азал влияние на нашу семью. Очень скоро после той ночи,
когда я сидела за столом и слушала разговоры об этом, из Лайон-корта  к  нам
приехал гонец с печальным известием: умер мой дедушка. Бабушка хотела, чтобы
Коннелл и я приехали на похороны.
   Отец не возражал, а когда Сенара  услышала,  что  мы  уезжаем,  она  тоже
захотела поехать. Мне всегда льстила  ее  преданность,  и  я  была  тронута.
Действительно, казалось, будто она несчастна  без  меня.  Так  как  ее  мать
казалась безразличной ко всему, что делала Сенара, ей позволили поехать.
   Без дедушки Лайон-корт стал очень печальным. Я поняла, что уже никогда не
будет так, как раньше. Дедушка был таким огромным человеком - я имею в  виду
не рост.  Лайон-корт  всегда  преображался,  когда  он  был  там:  постоянно
слышался его громкий голос, он вечно ругал слуг и бабушку, а теперь дом  был
тихим и молчаливым.
   Бабушка вдруг постарела, сморщилась. Ведь ей  уже  было  шестьдесят  пять
лет. Смерти тех, кого она очень любила - своей матери, дочери,  а  теперь  и
дедушки - ослабили ее, сбили с толку, она будто удивлялась, что же делать на
земле без них?  У  меня  было  тревожное  предчувствие,  что  вскоре  и  она
последует за ними.
   Коннелл был весьма удручен, потому что был  дедушкиным  любимцем.  Старик
любил мальчиков, но, конечно, любовь к женщинам была  стержнем  его  натуры.
Следовало бы говорить, что женщины были ему необходимы. Мальчики, члены  его
семьи, доставляли ему радость, какую девочки никогда не могли принести.  Его
любовницам не было числа, но любил он только бабушку. Она была ему  подстать
- вспыльчивая, способная постоять за себя, совсем не такая, какой  была  моя
мама или я буду в будущем. Бабушка часто говорила, что я была похожа  на  ее
мать.
   Она привела меня в часовню, где стоял гроб деда. По  обеим  сторонам  его
горели свечи. Она сказала:
   - Не могу поверить, что он ушел, Тамсин! Без него все кажется так  пусто,
и ничто уже не имеет значения.
   Потом она рассказала, как он умер.
   - Если бы не было этого заговора, я уверена, он был бы  сегодня  с  нами.
Его гнев всегда был ужасен, он не мог  контролировать  себя.  Я  всегда  его
предупреждала:  "Когда-нибудь  ты  грохнешься  замертво,  если  не   сможешь
справиться со своими приступами гнева". Так оно и произошло, в конце концов.
Он услышал о заговоре. "Паписты! - сказал он. - Вот это кто.  За  всем  этим
стоят испанцы. Мы их победили в  честном  бою,  а  они  пользуются  грязными
методами. Будь они все прокляты!" С этими словами он упал - и все!  В  конце
концов, испанцы убили его, понимаешь, Тамсин?
   Разговаривая со мной о дедушке, она  находила  утешение.  Она  рассказала
мне, как они встретились, как она ненавидела его, как он преследовал  ее,  о
своих приключениях, прежде чем, наконец, она вышла за него замуж.
   - Где-то в глубине души, Тамсин, я всегда знала,  что  он  тот,  кто  мне
нужен. Всегда, когда я была вдали от него, я понимала, что он  есть  в  моей
жизни. А теперь его нет!
   Я пыталась  утешить  ее,  рассказывая,  как  чувствую,  что  моя  мама  в
действительности не ушла.
   - Мне кажется, я чувствую ее близкое присутствие. Когда я  несчастна  или
чего-нибудь боюсь, я зову ее и тогда страх проходит.
   - Благослови тебя Господь, внученька! В день похорон приехал Фенн Лэндор.
Он вырос и очень отличался от того мальчика, которого я знала раньше.  Скоро
ему будет шестнадцать - и мне тоже, мы уже не были детьми.
   Дедушку похоронили на кладбище Пенлайонов. Оно не было таким старым,  как
в  замке  Пейлинг,  потому  что  в  доме  успели  прожить  только  несколько
поколений.
   Коннелл, Сенара, Фенн и я ездили вместе на  прогулки.  Фенн  и  я  всегда
оказывались вместе. Ему нравилось это, потому что  он  хотел  поговорить  со
мной о "Трейдинг компани", членом которой он теперь являлся. Он сказал,  что
собирается занять место отца: он до сих пор много говорил о нем.
   - Скоро я узнаю, что с ним  случилось,  -  сказал  он.  Я  вспомнила  его
бабушку, которая считала, что Фенимор лежит на дне моря. Мы могли говорить о
наших родителях, ведь мы находились в одинаковом положении и нам было  очень
хорошо вместе. Сенара ворчала:
   - Ты и Фенн Лэндор всегда отделяетесь от  нас.  Мне  кажется,  он  ужасно
скучный.
   - Можешь думать, что хочешь, это не повлияет на мое отношение к нему. Она
топнула ногой;
   - Если бы я была ведьмой, я бы околдовала его.
   - Не смей так говорить, Сенара! - сердито оборвала я ее.
   Она испугалась, потом опять стала мягкой и ласковой. Ни у кого настроение
не менялось так быстро, как у Сенары.
   - Не надо, чтобы он нравился тебе больше, чем я, хорошо, Тамсин?
   Этими словами она заставила меня задуматься. Мне  действительно  нравился
Фенн, и я не хотела с ним прощаться, когда наступило  время  возвращаться  в
замок Пейлинг.
   Когда мы отправились домой, Фенн  поехал  с  нами,  сказав,  что  Тристан
Прайори был по пути. Бабушка отнеслась к этому подозрительно,  потом  пожала
плечами.
   - А почему бы нет? - сказала она.  -  Он  защитит  вас  от  опасностей  в
дороге.
   Позднее, когда мы остались одни перед отъездом, она промолвила:
   - Две семьи никогда не встречались со дня смерти  Мелани  -  первой  жены
твоего отца. Это было неловко, когда твоя мама была жива. Мы часто  виделись
с Лэндорами, занимаясь одним дедом, а бабушка Фенна не хотела видеть никого,
имеющего отношение к твоему отцу.
   - Почему?
   - Первая жена твоего отца была ее дочерью.
   - Ее дочь? Та, про которую она сказала, что была...
   Она остановила меня, не дав договорить.
   - Она была вне себя от горя. Она хотела кого-то обвинить в смерти дочери,
поэтому обвинила ее мужа. А первая жена твоего отца умерла при родах.
   - И она обвиняла в этом отца?
   - Она считала, что ее дочь была слишком хрупка,  чтобы  рожать  детей,  а
поэтому ей нельзя было и пытаться это делать.
   - Но это же неразумно!
   - В горе люди всегда неразумны.
   - Но она еще  сделала  странное  замечание  относительно  моей  мамы.  Ты
помнишь, когда я ночью пришла в ее комнату и увидела ее плачущей?
   - Очень хорошо помню. Как раз после исчезновения  Фенимора.  Бедняжка!  Я
думаю, потеря детей помутила ее разум.
   - Но вот, что она сказала о моей маме...
   - Я не могу об этом вспоминать, Тамсин. Моя дочь.., она была так  молода!
И умереть во время сна?
   - Сказали, что у нее отказало сердце.
   - Она плохо себя чувствовала и ничего не  сказала  мне.  Больше  всего  я
жалею, что меня там не было, чтобы ухаживать за нею.
   - Но по ней не видно было, что ей так уж нужен уход.  Я  несколько  ночей
перед этим ночевала у нее, но в ту ночь меня с ней было.
   Бабушка взяла мою руку:
   - Родная моя, не будем больше горевать! Итак, Фенн собирается отправиться
вместе с вами? Наверное, он останется на пару ночей в замке. Я уверена, твой
отец не будет возражать. Тебе нравится Фенн?
   - О да! Он такой интересный и такой.., хороший! Она улыбнулась.
   - Было время, когда я думала, что твоя мама выйдет замуж за его отца. Сын
так похож на отца, что иногда мне кажется, что  здесь  Фенимор,  а  девушка,
которой он так нравится, моя Линнет.
   - Ты хотела, чтобы она вышла замуж за Фенимора? - спросила я.
   Бабушка отвернулась и не ответила, потом вдруг сказала:
   - Она захотела выйти за твоего отца. В конце концов, она выбрала сама.
   Я не совсем поняла, что она имела в виду, но видела, что эта тема была ей
неприятна, а я не хотела ее огорчать.
   Преодолевая путь вместе с Фенном, я забыла о  горе,  которое  осталось  в
Лайон-корте. Фенн много говорил о торговой компании, о  том,  как  им  будет
недоставать дедушки.
   - Правда, он уже несколько  лет  не  плавал,  но  он  был  очень  хорошим
моряком. Я думаю, он так и не смог пережить потери "Лэндор Лайона". Странно,
как можно вдруг исчезнуть.., после того, как его  видели  совсем  близко  от
Зунда?
   Я боялась, что он опять будет говорить о своем отце,  и,  хотя  мне  было
очень интересно, это была печальная тема, а я не  хотела  больше  печали.  Я
думала о маме, которая могла выйти замуж за его отца, и, если бы она  вышла,
все было бы по-другому.
   Это привело меня к мысли, которая, может быть, уже была у меня в  голове,
и мысль эта доставила мне большое удовольствие. А что, если я выйду замуж за
Фенна? Я была уверена, что мама одобрила бы  это,  ей  очень  нравился  отец
Фенна. Тогда почему она вышла замуж за отца?
   Временами я думала об отце, как будто  впервые  увидела  его.  По  правде
говоря, я не любила  его,  хотя  думала,  что  любила,  просто  потому,  что
полагалось любить своего отца. Мне было лучше, когда он уезжал, я  старалась
не попадаться ему на глаза. Я была уверена, что я ему безразлична, а Коннелл
всегда был его любимцем. Я удивлялась, почему мама больше полюбила его,  чем
отца Фенна? Наверное, это отец так решил, он всегда решал за других. Он  был
трудный, жестокий человек, я знала. Я видела слуг после того, как их  пороли
кнутом за то, что они ослушались его. Во дворе перед  Морской  башней  стоял
столб для порки, слугам он внушал ужас.
   Интересно, что подумает о нем Фенн? Он был добрый и нежный. Эти  качества
в нем мне очень нравились. Если у него будут дети, он никогда  не  допустит,
чтобы дочери видели, что он предпочитает сыновей, даже если  на  самом  деле
это и так. Но в какой-то степени я рада была, что  я  не  интересовала  отца
так, как Коннелл. Коннелла часто пороли, потому что отец бывал им недоволен,
меня же никогда не наказывали, потому что я была ему  безразлична.  Я  вдруг
посмотрела  на  свой  дом  совсем  другими  глазами,  потому  что  мне  было
интересно, что Фенн подумает о нем?
   Отец был дома, когда мы приехали. Он  и  мачеха  спустились  вниз,  чтобы
приветствовать гостя. Я увидела,  как  скривились  губы  у  отца,  когда  он
рассматривал Фенна, что, вероятно, означало, что он  был  о  нем  невысокого
мнения. Мачеха  улыбнулась,  приветствуя  его.  Даже  Фенн  был  поражен  ее
внешностью. Я пыталась посмотреть на нее с другой точки зрения и  понять,  в
чем заключалась ее притягательность. Она была красива, это  правда,  но  это
была не только красота. В ней был какой-то блеск, он был во  всем,  что  она
делала: в ее улыбке, в жестах.
   - Добро пожаловать в замок Пейлинг! - сказала  она.  -  С  вашей  стороны
очень любезно было сделать такой крюк по пути  домой,  чтобы  оградить  моих
дочерей от дорожной опасности.
   Фенн пробормотал, что для него это удовольствие и что это было по пути.
   - Редко мы видим кого-нибудь из Лэндоров в этих стенах, - сказал отец.  -
Последней была моя первая жена. Она была бы твоя тетя, не так ли?
   - Да, так, - ответил Фенн.
   Казалось, он съежился  перед  отцом.  Я  же  почувствовала,  как  во  мне
просыпается инстинкт защиты, который так озадачивал  маму.  Я  предполагала,
что, наверное, отец собирался подшутить над ним, заставить  его  поведать  о
своем увлечении торговой компанией с  тем,  чтобы  потом  продемонстрировать
свое презрение ко всей этой затее.
   Отец крикнул слуге, чтобы тот приготовил  комнату  для  гостя  и  прислал
другого слугу с вином, чтобы он мог поздравить Фенна с его первым визитом  в
замок.
   Принесли  вино.  Мы  выпили  его,  потом  поговорили  о  смерти  капитана
Пенлайона и о той печальной атмосфере, которая царила сейчас в Лайон-корте.
   - Настоящий моряк мой тесть, - сказал отец. -  Один  из  старых  пиратов.
Хотел бы я иметь столько золотых монет, сколько он  насадил  на  свою  шпагу
испанцев!
   - В те дни мир был жесток, - сказал Фенн.
   - А разве он изменился? Видите ли, юноша, занимаются ли мужчины торговлей
или воюют - это одно и то же. Трофеи - вот что их  интересует,  а  трофеи  и
кровь связаны друг с другом.
   - Мы хотим торговать в мирной обстановке.  Отец  откровенно  смеялся  над
Фенном.
   - Да, это  благородные  слова!  Я  обрадовалась,  когда  пришли  слуги  и
сказали, что комната готова.
   - Я приказал, чтобы это была одна из лучших  комнат,  -  сказал  отец.  -
Кто-нибудь из служанок может сказать вам, что эту комнату посещает  призрак,
но вы же не побоитесь, я знаю.
   Фенн засмеялся:
   - Уверен, в таком замке, как этот, должно быть множество призраков.
   - Призраки, - сказал отец, - на  лестницах,  в  коридорах.  Трудно  найти
комнату, которая не могла бы похвастать своим призраком. Это  замок  легенд,
сэр, замок призраков. Темные дела творились здесь, и, говорят, оставили свой
след.
   - Уверяю вас, сэр, я не боюсь.
   - Я знал, что вы - храбрый молодой человек: ваша профессия требует этого.
Хотя мне говорили, что моряки - самый суеверный народ на земле? Скажите, это
правда?
   - Когда они идут в море, это так: так много  плохого  может  случиться  с
кораблем! Но моряки, которые боятся того, что на море, храбры на суше.
   - Мы - на суше, но море омывает наши стены, и иногда кажется, что  мы  ни
на суше, ни на море. Вы, наверное, хотите пройти в вашу  комнату?  До  ужина
еще почти час.
   Он знаком приказал служанке показать юноше комнату.  Я  поняла,  что  его
поведут в Красную комнату.
   За ужином было весело. Отец был в хорошем  настроении,  мачеха  очаровала
его. "Для этого ей понадобилось немного", - в смятении заметила я. Она спела
песню, по-испански, наверное. Я не понимала слов, но  они  вызывали  трепет.
Отец смотрел на нее, когда она пела, словно зачарованный, и, кажется, каждый
присутствующий мужчина тоже.
   В ту ночь я не могла уснуть. Я думала о Фенне и о намеках бабушки, что  я
могла бы выйти за него замуж. И я  хотела  этого,  я  поняла,  что  полюбила
Фенна, а я принадлежала к тому типу  людей,  которые  не  меняются  в  своих
привязанностях. Мне это  показалось  определенной  схемой:  моя  мама  и  ее
Фенимор сочетались браком с  другими,  чтобы  "расчистить  путь"  для  своих
детей.
   Я теперь все видела  с  ясностью,  которая  пришла  ко  мне  по  пути  из
Лайон-корта. Мой дом действительно был странным: отец,  обвиняемый  тещей  в
том,  что  он  был  причиной  смерти  его  первой  жены;  его  вторая  жена,
таинственным образом умершая во время сна, третья его жена - ведьма. И замок
- замок с призраками, полный видений прошлого. По ночам происходили странные
вещи: просыпаешься и чувствуешь, что что-то происходит, привыкаешь к этому и
принимаешь, не спрашивая, что  это  значит.  Слуги  часто  тревожились,  они
боялись моего отца, а слуги, живущие в Морской  башне,  отличались  от  слуг
замка. Странные люди приходили и уходили.  Я  выросла  среди  этих  вещей  и
принимала их.., до сих пор.
   Но самая странная из всех была моя мачеха - эта чужестранка, которая  так
мало говорила, но при  желании  могла  очаровать  любого  мужчину,  будь  он
молодой или старый. О ней ходили странные слухи: я знала, что мама спасла ее
в штормовую ночь Хэллоуина, поэтому и возникли эти слухи.
   Может быть, так оно и было, но я вдруг вновь подумала о  том,  что  всего
три месяца, как умерла мама, а отец уже женился на Марии.
   - Тамсин, ты не спишь?
   Это была Сенара, мы продолжали делить с ней комнату. Мы  могли  бы  иметь
каждая отдельную, потому что в замке  их  было  множество,  но  Сенара  была
против этого. Она  сказала,  что  ей  нравится  эта  комната,  и  она  любит
разговаривать со мной по ночам. Комната была, как многие в замке, - большая,
с высоким потолком, но в одном она была удивительна: один  из  моих  предков
сделал маленькую пристройку к ней. Он раньше  жил  во  Франции,  и  там  ему
понравилось  это:  своеобразный   альков,   отгороженный   тяжелым   красным
занавесом. Сенара любила прятаться за ним, а  потом  выскакивать  в  надежде
напугать меня.
   Сейчас я ей ответила:
   - Нет, не сплю.
   - Ты думаешь о нем? - сказала она осуждающе.
   - Кого ты имеешь в виду? - спросила я, зная ответ.
   - Фенна Лэндора.
   - Но он наш гость.
   - Ты думаешь, он особый гость, да?
   - Каждый гость всегда особый.
   - Не уклоняйся, Тамсин. Ты знаешь, что я имею в  виду,  тебе  он  слишком
нравится.
   Я молчала. Она встала со своей постели и опустилась на колени возле меня.
   - Тамсин, - очень серьезно начала она, - никто не отберет  тебя  у  меня,
никто.
   - Никто и не собирается отнимать. Мы с тобой всегда будем как сестры.
   - Я возненавижу всех, кого ты будешь любить больше, чем меня.
   Я подумала: "Какая она еще маленькая!"
   - Иди ложись, Сенара, ты простудишься.
   - Помни об этом! - воскликнула она.
   На следующий день, когда я показывала Фенну замок, мы пришли на  кладбище
около старой нормандской часовни. Я показала ему могилу мамы рядом  с  двумя
другими.
   - Это же могила моей тети! - сказал он, подошел и преклонил колени  возле
нее. - Моя тетя и твоя мама. А кто это?
   - Это - моряк. Он утонул и был вынесен на наш берег.  Мы  похоронили  его
здесь.
   - Интересно, кто он был?
   - Если бы я знала! Надеюсь, есть кому грустить о нем.
   Фенн опечалился. Наверное, он подумал о своем отце.
   - Много моряков лежат в таких могилах, а их семьи ничего о них не знают.
   - Мало кого выносит на берег.
   - Да, дно океана - это кладбище большинства, я знаю.
   - Ты так много думаешь об отце?
   - Прошло уже шесть лет, как мы потеряли его, но он как живой стоит передо
мной. Ты поняла бы, если бы знала его: он был добрый  и  хороший  человек  в
этом мире, таком нехорошем и недобром, вот что  делало  его  не  похожим  на
других. Мама говорит, что он родился раньше  своего  времени.  Он  был,  как
будто из другой эпохи, когда люди станут мудрее и добрее.
   - Это замечательно, когда жена может так сказать о своем муже.
   - Он был чудесный муж! - Фенн вдруг сжал  кулаки.  -  Придет  день,  и  я
узнаю, что произошло с ним.
   - Разве неясно? Его корабль, должно быть, утонул в море?
   - Наверное, ты права, но у меня такое чувство, что когда-нибудь я  услышу
другое.
   - Как было бы хорошо, если бы он возвратился к жене! Мой дедушка тоже  на
несколько лет пропал - был взят в плен и был рабом, но  бабушка  никогда  не
теряла надежды, и он вернулся. Бедная бабушка, эта  потеря  для  нее  сейчас
ужасна!
   Фенн задумался, а я очень хотела знать, о чем.
   Вдруг он сказал:
   - Тамсин, ты могла бы выполнить мою просьбу?
   - Конечно. Какую?
   - Ты посадила розмарин на могилу матери?
   - Она любила его, поэтому я и посадила. Его еще сажают в знак памяти.
   - Ты можешь посадить куст и на эту могилу?
   - Конечно!
   - Неизвестный моряк? Кто знает, где мой отец? Посади розмарин, как  будто
для моего отца. Ты сделаешь это для меня, Тамсин?
   - Не сомневайся!
   Он встал и взял мои руки в свои, потом чуть коснулся губами моего лба.  Я
была блаженно счастлива, потому что этот поцелуй возле могилы моей матери  и
неизвестного моряка был символом. Это было как клятва в верности.  Я  знала,
что полюбила Фенна, а вот любил ли он меня? Но, думаю, что любил тоже.
   Фенн уехал на следующий день, но еще до отъезда я посадила куст розмарина
и увидела, что он был очень доволен.
   - Ты из тех, кто выполняет свои обещания, - сказал он.
   Перед тем как уехать, он сказал, что хотел бы, чтобы я  погостила  у  его
родителей. Он сделает так, что они скоро  пригласят  меня.  Я  помахала  ему
рукой, а потом поднялась на крепостной  вал,  чтобы  как  можно  дольше  его
видеть. Сенара подошла и встала рядом.
   - Ты по уши влюблена в него! - обвинила она меня.
   - Он мне нравится, - призналась я.
   - Ты знаешь, что не должна этого делать. Ты должна быть равнодушной,  это
он должен быть без ума от тебя. Теперь, я думаю, он попросит твоей руки,  ты
уедешь к нему, и я больше тебя не увижу.
   - Какая ерунда!
   - Нет, я останусь здесь, а это мне не нравится.
   - Когда я выйду замуж, если выйду, ты поедешь со мной?
   - Какая польза от этого? Мы всегда были вместе, мы делили  с  тобой  одну
комнату, ты была мне сестрой с тех пор, как я помню себя.
   Она надула губы и стояла, сердитая. Вдруг взгля