о обнялись.
   - Моя бедная, бедная Люси! - сказала она. - Это  ужасно!  И  в  такой
момент ты была рядом с ним. Что все это значит? Кто мог это сделать?
   Я покачала головой:
   - Здесь уже была полиция. Они задали мне множество вопросов.  Селеста
не хотела допускать их ко мне, но они настояли на своем.
   - Ходят слухи о том, что это как-то связано с его оппозицией  проекту
по Ирландии.
   Я кивнула:
   - Говорят, что законопроект не прошел в палате лордов именно  потому,
что против него выступил мой отец. И, конечно, он был одним из тех,  кто
голосовал против.
   - Но ведь не может это быть причиной убийства?!
   - Я не знаю.  Возможно,  это  лишь  неудачное  предположение.  Пресса
подогревает эту тему, чтобы все выглядело более сенсационным.  Вспомнили
об убийстве в Феникс-парке.
   - Это было давно.
   - Лет десять назад. Тогда лорд Фредерик Кавендюп  и  его  заместитель
были застрелены.., точно так же, как и мой отец.
   Ребекка кивнула.
   - Поэтому все может быть, - сказала я. - Кто же еще мог это сделать?
   - Допустим, кто-то, кого он знал много лет назад и с кем у него  были
какие-то личные счеты. Ты ничего подобного не слышала? Думаю,  у  такого
человека, как Бенедикт, могли быть враги.
   - Я ничего не знаю, но надеюсь, что полиция все выяснит.
   - Люси, ты должна поехать со мной в Корнуолл.
   - Пока не могу, Ребекка. Мне нужно  задержаться  здесь  на  некоторое
время. Тот факт, что я была рядом с  ним,  когда  все  это  случилось...
Наверное, полиция будет вновь приходить и задавать мне вопросы. Проведут
расследование, а после этого.., как ты думаешь,  что  произойдет?  Этого
человека поймают?
   Она пожала плечами.
   - Понимаешь, я видела его, - продолжала я. - Я отчетливо видела его.
   Я рассказала ей о мужчине, который стоял  у  садовой  ограды  в  ночь
накануне убийства, и о том, что на следующий день я ясно видела, как  он
убил моего отца Сестра была поражена.
   - Очевидно, он совершил бы  это  еще  накануне,  если  бы  твой  отец
вернулся домой. А ты уверена, что это тот же самый человек?
   - Абсолютно. У него запоминающееся  лицо.  Более  того,  в  нем  было
что-то   такое..,   я    не    могу    описать    словами..,    какая-то
целеустремленность.
   - Ты и об этом сообщила полиции?
   - Да, и они очень оживились.
   - Может быть, этот человек им известен?
   - Об этом я не думала. Но мне кажется, что такое вполне возможно. Ах,
Ребекка, как хорошо, что ты приехала! Теперь, когда ты рядом, мне  стало
немножко легче - Я знаю, - тихо сказала она.
   - Ты надолго приехала?
   - Я дождусь похорон, а потом заберу тебя к себе.
   - Вероятно, ведется следствие.
   - Конечно, оно будет продолжаться. Я останусь здесь до его окончания,
а потом ты поедешь вместе со мной в Корнуолл.
   - А что с Селестой? Я чувствую, что должна поддержать ее.
   - Она тоже может поехать с нами. Вам обеим лучше на  некоторое  время
уехать отсюда.
   - Теперь все изменится, - сказала я.  -  Наверное,  нам  нужно  будет
подумать о том, что делать дальше.
   Но пока я не могу ни о  чем  думать,  кроме  того,  как  он  стоит  с
удивленным выражением на лице. Наверное, это длилось меньше секунды,  но
мне она показалась вечностью,  и  вот  мой  отец  пошатывается,  залитый
кровью... Ах, Ребекка, это было ужасно!
   Она вновь обняла меня и крепко прижала к себе.
   - Постарайся выбросить это из головы. Все кончено, и мы уже ничего не
можем поделать. Нужно думать о будущем.
   - Хорошо, но позже...
   - Дети будут так рады твоему приезду, - сказала Ребекка, -  И  Патрик
тоже.
   Я кивнула. Мне всегда  доставляли  удовольствие  поездки  к  Ребекке,
встречи с ее счастливой семьей.
   У нее было два чудесных ребенка. Альвина, которой  было  почти  шесть
лет, и четырехлетний Джейк. Я считала их очень интересными  и  забавными
детишками. Я любила море и пустоши, я любила  сам  дух  этих  мест.  Но,
находясь  там,  я  постоянно  думала  о  своем  отце,   который   всегда
беспокоился, когда я уезжала из дому. Поэтому у Ребекки я бывала не  так
часто, как мне хотелось бы, чтобы не расстраивать отца.
   Я представила себе, как он говорит:
   - Отправляешься в Корнуолл?
   - Я уже давненько там не была.
   - Ну, и сколько же ты будешь отсутствовать?
   - По крайней мере, месяц. Не стоит тратить  время  на  дорогу,  чтобы
ехать туда на меньший срок.
   - Боже, целый месяц!
   Я знала, что всю жизнь буду вспоминать такие разговоры и  мое  сердце
будет  разрываться  оттого,  что  отец  покинул  меня  навсегда,  убитый
человеком, который даже не знал его.
   Ребекка хорошо знала, как обстоят дела в нашей семье,  и  никогда  не
настаивала на  том,  чтобы  я  задерживалась  подольше,  хотя  постоянно
намекала, что не прочь почаще общаться со мной.  Вообще  Ребекка  всегда
проявляла ко мне какие-то материнские чувства. Это замечалось даже в  ее
отношении к моему  отцу.  Она  была  одним  из  немногих  людей,  хорошо
понимавших его, и это понимание вызывало в ней  нежные  чувства  к  нему
Убийство моего отца оставалось главной сенсацией в Лондоне. Это касалось
не только газет. Люди собирались возле нашего дома, разглядывали  его  и
перешептывались. Невозможно было выглянуть  в  окно,  чтобы  не  увидеть
толпу зевак. Я поймала себя на том, что часто рассматриваю то  место  на
тротуаре, где лежал мой отец, залитый  кровью,  и  то  место  по  другую
сторону улицы, возле ограды, где этот человек поджидал его.  Если  бы  я
только знала, если бы могла предупредить его!
   Было  проведено  дознание  -  процедура  болезненная  для  меня,   но
необходимая. Весь интерес был сфокусирован на мне, поскольку именно  мои
показания легли в основу следствия. Я находилась на месте  преступления.
Я  хорошо  рассмотрела   убийцу,   которого   опознала   как   человека,
поджидавшего моего отца возле дома накануне ночью.
   Вердикт гласил: "Убийство, совершенное неким  неизвестным  лицом  или
лицами".
   Теперь и мое имя украсило заголовки газет:
 
   "МИСС ЛЮСИ ЛЭНСДОН, ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТНЯЯ ДОЧЬ БЕНЕДИКТА ЛЭНСДОНА "
 
   "Он души в ней не чаял, - заявляет Эмили Соррел, горничная."
   "Он хранил ее как зеницу ока, - говорит домоуправительница."
   "В жизни не видел отца, который бы так любил  свою  дочь,  -  сообщил
нашему репортеру камердинер."
   "Мисс Люси Лэнсдон находилась возле своего отца в момент его смерти."

   Конечно, расписали и про то, как я ожидала его вечерами с ужином.
   Селеста велела держать газеты подальше от меня,  но  я  желала  знать
все, что в них пишут На следующий день после вынесения  предварительного
вердикта   меня   посетил   инспектор   Грегори,   крупный   мужчина   с
пронзительными синими глазами, с суровым лицом, но с приятными  манерами
Со мной он обращался очень мягко Он сказал - Я буду откровенен  с  вами,
мисс Лэнсдон. Ваше свидетельство оказало нам  огромную  услугу  Вы  дали
очень точное описание человека, которого мы хотели бы допросить, и,  как
нам кажется, мы уже знаем, кто он  Это  ирландец,  фанатичный  сторонник
самоуправления Ирландии, уже давно находившийся у нас  на  заметке  Есть
основания полагать, что причиной гибели вашего отца была его оппозиция в
законопроекту  о  самоуправлении  Человек,  которого  мы  подозреваем  в
убийстве, был замешан в целом ряде сомнительных инцидентов Мы давно  уже
хотели с ним хорошенько  побеседовать  Теперь  у  нас  есть  возможность
схватить его Нам нужны были какие-то конкретные факты, чтобы  предъявить
ему обвинение Собственно говоря,  мы  уже  задержали  этого  человека  Я
прошу, чтобы вы зашли к ней и опознали его. Он  будет  находиться  среди
нескольких похожих на него людей Я прошу вас опознать его, и,  если  это
тот самый  человек,  который  застрелил  вашего  отца,  мы  займемся  им
вплотную.
   - Значит, вы уже поймали убийцу?
   - Мы еще не уверены. Конечно, мы надеемся, что это тот самый человек,
но нам нужна полная уверенность. Вы были свидетелем убийства,  и  вы  же
совершенно отчетливо видели этого человека в ночь накануне убийства  Так
что мы хотим,  чтобы  вы  подтвердили  нам,  действительно  ли  человек,
которого мы вам покажем, является тем самым, кого вы видели с оружием  в
руке и в ночь накануне убийства под своим  окном.  Вы  выберете  его  из
группы людей. Это очень простая процедура Я знаю,  это  для  вас  тяжкое
испытание,  но  продлится  оно  недолго.  Уверяю  вас,  будет   огромным
облегчением для нас  и  для  всех  законопослушных  граждан,  если  этот
человек окажется за решеткой. Мы должны помешать ему совершать  подобные
преступления.
   - Когда я должна приехать?
   - Завтра утром. Мы пришлем за вами экипаж в десять тридцать.
   - Я буду готова.
   Инспектор слегка коснулся моей руки.
   - Благодарю вас, мисс Лэнсдон, - сказал он.
   Когда он ушел, я продолжала размышлять о том мужчине, удивляясь,  как
можно хладнокровно убить другого человека, которого ты даже не знаешь Он
даже не подумал о горе, которое он принесет множеству людей Складывалось
впечатление, что он сделал это в соответствии со своими  убеждениями  Но
какие убеждения могут оправдать убийство и горе, которое приносят  такие
преступления другим людям?
   В эту ночь я почти не спала. Среди ночи я встала с кровати, подошла к
окну и взглянула на  опустевшую  улицу.  Свет  фонаря  падал  на  мокрый
тротуар.
   Я вздрогнула, представив, что снова увижу там этого человека.
   Утром за мной прибыл экипаж.
   Меня провели в комнату, где ждал инспектор Грегори.
   - Благодарю вас, мисс Лэнсдон, за то, что вы приехали, - сказал он. -
Нам сюда.
   Он провел меня в комнату, где выстроились в шеренгу восемь мужчин.
   - Пройдитесь и посмотрите, не узнаете ли вы кого-нибудь,  -  попросил
инспектор.
   Я приблизилась в этим людям. Одни мужчины были выше, другие - пониже,
некоторые - среднего роста, темноволосые  и  шатены.  Я  медленно  пошла
вдоль шеренги.
   Он стоял пятым с краю. Я сразу же узнала его. Он  попытался  немножко
изменить внешность, срезав свою челку, но, приглядевшись повнимательней,
я заметила ее следы, а кроме того, отчетливый белый шрам на левой  щеке,
который, как мне показалось, он замазал  чем-то  вроде  грима.  Когда  я
вернулась к инспектору, у меня не было ни малейших сомнений.
   - Это он, - сказала я. - Пятый с краю. Я вижу,  он  немножко  изменил
прическу и попытался скрыть свой шрам. Во второй раз  я  не  видела  его
волос, однако и тогда узнала его. А сейчас я совершенно уверена в этом.
   - Очень хорошо. Вы оказали нам  огромную  помощь,  мисс  Лэнсдон,  мы
исключительно благодарны вам.
   Меня отвезли домой. Я чувствовала; - себя опустошенной.  Я  постоянно
вспоминала тот момент, когда мы встретились с ним глазами,  и  не  могла
понять их выражение. Он понял, что я опознала его.  Возможно,  он  видел
меня в окне в ту ночь; мы смотрели друг другу в глаза, когда он держал в
руке пистолет. Теперь в его глазах читались  какой-то  вызов,  насмешка,
даже презрение. О да, он понимал, что я опознала его.
   Приехав домой, я сразу ушла в  свою  комнату.  Селеста  принесла  мне
стакан горячего молока на подносе.
   - Это было очень тяжело? - спросила она.
   - Я просто прошла вдоль шеренги  мужчин  и  указала  на  нужного.  Он
понял, что я узнала его. Ах, Селеста, я даже испугалась. Знаешь, как  он
смотрел на меня.., презрительно, насмешливо...
   - Вероятно, он был очень напуган.
   - Я в этом вовсе не убеждена. Люди, которые с такой легкостью  лишают
жизни других, не слишком-то ценят и собственную жизнь. Как  ты  думаешь,
что с ним будет?
   - Он виновен. В этом не может быть сомнений. Но если бы не я, то  его
вину вряд ли удалось бы доказать.
   -  Возможно,  он  все  равно  выдал  бы  себя  каким-нибудь  образом.
Наверняка он уже был замешан в подобные дела. Наша полиция не дремлет. В
конце концов, они уже подозревали его и поймали почти мгновенно.  Должно
быть, они знали, кто он, и следили за ним, - все говорит о том, что он у
них давно на заметке. Тот  факт,  что  ты  опознала  его,  просто  помог
полиции сформулировать обвинительное заключение против него.
   - Но получится так, что его повесят из-за меня.
   - Нет. Повесят его из-за того, что он убийца, который должен умереть,
чтобы не иметь возможности  убивать  других.  Именно  так  ты  и  должна
смотреть  на  это.  Если  бы  это  убийство  сошло  ему  с  рук,  вскоре
последовала бы еще чья-то смерть и  появилась  бы  еще  одна  несчастная
семья.
   - Да, именно так я и должна смотреть на это, - твердо сказала я.
   - По-моему, когда все это закончится, тебе следует поехать к Ребекке,
- сказала Селеста.
   - Разве что; ненадолго.
   - Нам нужно решить, как мы будем жить дальше.
   Надеюсь, ты не собираешься уезжать навсегда.
   - Поедем в Корнуолл вместе, Селеста.., хотя бы на короткий срок.  Это
предложила Ребекка.
   - Не знаю. Я растерялась и неспособна принимать какие-либо решения. Я
чувствую себя такой одинокой без Бенедикта.., хотя  и  понимаю,  что  не
играла в его жизни заметной роли. Но он-то всегда много значил для меня.
   - Что ты, Селеста, он прекрасно относился к тебе.
   Просто он никогда не проявлял открыто свои чувства.
   - Он и не мог их проявлять, поскольку их не  существовало.  Всю  свою
любовь он изливал на тебя... и на твою мать.
   - Селеста, но он на самом деле любил тебя. Он был  очень  признателен
тебе, я знаю.
   - В любом случае теперь все кончено, - печально произнесла она.  -  И
мы остались вдвоем. Давай держаться вместе.
   Она обняла меня.
   - Ты очень утешаешь меня, Селеста, - сказала я.
   - А ты - меня, - ответила она.
 
*** 
 
   Похороны отца прошли с некоторой помпезностью.
   Мы бы, конечно, предпочли более скромную церемонию, но,  принимая  во
внимание все обстоятельства, становилось ясно, что это невозможно.
   Его гроб утопал в цветах, а для того, чтобы вместить все  принесенные
цветы и венки, понадобилась дополнительная повозка. С грустной иронией я
подумала о том, что многие из приславших ему цветы при  жизни  были  его
врагами, но теперь у его завистников не осталось никаких  оснований  для
зависти. Кто способен завидовать  покойнику?  Теперь  вспоминали  о  его
яркой личности, об его остроумии  и  проницательности,  о  его  надеждах
занять высокий пост, которые так и не сбылись. Теперь  говорили  о  том,
что ему, несомненно, суждено было бы стать премьер-министром.., если  бы
он  остался  в  живых.  Говорили,  что  это  была  прекрасная   карьера,
оборванная бессмысленным убийством.
   После смерти мой отец превратился в героя.
   Поразительными были панегирики  в  прессе.  Нигде  не  упоминалось  о
неприятностях, повредивших его  карьере,  -  оживления  этих  слухов  он
всегда побаивался. Теперь можно было подумать, будто все восхищались  им
и любили его.
   Такая слава приходит лишь после смерти;  а  чем  более  неожиданна  и
жестока эта смерть, тем ярче ореол славы.
   Я читала все эти статьи.  Селеста  с  Ребеккой  тоже  читали  их.  Мы
сознавали, что это набор затасканных клише, но разве могли мы  позволить
себе считать все эти слова совершенно неискренними? Впрочем, меня  ничто
не могло утешить. Я потеряла отца навсегда, и в моей душе  зияла  жуткая
пустота.
   Когда было зачитано его завещание, мы поняли, каким богатым человеком
он был. Он не забыл в завещании ни одного из своих верных слуг,  выделив
им приличные суммы, он назначил солидное содержание  Селесте  и  оставил
крупную сумму Ребекке.
   Остальная часть  состояния  была  переведена  в  трастовую  форму.  В
течение моей жизни деньги принадлежали мне,  а  после  моей  смерти  они
должны были перейти к моим детям; в случае, если у меня не будет  детей,
после моей смерти они перейдут к Ребекке либо ее детям.
   Лондонский дом передавался в  собственность  Седеете,  а  поместье  в
Мэйнорли - мне.
   Я никогда особенно не задумывалась о материальных вопросах и  сейчас,
когда меня занимали "совершенно иные мысли, я не совсем осознавала,  что
все это значит.
   Поверенные обещали после того, как я немножко приду в себя,  провести
со мной беседу  и  разъяснить  все  необходимые  детали.  Действительно,
спешить было некуда. Да и вряд ли я могла сейчас посвятить свое внимание
таким делам.
   Ребекка сказала:
   - Когда все это закончится, вам  нужно  будет  подумать  о  том,  что
делать дальше. Несомненно, в вашей  жизни  предстоят  большие  перемены.
Самое лучшее для тебя да и для Селесты тоже - уехать со мной в Корнуолл,
подальше от всего этого. Отдохнув, вы сможете более  здраво  судить  обо
всем.
   Она, конечно, была права, и, тем не менее, я колебалась. Скоро должен
был вернуться Джоэль. Я склонялась к тому, что прежде всего мне  следует
поговорить с ним.
   Поначалу я была так ошеломлена смертью отца, что не могла думать ни о
чем другом. Теперь постепенно начали возвращаться воспоминания о Джоэле.
Я не буду одинока. Джоэль вернется и поможет  мне  оправиться  от  этого
ужасного потрясения.
   В общем-то мне хотелось бы покинуть Лондон.
   В Корнуолле я чувствовала бы себя лучше. Я любила Кадор  -  старинное
родовое гнездо, и мне всегда доставляло удовольствие общение с Ребеккой.
   Однако я должна была присутствовать на суде, и до тех  пор  не  могло
быть  и  речи  о  каком-то  душевном  спокойствии.  Я  знала,  что   мое
присутствие  на  суде  обязательно,  ведь  я  была  главным   свидетелем
обвинения. Не стоило отправляться в Корнуолл с ощущением этой тяжести.
 
*** 
 
   До конца своей жизни я не смогу забыть то,  что  происходило  в  зале
суда. Я никогда не забуду человека, который сидел на скамье  подсудимых.
Я старалась не смотреть в его сторону, но ничего  не  могла  поделать  с
собой; и всякий раз мне казалось, что он смотрит на меня - с ненавистью,
насмешкой и презрением...
   Его звали Фергюс О'Нил.  До  этого  он  уже  участвовал  в  различных
беспорядках. Несомненно, именно таким образом он  и  заработал  шрам  на
лице. Ему уже пришлось отсидеть срок в ирландской тюрьме  за  участие  в
бунте; он являлся членом организации, которая  руководствовалась  своими
собственными законами. Он был  убийцей  по  идейным  соображениям  и  не
чувствовал никаких угрызений совести из-за содеянного.
   Полиция держала  его  под  надзором;  вот  почему,  получив  от  меня
описание убийцы, они смогли почти мгновенно арестовать его.
   Мистер  Томас  Карстерс,  государственный  обвинитель,  зачитал   акт
обвинения. В своей речи  он  изложил  то,  что  всем  было  и  без  того
известно. Бенедикт Лэнсдон, хорошо известный  член  либеральной  партии,
человек,   пользовавшийся   глубоким   уважением   в   мире    политики,
претендовавший на место в правящем  кабинете,  был  жестоко  убит  возле
собственного дома в присутствии родной дочери.
   Обвинитель  подчеркнул  открыто  заявленную  моим   отцом   оппозицию
законопроекту о самоуправлении мистера  Гладстона,  затем  сообщил,  что
Фергюс О'Нил, уже известный полиции как  бунтовщик,  поджидал  жертву  в
ночь накануне убийства,  имея  явные  намерения  убить  его  уже  тогда.
Убийство  не  удалось  только  потому,  что   заседание   палаты   общин
закончилось очень поздно и мистер Лэнсдон остался ночевать в доме друзей
в Вестминстере. Мистер Карстерс напомнил о том,  что  я  видела  Фергюса
О'Нила, прогуливавшегося ночью напротив нашего дома. Ночь была ветреной.
   Ветром сорвало шляпу О'Нила, и, поскольку он стоял вблизи от уличного
фонаря, мне удалось ясно рассмотреть его лицо.  Вторично  я  видела  его
непосредственна в момент убийства с оружием в руке.
   И так далее...
   Затем начали заслушивать показания.  Вызвали  нескольких  свидетелей.
Выступила хозяйка дома, где снимал квартиру Фергюс О'Нил. Он приехал  из
Ирландии за неделю до убийства и, очевидно,  провел  это  время,  готовя
свое преступление.
   Потом допросили двух человек, снимавших комнаты в том же доме;  потом
дали показания патологоанатомы и врач,  наблюдавший  моег