кать Тамарикс, так как все было согласовано взрослыми.
     Тамарикс решила замять этот неприятный разговор. Я заметила, что ее настроение может быстро меняться. Она могла оскорбить меня, но в следующее мгновение вести себя вполне по-дружески. В глубине души я понимала: она даже в некотором смысле довольна, что я буду учиться вместе с ними, а то, что я не испытывала страха к ней, даже забавляло ее. Это вносило разнообразие в ее отношения с нами.
     Когда мы спускались по широкой лестнице, навстречу нам поднялся молодой человек.
     - Привет, Криспин! - обратилась к брату Тамарикс.
     Криспин! Брат! Так вот он какой, хозяин имения, который хочет, чтобы люди об этом не забывали!
     Именно таким я представляла его по описанию тетушки Софи. Высокий, худощавый, с темными волосами и светлыми зеленоватыми глазами, холодными глазами, презрительно смотрящими на мир. Он был в костюме для верховой езды и, казалось, только что вошел.
     Он небрежно кивнул на приветствие сестры, и его взгляд мимолетно скользнул по мне и Рэчел. Не выразив никаких чувств, он прошел мимо нас и поднялся по лестнице.
     - Это мой брат Криспин!
     - Поняла! Ты только что назвала сто по имени!
     - Все это принадлежит ему! - гордо сказала она, широко раскинув руки.
     - Он не обратил на тебя особого внимания!
     - Это из-за того, что вы здесь!
     Вдруг я услышала голос. Это был один из тех чистых голосов, что слышны далеко.
     - Кто эта некрасивая девочка? Новенькая? - спросил он у дворецкого.
     Тамарикс еле сдерживала смех. Я же почувствовала, как кровь прилила к моему лицу. Я знала, что не красавица, как Тамарикс, и не хорошенькая, как Рэчел, но "некрасивая девочка"! Я почувствовала себя глубоко задетой и униженной.
     - Ну ладно, - сказала Тамарикс, не отличавшаяся уважительным отношением к другим. - Он просто хотел узнать, кто ты такая. В конце концов, это его дом, не правда ли, а ты действительно некрасивая!
     - Мне до этого нет дела. Я нравлюсь мисс Ллойд. Моя тетя любит меня. Мне нет дела до того, что думает твой грубый брат!
     - Это не грубость. Это всего лишь правда. "Правда превыше всего..." или что-то в этом роде. Ты должна это знать. Ты же способная любимица старой Лэлли.
     Мы подошли к двери, и Тамарикс произнесла как ни в чем не бывало:
     - До свидания! До завтра!

***

     Я шла по дороге вместе с Рэчел и думала: "Я некрасива!" Никогда в жизни я не обращала внимания на это, а сейчас столкнулась с обнаженной правдой. Рэчел взяла меня под руку. Она сама испытывала в своей жизни унижения и понимала, как я себя чувствую. Мы обе молчали, и я была ей благодарна за это молчание. А в голове все время билась одна мысль: "Я некрасива!"
     Мы подошли к Бэлл-Хаусу, который при солнечном освещении выглядел очень привлекательно. Когда мы подошли ближе, из ворот вышел мужчина средних лет. У него были рыжеватые, похожие на ржавую проволоку волосы, начинающие седеть на висках, и короткая острая бородка, руки покрыты рыжеватыми волосами, рот прямой и плотно сжатый, а глаза маленькие и светлые.
     - Добрый день! - сказал он и посмотрел на меня. - Так ты новенькая из Роуэнза? Ты занималась в Сент-Обине?
     - Это мой дядя, - спокойно сказала Рэчел.
     - Здравствуйте, мистер Дориан! - поздоровалась я. Он кивнул, быстро облизывая губы. Внезапно я почувствовала к нему непреодолимое отвращение, причины которого не смогла понять. Рэчел тоже, казалось, испугалась. Но, предположила я, она всегда была испугана.
     - Благослови тебя Бог, - сказал мистер Дориан, глядя на меня.
     Я быстро попрощалась и направилась в Роуэнз. Тетушка Софи с Лили уже ждали меня. Обед был на столе.
     - Ну, - поинтересовалась она, - как дела?
     - Прекрасно!
     - Хорошо! Я же говорила, что так и будет, правда, Лили? Полагаю, ты затмила двух остальных?
     - Я думаю, так и было! - сказала Лили.
     - Мисс Ллойд, кажется, считает, что я делаю успехи. Она рада, что я пришла к ней учиться!
     Они обменялись взглядами. Потом Лили проворчала:
     Я не для того все утро потела над огнем, готовя еду, чтобы потом студить ее!
     Мы сели за стол, и Лили разложила кушанья. Еда не лезла мне в горло.
     - Итак, - произнесла тетушка Софи, - утро выдалось бурным!
     Я была рада поскорее убежать в свою комнату и посмотреть на себя в зеркало. Некрасивая! Я задумалась. Да, я некрасива. Волосы у меня темные и совершенно прямые, хотя и густые. У Тамарикс волосы кудрявые и прелестного цвета, у Рэчел тоже очень мило завивались! Бледноватые гладкие щеки, светло-карие глаза с длинными светло-коричневыми ресницами, широковатый нос и большой рот.
     Я рассматривала себя в зеркало, когда в комнату неслышно вошла тетушка Софи и присела на кровать.
     - Скажи мне лучше, что случилось? Что-нибудь не так?
     - Вы имеете в виду уроки?
     - Я имею в виду все. Это Тамарикс как-то подействовала на тебя? Я бы не удивилась.
     - Я могу ладить с ней!
     - Я так и думала, что сможешь. Она ведь как надутый шар! Выпусти из нее воздух, и она осядет! Бедная Тамарикс. У нее, должно быть, было не самое лучшее детство. Ну, так в чем же дело?
     - Это... ее брат.
     - Криспин? А он тут при чем?
     - Он был в холле, когда мы выходили.
     Что же он тебе сказал?
     - Он ничего не сказал мне... но обо мне!
     Тетушка Софи недоверчиво посмотрела на меня. Я рассказала ей все о короткой встрече и о том, как я услышала его вопрос: "Кто эта некрасивая девочка?"
     - Фу, какой невоспитанный! - возмутилась тетушка Софи. - Ты не должна обращать на него внимания.
     - Но это правда. Он сказал, что я некрасива!
     - Вовсе нет! Не слушай этот вздор!
     - Однако это правда. Я не такая хорошенькая, как Тамарикс и Рэчел.
     - Ты лучше, чем просто хорошенькая, дитя мое. В тебе есть что-то особенное: ты интересная, а это гораздо важнее! Я счастлива, что ты моя племянница. Другой я бы не хотела.
     - Правда?
     - Чистейшая.
     - Но у меня же большой нос!
     - Я люблю, чтобы нос был носом, а не кнопкой, которую только что придавили!
     Я не могла не рассмеяться, а тетушка Софи совершенно серьезно продолжала:
     - У больших носов есть характер! Дайте мне большой нос, и я буду счастлива!
     - А у вас нос не очень большой, тетя Софи, - шутливо заметила я.
     - Ты похожа на своего отца. У него был хороший нос. Он был одним из самых красивых людей, которых я когда-либо встречала. У тебя хорошие выразительные глаза. Яркие. В них отражаются твои чувства. Глаза для этого и даны нам, ну и, разумеется, видеть все насквозь! А теперь не волнуйся! Такие вещи говорят не подумав. Он торопился и просто не разглядел тебя.
     - Он лишь мельком взглянул на меня, и все!
     - Так я и думала. Он бы это сказал о ком угодно! Если ты некрасива, то я - Наполеон Бонапарт! Вот так!
     Я не могла удержаться от смеха. Милая тетушка Софи! Очередной раз она спасла меня.

***

     С понедельника до пятницы я регулярно ходила в Сент-Обин. С Рэчел мы обычно встречались у ворот Бэлл-Хауса и дальше шли вместе. Против Тамарикс мы с Рэчел как бы заключили негласный союз, в котором я командовала робкой Рэчел.
     Однако из головы у меня не выходило замечание Криспина. Оно что-то изменило во мне. Я не некрасива. Тетушка Софи ясно сказала мне об этом. У меня хорошие волосы, настаивала она. Тонкие, но густые. Я расчесывала их до блеска и часто распускала по плечам, вместо того чтобы заплетать в строгие косы. Я убедилась, что моя одежда никогда не мнется. Тамарикс заметила это, но воздержалась от комментариев, улыбаясь украдкой.
     Со мной она держалась дружелюбно, хотя иногда и пыталась разрушить наш союз с Рэчел. Я была довольна и даже в некотором смысле польщена.
     Криспина я видела редко и обычно на расстоянии. Он явно не интересовался младшей сестрой и ее подругами. Тетушка Софи сказала, что он плохо воспитан, и так оно и было, уверяла я себя. Он просто хотел произвести на всех впечатление своей важностью!
     Однажды я пришла на встречу с Рэчел несколько раньше. Ворота Бэлл-Хауса были открыты, и я вошла в сад. Усевшись на садовую скамью, чтобы подождать Рэчел, я принялась внимательно разглядывать дом. Он был действительно изысканнее и очаровательнее Сент-Обин Парка. Ему следовало бы быть счастливым уютным домом, однако я знала, что это не так. Если семья Тамарикс не уделяла ей много внимания, бросив на попечение нянь, то за этим стоял образ жизни ее родителей. Рэчел же была не столь беззаботна, как безнадзорная Тамарикс. Она чего-то боялась. Я чувствовала, что в этом доме что-то происходит. Возможно, это были только мои романтические бредни. Мэг говорила, что я витаю в своих фантазиях, сочиняя истории о людях... В половине из них не было и доли правды!
     Я услышала голос за спиной.
     - Доброе утро, дорогая!
     Это был мистер Дориан, дядя Рэчел, и хотя его голос звучал очень мягко, мне захотелось вскочить и убежать от него как можно скорее.
     - Ты ждешь Рэчел?
     Да, - ответила я, вставая, так как он собирался присесть рядом со мной.
     Он положил руку мне на плечо и снова заставил сесть на скамью.
     Внимательно посмотрев на меня, мистер Дориан спросил:
     - Тебе нравятся занятия с мисс Ллойд?
     - Да, благодарю вас.
     Хорошо... Очень хорошо.
     Он сидел очень близко от меня.
     - Нам нужно поторапливаться, а то мы опоздаем, - залепетала я и вдруг к своему облегчению увидела, что Рэчел выходит из дома.
     - Прости, я опоздала, - начала Рэчел, но осеклась, увидев дядю.
     - Ты заставила Фредерику ждать, - мягко упрекнул ее дядя.
     - Да, прости.
     - Пойдем же скорее, - заторопилась я, довольная, что можно уйти.
     - Будьте хорошими девочками, - наставлял нас мистер Дориан. - Благослови вас Бог обеих.
     Выходя из ворот, я заметила, что он следит за нами. Не знаю почему, но я содрогнулась. Рэчел была как обычно молчалива, но мне показалось, она знает, что я чувствую.
     Образ мистера Дориана некоторое время преследовал меня, он внушал мне определенную неприязнь, и я пыталась забыть о нем, но заходя за Рэчел по дороге в Сент-Обин, я уже больше не входила в ворота Бэлл-Хауса.
     С мисс Ллойд наши отношения складывались очень хорошо, и мне приятно было сознавать, что я стала ее любимой ученицей. Она сказала, что у меня есть чувство ответственности. Мы обе любили поэзию и часто вместе обсуждали стихи. В это время Рэчел выглядела смущенной, а Тамарикс скучающей, но с видом, что обсуждаемый нами вопрос ниже ее достоинства.
     Мисс Ллойд намекнула, что было бы мило, если бы Тамарикс пригласила нас с Рэчел на чашку чая.
     - Ты не согласна, Тамарикс? - спросила она.
     - Не возражаю, - не очень любезно ответила Тамарикс.
     Прекрасно. У нас будет небольшое чаепитие.
     Тетушка Софи очень заинтересовалась, когда я ей об этом рассказала:.
     - Тебе следовало бы получше осмотреть дом, а не только классную комнату. Он достоин твоего внимания. Я рада, что вы с мисс Ллойд друзья. Очень разумная женщина. Она понимает, насколько ты способнее других.
     - Вероятно, я учусь лучше, потому что не такая красивая.
     - Ерунда. Я имею в виду второе, а первое - правда! Выше голову, дорогая! Думай о себе лучше, тогда и другие тебя оценят!
     Итак, я была приглашена на чаепитие. Нам подали вкусные сэндвичи и великолепный вишневый пирог, а мисс Ллойд сказала, что Тамарикс как хозяйка должна нас развлекать.
     Тамарикс сделала столь знакомый нам равнодушный жест и продолжала вести себя, как обычно.
     Мисс Ллойд, очевидно, спросила миссис Сент-Обин, которую, как выяснилось, Тамарикс навещала в половине пятого, когда та чувствовала себя настолько хорошо, чтобы принять ее, - не хочет ли она познакомиться с девочками, с которыми занимается ее дочь. К удивлению мисс Ллойд, миссис Сент-Обин согласилась при условии, что она это сделает, когда будет достаточно хорошо себя чувствовать, и что девочки не задержатся у нее слишком долго.
     Так я познакомилась с хозяйкой дома - матерью Тамарикс и Криспина. Мисс Ллойд проводила нас в комнату хозяйки, и мы с Рэчел смущенно вошли туда.
     Миссис Сент-Обин была в малиновом пеньюаре, украшенном кружевами и бантами. Она полулежала на диване, рядом с которым стоял стол с коробочкой леденцов. Она была полновата, но очень красива, с золотыми волосами, такими же, как у Тамарикс, собранными в высокую прическу. На шее красовался бриллиант, пальцы тоже сверкали драгоценностями. Она томно посмотрела на нас, и взгляд ее задержался на мне.
     - Это Фредерика, миссис Сент-Обин, - представила меня мисс Ллойд. - Племянница мисс Кардинхэм.
     Миссис Сент-Обин знаком предложила мне подойти ближе.
     - Я слышала, твоя мама больна, - сказала она.
     - Да.
     Она кивнула:
     - Понимаю... Очень хорошо понимаю... Она, полагаю, в частной лечебнице?
     Я подтвердила.
     - Это печально, бедное дитя, - вздохнула она. - Ты должна рассказать мне об этом.
     Я уже приготовилась рассказывать, когда она добавила:
     - Как-нибудь... когда я немного окрепну.
     Мисс Ллойд положила руку мне на плечо и увела. Я поняла, что миссис Сент-Обин больше интересовала болезнь моей матери, чем я.
     Уходя, мисс Ллойд сказала:
     - Вы не должны слишком утомляться, миссис Сент-Обин.
     Та покорно кивнула головой.
     Соблюдая этикет, мисс Ллойд все-таки заметила:
     - Это - Рэчел, и они с Фредерикой подруги.
     - Как мило.
     - Они хорошие девочки. Тамарикс, попрощайся с мамой... и вы, девочки.
     Мы все сделали это с большим удовольствием.
     Я думала, какая же это странная семья. Миссис Сент-Обин ни в коей мере не была похожа на своих детей. Мне вспомнились слова тетушки Софи о том, что в прошлом она вела довольно веселую жизнь и ей никогда не было ни до чего дела, кроме собственных удовольствий. Бедная! Теперешняя ее жизнь так отличалась от прошлой! Вдруг меня осенило: да ведь и теперь она наслаждается жизнью, не зная забот и тревог, лежа целыми днями, как больная, на диване в шифоне и кружевах!
     Странные все-таки люди!
     У нас с Тамарикс установилась несколько воинственная дружба. Она всегда пыталась взять надо мною верх, и, сказать правду, мне это доставляло даже некоторое удовольствие. Она относилась ко мне с большим уважением, чем к Рэчел, и когда я противоречила ей, что бывало нередко, она наслаждалась нашими словесными баталиями. Рэчел она немного презирала и делала вид, что презирает и меня, но я-то думаю, она в некотором роде восхищалась мной.
     Иногда во второй половине дня мы совершали очень длинные прогулки по усадьбе Сент-Обин. Тамарикс любила продемонстрировать свое знание различных исторических реликвий на территории усадьбы.
     Во время одной из таких прогулок я познакомилась с Флорой и Люси Лейн.
     Они жили в коттедже неподалеку от главного дома и, как рассказала мне Тамарикс, обе когда-то нянчили Криспина.
     - Люди всегда любят своих старых нянюшек, - продолжала она. - Особенно, если матери и отцы не уделяют им достаточного внимания. Я люблю старую няню Комптон, хотя она слишком шумлива и говорлива. Криспин очень ценит Люси Лейн. Какое странное имя! Звучит, как название улицы. Думаю, о Флоре он и не вспоминает. Она была у него первой, видишь ли, и все было очень забавно. Затем ее сменила Люси. Он заботится о них, чтобы они ни в чем не нуждались. Ты не ожидала, что Криспин может о ком-то беспокоиться, правда?
     - Не знаю, - ответила я. - Я же никогда по-настоящему с ним не встречалась.
     В моем голосе прозвучали прохладные нотки, которые всегда возникали при упоминании мной имени Криспина, что было нечасто. Я не могла забыть, как он спрашивал "кто эта некрасивая девочка?"
     - Ну вот, в этом коттедже они и живут. Может быть, Люси была и моей няней, но она покинула нас вскоре после моего рождения, чтобы ухаживать за сестрой, потому что их мать умерла. За Флорой надо следить. Она вытворяет странные вещи.
     - Что же она делает?
     - Носит куклу, думая, что это ее ребенок. Поет ей. Я сама слышала. Иногда сидит в саду за коттеджем и разговаривает с тутовым кустарником. Люси не любит, когда люди заговаривают с ней. Говорит, что это ее возбуждает. Мы можем зайти к ним, и ты увидишь ее.
     - А это удобно?
     - Какое это имеет значение? Они живут в нашем поместье, разве нет?
     - Но это же их дом, и так как твой брат благородно подарил им его, это их собственность, которую нужно уважать!
     - Хо-хо-хо, - засмеялась Тамарикс. - Я, во всяком случае, иду!
     Я пошла с ней.
     Коттедж стоял одиноко. Перед ним был небольшой садик. Тамарикс открыла ворота и пошла по тропинке. Я последовала за ней.
     - Есть кто-нибудь дома? - крикнула она. В проеме двери показалась женщина. Я сразу же поняла, что перед нами мисс Люси Лейн. Она начинала седеть, выражение лица ее было тревожное, и создавалось впечатление, что оно никогда не меняется. Одета аккуратно, в серую юбку и такую же серую блузку.
     - Я привела Фредерику Хэммонд навестить вас, - сказала Тамарикс.
     - О, это мило, - ответила Люси Лейн. - Входите. Мы вошли в небольшой холл, а оттуда в маленькую, до блеска отполированную гостиную.
     - Так вы и есть новая ученица? - обратилась ко мне Люси. - Племянница мисс Кардинхэм?
     - Да, - ответила я.
     - И вы занимаетесь вместе с Тамарикс? Это мило. Мы сели.
     - А как сегодня Флора? - осведомилась Тамарикс, разочарованная тем, что я не смогу ее увидеть.
     - Она в своей комнате. Я не буду ее беспокоить. А как вам нравится Харперз-Грин, мисс?
     - Очень приятное место, - ответила я.
     - А ваша бедная мама... она больна, я понимаю... Я ответила, что так оно и есть, и почти ожидала услышать: "это мило!"
     Но она неожиданно произнесла:
     - О, жизнь может быть такой тяжелой...
     Тамарикс это начинало надоедать.
     - Интересно, а не могли бы мы поздороваться с Флорой? - спросила она.
     Люси, казалось, смутилась. Я была уверена, что она готовилась сказать, что это невозможно, но, к ее сожалению и восторгу Тамарикс, дверь открылась, и на пороге комнаты появилась женщина.
     Она немного походила на Люси, и не было никаких сомнений, что перед нами Флора. Большие смущенные глаза ее производили впечатление, будто она пытается увидеть что-то, находящееся за пределами обозримого. В руках она держала куклу. Было что-то странно-тревожное в этой женщине средних лет с куклой в руках.
     - Привет, Флора, - сказала Тамарикс. - Я пришла навестить тебя, а это Фред Хэммонд. Она девочка, но по ее имени этого не скажешь!
     Я поправила:
     Меня зовут Фредерика, Фредерика Хэммонд!
     Флора кивнула, переведя взгляд с Тамарикс на меня.
     - Фред занимается вместе со мной, - продолжала Тамарикс.
     - Не хочешь ли ты вернуться к себе в комнату, Флора? - озабоченно спросила Люси.
     Флора покачала головой. Она посмотрела на куклу.
     - Сегодня у него беспокойный день, - произнесла она. - Зубки режутся!
     Это мальчик, да? - поинтересовалась Тамарикс.
     Флора села, положив куклу на колени. Она нежно и пристально смотрела на нее.
     - Не пора ли ему соснуть? - спросила Люси, - Иди. Пойдем. Извините, - обратилась она ко мне.
     Твердо положив руку на плечо Флоры, она увела ее. Тамарикс посмотрела им вслед и постучала по голове. - Я говорила тебе, - шепнула она, - Флора с приветом.
     Люси пытается сделать вид, что она не так уж и плоха, но она в действительности не в своем уме.
     Бедная женщина! - сказала я. - Это, должно быть, очень печально для них обеих. Я думаю, нам нужно уйти. Мы им здесь не нужны. Нам не следовало сюда приходить!
     Хорошо, - согласилась Тамарикс. - Я просто хотела, чтобы ты увидела Флору.
     Надо подождать и попрощаться с Люси. Так мы и сделали. По дороге обратно Тамарикс спросила меня:
     - Ну, что ты об этом думаешь?
     - Это очень печально. Сестра - я имею в виду Люси, она ведь старше Флоры, не так ли? - действительно обеспокоена слабоумной... Как ужасно в самом деле, что кукла для нее это ребенок!
     - Он