ные мысли, - произнес Милтон, целуя меня в лоб.
     - Я сказала тебе правду. Ты ведь был любовником Магды Мануэль, да?
     Милтон запнулся, затем проговорил:
     - Она была одинока... муж - инвалид. Я часто бывал у них. И мы стали большими друзьями.
     - А муж?
     - По-моему, он знал.
     - Понимаю... удобно устроились.
     - Видишь ли, к браку это не вело. Я все еще ждал, пока ты появишься. Жаль, что тебя не было так долго.
     - По-моему, Магда меня терпеть не может.
     - О нет. Магда - женщина, умудренная жизненным опытом. Она все поняла. Вопрос о браке между нами не стоял.
     - Но вы были влюблены друг в друга?
     - Все зависит от того, что понимать под влюбленностью. Мы нравились друг другу. Были добры друг к другу. Подходили друг другу. Мы - лучшие друзья. Я многое способен сделать ради Магды.
     - Ты же понимаешь, что я чувствую.
     - Ты просто погрязла в предрассудках. Здесь все не так, как дома. Возможно, дело в климате. Я уверен, что ты поймешь.
     - Сейчас вы с Магдой?..
     - Все кончено.
     - Для нее, по-моему, нет.
     - Я хорошо ее знаю...
     - Она кажется таинственной, скрытной.
     - Потому что ты смотришь на нее с определенной точки зрения. Тебе не нравится то, что я мог быть привязан к другой женщине... даже до того, как встретил тебя. Меня это радует. И утешает.
     Я промолчала, и Милтон прижал меня к себе, нежно целуя. А я думала: "Он действительно любит меня". Мне хотелось повернуться к нему и сказать, что хочу стать для него всем... остаться с ним навсегда. Я едва не сделала этого. Мне надо было сказать лишь слово. Оно оставалось за мной. Я была счастлива, что это так. И хотела произнести его - и все же, меня удерживала какая-то сила, которой я не могла постичь до конца.
     Мы лежали совсем близко - очень долго. Руки Милтона, успокаивая, обнимали меня.
     Я никогда не забуду эту ночь - тихий плеск волн за стенами хижины... тишина... покой... сознание того, что он любит меня настолько, чтобы сдерживать страсть, которую я ощущала в нем, ибо он считал меня женщиной, с чьими желаниями надо считаться.
     Наша любовь должна была быть совершенной. Не тайной интрижкой в старом каноэ из-за того, что туман бросил нас в объятия друг друга. Я еще больше любила Милтона за то, что он это понял.

***

     Я потеряла всякое представление о времени, наступило утро, туман рассеивался. У меня онемело все тело. Милтон помог мне выбраться из каноэ.
     - Погода прояснилась, - сказал он. - Можно увидеть Карибу.
     - Мы очень близко.
     Я подняла к Милтону лицо, и он поцеловал меня.
     - Спасибо, - поблагодарила его я. - Я никогда не забуду эту ночь. Она будет одним из самых дорогих моих воспоминаний.
     - Мы будем приезжать сюда каждый год, пока будем жить здесь. И даже, когда вернемся в Англию.
     - Сомневаюсь, - отозвалась я.
     - Нечего сомневаться. Я обещаю.
     - Кто знает?
     - Я знаю, - сказал Милтон.
     - А ты всегда прав?
     Милтон снова стал самим собой, но мне показалось, что в ту ночь я увидела новую сторону его натуры. И за это любила его еще сильнее.
     Я села в лодку. Милтон улыбался мне. И вынул из кармана шпильки.
     - Мне нравится, когда твои волосы развеваются, но, по-моему, когда они заколоты, у тебя более пристойный вид.
     Я взяла шпильки, а Милтон сел на весла и повез нас назад, на Карибу.

ПОЖАР НА КАРИБЕ

     Все решили, что мы ночевали на плантации Магды. Туман оказался для этого хорошим поводом. Сначала в отеле заволновались, но потом успокоились, и я облегчением обнаружила, что на этот счет не было никаких ненужных пересудов. Может быть, немного больше хихикали исподтишка, но я старалась не обращать на это внимания. Фелисити, казалось, стало немного лучше. Мы вместе позавтракали. Я рассказала о плантации Магды, и Фелисити проявила некоторый интерес, что с ней бывало редко. По-моему, ока уже выходила из состояния безучастности, а это было уже шагом к выздоровлению.
     Я любила смотреть, как из Сиднея приходит корабль, и сидя на террасе и ожидания его прибытия. Это всегда сопровождалось суетой и волнением, хотя и было делом обычным. На берегу шуму было больше, чем обычно, и наблюдалось большое скопление тележек с волами и людей, приехавших с товарами на продажу.
     Эта сцена уже становилась для меня привычной. Я стала по-настоящему ощущать себя частью острова. Воспоминания о прошедшей ночи, когда я лежала в каноэ вместе с Милтоном были мне дороги, ибо Милтон доказал мне, что по-настоящему меня любит. Ведь он мог бы преодолеть мою щепетильность, однако не стал этого делать.
     Затем я стала думать о Реймонде о Магнусе Перренсене. Последний вызывал во мне очень странные чувства. Он казался каким-то отстраненным, даже в его речи было что-то архаичное. Если бы он объявил мне, что он и есть тот самый Магнус, возродившийся к жизни, по-моему, я бы ему поверила.
     Корабль бросил якорь. На берег сходили люди Я лениво наблюдала за ними, витая мыслями где-то далеко Вдруг я вздрогнула. Не может быть. Наверное, я сплю Мне это наверняка показалось. Но это было наяву! С одной из маленьких лодочек, перевозивших пассажиров на берег сходил Реймонд... Я смотрела во все глаза. У людей бывают двойники, и я могла ошибиться, особенно, с такого расстояния.
     Я вышла из отеля и побежала по направлению к берегу, ожидая, что эта фигура окажется совсем другим человеком.
     Но чем ближе я подходила, тем более убеждалась, что не ошиблась.
     - Реймонд! - закричала я.
     Он поставил на землю сумку, которую держал в руках, и устремил взгляд прямо на меня.
     Я подбежала к нему, и он подхватил меня в свои объятия:
     - Эннэлис!
     - Реймонд! О Реймонд! Это и в самом деле ты!
     - Я приехал повидаться с тобой... и Фелисити, - сказал он.
     - Ох, Реймонд, какой сюрприз! Но почему ты не сообщил? Мы не ожидали... Вот уже действительно сюрприз.
     - Я решил приехать сюда после твоего отъезда, сказал Реймонд. - Надо было просто кое-что устроить. Видишь ли, это была деловая поездка. Мне надо было встретиться кое с кем в Сиднее.
     - Но почему ты не сообщил?
     - Письма идут так долго. Но, вообще-то, я написал.
     - Куда?
     - В Австралию.
     - Мы уже давно оттуда уехали. Стало быть, ты не знаешь, что произошло. Ты получил мои письма?
     - Я получил одно, оно пришло как раз перед моим отъездом. Что-то было неладно. Фелисити была несчастлива. Их брак оказался неудачным. Это ты мне сообщила. Я отправился туда... в это имение. Оно было выставлено на продажу. Я услышал, что вы с Фелисити уехали в Сидней, а в Сиднее узнал, что вы отправились на Карибу.
     - Ох, Реймонд, мне так много, надо тебе рассказать. Ты остановишься в этом отеле.
     - А где Фелисити?
     - Здесь. Она больна... очень больна.
     - Больна? - в смятении переспросил Реймонд.
     - По-моему, ей уже немного лучше. Реймонд, я должна тебе все рассказать до того, как ты с ней встретишься. Она не в себе. У нее было что-то вроде срыва. Все из-за того, что ей пришлось выстрадать в Австралии. Ты слышал о смерти ее мужа?
     - Дорогая Эннэлис, в чем дело? Я так рад тебя видеть. Я так скучал по тебе.
     - И ты с самого начала собирался поехать.
     - Я не был в этом уверен. Все зависело от дел. Я не хотел сообщать тебе, что поеду следом, вдруг потом ничего бы не получилось.
     - Где твой багаж?
     - Его сгружают на берег.
     - Я пойду закажу тебе номер в отеле, а ты пока занимайся багажом. И мне действительно надо поговорить с тобой до того, как ты увидишься с Фелисити.
     - Что, все так плохо?
     - Очень плохо. Но она поправляется. Я отправляюсь немедленно договариваться насчет номера. Скажи, чтобы твой багаж отнесли в отель. Мне надо поговорить с тобой.
     - Звучит очень таинственно.
     - Реймонд... это такой сюрприз. Я так рада, что ты здесь.
     Реймонд взял мою руку и поцеловал. Затем я оставила его и пошла в отель. Роза предоставила Реймонду комнату, она возбужденно хихикала. Приехал мой друг и миссис Грэнвилл. Джентльмен. Розе это показалось очень интересным, и я видела, что она сгорает от нетерпения сообщить эту новость всем.
     Когда Реймонд разместился в номере и доставили его багаж, я отвела его на террасу и заказал напитки.
     А потом рассказала ему обо всем: о свадьбе, о характере Уильяма Грэнвилла, так быстро проявившемся, об ужасном испытании, через которое пришлось пройти Фелисити.
     - Бедная девочка, - сказал Реймонд. - Как она, должно быть, страдала!
     - Неудивительно, что она стала несколько... неуравновешенной.
     - У нее такая нежная натура... ее всегда так бережно опекали - и, надо же, досталась такому скоту.
     - К несчастью. Начнем с того, что ей не следовало вообще за него выходить.
     - Полагаю, ей было интересно попутешествовать.
     - Думаю, что дело не только в этом, - отозвалась я.
     - Когда я могу увидеть ее?
     - По-моему, тебе лучше зайти к ней в комнату. Реймонд поспешно поднялся и последовал за мной наверх.
     Я попросила его подождать минутку снаружи и вошла в номер. Фелисити сидела у окна.
     - Фелисити, - обратилась к ней я. - К тебе пришли.
     Фелисити вздрогнула и вскочила. Не знаю, кого она ожидала увидеть. Призрак Уильяма Грэнвилла? Или миссис Мейкен? Наверняка кого-нибудь из прошлого. Я поспешно добавила:
     - Это Реймонд Биллингтон.
     - Реймонд! Не может быть!
     Реймонд вошел в комнату. Фелисити с удивлением посмотрела на него, и отразившаяся на ее лице радость глубоко меня тронула.
     - Реймонд! - вскричала она и бросилась к молодому человеку.
     Он нежно обнял ее.
     - Это не ты. Я сплю! - восклицала Фелисити.
     - Это я, я, - ответил Реймонд. - Я приехал, чтобы позаботиться о тебе... о тебе и Эннэлис.
     - О, Реймонд! - Фелисити плакала, я не видела ее слез уже долгое время. Она подняла руки и дотронулась до его лица, желая убедиться, что это действительно Реймонд.
     Он крепко прижала девушку к себе и качал ее в объятиях:
     - Теперь все хорошо, - говорил Реймонд. - Я здесь. Я приехал, чтобы забрать тебя домой.
     Фелисити положила ему руку на грудь, по ее щекам катились слезы.
     Я закрыла дверь и оставила их вдвоем.
     А потом поднялась в свою комнату, размышляя: "Она любит его, и он тоже любит ее. Ох, как же мы все запутали! И что теперь будет?"

***

     Я не удивилась, увидев Милтона. Он прослышал о Приезде Реймонда и, не теряя времени, приехал в отель.
     Я сидела на террасе с Реймондом и Фелисити, когда увидела, как подъехал Милтон. Он поднялся по ступенькам, и я встала, чтобы встретить его.
     Я сообщила:
     - Приехал Реймонд Биллингтон.
     Вид у Милтона был весьма мрачный.
     - Идем, познакомишься с ним, - пригласила я. - Реймонд - это Милтон Хемминг. Я тебе о нем рассказывала. Он так помог нам.
     Реймонд протянул руку. Я наблюдала за тем, как Милтон оценивал его. По выражению его лица нельзя было понять, какое мнение он составил.
     - Мы сидели здесь и наблюдали за гаванью, - сообщила я.
     - Вы выглядите гораздо лучше, Фелисити, - заметил Милтон.
     - О, мне действительно лучше, - отозвалась Фелисити.
     Милтон уселся рядом с нами.
     - Это ведь сюрприз, не так ли? - Милтон обернулся ко мне. - Или вы знали?
     - Большой сюрприз, - ответила я.
     - Письма идут так долго, - пояснил Реймонд. - И это затрудняет сообщение. Я приехал в Сидней и навел справки. Я затем сел на первый же корабль.
     - Вы надолго сюда?
     - Нет. Долго я здесь быть не могу. Скоро придется возвращаться. Корабль ведь, кажется ходит раз в неделю.
     - Вы хотите сказать, что на следующей неделе уедете?
     Реймонд улыбнулся мне.
     - Я посмотрю. Ведь я только что приехал. И у нас еще не было времени поговорить. Я был потрясен, узнав, что Фелисити была так тяжело больна.
     Фелисити опустила глаза и слегка покраснела.
     - Вы должны приехать на плантацию и отобедать со мной, - пригласил Милтон.
     - Надеюсь, вы пообедаете сегодня с нами в отеле, - предложила я Милтону.
     - Благодарю вас. А теперь я должен идти. Я приеду в семь.
     Я отправилась проводить Милтона до конюшни, куда он поставил лошадь, оставив Реймонда с Фелисити.
     Милтон спросил:
     - Ты собираешься возвращаться вместе с ним?
     - Не знаю. Все так неожиданно. Я просто остолбенела, увидев, как он выходит из лодки.
     - Значит, ты понятия не имела, что он приедет?
     - Ни малейшего.
     - Он должен увезти отсюда Фелисити. С его приездом ей стало гораздо лучше. Она кажется совсем другим человеком.
     - Да, - согласилась я.
     - Благодаря ему, да?
     - Наверное.
     - Пусть уезжают. А ты оставайся.
     - Я не знаю, Милтон. Не могу придумать, что мне делать.
     - Я придумаю за тебя.
     - Нет. Я должна сама все решать.
     Милтон бросил на меня скорбный взгляд:
     - Я все спрашиваю, есть ли у меня хоть какая-то надежда - если в соперниках ходят святой и призрак.
     - Не думаю, что кто-то из них может тягаться с тобой.
     Милтон вдруг повернулся ко мне и прижал меня к себе. Как бы мне хотелось иметь волшебную палочку - махнуть ею и устранить все препятствия на моем пути.
     - Увидимся вечером за обедом, - сказала я.
     - Я приду и, возможно, сумею поближе познакомиться с этим образцом совершенства, с этим святым, да и насчет призрака тоже кое-что разузнаю. Он странный тип. А потом я приду и потребую то, что мне принадлежит - тебя. Видишь ли, ты останешься здесь. И выйдешь за меня замуж.
     Я улыбнулась ему и подумала про себя: "Именно этого я и хочу".

***

     В воздухе витало напряжение. Оно возникло из-за приезда Реймонд. Первые минуту эйфории у Фелисити уже миновали, и теперь она остро ощущала то, какие чувства испытывает ко мне Реймонда. Были моменты, когда я чувствовала, что она меня ненавидит. Фелисити глубоко любила Реймонда. Я это ясно видела. И эту любовь ей никогда не пережить, ибо Реймонд был героем ее детства, за которого она мечтала выйти замуж. Ведь она намекнула, что их семьи считали их брак решенным делом. А потом появилась я. Неудивительно, что Фелисити испытывала ко мне отнюдь не добрые чувства.
     Я хотела сообщить Реймонду, что не смогу выйти за него замуж. Я хотела, чтобы он увез Фелисити домой и оставил меня здесь. Однако у меня не было возможности поговорить с Реймондом, поскольку Фелисити постоянно была с нами.
     Я хотела сказать Реймонду, что не смогу поехать домой. Возможно, я и не найду своего брата. Может быть, в подсознании я уже примирилась с тем, что он навеки потерян, и предположение о том, что он утонул, было верным. Мне ведь так и не удалось ничего о нем узнать. Зато я узнала кое-что о себе, а именно: что в себе я уверена не была. Ясно было только, что я любила Милтона. Хемминга совсем не так, как Реймонда, и, уехав с Реймондом, я не буду знать ни минуты настоящего счастья, ибо мое сердце останется на Карибе. Только, если я останусь здесь, я смогу погрузиться в состояние блаженного забытья и жить лишь сегодняшним днем.
     Я хотела объяснить все это, однако надо было дождаться подходящего случая.
     Накануне Милтон обедал с нами в отеле, как мы и договорились. Обед был не очень приятным. Милтон был настроен агрессивно, все время толковал о плантации и об острове и держал нить беседы в своих руках. Реймонд, разумеется, уступил, как и следовало ожидать.
     Я была рада, когда обед закончился и Милтон уехал. - Очень интересный человек, - заметил Реймонд. Я полагаю, Милтон отозвался бы о Реймонде не столь любезно, но это как раз и свидетельствовало о разнице в их характерах.
     Я не могла заснуть. Еще раз принялась искать карту. Перерыла все мои вещи, но ничего не нашла. Мне пришла в голову мысль, что кто-то украл карту. Но зачем? Кому она нужна? Какая от нее польза?
     Все это было очень странно. Разыскивая карту, я наткнулась на пилюли Фелисити. Она уже некоторое время в них не нуждалась, и я почти позабыла об этих таблетках. Фелисити поправилась. Однако я оставила себе несколько штук на случай, если они понадобятся Фелисити. Во флаконе было десять штук. И я надеялась, что они больше не потребуются.

***

     Во второй половине дня, когда Фелисити отдыхала, мне все же удалось поговорить с Реймондом. Мы сидели во дворе под большим тентом. Солнце палило немилосердно. Отчаянно стрекотали цикады, и время от времени раздавался крик птицы клинг-клинг. Реймонд спросил:
     - Стало быть, тебе почти ничего не удалось узнать об исчезновении брата?
     Я тяжело вздохнула.
     - Некоторые люди помнят его. Он приезжал сюда и останавливался здесь. Потом уехал. Вот и все, что удалось выяснить.
     - Проделать такой долгий путь ради такого мизерного результата. Ты так и не приблизилась к тому, чего искала. Я покачала головой.
     - Ты изменилась. И Фелисити тоже, раз уж на то пошло. Как ты думаешь, она когда-нибудь станет прежней?
     - Думаю, что это возможно при определенных обстоятельствах.
     - Ты хочешь сказать, если она вернется домой.
     - Я хочу сказать, если у нее будет человек, которому она будет небезразлична... человек, любящий и нежный... способный показать ей, что брак - это не то, что ей пришлось пережить с тем человеком.
     - Я так рад, что ты рядом с ней. Фелисити сказала, что не знает, как бы все пережила без тебя.
     - Это было ужасно для нас обеих. - Да. И тебя это тоже изменило. Ты тоже стремишься вернуться домой?
     Я колебалась.
     - Нет, - заключил Реймонд, - ты этого не хочешь. В каком-то смысле здешняя жизнь тебя завораживает. По-моему, я могу это понять.
     - Реймонд, ты самый понимающий человек на свете.
     - А ты думала о нас?
     - Очень много.
     - И ты по-прежнему не уверена? Я снова промолчала.
     Реймонд продолжал:
     - По-моему, я понимаю. Этот человек влюблен в тебя, не так ли?
     - Ну, да... он так утверждает.
     - А ты?
     И я ответила:
     - Не знаю. Ты так добр ко мне. Я так рада, что мы познакомились с тобой, ты так поддерживал нас, когда мы были в отчаянии из-за Филипа. И потом... ты все для меня устроил... чтобы я могла поступить так, как хочу. Никто не мог быть добрее.
     - Понимаю.
     - Ты действительно понимаешь, Реймонд?
     Он кивнул:
     - Давай пока оставим это, хорошо? Подождем немного. Мой приезд был таким неожиданным. Жаль, что я не предупредил тебя, что еду.
     - Жизнь так странно складывается. Я так волновалась за Фелисити. Твой приезд совершенно изменил ее.
     - Я ведь знаю ее с детства.
     - Она мне рассказала. Фелисити сейчас почти прежняя. Это чудо... такое преображение.
     - Она поправится. Я позабочусь об этом.
     - Когда ты возвращаешься?
     - Очень скоро.
     Я рассказала Реймонду о встрече с Магнусом Перренсеном.
     - Помнишь человека, о котором шла речь в дневнике? Так это его правнук.
     - Какое невероятное совпадение.
     - Если подумать, то не так уж все необыкновенно. Их семье была известна история Энн Элис. Тот, первый Магнус, приехал сюда на поиски острова, затем обосновался в Австралии и занялся золотым промыслом, причем, по-видимому, очень успешно. А потом они приобрели этот остров. Он был ближайшим к тому, который они искали. Так что, видишь, все вполне логично, - если подходить с этой точки зрения.
     - Странно, что ты с ним встретилась.
     - Да, это, конечно, было случайностью. Но можешь ребе представить, как я была озадачена всем этим... и до сих пор не могу прийти в себя.
     - Ты с тех пор с ним больше не встречалась?
     - Прошло слишком мало времени. Он сказал, что пригласит меня еще раз или сам приедет сюда. Думаю, что приедет.
     - Понятно. Эннэлис, давай подождем пару дней. Возможно, к тому времени, когда придет корабль, ты уже разберешься в собственных чувствах.
     - Через неделю?
     - Возможно, я смогу подождать еще неделю. Но, видимо, это уже будет предел. У меня есть дела в Сиднее. Предполагалось, что в этом и состоит цель моей поездки.
     - Предполагалось?
     - Ну, я, естественно, хотел посмотреть, как вы тут. Получив п