она все равно пришла бы: я видела,  что  она  не  хотела
оставлять меня наедине с Фенном. Я не могла сдержать улыбки, потому что была
уверена, что если бы Фенн намеревался  просить  моей  руки,  Сенара  его  не
остановила бы. Меня удивляла сила привязанности Сенары ко мне, если это была
привязанность. А может быть, это было желание не дать мне получить то,  чего
она получить не может?
   Готовясь к обеду, мы болтали в  нашей  комнате.  Платье  Сенары  было  из
красного шелка, нижняя юбка - из вышитого  Дамаска;  передний  разрез  давал
полный обзор  этой  великолепной  юбки;  лиф  был  туго  зашнурован  золотой
тесьмой; на голове у нее было украшение из драгоценностей, которые отдала ей
мачеха. Одевшись, она стала осматривать меня.
   - А ты выглядишь красивой в голубом  бархате!  -  заметила  она,  склонив
голову набок. - Мэри, как ты думаешь, кто из нас красивее?
   Мэри пришла в замешательство.
   - Ты смущаешь бедную Мэри, - сказала  я.  -  Ты  же  и  так  знаешь,  что
красивее, почему же хочешь заставить ее сказать это?
   - Всегда надо говорить правду, - сказала Сенара с наигранной скромностью.
   Что это был за вечер! Запах жареной оленины наполнял замок. Большой  стол
в зале ломился от всевозможных  яств:  помимо  оленины  там  была  говядина,
баранина и все виды пирогов и пирожных, которые очень любили в наших  краях.
Откормленных голубей подали со  взбитыми  сливками,  но  я  предпочитала  их
приправленными травами и цветами, например, ноготками и примулой, когда  был
сезон. До начала обеда было уже много выпито, а  это  означало,  что,  когда
садились за стол, все гости были уже в веселом настроении.
   В изобилии подавали медовые напитки,  джин  из  дикой  сливы  и  вина  из
первоцвета и левкоев. Когда все наелись и  музыканты  приготовились  играть,
отец встал и сказал, что с большим удовольствием сделает сообщение:
   - Друзья мои, сегодня  вы  празднуете  помолвку  моего  сына  Коннелла  и
Мелани, ее мать и брат присутствуют здесь. Увы, ее отец не смог быть  здесь,
но я обещаю, что она найдет во мне того,  кто  очень  хотел  бы  занять  его
место.
   Наполнили бокалы, и Коннелл с  Мелани  поднялись  и  встали  около  отца,
соединив руки, как положено. Я  поймала  взгляд  Фенна  и  увидела,  что  он
доволен. Действительно, кажется, все считали помолвку удачной.
   Потом отец попросил музыкантов  играть,  поднялся  из-за  стола  и,  взяв
Мелани за руку, начал танцы. Коннелл пригласил мать Мелани, Фенн -  меня,  а
остальные присоединились к нам.
   Я спросила Фенна:
   - Ты доволен этой помолвкой?
   - Мне очень нравится, - ответил он, сжимая мне руку,  -  что  наши  семьи
объединятся. Если твой брат сделает мою сестру счастливой, я буду доволен.
   - Я верю, что так и будет! - горячо ответила я.
   - Отношения между нашими семьями  раньше  были  сдержанными  из-за  брака
твоего отца и моей тетки. Моя бабушка  была  не  права,  обвиняя  его  в  ее
болезни. У бабушки была нарушена психика, и она стала очень  странной  перед
смертью. Но теперь все кончено, между нами будет дружба.
   Я была счастлива, танцуя  с  Фенном.  Я  была  уверена,  что  наши  семьи
соединят не только эти брачные узы.
   А потом радость этого вечера была разрушена. Заглушая музыку, послышались
пронзительные  крики.  Танцующие  остановились,  музыканты  тоже   перестали
играть. Отец сердито крикнул:
   - Что это значит?
   Дверь в конце зала выходила в кухню, крики неслись  оттуда.  Сенара  и  я
стояли за спиной отца, когда он распахнул эту дверь. Кричали  две  служанки,
которых крепко держали другие слуги.
   - Молчать! - крикнул отец.
   Страх перед ним был так велик, что он мог заставить женщин  замолчать,  в
каком бы состоянии они ни были. Среди  слуг  я  увидела  Мэри.  Она  сделала
реверанс и сказала:
   - Господин, эти две девушки увидели что-то ужасное.
   - Их выпорют за то, что они беспокоят моих гостей!
   Мачеха подошла и проговорила:
   - Девушки вне себя от страха. Скажите мне, что случилось? Джейн! Бэт! Что
это было?
   Те, что кричали, уставились на мачеху  круглыми  от  страха  глазами,  но
понемногу они пришли в себя. Они боялись ее так же, как и отца,  хотя  и  по
разным причинам, и иногда  я  гадала,  чего  они  боятся  больше:  норки  по
приказанию отца или того ужаса, который внушала мысль о колдовстве мачехи.
   - Мы видели свет, госпожа. На кладбище,  он  двигался  туда-сюда,  как..,
призрак.
   - И все? Вы увидели какой-то свет и устроили такой шум?
   - Бэт поспорила со мной, что я не пойду с ней, а я сказала, что пойду,  а
потом мы уже жалели, что пошли, но мы пошли  и..,  о,  госпожа,  я  не  смею
говорить об этом!
   Отец пробормотал:
   - Глупые девчонки! Выбить из них эту дурь! Что они там увидели?
   Девушки посмотрели друг на друга, казалось, будто  они  пытались  обрести
голос и не могли и опять сейчас впадут в истерику.
   Я предложила:
   - Мы обыщем кладбище и увидим, кто там. Наверное, кто-нибудь шутит?
   - Пойдемте сейчас!  -  воскликнула  Сенара  с  загоревшимися  глазами.  -
Пойдемте и увидим, что это было? Что так испугало этих глупышек?
   Гостей это развеселило.  Сенара  весело  говорила  сыну  сквайра  Хогана,
которому она очень понравилась:
   - Наверное, это чья-то душа. У нас очень много  призраков.  Мелани,  тебе
нравятся призраки? Ты их узнаешь, когда будешь жить здесь.
   Мелани  спокойно  улыбнулась  и  сказала,  что  сначала  должна  с   ними
познакомиться, а потом уж она скажет, нравятся они ей или нет.
   Была прекрасная лунная ночь.
   - Надо было вывести музыкантов на улицу, - сказала Сенара. -  Можно  было
бы танцевать во дворе.
   Она подошла к нам и встала рядом с Фенном. Мы все пошли на кладбище.
   - Зачем призраку еще свет? - спросил кто-то. -  Ему  было  бы  достаточно
лунного света!
   Фенн, я и Сенара  прошли  к  месту,  которое  так  хорошо  знали.  Сенара
вскрикнула:
   - Смотрите!
   На могиле неизвестного моряка лежал камень. На нем было написано большими
печатными буквами:
   "УБИТ. ОКТЯБРЬ 1590 г."
   Все собрались вокруг, чтобы посмотреть. Отец сжал кулаки:
   - Боже мой!
   Мачеха вышла вперед, чтобы увидеть.
   - Убит, - повторила она. - Что это значит?
   - Какой-то шутник! Клянусь, это плохая шутка С него сдерут кожу за это! -
воскликнул отец.
   Он схватил камень с земли и в порыве ярости отбросил его в  сторону.  Тот
упал с глухим звуком Затем отец повернулся к гостям:
   - Это могила моряка, которого  волны  вынесли  на  наш  берег.  Моя  жена
захотела, чтобы его похоронили, как подобает. Какой-то глупый шутник положил
сюда камень, надеясь напугать девушек. Вернемся в зал,  обещаю,  эти  глупые
девицы пожалеют, что побеспокоили нас!
   В зале он приказал музыкантам играть, но веселье уже пропало. Я заметила,
что  на  Фенна  все  это  произвело  особое  впечатление.  Нам  не  хотелось
танцевать, и мы сели с ним на диван у окна.  Я  воображала,  что  сейчас  он
сделает мне предложение, но  поняла,  что  после  того,  что  мы  видели  на
кладбище, Фенн  больше  ни  о  чем  не  мог  думать.  Он  до  такой  степени
отождествлял этого неизвестного моряка со своим  отцом,  что  был  потрясен,
увидев надпись на могиле, и она не выходила у него из головы.
   На следующий день мы опять  говорили  об  этом  -  Понимаешь,  Тамсин!  -
воскликнул он. - Ведь мой отец исчез в октябре 1590 года.
   - В том году был похоронен этот моряк, и в том же году умерла  моя  мама.
Это было в Рождество.
   - Я сегодня ночью не мог заснуть, - произнес Фенн. - Каждый раз, закрывая
глаза, я видел тот камень с надписью. Кто положил его туда, Тамсин? Кто  мог
сделать такое?
   Он был потрясен, я тоже. Странный камень сделал  невозможными  какие-либо
другие мысли: Фенн не  говорил  о  помолвке.  Он  уехал  обратно  в  Тристан
Прайори, так ничего и не сказав.
   Все же через несколько недель свадьба будет, и мы все  поедем  в  Тристан
Прайори, чтобы отпраздновать ее.

В НОЧЬ ХЭЛЛОУИНА

   Приготовления к свадьбе вызвали большое волнение. Коннеллу нравилось быть
в центре внимания, но мне казалось, что он не любил Мелани. Сенара сказала:
   - Как он мог полюбить? Он любит только себя. Нельзя  любить  двоих,  а  я
уверена в этом: Коннелл всегда будет предан.., себе.
   Но что бы Коннелл ни чувствовал, ему нравилась мысль о предстоящем браке.
   Мы так и не узнали, кто положил камень  на  могилу  неизвестного  моряка.
Странно, но  отец  не  стал  доискиваться  истины,  как  я  ожидала,  только
допросили служанок, устроивших переполох во время обеда,  но  ничего  нового
они не сказали. Отец пожал плечами и сказал, что это была чья-то шутка, и он
все равно узнает, кто  был  виновником.  Может  быть,  волнение  предстоящей
свадьбы заставило людей на  время  забыть  об  этом,  но  потом  и  кладбище
включили в те части замка, где ходят призраки.
   Сенара, Мэри, портниха и я опять хлопотали по  поводу  новых  платьев.  Я
очень волновалась, думая о предстоящей встрече с  Фенном.  Сенара,  зная  об
этом, дразнила меня, когда мы оставались в спальне одни.
   - Я знаю, о чем ты думаешь, Тамсин.  Ты  думаешь,  что  на  этот  раз  он
сделает тебе предложение? Может быть, все  будет  так  удачно,  не  так  ли?
Мелани приезжает сюда, ты уезжаешь в  Тристан  Прайори  -  отличное  решение
проблемы, подумают все. А я не хочу, чтобы здесь  было  это  глупое  скучное
создание.
   - Ты и меня считаешь скучной.
   - В другом смысле, как контраст моей веселости. А она другая, я не  хочу,
чтобы она жила здесь. Подумай только, когда мы вернемся,  она  уже  будет  с
нами.
   - Я думаю, что Мелани будет приятным дополнением к нашей семье.
   - Я не буду замечать ее!
   - Бедняжка, она будет так расстроена!
   - Не смейся, но меня действительно  беспокоит,  что  твой  неповоротливый
Фенн наконец-то отважится сделать тебе предложение и ты его  примешь.  Я  не
знаю ни одной девушки, которая так бросалась бы в объятия молодого человека,
как ты.
   - Это не правда!
   - Ты не замечаешь: вся обожание и покорность. Все время хочешь, чтобы  он
женился на тебе.
   - Если мы хотим завтра хорошо выглядеть, мы должны  поспать.  До  Тристан
Прайори очень далеко.
   - У тебя даже голос меняется, когда ты говоришь об этом доме.  Признайся,
ты не можешь дождаться, когда  будешь  его  хозяйкой?  Слушай  меня,  Тамсин
Касвеллин! Ты не выйдешь за Фенна замуж, скорее я выйду за него.  Вот  будет
смешно, не так ли, если я выйду за него  вместо  тебя?  Я  поеду  в  Тристан
Прайори, я буду там хозяйкой, а бедная Тамсин  останется  в  замке  Пейлинг,
пока не состарится. Она станет раздражительной  и  полной  горькой  зависти,
потому что ее сестра Сенара вышла замуж за героя ее мечты и живет  счастливо
в Тристан Прайори с десятью детьми и красивым мужем, которого она превратила
в самого неотразимого мужчину на земле, потому что она - ведьма, не забывай.
   - Спокойной ночи, Сенара! Продолжай молоть вздор, а я иду спать.
   Она продолжала говорить, я сделала вид, что не слушаю  ее,  и  скоро  она
затихла.
   Рано утром вьючных лошадей нагрузили багажом, в  котором  были  наряды  к
свадебным торжествам, и большой группой,  во  главе  которой  ехали  отец  с
мачехой, мы отправились в Тристан Прайори.
   Какие печальные новости ждали  меня  там:  Фенна  вызвали  в  Плимут,  на
корабль. Он хотел остаться на свадьбу сестры, но это было уже невозможно. Он
должен был отправиться в плавание на полгода.
   Сенара озорно посмотрела на меня. Я отвернулась  -  Когда  наша  королева
приехала из Дании, - заметила она, - ведьмы  Шотландии  и  Норвегии  подняли
такую бурю, что она чуть не утонула. Если  они  могли  сделать  это,  почему
нельзя кого-то послать в море?
   - Ты говоришь ерунду! - резко ответила я.
   - Разве колдовство - ерунда?
   - Почему  ты  постоянно  твердишь  о  колдовстве,  Сенара?  Разве  ты  не
понимаешь, что это - игра с огнем?
   - Самая волнующая вещь в мире, моя хорошая сестра это - игра с огнем!
   - Если тебя не сожгут! - не выдержала я. Разочарование  из-за  отсутствия
Фенна лишило меня обычного спокойствия.
   - Нет, это других сожгут! - сказала она загадочно.
   Сенара беспокоила меня, но она всегда любила дразнить людей. Она дразнила
Мэри из-за Джона Леварда и Дженнет из-за ее любовников, но ее  отношение  ко
мне и Фенну начало меня всерьез беспокоить.
   Через два дня после нашего приезда  отпраздновали  свадьбу.  Мелани  была
очень красивой невестой: со светлыми волосами до плеч, в платье  из  тонкого
шелка с юбкой, украшенной золотой  нитью.  Два  кузена  сопровождали  ее  до
церкви, они были очаровательны  с  кружевом  невесты  и  ветками  розмарина,
привязанными к рукавам. Впереди Мелани  несли  чашу,  на  которой  тоже  был
позолоченный и привязанный разноцветными лентами розмарин. Музыканты Тристан
Прайори последовали в часовню, а за ними  и  все  девушки,  включая  меня  и
Сенару, которые как близкие родственники жениха несли по большому торту.
   Такие церемонии всегда производят впечатление, и Мелани сияла от счастья.
Коннелл тоже был очень доволен. Это был бы чудесный день и для меня, если бы
Фенн был рядом.
   Сенара прошептала мне, когда новобрачные давали друг другу клятвы:
   - Чья очередь следующая? Думаешь, твоя?  Не  будь  так  уверена  в  этом,
Тамсин Касвеллин! Может быть, моя?
   Я не обратила на это внимания.
   Церемония закончилась, начался праздник. Он  продолжался  целый  день,  а
потом новобрачных проводили в спальню,  сопровождая  непристойными  шутками.
Коннелл выглядел сконфуженным,  но  спокойствие  Мелани  было  поразительно.
Сенара сказала потом, что она шла на свадебное ложе "в полном неведении".
   Через три дня мы уехали обратно в замок Пейлинг: отец, мачеха, брат и его
молодая жена.
   Присутствие Мелани в нашем доме ничего не изменило. Она  была  так  тиха,
что почти никто ее не замечал. "Ничто", - таков был приговор Сенары. Коннелл
мало уделял ей внимания, он почти не видел ее в  течение  дня,  хотя  каждую
ночь делил с ней ложе.
   - Когда Мелани забеременеет, Коннелл найдет удовольствие "на стороне",  -
заявила Сенара.
   - Ты цинична, - заметила я.
   - Дорогая Тамсин, я не такая наивная, как ты.
   - Надеюсь, ты невинна? Сенара громко расхохоталась:
   - А ты хотела бы знать? Ничего ты не знаешь. Ты слепа и  не  видишь,  что
делается вокруг. Ты - вторая Мелани. Ты не любишь болтать со слугами, это  -
твой недостаток, а слуги - великолепные осведомители, они редко ошибаются. И
потом, конечно, я обладаю особой силой.
   - Я не хочу ничего слышать об этой силе,  потому  что  знаю,  что  ее  не
существует.
   - В один из дней у тебя раскроются глаза.  -  На  лице  Сенары  появилось
таинственное выражение. - Сейчас я наведу чары. Твой Фенн в море, а  если  я
вызову шторм, как сделали шотландские ведьмы?
   Внезапно меня охватил страх, а Сенара расхохоталась:
   - Видишь, на самом деле ты веришь? Хорошо  делать  вид,  что  не  веришь,
когда результат не касается тебя.
   - Пожалуйста, Сенара, перестань говорить о чарах и подобных вещах - слуги
услышат! Я  же  говорю,  что  это  опасно.  -  Я  взяла  ее  за  плечи.  Она
действительно напугала меня, когда говорила о Фенне. - Если будет  паника  в
округе, если опять поднимут шум о ведьмах и колдовстве и это дойдет до  нас,
неужели ты не понимаешь, что сразу заподозрят тебя и...
   Она закончила за меня:
   - Мою маму. - Она улыбнулась, и вдруг ее настроение изменилось, она стала
нежной и любящей. - Значит, ты любишь меня, Тамсин?
   - Ты же как сестра мне.
   - Что бы я ни делала?
   Она обвила меня руками в той милой манере, которую я так хорошо знала.
   - Я тебя дразнила, потому что  мы  принадлежим  друг  Другу.  Я  не  могу
потерять тебя, Тамсин!
   - Я тоже, - ответила я.
   Некоторое время после этого разговора она была ласкова,  а  когда  у  нее
такое настроение, никто не  мог  быть  более  очаровательной  и  милой,  чем
Сенара. Если бы она всегда была такой! Но однажды она сказала мне:
   - Я состою из двух половин, Тамсин, и одна из них - ведьма.
   Прошла неделя после свадьбы Коннелла. Уже месяц солнце палило нещадно, не
было ни единой капли дождя, что необычно  для  Корнуолла.  Я  решила  полить
цветы на могилах, потому что земля высохла так, что растрескалась.
   С той ночи, как был обнаружен камень, люди боялись подходить к  кладбищу.
Они были уверены, что камень положен рукой призрака: души утонувших  моряков
не могли успокоиться. Говорили, что ночью слышались крики со стороны  "Зубов
дьявола", где затонул не один корабль. Рыбаки,  возвращающиеся  в  сумерках,
всегда избегали этого места, и не  потому,  что  оно  было  опасно,  они  не
боялись его, ибо хорошо знали эти камни,  а  потому,  что  верили,  что  там
бродят души утонувших.
   Я взяла лейку, пошла туда, где были три могилы, и  опустилась  на  колени
возле могилы мамы. Я сразу его увидела.  Камень,  который  отец  отбросил  в
кусты в ту ночь, положили на могилу моей матери. Я смотрела на него, и буквы
прыгали у меня перед глазами:
   "УБИТА. ОКТЯБРЬ 1590 ГОДА".
   Я решила вытащить камень, он легко поддался. Я дотронулась до черных букв
и мысленно вернулась в тот день, когда, придя в мамину спальню, я увидела ее
лежащей тихо и неподвижно.
   Перед моим мысленным взором проносились картины. Боялась ли она  чего-то?
Я спала с ней, потому что мое присутствие действовало на нее благотворно, но
помню случай, когда я вошла, встала возле ее кровати,  а  она  проснулась  в
страхе. Почему? Может" быть, она ожидала кого-то другого? Знала ли она,  что
кто-то хотел убить ее?
   Убить ее. Я посмотрела на  камень.  Кто  положил  его?  Зачем?  И  спустя
столько времени? Семь лет прошло с тех пор как  мама  здесь  похоронена,  но
почему только сейчас кто-то положил этот камень сначала на могилу моряка,  а
потом на ее?
   Подумав, я успокоилась: это был какой-то шутник с мрачным юмором. Как мог
быть убит моряк, который утонул в море и был прибит волнами к нашему берегу?
   Я  вспомнила  гнев  отца,  когда  он  увидел  камень.   Естественно,   он
рассердился, потому что его гостям помешали веселиться. Он бросил  камень  в
кусты. А кто потом нашел его и положил на мамину могилу?
   Я смотрела на камень. Что делать с ним? И я решила  отнести  его  в  дом.
Поставив на место лейку, я пошла в свою комнату. Там  я  спрятала  камень  в
буфете, завернув в старую нижнюю юбку.  Остаток  дня  я  думала  о  камне  и
пыталась вспомнить последние месяцы маминой жизни.  Кто  мог  бы  убить  ее?
Каким образом? На теле не было никаких признаков насилия...
   Завтра я возьму камень с собой, когда  поеду  на  прогулку.  Поеду  одна,
увезу его далеко от дома, закопаю в лесу и попытаюсь больше о нем не думать.
Но что толку обманывать себя? Я знала, что все равно буду думать о камне.
   Я села у окна и посмотрела на море. Из воды  видны  были  страшные  "Зубы
дьявола". Однажды кто-то сказал, что когда  начинается  прилив,  впечатление
такое, будто улыбается дьявол. Это злая улыбка удовлетворения, улыбка  того,
кто заманивает людей на смерть.
   Я не унесла из дома камня, потому что, когда я захотела  его  взять,  его
там уже не было. Я открыла дверь буфета, пощупала  юбку.  Она  была  сложена
так, как я оставила, но камня не было.
   Я не могла поверить этому. Никто не мог знать,  что  камень  был  там.  Я
опустилась на пол с юбкой в руках, и  ужасное  предчувствие  овладело  мной.
Может быть, действительно какая-то нечеловеческая сила положила этот  камень
сначала на могилу моряка, а потом на могилу мамы? Неужели таким образом духи
замка пытались доказать, что они существуют?
   Кто-то схватил меня за горло, я вскрикнула в ужасе. Голова моя откинулась
назад, и я увидела смеющееся лицо Сенары.
   - Что ты делаешь, теребя эту старую юбку? Я испугала тебя? Ты думала, это
враг? У тебя нечистая совесть?
   - Ты.., ты действительно очень напугала меня.
   - Что ты делаешь тут, сидя на коленях?