знала этого!
   - Джастин велел спасать тебя! Вот  видишь,  Морвенна,  ты  -  любимая
женщина!
   Слезы появились у нее на глазах.
   - Он,  правда,  так  сказал,  Анжелет?  Я..,  иногда  задумывалась..,
действительно ли он любит меня?
   - Почему? Он когда-нибудь плохо относился к тебе?
   - О нет, и всегда говорил, что любит меня,  но  я  не  могла  всерьез
поверить, что мужчина может по-настоящему любить меня!
   - До чего же ты все-таки глупая, Морвенна! Ну, теперь ты знаешь?
   - Я так счастлива! Вот здесь, именно здесь, я счастлива  больше,  чем
когда-либо в жизни! Странно, правда? И чудесно?
   Я согласилась с ней.

***

   В городе была новая сенсация. Золото Одноглазого и Кэссиди исчезло, а
вместе с ним Дэвид Скэллингтон. Должно быть, он украл золото и сбежал во
время празднеств.  Никто  не  заметил  этого,  а  Одноглазый  и  Кэссиди
спохватились лишь через двадцать  четыре  часа:  им  понадобились  целые
сутки для того, чтобы отоспаться.
   Казалось, что Одноглазый и Кэссиди навсегда потеряли свое  состояние,
а Дэвид Скэллингтон был явно вором, так что рождение нового младенца  во
время тяжелых родов со счастливым окончанием временно  отвлекло  умы  от
ужасной судьбы, постигшей двух золотоискателей.
   Все восхищались способностями доктора и миссис  Боулз.  Конечно,  это
было ее звездным часом. Она пребывала в Голден-холле, где была  Морвенна
с младенцем, а когда выходила на улицу,  вокруг  нее  собиралась  толпа,
желавшая выслушать все подробности.  -  Рискованное  это  было  дело!  -
говорила она. - Доктор Филд спрашивает меня: "Миссис Боулз,  ну  что  вы
скажете на это?", а я ему прямо говорю: "Либо она, либо - ребенок!" А он
говорит: "Вот этого я и боялся, миссис Боулз! Ну, ладно, будем стараться
изо всех сил". И мы постарались, один Господь знает, как  мы  старались!
Мы их обоих вытянули! Я боялась, что не выйдет, но нам удалось!
   Я представила себе, как она еще долгие годы  будет  рассказывать  эту
историю, развешивая сахар или нарезая бекон в своей лавке.
   Эту неделю мы провели в состоянии эйфории.  Морвенне  с  каждым  днем
становилось лучше: счастье хорошо  восстанавливает  силы.  Миссис  Боулз
распирало от гордости, а ребенок становился все крепче.

***

   Морвенна долго выбирала имя для младенца и решила назвать его Патрик.
Это было старым корнуоллским именем, и так звали ее прадедушку.
   Можно было провести крещение в Уоллу, где  практиковал  доктор  Филд,
там была церковь со священником, но миссис Боулз  сказала  нам,  что  он
приезжал сюда пару раз на похороны и на свадьбу, так что мог бы приехать
и на крещение.
   - Мы окрестим ребенка, когда он станет немножко постарше,  -  сказала
Морвенна.
   Было решено,  что  она  останется  в  доме  Бена,  пока  не  окрепнет
окончательно. Миссис Боулз тоже  нужно  было  задержаться  здесь,  чтобы
присмотреть за малышом. Она туманно намекнула  на  то,  что  хотя  ей  с
доктором  и  удалось  совершить  чудо,  но  не  следует   надеяться   на
повторение. Я посчитала, что это разумно. Что касается миссис Боулз,  то
она была очень довольна, поскольку, находясь в ореоле  славы,  она  тоже
могла  наслаждаться  тем,  что  называла  роскошью.  К  досаде  Бена,  я
вернулась в свою хижину,  заявив,  что  у  меня  нет  никаких  оснований
задерживаться в этом доме. На самом деле я отчаянно боялась тех  чувств,
которые во мне вызывал Бен.

***

   Это было для меня временем открытий: я училась узнавать людей. Раньше
я судила о них по первому впечатлению, которое впоследствии  оказывалось
ложным. Дело в том, что люди - сложные существа, которых  нельзя  делить
на плохих и хороших, не следовало  также  делать  поспешных  суждений  и
оценивать людей на основе мимолетних наблюдений.
   В своей наивности я наделила Джервиса всеми рыцарскими качествами,  а
затем обнаружила  "глиняные  ноги"  своего  идола  -  эту  непреодолимую
страсть к  игре,  которая  изменила  всю  нашу  жизнь  и  могла  в  один
прекрасный день - я была уверена в этом! - разрушить ее. С каждым днем я
чувствовала, что все меньше люблю Джервиса, и в основном это объяснялось
тем, что я все больше любила Бена.
   Сейчас я была счастлива, потому что во время этого страшного ожидания
на лестнице рядом с Джастином я поклялась себе в том, что отдам все, что
у меня есть, и все, на что я надеюсь, за то, чтобы Морвенна могла  жить,
вместе со своим ребенком. Ребенок выжил, да и сама  она  с  каждым  днем
крепла, и я стала забывать о своей клятве, теперь я  хотела  счастья  не
только для Морвенны, но и для себя.
   Я устала от  этого  городка,  от  постоянной  грязи,  от  примитивных
условий жизни, от четырех стен своей убогой хижины, от попыток навести в
ней чистоту, от необходимости поддерживать огонь даже в  страшную  жару,
от недостатка воды, от насекомых, о существовании которых  я  раньше  не
подозревала, от  вездесущих  мух...  Мне  хотелось  домой..,  по  многим
причинам. Мне хотелось видеть свою семью, мне хотелось жить в  комфорте,
и особенно я боялась того, что может произойти между мной и Беном,  если
я останусь здесь.
   Бен всегда был где-нибудь рядом, он умел оказываться там же, где и я,
он подталкивал меня к действию - если не словами, то взглядами.  Похоже,
он тоже боролся с самим собой.
   Однажды я сказала ему:
   Ты мог бы отправиться на родину. Почему бы  тебе  не  уехать,  просто
так?
   Бен сказал, что поклялся не возвращаться до тех пор, пока  не  найдет
такого количества золота, которое, как ему известно, должно быть в  этой
земле. Я ответила, что глупо давать такие клятвы, он  мог  бы  вернуться
уже  сейчас.  У  него  достаточно  денег  для  того,  чтобы  взяться  за
какое-нибудь доходное дело.
   - Если бы ты согласилась поехать со мной, я бы вернулся!
   В противном случае я остаюсь, здесь все взаимосвязано. И что подумает
дедушка, если я вернусь без того, за чем поехал сюда?
   - Он понял бы тебя.
   - Если бы мы вернулись вместе - да, тогда он действительно все  понял
бы...
   - Бен, я не могу вернуться с тобой! Я буду вечно  верна  Джервису:  я
вышла за него замуж и дала брачный обет!
   Бен печально взглянул на меня.
   - Тогда, похоже, что мне придется продолжать то же самое.., здесь,  -
сказал он.
   Ты здесь играешь важную роль, пожалуй - самый главный человек!
   Он засмеялся, но смех его был невеселым.
   Ты даешь работу людям, которые трудятся у тебя на шахте, у тебя  есть
собственный дом со слугами, ты ведешь совсем иную жизнь, чем  остальные!
Разве только Морли может сравниться с  тобой...  Ты  очень  честолюбивый
человек и можешь гордиться тем, что  сделал,  и  тем,  что  еще  удастся
сделать! Это должно утешить тебя.., относительно нас с тобой...
   - Меня ничто не сможет утешить, но ты права: я должен заниматься тем,
что для меня возможно! Мне будет везти во всем, кроме  любви...  Это  не
то, чего я хочу... Помни об этом, Анжела: это не то, чего я хочу!
   Я чувствовала, что мое сопротивление слабеет,  и  боролась  изо  всех
сил. Действительно, я все глубже любила Бена. Это было  совсем  не  так,
как с Джервисом, - то была девичья готовность испытать любовь и решение,
что она уже пришла, как только встретился достаточно симпатичный молодой
человек.
   Здесь было совсем другое дело: меня с самого начала влекло к Бену.  У
меня было такое чувство, что мы предназначены друг для друга. Джервиса я
любила до тех пор, пока не узнала о его слабости, но была уверена в том,
что, сделав какие угодно открытия, связанные с Беном,  я  все  равно  не
разлюбила бы его. Возможно, именно в этом и была разница.
   У меня вдруг появилось подозрение,  что  я  жду  ребенка  Поначалу  я
подумала, что внушила это себе  от  постоянных  мыслей  о  новорожденном
Патрике. Впрочем, в любом случае удивляться было нечему: мы с  Джервисом
были молоды и здоровы, почему бы у нас не появиться ребенку?
   Если бы мы были в Англии, и если бы я все еще любила  Джервиса,  меня
такая новость чрезвычайно обрадовала бы. Можно было  представить,  какой
поднялся бы шум: моя мать, Амарилис... Все  обо  мне  заботятся,  и  мой
ребенок, рожденный в комфорте...
   Но здесь! Нет, это было место не для того, чтобы  рожать  ребенка:  я
уже задумывалась над тем, как мы  управимся  с  делами,  когда  Морвенна
покинет   Голден-холл.   Она   не    желала    постоянно    пользоваться
гостеприимством Бена, хотя он, разумеется, не возражал против этого. Как
мы управимся в этой крошечной хижине с младенцем  в  колыбельке?  Здесь,
где так трудно раздобыть свежее молоко, да и вообще все  необходимое?  Я
представила себе, как нам придется нелегко.
   Да, женщины здесь рожали и раньше, но Морвенна нуждалась в отдыхе,  а
я не привыкла к  тяжелому  труду,  так  что..,  перспектива  обзавестись
собственным ребенком выглядела здесь совсем иначе, чем дома.

***

   Бен сказал, что Морвенна ним  в  коем  случае  не  должна  уходить  с
ребенком в хижину, а оставаться в его доме. Мэг и Минни тоже  настаивали
на этом, им нравился младенец в доме.
   - Это ведь разумно! - сказал Бен. - Кроме того, ты каждый день будешь
навещать ее... Я настаиваю на том, чтобы Морвенна осталась здесь хотя бы
на некоторое время!
   Я обсудила это с Джастином и Джервисом.
   - Превосходная  идея!  -  сказал  Джервис.  -  Почему  бы  и  нет:  в
Голден-холле достаточно комнат?
   Счастливчик Бен - сумел обзавестись таким уютным гнездышком!
   - Он его заработал, - раздраженно заметила я, - а не проигрывал  все,
что попадало ему в руки!
   Джастин же был расстроен тем, что Морвенна  будет  жить  отдельно  от
него, но понимал, что это делается ради нее. Итак, Морвенна осталась,  и
ребенок просто расцветал.

***

   А я убедилась в том, что  забеременела!  Когда  я  сообщила  об  этом
Джервису, он обрадовался.
   - Джервис, теперь нам пора подумать о возвращении домой!
   Теперь? - удивился он. - После находки Одноглазого и Кэссиди?
   - Я не хочу здесь рожать!
   - Ну, до этого еще не один месяц!
   Мы успеем найти золото и добраться до дому...
   - Семь месяцев, Джервис!
   Он взъерошил мои волосы и очаровательно улыбнулся.
   - Обещаю тебе - мы вернемся вовремя!
   Я вздохнула: как говаривала миссис  Пенлок:  "Есть  люди,  у  которых
обещания, как корочка на пирожке, специально чтоб сломать!" Таковы  были
и обещания Джервиса.
   Под его очарованием крылся глубокий эгоизм.  Он  делал  то,  что  ему
хотелось, и при этом любезно улыбался, бормоча нежные  слова.  Наверное,
именно тогда я окончательно разлюбила Джервиса.
   Я не сказала Морвенне о том, что жду ребенка: боялась расстроить  ее.
Она начнет вспоминать свои роды и то, что лишь чудом пережила их,  будет
опасаться и за меня, а я не  хотела  омрачать  полное  счастье,  которым
Морвенна сейчас наслаждалась.

***

   Одноглазый и Кэссиди на следующий день после праздника ушли на поиски
Дэвида Скэллингтона, поклявшись разыскать его и отомстить. Я  заговорила
об этом с Джервисом:
   - Вот видишь, как жажда золота склоняет людей к злу! Она  сделала  из
Дэвида Скэллингтона вора!
   - Он был вором и до этого... Бывший заключенный, ты же знаешь!
   - А если они разыщут его, то убьют и сами станут убийцами! Неужели ты
не понимаешь, Джервис? Здесь очень нехорошо, это просто ощущается! Когда
я смотрю в глаза всех этих мужчин.., это невыносимо!  Все  ищут  золото,
чтоб в один день разбогатеть!
   - В один день! - воскликнул он. - А многие месяцы тяжелого труда?
   - Это нехорошо, Джервис, я  это  чувствую,  это  поклонение  золотому
тельцу!
   - Ха! - воскликнул Джервис, нежно взял меня за подбородок и поцеловал
- жест, которым он привык очаровывать меня, что  до  последнего  времени
ему удавалось.
   - Да, это вроде  поклонения  некоей  богине..,  золотой  богине  зла,
поскольку эта страсть заставляет людей  творить  зло  ради  того,  чтобы
завоевать ее благосклонность!
   - Ты вечно что-то выдумываешь, милая!
   - Джервис, - начала я умолять его, - давай уедем, давай  бросим  все!
Мы справимся с нашими долгами, попытаемся жить по средствам! Я  уверена,
что дядя Питер не будет нажимать на нас  и  даст  время  расплатиться  с
долгами. Я попрошу отца помочь нам, объясню ему ситуацию.., если  только
смогу быть уверенной в том, что ты не собираешься пустить все  по  ветру
благодаря своей игре!
   - Скоро у нас будет все в порядке! - успокаивающе  сказал  он.  -  Мы
скоро найдем золото, я в  этом  убежден!  Возможно,  это  случится  даже
завтра! Тогда мы отправимся домой, и наш малыш родится в семье богачей!
   - Давай не будем дожидаться золота, Джервис!
   - Ты только подумай, что мы почувствуем, если уедем и выяснится,  что
сразу же после нашего отъезда здесь сделали самую крупную находку за все
время! Мы никогда себе этого не простим!
   - Я всем существом чувствую, что нам надо уезжать, пока не поздно!
   - Я понял, что с тобой: это ребенок! Когда женщины беременны,  у  них
бывают всякие капризы.
   Джервис вновь поцеловал меня, и я поняла, что он  никогда  не  поймет
меня...

***

   Я  отправилась  навестить  Морвенну.  Она  уже  начинала  выходить  с
ребенком в сад, тем не менее, была слишком слаба, чтобы  возвращаться  в
хижину.
   - Я буду вечно благодарна Бену за то,  что  он  позволил  мне  пожить
здесь. Просто не знаю, что бы я делала в той лачуге? - сказала она.
   - Да, Бен - молодец! - подтвердила я.
   - Мэг и Минни постоянно помогают мне, и даже Том с Джекобом все время
норовят заглянуть! Забавно глядеть на них: им, похоже, немного неловко -
наверное, они считают, что это не по-мужски - интересоваться малышом.  Я
написала родителям и все рассказала им... И какой малыш - умница: он уже
узнает меня и перестает плакать, когда я беру его на руки!
   - Значит, ему суждено стать гением!
   Было просто чудом - видеть ее такой  счастливой.  Счастье  мимолетно:
немножко здесь, немножко там.., и оно исчезает. Нужно  пользоваться  им,
когда оно есть, и не упускать возможности, если оно подворачивается..
   - Да, я многим обязана Бену! - говорила Морвенна. - Хотя  бы  за  то,
что он поехал среди ночи к доктору Филду! Если бы  не  он,  я  наверняка
потеряла бы ребенка, - при этой мысли она даже прикрыла от ужаса  глаза.
-  Но  он  поехал..,  весь  этот  путь..,  ночью!  Теперь  Бен  дал  мне
возможность пожить здесь... Когда я пытаюсь благодарить его,  он  только
отмахивается и говорит, что в этом нет ничего особенного и любой на  его
месте сделал бы то же самое. Как бы мне  хотелось  вознаградить  его  за
это!
   - Лучшее вознаграждение для него - что вы с ребенком счастливы здесь!
   - Как бы мне хотелось, чтобы ему удалось купить тот участок земли!
   Ты имеешь в виду землю Морли?
   - Морли упрямится, он боится, что Бен начнет там добывать  золото,  и
потом землю нельзя будет использовать под  пастбище.  Мне  рассказал  об
этом Джастин: Морли - очень упрямый человек!
   - Безусловно! - согласилась я. - Интересно, получит ли ее Бен в конце
концов?
   - Бен такой же упрямый, как Морли, и когда  сталкиваются  двое  таких
мужчин, никогда не знаешь, что произойдет!  Пока  ясно,  что  владельцем
земли является мистер Морли, и если он не уступит, то у Бена  ничего  не
получится. Мистер Морли считает, что все должны  возвращаться  в  города
или вести то, что он называет "приличной жизнью",  перестав  копаться  в
земле в поисках несуществующих богатств.
   - Но ты ведь понимаешь, что когда-то они были,  и  кое-кто  сумел  их
отыскать.
   Вспомни о чудесных домах в Мельбурне...
   - Да... А хорошо бы оказаться в Англии, правда?
   - Да, несомненно! - горячо подтвердила я.

***

   После этой картины - счастливая Морвенна в уютном  окружении  -  наша
хижина выглядела особенно непривлекательной. Можно было  сколько  угодно
наводить здесь чистоту и ничего не добиться:  всепроникающая  пыль  была
непобедима.
   Я подумала, что у мужчин есть утешение, по крайней мере в  надежде  -
ведь каждая корзина, поднятая на поверхность  земли  и  отправленная  на
промывку, могла содержать искомые сокровища. Мысль об этом  должна  была
укреплять их. Для женщин же не  оставалось  ничего,  кроме  повседневных
забот - приготовление малосъедобной еды, экономия драгоценной воды...
   Были моменты, когда мне хотелось броситься к Бену и сказать ему:  "Ты
обещал забрать меня отсюда? Отвези меня домой, и я поеду с тобой!"  Нет,
это выглядело бы слишком похоже на сделку, но  дело  было  не  только  в
возможности вернуться домой - мне хотелось быть с Беном! Я понимала, что
он честолюбив, осуждала его жадность к золоту, но мои чувства к нему  от
этого не менялись.

***

   Потом в городок  вернулись  Одноглазый  и  Кэссиди.  Они  приехали  в
полдень. Все мужчины работали  на  своих  участках,  а  женщины  были  в
хижинах. Повсюду царила обычная полуденная тишина.
   И вот они появились. Поднялся шум, мужчины бросили работу, а  женщины
повыскакивали из хижин, окружив приехавших и желая выслушать новости.
   Одноглазый и Кэссиди вернулись с победой: они разыскали свое золото и
привезли его с собой. Они нашли  и  Дэвида  Скэллингтона...  Возле  него
стояла лошадь, превратившаяся чуть ли не в скелет.
   - Там он и лежал, где мы нашли его, -  говорил  Кэссиди,  -  милях  в
пятидесяти отсюда, не больше! Его лошадь  была  еще  жива..,  не  хотела
уходить от него.
   Одноглазый погладил животное.
   - Мы ее откормим, приведем в порядок. Ведь это благодаря ей мы  нашли
Скэллингтона!
   У всех была куча вопросов, а они были явно не прочь  рассказать  свою
историю, но нужно было накормить лошадь. Одноглазый и Кэссиди не  желали
даже присесть, пока не будет улажен вопрос с лошадью.  Именно  благодаря
ей они вернули свое состояние, а они  были  людьми,  привыкшими  платить
свои долги. Лошадь Скэллингтона теперь ожидала королевская жизнь!
   Все собрались в салуне. Одноглазый и Кэссиди сидели,  уплетая  мясные
пироги и запивая элем. Потом они, наконец, начали рассказывать, как  они
отправились на поиски Скэллингтона.
   - Все равно, что искать иголку в стоге сена, - говорил Кэссиди. -  Мы
прямо с ума сходили, верно, Одноглазый? У нас-то поначалу было  одно  на
уме что мы сделаем  с  этим  поганым  воришкой,  когда  найдем  его?  Мы
собирались его повесить, он бы у нас долго подыхал!
   Сколько мы его искали.., а он дальше пятидесяти миль и уйти не  смог!
Всегда он был дураком, этот Скэллингтон!
   Не знаю, куда он  собирался  добраться?..  В  Уоллу,  может,  и  куда
оттуда? Он-то думал,  что  мы  в  первую  очередь  будем  искать  его  в
Мельбурне. В общем-то он был прав, мы и искали, расспрашивали, но  никто
его не видел. Так что мы поняли,  что  он  туда  и  не  приезжал,  чтобы
пристроить самородки, и мы поехали назад. Мы уже почти потеряли надежду,
верно, Одноглазый?
   Одноглазый подтвердил.
   - А потом, - продолжал Кэссиди, - когда  мы  уже  почти  вернулись  и
думали, что нам опять придется  копать,  мы  заметили  эту  лошадь.  Она
стояла рядом с телом Скэллингтона! Вы знаете, что с  ним  случилось?  Он
просто помер с голоду! Он пробовал есть траву:  у  него  была  вся  рожа
измазана. Птицы  быстренько  бы  с  ним  справились,  я  думаю..,  когда
углядели бы его. В общем,  он  там  лежал,  так  что  живым  мы  его  не
застали...
   Одноглазый покивал, подтверждая.
   - И он все еще лежит там? - спросил Артур Боулз.
   - Да, - сказал Одноглазый. Кэссиди добавил:
   - Как мы его там увидели, так мы вроде даже и обрадовались,  что  нам
теперь и мстить не нужно, что без нас все обошлось. Даже интересно,  как
у человека настроение меняется. А золото наше было при  нем:  кое-что  в
поясе.., кое-что в карманах... Все при нем, до единого  кусочка,  верно,
Одноглазый?
   - Да, - подтвердил Одноглазый, - все, до единого кусочка.
   - Тут-то и задумаешься! - продолжал Кэссиди. - Он помер,  и  помер  с
голода. Раз он помер, то и у тебя уже другие мысли начинаются... Мы  вон
с Одноглазым надумали гроб для него сделать, да по