живленно разговаривала со своим отцом. Иногда я  чувствовала,  что  мое
присутствие неуместно. Это было легко понять.  Белинде  хотелось  побыть
наедине со своим недавно обретенным отцом. Да, она просила меня  поехать
вместе с ней, причем просила очень настойчиво, но были моменты, когда им
хотелось побыть вдвоем, и сейчас  наступил  один  из  них.  Я  встала  и
сказала:
   - Я немножко пройдусь.
   - Не уходите слишком далеко, - предупредил Жан-Паскаль.
   - Нет, конечно, Я буду где-нибудь поблизости.
   Я прошла несколько шагов,  остановилась  и  облокотилась  на  перила,
чтобы полюбоваться морем. Нигде  не  было  видно  суши,  и  лишь  слабый
ветерок слегка рябил воду. Я полными легкими вдыхала свежий воздух."
   В  голове  вертелись  вопросы:  где  сейчас  Джоэль?   Как   Джеральд
осуществляет свою сумасбродную затею? Смог ли  он  сделать  то,  что  не
удалось другим?
   - Чудесный день, не правда ли? - произнес чей-то голос.
   Я оглянулась. Возле меня стояла молодая женщина.
   Она была выше меня, светловолосая, улыбающаяся.
   - Превосходный," ответила я.
   - Нам повезло с погодой. Здесь бывают жестокие шторма.
   - Да, я знаю. Вы часто пересекаете пролив?
   - Не часто, но уже приходилось делать  это..,  не  в  столь  приятную
погоду. А вы впервые?
   - Да.
   - О, тогда я рада за вас.
   Некоторое время мы обе молча глядели на море.
   Затем она спросила:
   - Вы остановитесь во Франции?
   - Да, на время.
   - Прекрасная страна'.
   - Вы хорошо ее знаете?
   - Не слишком. Но я была там несколько раз.  На  этот  раз  мы  решили
забраться южнее, чем обычно, - в окрестности Бордо.
   - О, мы тоже.
   - Отдыхать?
   - Да, пожалуй, так. Это визит.
   - А я - чтобы окрепнуть.
   - Вы болели?
   - Мой брат говорит, что мне нужно отдохнуть от домашней  сырости.  Он
считает, что здесь будет подходящее место. По его  мнению,  если  климат
хорош для винограда, то он хорош и для меня. Вот почему он решил отвезти
меня туда.
   - Очень мило с его стороны.
   - Он чудесный брат, но немножко беспокойный.
   Я не жалуюсь. Приятно, когда  о  тебе  волнуются.  Знаете,  нас  ведь
только двое. О, вот и он.
   К нам шел мужчина. Он был высок, и на его лице сияла та  же  приятная
улыбка, что и у сестры. Он был на несколько лет старше меня.
   - А, вот ты где, Филлида, - сказал он, сначала  не  заметив  меня,  -
Здесь прохладно. Застегни плащ.
   Она  взглянула  на  меня  с  улыбкой,  как  бы  говоря:  ну  вот,   я
предупреждала.
   Я уже собиралась отойти, когда она сказала:
   - Это мой брат Роланд, Роланд Фицджеральд.
   - Очень приятно, - сказала я.
   Он пожал мне руку и вопросительно взглянул на меня.
   - Люси Лэнсдон, - представилась я.
   - Мы разговаривали, глядя на  море  и  радуясь  тому,  какая  удачная
выдалась погода, - сказала Филлида.
   Брат посмотрел на нее с притворным недовольством, и я поняла,  что  у
нее  есть  привычка  болтать  с   незнакомыми   людьми,   причем   выбор
собеседников он не всегда одобряет.
   - Мисс Лэнсдон  тоже  собирается  погостить  где-то  возле  Бордо,  -
объявила Филлида.
   - Это не совсем в Бордо, - сказала я, - Насколько я  понимаю,  где-то
поблизости.  Местечко  под  названием  Бурдон.  Наверное,   какая-нибудь
деревушка.
   - Кажется, я слышал это название, - сказал он. - Мы будем несколькими
милями южнее. А там нет  поблизости  замка?  Замок  Бурдон,  если  я  не
ошибаюсь.
   - Совершенно верно. Боюсь, мне пора идти. Не так уж долго осталось до
высадки.
   - Было очень приятно познакомиться, - сказала Филлида. Брат  взял  ее
под руку, и я, улыбнувшись, повернулась и пошла к Белинде и Жан-Паскалю.
***
 
   Во  время  длительного  путешествия   до   Бурдона   я   предполагала
встретиться с Фицджеральдами, поскольку они ехали в том же  направлении,
но этого не произошло.
   Нам пришлось много времени провести в поездах.
   Вначале мы добрались до Парижа, а там сделали пересадку до Бордо, где
уже ожидал экипаж, чтобы провезти нас несколько миль до Бурдона.
   Туда мы приехали уже ночью,  так  что  мне  не  удалось  по  прибытии
рассмотреть замок во всей  его  красе.  Мы  свернули  в  длинную  аллею,
обсаженную по обеим сторонам высокими деревьями, и, проехав чуть  ли  не
милю, оказались перед самим замком.
   Не успели мы выйти, как к нам выбежали несколько человек и  поднялась
небольшая суматоха. Я ощутила  величие  мрачного  внушительного  здания.
Поднявшись по нескольким ступеням, мы подошли к двери.
   Белинда была в благоговейном ужасе и сначала даже не могла говорить.
   Появились двое мужчин с фонарями, которые проводили  нас  в  огромный
холл. На  меня  вдруг  напали  чувство  страха  и  смехотворное  желание
развернуться и бежать домой - прямо в  Корнуолл,  к  Ребекке.  Это  было
совершенно абсурдно, и я  постаралась  взять  себя  в  руки.  Я  слишком
переутомилась. Слишком много трагических событий произошло за  последнее
время в моей жизни. Мой отец... Джоэль... Тоска по ним становилась почти
невыносимой. Я нуждалась в здравом смысле отца и в мягкости Джоэля. Если
бы можно было все вернуть!
   Я взглянула на Белинду. Она явно не ощущала  чувств,  подобных  моим:
она была попросту зачарована.
   Вокруг нас во всех направлениях сновали люди, и  Жан-Паскаль  отдавал
им приказы на беглом  французском.  Тереза...  Мари...  Жанна...  Жак...
Жорж... По-моему, этих слуг было слишком много. Я надеялась, что  первым
делом нам покажут наши комнаты, где мы сможем умыться  и  переодеться  к
столу.
   Меня отдали под опеку Терезы, женщины средних  лет,  которая  провела
меня по широкой лестнице в длинный темный коридор.  Взяв  принесенный  с
собой  канделябр,  она  зажгла  три  свечи,  подняла  его  повыше,  и  я
проследовала за ней в предназначенную для меня комнату.
   Меня била легкая дрожь. Я подумала: завтра, при  дневном  свете,  все
будет совсем по-другому. Я пыталась  избавиться,  от  непонятных  дурных
предчувствий."
   Тереза показала мне небольшой альков, где находились горячая  вода  и
полотенце. Я ухитрилась понять, что она мне  сказала:  она  вернется  за
мной через пятнадцать минут и проводит в столовую.
   Воспользовавшись кувшином и тазом, я умылась и причесалась. При свете
канделябра  в  старинном  зеркале  отразилось  мое  лицо:  оно  казалось
каким-то пятнистым и непохожим, совсем чужим.
   Зачем я приехала сюда?  Лучше  бы  мне  остаться  в  Хай-Торе,  возле
Ребекки. И ведь я колебалась, но Белинда говорила так убедительно, и  я,
как всегда, легко поддалась на ее увещевания.
   Я сказала себе, что это просто глупо. Всему виной долгое утомительное
путешествие. Я оказалась в чужой стране, я еще не оправилась от сильного
потрясения... Утром я буду чувствовать себя совсем иначе.
   Явилась Тереза  и  проводила  меня  в  столовую,  где  уже  находился
Жан-Паскаль. Он взял меня за руки и крепко сжал их.
   - Самое мое искреннее желание,  -  Люси,  это  чтобы  вы  были  здесь
счастливы, - сказал он.
   - Спасибо.
   - Я сделаю все, чтобы вы полюбили этот дом.
   - Вы так любезны.
   Появилась Белинда.
   - Что за потрясающее место! - воскликнула  она.  -  Мне  не  терпится
осмотреть его.
   - Этим ты займешься с утра, - заверил ее  отец.  -  Я  сам  тебе  все
покажу.., и Люси тоже, конечно.
   - Мне хочется  поскорее  все  увидеть,  -  с  энтузиазмом  произнесла
Белинда.
   - Сегодня вам придется довольствоваться тем, что для вас  приготовили
мои слуги. Я не хочу, чтобы вы впервые осматривали мой замок в потемках.
   Белинда засмеялась от удовольствия.
   Ужин  тянулся  бесконечно.  Я  почувствовала  себя  немножко   лучше.
Очевидно, у меня был просто нервный приступ, чего я совершенно  от  себя
не ожидала. Я переутомилась и не могла ощущать такой же бурной  радости,
как Белинда.
   Жан-Паскалю не терпелось угостить нас  вином.  Как  он  сказал,  вино
одного из изысканнейших сортов, извлеченное  из  погреба  специально  по
такому торжественному случаю.
   - И это ваше собственное вино! - воскликнула Белинда.
   - Дорогое мое дитя, неужели ты думаешь, что я позволил бы подавать  в
своем замке что-нибудь другое?
   Белинда рассмеялась. Мне нравилось видеть ее такой  счастливой.  Этим
она воздействовала и на меня, поднимая мой дух.
   Когда мы поужинали, Жан-Паскаль предложил разойтись на отдых.
   - Все мы утомились за время длинного путешествия, - сказал он. -  Эти
долгие часы в поезде - воистину испытание на стойкость.
   Мы пожелали друг другу спокойной ночи,  и  Жан-Паскаль  отдал  слугам
распоряжение проводить нас в комнаты. Меня провожала Тереза, и я поняла,
почему это необходимо: сама я ни за что не нашла бы свою комнату.
   Огонь свечей отбрасывал тени, и от этого  разыгрывалось  воображение.
Окна были задернуты тяжелыми шторами. Я разделась,  но,  перед  тем  как
лечь в кровать, подошла к окну и приоткрыла штору. Мне  был  виден  лишь
кусочек зелени с фонтаном посередине.
   Луны не было, но ярко светили звезды. Их свет проник в комнату,  и  у
меня улучшилось настроение.
   Я не знала, далеко ли расположена комната Белинды. Похоже, когда  нас
уводили после ужина, она повернула в ином  направлении  -  В  доме  было
очень тихо.
   Я взглянула на дверь - тяжелую, со сложной резьбой.  Мне  показалось,
что некоторые  резные  цветы  напоминают  человеческие  лица.  Это  было
красиво, но сегодня ночью почему-то вызвало у меня ощущение угрозы.
   Таким уж было мое настроение.
   Потом я заметила, что в дверном замке торчит ключ, и  повернула  его.
Теперь я была заперта.
   Удивительно, но мне сразу стало гораздо легче.
   Я легла в постель, однако прошло немало времени, прежде чем я уснула.
***
 
   Когда я проснулась, вовсю светило солнце.
   Теперь  комната  выглядела  совсем  иначе.  Отперев  дверь,  я  вновь
улеглась в кровать. Было семь часов.
   Я лежала и гадала, какой у них здесь распорядок дня.
   Потом я начала думать о том, как все изменилось  после  смерти  моего
отца. Я тосковала по старым добрым дням, по родному дому, по разговорам,
которые мы с ним вели. Мне хотелось ждать отца после поздних заседаний в
палате общин, вновь наслаждаться его вечерними  рассказами  о  том,  что
происходило в парламенте. Мне хотелось думать о будущей жизни с Джоэлем,
о браке, одобренном обеими семьями.., обо всем,  что  составляло  хорошо
знакомый мне образ жизни.
   Я считала, что все это ожидает меня, но два удара судьбы  перевернули
мою жизнь. И вот я оказалась в древнем замке, наполненном воспоминаниями
о прошлом. Наверное, здесь должны быть и привидения.
   Наверное, здесь случались поразительные события,  смерти,  несчастья,
были свои темные тайны. Но и удовольствий, развлечений и  радости  здесь
было немало. Почему же в  таких  местах  всегда  думается  о  неприятных
вещах? Может быть, они лучше запоминаются?
   Чем бы мне заняться? Очевидно, скоро должна зайти служанка и принести
горячей  воды.  В  течение  последних  дней  я  пыталась  освежить  свой
французский, который изучала когда-то с мисс Джарретт. Разговаривать  на
нем, особенно с французами,  было  совсем  не  так  просто,  как  читать
диалоги с мисс Джарретт.
   Около восьми в дверь постучали, и я пригласила войти.
   Это была Тереза с подносом, на котором  находились  сдобная  булочка,
кусочки горячего хрустящего хлеба, небольшая масленка, чашка с блюдцем и
два кувшина -  один  с  кофе,  а  другой  с  горячим  молоком,  покрытые
войлочными чехлами, чтобы сохранить тепло Petit dejeuner ,  мадемуазель,
- сказала Тереза.
   Вместе с ней вошла другая служанка с большим металлическим  кувшином,
полным горячей воды, который она поставила в таз. Я поблагодарила их,  и
они, улыбаясь, вышли.
   Кофе был великолепен, как, впрочем, и горячий хлеб, и булочка.
   Вчера, пока мы ужинали, в комнаты был доставлен  наш  багаж.  Я  была
слишком  усталой,  чтобы   распаковываться,   и   достала   лишь   самое
необходимое.
   Теперь я надела темно-синее платье и  развесила  остальную  одежду  в
гардеробе. Когда я заканчивала делать это, в дверь раздался стук и сразу
же, не ожидая ответа, в комнату вошла Белинда.
   - Ты еще не готова? Правда, здорово? Тебе нравится твоя комната?  Она
похожа на мою.
   - Видимо, большинство комнат похожи друг на Друга.
   - Мне не терпится осмотреть замок, а тебе?
   - Да, конечно.
   - Все это так захватывающе. Тебе очень повезло, Люси.
   - Неужели?
   - Ax, бедная Люси! - Она бросилась ко  мне  и  обняла,  словно  желая
защитить. - Я опять что-то ляпнула, да? Но ты должна постараться  забыть
обо всем. Жизнь продолжается. Отец говорит, что мы обязаны  помочь  тебе
это понять. Мы приложим все усилия, чтобы ты была  здесь  счастлива.  Он
так сказал.
   - Он очень добр.
   - Да, он и в  самом  деле  хороший.  О,  я  знаю,  иногда  он  бывает
несколько циничен, но он знает жизнь, Люси, он много пережил. Это  вовсе
не значит, что в нем нет доброты. Он часто говорит о тебе.  Он  говорит,
что ты должна наслаждаться жизнью, поскольку жизнь одарила тебя многим.
   - Очень любезно с его стороны уделять так много внимания моим делам.
   - Ты ему нравишься. Он не пригласил бы тебя сюда, если бы ты  ему  не
нравилась.
   - О, это только чтобы сделать приятное тебе.
   - Ну нет.., хотя мне это, конечно, приятно. Он первый предложил это.
   - Что ж, вот я и здесь.
   - И теперь мы будем чудесно проводить время. Я  заставлю  тебя  вновь
полюбить жизнь.
   - Спасибо, Белинда.
   - Давай быстренько заканчивай и  пойдем  вниз.  Интересно,  отец  уже
встал?
   - А где твоя комната, Белинда?
   - В другом крыле замка. - Она подошла к окну. - Оттуда совсем  другой
вид. Я видела озеро. Ну, во всяком случае, что-то, похожее на озеро. Там
есть какой-то проток - наверное, ответвление реки, и он впадает прямо  в
озеро. На озере есть два лебедя, причем оба - черные.  Черных  я  прежде
никогда не видела. Это что-то сказочное.
   - Значит, мы живем далеко друг от друга.
   - Ну, это ведь большой замок.
   - Твой отец говорил, что он среднего размера.
   - Он сравнивая его с королевскими - Лувр, Блуа и тому подобными.  Это
дворянский замок, а не королевский.
   - Я понимаю.
   - Поспеши же. Я буду внизу, в холле. Ты найдешь дорогу?
   - Надеюсь.
   - Не задерживайся.
   Всю первую половину дня мы изучали замок.
   -  Это  совершенно  необходимо,  в  противном  случае  вы  безнадежно
заблудитесь, - объяснил Жан-Паскаль. - Я выведу вас наружу, и вы войдете
в замок так, будто только что приехали.
   - Вчера было слишком темно  для  того,  чтобы  что-то  разглядеть,  -
сказала Белинда.
   - Я хочу, чтобы вам обеим понравился замок. Он очень важен для  нашей
семьи.
   - И все-таки вы его покинули, - заметила я.
   - Ах, Люси,  со  щемящей  болью.  Но  в  нашей  стране  тогда  царило
смятение. Мы не знали, что делать.
   До сих пор у французов еще живы  воспоминания  о  Великой  революции,
которая произошла всего сотню лет назад. Когда император с  императрицей
были изгнаны, вы даже представить себе  не  можете,  чем  это  было  для
страны. Мы  решили,  что  все  начинается  заново.  К  счастью,  события
развивались не столь трагично, не с той  интенсивностью,  как  в  первый
раз, когда наша родина так пострадала.
   - Но вы сумели сохранить замок, - сказала  я,  -  и  он  до  сих  пор
принадлежит вам.
   - Да, и я здесь частенько бываю. В общем-то, наверное, большую  часть
времени я провожу  именно  здесь.  Виноделие  -  это  ведь  нечто  вроде
страстного увлечения. Я хотел бы убедить свою матушку вернуться сюда, но
она  предпочитает  оставаться  возле  императрицы.  Возможно,   в   один
прекрасный день все изменится.
   - Селеста никогда сюда не приезжает, - сказала я.
   - Селеста.., ах, бедная Селеста! Брак оторвал ее от родины  и  сделал
женой политика.
   - Возможно, сейчас она захочет вернуться?
   Жан-Паскаль пожал плечами:
   - Она не говорит о своих желаниях. Она знает, что здесь ее дом,  наше
родовое гнездо. Если  ей  захочется  вернуться,  она  всегда  может  это
сделать.
   - Быть может, так и случится. Селеста не слишком счастлива в Лондоне.
   - Да. Но не будем говорить здесь о печальных вещах. Мы должны приятно
проводить время, я настаиваю на этом. Верно, Белинда?
   - Да, я тоже настаиваю. Перестань хмуриться, Люси.  Ты  должна  всему
радоваться.
   - Вот видите, - сказал Жан-Паскаль,  -  это  приказ.  Теперь  давайте
подойдем к замку так, словно вступаем в него.
   Мы поднялись по внушительной мраморной лестнице, у  подножия  которой
стояли две огромные мраморные вазы с зелеными кустами, склонявшими ветви
до земли.
   Оглянувшись, мы увидели, что подъездная  аллея  выходит  на  лужайку,
расположенную прямо перед домом.
   Жан-Паскаль велел нам повернуться к замку.
   - Вы видите, что над зданием возвышается башня,  -  сказал  он,  -  В
старину ее называли сторожевой башней. В  тревожные  дни  там,  наверху,
сидел  человек,  чьим  долгом  было   следить   за   приближающимися   и
предупреждать обитателей замка обо всех подозрительных. Обычно  дозорные
проводили там время, распевая песни или играя на флейте.  На  этот  пост
всегда  ставили  какого-нибудь   музыканта,   поскольку   он   мог   там
практиковаться в своем искусстве. Я помню, как  там  выставляли  пост  в
семидесятые годы, когда все ожидали  неприятностей.  Пока  люди  слышали
пение или игру на флейте, они знали, что все в порядке.
   У нас был свой дозорный. Эти песни так и назывались:
   "песнями дозорного", многие из них сочинены прямо там,  наверху.  Вот
видите, башня в центре, а чуть ниже - то, что называют дворцом, то  есть
та часть замка, где живет семья.
   Он махнул рукой в сторону лужайки:
   - А здесь устраивались рыцарские турниры.
   В средние века замок был центром жизни всей округи.
   Вы видите своды, поддерживающие  лестницу,  там  собирались  нищие  и
бродяги. В те времена им выносили объедки со стола. Теперь все, конечно,
иначе.
   Мы прошли в холл.
   - В средние века  здесь  была  главная  гостиная,  -  продолжал  свой
рассказ Жан-Паскаль. - Взгляните наверх, и вы увидите отверстие в крыше,
где когда-то была отдушина, через которую выходил дым. Но сто лет  назад
замок перестраивали, и теперь у нас здесь большой камин с трубой,  через
которую уходит дым. Присмотревшись повнимательней, вы можете заметить  в
центре холла место, где когда-то располагался очаг.  Посмотрите  на  эти
изразцы. Замок действительно изменился со времен  средневековья,  но  мы
гордимся прошлым, и наше семейство старалось  по  возможности  сохранять
все в первозданном виде. Однако  если  что-нибудь  причиняло  чрезмерные
неудобства,  тогда,  конечно,  мы  приводили  и  это  в  соответствие  с
требованиями времени.
   Он рассказывал, и я живо представляла себе картины былого.  Я  видела
нищих под лестницей и гостей в роскошных костюмах, стоящих  на  ступенях
той же лестницы в теплый летний вечер. Я думала о предыдущих  поколениях
Бурдонов, о том, какую они вели жизнь. Похоже, она у них шла неспешно..,
даже в разгар дня.
   Жан-Паскаль показал нам салон и столовую - помещения,  появившиеся  в
Замке в течение последних двух  столетий;  мы  осмотрели  дополнительное
крыло замка, пристроенное  для  того,  чтобы  иметь  больше  спален  для
гостей. Здесь была смесь древности и.., ну, не совсем современности, но,
во всяком случае, более поздних периодов, чем эпоха строительства  замка
Бурдон.
   Теперь  я  понимала,  почему  Жан-Паскаль  гордился  замком  и  какой
трагедией для его семьи  была  необходимость  покинуть  свой  дом.  Меня
удивляло, отчего они не стремятся обратно. Жан-Паскаль ответил:
   - Мои родители  были  преданы  Наполеону  и  Евгении.  Они  проводили
большую часть времени при дворе - гораздо большую, чем здесь,  и,  когда
император с императрицей вынуждены  были  отправиться  в  изгнание,  мои
родители сочли своим долгом присоединиться к ним.
   Здесь было так много  интересного,  что  осмотр  замка