е.
   - Ну и что? - воскликнула герцогиня. - Вы хотите,  чтобы  он  остался
здесь?
   Кардинал Лоррен расправил складки своей роскошной мантии.
   - Нет. Решение проблемы есть, и оно единственное.  Вероятно,  Господь
осенил меня, когда я посоветовал  племяннику  поухаживать  за  мадам  де
Клев. Королева-мать, безумный король и его братья напуганы. Они  боятся,
что Марго выйдет замуж за Генриха наперекор их воле. Поэтому они  решили
устранить причину их страха. Мы должны показать им, что эти опасения  не
имеют под собой почвы. Продемонстрируйте им это, и Генрих снова окажется
вне опасности, насколько это возможно для кого-либо из  нас.  Все  очень
просто Генрих должен немедленно и публично отказаться от своих намерений
жениться на принцессе.  Он  подтвердит  свою  искренность  женитьбой  на
принцессе де Клев.
   - Я не сделаю этого! - закричал Генрих. - Я обещал Марго, что  женюсь
на ней, и не отступлю от моего слова.
   - Очень благородно! - сказал кардинал Лоррен. - Но хотим ли мы, чтобы
Марго вышла замуж за труп. Видите, дорогие  родственники,  как  мудро  я
поступил, остановив мой выбор на принцессе Клевской. Она достойна  стать
членом нашей семьи. Брачный союз с Маргаритой Валуа более желателен,  но
сейчас есть только один способ спасти нашего любимого Генриха. Это - его
немедленная женитьба на принцессе Клевской.
   - Это невозможно, - сказал Генрих. - Я предпочту любую опасность.
   - Это нелепо! В случае отказа тебя ждет смерть.
   - Она лучше бесчестья.
   - Послушай, глупый мальчик. Ты слишком  романтичен.  Семья  принцессы
Клевской согласится на этот брак так  же  охотно,  как  сама  дама.  Что
касается нашей принцессы Марго, не сомневайся - ты сможешь  развлекаться
с ней по-прежнему; она простит тебя.
   - Дядя, вы не понимаете, что вы предлагаете мне.
   - Я был влюблен, мой мальчик. Я был когда-то молодым  и  романтичным,
как ты. Но любовь надоедает, она подобна восхитительному зрелому  фрукту
и не может длиться вечно. Но благо великого и благородного дома -  самая
важная вещь для его членов. Мой мальчик, сейчас ты должен  думать  не  о
себе и своих удовольствиях, но о чести семьи.  Нам  необходимо  показать
королеве-матери, что она не может  уничтожить  членов  нашего  рода.  Мы
знаем, когда следует отступить; знаем, когда  необходимо  изменить  нашу
тактику. Мы не допустим новых убийств.  Мы  не  должны  позволить  нашим
врагам думать, что от нас можно легко избавляться при необходимости.
   - Я обещал принцессе Марго, что  женюсь  на  ней,  -  сказал  молодой
герцог. - Я не вступлю в брак с другой женщиной.
   Кардинал Лоррен пожал плечами; герцогиня  заплакала;  братья  герцога
пытались уговорить его; сестра умоляла Генриха спасти свою  жизнь;  дяди
называли его глупцом.
   Они спорили с  ним  всю  ночь;  к  раннему  утру  насмешки  кардинала
Лоррена, родственные чувства и особенно горькие слезы  матери  заставили
юного герцога сдаться.
   Заручившись  согласием   племянника,   кардинал   Лоррен   немедленно
отправился в Лувр и попросил у королевы-матери аудиенцию.
   -  Я  пришел,  -  сказал  кардинал,  -  чтобы  получить  великодушное
разрешение Вашего Величества на брак моего племянника  Генриха,  герцога
де Гиза, с Катрин, принцессой Клевской.
   Катрин  Медичи  не  позволила  выражению  ее  лица  измениться   даже
незначительно.
   - Господин кардинал, этот  брак  кажется  мне  весьма  разумным.  Дом
Клевов, по-моему, достоин союза с домом Гизов. Я  уверена,  что  король,
мой сын, не станет возражать.
   - Значит, вы согласны? Он может договариваться с дамой?
   - Пусть он сделает это незамедлительно, господин кардинал. Как  можно
быстрее.
   Кардинал низко поклонился.
   - Свадьба состоится немедленно. Я хочу почтить нашего  гостя,  короля
Португалии, как можно большим числом церемоний. Думаю, брак  герцога  де
Гиза и принцессы Клевской обеспечит нам прекрасный повод для веселья.
   - Да будет так, - сказал кардинал.
   Катрин отпустила его.
   Она была довольна.  Руджери  и  Рене  не  торопились  применять  свое
искусство против могущественных людей. Они не  могли  отогнать  от  себя
мысли о пытках, и мысли эти не способствовали успешной работе.
   Как только Генрих де Гиз станет мужем Катрин Клевской, одна маленькая
проблема исчезнет; Катрин Медичи всегда охотно признавала,  что  следует
идти самым легким путем.
   Бракосочетание должно состояться через несколько  дней;  ей,  Катрин,
необходимо лишь проследить за тем, чтобы до свадьбы Марго  и  Генрих  не
встречались. Это не составит труда. Избитая Марго еще не  поднималась  с
кровати. Катрин должна предупредить фрейлин девушки о том, что  человек,
который сообщит ей о готовящемся браке, пожалеет о своем  легкомыслии  -
если только он успеет это сделать!
   Весьма благополучное разрешение непростой проблемы!
 
*** 
 
   Катрин пришла в покои дочери и дала всем понять, что хочет остаться с
ней наедине.
   - Марго, - сказала королева-мать, - сегодня ты  снова  появишься  при
дворе. Ты выглядишь, как прежде. Боюсь, у  меня  есть  новость,  которая
потрясет тебя. Я чувствую, будет лучше, если ты узнаешь ее от меня, а не
от кого-то другого.
   Марго подняла свои большие темные глаза и замерла в ожидании.
   - Несколько дней тому назад господин де Гиз женился.
   Марго смотрела на мать немигающим взглядом.
   - Но... это невозможно.
   - Вполне возможно, дочь моя.
   - Но... на ком?
   - На твоей подруге... Катрин... принцессе Клевской.
   Марго была ошеломлена. Это невозможно.  После  всего,  что  произошло
между ними,  после  всех  их  взаимных  клятв!  Она  полностью  доверяла
Генриху; он говорил, что никогда не женится на другой.
   - Мое дитя, ты в шоке. Я знаю о чувствах,  которые  ты  испытывала  к
молодому человеку - они были отнюдь  не  платоническими  и  завели  тебя
далеко, заставив забыть о приличиях. Генрих де Гиз, как и ты, знает, что
необходимо подчиняться своей семье; поэтому он  женился  на  этой  даме.
Судя по его поведению, он не сожалеет об этом. Она  -  красивая  молодая
женщина, безумно влюбленная в него...
   Марго лежала не двигаясь.
   - Теперь, дочь моя, ты не должна выдать своих чувств, иначе весь двор
будет смеяться над тобой. Господин де  Гиз  одурачил  тебя.  Ты  слишком
легко отдалась  ему.  Сейчас  ты  должна  проявить  гордость.  Когда  ты
появишься сегодня на людях, помни о том, что ты - французская принцесса.
Больше нельзя  скрываться,  я  дала  всем  знать,  что  ты  поправилась.
Посмотрим, есть ли у тебя мужество. Покажи двору, что тебе нет  дела  до
неверного любовника.
   Когда мать ушла, Марго позвала своих  женщин.  Это  правда,  спросила
она, что господин де Гиз женился? Тогда почему ей не сообщили об этом?
   Фрейлины склонили головы. Они не посмели сказать ей. Марго  принялась
кричать на них, но она не заплакала.
   Она потребовала,  чтобы  они  одели  ее  как  можно  тщательнее;  она
похудела за последнюю неделю, однако не потеряла свою привлекательность.
Горечь,  злость,  растерянность  сделали  ее  лицо  еще  более  живым  и
красивым.
   Она была весела в этот вечер; мать наблюдала за ней с одобрением.
   Катрин и Марго знали, что  все  внимательно  смотрят  на  девушку.  В
трапезной и зале для танцев люди взволнованно ждали  неизбежной  встречи
принцессы и герцога.
   Марго  спокойно  приняла  его  жену;  она  сделала  Катрин  де   Клев
комплимент относительно ее внешности и поздравила  с  замужеством.  Жена
Генриха немного побаивалась сверкающих черных глаз Марго,  но  она  была
так счастлива после бракосочетания с человеком, которого  давно  любила,
что не замечала ненависти соперницы.
   Марго невозмутимо кокетничала - сначала с  одним  знатным  кавалером,
потом с другим. Она бросала  откровенные,  завлекающие  взгляды,  раньше
адресовавшиеся только Генриху де Гизу, на всех красивых холостяков.
   Кавалеры   были   очарованы   бесконечно   чувственной   Марго;    ее
сексуальность, культ физической  любви,  авансы,  которые  умела  девать
только она одна, делали принцессу неотразимой соблазнительницей.
   Марго знала, что Генрих де Гиз смотрит на нее; она радовалась  этому,
потому что спектакль предназначался  для  него.  Она  отчаянно  пыталась
вытеснить любовь ненавистью, плотское желание - отвращением.
   Во время танца он приблизился к ней.
   - Марго, я должен поговорить с тобой.
   Она повернула голову.
   - Если бы ты только знала, моя  любимая,  моя  дорогая!  Если  бы  ты
согласилась выслушать то, что я должен сказать тебе.
   Она пожала плечами.
   - Я не хочу разговаривать с тобой.
   - Марго, дорогая, удели мне пять минут наедине.
   - Я не желаю разговаривать с тобой.
   - Я буду ждать в первой аллее. В нашем старом  месте  свиданий...  Ты
помнишь?
   - Ты будешь ждать напрасно.
   Но ее голос  дрогнул;  Генрих  услышал  всхлип,  застрявший  в  горле
девушки.
   - Через полчаса, - взмолился он.
   Она боялась заговорить, поэтому отвернулась от него и пожала плечами.
   - Я буду ждать всю ночь, если понадобится, - сказал он.
   - Жди хоть до завтра, если тебе угодно.
   - Марго...
   Она не  могла  вынести  звучания  своего  имени,  произнесенного  его
устами, и отошла от Генриха.
   Она подумала о том, что он, возможно, ждет ее. Он сказал,  что  будет
ждать. Но как она могла верить ему? Он сказал, что женится на  ней,  что
никакое препятствие не помешает их любви. И всего лишь  через  несколько
дней после той чудесной ночи, которую они провели вместе, он женился  на
принцессе Клевской.
   Она должна пойти, если он ждет. Я ненавижу его  сейчас,  сказала  она
себе; я просто проверю, действительно ли он ждет меня.
   Она сразу же увидела знакомую высокую фигуру самого красивого мужчины
французского двора. Он шагнул вперед с радостным волнением влюбленного.
   - Марго, моя любимая, ты пришла. Я знал это.
   Она не  протянула  ему  своих  рук;  она  боялась  позволить  Генриху
коснуться  ее.  Она  знала  свои  слабости;  желание  могло   пересилить
гордость.
   - Ну, предатель, - сказала Марго, - что тебе нужно?
   - Обнять тебя.
   - Позор! Через несколько дней после свадьбы... да?
   - Марго, это было необходимо.
   - Знаю. Ты клялся, что женишься на мне, но вступил в  брак  с  Катрин
Клевской. Ты мог сделать лучший выбор, Генрих.
   Он взял ее за плечи, но она тотчас вырвалась.
   - Неужели ты не видишь, что я ненавижу тебя?  Ты  не  понимаешь,  что
оскорбил меня... унизил... предал!
   - Ты любила меня, - сказал он, - так же, как и я - тебя.
   - О, нет, месье, - с горечью  в  голосе  отозвалась  она,  -  гораздо
сильнее. Я не позволила бы увести себя. Я бы предпочла смерть.
   - Марго, ты страдала бы сильнее, если бы я умер. Ты даже не имела  бы
удовольствия мучить меня, как сейчас.  Твои  мать  и  братья  собирались
уничтожить меня. Моя семья была убеждена в том, что только  женитьба  на
Катрин спасет меня. Дорогая, это не конец для нас. Ты здесь. Я здесь. Мы
планировали другое, но мы по-прежнему можем  видеться,  снова  приносить
друг другу радость.
   - Как ты смеешь? - воскликнула она. - Как ты смеешь? Ты забыл, что  я
- французская принцесса?
   - Я забыл обо всем, кроме того, что я  люблю  тебя  и  не  могу  быть
счастлив без моей Марго.
   - Тогда запомни кое-что еще: я ненавижу тебя. Ты мне отвратителен,  я
презираю тебя. Не пытайся снова заговорить со мной.  Не  пытайся  делать
мне гнусные предложения. Я была дурой, но неужели ты думаешь, что  я  не
найду других влюбленных в меня поклонников?  Не  думай,  что  ты  можешь
бросить меня, предать... а  потом,  когда  ты  снова  захочешь  меня,  я
прибегу назад... как собачка!
   Она повернулась и побежала к дворцу.
   В этот вечер она танцевала более оживленно и весело, чем  когда-либо.
Она смеялась  и  кокетничала.  Ее  глаза  излучали  обещание,  она  была
совершенно обворожительна. Но когда Марго возвратилась в  свои  покои  и
женщины раздели ее, она бросилась на кровать и заплакала так горько, что
фрейлины испугались.
   Наконец она притихла, замерла: утром,  когда  женщины  пришли  будить
принцессу, ее влажное от пота лицо горело, глаза потускнели. У Марго был
жар.
   Катрин и король думали, что роман между Марго  и  Генрихом  де  Гизом
закончился к их  удовлетворению;  кардинал  Лоррен  и  его  родственники
считали, что они, своевременно отступив,  выбрались  из  крайне  опасной
ситуации; Генрих де Гиз  вышел  из  этой  любовной  истории  с  глубокой
меланхолией, которую могла развеять только новая близость  с  Марго.  Но
принцесса сама слегла; она не боялась смерти. Она металась на кровати  с
высокой температурой, испытывая полное равнодушие  к  жизни.  Ее  сердце
было разбито.
 
*** 
 
   Катрин Медичи серьезно заболела в Метце. Она знала,  что  ее  считают
обреченной. Она улыбалась, видя надежду на лицах людей. Никто не  станет
оплакивать королеву-мать.
   Лежа в постели, она едва замечала врачей  и  фрейлин.  Она  не  знала
точно, где  она  находится.  Иногда  ей  казалось,  что  она  во  дворце
Сент-Жермен, что этажом ниже ее муж Генрих занимается любовью с  Дианой.
В другие мгновения ей казалось, что она скачет по лесу  возле  Фонтенбло
или Амбуазе рядом с королем Франциском,  ее  свекром,  и  дамами  Узкого
Круга.
   Затем к ней полностью возвращалось сознание. Она вспоминала,  что  ее
любимый сын Генрих мужественно сражается с армией гугенотов, что безумие
короля Карла прогрессирует и  что  он  должен  уступить  место  бра  ту,
который становится все более достойным трона. Потом она  думала  о  том,
что Марго должна скоро выйти замуж. Брак с Себастианом отпал,  поскольку
Филипп Испанский пожелал женить его на одной свой родственнице; но Марго
необходимо выдать замуж, она слишком порочна и  чувственна.  Она  завела
нового любовника, о ней ходили скандальные сплетни; кое-кто говорил, что
она по-прежнему влюблена в Генриха де Гиза и только гордость  мешает  ей
возобновить  отношения  с  ним,  прерванные  его  женитьбой  на   Катрин
Клевской. Говорили также,  что  Марго  завела  нового  любовника,  чтобы
дразнить им молодого Генриха де Гиза; их тлеющая страсть должна рано или
поздно вспыхнуть вновь. Первейшей обязанностью Катрин  было  найти  мужа
для Марго;  королева-мать  видела  перед  собой  только  мальчика,  отец
которого обещал отдать его в мужья Марго, когда  они  еще  были  детьми.
Генрих Наваррский! Тогда его  придется  вызвать  ко  двору.  Он  так  же
похотлив, как Марго, они составят хорошую пару. Пусть  они  поженятся  и
удовлетворяют друг друга - если они способны обрести удовлетворение.
   Марго станет королевой Наварры. Этот титул был достаточно  хорош  для
сестры Франциска Первого; он подойдет и для Маргариты Валуа, испорченной
маленькой Марго. Если я когда-нибудь встану на ноги,  решила  Катрин,  я
немедленно начну переговоры. Когда юный принц  Наваррский  окажется  при
дворе, будет нетрудно обратить его  в  католическую  веру,  несмотря  на
наставления  матери.  Катрин  предвкушала  очередной  конфликт  с  мадам
Жанной:
   Ее мысли обратились к другому Генриху, любимому сыну королевы-матери.
Она знала, что под  Ярнаком  шло  сражение;  Колиньи  и  Конде  являлись
противниками ее сына. Два человека-Конде и юный Генрих Валуа  -  были  в
опасности; она испытывала нежные  чувства  к  ним  обоим.  Она  получала
удовольствия  от  бесед  с   галантным   Конде,   веселым   повесой,   с
удовольствием вспоминала те мгновения, когда он неторопливо  целовал  ей
руку. Но глупо думать о таких вещах. Кому нужна любовь, когда существует
власть, за которую надо бороться?
   Катрин могла бы помолиться  за  победу  сына,  но  она  не  верила  в
эффективность молитв. Для нее не существовало Бога; была только  Катрин,
королева-мать, сила, стоящая за троном. Чудеса - это то, что совершается
умными людьми вроде нее.
   Как жарко в этой комнате! У Катрин потемнело в глазах. Возле  кровати
двигались расплывчатые фигуры. А,  да  это  король,  маленький  безумный
Карл, и распутная Марго, все еще незамужняя, однако более  искушенная  в
любви, чем многие зрелые матроны. В комнате находились  и  другие  люди,
однако Катрин не узнавала их.
   Что происходит под Ярнаком? Близился  рассвет;  скоро  начнется  бой.
Катрин была в холодном поту, она испытывала страх.
   Ей хотелось вызвать Космо или Лоренцо Руджери. Но она уже  находилась
не в комнате, а под открытым небом, где ветер дул ей  в  лицо.  Внезапно
она услышала голос сына Генриха; он читал молитву; затем он обратился  к
своим подчиненным, и Катрин решила, что она, вероятно, находится на поле
битвы под Ярнаком.
   - Конде... Конде... Конде... - отчетливо доносилось до ее ушей сквозь
холодный воздух.
   - Конде должен быть убит до заката...
   Губы Катрин зашевелились. Только не Конде... не галантный принц.  Она
не хотела его как мужчину, но он был таким очаровательным, любезным.
   Потом она услышала голос самого Конде.  Он  тоже  говорил  со  своими
воинами. Она уловила ноты фанатизма, которые замечала  раньше  у  многих
других людей.
   - Луи де Бурбон идет сражаться за Господа и страну.
   Она, наверно, произнесла что-то вслух; звук собственного голоса вывел
ее из забытья, она снова оказалась в палате.
   - Мама, - сказал Карл. - Мама, позвать прелата?
   Прелата? Значит, она при смерти. Что такое  смерть?  Начало...  новой
битвы за власть в другом мире.
   Комната потемнела. Катрин вернулась на поле брани. Отчетливо  увидела
Конде в лучах утреннего солнца, с откинутой назад головой и  улыбкой  на
устах; затем он внезапно упал, она  увидела  его  лежащим  на  земле,  с
кровью на губах и застрявшим в горле предсмертным хрипом.
   - Смотрите! - крикнула Катрин.  -  Смотрите,  как  они  бегут!  Конде
мертв. Он лежит в кустах. Ему уже никогда не встать.  Его  рана  слишком
глубока. Конде... о,  Конде...  его  нет  на  свете.  Но  Генрих...  мой
дорогой... Генрих снова одержал победу. Ты выиграл битву.  Конде  мертв.
Колиньи бежал. Ты заслужил все почести, мой любимый, мой дорогой.
   Король повернулся к Марго и сказал:
   - Она бредит о сражении. Она думает только об этом с тех пор, как  ей
стало известно, что моего брата сегодня ждет битва.
   Марго наблюдала за матерью без жалости и любви. У Марго  не  осталось
этих  чувств;  она   лишь   изредка   испытывала   горечь,   мучительное
воспоминание, глубокую тоску по человеку, которого она поклялась забыть.
   - Конец близок? - спросил король.
   Никто этого не знал, однако лица людей были мрачными.
   Конец Катрин де Медичи, конец итальянки! Какие перемены это  принесет
Франции?
   Но утром Катрин стало лучше; когда через несколько  дней  известие  о
битве при Ярнаке долетело до  Метца,  приближенные  Катрин  решили,  что
победа сына взбодрит королеву-мать и поможет ей поправиться.
   Карл, Марго и другие люди подошли к кровати дремавшей Катрин.
   - Мама, - тихо сказал  король,  -  сражение  выиграно.  Генрих  снова
победил. Конде мертв.
   Она радостно, безмятежно улыбнулась;  быстро  приходя  в  себя  после
сильного и длительного жара, она становилась прежней Катрин Медичи.
   - Зачем ты разбудил меня и сообщил это? Разве я не знала все заранее?
Разве не говорила тебе... словно это уже произошло?
   Придворные,  сопровождавшие  Карла  и  Марго,  переглянулись.   Марго
побледнела. Карл  задрожал.  Их  мать  не  была  обыкновенной  женщиной,
заурядной   королевой.   Она   обладала   удивительными   способностями,
отсутствовавшими у других.
   Неудивительно, что она внушала им страх, как никто другой на земле.
 
*** 
 
   После радостной вести о победе под Ярнаком странная печаль воцарилась
при дворе. Король, ревновавший к брату больше чем к кому-либо на  свете,
погрузился в меланхолию.
   - Теперь, - сказал он юной Мари Туше, - мать  будет  прославлять  его
пуще прежнего. Она  жаждет  увидеть  Генриха  на  троне.  О,  Мари,  мне
страшно; она - необычная женщина, все  ее  желания  осуществляются.