твоя мать  вышла  замуж  за  его  отца,  и,  когда
появился Фенн, казалось, что вы так подходите друг другу...
   Я холодно произнесла:
   - Он ушел в море, не дав мне знать, а когда вернулся, не пришел  повидать
меня. Все ясно, не так ли?
   - Нет! - твердо сказала бабушка. - Должна быть причина.
   - Мне все ясно! Фенна отпугивают намеки на женитьбу.
   - Я пошлю к нему просьбу навестить меня.
   - Если ты это сделаешь, - резко ответила я, - то мне придется вернуться в
замок до того, как он появится здесь.
   Бабушка поняла, что я сделаю это,  так  что  потом  мы  просто  сидели  и
говорили о старых временах, и она рассказывала мне  о  том,  как  мать  была
маленькой девочкой. Когда бабушка  уставала,  он  задремывала.  Она  любила,
чтобы я сидела рядом, так что я не уходила, пока она не просыпалась, и часто
я видела, что в первый момент, проснувшись, она путает меня с моей матерью.
   Мне казалось, что бабушка, пока я гостила у нее, пыталась  заинтересовать
меня другими юношами. Она организовала несколько званых ужинов,  на  которые
приглашала молодых людей. Некоторые из них работали в "Трейдинг  компани"  и
знали Фенна,  его  имя  упоминалось  не  раз.  Мне  стало  ясно,  что  он  -
чрезвычайно уважаемый человек в этой компании, как я, впрочем, и ожидала.
   Среди этих людей было несколько  мужчин  старшего  возраста,  в  основном
моряков, работавших на кораблях моего дедушки. Меня удивляло,  как  все  они
любили говорить о прошлом.
   - Жизнь стала пресной, - сказал один из них, мой сосед за ужином,  -  Вот
во времена старой королевы была настоящая жизнь.
   Другой человек его возраста добавил:
   - А ведь это было время перед поражением Армады.
   - Мы были тогда в большой опасности.
   - И это было хорошо для нас. Каждый был готов  сделать  все,  что  в  его
силах, чтобы защищаться от врага. Теперь люди не  такие:  они  эгоистичны  и
везде ищут выгоду.
   Я не могла не заметить, что люди всегда были такими, тогда  они  стали  с
большим воодушевлением говорить  о  старой  королеве,  о  ее  характере,  ее
суетности, несправедливости и величии.
   - Не было и никогда больше не будет такого искусного монарха! -  было  их
заключение.
   Они, действительно, не питали такого же уважения к правящему королю.  Они
говорили, что он неаккуратен, всегда  нечесан  и  не  умеет  вести  себя  за
столом. И его недостаток в том, что его привели к власти шотландцы.
   - Хотя о его матери, - сказал пожилой джентльмен,  -  говорили,  что  она
самая элегантная и красивая женщина, какую когда-либо видел мир.
   Затем они принялись вспоминать прошлые времена, как королева  Шотландская
плела интриги, чтобы посадить нашу королеву на трон, но наша королева всегда
была на голову выше Марии.
   - Мария была прелюбодейкой, - сказал один.
   - И убийцей, - заявил другой.
   Они тут же обсудили убийство ее второго мужа, лорда Дарнлея.
   - Его должны были взорвать в церкви О'Филдс, и мы знаем,  кто  планировал
это. Но со взрывом не получилось, и тогда его нашли на земле.., мертвым,  но
без следов на теле, указывающих, отчего он умер.
   Я внезапно заметила, что слушаю очень внимательно.
   - Предъявить было нечего... Я  почувствовала,  как  мое  сердце  забилось
быстрее, когда я спросила:
   - Как же это возможно?
   - О, это возможно! - был ответ. - Есть такой метод,  и  все  негодяи  его
знали.
   - Какой метод? - спросила я настойчиво.
   - Если закрыть рот мокрой  тряпкой  и  крепко  держать,  пока  жертва  не
задохнется, на коже не останется следов насилия.
   После этого я почувствовала, что мне трудно  сосредоточиться.  Эти  слова
плясали в моем мозгу: ведь на теле моей матери не было  следов  насилия  так
же, как на теле лорда Дарнлея.
   Я хотела было поговорить с бабушкой, но не решилась. Она выглядела  такой
старой и хрупкой, что мне не хотелось огорчать  ее.  Я  решила  вернуться  в
замок. Теперь я была уверена, что мама чего-то боялась. В ту ночь,  когда  я
оставила ее одну, она умерла.., и на ее теле не было следов насилия.
   Кто-то убил ее. Более того,  она  подозревала,  что  кто-то  пытается  ее
убить! Если она записала события  каждого  дня,  она  должна  была  написать
что-то, что считала секретным, раз она хотела это спрятать. Я  должна  найти
эти бумаги.
   Когда я вернулась в замок, был  уже  апрель.  Войдя  в  нашу  спальню,  я
обнаружила, что вещи Сенары исчезли. Тут она подбежала и крепко обняла меня.
   - Ну, вот ты и вернулась! Честно признаюсь, без тебя жизнь совсем другая!
   - Где твои вещи?
   Она наклонила голову набок и посмотрела на меня с улыбкой:
   - Я подумала, что пора нам с тобой иметь отдельные комнаты:  в  замке  их
достаточно. Жить вместе было хорошо,  когда  мы  были  маленькие  и  боялись
темноты.
   Я была слегка задета. Я думала о нашей приятной привычке поболтать  перед
сном, о том, как Сенара всегда была недовольна, если  меня  не  было  рядом,
например, когда я ездила к бабушке.
   - Я перешла в Красную комнату! - выпалила она.
   - Почему? Ведь есть и другие!
   - Она мне нравится. Я пожала плечами:
   - Нет, я не понимаю, почему ты решила, что это так уж необходимо?
   Она таинственно улыбнулась, и я поняла, что у нее есть причина. Но почему
она выбрала  именно  Красную  комнату?  Я  знала,  какая  Сенара  дерзкая  и
безрассудная. Например, ее любовь с Диконом: я была уверена в этом. То,  что
свадьба с ним была невозможна, делало эту связь особенно привлекательной.  А
ведь скоро Дикон уедет, потому что когда уедут Димстеры, и он - с ними, ведь
теперь он - один  из  пуритан.  Он  поедет  сначала  в  Голландию,  а  затем
присоединится к проекту обоснования в Америке, если до этого дойдет дело!
   Тут мне в голову пришла  мысль.  Не  потому  ли  Сенара  выбрала  Красную
комнату, что, если слуги услышат доносящиеся из нее голоса, они  решат,  что
это духи, и побоятся войти? Неужели Дикон приходит к ней по ночам? Совсем не
пуританское поведение, но насколько это искренне.., у них обоих? Я подумала,
что они, наверное, страстные любовники. Это был очень неприятный момент. Что
будет с Диконом, если он  действительно  навещает  Сенару  и  если  родители
узнают об этом?

***

   Лорд Картонель еще не прекратил свои визиты:
   Сенара и Мария пили с ним вино. Мне казалось, что он  собирается  просить
руки Сенары;  если  да,  то  я  не  сомневалась,  что  ее  заставят  принять
предложение этого солидного джентльмена: о таком муже для  своей  дочери,  я
думаю, мачеха всегда мечтала.
   Что до меня, то я снова взялась за поиски бумаг. Но где мне искать? Где я
еще не смотрела? От этих мыслей меня отвлек рассказ  о  колдовстве,  которое
происходило после моего отъезда. Мэри была этим очень взволнована.
   - Правду говорят, госпожа, - сообщила мне она, - что у них тут  шабаш,  и
вовсе недалеко. Одни говорят - там, другие - здесь. Жуткие вещи  происходят!
Ведь они поклоняются самому дьяволу,  и  он  сидит  там  среди  них  в  виде
рогатого козла.
   - Это ужасная чепуха, Мэри!
   - Не надо так думать, госпожа, уж вы простите, что я вам  возражаю.  Одна
девушка-служанка шла поздно, и она видела их.  Она  подглядела,  и  все  они
были, в чем мать родила, и так дико плясали,  как..,  как  будто  возбуждали
друг друга на преступные дела, вот как.
   - Как девушка-служанка поняла, что они  вели  себя  преступно?  Если  она
невинна, как она сразу распознала эти преступные действия?
   - Ну, луна светила, и они сорвали с себя одежду и вместе плясали;  а  как
выдохлись, так легли все вместе, и тут-то было самое скверное.
   - Я бы хотела расспросить эту девушку.
   - О, она не против,  госпожа,  только  она  не  у  нас  служит.  Она  так
волнуется теперь. Ведь она  боится,  что  они  заметили,  как  она  за  ними
наблюдала. Понимаете, будто они продались дьяволу, а ведь,  говорят,  дьявол
могуч.., как Господь, только наоборот.
   - Мэри, - сказала я строго, - ты же знаешь, что ничего хорошего  от  этой
сплетни не будет.
   - Говорят, хорошо будет, только когда всех ведьм перевешают.
   Я уже хотела уйти, но решила, что должна узнать правду.
   - Я думаю, что девушке все это показалось. Во всяком случае,  что  она-то
делала ночью?
   - Она ходила к своей матери, которая заболела, и ей пришлось ждать,  пока
не пришла помощь. Она видела знакомые лица на шабаше,  госпожа.  Она  теперь
знает, чье лицо было лицом самого дьявола.
   - Она не сказала, кто это?
   - Нет, она побоялась. Каждый раз, как она открывает рот,  чтобы  сказать,
ее дрожь забирает. Но ее скоро заставят сказать.  Будет  сбор..,  всех,  кто
хочет покончить с ведьмами, и они заставят ее говорить. Это будет,  госпожа:
госпожа Джелина  потеряла  ребенка...  Он  родился  мертвеньким,  и  ужасная
болезнь напала на коров ее соседа...
   Я поняла, что слуги наблюдают за мачехой. В глубине души они верили,  что
она принесла в замок колдовство. Прошло уже несколько лет с тех пор, как она
появилась у нас, но люди никогда не забудут,  как  она  появилась.  Страшная
мысль пришла мне в голову: если люди в округе поднимаются на  поиски  ведьм,
как, говорят, уже происходит в других частях страны, в  первую  очередь  они
будут искать в замке.
   А Сенара, похоже, окончательно впала в безрассудство. Я чувствовала,  что
она  несчастна  из-за  того,  что  Дикон  уезжает.  Конечно,   нельзя   себе
представить, что они могли бы пожениться,  но,  будучи  Сенарой,  она  могла
сделать и это. Однажды она сказала:
   - Со мной все возможно, - и она, действительно, имела это в виду.
   Она была тише, чем обычно. Я знала, что она часто ездит в Лейден-холл,  и
была почти уверена, что Дикон пробирается в замок по ночам.
   Я слышала, как слуги говорили о домашних духах:
   "Скорее  всего,  кот  или  мышь.  Это  дьявол  в  обличье  животного.  Он
разговаривает с той, к кому приходит, и говорит  ей  какое  зло  она  должна
сделать".
   "Неужели, - думала я, - они слышали голоса в Красной комнате?"
   Я любила Сенару, хотя временами она сводила меня с ума. Я не понимала ее,
но между нами была крепкая связь. Меня огорчала ее  беспечность,  я  хотела,
чтобы она была осторожнее. Но это было последнее, что она стала  бы  делать.
Она знала, что ее обсуждают, она знала, что,  как  дочь  своей  матери,  она
вызывает подозрение. И все же  она,  казалось,  испытывала  удовольствие  от
того, что вызывала у людей страх и подозрение.
   Однажды она вернулась поздно. Я  знала,  что  она  была  в  Лейден-холле,
потому что ее глаза возбужденно блестели, как это часто с ней  бывало  после
посещения пуритан.
   Я сказала ей:
   - Ты сейчас скакала на Бетси? Она вспыхнула:
   - Конечно! На чем же мне еще ехать?  На  помеле?  И  слуги  слышали  этот
разговор.

"ЗУБЫ ДЬЯВОЛА"

   Поразительно, что дневник мой матери нашелся, когда я уже и не  искала  Я
собиралась написать письма бабушке и, сидя в маминой комнате,  выдвинула  из
стола сандаловый ящичек, которым часто пользовалась.  В  нем,  в  углублении
сбоку, лежала бумага, и, когда я попыталась ее вытащить, видимо, дотронулась
до какой-то пружины. Откидная доска упала на пол, и из ящика  начали  падать
бумаги.
   Я посмотрела на эти листы в изумлении и взяла в руки одну страницу. В это
невозможно было поверить! Мое сердце возбужденно забилось. То,  чего  я  так
настойчиво искала, само упало мне в руки.
   Я рассортировала бумаги - их было гораздо больше,  чем,  как  можно  было
предположить,  могло  бы  поместиться  в  тайнике  сандалового  ящика,  -  и
принялась читать. Вот оно - встреча мамы с отцом  Фенна,  возможность  того,
что они поженятся, а затем  -  встреча  в  гостинице  с  моим  отцом  и  все
последствия. Я все знала, это было не ново для меня - и в то же время,  пока
я читала, я спрашивала себя, - разве я это знаю? Я  думаю,  люди  по-разному
ведут  себя  с  разными  людьми.  Они  изменяются,   чтобы   соответствовать
окружающему, как хамелеон на дереве.
   Вот я прочла о появлении мачехи. Это я тоже знала: она появилась в  канун
"Дня всех святых", и мама  нашла  ее.  Эту  историю  часто  рассказывали.  А
затем.., мама узнает о профессии отца.
   Этого я не могла вынести. Лучше бы я не  нашла  дневник!  Оказывается,  в
ночной шторм отец заманивал корабли на скалы. Внезапно  я  все  поняла:  той
ночью, когда я зажгла огни на  башне,  они  специально  были  потушены.  Вот
почему во дворике Морской башни была порка. Слуга был  виноват  в  том,  что
зажег огни той ночью, слуга, который должен был  следить,  чтобы  огни  были
погашены.
   "Что же мне делать? - спрашивала я себя. - Я не могу оставаться здесь.  Я
не останусь здесь. Я должна уехать. Я должна положить конец тайному  ремеслу
отца. Но как?"
   Я могла бы сообщить о нем. Но кому? Я была  совершенно  неопытна  в  этих
делах. Что, если я скажу Фенну? Я могла бы пойти к нему  и  рассказать,  что
случилось, и он прекратит это. Но отец Фенна в той могиле.
   Я почувствовала себя неуверенно и одиноко. К кому мне еще пойти?  У  меня
есть бабушка, я могла бы пойти к ней. Она мудрая женщина,  она  скажет,  что
мне делать. Потом я вспомнила ее, хрупкую, хворающую, и спросила себя,  могу
ли я возложить на нее такую ношу?
   Но я должна найти выход. Я должна быть уверена,  что  светильники  всегда
будут посылать свои лучи на море. Пусть огонь гасят, но я  буду  следить  за
тем, чтобы они загорались снова. По крайней мере, это я могу сделать. Я  уже
спасла однажды корабль и сделаю это снова.
   Конечно, они все узнают. Что они сделают со мной? Что сделает отец? Он  -
жестокий человек, и, если он может утопить сотни людей ради  груза,  которые
они везут, на что он еще способен? "Убита. Октябрь 1590".  Перед  глазами  у
меня стоял камень на маминой могиле. В волнении и ужасе я продолжила чтение.
   Мать  боялась,  она  что-то  подозревала.  Ей  было   спокойно   в   моем
присутствии, но меня не было рядом в ту ночь, когда она умерла.
   Я много узнала из дневника, но не совсем то, что собиралась  узнать.  Как
умерла моя мать? Но в свете того, что я теперь знала, я была  убеждена,  что
ее убили.
   То, что я теперь знала, трудно было скрыть. Сенара что-то заметила.
   - Что случилось? - спросила она. - Я вижу, что-то случилось.
   Я покачала головой.
   - Я вижу, - настаивала она. - Я уже два раза обратилась к тебе, а  ты  не
отвечаешь. Ты о чем-то мечтаешь все время, или тебя что-то тревожит, Тамсин?
В чем дело?
   - Тебе кажется, - ответила я. Но она не  поверила  мне  и  не  собиралась
этого так оставлять:
   - По-моему, ты что-то узнала. Что? Почему Фенн не приходит к тебе?
   - Этого я не хочу узнавать. Почему он должен приходить ко мне чаще, чем к
кому-то другому?
   - Потому что между вами были особенные отношения.
   - Это тебе померещилось.
   - Ладно, если это не Фенн, то что? Я  знаю:  ты  нашла  дневник,  который
искала.
   Я вздрогнула и, очевидно, выдала себя.
   - Итак, ты его нашла! - заявила Сенара.
   - Дневник по-прежнему в своем тайнике. И  это  была  правда:  я  положила
бумаги обратно в сандаловый ящик. Я буду держать их на старом  месте,  чтобы
никто не заметил, что что-то изменилось: это самый безопасный способ.
   - Думаю, что ты видела его,  -  сказала  Сенара.  -  Ты  прочла  какие-то
разоблачения, и они привели тебя  в  состояние  такой  задумчивости.  Ты  не
умеешь хранить тайны, Тамсин, и никогда не умела.
   - Ты бы удивилась, если бы узнала, какие тайны я могу хранить.
   - Если ты нашла эти бумаги и не покажешь их мне, я никогда не прощу тебя.
   - Я проживу и без твоего прощения.
   - Ты меня с ума сведешь, но ты нашла их, я знаю. Я буду преследовать тебя
до тех пор, пока ты не скажешь мне, где они.
   Тут в комнату вошла Мэри. Хотела бы я знать, что из нашего разговора  она
слышала? Удивительно, до чего трудно хранить тайны в доме, где много  людей.
Я понимала, что уже несколько человек знают,  как  и  Сенара,  что  я  нашла
дневник матери. *** В тот день я чувствовала себя неуютно. Я  знала  опасную
тайну. В нее  было  вовлечено  несколько  человек  -  мой  отец,  отдававший
приказы, люди из Морской башни, помогавшие ему в этом разрушительном деле, и
моя мачеха, которая, возможно, была любовницей моего отца еще при жизни мамы
и стала его женой через три месяца после маминой смерти.
   Самая большая вина лежала на отце, и именно эта мысль ужасала меня. Я  не
могла пережить, что он, по-видимому, был убийцей матери: ведь именно у  него
была причина это сделать, хотя, зная о его "ремесле", она поначалу  простила
его. Меня удивляло,  что  она  это  сделала,  но,  возможно,  я  чего-то  не
понимала. Он был нужен ей, хотя я не могла понять, любила она его или нет: у
меня  не  было  достаточного  опыта,  я   была   слишком   молода,   слишком
идеалистична. Я знала, что бабушка осуждала  разбойные  дела  дедушки  -  он
часто хвастался испанцами, которых убил, - но все же и она  любила  его,  и,
когда он умер, казалось, что ее  жизнь  остановилась.  Как  я  могла  понять
сложные чувства между мужчинами и женщинами? Я испытывала  некое  чувство  к
Фенну Лэндору, но достаточно трезво оценивала его, чтобы понять, что  я  еще
только на пороге настоящей любви. Он отверг меня, а возможно, что я полюбила
бы его так же, как бабушка любила дедушку, а мать любила отца.  Я  не  могла
осуждать мать за то, что она старалась не замечать ужасные занятия отца:  он
был ее мужем, и она обещала повиноваться ему.
   Тем не менее, я уверена, что  мама  была  убита,  и  догадывалась,  каким
способом это было сделано. Знаменитый  человек  умер,  способ,  которым  его
умертвили, известен, и его могли вспомнить. Я думала  о  лорде  Дарнлее,  об
этом доме у церкви О'Филдс и о том, как этот человек избежал  смерти,  когда
порох уже был готов взорваться, о том, как убийцы  схватили  его  в  саду  и
задушили с помощью мокрой тряпки - не в кровати, как  они  собирались,  а  в
саду, куда он сбежал. Люди долго обсуждали, как он умер, как на его теле  не
обнаружили следов насилия, и поэтому этот метод могли запомнить и повторить.
В каком-то смысле все наши жизни связаны.
   Одно мне было ясно: в замке живет убийца. Я знаю опасную  тайну  -  я  не
знаю только, насколько опасен этот человек:  самое  простое,  что  он  может
сделать - это убрать меня, чтобы я не мешала,  вот  почему  я  боялась.  Мне
казалось, что и мама предупреждает меня. У меня  было  устойчивое  ощущение,
что она наблюдает за мной.
   Благодаря случайному совпадению я услышала тот разговор в доме бабушки, и
это  изменило  мои  представления.  Этот  метод   был   вполне   возможен..,
единственно возможен, и это было доказано весьма успешно.  Будет  ли  это  и
теперь повторено?
   Я ясно представляла себе все: Мэри придет утром и  увидит,  что  я  лежу,
спокойная и холодная, как моя мать лежала несколько лет назад.  На  теле  не
будет никаких следов, указывающих на то, отчего я  умерла.  И  люди  скажут:
"Это таинственная болезнь, которую она, должно быть, унаследовала  от  своей
матери: ведь та умерла точно так же!"
   Я знала, что опасность грозит мне ночью. Сама не понимаю, как  я  прожила
тот день. Если бы только был кто-нибудь, кому я могла открыться! Может быть,
мне все-таки поехать к бабушке?
   Ночные тени окутали замок. Я сидела у окна и смотрела на "Зубы  дьявола".
На них виднелись мачты разбитых кораблей. Правда ли, что иногда по ночам  на
этих скалах слышны голоса мертвых?
   Я поднялась в башню, чтобы убедиться, что  светильники  зажжены.  Но  они
были погашены. Возможно, было еще недостаточно темно, но я решила зажечь их.
   Когда я залезла на стремянку, появился Джон Левард. Я вздрогнула, услышав
шум в комнате.
   - Что  вы  тут  делаете,  госпожа?  -  спросил  он.  -  Я  пришел  зажечь
светильники.
   - Я подумала, что их забыли зажечь, - ответила я.
   Джон странно посмотрел на меня.
   - Нет, госпожа, просто еще рано.
   Интересно, знал ли он о том,  что  это  я  в  прошлый  раз  зажгла  огни,
благодаря чему о