- А я и не собираюсь ходить на приемы, я поеду  прямо  в  Париж..,  и
найду этот дом.
   - Вы говорите, словно дитя малое. То, что вы  предлагаете,  абсолютно
невыполнимо, вы же ничего не знаете.
   Грэнтхорн наградил меня презрительным, взглядом.
   - Я подумала, что вы, может, посоветуете мне  что-нибудь?  Вы  знаете
Францию, вы жили там...
   - А я и даю вам совет - забудьте  об  этом!  Покажите  письмо  своему
отцу, вам сразу надо было это сделать. А где тот человек,  что  доставил
вам письмо?
   - Он уехал.
   - Вам надо было задержать его. Вы  могли  бы  уехать  вместе  с  ним.
Конечно, это тоже было бы чистым  безумием,  но,  насколько  я  понимаю,
здесь здравым смыслом и не пахнет.
   - А насколько я  понимаю,  вы  не  собираетесь  давать  мне  никакого
совета.
   - Я даю вам совет: покажите родителям письмо. Они скажут  вам  то  же
самое, что и я. Сделать ничего нельзя - только  ждать,  пока  закончится
война. Тогда вы сможете послать за девочкой.
   - И сколько, вы думаете, эта война продлится? Он промолчал.
   - Кроме того, - продолжала я, -  вы  советуете  мне  бросить  девочку
одну. Откуда я знаю, что с ней может случиться?
   - Насколько я знаю, у нее был знатный отец, а у него есть друзья.
   - Ничего вы не понимаете! Все так таинственно!  Это,  наверное,  чума
всему виной или еще что-то. Моя сестра, такая молодая, сильная,  ей  еще
бы долго жить, а она пишет мне это предсмертное письмо. Она просит  меня
позаботиться о ребенке, и вы предлагаете смотреть на это сквозь пальцы?
   -  Я  предлагаю  вам  ждать,  вести  себя  разумно  и  учитывать  все
трудности.
   - Если бы каждый учитывал все трудности, встающие на его пути,  никто
бы ничего не достиг.
   Я поднялась со стула, дрожа от гнева, вышла  из  дома  и  направилась
туда, где меня ждал Томтит. Я чувствовала  себя  глубоко  несчастной,  я
возлагала на Джереми больше надежд, чем сама себе представляла.
   Когда я садилась на лошадь, то заметила, что он вышел из  дома  вслед
за мной.
   - Погодите минутку! - окликнул он. - Вернитесь!
   - Нам больше не о чем говорить! - ответила я.
   - Вы слишком торопитесь, вернитесь! Я не договорил.
   Я вернулась, огромное облегчение охватило меня. Я взглянула на  него,
зная, что глаза мои блестят от слез. Грэнтхорн отвернулся,  расстроенный
моим видом, затем отвел меня в гостиную, где мы сели друг против друга.
   - Это возможно, - заявил он. Я радостно стиснула руки.
   - Это безумно опасно, - продолжал он, - но возможно. А теперь,  прошу
вас, оставайтесь спокойной. Как вы намереваетесь найти человека, который
бы вас переправил во Францию? Это первое препятствие.
   - Не знаю. Навела бы  справки...  Ведь  есть  люди,  которые  владеют
лодками, кораблями...
   - Моя дорогая Дамарис, никто не ходит среди  владельцев  лодок  и  не
расспрашивает, как бы попасть на вражескую территорию. Как  вы  думаете,
что сейчас творится, учитывая недавний рейд якобитов? Но я  знаю  одного
человека...
   - О, благодарю вас, спасибо...
   - Но учтите, не знаю, согласится ли он... К  нему  надо  подходить  с
особой осторожностью.
   - И вы можете найти к нему подход? Он заколебался:
   - Возможно.
   - Это будет дорого стоить, но я готова заплатить. У меня много ценных
вещей, я могла бы продать их.
   - Это потребует еще времени. Меня охватило разочарование.
   - Вы мне потом отдадите долг.
   Я была так счастлива,  что  ничего  не  могла  с  собой  поделать.  Я
наклонилась  вперед,  схватила  его  руку  и  прижалась  к  ней  губами.
Нахмурившись, Грэнтхорн отдернул ее.
   - О, прошу прощения! - воскликнула я. - Но вы  так  добры!  Умоляю..,
продолжайте. Видите ли, я очень люблю эту девочку и места себе не нахожу
при мысли, что может случиться с ней.
   - Ничего, - ворчливо сказал он. - Я  могу  дать  вам  письма  к  моим
друзьям, которые бы приняли вас, как только бы вы оказались во  Франции.
Вы говорите по-французски?
   - Немного, - ответила я.
   - Немного вам не поможет. В вас сразу признают англичанку, стоит  вам
только ступить на их землю, - Он пожал плечами.
   - Я знаю, вы считаете это безумием, но это дитя нуждается во мне, это
моя племянница. Я люблю эту девочку, и  ради  ребенка  на  такое  должен
пойти всякий.
   - Вы понимаете, что ввязываетесь в опасное дело?
   - Я все понимаю, но я сделаю это. Я  должна  отыскать  Клариссу,  мне
нужно добраться до этого дома и забрать ее.
   - Я сделаю все, что будет в моих силах.
   - О, спасибо вам, большое спасибо! Даже не знаю, как мне  благодарить
вас!
   - Подождите, пока вернетесь с девочкой на  английскую  землю,  прежде
чем благодарить. Говорю вам: вы лезете прямо в пасть льву.
   - Я вернусь с девочкой, обещаю вам.
   - Если я смогу найти судно, которое переправит  вас  во  Францию,  вы
должны рассказать все своим родителям.
   - Но они сделают все возможное, чтобы остановить меня.
   - Именно на это я и надеюсь.
   - А я думала, что вы помогаете мне.
   - Чем больше я думаю об этом, тем более сумасшедшей кажется мне  ваша
затея. Вы не годитесь для такого путешествия, оно будет очень опасным  и
трудным, а вы устаете даже после легкой прогулки на лошади.
   - Сейчас я чувствую себя  совсем  иначе.  Вы  можете  понять  это?  Я
чувствую себя, как раньше.., до того, как со мной случилось  это..,  эта
болезнь. Я могу оставаться в седле весь день, если  потребуется.  Совсем
другое дело, когда у вас есть цель, назначение... Я снова чувствую  себя
хорошо, и я сделаю это, поможете вы мне или нет.
   - Хорошо, тогда давайте договоримся так: если я помогу вам, вы должны
будете  оставить  родителям  записку  с  объяснением.  Оставьте  письмо,
которое написала вам сестра, и допишите им, что я все устроил  и  сделал
все возможное, чтобы доставить вас до места целой и невредимой.
   - Я все сделаю! - воскликнула я. Я стояла перед ним, и в  эту  минуту
меня охватило огромное желание обнять Грэнтхорна.
   Я заехала на следующее утро,  но  Смит  сказал,  что  его  нет  дома.
Немного позже, уже днем, я снова  направилась  в  Эндерби-холл.  К  тому
времени он вернулся.
   - Я обо всем договорился: вы отплываете  завтра  вечером.  На  заходе
солнца вы покинете Англию. Попутного ветра!
   - О... Джереми!.. - воскликнула я и  в  ту  же  секунду  поняла,  что
впервые назвала его по имени, а я  ни  в  коем  случае  не  должна  была
раскрывать перед ним, не должна была показывать свою благодарность.
   - Возвращайтесь, - ответил он, - и собирайтесь в дорогу, а я подыскал
вам кое-кого в попутчики. Приезжайте сюда завтра, под  вечер,  я  отвезу
вас туда, где будет ждать корабль. Он весьма невелик, и даже в спокойную
погоду  пересекать  пролив  будет  опасным  делом,  но,  как  только  вы
окажетесь во Франции, станет гораздо легче. По пути в  Париж  вы  будете
останавливаться в безопасных местах. Если соблюдать осторожность, у  вас
все получится, но  делайте,  что  скажет  ваш  спутник.  И  не  забудьте
написать своим родителям записку Лучше, если они  будут  знать,  что  вы
собираетесь  сделать,  хотя  ваша   затея   и   заставит   их   порядком
поволноваться, но все-таки они не подумают, что вы просто исчезли.
   Я пообещала ему сделать в точности так, как он мне наказал, и  готова
была задолго до того, как пришло время отправляться.
   Вечером я направилась в Эндерби, где  Грэнтхорн  меня  уже  ждал.  Мы
обсудили наши планы и  то,  как  я  должна  буду  действовать.  Человек,
который будет сопровождать меня, доставит  меня  обратно,  я  могла  ему
довериться.
   При наступлении сумерек мы выехали и через некоторое  время  достигли
побережья. Когда мы выехали на берег, к нам подъехал какой-то человек. Я
решила, что это  мой  напарник  по  путешествию,  но  это  был  Смит  Мы
привязали лошадей и  пошли  к  воде.  На  волнах  покачивались  лодка  с
человеком в ней.
   - Ну вот, - сказал Джереми Смиту, - тебе все ясно?
   - Да, сэр, - кратко ответил Смит.
   - Ты все понял, что должен сделать?
   - Да, сэр.
   - Прекрасно!  Благодарение  Господу  за  спокойное  море!  Мы  должны
отправляться.
   Я  ступила  в  лодку.  Джереми  сел  следом.  Я  повернулась,   чтобы
попрощаться.
   - Я буду молиться за вас всю жизнь.
   - Будем надеяться, что я еще  долго  смогу  слушать  эти  молитвы!  -
ответил он. Смит стоял на гальке.
   - Все, - сказал Джереми, - поехали!
   - Вы..? - непонимающе посмотрела на него я.
   - Смит отведет назад лошадей. Ну конечно, я еду с вами!
   Сердце мое запело, и мной овладело  такое  волнение,  которого  я  не
знала никогда в жизни. Я  хотела  сказать  Джереми,  что  это  для  меня
значит, но я лишь взглянула  ему  в  лицо,  строгое  и  молчаливое.  Оно
выражало неодобрение моего замысла, но, тем не менее, он решился  помочь
мне в этом отчаянном приключении.
   Мне быстро довелось узнать, что без  Джереми  у  меня  бы  ничего  не
вышло. Он бегло говорил по-французски, а его угрюмость  и  отталкивающие
манеры мигом пресекали все вопросы.
   Порой мы останавливались  на  ночь  в  гостиницах,  где  он  требовал
хороших покоев для себя, племянницы и слуги, и каждый раз получал  свое.
Если находилась только одна пригодная комната, в ней спала  я,  а  он  и
человек, которого он звал Жаком, проводили ночь в общем зале. Часто  нам
приходилось останавливаться в разных местах, потому что, несмотря на всю
свою решимость и восстановленные силы, долго ехать я не могла, да  и  он
мне не позволял. Если же  я  настаивала  на  продолжении  пути,  Джереми
напоминал о моем обещании повиноваться  приказам,  а  он  был  не  такой
человек, которого легко было ослушаться.
   Путешествие пошло на пользу нам обоим. Он то и дело улыбался,  а  что
касается меня, то я самой себе удивлялась Я совсем не уставала,  что  бы
там ни говорил Джереми. Мне ничуть не требовалась та забота,  с  которой
он следил за мной.
   Я не понимала себя: апатия моя  куда-то  подевалась,  каждое  утро  я
встречала с радостью, и как прекрасно было сознавать, что с каждым  днем
расстояние между мной и Клариссой уменьшается.
   Я  начала  много  размышлять  о  себе:  ведь   до   этого   чудесного
выздоровления, я была такой больной. Скорее всего, причина крылась не  в
болезни, а в том, что я просто не хотела встречаться  с  людьми  и  жить
нормальной здоровой жизнью.
   Наконец, вдали показался Париж. Меня переполняли чувства,  и  мне  не
сиделось на месте от нетерпения. Для меня  Париж  был  самым  прекрасным
городом в мире, но только потому, что где-то  в  нем  сейчас  находилась
Кларисса.
   Мы прибыли в Париж уже под  вечер.  Я  посмотрела  вдаль,  туда,  где
розовые лучи заката отражались на шпилях и башнях, и  увидела  очертания
Дворца Правосудия, колокольни и  башни  собора  Нотр-Дам.  Мы  пересекли
мост, и я почувствовала, как меня  охватила  волшебная  атмосфера  этого
города.
   Я  взглянула   ва   Джереми.   На   его   лице   отражалось   мрачное
удовлетворение. Нам удалось многого достичь.  Он  неоднократно  говорил,
что очень удивлен тем, насколько спокойно проходит наше путешествие, а я
отвечала, что на самом деле вовсе не удивлена этим Так же, как и  я,  он
прекрасно понимал, что,  если  человек  твердо  настроен  на  достижение
какой-то цели, он непременно добьется своего, а мы были полны  решимости
вернуть Клариссу в Англию -  Мы  подыщем  гостиницу  на  ночь,  а  потом
направимся в квартал Марэ.
   - Можно остановиться в "Ле Паон", монсеньор,  -  сказал  Жак.  -  Это
лучше всего для нас - Сначала давайте найдем тот дом! - выпалила я.
   - Сначала - в гостиницу, - возразил Джереми. - Мы не  можем  ехать  в
дом , в таком виде Посмотрите на ваши испачканные юбки, и лошади  устали
Они ненавидят парижскую грязь, это самая  мерзкая  грязь  в  мире  -  Мы
должны ехать сразу домой к Клариссе - пыталась настоять я.  Жак  покачал
головой.
   - Мадемуазель, ночью на  улицу  лучше  не  выходить  Я  почувствовала
отчаяние, но понимала их правоту.
   Гостиница была украшена изображениями павлинов, от  которых  и  взяла
свое название Она была очень удобной, и мне быстро подыскали  комнату  с
окнами  на  улицу.  Несколько  минут  я  стояла  у  окна,  наблюдая   за
проходящими внизу людьми. Было  невозможно  обуздать  нетерпение,  но  я
понимала, что должна подождать: завтра утром мы должны появиться в  доме
Клариссы в подобающем виде. "В это время, завтра, - пообещала я себе,  -
Кларисса будет со мной".
   Часы превратились в вечность. Я не знала, как переживу  эту  ночь.  Я
была здесь, в Париже, я  была  на  пороге  успеха,  и  как-то  я  должна
провести эти часы до наступления утра.
   Мы поужинали, но я была  слишком  взволнована,  чтобы  думать  о  еде
Джереми был спокоен и всячески пытался смирить мое нетерпение, но  я  ни
на чем не могла сосредоточиться. Я просто ждала, пока пройдет время.
   Той ночью я никак не могла заснуть Я сидела  у  окна  и  смотрела  на
улицу. Странно, как меняется ее облик  с  наступлением  темноты.  Хорошо
одетых людей сменили бедняки и нищие. Я поняла, что  Джереми  был  прав,
когда сказал, что мы должны подождать до утра.
   Я видела нищих, которые жалостливо протягивали  руки  к  прохожим.  Я
видела, как какая-то женщина вышла из кареты, ведя с собой юную девушку,
и зашла с ней в дом. Потом она вышла одна и уехала прочь. Что-то в  этой
картине напомнило мне собственное приключение в Лондоне. Я  поняла,  что
девушку привезли в дом на любовное свидание, а та женщина в карете  была
сводней.
   Потом я заметила еще одну женщину, стоящую  у  дверей  того  дома,  в
который зашла девушка. Оттуда появился прилично одетый человек.  Женщина
схватила его за руку, а он оттолкнул ее.
   Той ночью я многое видела, потому что сон не шел ко мне.  Я  прилегла
на кровать, но никак не  могла  заснуть,  поэтому  снова  села  к  окну.
Напротив располагался дом, явно пользующийся определенной славой Потом я
увидела нечто  ужасное  внезапно  из  дома  выбежала  девочка  Она  была
полуодета - без туфель, без чулок, на ней была лишь коротенькая сорочка.
Девочка бежала, словно от чего-то невыносимо страшного, но,  как  только
она выскочила на  середину  улицы,  из  дверей  вслед  за  ней  выбежала
какая-то женщина, схватила ее, упирающуюся, я потащила обратно.
   На какое-то мгновение лунный свет озарил лицо женщины. Я  отшатнулась
- на нем отражалась такая злоба, какой я никогда не  видела.  Мне  стало
дурно, и в голову закрались ужасные мысли. Кларисса была в этом  городе,
в этом жутком городе! Я кое-что знала о больших городах,  так  как  сама
столкнулась с их извращенностью в подвале "Доброй миссис  Браун".  Тогда
мне повезло, а могло произойти гораздо худшее.
   Я отвезу Клариссу домой, буду заботиться о ней,  буду  любить  ее!  Я
должна быть стойкой и мужественной,  потому  что  я  нужна  Клариссе!  Я
сделаю это, я должна. Кларисса ждет меня  Наступило  утро.  Я  была  уже
одета и готова к выходу. Щеки мои пылали от волнения, и никто  по  моему
виду не сказал бы, что я провела бессонную ночь Я  с  нетерпением  ждала
прихода Джереми Он пришел минута в минуту,  но  все  равно  я  не  могла
усидеть на месте. Он улыбнулся мне, и мы вышли на улицу.
   Мы  пришли  к  дому,  где  жила  Карлотта  с  лордом  Хессенфилдом  и
Клариссой. Это был огромный дом - высокий и внушительный.
   Мы поднялись по ступенькам к парадному подъезду. Появилась служанка -
Это сестра леди Хессенфилд, - представил меня Джереми.
   Женщина внимательно изучала меня.
   - Леди Хессенфилд умерла, - наконец, сказала она.
   - Ее  дочь...  -  начала  я  объяснять.  Следующие  ее  слова  ужасом
отозвались в моем сердце.
   - Она здесь больше не живет.
   - Но, может, служанка... Жанна.
   - Вас, вероятно, примет мадам Делин, - проговорила служанка.
   - О да, пожалуйста! - с пылом воскликнула я. Нас провели в салон, где
сидела хозяйка дома. Джереми изложил причины нашего прихода, и, хотя она
ответила нам по-французски, большую часть я поняла и без перевода.
   Лорд и леди Хессенфилд скончались от какой-то  таинственной  болезни,
что-то вроде чумы, потому что леди, которая навестила  их  незадолго  до
этого, некая мадам де Партьер, тоже скончалась от той же самой  болезни.
Это было так ужасно!
   - У леди Хессенфилд была дочь, - пояснил Джереми - Именно за ней мы и
прибыли сюда, чтобы вернуть семье.
   - Ах да - сказала мадам Делин. - Была какая-то маленькая девочка,  но
. - Она нахмурилась. - Я не знаю, что случилось с ребенком.
   - А что с Жанной, служанкой?
   - Монсир, когда мы въехали сюда, мы привезли своих слуг.
   - А что стало с теми, кто раньше служил  здесь?  Мадам  Делин  пожала
плечами:
   - Наверное, ушли в другие дома. Мы не могли взять их к себе, у нас  и
своих хватает.
   - Вы помните эту Жанну? Она снова задумалась.
   - Молодая девушка?..  О  да,  что-то  припоминаю.  Мне  кажется,  она
вернулась к своему прежнему занятию, чем она  занималась  до  того,  как
поступила сюда на службу.
   - А что с ребенком? Вы слышали о девочке?
   - Нет, я  ничего  не  слышала  о  девочке.  Мадам  Делин  была  очень
дружелюбно настроена к нам и всем сердцем хотела помочь, но  было  ясно,
что больше она никакими сведениями не располагает. Я никогда не  забуду,
как я выходила из этого дома. Безысходное  отчаяние  охватило  меня:  мы
столько преодолели и не нашли Клариссу. Что же делать?
   Джереми, который был настроен очень пессимистично, когда  у  нас  все
шло хорошо, теперь дышал оптимизмом:
   - Надо найти эту Жанну, вот и все.
   - Но.., где?
   - Что мы знаем о ней?
   - Что она родом из бедной семьи и раньше продавала цветы...
   - Тогда мы должны опросить каждую цветочницу Парижа.
   Я была полна сомнений, но Джереми вселил в меня надежду.
   - Мы должны немедленно начинать! - воскликнула я.
   Джереми взял мою руку и пожал ее. Это было первое выражение внимания,
какое он мне когда-либо выказывал.
   - Мы найдем ее! - заключил он.

***

   Следующие дни были подобны кошмару. В  конце  дня  я  была  полностью
вымотана и каждый раз падала на свою постель и мгновенно проваливалась в
глубокий сон, пока меня не будили ночные страхи. В своих  сновидениях  я
постоянно искала Клариссу, бежала по улицам, а потом вдруг оказывалась в
подвале, где люди с ужасными, злобными лицами окружали меня, и неизменно
среди них присутствовала "Добрая миссис Браун".
   Сны мои были такими от того, что я наблюдала днем, а сталкивалась  я,
поистине, со страшными вещами. Думаю, в каждом большом городе я нашла бы
такую жизнь, но раньше я не часто бывала в таких городах. Лишь однажды я
попала в лапы "Доброй миссис Браун" из Лондона и никогда не смогу забыть
этого. Этот случай навсегда  остался  в  моей  памяти,  чтобы  постоянно
всплывать оттуда, а то, что я увидела в Париже, оправдывало  мои  худшие
ожидания. Я представляла  себе  Клариссу  с  "Доброй  миссис  Браун",  я
воображала, как она выбегает из дома в одной  сорочке  и  как  ее  тащат
назад.., навстречу чему?
   А вслед за сновидениями шли дни, вгоняющие в отчаяние, изнурительные,
а в снах я и Кларисса были одним  и  тем  же  человеком.  Что  мы  могли
сделать? Даже Джереми не мог предположить.  Правда,  он  отыскал  людей,
которые знали Хессенфилда, да, родители умерли и семья  распалась.  Нет,
они понятия не имеют, что случилось с девочкой. Слуги? О, они  разошлись
в разные стороны, как это обычно бывает.
   У нас была лишь одна зацепка - Жанна была цветочницей, только это она
умела делать, а значит, следует предположить, что она вернется к  своему
прежнему занятию, и мы должны  опросить  всех  цветочниц  Парижа.  Ну  и
задача! Мы бродили по улицам. Уже наступила весна.
   -  Хорошее  время!  -  заметил  Джереми  в  один  из  своих  приливов
оптимизма. - Весной люди покупают цветы. Они рады видеть их, потому  что
цветы напоминают, что зима закончилась. На улицах будет много  продавщиц
цветов.
   Это была трудная задача. Мы покупали цветы и  втягивали  цветочниц  в
разговор. Не зн