - что вы не слушаете нас.  Ваши  мысли
блуждают где-то далеко. По-моему, вы думаете о вашем возлюбленном.
   - Тсс. Ты не должна говорить такие вещи.
   - Но я буду их говорить. Франциск, правда, она  должна  признаться  в
том, что у нее есть возлюбленный?
   - Конечно, должна! - подтвердил Франциск.
   - Послушайте, у нас идет урок. Вы забыли об этом.
   - Это вы забываете, с кем вы говорите. Мы  задали  вопрос  и  требуем
ответа. Леди Флеминг, пожалуйста,  помните,  что  со  временем  Франциск
станет королем, а я - королевой.  Когда  мы  задаем  вопрос,  мы  вправе
получить ответ, и если вы не дадите его нам... или не будете  обращаться
с нами соответственно нашему положению... мы... мы...
   Дерзкое создание выдержало паузу и добавило с угрозой в голосе:
   - Мы вспомним об этом, когда окажемся на троне.
   - Я не потерплю подобное обращение, - сказала глупая женщина.
   - У вас есть возлюбленный? У вас есть  возлюбленный?  -  не  унимался
Франциск.
   - Ну... что, если есть?
   - Значит, есть? - спросила Мария.
   - Ну... есть...
   Катрин в ярости повернулась  назад.  Пора  кончать  с  этой  дурацкой
затеей. Неужели эта идиотка не понимает, что ее связь  с  королем  может
быть только тайной?
   Настал день - Катрин знала, что это произойдет, - когда леди  Флеминг
дождалась своего увольнения.
   Шотландка поделилась своим секретом с Мадаленной.
   Катрин громко рассмеялась, когда Мадаленна сообщила ей  это.  Выбрать
Мадаленну - как это похоже на шотландку!
   - Она спросила меня, умею ли я хранить секреты, - сказала Мадаленна.
   - И ты сказала, что умеешь. Затем она сообщила тебе о ночных  визитах
короля. А ты сказала ей, что тебе все известно, что  ты  была  невидимым
гостем в их комнате, свидетелем их прелюбодеяний?
   - Я... ничего ей не сказала.
   - Это хорошо. Мадаленна, не трать зря времени. Что она сообщила?
   - Я запомнила  ее  слова,  чтобы  передать  их  вам  в  точности.  "Я
благодарю Господа за то, что я забеременела", - сказала она.
   - Забеременела! - воскликнула Катрин. - Она так и сказала?
   - Да, мадам. Она сказала следующее: "У меня будет ребенок  короля,  я
рада этому. Я прекрасно себя чувствую. Наверно, в королевской крови есть
нечто волшебное, что придает мне силы".
   Стоя у окна, Катрин смотрела на сад. Ребенок. План  Монморанси  зашел
слишком далеко.
   Внимательно наблюдая за королем, она замечала, что глупая гувернантка
быстро надоедает ему. Он проявлял беспокойство; Катрин  догадалась,  что
он думал о Диане. Ему будет ужасно неприятно сознаваться в  измене.  Кто
знает - может быть, после болезни Диана уже не будет  такой  красивой  и
веселой. Возможно, план  Монморанси  приведет  к  успеху.  Леди  Флеминг
хорошо исполнила свою роль, теперь пришло время действовать королеве.
   Диана быстро поправлялась. Катрин следовало сделать  все  необходимое
до возвращения герцогини. Она должна помнить  об  уроке,  который  Диана
преподала  ей  во  время  эпизода  с  девушкой   из   Пьемонта.   Катрин
продемонстрирует королю, что жена способна помочь ему в  затруднительном
положении не хуже, чем это часто делала его любовница.
   Она нашла Генриха в детской.
   - Генрих, мне надо поговорить с тобой о важном деле.
   - Я скоро приду в твои покои, - сказал он.
   - О, пожалуйся, - заявила Мария, - не покидайте нас  так  быстро.  Вы
провели с нами очень мало времени.
   Катрин недовольно посмотрела на девочку. Королева не была влюблена  в
маленькую шотландку. Красота и изящество, по мнению  Катрин,  не  давали
Марии права на высокомерие и надменные манеры.
   Ты ошибаешься, моя маленькая королева, если полагаешь, что я поддамся
этой провокации, мысленно произнесла Катрин.
   Самоуверенная девочка подняла свои большие  красивые  глаза  и  почти
кокетливо посмотрела на Генриха, умоляя его оставить просьбу Катрин  без
внимания.
   Генрих с нежностью коснулся золотых волос Марии.
   - Ну ладно, еще несколько мгновений. Потом я  должен  буду  выслушать
королеву.
   Катрин стремительно покинула детскую. Мария Стюарт нуждается в уроке.
Ей не удастся всегда вести себя  подобным  образом.  Она  уже  полностью
завладела сыном Катрин, сделала его своей собственностью. Для  Франциска
на всем свете не существовало никого, кроме  его  любимой  и  прекрасной
Марии.
   Вскоре король пришел к Катрин; прежде чем  королева  заговорила,  она
убедилась в том, что они были одни.
   - У меня есть тревожная новость, Генрих.
   Он поднял брови.
   - Относительно леди Флеминг, - продолжила Катрин.
   Король покраснел.
   - Ты говоришь о шотландке?
   Катрин кивнула. Она не хотела рассердить его тем, что ей  известно  о
тайных свиданиях короля с гувернанткой.  Он  предпочитал  скрывать  свои
человеческие слабости от любопытных глаз. Разве он не желал,  чтобы  все
считали его отношения с Дианой чисто дружескими? Катрин  хотела  сказать
ему: "Ты можешь довериться мне. Я хочу, чтобы ты знал - ты всегда можешь
положиться на свою жену".
   - Она шепнула одной из моих девушек, что она ждет ребенка.
   Генрих отпрянул от Катрин, словно она ударила его. Несомненно, он  не
знал о том, что его любовная связь обрела такие последствия.
   Он попытался защититься с помощью высокомерия.
   -  Катрин,  -  сказал  Генрих,  -  нас  не  касается   личная   жизнь
гувернантки.
   Его слова прозвучали жалко, неубедительно. Ему было крайне неприятно,
что он оказался в таком положении. Поскольку он не мог выбраться из него
с помощью остроумия, он предпочел рассердиться.
   Такого Генриха Катрин любила еще сильнее.
   - Да, верно, - невозмутимо произнесла Катрин, - но я поняла  со  слов
моей девушки,  что  леди  Флеминг  забеременела  от  человека,  имеющего
высокое положение при дворе.
   - Значит, у гувернантки хватило ума  не  называть  имен?  -  с  явным
облегчением произнес король.
   - Пока - да, - сказала Катрин, - это дело еще не зашло так далеко.  Я
велела моей девушке держать язык за  зубами.  Думаю,  она  выполнит  мое
указание.
   - Мне не нравится, - выдавил из себя Генрих, -  что  по  королевскому
двору ходят подобные слухи.
   Катрин быстро подошла к мужу и положила руку на его плечо.
   - Мой дорогой Генрих, можешь довериться мне - эта история не  получит
огласку.
   Она смотрела на него с мольбой в глазах, как бы говоря:  "Неужели  ты
не видишь, что я выполню  любую  твою  просьбу?  Доверься  мне.  Позволь
рассказать тебе о моей  всепоглощающей,  страстной  любви.  Сделай  так,
чтобы я могла больше  не  интриговать.  Разреши  насладиться  любовью  к
тебе".
   Но он уже в смущении отвернулся от нее.
   - Да, - растерянно произнес Генрих, - проследи за  этим,  пожалуйста,
Катрин.
   Он вышел из комнаты; Катрин поняла, что беседа ни к чему не  привела.
Может быть, она сказала слишком мало? Светлая голова  Катрин  де  Медичи
работала хуже, когда ей мешало сердце.
   Через несколько  дней  Диана  известила  короля  о  своей  готовности
вернуться ко двору; он лично выехал в Ане, чтобы сопровождать  герцогиню
в дороге.
   История  с  шотландкой  стала  всеобщим  достоянием.  Король   должен
забавляться в отсутствие Дианы! - шептали люди. Но разве не  глупо  было
выбрать для своих утех такую дуру? Любопытно, что скажет  на  это  мадам
Диана. Или это конец многолетней преданности короля стареющей герцогине?
Вряд ли! Ведь он отправился в Ане,  чтобы  доставить  ее  ко  двору!  Но
следует  учесть,  что  немолодая  женщина  могла  подурнеть   вследствие
длительной болезни.  Занятная  ситуация:  Диана  возвращается  со  своим
сиятельным любовником и видит, что  шотландская  гувернантка  не  только
располнела, но и стала более значительной фигурой.
   Диана вернулась с королем в  Париж  бледной,  похудевшей,  но  многие
соглашались, что она не утратила своего обаяния; Генрих был все  так  же
предан ей. Несчастная Катрин, внимательно наблюдавшая за ним,  заметила,
что  его  мучают  укоры  совести;  она  знала,  что  короля   беспокоила
совершенная им измена, а также то, что он еще не признался в ней Диане.
   Но что это значило? Наконец  Катрин  поняла.  Она  и  Монморанси  зря
тратили время. Ничто  не  могло  разорвать  узы,  связывавшие  короля  и
герцогиню. Ни коре, кое увлечение рыжеволосой гувернанткой,  ни  интриги
умной женщины не были способны  положить  конец  этим  самым  длительным
любовным отношениям в истории Франции.
   И все же  Диана  пережила  неприятные  минуты.  Катрин,  не  сумевшей
добиться своей цели, пришлось довольствоваться этим.
   Диана не утратила своего коварст