ого положения.
   Конечно, он казался романтичной фигурой. Одно время я думала, что  вы
с ним.., я пыталась  уговорить  себя,  но  на  самом  деле  мне  это  не
нравилось, потому что я чувствовала, что из  этого  ничего  хорошего  не
выйдет. Маркус обаятелен, но он льстец.
   Я знаю  подобных  людей.  Он  лезет  из  кожи  вон,  чтобы  доставить
удовольствие, но мне почему-то кажется,  что  он  вряд  ли  способен  на
глубокие чувства.., если ты  меня  понимаешь.  Казалось,  что  он  очень
интересуется тобой.., пока снова не появилась Аннабелинда. Я  знаю,  что
она вешалась ему на шею, но она ведь не могла заставить его  сделать  ей
предложение, правда? Он сам хотел этого... Иногда, моя любимая  Люсинда,
в жизни происходят события, причиняющие тебе боль, но потом,  когда  они
уходят в прошлое, ты оглядываешься на них и видишь, что все к лучшему.
   Я кивнула, и матушка подошла и поцеловала меня.
   - Война должна скоро кончиться, - сказала она. - Тогда, я  знаю,  все
сложится хорошо для всех нас. Мы станем  смотреть  на  вещи  по-другому,
более нормально, более естественно.
   Я надеялась, что она права.
 
*** 
 
   Я много размышляла над словами моей матери.
   Роберт  скоро  уедет.  Возможно,  я  никогда  больше  его  не  увижу.
Возможно, мама и Сибил правы.
   Возможно, я должна выйти за него замуж. Он хотел этого. Временами мне
казалось, что я хочу того же.
   Почему я колебалась? Почему я все еще думала о Маркусе?
   Мысли о нем  вызывали  у  меня  острые  приступы  тоски,  и  я  часто
спрашивала себя, как сложились его отношения с Аннабелиндой.
   Я искала одиночества. Хотела обдумать случившееся. Возможно, во время
войны, когда смерть и разлука постоянно рядом с тобой, ты видишь все  не
так отчетливо, чем в спокойной обстановке мирных дней. Тогда  ты  можешь
быть более или менее уверен, что произойдет дальше. Во время войны никто
никогда  не  знает,  когда  ждать  плохих   вестей,   когда   разразится
катастрофа.
   Я любила сидеть в лесу на стволе поваленного дерева,  которое  лежало
здесь с тех пор, как я себя помню. В  этом  месте  было  тихо  и  мирно,
деревья густо обступали его, образуя укромный уголок.
   Я постоянно спрашивала  себя,  почему  я  не  могу  решиться  принять
предложение Роберта.
   "Прими его, говорил мне здравый смысл. Когда-то ты ведь должна  выйти
замуж. Ты хочешь иметь детей.  Вспомни  свои  чувства  к  Эдварду".  Как
утверждала мама, я видела Маркуса в романтическом свете.., он спас  меня
от опасности и походил на ,'некоего героя из старинной  легенды.  Но  он
оказался не таким, как я думала. Он заставил меня влюбиться  в  него,  а
потом быстро переметнулся к Аннабелинде. Позже я  узнала  о  его  тайной
жизни.
   Про Роберта все всегда было известно. Роберт всегда поступал честно и
открыто.
   Однажды, когда я сидела на поваленном  дереве,  предаваясь  невеселым
размышлениям, я поняла, что слышу стук копыт. Кто-то проезжал на  лошади
неподалеку. Я услышала голоса Андрэ и Эдварда.
   Я решила удивить их. Я прошла между деревьями  туда,  где  находилась
маленькая полянка, с которой и доносились голоса.
   Я вышла из-за деревьев, они уже находились там. Эдвард сидел на своем
пони, Андрэ держала лошадь под уздцы, и с ними был какой-то мужчина.
   Я сразу же вспомнила свой разговор с Эдвардом, когда он рассказал мне
о человеке, с которым они встречались в лесу.
   - Привет! - закричала я.
   Наступило молчание, прерванное возгласом Эдварда: "Люсинда!"
   Я пошла вперед и ясно увидела мужчину, с которым разговаривала Андрэ.
Несколько секунд мы пристально смотрели друг на друга.
   Андрэ сказала:
   - О, привет!
   Мужчина снял шляпу и поклонился.
   - До свидания, - сказал он и, обращаясь к Андрэ, прибавил:
   - Благодарю.
   Потом он исчез среди деревьев.
   Мне казалось, что я сплю. Когда он снял шляпу,  у  меня  не  осталось
сомнений. Это был Карл Циммерман.
   Я была ошеломлена. Потом мне подумалось, не ошиблась ли  я.  В  самом
деле,  я  видела  его  всего   три   раза   и   всегда   при   необычных
обстоятельствах: когда-то давно  около  "укромного  местечка",  в  парке
"Соснового Бора" и теперь здесь, в лесу, беседующим  с  Андрэ.  Что  это
могло означать?
   Я спросила:
   - Кто это был?
   - Незнакомец спрашивал дорогу, - ответила Андрэ.
   - Я.., я подумала, что знаю его.
   - В самом деле?
   - Ты нашла нас, Люсинда, - сказал Эдвард.
   - Да, я нашла вас.
   - Похоже на прятки. Мы можем сыграть в прятки, когда доберемся домой?
- Думаю, можем, - пообещала Андрэ.
   Мне хотелось порасспросить ее о мужчине, которого  я  считала  Карлом
Циммерманом, но у меня было ощущение, что  этого  не  следует  делать  в
присутствии Эдварда. Никогда  нельзя  знать  наверняка,  насколько  дети
понимают происходящее. Часто кажется, что они не слушают, в то время как
они все впитывают в себя.
   Я подумала о том, что если это Карл Циммерман, то он  впервые  увидел
своего сына. Он, конечно,  не  узнает  об  этом,  но  простая  случайная
встреча в лесу приобретала драматическую окраску.
   "Секреты, подумала я. Повсюду секреты".
   Я воспользовалась первой же возможностью поговорить с Андрэ.
   Я сказала:
   - Этот человек, с которым вы были...
   Она с озадаченным видом нахмурила брови.
   - Тот мужчина, с которым вы разговаривали, когда я подошла  к  вам  в
лесу...
   - Вы имеете в виду того, кто спрашивал дорогу?
   - Да. Просто меня заинтересовало, встречали ли вы его раньше?
   - Нет. Почему вы так подумали?
   - Просто Эдвард что-то говорил о мужчине, с которым вы встречались  в
лесу.
   - Эдвард?
   - Да, он сказал, что видел какого-то человека.
   Андрэ слегка покраснела:
   - О, должно быть, он имел в виду Тома Гилроя.
   - Это один из санитаров?
   - Да. Высокий и здоровый.
   - Знаю.
   - Ну, мы подружились и один или два раза встречались.
   - Понимаю.
   Я улыбнулась. Естественно, что  у  такой  девушки,  как  Андрэ,  есть
поклонник. Но я  все  еще  находилась  под  сильнейшим  впечатлением  от
случайной встречи с Карлом Циммерманом.  Потом  я  подумала,  что  могла
ошибиться.
   Незнакомец, спросивший у Андрэ  дорогу,  возможно,  просто  похож  на
него. В конце концов, встреча длилась всего пару минут.
   1917 год подходил к концу. Это был памятный год. В  России  произошла
революция, и перемирие между этой страной и Германией  освободило  часть
немецких войск для переброски во Францию.
   Что касается наших домашних дел,  то  Роберта  вызвали  в  Лондон  на
медицинскую комиссию и признали годным к военной службе. Мы  были  очень
подавлены этой новостью, хотя Роберт отнесся к ней философски.
   - Не смог продержаться дольше. - сказал он с гримасой.
   - О, Роберт! - закричала я и прижалась к нему.
   Я чуть не сказала, что мы должны обручиться.
   Если бы он проявил больше настойчивости, я согласилась  бы  выйти  за
него замуж. Я твердила себе, что люблю его. Он был куда  проницательнее,
чем прикидывался,  и,  я  думаю,  не  хотел  заставлять  меня  принимать
решение, пока я не буду абсолютно уверена в нем.
   Сразу после Рождества он приехал в Марчлэндз и сообщил нам, что будет
заниматься на курсах  подготовки  в  Сэлисбери  Плэйн  в  течение  шести
недель.
   Мы ликовали.
   - Шесть недель! - сказала мама. - И курсы не начнутся раньше середины
января. Это отсрочка.
   - Ты очень любишь Роберта, да? - спросила я.
   - Моя милая Люсинда, как можно не любить Роберта?  Он  такой  хороший
человек.
   Я  чувствовала,  что  меня  мягко  подталкивают  к  Роберту,  и   это
заставляло меня сопротивляться. Я видела свое будущее. Поместье Дэнверов
станет моим домом, тетя Белинда - моей свекровью, Аннабелинда - сестрой.
   Конечно, я останусь близка со своей семьей. Я часто буду  видеться  с
Маркусом. Но, возможно, они с  Аннабелиндой  отправятся  куда-нибудь  за
границу: в Бомбей, Мадрид, Колумбию. Моя же замужняя  жизнь  будет  мало
чем отличаться от теперешней.
   Обычно мой отец приезжал на конец недели в Марчлэндз.
   - Он выглядит немного утомленным, - говорила мама. -  Как  мне  жаль,
что он остается в Лондоне один почти на всю неделю.
   Отец с мамой совершали прогулки по лесу. Думаю, он мало что держал  в
секрете от нее, и я чувствовала, что они оба чем-то расстроены.
   Стоял январь. Роберт уже уехал из Марчлэндза на курсы.
   Мама сказала:
   - Без него все стало другим. Он всегда такой веселый,  такой  чуткий.
Думаю, тебе очень не хватает его, Люсинда.
   - Да.
   - У меня появилась идея.  Почему  бы  тебе  не  уехать  ненадолго  из
Марчлэндза? Почему не пожить в Лондоне вместе с отцом? Я  беспокоюсь  за
него, когда он там совсем один. Ты составишь ему компанию.
   Это казалось хорошей идеей, ведь я так скучала по Роберту.
   Я начинала тревожиться. Война не кончалась, и, окончив курсы,  Роберт
должен будет отправиться навстречу опасности.
   Я решила, что жизнь в Лондоне отвлечет меня от мыслей о Роберте.
   - Согласна. Но я буду скучать по Эдварду. И, мне кажется, он  немного
нуждается во мне, - сказала я.
   - Может быть, он и Андрэ смогли бы поехать с вами, - ответила мама.
   - Неизвестно, так ли уж это понравится Андрэ.
   - Вроде бы она очень любит поездки в Лондон.
   - Да. Но теперь, по-моему, она подружилась с Томом Гилроем.
   - В самом деле? Том приятный человек.
   - Я тоже так думаю, и, видимо, Андрэ разделяет наше мнение.
   - Как ты узнала об этом?
   - Ее выдал Эдвард.
   - Эдвард?
   - Он сообщил мне, что она встречается в  лесу  с  мужчиной.  А  Андрэ
сказала, что это Том Гилрой.
   - О, я рада.
   - Почему люди, счастливые в браке, стремятся пристроить всех вокруг?
   - Просто потому, что они желают всем испытать семейное счастье.
   Мы рассмеялись.
   - Сообщи Андрэ, - сказала мама. - Посмотрим, что она  скажет.  Ей  не
обязательно  находиться  в  Лондоне  все  время,  если  ей  так  хочется
встречаться с Томом.
   Я сказала Андрэ. Ее реакция поразила меня. У нее разгорелись глаза.
   - О да, мне бы хотелось  поехать  в  Лондон  на  некоторое  время,  -
сказала она.
   - Я думала, что вы можете не захотеть.., сейчас...
   - Это было бы здорово, если ненадолго.
   - Как вы считаете, Эдварду это понравится?
   - Ему  понравится,  если  мы  будет  с  ним,  хотя  могут  возникнуть
некоторые переживания по поводу разлуки с его новым пони.
   - Мы будем почти всегда возвращаться сюда на конец недели.
   - Тогда его будет ждать встреча с пони. Его это устроит.
   Вечером за обедом мама сказала отцу:
   - Люсинда едет на некоторое время в Лондон приглядывать за тобой. Она
считает, что ты плохо выглядишь.
   Отец улыбнулся:
   - Спасибо, Люсинда. Давай завтра утром совершим прогулку и побеседуем
Я чувствовала в этих словах какой-то скрытый смысл.  Существовала  некая
веская причина, по которой  мои  родители  желали  моего  присутствия  в
Лондоне, не говоря уже об их мнении, что смена обстановки помешает  моим
грустным размышлениям об отправке Роберта на фронт.
   На следующее утро в лесу я узнала, что была права.
   День идеально подходил для прогулки. Стояла бодрящая морочная погода,
но среди облаков виднелось зимнее солнце, а деревья защищали от ветра.
   Лес был просто создан для прогулок. Он  давал  чувство  безопасности.
Здесь мы могли беседовать, не боясь быть услышанными.
   Отец взял меня за руку и сказал:
   - Люсинда, я хочу серьезно поговорить с тобой. Я обсудил это с  твоей
мамой, и мы оба решили, что, может быть, тебе удастся помочь нам.
   - Мне?
   - Да, послушай. Мы очень встревожены.
   - Встревожены? Кто?
   - Я.., и мои друзья. Ты ведь знаешь,  что  я  занимаюсь  определенной
деятельностью?
   - Я знаю, что  это  секретно..,  и  не  связано  с  твоей  работой  в
парламенте.
   Отец кивнул.
   -  Нет  нужды   предупреждать   тебя,   что   наш   разговор   сугубо
конфиденциален.
   - Я это понимаю. - - От твоего умения хранить секреты зависит многое.
Неосторожное слово.., ты знаешь, как это бывает. Помнишь, что  произошло
в Мильтон Прайори?
   Я кивнула.
   - Это был саботаж. Из-за утечки информации.
   И это не единственный случай.  В  лондонском  доме  у  меня  хранятся
определенные бумаги. Видишь ли, мое участие во  всем  этом  в  некотором
смысле неофициальное.
   - Я подумала нечто в этом роде, слушая мамин рассказ о  том  времени,
когда ты находился в Африке и тебя объявили пропавшим без вести...
   - Даже ей неизвестны все подробности. Но хочу,  чтобы  ты  поехала  в
Лондон, потому что считаю, что ты сможешь мне помочь.
   - Каким образом?
   - Ничего особенного делать не надо, только наблюдать.
   - Ты имеешь в виду, в доме?
   Отец кивнул:
   - Некоторые мои документы просмотрели, сняли с них копии  и  передали
противнику.
   - Ты хочешь сказать, что в доме побывал шпион?
   - Как тебе сказать... Похоже, что это кто-то из домашних.
   - Один из слуг?
   -  Возможно.  Или  кто-то  из  их  знакомых.   Приятель..,   гость..,
рабочий...
   - Просматривающий документы и передающий их противнику! Я не  могу  в
это поверить.
   - Большую часть дня меня не бывает дома. Не  исключено,  что  кого-то
впускали в дом.., он входил в мою комнату.
   - Какой ужас! Кто-то в  доме..,  предатель!  Думаю,  в  твою  комнату
должен входить тот, кто ее убирает?
   - Я уже говорил миссис Черри о своем нежелании, чтобы  кто-то  другой
касался моих бумаг, и просил ее по этой причине убирать комнату самой.
   У нее на это отведен специальный день, и последние несколько недель я
следил, чтобы в  этот  день  в  комнате  не  находилось  никаких  важных
документов.
   - Понимаю. Важные бумаги обычно заперты в твоем бюро.
   - Да, я слежу за этим.
   - И ключ от бюро у тебя?
   - Конечно, я не расстаюсь с  ним.  Раньше  я  хранил  в  ящике  стола
запасной ключ. Но уже, несколько месяцев оба ключа постоянно у меня.
   Мой кабинет будет заперт снаружи. Ключ есть только у меня и у  миссис
Черри. В мое отсутствие в доме будешь находиться  ты.  Не  оставляй  без
внимания ничего, что сочтешь подозрительным.
   - Звучит весьма мелодраматично.
   - Мы живем в драматическое время.
   - Я надеюсь быть тебе полезной.
   - Твоя мать уверена в этом. Я расскажу тебе больше  позднее..,  когда
мы приедем в столицу.
   Я готовилась к поездке в Лондон с большим волнением.
 
ДОМ НА ПЛОЩАДИ 
 
   Из Марчлендза в Лондон я уехала вместе с отцом. На следующий же день,
туда должны были прибыть Андрэ с Эдвардом. Когда я подъехала к  дому,  в
котором жила всю жизнь,  мне  почудилось  в  нем  что-то  зловещее.  Там
укрывался шпион.
   Я сразу направилась в свою комнату. Все казалось таким  знакомым,  и,
однако... Но, конечно, ничего не изменилось. Вот перила, через которые я
наблюдала за прибытием гостей  на  приемах,  вот  лестница,  на  верхней
площадке  которой  их  встречали  мои  родители,  вот  милое   "укромное
местечко", где мы секретничали с  Аннабелиндой,  а  Чарльз  пытался  нас
подслушать. Но что-то неуловимо изменилось в старых  знакомых  комнатах.
Дом служил убежищем для шпиона.
   Немецкого шпиона, думала я ломая себе голову, как он мог выглядеть.
   Но отец не считал, что враг живет в доме. Это  казалось  невероятным.
Число слуг теперь сократилось.
   - Во время войны все иначе, - говорила мама. - Мы нуждаемся только  в
необходимом минимуме прислуги.
   Я перебрала всех. У нас жили супруги Черри, лакей и экономка, которые
в действительности превратились в хранителей дома, поддерживающих в  нем
порядок и заботящихся о моем отце, когда он бывал здесь. Они работали  у
нас много лет. Ни при каких обстоятельствах я не  могла  представить  их
превращение в шпионов. Миссис Черри была рьяной патриоткой и схватила бы
любого, осмелившегося сказать хоть слово против нашей древней страны.
   Мистер Черри являлся верным сторонником Ллойда Джорджа и  со  знанием
дела рассуждал об Уэльском Волшебнике.  Миссис  Черри,  преданная  жена,
обожала своего мужа, признавала  его  превосходство  во  всех  вопросах,
касающихся войны, заправляя при этом всем в доме.
   Кроме них, оставалась еще горничная,  убиравшая  комнаты,  горничная,
прислуживающая за столом, и служанка, помогающая на кухне: Элис,  Мэг  и
Кэрри. Сорокалетняя Элис работала  у  нас  с  двадцатилетнего  возраста.
Девятнадцатилетняя Мэг была серьезно увлечена неким  молодым  человеком,
находящимся  сейчас  где-то  во  Франции.  Кэрри  была  пятнадцатилетней
простушкой.
   - Во время войны довольствуешься тем, что можешь  найти,  -  говорила
про нее мама.
   Представить хотя бы одну их них  снимающей  копии  с  документов  для
передачи немцам было выше моих сил. Я знала, что Кэрри не умеет  писать,
а для Элис переписка с ее сестрой из Девона всегда являлась делом  очень
нелегким. Обычно она сидела за столом с пером в  руках,  посматривая  на
него как на опасное оружие, кончик языка высовывался изо рта, и весь вид
ее  свидетельствовал  о  предельной  сосредоточенности.  Мэг,  возможно,
больше подходила на эту роль, но  ее  интересовало  только  одно:  когда
вернется Джим и состоится их помолвка.
   Были, разумеется люди на конюшне. Мистер и миссис Ментон  работали  у
нас много лет. Помогал там юный Эдди, занявший место призванного в армию
Джеймса Мэнселла.
   Приезд на следующий день Андрэ с Эдвардом  доставил  большую  радость
миссис Черри и остальной прислуге.
   При виде Эдварда все заохали от изумления.
   - Боже мой, как он вырос! - воскликнула миссис Черри.
   - Сколько тебе лет, душка? - спросила Элис.
   - Четыре с небольшим, - ответил ей Эдвард. -  В  следующем  году  мне
будет пять.
   - Вы бы поверили в это? - промолвила миссис Черри.  -  Кое-кто  здесь
очень умен.
   - В этом нет ничего умного, - презрительно сказал ей Эдвард.  -  Всем
исполняется пять, после того как было четыре.
   - Ну и ну, кто-то здесь весьма сметлив.
   Эдвард принял величественный вид.  Я  видела  его  твердое  намерение
заставить их понять, что он больше не ребенок и с ним нельзя  обращаться
как с таковым. Миссис Черри допустила ошибку, назвав  его  "Эдди-Педди",
от чего он пришел в негодование.
   - Я Эдвард, - сказал он ей. - Не Эдди-Педди.
   Всех рассмешили его "взрослые манеры".
   - Он действительно необыкновенный ребенок, - сказала Мэг.
   Они наслаждались его присутствием в доме, как я и предвидела.
   Вечером я обедала с отцом. Я сказала ему, что с  приездом  домой  все
стало для меня еще загадочнее, потому, что я не сомневалась,  что  никто
из прислуги не имеет отношения к утечке информации.
   - Мне все больше и больше кажется, что  это  какой-нибудь  приходящий
рабочий. Но он весьма последователен в  своих  действиях,  поэтому  будь
начеку.
   Я уверила его, что буду.
   Через три дня после моего приезда появилась Аннабелинда,  выглядевшая
очень жизнерадостной и счастливой.
   - Люсинда! - воскликнула она. - Я рада видеть тебя! Чудесно,  что  ты
будешь некоторое время в Лондоне! Мы сможем встречаться. Как ты живешь?
   - Очень хорошо. Спрашивать, как живешь ты, нет необходимости.
   - Все просто превосходно. Я так  счастлива,  Люсинда!  Маркус  просто
чудо! К тому же я встречаюсь со множеством людей.., интересных людей.
   Военные и все такое.  К  сожалению,  мы  не  можем  устраивать  такие
приемы, какие бы нам хотелось.
   То место, где мы сейчас обитаем.., ну, только временно оно  подходило
Маркусу, пока он жил совсем один. Но теперь все по-другому.
   - Теперь у  него  есть  жена,  которая  должна  предстать  перед  его
друзьями в самом выгодном для себя свете.
   Аннабелинда улыбнулась.
   - Я заставлю Маркуса приобрести дом.
   - Как, сейчас? Когда все настолько неопределенно?
   - Должно же у нас быть хоть какое-то жилище в Лондоне!
   - А дом его родителей, о котором мы столько слышали?
   - Очень величественный.., о да, действительно  очень  величественный.
Но, говоря по правде, для меня это слишком близко.
   - Слишком близко к чему?
   - К моим феодалам-родственникам по мужу.