уже  давно  были
любовниками. Они уехали, забрав с собой Бенджи. Харриет призналась мне,  что
он - сын Грегори.
   Я вижу их примерно дважды в год. Харриет потеряла  свою  стройную  гибкую
фигуру. По правде говоря, она несколько располнела, но  от  этого  не  стала
менее очаровательной. Она  сохранила  свое  обаяние,  и  теперь,  когда  она
полностью удовлетворена жизнью, когда она добилась своей цели, у  нее  очень
счастливый вид.
   Я тоже счастлива. У нас с Карлтоном есть сын - Карл. Мы живем хорошо.  Не
без конфликтов, конечно. Время от времени мы ссоримся, но  чем  дальше,  тем
глубже становится наша любовь. Мы принадлежим друг другу, и ничто  не  может
этого изменить.
   Сегодня утром я стояла на месте бывшей  беседки,  срезая  розы,  и  вдруг
поняла, что вижу вокруг лишь прекрасные цветы.
   Я научилась хоронить прошлое, а когда  оно  заставляет-таки  вспомнить  о
себе, я рассматриваю его лишь  как  опыт,  который  должен  указать  путь  к
сохранению счастья, подаренного мне жизнью.
   Я не стала говорить об этом Карлтону. Он склонен к  легкомыслию,  причем,
как я убедилась, особенно часто в те моменты, когда он совершенно серьезен.
   Я довольна. Жизнь хороша. Нам лишь надо сохранить ее таковой.

ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ, ПОВЛИЯВШИЕ НА СУДЬБЫ ГЕРОЕВ РОМАНА

   Лорд-протектор Оливер Кромвель умер 3 сентября 1658 года.
   1 января 1660 года Монк,  командующий  шотландскими  силами,  вступил  на
территорию Англии и, не  встретив  сопротивления,  добрался  до  Лондона.  К
великой радости  всей  нации  он  объявил  о  созыве  народного  парламента,
который, собравшись в апреле, пригласил вернуться в страну  Карла  II.  Карл
был встречен в Дувре генералом Монком и с триумфом въехал в Лондон.
   Новый король занял престол в возрасте тридцати лет. Он любил развлечения,
был фриволен и беспринципен, но хорошо сознавал силу парламента и  решил  не
вступать с ним в конфликты.
   В годы его правления нация была втянута в бесславную войну с  Голландией.
Моряки дрались храбро, сумели одержать несколько побед,  особенно  в  начале
войны, но в  1667  году  голландский  флот  уничтожил  несколько  английских
кораблей и некоторое  время  блокировал  устье  Темзы.  Вскоре  после  этого
пришлось заключить мир с Голландией.
   В 1670 году Карл II заключил тайный Дуврский  договор  с  Людовиком  XIV,
королем Франции. По этому соглашению Карл обещал  объявить  себя  католиком,
когда появятся благоприятные к  тому  возможности,  взамен  на  что  Людовик
обещал ему денежное вознаграждение и вооруженную помощь.
   Результатом Дуврского договора была новая война против Голландии, которая
не  принесла  Англии  славы.  Герцог  Йорк  публично  принял   католичество.
Поскольку у Карла не было детей, а герцог  Йорк  был  ближайшим  наследником
трона, этот его шаг вызвал подозрение в отношении католиков.
   Парламентом  был  выдвинут  на  рассмотрение  "Билль  об  отлучении",   в
соответствии с которым предполагалось законодательно запретить герцогу Йорку
наследование из-за того, что он являлся католиком. Но принятию  этого  Билля
противодействовали король и его партия, и в конце концов он был отвергнут.
   Примерно в этот период вошли в оборот прозвища виги и тори,  обозначавшие
английские  политические  партии.  Виги  -  было  прозвищем  ковенантов   из
юго-западной Шотландии. Теперь этот термин употреблялся расширительно  -  по
отношению к тем, кто хотел отлучить герцога Йорка от трона. Другое прозвание
- тори - первоначально относилось  к  грабителям,  действовавшим  в  районах
болот в Ирландии, а теперь оно стало обозначать тех, кто поддерживал короля.
   Карл был готов пойти навстречу всем требованиям парламента, кроме  одного
- отлучения герцога Йорка. Раскрытие  заговора,  организованного  некоторыми
экстремистами-виги с целью  убийства  короля,  очень  помогло  ему.  Ведущие
оппоненты Карла, не имевшие никакого отношения к заговору,  предстали  перед
судом. Некоторые из них  были  казнены,  включая  знаменитых  лорда  Уильяма
Рассела и Алджернона Сидни. Остальным удалось бежать на континент.
   В течение последних четырех лет своей жизни перед смертью, случившейся  в
1685 году, Карл не созывал парламент,  получая  от  короля  Франции  деньги,
позволявшие обходиться без законодателей.



   Виктория ХОЛТ
   ТРУДНОЕ СЧАСТЬЕ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Любовными и историческими романами Виктории  Холт  зачитываются  во  всем
мире, отдавая дань ее доброму таланту.  Герои  Холт  даже  в  самых  грудных
обстоятельствах находят путь к счастью.
   ...Жизнь казалась юной Фейвэл Фарингтон безоблачной, как небо Капри,  где
она жила со своим отцом. Но, как картинки  в  калейдоскопе,  все  изменилось
после  того,  как  она  вышла  замуж  за  наследника  древнего  и   знатного
английского рода  Пендорриков.  Страшная  тайна  тяготела  над  этим  родом:
молодые жены  Пендорриков  умирали  неожиданной  и  трагической  смертью.  В
предлагаемом  читателю  романе,  впервые  переведенном  на   русский   язык,
рассказывается о том, какие приключения пришлось пережить героине,  как  она
раскрыла тайну рода Пендорриков, как обрела долгожданное счастье.

Глава 1

   После  переезда  в  Пендоррик-холл  я  часто  размышляла  о  том,   какая
интересная штука жизнь и какие сюрпризы она иногда преподносит. Человеческую
жизнь иногда сравнивают с калейдоскопом, где  в  одно  мгновение  все  может
измениться самым  кардинальным  образом.  Это  сравнение  удивительно  точно
подходит к событиям моей жизни: ее  приятный,  полный  гармонии  узор  вдруг
начал меняться то там, то здесь, пока не превратился в сплошной кошмар.
   Я вышла замуж за человека, который, как мне казалось, был  олицетворением
моей мечты. Но в один прекрасный день этот любящий, заботливый  и  преданный
мне мужчина вдруг изменился до неузнаваемости, а я с удивлением  обнаружила,
что замужем за совершенно незнакомым мне человеком.
   Впервые я увидела Рока Пендоррика, когда однажды утром вернулась домой  с
пляжа. Он сидел в студии отца, держа в руках изящную керамическую статуэтку.
Эта небольшая  фигурка,  изображавшая  Венеру,  была  слеплена  с  меня  лет
одиннадцать назад. Тогда я была совсем ребенком. Отец всегда очень  гордился
этой работой и никогда не соглашался продать ее.
   - Она не продается, - обычно говорил он.
   Занавески на окнах в студии не были задернуты, и в ярких лучах солнца мой
отец, такой белокожий и светловолосый, казался совсем  бесцветным  рядом  со
смуглым, черноволосым незнакомцем. Из-за белизны кожи и этих светлых,  почти
белых волос, а также из-за по-детски чистого и наивного выражения лица моего
отца здесь, на острове Капри, прозвали Анджело.  Да,  характер  у  него  был
почти ангельский: его доброту и отзывчивость хорошо знали местные жители.  В
облике же его собеседника, как мне показалось вначале, было что-то угрюмое.
   - А вот и моя дочь Фейвэл, - сказал  отец  так,  словно  они  только  что
говорили обо мне.
   Оба поднялись, и огромного роста  незнакомец  буквально  навис  над  моим
отцом. Он был худощав, отчего казался еще выше. Взяв меня за  руку,  смуглый
гигант изучающе, словно бы даже прицениваясь,  принялся  рассматривать  меня
своими темными, почти черными глазами. Он смотрел на меня так,  будто  видел
во мне что-то  чрезвычайно  забавное.  В  какое-то  мгновенье  у  меня  даже
мелькнула мысль, что в его веселости есть нечто неприятное...
   Я, в свою очередь, тоже смотрела на него с большим  интересом.  Лицо  его
было полно контрастов: немного оттопыренные  и  заостренные  на  концах  уши
делали его похожим на  сатира,  полные  губы  свидетельствовали  о  мягкости
характера и чувственности, а твердый, решительный  подбородок  -  о  воле  и
настойчивости; длинный, прямой нос говорил об  определенной  надменности,  а
живые глаза  светились  юмором  и  озорством.  Позже,  возвращаясь  в  своих
воспоминаниях к этим минутам, я пришла к выводу, что этот человек так быстро
завладел моим воображением именно потому, что я ни в чем не была  уверена  в
отношении него. Прошло много времени, прежде чем я по-настоящему узнала Рока
Пендоррика.
   Под его  пристальным  взглядом  я  неожиданно  пожалела,  что  ничего  не
накинула на себя, возвратясь с пляжа, и смущенно отвела глаза.
   - Мистер Пендоррик осматривал студию, - объяснил мой  отец.  -  Он  купил
"Неаполитанский залив".
   - Что ж, я очень рада, - ответила я. - Это действительно  очень  красивая
акварель.
   Незнакомец указал на статуэтку, которую по-прежнему держал в руках.
   - Эта фигурка тоже очень красивая.
   - Она не продается, - заметила я в ответ.
   - Да, видно, она слишком дорога вашему отцу, чтобы он согласился  продать
ее.
   Казалось, он мысленно сравнивает меня со статуэткой Венеры. Вероятно отец
уже сказал ему, как он обычно говорил всем,  кто  восхищался  ей:  "Это  моя
дочь, когда ей было семь лет".
   - Тем не менее, - продолжил он, - я уговариваю  вашего  отца  продать  ее
мне, ведь в конце концов у него перед глазами по-прежнему есть оригинал.
   Отец громко и несколько наигранно рассмеялся, как смеялся  всегда,  когда
посетители были готовы купить какую-либо из его работ.  Вообще  торговец  из
него  был  никудышный.  Отец  любил  работать,  но  всегда  чувствовал  себя
несчастным, продавая свои творения. Когда была жива  мама,  продажей  обычно
занималась она. Теперь, когда матери не  стало  и  я  закончила  школу,  эта
обязанность легла на мои плечи. Отец  был  готов  за  бесценок  отдать  свою
работу любому, кто, по  его  мнению,  действительно  ценил  ее.  Человеку  с
подобным характером была просто необходима волевая женщина, которая бы  вела
все его дела. Такой женщиной и была  моя  мать.  После  ее  смерти  семейный
достаток стремительно пошел на убыль. Но теперь, когда я снова жила  дома  и
помогала отцу, наше финансовое положение стало понемногу поправляться, чем я
по праву гордилась как своей заслугой.
   - Фейвэл, не могла бы ты принести нам что-нибудь выпить? - попросил отец.
   Я сказала, что прежде им придется немного подождать,  так  как  я  должна
переодеться. Оставив мужчин наедине, я вышла из студии прямо в свою комнату,
которая, как и две другие спальни, непосредственно к ней примыкала. Поспешно
натянув голубое платье из льняной ткани, я отправилась  в  крохотную  кухню,
чтобы приготовить напитки. Когда  я  вернулась,  отец  уже  показывал  гостю
бронзовую скульптуру Венеры - одну из самых дорогих своих работ.
   Если он купит Венеру, подумала я, то мы сможем оплатить  сразу  несколько
счетов. Надо забрать у отца деньги прежде, чем  он  успеет  проиграть  их  в
карты или в рулетку.
   На  короткое  мгновение  глаза  Рока  Пендоррика  встретились  с   моими.
Казалось, в них блеснули насмешливые огоньки. Должно быть, мое лицо выдавало
то нетерпение, с каким я ожидала этой его  покупки.  Поставив  статуэтку  на
место, гость  с  таким  видом  повернулся  в  мою  сторону,  словно  в  моем
присутствии эта фигурка абсолютно перестала его  интересовать.  Внутренне  я
кляла себя за то, что своим появлением прервала их деловую беседу. Его глаза
снова насмешливо заблестели, и у меня даже мелькнула мысль, не сделал ли  он
это нарочно, просто чтобы позлить меня.
   Рок Пендоррик принялся рассказывать о  том,  какое  впечатление  на  него
произвел остров Капри, куда он приехал только вчера. Наш гость еще не  успел
осмотреть местные достопримечательности. Ему сказали, что  на  острове  есть
студия, где работает художник по имени  Анджело,  и  что  там  можно  купить
прекрасные произведения искусства. Услышав об этом, он сразу же отправился к
нам.
   При этих словах отец даже зарделся от удовольствия. Что же касается меня,
то я усомнилась в их искренности.
   - А когда я пришел сюда и выяснил, что знаменитый Анджело  -  это  мистер
Фредерик Фарингтон, англичанин, моей радости просто не было предела.  Сам  я
говорю по-итальянски ужасно, а заявления местных жителей, что  здесь  многие
знают английский, на мой взгляд,  -  явное  преувеличение.  Мисс  Фарингтон,
какие достопримечательности вы советуете мне осмотреть?
   Я рассказала ему о знаменитых старинных виллах, о красивых гротах.
   - Но, - добавила я под конец, - каждый раз, когда я возвращаюсь  сюда  из
Англии,  мне  кажется,  что  главное  достояние  Капри  -  это  сам   Капри,
необычайной красоты остров в окружении моря неповторимой голубизны.
   - Мне необходим проводник, который помог бы как следует узнать остров.
   - Вы путешествуете один?
   - Да.
   - Здесь много туристов, - заметила я. - Думаю, вы без труда найдете  себе
подходящего спутника.
   - Важно подобрать хорошего спутника... Который бы отлично знал остров.
   - Не волнуйтесь на этот счет. Гиды знают его, как свои пять пальцев.
   В его глазах сверкнули озорные огоньки.
   - Вообще-то я не собирался брать гида.
   - Местные жители слишком заняты, чтобы помогать вам.
   - Уверен, что в итоге я все же подберу нужного мне  человека,  -  заверил
гость, и у меня возникло чувство, что его слова - не пустой звук.
   Он снова принялся рассматривать фигурку Венеры.
   - Вижу, она вам действительно понравилась, - сказала я.
   Повернувшись  в  мою  сторону,  Рок  Пендоррик  окинул  меня   столь   же
внимательным  взглядом,  сколь   внимательно   он   рассматривал   бронзовую
статуэтку.
   - Да, очень, - ответил он мне. - Но я никак не могу решить,  покупать  ее
или нет. Можно мне зайти к вам еще раз?
   - Конечно, - ответили мы с отцом в один  голос.  На  следующий  день  наш
новый  знакомый  действительно  появился  вновь,  а  затем  стал   приходить
ежедневно. По своей наивности я было решила, что Рок Пендоррик действительно
раздумывает, стоит ли покупать Венеру, но  затем  поняла,  что  студия  отца
просто привлекала его своей богемностью с налетом итальянского колорита,  то
есть тем, чего не было у него на родине. Конечно, мы никогда не рассчитывали
на то, что посетители будут всякий раз что-то покупать,  заходя  к  нам.  Мы
просто были рады, что люди забегают к нам, чтобы поболтать,  выпить  немного
вина, потолкаться в студии. И все же порой, зайдя, как говорится, на огонек,
они действительно покупали приглянувшуюся им вещицу.
   В визитах Рока Пендоррика, казалось, не было ничего необычного,  но  меня
беспокоило то, с каким нетерпением я стала  ждать  очередного  визита  этого
человека. Иногда я была просто уверена в том, что он приходит к нам лишь для
того, чтобы увидеться со  мной,  в  другие  же  дни  все  это  казалось  мне
выдумкой, отчего на душе, признаюсь, становилось грустно.

***

   Однажды, спустившись утром на один из небольших  пляжей,  я  застала  там
Пендоррика. Мы много плавали вместе, валялись на песке. Я спросила,  доволен
ли он своим отдыхом на острове.
   - Вне всяких сомнений.
   - Наверное, вы уже многое осмотрели здесь?
   - Нет. Мне бы очень хотелось побродить по окрестностям, но одному  скучно
осматривать остров.
   - В самом деле? Обычно люди жалуются на то, что на острове слишком  много
туристов.
   - Послушай, я ведь тебе уже говорил, - подчеркнул Рок, обращаясь  ко  мне
на "ты", - что мне не нужен любой, первый попавшийся спутник.
   Его продолговатые, чуть приподнятые к вискам глаза,  казалось,  о  чем-то
просили меня. Конечно, как мужчина он просто неотразим и прекрасно  осознает
это. Мне стало не по себе. Его мужское обаяние уже действовало на меня, и  я
опасалась, что мои мысли, как всегда,  написаны  на  моем  лице.  Как  можно
безразличнее я сказала:
   - Сегодня утром один из посетителей интересовался бронзовой Венерой.
   В его глазах появились озорные огоньки.
   - Ну что ж, если я действительно упущу ее, то ничего не поделаешь. Винить
будет некого, кроме самого себя.
   Он недвусмысленно намекал на то, что не собирается покупать статуэтку.  Я
вдруг страшно разозлилась на него. Конечно, студия для  того  и  существует,
чтобы сюда приходили люди и покупали работы отца. А на что, по  его  мнению,
мы должны жить?
   - Если бы эта Венера действительно понравилась тебе, ты бы ни за  что  не
упустил ее, - Я всегда получаю то, что мне нравится, - просто ответил он,  -
но мне больше по душе фигурка той, юной Венеры.
   - В самом деле?..
   Ладонью накрыв мою руку, Рок Пендоррик заметил:
   - Она просто очаровательна. И я предпочитаю заполучить ее.
   - Ну что ж, пожалуй, мне пора домой, - не к месту заметила я.
   Он лишь улыбнулся в ответ. У меня было такое чувство, словно он прекрасно
понимает, что творится у  меня  в  душе.  Что  скрывать,  мне  действительно
нравилось его общество, я хотела как можно чаще видеться с ним. Я уже  давно
призналась себе, что для меня  этот  человек  был  не  просто  потенциальным
покупателем работ отца.
   Рок Пендоррик небрежно сообщил:
   - Мистер Фарингтон сказал, что ты своеобразный коммерческий директор  его
студии. Теперь я и сам вижу, что это так.
   - За художником всегда нужен присмотр, - ответила я. -  Особенно  сейчас,
когда моей мамы больше нет в живых...
   Несмотря на то, что после смерти матери прошло уже три года,  как  всегда
при упоминании о ней, мой голос невольно дрогнул. Рассердившись на  себя  за
эту слабость, я быстро добавила:
   - Она умерла от туберкулеза. Мои родители переехали сюда в  надежде,  что
здесь ей станет лучше. Мать была прекрасным менеджером и вела все дела отца.
   - Так значит, свои деловые качества ты унаследовала именно от нее? -  Его
глаза были полны сочувствия, и это растрогало меня.
   Или мне показалось?..  Несмотря  на  растущую  привязанность  к  Року,  я
чувствовала, что в нем есть нечто загадочное,  словно  он  намеренно  что-то
скрывал от меня. Это ощущение хотя и приводило меня в полное замешательство,
тем не менее все больше разжигало мое любопытство.
   - Надеюсь, что это действительно так, - ответила я.
   - Должно быть, твоя мать прекрасно разбиралась в бизнесе?
   - Да.
   Короткий ответ помог мне скрыть предательскую дрожь в  голосе.  Сцены  из
прошлого замелькали у меня перед  глазами.  Я  вспомнила  свою  мать,  такую
изящную и женственную, с красивым румянцем на щеках -  явным  свидетельством
ее болезни, ее неуемную энергию, благодаря которой  она  до  последнего  дня
жила полноценной жизнью. Когда мама была жива, даже остров, и тот, казалось,
был совсем другим. Именно она научила меня читать, писать и хорошо считать.
   Я вспомнила и долгие,  полные  ленивого  безделья  дни,  когда  я  часами
валялась на пляже, плавала в прозрачной, голубой воде или  просто,  лежа  на
спине, качалась на волнах. Я росла в  мире  красоты  и  гармонии  окружающей
природы  и  отголосков  древней  истории  этого  края.  Мое   детство   было
по-настоящему счастливым. Хотя, конечно, живя здесь, я  слегка  отбилась  от
рук. Иногда  я  вступала  в  разговоры  с  туристами,  иногда  по  тропинкам
взбиралась  наверх,  к  старинным  виллам,  и,  сидя  на  скале,  любовалась
прекрасным видом на Неаполитанский залив. После этого я возвращалась домой и
подолгу слушала бесконечные разговоры взрослых, которые велись в  студии.  Я
полностью разделяла чувства родителей -  гордость  отца  своими  работами  и
радость матери в те минуты, когда ей удавалось выгодно продать  какую-нибудь
из них.
   Родители много значили друг для друга. Они были похожи на  двух  красивых
бабочек. В радостном ощущении жизни они танцуют на  солнечном  свету.  Но  в
этом танце без устали есть и некая обреченность, будто они знают, что  скоро
солнце зайдет и их счастью, как и самой жизни, наступит конец...
   Известие о том, что я непременно должна отправиться в  Англию,  в  школу,
было воспринято мной с негодованием.
   - Это просто необходимо, - настаивала мама.
   Она больше не могла учить меня сама. Я довольно прилично знала  несколько
языков, ведь дома мы говорили  по-английски,  с  соседями  -  по-итальянски,
кроме того, в студии отца постоянно бывали фра