ны на ночную
игру. Я обсудила ситуацию и с Нэнни Керлью, которая относилась к Сабрине как
к родной сестре.
   Нэнни сказала:
   - Что ж, мы хотели бы для нее достойного мужа, но если она  действительно
любит этого молодого человека, то я согласна.
   Очевидно, она не слышала о плохой репутации сэра Рэйка.
   О помолвке решили пока не объявлять, чему я  была  рада.  Я  видела  сэра
Ральфа один или два раза. Он приезжал к нам  в  дом  на  Альбемарл-стрит  на
ночную игру. Реджи не сопровождал его. Сабрина присутствовала  на  обеде,  и
когда я увидела, как глаза сэра Рэйка следуют за ней, похотливо ощупывая ее,
и меня это глубоко задело. Мне пришло в голову, что, вероятно, Реджи  сказал
отцу о своей предстоящей женитьбе и этим объясняется интерес сэра Ральфа.
   Затем наступил день, когда ее пригласили нанести визит  в  городской  дом
Лоуэлла. Ей была доставлена записка от сэра Ральфа. Он писал:

   "Моя дорогая будущая дочь!
   Не могу выразить восторга, который я почувствовал, когда услышал от моего
сына о том, что Вы, согласились выйти за него  замуж.  Я  всегда  восхищался
Вами, и нет кого-либо еще, кто был бы столь же благожелательно принят мною в
семью.
   Я хочу, чтобы Реджинальд привел Вас и чтобы мы втроем могли переговорить.
Он заедет за Вами завтра вечером в восемь часов. Это будет  просто  семейная
встреча. На ней мы, сможем обсудить, как нам устроить помолвку.
   Таковы мои намерения. Мне о многом хочется сказать Вам.
   От того, кто так рад сделаться Вашим отцом. Ральф Лоуэлла".

   - Это звучит так, будто он польщен, - сказала я, когда  Сабрина  показала
мне записку.
   - Я думаю, что истории о нем сильно преувеличены, - ответила Сабрина.
   - Мне кажется, он плохо относился к Реджи.
   - Но таковы многие отцы, - живо откликнулась она.
   Поскольку она все решала сама, то для  данного  визита  ею  было  выбрано
очень красивое платье из розового шелка с разрезом от талии,  обнаруживающим
нижнюю юбку, очень тонко расшитую снизу. Плотно облегающий корсаж  и  низкий
вырез придавали Сабрине пикантность.
   Я сказала:
   - Тебе нужно чем-то покрыть плечи.
   Вынув из шкафа украшенную жемчугом накидку, я  обернула  ее  вокруг  плеч
Сабрины. Серебристо-серый цвет накидки и  изысканность  жемчуга  преобразили
платье. Никогда прежде моя накидка не  выглядела  столь  прекрасно,  как  на
Сабрине в тот вечер.
   Она была полна уверенности и оптимизма. Она  собиралась  выйти  замуж  за
Реджи и сделать его счастливым человеком;  и  в  этот  вечер  ей  предстояло
встретиться с его отцом.
   Точно в восемь часов прибыла карета.  Лакей  постучал  в  дверь.  Сабрина
ждала этого. Из верхнего окна  я  видела  как  она  забирается  в  карету  и
отъезжает. Ни на мгновение мне не пришло в голову,  что  события  этой  ночи
станут столь горьки для нас.
   Ланс был в клубе, и я старалась  не  позволять  себе  воображать  его  за
карточным столом с тем напряженным выражением на лице, когда  он  ставил  на
кон... Бог знает что. Я предпочитала не думать о нем.
   Вместо этого я думала о Сабрине, о ее браке и о том,  что  она  уедет  от
нас.  Итак,  это  случилось.  А  однажды  придет  черед  и  Сепфоры.  Тяжело
расставаться с теми, кого любишь и лелеешь с самого  их  детства,  когда  ты
была самой важной личностью в их жизни. Но неминуемо приходит  время,  когда
необходимо уйти в тень и передать любимицу мужу.
   Сепфора была еще молода, но я уже начинала задумываться о том, как  долго
мне удастся удерживать ее при себе.
   Я должна была бы радоваться счастью Сабрины... если  это  было  счастьем.
Она выходила замуж из жалости. Однако мне следовало принять  тот  факт,  что
она этого хочет, а когда она настраивалась  на  что-то,  то  обычно  уже  не
отклонялась от этого.
   Я уселась почитать. Прошло, вероятно,  около  двух  часов  после  отъезда
экипажа, и Сабрина наконец вернулась.  Она  была  закутана  в  старый  плащ,
которого она, конечно, не надевала, когда выходила  из  дома.  Войдя  в  мою
спальню, она сбросила плащ, и я увидела, что ее  корсаж  грубо  разодран,  а
юбка порвана; на шее у нее был синяк, а лицо стало серым, как пергамент.
   - Сабрина! - воскликнула я.
   Она бросилась в мои объятия, рыдая, и я не могла ее успокоить.
   - Кларисса...  О,  Кларисса,  -  бормотала  она.  -  Это  было  ужасно..,
ужасно... Он мертв. Я не делала этого. Клянусь, я не  делала  этого.  Это..,
это случилось само собой.
   - Сабрина, дорогая, постарайся успокоиться. Расскажи мне, что произошло?
   - Это был.., тот мужчина...
   - Ты имеешь в виду сэра Ральфа? Она кивнула.
   - Это было ужасно, Кларисса. Я боролась с ним, но начала  сдавать.  Я  не
могла  сдерживать  его...  Он  оказался  таким  сильным...  Я  отбивалась..,
вопила.., дралась изо всех сил, и тогда... О, Кларисса, я не  делала  этого.
Это не моя вина. Это.., это случилось само собой.
   Я подошла к буфету, где Ланс хранил бренди, нашла немного и дала Сабрине.
Ее зубы стучали так, что она не могла пить, а руки тряслись, и она с  трудом
удерживала бокал.
   - Теперь расскажи мне, Сабрина, расскажи все сначала.
   Она сидела, уставившись в никуда, как будто все еще переживая тот кошмар.
   - Когда я забралась в карету, - сказала она, - Реджи там не было.
   - Я следила за твоим отъездом, и  мне  показалось  странным,  что  он  не
вышел, чтобы помочь тебе подняться в карету.
   - Я не думала об этом, пока не приехала в  дом.  Экономка  была  там,  но
Реджи не было заметно. Она сказала, что сэр Ральф ждет меня, и  повела  меня
наверх. Она постучала в дверь его комнаты. Ответа не было. Тогда она открыла
дверь, и я вошла. Это была  спальня  с  огромной  кроватью.  Я  решила,  что
экономка ошиблась, и  собиралась  сказать  это,  как  вдруг  дверь  за  мной
закрылась и меня схватили. Это был он... О, Кларисса,  что  я  могу  сказать
тебе? Я очень испугалась. Он был так силен.., и он держал меня.
   - Милая девочка, это ужасно. Я бы никогда не позволила тебе ехать  одной.
Я думала, что Реджи будет сопровождать тебя.
   - И я так думала. Но этот человек замышлял иное. Он  поджидал  меня.  Это
было ужасно. Он сказал, что всегда хотел меня. Он сказал, что это - семейное
дело и что между отцом и дочерью должна быть любовь...
   Я пыталась вырваться и подбежала к окну. Думаю, что я  выпрыгнула  бы  из
него, если бы смогла. Но он уже оказался  сзади  меня.  Он  сбросил  одежду,
которая была на нем, и остался голым. Это было..,  отвратительно.  Он  тащил
меня на кровать, рвал корсаж и юбку.
   Сабрина снова повернулась  ко  мне  и  уткнулась  в  меня  лицом,  словно
стараясь заслониться от происшедшего.
   - Он сказал, что я мегера.., но ему нравятся мегеры.
   Он говорил, что это очень возбуждает, когда  девушка  сопротивляется.  Он
говорил ужасные вещи и все время злобно смотрел на меня,  облизывая  губы..,
ужасные отвислые синие губы. Я боролась изо всех сил, Кларисса,  но  он  был
сильнее, и я боялась, что он одолеет  меня.  -  Она  содрогнулась  и  крепко
зажмурилась. - Он ругал меня, смеялся надо мной, рвал мою одежду. И вдруг  я
почувствовала, что его хватка ослабла. Я провела рукой по его рту, отстраняя
эти ужасные губы.., меня тошнило от их вида. А потом.., он перестал  держать
меня. Его лицо посинело, и он хрипло дышал. Я оттолкнула его., он свалился с
кровати и тихо лежал на полу.  Его  дыхание  остановилось,  а  глаза  широко
открылись и остекленели. Мгновение я не могла понять, что  произошло.  Потом
до меня дошло, что он мертв...
   - Ты вернулась домой и правильно поступила.
   - Но он... Кларисса, я оставила его там. Я нашла этот плащ, вероятно, его
собственный. Мне нужно было чем-то прикрыться. Я без размышлений взяла его и
выбежала из дома. Мимо проходил носильщик портшеза, он и привез меня сюда. В
моем кошельке как раз хватило денег, чтобы расплатиться с ним. О,  Кларисса,
что теперь будет?
   -  Ничего.  Ты  не  совершила  ничего  предосудительного.  Это  была  его
собственная вина, и ты не ответственна за его смерть. Но ты уверена, что  он
мертв? Он мог упасть в обморок.., или что-то в этом роде.
   - Он не дышал, я уверена  в  этом.  Кларисса,  как  же  я  испугалась!  Я
буквально убежала... Я утешала ее.
   - Позволь мне отвлечь тебя от этого. Я отведу тебя в  кровать  и  принесу
чего-нибудь  выпить.  Чего-нибудь   успокаивающего.   Нэнни   Керлью   знает
подходящее средство.
   Сабрина прижалась ко мне.
   - Я думала только о тебе, - сказала она. - Как добраться до  тебя...  Как
найти убежище.
   Я была глубоко тронута.  Она  словно  стала  частью  меня  самой.  И  мне
хотелось, чтобы это продолжалось всегда,  всю  нашу  жизнь.  Я  верила,  что
только смерть сможет разлучить нас.

***

   Это была бессонная ночь. Я сидела с Сабриной, пока питье Нэнни не оказало
своего воздействия. Наконец она крепко уснула.
   Когда Ланс вернулся, он сиял от успеха,  потому  что  ему  выпал  крупный
выигрыш. Я все еще сидела. Не было смысла ложиться  в  постель,  так  как  я
знала, что не засну. Я продолжала спрашивать себя, к чему все это  приведет.
Если сэр Ральф в самом деле мертв, неизбежно расследование, и тогда всплывет
имя Сабрины как женщины, которая находилась с ним в момент смерти. Возможно,
появятся злобные слухи. В обществе всегда имеются люди, готовые бросить тень
на чужую репутацию.
   Вот куда привела Сабрину ее жалость.
   Ланс был изумлен, обнаружив, что я еще бодрствую.  Я  наскоро  рассказала
ему, что случилось.
   - Вот свинья! - закричал он. - Ей-Богу, если он действительно мертв,  мир
от этого ничего не потерял.
   - Но что будет с Сабриной?
   Он  задумался.  Ланс  был  человеком,  который   понимал   все   тонкости
общественной жизни, и я чувствовала, что он рассуждает  так  же,  как  и  я.
Найдутся такие, кто скажет,  что  Сабрина  добровольно  пришла  в  тот  дом;
некоторые станут утверждать, что она его любовница и что  ее  предполагаемый
брак с Реджи должен был служить для них прикрытием. Репутация Сабрины  будет
замарана.
   Ланс и я долго советовались. Наконец  Ланс  сказал,  что  он  знает,  как
устроить дело, и это будет довольно легко,  пока  никому  не  известно,  что
Сабрина - та самая женщина, которая присутствовала при смерти  сэра  Ральфа.
Поскольку многие женщины находились в связи с ним, в том  числе  куртизанки,
посещавшие  его  и  по  ночам,  может  оказаться  нежелательным  включать  в
расследование вопрос о личности его гостьи. Тогда можно  было  бы  доказать,
что он умер от сердечного приступа, вызванного сильным волнением.
   Я сказала:
   - От него было письмо к Сабрине с приглашением.
   - Мы должны уничтожить его, - сказал Ланс.
   - Я сделаю это немедленно.
   Я знала, что письмо оставлено на трюмо, я видела его там, когда  помогала
Сабрине ложиться в постель. Я тихо вошла в ее комнату. Она крепко  спала.  Я
взяла письмо и принесла его Лап су.
   Он поднес письмо к пламени свечи. Мы оба молча наблюдали, как взметнулось
синее пламя.
   - Теперь,  -  сказал  Ланс,  -  если  никто  не  видел  ее,  нет  никаких
доказательств, что она была там. Никто не будет подозревать девушку, которая
собиралась выйти замуж за его сына.
   - А почему бы и не подозревать? - спросила я, - Те, кто знал его,  решат,
что идея заняться любовью со своей невесткой могла показаться  ему  довольно
заманчивой.
   - Это не придет им на ум.., разве что экономка признает Сабрину.
   - Постой, постой! - вскричала я. -  А  кучера?  Он  ведь  послал  за  ней
карету. Они могут вспомнить ее. Ланс был обескуражен. Наконец он сказал:
   - Я с ними повидаюсь.  Придется  им  заплатить,  чтобы  они  забыли,  что
привозили Сабрину и отвозили обратно.
   - Ланс.., разумно ли это?
   - Это необходимо, - уточнил он.
   - О, Ланс, я так рада, что ты  помогаешь  мне.  Он  взглянул  на  меня  с
нежностью и сказал:
   - Служить тебе - это цель моей жизни.
   Я была очень благодарна ему. Он всегда  был  так  добр  и  великодушен  и
всегда оказывался рядом при серьезных неприятностях.

***

   На следующий день Сабрина  проснулась  успокоенная.  Со  свойственной  ей
логикой она сразу поняла, что  нет  оснований  порицать  ее  за  случившееся
вчера. Ланс и я сказали ей, что лучшим способом избежать неприятностей будет
сохранение  спокойствия.  Единственными  людьми,   которых   нам   следовало
опасаться, были кучера и экономка.  Мы  поинтересовались,  отчетливо  ли  ее
разглядела экономка.
   - Вряд ли. Уже стемнело, а дом был слабо освещен. Она быстро провела меня
в спальню сэра Ральфа. Мы общались с ней только около минуты.
   - Пойдем на риск с экономкой, - сказал Ланс. В то же утро нас посетил сэр
Бэзил Блейдон. Он был сильно потрясен. К моей радости, в это время Ланс  был
дома.
   Гость сразу разразился тирадой.
   - Слышали ли вы новость? Ральф умер прошлой ночью. Говорят,  что  у  него
была какая-то женщина. Полагают, что причина смерти - апоплексический удар.
   Я всегда говорил  ему,  что,  если  он  продолжит  тем  же  аллюром,  это
непременно однажды случится с ним.
   - Боже! - воскликнул Ланс. - Что за конец! А кто был с ним в это время?
   - Кажется, насчет этого есть некоторые сомнения.
   Экономка говорит, что она впустила женщину, но  не  разглядела  ее  и  не
слышала ее имени. Она только знала, что хозяин  ожидал  кого-то,  и  провела
гостью наверх.
   Сэр Бэзил был явно расстроен. Он так долго ходил в тени сэра Ральфа,  что
не мог представить жизнь без него.
   Как только он ушел, Ланс вышел из дому и вскоре вернулся довольный.
   - Я повидал кучеров, - сказал он. - Я убедил их на время  забыть  о  том,
что они стучались в наш дом и отвозили молодую женщину. Они будут  говорить,
что подобрали ее в другом месте, например, на Дувр-стрит. Теперь нам  нечего
бояться. Они и не подумают искать его гостью здесь.
   Как благодарна была я Лансу!

***

   Все наши знакомые обсуждали внезапную смерть сэра Ральфа. Было  несколько
самодовольных ухмылок, поскольку многие  пророчили,  что  он  встретит  свою
смерть именно так. Мужчина не может бесконечно предаваться излишествам, рано
или поздно он умрет от изнурения. Всем было очень  любопытно  обнаружить  ту
женщину.
   Затем грянул гром. Я не заметила отсутствия жемчужной накидки  и  забыла,
что отдала ее Сабрине в  ту  ночь.  Конечно,  Сабрина  вернулась  домой  без
накидки. Ее нашли в комнате покойника. Она была необычна, даже уникальна,  и
многие знали, кому она принадлежит.
   С этого и начался скандал.
   Личность той женщины была установлена, и кто же еще мог ею быть,  как  не
владелица жемчужной накидки Кларисса Клаверинг!
   Ланс пришел в ужас. Сабрина была испугана и сказала, что ей  лучше  сразу
же признаться. Но Ланс остановил ее.
   Сложилась крайне затруднительная ситуация. Мы должны были хранить  полное
спокойствие. Тем временем  Ланс  старался  найти  другую  накидку,  подобную
купленной им раньше, но это  ему  не  удалось.  Тогда  ему  пришлось  срочно
заказать новую, и он хотел, чтобы я появилась в ней.
   Но появилась еще одна проблема. Один из кучеров, которых  подкупил  Ланс,
решил заговорить, когда сэр Бэзил Блейдон  обещал  ему  большую  сумму,  чем
заплатил Ланс. И он сказал сэру  Бэзилу,  что  приезжал  к  нашему  дому  на
Альбемарл-стрит, где подобрал даму  в  жемчужной  накидке.  Она  добровольно
приехала в резиденцию сэра Ральфа, где он ждал ее.
   Шепот перешел в крик. Всюду шли пересуды. Тайна была  раскрыта,  и  общее
мнение склонилось  к  тому,  что  женщиной  в  этом  деле  была  жена  Ланса
Клаверинга.
   Сабрина была вне себя от горя.
   - Необходимо все рассказать людям, - твердила она. - Я пошла туда, потому
что ему предстояло стать моим свекром. Разумеется, это нетрудно понять.
   - Никто не поверит этому, - сказала я. -  Нет,  пусть  лучше  подозревают
меня, чем тебя. Твоя жизнь еще только начинается, ты молода.  Мы  не  хотим,
чтобы скандал навредил тебе.
   Ланс принес новую накидку.
   - Теперь, - сказал он, - тебе остается только появиться в ней.
   - А что если изготовитель накидки заговорит,  как  это  сделал  кучер?  -
спросила я.
   - Мы должны рискнуть, - сказал Ланс.
   - Ланс, ты слишком много рискуешь.
   Вскоре появилась в  обращении  очередная  новость.  Мастер,  изготовивший
накидку, не терял времени, распространяя слух о том, что  он  изготовил  для
Ланса новое изделие - точную копию обнаруженного в спальне сэра Ральфа.
   Однажды Ланс пришел бледный и очень серьезный. Я никогда  не  видела  его
таким прежде. Его глаза блестели, губы были плотно сжаты.
   Он сказал:
   - Я вызвал Блейдона на дуэль.
   - О чем ты говоришь?! - воскликнула я.
   - Он оскорбил тебя и меня. Он сказал, что ты была любовницей Лоуэлла. Там
было несколько свидетелей, и.., и я вызвал его. Мы встретимся  в  Гайд-парке
завтра утром.
   - Нет, нет, Ланс!
   - Это необходимо сделать. Не мог же я стоять и позволять  ему  оскорблять
тебя.
   Как это было похоже на него. Он всегда подчинялся светским правилам.  Для
него это был единственно достойный образ жизни. Ланс привык рисковать  своей
жизнью, так как считал, что это единственное благородное дело.
   - Какое имеет значение, что обо мне говорят? - вскричала я. - Мы с  тобой
знаем, что это не правда. Но Ланс ответил:
   - Завтра на рассвете я встречусь с ним. Я прошептала:
   - Какое должно быть оружие?
   - Пистолеты, - ответил он.
   - А если он убьет тебя?
   - Удача всегда на моей стороне.
   - А если ты убьешь его?
   - Я буду целиться ему в ноги. Я преподам ему урок, если прострелю одну из
них. Ему придется лечиться и, возможно, сожалеть о том, что он сказал.
   - Ланс.., остановись. Это не стоит того.
   - Это важно для меня, - сказал он, и в  его  сжатых  губах  было  что-то,
говорящее мне, что он не отклонится от своей цели.
   - Пожалуйста, не делай этого, Ланс, - умоляла я. - Давай оставим  Лондон.
Пусть говорят, что угодно. Какое нам до этого дело? Мы знаем  правду.  Ясно,
что сэр Ральф сам виноват в своей смерти. Давай на время скроемся.  Скандалы
не вечны.
   - Нет, - отрезал он. - Я буду защищать твою честь. Это единственная вещь,
которую я могу сделать в данных обстоятельствах.
   - Должен быть и другой выход. Этот глупый кодекс чести не годится в нашей
ситуации.
   - Но он важен для меня, Кларисса. Предоставь  это  мне.  Я  заставлю  его
пожалеть. Он возьмет свои слова назад. И я не позволю порочить твое имя.
   Мне не удалось переубедить его.
   Я ничего не сказала Сабрине. Она извела бы себя  угрызениями  совести.  Я
скрыла от нее и то, что изготовитель накидки и кучер разговорились.  Она  не
выходила из дому, и я была ей благодарна за это. Она больше  не  виделась  с
Реджи. Я чувствовала, что она не сможет и думать о нем теперь, так  как  он,
конечно, напоминал бы ей о той ужасной сцене с его отцом.
   Я не спала всю ночь. Мне хотелось поехать с  Лансом  в  парк,  но  он  не
допустил этого.
   - Тебя там не должно быть, - сказал он. - Я скоро  вернусь,  и  тогда  мы
уедем из Лондона, обещаю тебе.  Мы  уедем  в  деревню  и  захватим  с  собой
Сабрину, Сепфору и Жан-Луи. Мы забудем этот кошмар.
   На рассвете он вышел из дому вместе с  Джеком  Эферингтоном,  его  давним
другом, согласившимся стать секундантом.
   Я сидела у окна и ждала.., ждала...
   Когда Ланса внесли, я едва узнала его. Из раны в боку обильно шла  кровь.
Он был очень не похож на того беспечного мужчину, которого я знала.  Ни  его
беззаботной улыбки, ни былого легкомысленного отношения к жизни.  Теперь  он
был так серьезен, что я испугалась, не собирается ли он оставить эту жизнь.
   - Я послал за доктором, - сказал Джек Эферингтон. - Нам надо уложить  его
в постель.
   Время тянулось бесконечно. Ланс смотрел на меня,  пытаясь  заговорить.  Я
склонилась над ним, чтобы его расслышать.
   Он сказал:
   - Это был единственный путь, пойми, Кларисса. Но я слишком промедлил.  Он
выстрелил первым.
   - Скоро придет врач, - сказала я, - и тебе будет лег