оторый для нас накрыли в  пуншевой.  Сидя
во главе стола, я чувствовала себя легко и радостно. Какой счастливый  день,
подумала я.

***

   Коннан Тре-Меллин вернулся домой накануне праздника. Я  была  даже  рада,
что он не  приехал  раньше,  потому  что  Элвина,  с  нетерпением  ожидавшая
предстоящих состязаний, могла выдать свое волнение.
   Я тоже должна была участвовать в соревновании, в котором очки начислялись
в основном за умение  прыгать  через  препятствия.  В  этом  виде  программы
женщины выступали наравне с мужчинами.
   Тэпперти, узнав, что я в числе участников, и слушать не  желал,  чтобы  я
выступала на Дионе.
   - Что вы, мисс, - сказал он мне накануне, - да если бы вы  не  отказались
от Джесинты, когда вам ее предлагали, приз уж точно был бы ваш.  Это  кобыла
стоит всех остальных вместе взятых, и на ней, мисс,  вы  наверняка  победили
бы. Старина Дион не так уж плох, но приза ему не взять.  Почему  бы  вам  не
попробовать Пирата?
   - А мистер Тре-Меллин не станет возражать? Тэпперти подмигнув мне.
   - Нет, возражать он не станет. Сам-то он поедет на  Майском  Утре,  а  вы
возьмете старину Пирата. Я вам вот что скажу:  если  вдруг  хозяин  прикажет
мне: "Оседлай-ка, Тэпперти, Пирата", - хорошо, я оседлаю для него Пирата,  и
тогда вам, мисс, достанется Майское Утро.
   Хозяину будет ой как приятно, если его лошадь возьмет приз!
   Мне очень хотелось показать  Коннану  Тре-Меллину,  на  что  я  способна,
поэтому я согласилась с предложением Тэпперти. В конце концов, подумала я, я
учу его дочь ездить верхом  и  имею  право  с  ведома  его  старшего  конюха
выбирать лошадей в его конюшне.
   Вечером накануне состязаний я подарила Элвине брошь.
   Она была в восторге.
   - Это же кнут! - воскликнула она.
   - Мы приколем его тебе на шейный платок, - пообещала я, - и  надеюсь,  он
принесет тебе удачу.
   - Конечно, принесет, мисс. Я в этом ни капельки не сомневаюсь.
   - Не слишком на него рассчитывай. Помни, "удача улыбается лишь тому,  кто
ее заслужил", - я процитировала слова наставлений, которые когда-то  слышала
от отца.
   - Не теряй головы, сиди прямо, смотри гордо, только  пятки  и  подбородок
опусти вниз. Когда будешь прыгать через барьер, помогай Принцу.
   - Я все помню.
   - Волнуешься?
   - Почему так медленно тянется время?
   - Это только так кажется.
   Когда я зашла к ней пожелать спокойной ночи, я немного задержалась, и  мы
поболтали о завтрашнем дне.
   Она была слишком взволнована, и я попыталась успокоить ее, велев  закрыть
глаза и постараться заснуть, чтобы завтра быть свежей и полной сил.
   - Но как можно заснуть, мисс, если сон не идет? - спросила она.
   В это мгновение я  в  полной  мере  осознала,  как  многого  мне  удалось
добиться. Всего несколько месяцев назад, когда я впервые вошла в  этот  дом,
Элвина боялась даже подойти к лошади, не  говоря  уже  о  том,  чтобы  сесть
верхом. А сегодня она с нетерпением ждет начала верховых состязаний.
   Это, конечно, замечательно, что в ней проснулся интерес к лошадям, но мне
бы хотелось, чтобы этот интерес был мотивирован  отнюдь  не  ее  стремлением
угодить отцу. Для нее самым  важным  было  добиться  его  одобрения,  и  это
внушало некоторые опасения.
   Я сходила к себе и вернулась с томиком стихов Лонгфелло.
   Присев рядом с ней на кровать, я стала читать вслух "Песню  о  Гайавате",
по  собственному  опыту  зная,  как  успокаивает  размеренный   ритм   этого
повествования.
   Когда мне не спится, я принимаюсь читать наизусть "Гайавату", и отступают
куда-то тревоги и волнения, и мое воображение переносит меня  в  первобытную
чащу, где грохот ревущей реки гулким эхом отдается от скал.
   Слова легко слетали с моих губ и рисовали причудливые образы.  Я  видела,
что Элвина забыла о завтрашнем дне.., о своих страхах и надеждах.  Вместе  с
маленьким Гайаватой сидела она у ног доброй Нокомис до тех пор, пока наконец
не уснула...
   Проснувшись на следующий день, я заметила, что ночной  туман,  проник  ко
мне в спальню. Встав с постели, я подошла к окну и посмотрела в сад.  Легкий
туман  еще  окутывал  пальмы,  а  на  пушистых  иголках  вечнозеленых   елей
поблескивали капельки влаги.
   - Надеюсь, что он скоро рассеется, - сказала я самой себе.
   Однако время подходило к обеду, а туман и не думал рассеиваться, и в доме
озабоченно  шептались  слуги,  думая  о  предстоящем  празднике.  Почти  все
собирались пойти посмотреть на выступления. Так всегда бывает,  сказала  мне
Китти, потому что хозяина каждый год выбирают в  судьи,  а  Билли  Тригай  и
другие молодые конюхи участвуют в соревнованиях.
   - Хозяин всегда очень доволен, когда побеждают  его  лошади,  -  добавила
она, - но, говорят, что он к своим гораздо строже.
   Сразу  после  обеда  мы  с  Элвиной  отправились  туда,  где  проводились
соревнования: она на Черном Принце, а я на Пирате. Как приятно снова  сидеть
на отличной лошади! Меня так же, как Элвину, охватило сильное волнение.  Мне
тоже не терпелось блеснуть перед Коннаном Тре-Меллином.
   Соревнования  должны  были  состояться  на  большом  поле  неподалеку  от
деревенской церкви, и, когда мы подъехали, там уже собралось много народу.
   Здесь нам  пришлось  разделиться,  потому  что  соревнование,  в  котором
участвовала я, как выяснилось, должно было открывать программу праздника.
   Планировалось  начать  четверть  третьего,  но,  как   всегда,   открытие
задерживалось. Было уже двадцать минут, а мы все еще ждали начала церемонии.
   Туман слегка поредел, но день все равно  был  пасмурным.  Свинцовое  небо
казалось низким и тяжелым, и все вокруг  подернулось  влагой.  Сильно  пахло
морем.  Сегодня  оно  было  спокойным,  но  чайки  кричали  как-то  особенно
тоскливо.
   Вместе с другими судьями появился Коннан. Их  было  трое,  все  из  числа
местных помещиков. Как я и ожидала, Коннан был на Майском Утре,  ведь  Пират
достался мне.
   Деревенский  оркестр  заиграл  старую  корнуэльскую  воинственную  песню,
которую с воодушевлением подхватили все присутствующие. Пели стоя, и  гордые
слова песни далеко разносились над полем.
   В толпе я с удивлением заметила крошку Джилли,  которая  пела  вместе  со
всеми. Она стояла рядом с Дейзи, и я надеялась, что та сумеет позаботиться о
ребенке.
   Она тоже увидела меня, но когда я помахала ей, тут же опустила глаза. Тем
не менее я успела заметить ее улыбку, и от этого у меня стало легко на душе.
   Я услышала за спиной звук копыт, и чей-то голос произнес:
   - Неужели это сама мисс Лей?
   Обернувшись, я увидела Питера Нэнселлока. Он был верхом на Джесинте.
   - Добрый день, - ответила я, и мой взгляд задержался на его лошади.
   - Только не говорите, что мы оба с вами участвуем в одном и том  же  виде
программы, - воскликнул Питер Нэнселлок.
   У меня на спине красовался номер, прикрепленный  одним  из  организаторов
соревнований.
   - Вы тоже выступаете? - спросила я. Он повернулся  ко  мне  спиной,  и  я
увидела, что у него тоже приколот номер.
   - У меня нет никаких шансов, - сказала я.
   - Вы боитесь проиграть иве?
   - Я боюсь проиграть Джесинте, - ответила я.
   - Мисс Лей, у вас была возможность сегодня выступать на ней.
   - Вы знаете, что вы наделали? В конюшне только и говорят об этом случае с
Джесинтой. Вы просто сумасшедший.
   - Да не все ли равно, о чем болтают в конюшне?
   - Мне не все равно.
   - Я вас не узнаю. Вы всегда такая рассудительная.
   - Гувернантка вынуждена прислушиваться к мнению всех без исключения.
   - Вы не обычная гувернантка.
   - А знаете, мистер  Нэнселлок,  -  легко  заметила  я,  -  мне  почему-то
кажется, что все гувернантки в вашей жизни были необычными. Будь это не так,
они скорее всего не оставили бы и следа в вашей памяти.
   Пришпорив Пирата,  я  оставила  Питера  Нэнселлока  одного  и  больше  не
говорила с ним до начала соревнований. Он выступал передо мной. Наблюдая  за
ним, я подумала, что они с Джесинтой как одно целое. Кентавр.  Кажется,  так
называется существо, у которого тело коня, а голова и плечи мужчины.
   - Изумительно, - громко вырвалось у меня, когда,  искусно  преодолев  все
расставленные барьеры, он галопом объехал поле. На такой лошади любой  может
стать победителем, едко заметила я про себя.
   Он закончил выступление под громкие аплодисменты. Мои  аплодисменты  были
еще впереди.
   Мой взгляд упал на Коннана Тре-Меллина на судейской трибуне.
   Наклонившись к шее коня, я прошептала:
   - Помоги мне. Пират. Я хочу, чтобы ты победил Джесинту и выиграл приз.  Я
хочу показать Коннану Тре-Меллину, что я кое-что умею. Помоги мне, Пират.
   Конь напрягся и слегка подался вперед. Я знала, он услышал призыв в  моем
голосе.
   - Вперед, Пират, - шепнула я. - Мы победим. Кажется, мы прошли  дистанцию
не хуже Джесинты. Я услышала взрыв аплодисментов, когда, закончив программу,
покидала поле.
   Пришлось ждать, пока выступят все  участники,  записавшиеся  в  этот  вид
соревнований. Я была рада, что результаты решили объявлять в  конце  каждого
вида. Гораздо интереснее узнать имена победителей сразу  после  выступления.
Мне  всегда  казалось,  что  когда  победителей  объявляют  только  в  конце
состязаний, это снижает интерес и удовольствие зрителей.
   - В этом виде первое место заняли сразу два участника, - объявил  Коннан.
- Они набрали  равное  число  очков.  Это  очень  необычно,  но  я  счастлив
сообщить, что победителями стали мисс Марта Лей на  Пирате  и  мистер  Питер
Нэнселлок на Джесинте.
   Мы подъехали к судейской трибуне получить свои призы.
   Коннан сказал:
   - Призом является вот эта серебряная ваза для  цветов.  Поскольку  мы  не
можем поделить ее пополам, вазу получает дама.
   - Разумеется, - сказал Питер.
   - Но вы получаете серебряную ложку, - сказал ему Коннан.  -  Утешительный
приз за то, что разделили первое место с дамой.
   Нам вручили наши призы. Когда Коннан передавал мне мой, он улыбался и был
очень доволен.
   - Великолепное выступление, мисс Лей. Я и не знал, что Пират способен  на
такое.
   Похлопав коня по шее, я сказала, обращаясь скорее к нему, чем к кому-либо
другому:
   - Лучшего партнера нельзя и пожелать. Затем мы с Пиратом отъехали,  держа
в руках наши трофеи: я - свою вазу, а он - ложку. Питер сказал мне:
   - На Джесинте вам бы не было равных.
   - Мне все равно пришлось бы соревноваться с вами, даже если бы вы были на
другой лошади.
   - Джесинта выиграет  любую  скачку..,  только  посмотрите  на  нее.  Само
совершенство, не так ли? Ну, да что теперь об этом. Вы получили свою вазу.
   - Я всегда буду думать, что она не совсем моя.
   - Составляя букет в этой вазе,  вы  всегда  будете  думать:  половина  ее
принадлежит тому человеку.., как бишь его звали? Он всегда был со мной таким
нежным, а я - несколько язвительной к нему. Как я сейчас раскаиваюсь в этом!
   - Я очень редко забываю имена, к тому же в моем  поведении  я  не  нахожу
ничего достойного сожаления.
   - Мне кажется, я знаю, как разрешить проблему с вазой. А  что,  если  нам
зажить одним домом? Она  займет  в  нем  самое  почетное  место.  Мы  сможем
называть ее "наша ваза", и оба будем счастливы при этом.
   Меня разозлило его легкомыслие:
   - Мы вряд ли будем счастливы в чем-либо другом, - ответила я, отъезжая.

***

   Я хотела быть рядом с судейской трибуной, когда наступит очередь  Элвины.
Я хотела видеть лицо Коннана во время выступления его дочери. Я хотела  быть
рядом, когда она получит приз  -  а  в  том,  что  она  его  получит,  я  не
сомневалась. Элвина мечтала о победе и немало для  нее  потрудилась.  Ей  не
составит большого труда преодолеть барьеры.
   Когда начались  соревнования  среди  восьмилетних  младшей  группы,  я  с
нетерпением ждала появления Элвины. Почти все дети уже выступили, а  ее  все
не было. Соревнование закончилось, и объявили результаты. Элвина  так  и  не
появилась.
   Меня душили слезы  разочарования.  Она  испугалась,  в  последний  момент
испугалась! Все мои усилия напрасны! В  решающую  минуту  вернулись  прежние
страхи.
   Пока раздавали призы, я стала искать Элвину, но  тщетно.  Вот-вот  должны
были начаться соревнования для старшей детской группы. Тут меня осенило: она
вернулась домой. Я вообразила ее отчаяние - после всех  наших  разговоров  и
тренировок мужество покинуло ее в самый критический момент.
   Мой триумф теперь казался ничтожным  и  пустым.  Мне  захотелось  уйти  и
поскорее найти Элвину, успокоить ее, потому что, несомненно, ей  понадобится
мое сочувствие.
   Я вернулась в Маунт Меллин.  Расседлав  Пирата,  я  быстро  обтерла  его,
налила воды, положила охапку сена в стойло и направилась к дому.
   Я зашла с заднего крыльца, дверь была не заперта. В доме было очень тихо.
Кроме миссис Полгрей все на празднике в деревне, догадалась я, а она  скорее
всего отдыхает в своей комнате.
   Поднимаясь по лестнице, я позвала Элвину.
   Ответа не было, и я  бегом  направилась  в  ее  комнату  через  классную.
Возможно, она и не возвращалась домой. Тут я вспомнила, что не видела Принца
в конюшне. Но я не проверяла его стойло.
   Я зашла к себе и в нерешительности остановилась у  окна.  Вернусь  назад,
решила я. Она, наверное, все еще там.
   Стоя у окна, я вдруг поняла, что в комнате Элис  кто-то  есть.  Не  знаю,
почему я была в этом так уверена. Может быть, это была всего  лишь  тень  на
стекле? Нет, там кто-то есть.
   Не думая о том, что я буду делать, когда найду того, кто там прячется,  я
бросилась к комнате Элис. Мои шаги гулки  отдавались  под  сводами  галереи.
Широко распахнув дверь в ее комнату, я крикнула:
   - Кто здесь? Кто здесь?
   В комнате никого не было, но в ту же секунду я заметила, как захлопнулась
дверь в противоположном конце комнаты.
   Мне показалось, что это могла быть Элвина; я была уверена, что нужна ей в
эту минуту. Надо найти ее, и страх, который владел мной, вдруг исчез. Быстро
пройдя через гардеробную, я открыла дверь в спальню. Осмотрелась.  Подбежала
к окну и заглянула за шторы. Там никого не было. Затем я подбежала к  другой
двери и открыла ее.  Я  увидела  еще  одну  гардеробную,  очень  похожую  на
гардеробную Элис. Дверь на противоположном конце была приоткрыта.  Я  прошла
туда и поняла, что это спальня Коннана: на туалетном столике лежал  галстук,
который еще сегодня утром был на нем. Поодаль лежал его халат.
   При виде его вещей я покраснела, понимая, что нахожусь в той части  дома,
где не имела права быть.
   Но ведь кто-то еще помимо Коннана только что побывал здесь. Кто?
   Пройдя через комнату, я открыла  еще  одну  дверь  и  снова  оказалась  в
галерее. Там тоже никого не было.
   Кто же был в комнате Элис? Кто этот призрак,  что  тревожит  покой  этого
дома?
   - Элис. Может быть, это ты, Элис? - произнесла я вслух.
   Я поспешила в конюшню. Мне не терпелось вернуться и разыскать Элвину.

***

   Вновь оседлав Пирата, я уже выезжала из  конюшни,  когда  заметила  Билли
Тригая, спешащего в направлении к дому.
   - Ах, мисс, произошел несчастный случай. Просто ужас, - крикнул он.
   - Что случилось? - еле вымолвила я.
   - Мисс Элвина. Она упала с лошади.
   - Но ее же не было среди участников! - воскликнула я.
   - Нет, была.  Она  была  во  второй  группе,  продвинутый  класс.  Барьер
оказался слишком  высоким.  Принц  споткнулся  и  упал.  Они  несколько  раз
перевернулись...
   На мгновенье я потеряла контроль над собой. Закрыв лицо руками, я снова и
снова повторяла:
   - Нет, нет, нет.
   - Они вас там ищут, мисс, - сказал он.
   - Где она?
   - Там же, на поле. Они не хотят ее трогать и ждут, когда приедет  доктор.
Боятся, что у нее много переломов. С ней отец, он без конца повторяет:  "Где
мисс Лей?" А я видел, как вы уходили вот и прибежал за вами.  Наверное,  вам
лучше туда поехать, мисс.., он все время про вас спрашивает.
   Развернувшись, я поскакала вниз по дороге, ведущей в  деревню.  Я  молила
бога и одновременно ругала Элвину:
   - О Господи,  только  бы  все  обошлось!  Ах,  Элвина,  глупая  девчонка!
Достаточно было выступить в первой группе для начинающих. Он и  так  был  бы
очень доволен. А на следующий год можно было уже попробовать свои силы  и  в
более трудных соревнованиях. Элвина, бедный, бедный ребенок!
   А потом:
   - Это он виноват. Это он во всем виноват. Ничего бы не случилось, будь он
нормальным отцом.
   В таком состоянии  я  наконец  добралась  до  места.  Никогда  не  забуду
представшей передо мной картины:
   Элвина  лежит  на  траве  без  сознания,  вокруг   нее   толпятся   люди.
Соревнования на сегодня закончены.
   На какое-то мгновение меня охватил ужас; я подумала, что она умерла.
   У Коннана было суровое выражение лица.
   - Мисс Лей, - обратился он ко мне. -  Я  рад,  что  вы  здесь.  Произошел
несчастный случай. Элвина...
   Не дослушав его, я опустилась рядом с ней на колени.
   - Элвина.., дорогая моя... - прошептала я. Она открыла глаза. В ту минуту
она совсем не была похожа на мою высокомерную ученицу. Это  был  потерянный,
напуганный ребенок. Но она улыбнулась.
   - Не уходи... - сказала она.
   Я никуда не уйду, я останусь с тобой.
   - Но ты же ушла.., тогда... - прошептала она так тихо, что  мне  пришлось
низко наклониться, чтобы разобрать слова.
   И тогда я поняла. Она разговаривала вовсе не с гувернанткой  Мартой  Лей.
Она разговаривала с Элис.

Глава 6

   Врач наконец приехал и поставил диагноз - сломана берцовая кость.  Других
видимых повреждений он не обнаружил. Тут же на  месте  он  наложил  шины  на
сломанную ногу, а потом с большой осторожностью Элвину перенесли в карету  и
повезли в Маунт Меллин. В полном молчании мы с Коннаном ехали следом.
   В замке Элвину немедленно отнесли в  ее  комнату  и  уложили  в  постель,
предварительно дав ей выпить успокоительного.
   - Теперь нам остается только ждать, - сказал врач. -  У  девочки  сильный
шок, и сейчас для нее важнее всего сон, тепло и сон. Когда она проснется,  я
еще раз осмотрю ее. Тогда будет ясно, насколько сильным было потрясение.
   Как только врач ушел. Коннан повернулся ко мне и сказал:
   - Мисс Лей, я хочу с вами поговорить. Сейчас же. Пожалуйста, пройдемте  в
красную гостиную.
   Я последовала за ним, а он продолжал говорить:
   - Мы ничем не можем ей помочь. Остается  только  ждать.  Нужно  сохранять
спокойствие.
   Я вдруг поняла, что он никогда раньше не видел меня  такой  взволнованной
и, возможно, даже не подозревал, что я  способна  испытывать  такие  сильные
чувства.
   Не удержавшись, я сказала:
   - По-видимому, мистер Тре-Меллин, вы относитесь к своей дочери с  большим
спокойствием, чем я к своей воспитаннице.
   Я была так сильно напугана тем, что произошло, что мне нужно  было  найти
виноватого, и я во всем винила его.
   - Что заставило Элвину сделать это? - потребовал он.
   - Вы заставили ее! - ответила я. - Вы и никто другой!
   - Я? Да я понятия не имел, что она уже так хорошо ездит.
   Лишь позднее я осознала, что в тот  момент  была  на  грани  истерики.  Я
боялась, что Элвина может остаться калекой. Я была уверена, что  она  ни  за
что больше не сядет верхом. Как я ошиблась в своих методах  воспитания!  Мне
не следовало пытаться заставить ее побороть свой  страх  перед  лошадьми;  я
просто хотела добиться ее расположения, показав, как завоевать любовь отца.
   Несмотря на все усилия, я никак не могла избавиться от  ужасного  чувства
вины и была в полном отчаянии. Над этим домом висит  проклятье,  говорила  я
себе. Кто ты такая, чтобы вмешиваться в жизни этих людей? Что  ты  пытаешься
доказать? Хочешь изменить  Элвину?  Ее  отца?  Узнать,  что  на  самом  деле
случилось с Элис? Что ты о себе возомнила? Или ты думаешь, что ты -  Господь
Бог?
   Но брать всю вину на себя я не желала. Мне нужен был козел отпущения, и я
говорила себе: это он виноват.  Будь  он  другим,  этого  бы  не  произошло.
Уверена в этом.
   Я совершенно потеряла голову. Отнюдь не