Ты смешно выглядишь, - сказала она и дотронулась до маски. -  Можно
я сниму? - спросила она.
   - Не сейчас... - ответил он.
   - А когда?
   Из кареты вышла Харриет.
   - Я не могу найти свой кошелек, - выкрикнула она, и тут же дыхание ее
перехватило. - Что он делает с Клариссой?
   - Не могли бы вы отпустить ребенка? - попросила я. - Вы пугаете ее.
   - Ты боишься? - спросил он.
   - Нет! - сказала Кларисса.
   Он рассмеялся и поставил ее на дорогу.
   - Мои дорогие леди, не бойтесь. Я отзову своего человека, и вы можете
спокойно продолжить свой путь, но, конечно, я оставлю у себя  кошелек  и
медальон. А у вас, моя леди,  не  найдется  никакой  безделушки  мне  на
память?
   Его глаза скользнули по браслету, который носила Харриет.  Она  сняла
его и протянула разбойнику. Он улыбнулся и опустил его себе в карман.
   - Ты грабитель? - спросила Кларисса. - Тебе хочется кушать?
   Ее личико сморщилось от жалости. Самым ужасным бедствием для нее  был
голод.
   - Я отдам  тебе  хвостик  моего  сахарного  мышонка.  Она  полезла  в
кармашек, вытащила мышонка и отломала хвостик.
   - Но не ешь сразу, а то у тебя будет болеть живот,  -  уточнила  она,
подражая голосу моей матери.
   - Спасибо, не буду. Может, я вообще не буду есть  его,  а  сохраню  в
память о тебе.
   - Но он растает у тебя в кармане.  Разбойник  нежно  погладил  ее  по
головке, а она улыбнулась ему. Затем он поклонился нам:
   - Больше, леди, я вас не задерживаю, до свидания.
   Он поднял Клариссу и поцеловал ее, после чего  галантно  склонился  к
руке Харриет и поцеловал ее.
   Настала моя очередь. Он крепко прижал меня к себе, его губы  приникли
к моим.
   - Да как вы смеете? - вскричала я.
   - Ради тебя, милая, я на все готов... - прошептал он и рассмеялся,  -
В карету все! - закричал он.
   Потом еще раз быстро взглянул на меня через  окно  и  умчался  прочь.
Харриет опустилась на сиденье и в изумлении посмотрела на меня.
   - Вот это приключение! Я даже не думала, что такое может произойти, -
задержать вот так, на дороге, и...
   - Сомневаюсь, что такое когда-нибудь бывало и  наверняка  никогда  не
повторится.
   Она странно поглядела на меня:
   - Весьма галантный разбойник.
   - Который забрал мой кошелек, медальон и твой браслет?
   - И хвостик моего мышонка, - вставила Кларисса. -  Хотя  я  сама  ему
отдала его. Как ты думаешь, он запомнил, что ни  в  коем  случае  нельзя
есть все сразу?
   К дверям подбежали грумы, бледные и дрожащие от страха.
   - Господь уберег нас, леди, - сказал  кучер.  -  Они  так  неожиданно
прыгнули на меня, я даже не успел ничего сделать.
   - От мушкета в карете не было никакого проку, -  заметила  я.  -  Они
отобрали у вас что-нибудь?
   - Ничего, моя леди. Они охотятся на тех, кто сидит в карете.
   - Немного же они от нас получили!
   - Могло быть и хуже, - согласилась Харриет. -  Давайте  но  местам  и
гоните как можно быстрее. Мы хотим добраться в гостиницу до темноты.
   Некоторое  время  мы  ехали  в  полной  тишине.  Харриет  внимательно
разглядывала меня.
   Я закрыла глаза, думая о Хессенфилде. Он вернулся. Как это похоже  на
него - избрать подобный способ сообщить мне об этом! Я была уверена, что
он знал, кому принадлежит  карета,  и  хотел  преподнести  мне  сюрприз.
Вскоре я снова увижу его, в этом я была уверена.
   Я притворилась спящей, чтобы укрыться от пытливого  взгляда  Харриет.
Она все поняла: мы выдали себя, или она сама догадалась?
   Кларисса вскоре крепко спала, и вновь я удивилась тому, как  спокойно
воспринимают дети самые невероятные происшествия.
   Ее первыми словами в карете были:
   - А он мне понравился. Он приедет еще раз?
   - Ты имеешь в виду разбойника? - спросила Харриет. - Слава Богу, нет!
   - А почему? - спросила Кларисса. Никто из нас не  ответил  ей,  да  и
сама Кларисса не стала настаивать на ответе.

***

   Бенджи был безумно рад нашему возвращению. По его словам, прошли годы
с тех пор, как мы уехали. После встречи с разбойниками на дороге  я,  не
переставая, думала о Хессенфилде,  так  что  меня  даже  начали  терзать
угрызения совести, и, как всегда в таких случаях, я старалась  загладить
свою вину, проявляя особенное внимание к Бенджи, чему он радовался,  как
ребенок. Часто я думала, какой счастливой была бы  моя  судьба,  будь  у
меня другой характер.
   Когда мы рассказали ему о происшествии на  дороге,  Бенджи  пришел  в
ужас.
   - Это из-за кареты! - воскликнул он. - Эти люди, Должно быть, думают,
что те, кто разъезжает в каретах, обязательно очень богаты.
   Грегори винил себя в том, что не поехал с нами, но  Харриет  сказала,
что, может быть, это даже лучше, что его там не было.
   - Он был одним из так называемых джентльменов-разбойников, -  сказала
она.  -  Он  пожалел  двух  женщин,  путешествующих   с   ребенком,   и,
действительно, очень мягко  обращался  с  нами.  Ты  согласна  со  мной,
Карлотта?
   Я кивнула.
   Минуло два дня с тех пор,  как  мы  вернулись.  Мы  сидели  в  зимней
гостиной, маленькой, уютной комнате в самом  конце  западного  крыла,  с
окнами, выходящими на аллеи, обсаженные кустарниками.
   Было  темно,  вокруг  горели  свечи.  Грегори  заметил,  что   вечера
становятся все короче и что с каждым днем это заметно все больше.
   В камине, отбрасывая танцующие  тени  на  выложенные  деревом  стены,
пылал огонь, а в подсвечниках по  углам  тихо  оплывали  свечи.  Харриет
наигрывала на клавесине разные мелодии;  Грегори,  развалясь  в  кресле,
наблюдал за ней, а Бенджи и я играли в шахматы. Это был типичный вечер в
Эйот Аббасе, каких немало я провела в этом доме.
   И когда я сидела и думала над своими ходами, вдруг  я  почувствовала,
как чья-то  тень  упала  на  меня,  или,  может,  это  какое-то  чувство
подсказало мне поднять голову. В общем, так или иначе я подняла глаза от
шахматной доски.
   В комнату снаружи заглядывал какой-то человек.
   Он был высок и одет в темный плащ...  Я  сразу  догадалась,  кто  это
может быть.
   Сначала я хотела закричать,  но  подавила  свой  порыв.  А  если  его
поймают? Если спустят собак, это вполне может случиться. Его схватят,  и
я знала, что потом будет. Я достаточно  наслушалась  историй  за  столом
моего деда, чтобы понять, что тот, кто поймает Хессенфилда, будет всегда
гордиться этим, и нас восславят за то,  что  мы  обезвредили  одного  из
врагов королевы.
   "Глупец! - подумала я.  -  Зачем  ты  играешь  с  опасностью?  Почему
рискуешь своей жизнью?"
   Я оторвала свой взгляд от окна и вновь вернулась к шахматам.
   - Твой ход, Карлотта, - сказал Бенджи.
   Я, не думая, двинула вперед какую-то фигуру.
   - Ха! - торжествующе воскликнул Бенджи, и еще через несколько ходов -
Шах и мат! Бенджи всегда обожал анализировать игру:
   - Все дело было в том слоне, которым ты сходила,  а  ведь  три-четыре
хода назад ты побеждала меня. Ты потеряла ход своей мысли, Карлотта.
   "Еще бы!" - рассерженно подумала я. А что я могла сделать? Хессенфилд
вернулся.
   Лишь час спустя удалось мне ускользнуть из  комнаты.  Какое-то  время
мое отсутствие не заметят. Я набросила  поверх  платья  плащ  и  сказала
себе, что, если меня заметят, я отговорюсь тем, что услышала лай  собак,
или придумаю что-нибудь еще. Но попадаться кому-либо  на  глаза  у  меня
особого желания не было.
   Он пришел встретиться со мной. Может, сейчас он уже скрылся? Даже  он
должен понимать, как опасно бродить по здешней округе. Я скажу ему  это,
если найду.
   Я изучила клумбу под окном. Было видно,  что  по  ней  кто-то  ходил.
Потом я взглянула в сторону кустарника и вдруг услышала  то,  что  можно
было бы назвать криком совы.
   Я подошла к кустам поближе и тихо позвала:
   - Тут есть кто-нибудь?
   - Карлотта...
   Это  был  его  голос,  и  я  кинулась  вперед,  не  забывая,  однако,
оглядываться.
   Я очутилась в объятиях Хессенфилда, и его руки крепко сжали меня.  Он
целовал меня снова и снова, и так яростно, что я начала задыхаться.
   - Глупец! - воскликнула я. - Прийти сюда! Разве ты не знаешь, что  за
тобой повсюду охотятся?
   - Милая моя, за мной всегда ведут охоту...
   - И ты хочешь закончить свою жизнь на плахе?
   - Нет, на подушке, рядом с тобой.
   - Пожалуйста, выслушай меня! - Нет, это ты должна меня послушать...
   - Я слышала, как упоминали твое имя. Стоит Кому-нибудь узнать тебя, и
тебе конец.
   - Значит, мы должны уехать отсюда как можно быстрее.
   - Естественно, так ты и должен поступить.
   - Не я, а мы. Я приехал за тобой, Карлотта.
   - Ты сошел с ума!
   - Да, - согласился он, - я действительно схожу с ума по тебе.
   - Столько лет...
   - Четыре года! - воскликнул ой. - Слишком большой срок  без  тебя,  и
никто больше мне не нужен. Я это понял.
   - Но ты приехал за мной не один?
   - Я совмещаю дело с удовольствием.
   - Ты долго ждал!
   - Я не понимал, насколько важна ты для меня.
   - И ты думаешь, что, как только ты приедешь и попросишь, я брошу  все
и помчусь за тобой? Ты считаешь себя каким-то божеством, а меня -  своим
верным последователем?
   - С чего ты это взяла? Может, оттого, что тебе кажется, что так все и
есть?
   - Ерунда! Я должна идти. Я заметила тебя в окно. Было глупо приходить
сюда. Кто-нибудь мог заметить тебя, могли  спустить  собак.  И  я  вышла
предупредить - вот и все.
   - Карлотта, ты красивее, чем когда-либо, и ты лжешь так красноречиво.
Тебе понравился тот случай на дороге? Ведь ты же не сразу  узнала  меня,
а? А потом..,  потом  ты  узнала  меня..,  и  все  было,  как  в  старые
времена...
   - Глупые шутки! Тебя могли схватить там, на дороге,  и  повесить  как
вора.
   -  Милая  Карлотта,  я  живу   опасной   жизнью.   Смерть   постоянно
подстерегает меня, она может подловить меня в любой момент, у нас  такая
игра. Я с нею уже настолько на короткой ноге, что она даже отказалась от
своих стараний напугать меня.
   - Совсем другое дело будет, когда ты очутишься  в  зловонной  темнице
Тауэра.
   - Но я же не там, и в мои планы это не входит. Кстати, кто выиграл ту
партию в шахматы?
   - Мой муж.
   - Значит, ты говорила мне не правду, Карлотта.
   - Я вышла за него замуж из-за тебя. Он сжал мою руку.
   - Я была беременна, и это было самым простым выходом из положения.
   Он глубоко вздохнул и произнес:
   - Так значит, то очаровательное дитя...
   - Кларисса? Да, ты ее отец.
   - Карлотта! - громко воскликнул он.
   - Тихо! Ты хочешь, чтобы нас кто-нибудь услышал?
   Он прижал меня к себе и поцеловал.
   - Наше  дитя,  Карлотта!  Моя  дочь!  Она  дала  мне  хвостик  своего
сахарного мышонка. Скажи ей, что я буду хранить его вечно.
   - Скоре всего, он просто растает, - возразила я. - И я,  конечно  же,
ничего ей не скажу: я хочу, чтобы она поскорее забыла об этом случае.
   - Моя дочь Кларисса... Я полюбил ее с первого взгляда!
   - Хочу сказать, что ты очень легко влюбляешься.
   - Ты едешь со мной... И ты, и твоя дочь. Я не успокоюсь, пока  мы  не
будем все вместе.
   -  Неужели  ты,  действительно,  думаешь,  что  мы  так  легко  можем
сорваться с места?
   - Так или иначе я сделаю то, что сказал, - твердо произнес он.
   - Со мной это не получится.
   - Один раз получилось. Ах да, но тогда ты этого хотела,  не  так  ли?
Какие  времена  были!  Помнишь,  как  мы  стояли  там,  у  моря,  и  тех
всадников?
   - Я пошла в дом. Мое отсутствие заметят.
   - Бери девочку и едем со мной.
   - Ты, действительно, сумасшедший! Девочка  уже  в  постели  и  крепко
спит. Неужели ты считаешь, что я подниму ее и просто так  уйду  из  дома
своего мужа?
   - Это не так уж и невозможно.
   - К сожалению, ты ошибаешься. Уезжай, возвращайся к себе и  продолжай
играть в свои тайны, в свои  якобитские  заговоры,  но  меня  в  это  не
втягивай. Я за королеву.
   Он громко расхохотался.
   - Да тебе все равно, кто на троне. Но, думаю, тебе не  все  равно,  с
кем ты делишь свою жизнь. Я не отступлю, без тебя я из  этой  страны  не
уеду.
   - Спокойной ночи и подумай над моими  советами!  Уезжай  побыстрее  и
больше не возвращайся сюда! Я попыталась отстраниться от Хессенфилда, но
он удержал меня.
   - Одну минутку, но как мне добраться до тебя?
   Как мне связаться с тобой? Нам надо назначить место встречи.
   Я подумала о Бенджи и твердо сказала:
   - С этим все кончено, и я хочу забыть, что мы когда-либо встречались.
Судьба  была  неблагосклонна  ко  мне:  ты  вынудил  меня  стать   своей
любовницей.
   - Это было самое счастливое время в моей  жизни,  и  я  не  принуждал
тебя.
   - Это ты так думаешь, - парировала я.
   - А результатом всего этого  явилась  эта  девочка.  Мне  нужна  она,
Карлотта! И ты тоже, вы обе мне нужны!
   - Еще несколько дней назад ты даже не подозревал о ее существовании.
   - И сейчас я жалею об этом. Ты уедешь со мной?
   - Нет, нет и нет! - сказала я. - У меня хороший муж, и никогда  снова
я не предам его...
   Я осеклась, но он, казалось, ничего не заметил. Мне вновь вспомнилось
лицо Бенджи, когда я вернулась. Как нежен он был  со  мной,  -  он  даже
ничего не подозревал, наделя меня  качествами,  которыми  я  никогда  не
обладала. Мне тогда было так стыдно, что я решила стать такой, какой  он
меня считает.
   Но вспоминала я и Хессенфилда, и те волшебные мгновения, что  провели
мы вместе, и я ждала, чтобы меня забрали, увезли, совсем как в тот раз.
   - Может, мне вдруг придется срочно связаться с тобой, - сказал он.  -
Как это можно сделать? Есть ли поблизости такое  место,  где  я  мог  бы
оставить записку?
   - Там, неподалеку от кустарника, лежит старое дерево.  Когда  я  была
еще ребенком, мы часто оставляли  там  записки  друг  другу.  Пойдем,  я
покажу тебе.
   Он последовал за мной сквозь заросли кустов.
   - Если ты зайдешь с задней стороны дома, - сказала я, - тебя вряд  ли
заметят, но ни в коем случае не приходи сюда днем.
   Я показала ему дерево. Это был дуб,  который  много  лет  тому  назад
свалил удар молнии. Все говорили, что надо бы его разрубить на дрова, но
никто так и не сделал этого. Когда-то я называла его "почтовым  ящиком",
потому что в стволе было дупло.
   - А теперь уезжай! - взмолилась я.
   - Карлотта!
   Он заключил меня в свои объятия и  поцеловал.  Я  почувствовала,  что
слабею. Я ненавидела себя, но чувства мне были не подвластны.
   Собрав всю свою волю, я освободилась из его объятий.
   - Я вернусь за тобой! - прошептал он.
   - Ты зря тратишь время. Уезжай.., и, пожалуйста, не возвращайся.
   Я кинулась сквозь кустарник назад,  к  дому.  Облегченно  вздохнув  и
убедившись, что никто не заметил моего отсутствия, я скинула плащ.
   Поднявшись в комнату Клариссы, я открыла дверь и заглянула внутрь. На
цыпочках я прокралась к постельке. Дочь мирно спала  и  выглядела  такой
невинной и прекрасной.
   - Что-нибудь случилось? - спросила  меня  Джейн  Фармер,  ее  нянька,
добрая и умелая женщина, которая всей душой была предана Клариссе.
   - Нет, я зашла посмотреть, все ли в порядке. Если Джейн и  удивилась,
то этого не показала.
   - Она быстро заснула, - прошептала она. -  Она  засыпает  сразу,  как
только ложится. В ней столько жизненных сил! Она очень устает  за  день,
но когда просыпается, то снова полна жизни. Что ж, это  естественно,  но
она самая резвая девочка, что я когда-либо видела.
   Я кивнула:
   - Я не побеспокою ее.
   И тихонько вышла. Его дитя! Как бы мне хотелось,  чтобы  она  поближе
познакомилась с ним! Я была совсем не удивлена,  а  даже  немного  горда
тем, что она так понравилась ему.
   Внутри меня бушевали чувства.  Мне  надо  было  побыть  одной,  чтобы
подумать.
   Но это было невозможно.
   Я пошла в спальню, и спустя несколько минут туда вошел Бенджи.
   Я сидела возле трюмо и расчесывала волосы. Он вошел и остановился  за
спиной, наблюдая за моими руками.
   - Порой я думаю, что же я такого сделал, что заслужил тебя?
   Я сгорала от стыда.
   - Ты так прекрасна! - продолжал  он.  -  Я  никогда  не  видел  такой
изумительной женщины! В свое время моя мать была настоящей красавицей...
Но ты.., ты - самое прекрасное существо, что  когда-либо  рождалось  под
этим небом!
   Я подняла руку и коснулась его.
   - О, Бенджи! - воскликнула я. - Как бы мне хотелось, чтобы я  была..,
хоть чуточку лучше! Как бы мне хотелось быть достойной тебя!
   Он рассмеялся, опустился на колени и прижался лицом к моей груди.
   Я погладила его волосы.
   - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - сказал он. - Это  тот  дьявол..,
отец Клариссы. Я все понимаю, Карлотта. Ты не должна винить себя за это,
ведь ты ничего не могла сделать... Ты должна была  спасать  себя.  И  не
думай, что я когда-либо буду попрекать тебя за это. Кроме  того,  у  нас
есть Кларисса.
   - Я так люблю тебя, Бенджи! - промолвила я.
   На следующий день меня ожидало еще одно потрясение.
   Было утро. Кларисса училась ездить  верхом.  Конечно,  она  была  еще
очень маленькой, но Бенджи купил ей крошечного шотландского пони,  и  ей
разрешали ездить по двору, пока пони ведут на веревке. Она  обожала  это
занятие и много говорила о Шоте, своем пони, выдумывая  истории  о  том,
как он разговаривает с ней, и о невероятных приключениях,  что  ждут  их
обоих в будущем.
   Только я спустилась в зал, как из дверей  зимней  гостиной  появилась
Харриет.
   - У нас гость, Карлотта!
   Мое сердце громко забилось. На какое-то мгновение я подумала, что это
Хессенфилд осмелился навестить нас.
   Я вошла в гостиную. Из кресла поднялся Мэтью Пилкингтон и  направился
ко мне, чтобы поцеловать руку.
   Кровь бросилась мне в лицо.
   - Но... - запинаясь, проговорила я. - Я.., так неожиданно...
   - Я остановился в "Приюте скрипачам на несколько дней, - произнес он.
   "Приют скрипача" была старой  гостиницей  примерно  в  миле  от  Эйот
Аббас.
   - И подумал, - продолжал он, - что, будучи в этих местах, я  не  могу
не навестить вас.
   - Столько.., сколько времени прошло, - услышала я свой ответ.
   - Пойду прикажу принести вина, - сказала Харриет.
   И она оставила нас.
   - Я должен был приехать, Карлотта! Я много раз собирался, но...
   - Может, было лучше не приезжать совсем?
   - Ты виделась с Дамарис?
   - Да, я недавно вернулась из Эверсли. Это был первый раз, когда...
   - И как она?
   -  Она  очень  больна.  Какая-то  таинственная   лихорадка,   которая
полностью изменила ее, она стала почти инвалидом.
   Некоторое время он молчал, уставившись в пол.
   - Я часто думал, что никогда не смогу простить себя. Не могу простить
себя и сейчас, - сказал он, наконец. - Но.., но.., я знаю, что,  если  я
смогу вернуться, все пошло бы по-старому. Но я постоянно думал и о тебе.
Никогда я не смогу быть счастлив без тебя...
   - Пожалуйста, - перебила я его, - я не хочу слушать этого! Ты видишь,
я здесь, у меня есть муж, ребенок...
   - У тебя был муж.., и ребенок, когда... - начал было он.
   - Я знаю, но во мне есть что-то  испорченное,  я  эгоистка,  действую
импульсивно.., я совершаю поступки, которые ранят моих ближних и меня, и
совершаю их, абсолютно не думая. Но я  стараюсь  сейчас  исправить  свою
жизнь. Ты должен уехать, Мэтью, тебе не следовало приезжать.
   - Я должен был, Карлотта! Я боялся приехать сюда.., но я  должен  был
поговорить с тобой. Я видел тебя вчера...
   - Где? - воскликнула я.
   - Я был.., рядом с домом и  увидел,  как  ты  въезжаешь  во  двор  на
лошади. Это было днем.., и стоило мне тебя снова увидеть, как...
   - Послушай, Мэтью, то, что было  между  нами,  закончилось.  Это  был
какой-то приступ безумия с обеих сторон. Это было не  правильно..,  было
плохо. Я так виню себя за это! Дамарис любила тебя, а когда она  увидела
нас там... Она отсутствовала всю ночь, всю ту ночь она провела  в  саду,
под этой ужасной грозой. Ее все так искали! Она бы умерла, не  найди  ее
тогда отец, и мы в этом были бы виноваты, Мэтью. Мы чуть  не  убили  ее.
Все, хватит... Мы не должны больше встречаться. Я продаю Эндерби-хо