дал великолепный банкет, она принялась искать
Антуана де Бурбона.
   Она знала, что он  занимает  высокое  положение  при  дворе;  он  был
старшим из принцев Бурбонов, имевших право претендовать на трон в случае
отсутствия наследников из рода Валуа.  Антуан  и  младший  из  двух  его
братьев,  принц  Конде,  считались  красивейшими  мужчинами  двора;  они
пользовались огромным успехом у женщин. Но Жанна не верила  сплетням  об
Антуане, относя  их  к  числу  легенд,  которые  всегда  окружают  столь
привлекательных мужчин.
   Она огорчилась тому, что во время банкета ей не удалось сесть рядом с
ним; она не могла наслаждаться  деликатесами,  стоявшими  на  столе.  Но
позже, когда банкет закончился и начался бал, Жанна  обнаружила  Антуана
де Бурбона возле себя.
   - Я заметила вас в церкви, - сказала прямодушная девушка. Она  всегда
говорила то, что было у нее на уме, и ожидала того же от других.
   Красивый ловелас, вечно  искавший  новых  побед,  был  очарован  юной
принцессой, чья  забавная  искренность  являла  разительный  контраст  с
привычным ему кокетством.
   - Я польщен. Это для меня честь. Скажи, твой интерес ко мне  оказался
сильнее интереса к новорожденному принцу?
   - Да, - ответила Жанна, - хотя мне нравятся маленькие дети.
   - Я надеюсь, что сумею понравиться тебе сильнее их.
   Он поцеловал ее руку,  и  Жанна  прочитала  в  его  нахальных  глазах
восхищение ее изящной фигурой.
   Они танцевали вместе. Его остроумие было весьма  смелым;  если  бы  с
Жанной разговаривал так кто-то другой, девушка бы возмутилась, но она не
могла критиковать Антуана. Ей нравилось в нем все.
   - Рождение этого ребенка меняет для вас многое, -  со  своей  обычной
непосредственностью заявила она.
   Он согласился с этим.
   - И для мадам дофины тоже, - добавил Антуан.
   Он лукаво улыбнулся. Молодому человеку нравилось быть героем сплетен,
ходивших среди придворных. Эта маленькая принцесса,  племянница  короля,
оставалась  сельской  простушкой,  воспитанной  вдали  от   Парижа;   ее
неискушенность и искренность были качествами, редкими при дворе.  Антуан
находил Жанну необычной, очаровательной.
   Антуан  привык  к  женской  лести,  но  комплименты   этого   ребенка
показались ему особенно приятными.
   - Как бы тебе понравилось оказаться на месте мадам Катрин,  маленькая
принцесса? Муж не любит ее. Любовница заставляет его ложиться в  постель
жены. Ты бы потерпела такое положение? Скажи мне!
   Глаза Жанны сверкнули.
   - Я бы не вынесла этого.
   - У тебя есть характер. Но если бы ты оказалась на месте  Катрин,  ты
бы не имела иного выбора.
   - Я бы попросила, чтобы меня избавили от такого брака.
   - Что? Ты бы променяла французский двор, общество королей и  принцев,
на нищую Флоренцию и общество торговцев?
   - Не думаю, что Катрин  бедствовала  во  Флоренции.  Ее  семья  очень
богата - возможно, Медичи богаче французского королевского  дома.  Я  бы
предпочла потерять эту роскошь  ради  избавления  от  унижений,  которые
сопутствуют ей.
   - Не трать свою жалость на итальянку.  Посмотри  на  нее.  Разве  она
нуждается в сочувствии?
   Жанна поглядела на дофину. Катрин казалась абсолютно  счастливой,  но
если Антуан не замечал холодного блеска ее глаз, то  Жанна  видела  его.
Никто из придворных не понимал, что происходит в душе итальянки. Поэтому
люди предпочитали думать, что там не происходит ничего.
   - Ей еще повезло, - продолжил Антуан. - Она успела  спасти  себя.  Ты
знаешь, уже поговаривали о разводе. Король избавил ее от этого.
   - Король очень добр, - сказала Жанна. -  Он  пожалел  меня,  когда  я
нуждалась в этом.
   Антуан приблизился к ней.
   - Любой мужчина будет добр к тебе, дорогая  принцесса.  Я  бы  хотел,
чтобы мне представилась такая возможность, какая представилась королю.
   Это была обычная придворная  лесть,  легкий  флирт.  Пятнадцатилетняя
Жанна прекрасно сознавала это. Тем  не  менее  слова,  слетавшие  с  губ
Антуана де Бурбона, казались ей волшебными; если бы их произносил кто-то
другой, девочка назвала бы все это неискренностью. Прикасаясь к его руке
во время танца, встречаясь  с  ним  взглядами  над  бокалами  вина,  она
испытывала восторг; позже она страдала, видя его  танцующим  с  другими,
бросающим на них нежные взгляды  и,  несомненно,  делающим  комплименты,
совсем недавно кружившие голову Жанне Наваррской.
   Это было первым важным событием года. Жанна влюбилась  в  Антуана  де
Бурбона, будучи замужем за герцогом Клевским, которого  плохая  политика
Франции заставляла воевать.
 
*** 
 
   В течение этого богатого событиями года Жанна следила за ходом войны;
никогда еще навязанный девочке брак не казался ей таким постылым.  Мысли
о Гийоме де ла Марке повергали ее в состояние ужаса; она  преувеличивала
его недостатки, он превращался в ее сознании в монстра,  угрожавшего  ее
возможному счастью.
   Ей легко мечталось, когда она вернулась ко  двору  своего  отца.  Она
бродила по окрестностям, лежала  на  траве  возле  дворца  и  думала  об
Антуане де Бурбоне. Обладая практичной натурой, она мечтала не только  о
Антуане-любовнике, ласкающем ее, говорящем  комплименты,  которые  могли
быть неискренними, сколько о счастливом, благополучном браке, о том, как
они  вдвоем  будут  править  Наваррой.  Она  боялась,  что  ей  придется
подчиниться внезапному приказу короля встретить мужа и отправиться с ним
в чужую для нее  страну.  Протесты  ей  не  помогут;  она  уже  пыталась
сопротивляться, но ничего  не  добилась.  Снова  и  снова  она  мысленно
переживала те минуты, когда ее укладывали в  постель;  она  вздрагивала,
представляя, от чего избавило ее вмешательство дяди. Как ей повезло!  Но
она должна помнить о том, что Франциск проявлял  доброту,  когда  он  не
забывал сделать это и когда она не угрожала нанести  вред  ему  или  его
политике.
   В течение месяцев, последовавших за крещением  маленького  Франциска,
Жанна с жадностью ловила каждую весть о войнах, продолжавшихся в  Италии
и Голландии. Она радовалась, узнав, что  император  нанес  поражение  ее
мужу в Ситтарде, в то время как король и дофин  продолжали  победоносное
шествие вдоль Самбры. Успешное завершение войны было не за горами; Жанна
разрывалась между верностью дяде и  страхом  за  себя;  она  знала,  что
удачное окончание кампании сулит ей соединение с мужем. Император  Карл,
разгневанный таким развитием событий, возложил  управление  Испанией  на
своего сына Филиппа и отправился  в  Геную.  Его  ярость  была  обращена
главным образом против мятежного герцога Клевского, мужа Жанны, он видел
в  нем  своего  вассала.  Могущественный  император  должен   немедленно
усмирить и  подвергнуть  унижению  своего  неверного  подданного.  Жанна
слышала о том, что герцог просит короля оказать ему военную  помощь,  но
Франциск, нерешительный в  мгновения,  требовавшие  смелых  действий,  и
безрассудный, когда ему следовало проявить осторожность,  уже  распустил
большую часть своей армии и не собирался предпринимать  срочных  военных
акций.
   Это определило судьбу герцога Клевского; его поражение  означало  для
Жанны избавление от того, чего она боялась сильнее всего.  Когда  король
Франции  бросил  Гийома  Клевского  на  произвол  судьбы,   герцогу   не
оставалось ничего другого, как броситься к ногам императора и молить его
о пощаде.
   Франциск вызвал Жанну и сам сообщил  ей  новость.  Его  глаза  гневно
сверкали; король имел привычку,  потеряв  по  собственной  вине  важного
союзника, объяснять происшедшее вероломством этого лица.
   - Жанна, моя девочка, - сказал он, - у  меня  есть  для  тебя  плохая
весть. Я выдал тебя замуж за предателя.
   Жанна почувствовала, что ее сердце забилось чаще, руки стали дрожать;
она испугалась, что Франциск заметит в ее глазах искорки радости.
   - Он предал нас, Жанна. Перешел на сторону нашего врага. Ты не можешь
любить такого человека. Не захочешь разделить его жалкую судьбу.
   Жанна никогда не была дипломатом.
   - Я и прежде не желала жить с ним, - выпалила она. - Даже если бы  он
был вашим другом, все равно я бы не захотела этого.
   Король поднял руку.
   - Твой язычок дорогая, когда-нибудь погубит тебя. Умоляю тебя,  следи
за ним. Моя девочка, с тобой обошлись  дурно.  Тебе  пришлось  в  раннем
возрасте выйти за предателя; это было сделано в  интересах  государства,
но я не могу допустить, чтобы ты оставалась женой такого человека.
   Жанна радостно произнесла:
   - Да, Ваше Величество. Я не могу оставаться женой такого человека.
   Франциск положил руку на плечо девочки.
   - Я попрошу папу расторгнуть этот брак.
   Она схватила его руку и поцеловала ее,  потом  опустилась  на  пол  и
поцеловала ноги короля. Запах юфти, всегда  исходивший  от  его  одежды,
показался  ей  самым  чудесным  ароматом  на  земле.  Она  всегда  будет
испытывать волнение, вдыхая его.
   - Увы! Увы! Подлый герцог бросил свои  владения  и  жену.  Я  потерял
человека, которого считал своим другом, а ты, мое дитя, лишилась мужа.
   Он улыбнулся ей.
   - Жанна, ты меня удивляешь. Я не вижу на твоем лице огорчения.
   - Ваше Величество, я молилась об этом.
   - Что? Ты молилась о том, чтобы друг короля бросил его?
   - Нет... не об этом. Но он никогда не нравился мне, Ваше Величество.
   Король поцеловал Жанну.
   - Я рад, моя девочка. Я  бы  легче  пережил  победу  императора,  чем
угрозу твоему счастью.
   Конечно,  это  было  ложью,  но  Франциск  умел   говорить   приятные
нелепости; он верил  в  свои  слова,  когда  произносил  их,  и  поэтому
заставлял других верить ему.
   В этот год, когда Жанна влюбилась в Антуана де  Бурбона,  милосердная
судьба распорядилась  согласно  желанию  короля  и  по  разрешению  папы
расторгнуть номинальный брак принцессы Наваррской и герцога Клевского.
 
*** 
 
   После развода Жанна вернулась к своей спокойной жизни в Плесси-ле-Тур
в обществе мадам де Силли. Она постоянно думала об Антуане де Бурбоне. С
жадностью слушала о его военных успехах, которые были значительными.  Он
стал для нее героем; она идеализировала его, как прежде - свою мать.
   Жанна взрослела, однако никто не заводил речь о новом замужестве. Она
все реже и реже видела короля Франциска, здоровье  которого  ухудшалось.
Когда Жанне исполнилось девятнадцать, она  узнала,  что  король  умер  в
своем замке Рамбуйе. Жанна поняла, что смерть дяди серьезно повлияет  на
ее будущее; она оказалась права.
   Ее отец, Генрих  Наваррский,  вызвал  Жанну  к  себе;  ввиду  кончины
Франциска она поступала в распоряжение родителей.  Ее  мать  изменилась.
Она  потеряла  вкус  к  жизни,  проводила  много  времени  в  монастыре.
Маргарита объявила, что ждет момента, когда она соединится с братом. Она
утверждала, что мечтает последовать  за  ним  на  небеса,  как  когда-то
последовала в Мадрид.
   В Париже появился новый король - кузен Жанны, за которого  она  могла
выйти  замуж  -  Генрих  Второй.  Итальянка  Катрин  де   Медичи   стала
французской королевой. Вскоре Генрих отправил послание в Нерак; он велел
Жанне прибыть к его двору.
   Приехав в Париж, Жанна тотчас заметила разницу между дворами  Генриха
и его отца. Генрих  был  сдержаннее  короля  Франциска.  Он  не  обладал
обаянием своего отца. Он находил время лишь для одной женщины - Дианы де
Пуатье, которую он сделал герцогиней де Валентинуа.
   Жанна знала, что ее вызвали ради определенной цели. Генрих, не  менее
прямолинейный, чем сама Жанна, не замедлил объяснить ей это.
   Она почтительно преклонила колено согласно этикету и  поцеловала  его
руку. Кузен не счел нужным приласкать ее, как  это  делал  ее  дядя.  Он
обошелся без ласковых слов. Но Генрих  был  добр  и  относился  к  своей
кузине с нежностью, которая не исчезла, когда он стал королем.
   - Кузина, - сказал Генрих, - ты созрела для  брака.  Я  вызвал  тебя,
чтобы обсудить этот вопрос.
   Жанна настороженно ждала продолжения; ее  уже  однажды  выдали  замуж
насильно, сейчас  она  ломала  голову  над  тем,  как  избежать  второго
нежеланного брака. Она чувствовала, что молчаливый Генрих способен  быть
не менее упрямым, чем его отец.
   - Ваше Величество, я уже была замужем, - сказала она, -  и  мой  опыт
заставляет меня проявить  некоторую  осторожность.  Поступив  однажды  в
соответствии с интересами государства, я бы хотела  в  дальнейшем  иметь
право выбора.
   Генрих не улыбнулся; он смотрел на нее настороженно.
   - Два человека выразили желание соединиться с тобой  брачными  узами.
Они занимают высокое положение; думаю,  они  оба  имеют  право  на  твою
благосклонность к ним. Один из них - Франциск, герцог де Гиз;  второй  -
Антуан де Бурбон герцог Вендомский.
   - Антуан  де  Бурбон!  -  воскликнула  Жанна,  забыв  об  официальном
характере аудиенции. - Я... я хорошо его помню. Я  впервые  обратила  на
него внимание во время церемонии крещения маленького дофина.
   - Я бы отдал предпочтение месье де Гизу, - сказал Генрих.  -  Кузина,
он - великий принц и храбрый солдат.
   - Но... герцог Вендомский также великий принц и отважный  воин,  Ваше
Величество.
   Генрих не любил спорить. Его любовница Диана выбрала  в  мужья  Жанны
своего свояка де Гиза; дочь герцогини была замужем за его  братом;  если
бы Жанна Наваррская вышла за Франциска де Гиза, между домами Валуа и  де
Гизов образовалась  бы  новая  связь,  полезная  для  последнего.  Жанна
пережила мгновение страха. Она знала, что, если любовница Генриха  хочет
заключения  этого  союза,   король   поддержит   ее;   будучи   разумной
двадцатилетней женщиной, а не  своенравной  двенадцатилетней  девчонкой,
она не верила в жалость королей.
   Она попросила Генриха отпустить ее, дать ей время на размышления.
   Франциск де Гиз, величайший воин и  честолюбец  этой  страны!  Редкая
женщина не обрадовалась бы перспективе стать его супругой. В то же время
многие находили элегантного, всегда изысканно  одетого  Антуана  немного
женственным.  Придворные  обсуждали  даже  то,  как  он   снимает   свою
украшенную перьями шляпу, здороваясь с дамой. Генрих считал,  что  Жанна
поступит глупо, выбрав любвеобильного красавца и отказавшись от союза  с
одним из  могущественнейших  мужчин  Франции.  Провозгласив  себя  самым
либеральным монархом Европы, Генрих предоставил Жанне  несколько  недель
на размышления, однако дал  ясно  понять,  что  она  должна  предпочесть
герцога де Гиза. Жанна знала, что это было желанием Дианы.  Эта  женщина
подозревала Бурбонов в симпатиях к реформистской вере; во Франции  самые
мелкие   вопросы,   казалось,   вращались   вокруг   оси    религиозного
противостояния. Де Гиз был непоколебимым  католиком;  он  также  являлся
другом и свояком Дианы. Король хотел способствовать женитьбе де Гиза  на
девушке, выбранной его любовницей.
   Волнения и раздумья заполнили последующие недели. Франциск де Гиз был
уверен в своем успехе; он не знал о том, какую радость доставляло  Жанне
общество Антуана де Бурбона. Антуан заявил Жанне, что, если король решит
отдать ее герцогу де Гизу, они - Жанна и Антуан - убегут  вдвоем.  Жанна
не верила в то, что он способен совершить  столь  дерзкий  поступок,  но
такое предложение усилило ее любовь к молодому человеку.
   Постепенно  Жанна  стала  замечать  присутствие  королевы  -   тихой,
спокойной, державшейся с достоинством, ни единым словом или взглядом  не
выдававшей своих пристрастий,  всегда  приветливой  с  любовницей  мужа,
благодарной Диане за то, что она все-таки предоставляла ей  Генриха  для
зачатия наследников французского трона. Жанна поняла, что  эта  женщина,
Катрин, также наблюдает за ней. Жанна часто ловила  на  себе  взгляд  ее
бесстрастных глаз; Жанна, в отличие от большей  части  двора,  не  могла
видеть в Катрин кроткую и безликую женщину,  с  равнодушием  принимавшую
свою роль самой пренебрегаемой и унижаемой королевы Франции.
   Однажды Катрин пригласила Жанну  к  себе;  придя  в  покои  королевы,
девушка застала ее одну, без фрейлин и слуг.
   Катрин предложила ей сесть. Жанна сделала это, заметив, что она не  в
силах отвести взгляд от холодных, змеиных глаз королевы.
   - Если тебе безразлично, - сказала Катрин, - тебя  выдадут  замуж  за
Франциска де Гиза. Я помню твой брак с Гийомом де  ла  Марком,  герцогом
Клевским. Помню сочиненный тобой документ. Тогда ты  проявила  мужество,
кузина.
   - Оно мало помогло мне, мадам. Я все равно вышла замуж;  спасла  меня
от этого брака война, а не моя изобретательность.
   - Ты веришь в чудеса? - Катрин улыбнулась одними губами. -  О,  я  не
имею в виду чудеса, совершенные нашим Господом и  святыми.  Я  говорю  о
чудесах, совершаемых простыми смертными.
   - Я никогда не слышала о них, мадам.
   - Они вполне реальны. Чудо способно избавить тебя  от  нежелательного
брака. Избежав его, ты можешь сама выбрать себе супруга.
   - Я не понимаю.
   - Почему Франциск де Гиз  хочет  жениться  на  тебе?  Потому  что  он
честолюбив.  Он  желает  вступить  в  брачный  союз  с  кузиной  короля.
Приблизиться к трону.
   - Я знаю, вы правы, но...
   - Ты можешь обратить  на  это  внимание  короля.  Сказать  ему,  что,
соединяя наваррский дом с Лорреном,  он  укрепляет  положение  человека,
который может оказаться его  главным  врагом;  лишь  хитрость  мадам  де
Пуатье мешает ему увидеть это. Напомни Генриху о  последних  словах  его
отца, обращенных к нему: "Остерегайся дома Гизов. Дом Гизов и Лоррена  -
враг дома Валуа". Спроси его, не забыл ли он это.
   - Вы правы, мадам. Но король должен сам знать об этом.
   - Ты поможешь себе, напомнив ему  то,  что  он  склонен  забывать.  Я
забочусь о твоем благе. Я бы хотела, чтобы ты вышла замуж  за  человека,
выбранного тобой. Почему ты улыбаешься, кузина?
   - Я думаю, мадам, о совпадении наших желаний, -  искренне  призналась
Жанна. - Я не хочу выходить за Франциска де Гиза. Вы  не  хотите  этого,
потому что этого желает мадам де Пуатье.
   - Я не думала о мадам де Пуатье, - сухо произнесла Катрин. - Я думала
о тебе.
   - Я благодарна вам,  мадам.  Я  хочу  сказать,  что  на  вашем  месте
поступила бы точно так, как вы -  сделала  бы  все,  чтобы  унизить  эту
женщину.
   Катрин словно внезапно вспомнила о том, что она - королева Франции, а
Жанна - ее подданная. Она протянула девушке руку.
   - Ты можешь идти, - сказала Катрин.
   Жанна слишком поздно поняла, что она глубоко оскорбила королеву.  Она
проявила бестактность и глупость. Но так трудно притворяться, когда речь
идет о чем-то столь очевидном. Она  лишь  хотела  подчеркнуть,  что  она
понимает стремление Катрин свести счеты с Дианой и одобряет его.
 
*** 
 
   Жанна воспользовалась советом Катрин.
   Когда король снова вызвал к себе девушку,  она  решила  обратить  его
внимание на то, что, по мнению Катрин, он был склонен забыть.
   - Герцог де Гиз - великолепный мужчина! - сказал Генрих.  -  Во  всей
Франции ему нет равных. Ты будешь гордиться им, выйдя за него замуж.
   Жанна подняла голову.
   - Что, Ваше Величество? - сказала она. - Вы действительно  допустите,
чтобы герцогиня д'Омаль, которая сейчас чувствует, что  должность  моего
пажа делает ей честь, стала моей свояченицей?
   Она увидела, что король багровеет  от  гнева  -  мадам  д'Омаль  была
дочерью его возлюбленной, Дианы де Валентинуа.
   В голосе Жанны зазвучал праведный гнев:
   - Вы сочтете возможным, Ваше Величество, чтобы герцогиня, дочь  мадам
де Валентинуа, посредством брака, в который вы советуете  мне  вступить,
обрела право идти рядом со мной вместо того,  чтобы  нести  шлейф  моего
платья?
   Генрих растерялся; как всегда в подобных случаях,  он  не  мог  найти
нужных  слов.  Ему  не  часто  приходилось  выслушивать  недвусмысленные
нападки на свою любовницу.
   Жанна решила воспользоваться своим шансом.
   - Ваше Величество, Франциск де Гиз хочет взять в жены не столько меня
лично,  сколько  мою  корону  принцессы.  Если  его  племянница,   Мария
Шотландская, выйд