но когда присутствовал дядя Питер. Он частенько  спорил
со своей невесткой Френсис, но, по-моему, уважал  ее,  как  всех  людей,
живущих активной жизнью.
   Часто  предметом  разговоров  становилась  политика,  и  иногда   мне
хотелось бы послушать полемику между Мэтью и  дядей  Питером,  но  Мэтью
всегда  соглашался  со  взглядами  наставника.  Например,   он   осуждал
затянувшееся, по его мнению, премьерство Палмерстона.
   - Конечно, ему пора в отставку,  -  заявил  дядя  Питер.  -  Если  он
сделает это,  следует  ожидать  возвращения  к  власти  нашей  партии  и
высокого поста для тебя.
   Мэтью сказал, что премьер никогда не уйдет в отставку.
   - Он умрет в  упряжке,  таков  уж  этот  старик.  Иногда  он  кажется
полусонным, а то и вовсе спящим. Сидит на скамье,  полуприкрыв  глаза..,
просто настоящий денди - во фраке, в светлых  брюках,  в  перчатках:  он
никогда не снимает перчатки. Можно подумать, что он не слышит ни единого
слова из дебатов,  а  потом  встает...  Ну,  вы  знаете,  как  он  любит
высмеивать.., заставлять зал  хохотать,  и  вдруг  оказывается,  что  он
набирает при голосовании нужное число голосов.
   - Весьма замечательный  человек,  -  сказал  дядя  Питер.  -  Ему  бы
следовало быть с нами.
   - Это верно, - согласился Мэтью. - А как еще иначе могут прекратиться
слухи о его любовных делах? Кто бы  мог  подумать,  что  премьер-министр
получит прозвище "Купидон"?
   Я любила слушать эти забавные мелочи из жизни людей, чьи  имена  знал
весь мир. Да, эти обеды всегда доставляли  мне  удовольствие.  Нравились
они и Джервису. Временами я чувствовала, что дядя Питер  слишком  хорошо
все понимает. Полагаю, он знал и о склонности Джервиса к азартным играм,
поскольку однажды он сказал мне: "Тебе бы нужно было держать своего мужа
потверже. Слишком уж его тянет к игорному столу". Дядя Питер  разбирался
в таких вещах. Он  сколотил  свое  состояние  как  раз  на  клубах,  где
азартные игры были основным источников дохода среди прочих развлечений.
   Он внимательно присматривался и к Джастину, и я была уверена  в  том,
что Джастин озадачил его гораздо больше, чем Джервис.
   А затем наступил тот вечер в доме дяди, который изменил  нашу  жизнь,
хотя тогда я этого не  понимала.  Вновь  обсуждался  преклонный  возраст
Палмерстона  и  выражалась  обеспокоенность  состоянием  здоровья  лорда
Дерби, который наверняка победил бы премьера на следующих выборах. Потом
перешли к Бенджамину Дизраели, который тоже метил на высший пост,  затем
дядя Питер вдруг сказал:
   - Кстати, у меня есть новости от Бенедикта.
   Я заметила, как Джервис бросил  на  меня  взгляд.  Я  была,  конечно,
взволнована, но  это  было  не  то  чувство,  которое  я  испытывала  до
признания Джервису. Он сумел убедить меня в том,  что  я  ни  в  чем  не
виновата и что следует выбросить все из головы.
   Дядя Питер продолжил:
   - Он редко пишет. Я думаю, что все оказалось не так просто,  как  Бен
полагал вначале, но теперь, похоже, дела пошли  на  лад.  -  Он  пояснил
Джервису и Джастину:
   - Бенедикт - мой внук от первого брака,  весьма  независимый  молодой
человек,  решивший  отправиться  в  Австралию,  узнав  о  том,  что  там
обнаружены золотые россыпи.
   - Это случилось уже давно, - добавила тетя Амарилис.
   - Да, давненько. Бенедикт вообще не любит писать,  а  уж  когда  дела
плохи - тем более. Но, должен сказать, он оказался  настойчивым  парнем.
Он отправился в Австралию,  убежденный  в  том,  что  вернется  назад  с
состоянием, а он  не  из  тех  людей,  которые  способны  признать  свое
поражение. Вот почему он до сих пор там. Он сообщил, что нужно еще много
работать, но судьба уже повернулась к нему лицом.  Он  пишет,  что  этим
золотом до сих пор едва  зарабатывал  на  жизнь,  но  никогда  не  терял
надежду. А вот теперь, судя по всему, эти надежды готовы оправдаться.
   - А в какой части Австралии он живет? - спросил Джастин.
   - Где-то к северу от Мельбурна.
   - Я помню, сколько разговоров было о найденном там золоте,  -  сказал
Джастин. - С тех пор прошло уже лет десять. Нечто похожее происходило  и
в Америке, но, по-моему, несколько раньше.  Кто-нибудь  находит  золото,
начинаются  разговоры,  и  полстраны  бросается  туда.  Однажды   кто-то
разбогател в  местечке  под  названием  Голденпойнт  в  Австралии.  Люди
бросали все, чтобы отправиться  туда,  и  считали,  что  вернутся  назад
миллионерами.
   И их надежды оправдались? - спросила я. Только у некоторых.
   - Ну что ж, будем надеяться, что Бенедикту  повезет,  -  сказал  дядя
Питер. - Почему-то мне кажется,  что  он  не  вернется  домой,  пока  не
добьется своего. Либо он преуспеет, либо останется там до конца жизни  в
надежде на удачу.
   - Это очень интересно, - заметил Джервис. - Я могу понять, как  людей
затягивает это.
   - Азартная игра, - заявил дядя Питер. - Там тоже очень многое зависит
от везения. Можно работать круглые сутки и ничего не найти, а  потом  на
это место придет кто-то другой и за неделю сколотит себе состояние.
   Тетя Амарилис передернула плечами:
   - Мне кажется, это просто ужасно. Дядя Питер добродушно улыбнулся ей:
   - Не беспокойся, моя милая. Я не собираюсь бросать все и отправляться
на золотые россыпи Австралии.
   Все рассмеялись, и разговор зашел о чем-то другом.  По  дороге  домой
Джервис был задумчив.
   - Меня заинтересовал Бенедикт, - сказал он. - Это ведь о нем  ты  мне
рассказывала?
   Я кивнула.
   - Судя по всему, у него сильный характер.
   - О да. Я уверена, что он найдет свое золото.
   - Похоже, это заняло у него уже довольно много времени.
   - Да, но, в конце концов, он своего добьется.  Вспоминал  ли  Джервис
когда-нибудь о тех моих давних переживаниях,  которыми  я  поделилась  с
ним? Интересно, что я могла теперь вспоминать о происшедшем без  всякого
страха. Задумавшись, я не заметила, что в этот вечер и Джервис был очень
уж задумчив.

***

   Через несколько дней он выложил мне новость. Мы были в гостях у  дяди
Питера, и Джервис, оставив меня с  тетей  Амарилис,  уединился  с  дядей
Питером. Когда позже они  присоединились  к  нам,  мне  показалось,  что
Джервис несколько возбужден, а дядя Питер был, как  всегда,  воплощением
спокойствия. Видно было, что Джервису не терпится отправиться домой.
   Дома он был молчалив, и, когда мы, наконец, оказались  в  спальне,  я
спросила его, не случилось ли какой-нибудь неприятности.
   - Неприятности? - переспросил он.  -  Нет,  все  в  порядке.  Как  ты
смотришь на то, чтобы отправиться в Австралию?
   - Что? - изумилась я.
   - Я еду туда, - сообщил он, - и если тебе понравится  эта  идея,  то,
надеюсь, мы поедем вместе.
   - Джервис, о чем ты говоришь?
   - Полагаю, лучше начать с самого начала.
   Я в долгах.., по уши.
   Меня охватила ужас:
   - Как это могло случиться? Ведь я пыталась...
   - Я знаю, что ты пыталась. Я много должен Джастину,  но  это  не  так
важно, главное - клубы. Я должен  расплатиться  с  долгами,  иначе  меня
никогда не пустят ни в один из клубов.
   - Возможно, это было бы к лучшему.
   Ты ничего  не  понимаешь,  Анжелет.  Существуют  долги  чести.  Можно
повременить с долгом у портного или мясника, но карточные долги в клубах
следует платить.
   - Сколько?
   - Я сам в точности не знаю. Но они слишком велики,  чтобы  я  с  ними
справился. Это плохие новости, а теперь о хороших. Дела с долгами  можно
уладить, я переговорил с дядей Питером.
   - Зачем ты втянул его в это?
   - Он владеет несколькими клубами, где я должен.
   - Ах, Джервис, я так надеялась, что ты исправляешься.
   - Прости меня, - сокрушенно сказал  он,  -  но  послушай  дальше.  Мы
поедем в Австралию, отыщем там золото и станем миллионерами. И  тогда  я
расправлюсь со своими долгами одним небрежным жестом.
   - А что тебе сказал дядя Питер?
   - Он уладит дела с моими долгами, оплатит нашу дорогу, ну  и  кое-что
на первое время, чтобы нам было на что жить. Он написал Бенедикту письмо
с просьбой встретить нас и помочь там  устроиться.  Так  что  вскоре  мы
отправляемся за моря искать приключений.
   - А почему дядя Питер должен оплачивать твои долги?
   -  Ну,  он  не  столь  бескорыстен,  как  ты  думаешь.  Твой  дядя  -
расчетливый бизнесмен и хочет получить обеспечение под свои деньги.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Этот дом, конечно.
   - Это свадебный подарок моих родителей!
   - Это ни в коей мере не лишает его ценности.
   - Джервис, что ты наделал?
   - Пока еще ничего.  Все  еще  висит  в  воздухе,  но  это  прекрасное
решение. В общем-то - это  единственное  решение,  иначе  я  боюсь,  что
вскоре окажусь в долговой тюрьме. Я все  больше  и  больше  сознаю,  что
обязан найти выход из этого положения. Я должен что-то делать,  Анжелет.
И поэтому мы отправимся в Австралию.
   Ты только представь себе: с волнением  отправляться  на  эти  золотые
поля, никогда не зная, станет ли этот день твоим.
   - Мы в этом совершенно не разбираемся. И где мы будем жить?
   - О,  там  есть,  где  жить.  Опытный  и  знающий  Бенедикт  все  нам
расскажет, от него мы получим все необходимые сведения.  Похоже,  ты  не
горишь энтузиазмом, Анжелет?
   Трудно ожидать  этого  от  меня,  потому  что  считаю  это  безумием.
Вдобавок ко всему ты отдал наш дом  дяде  Питеру,  чтобы  оплатить  свои
долги. Ты не имеешь права на это.
   - Это только на бумаге.  Когда  мы  вернемся  назад  с  миллионами  в
слитках или самородках, мы вернем ему все долги  и  получим  назад  свой
маленький домик. Хотя может случиться и так, что Анжелет Мэндвилл,  став
миллионершей, пожелает жить в более роскошном доме.
   Деревенская усадьба и городской дом. Ты не слышала, нет ли где-нибудь
замков на продажу?
   - Будь серьезным, Джервис.
   - Я пытаюсь, но меня очень волнует этот проект. Я нутром  чую  -  это
как раз то, что мне надо.
   Мы долго говорили об Австралии. Все это казалось мне  безумным  сном,
чем-то, что никак не соотносилось с  реальностью.  Меня  очень  огорчили
долги и то, что Джервис ради их оплаты решился заложить наш дом.
   Я подумала, что это может быть одной из тех выдумок, которыми Джервис
любил тешить себя и в который верил лишь наполовину. Но на этот раз  все
обстояло иначе. Он на самом деле разговаривал с дядей  Питером,  который
позже сказал мне:
   - Я думаю, это не такая уж плохая идея. Джервис относится к тем,  кто
всегда готов вступить в азартную игру, его ничто не  исправит.  Пока  вы
будете в отъезде, я обо всем позабочусь. Если  он  действительно  сумеет
сколотить состояние - это может успокоить его.
   Молодые люди со скромными средствами изо всех сил рвутся  приумножить
их. Возможно, став богатым, он остепенится.
   - Вы действительно думаете, что нам следует отправиться в Австралию?
   - Как я  сказал,  мне  это  кажется  неплохой  идеей.  Люди  начинают
поговаривать о склонности  Джервиса..,  не  о  склонности  играть,  а  о
склонности не платить. Человеку, ведущему такой образ  жизни,  необходим
солидный доход. Пусть он отправляется в Австралию, это может  пойти  ему
на пользу. Я уже написал Бенедикту  и  уверен,  он  сделает  все,  чтобы
помочь Джервису.
   В Лондон приехали мои родители. Я знала, что  им  не  понравится  эта
идея, особенно моей матери. Это было  понятно:  она  вспомнила  о  своем
путешествии в Австралию, которое закончилась ужасным несчастьем.
   Я была убеждена в том, что мой отец  мог  бы  разделаться  с  долгами
Джервиса более простым образом, но уже начинала  понимать,  что  это  не
было бы решением проблемы. Джервис должен что-то сделать  сам.  Азартная
игра для него  была  страстью,  почти  болезнью,  имеющей  склонности  к
повторяющимся  приступам.  Если  бы  он  смог  сколотить   состояние   в
Австралии, эта страсть могла уменьшиться, возможно, даже исчезнуть. И  я
пришла к заключению, что мы должны совершить эту попытку.
   Грейс была в ужасе:
   - Вы только подумайте об ужасных трудностях, ожидающих вас там.
   - Да, мать говорила об этом, но ведь она ездила  туда  давно.  Теперь
там многое изменилось.
   Я была полна мрачных предчувствий, но Джервис  горел  энтузиазмом.  Я
думаю, он пережил  настоящий  испуг,  осознав  масштаб  своих  долгов  и
последствия, которые это повлечет. Он  был  в  отчаянии,  а  теперь  ему
предоставлялась возможность почетного выхода из ситуации.
   Услышав о моем отъезде, Морвенна очень опечалилась. Джастин  ходил  в
задумчивости, а затем в один прекрасный день Морвенна явилась ко  мне  в
состоянии крайнего возбуждения. Еще до того, как я успела  спросить  ее,
что случилось, она выпалила:
   -  Мы  едем  вместе  с  вами.  Джастин  считает,  что  будет   просто
великолепно, если  нам  тоже  удастся  сколотить  состояние  на  золотых
россыпях. Он уже давно подумывал о том, что ему подошло бы именно  такое
дело.
   Я посмотрела на нее и рассмеялась, потом мы крепко обнялись.
   Мне кажется, всем стало немножко  легче  при  мысли  о  том,  что  мы
отправляемся туда вчетвером. Особенно оживилась Грейс:
   - Это совсем другое дело.  Морвенна  хорошая  подруга,  а  Джастин  с
Джервисом прекрасно ладят друг с другом.
   - Боюсь, они оба склонны к азарту.
   - Ну что ж, будем надеяться, что на этот  раз  их  азарт  приведет  к
желанному результату.
   После этого я начала смотреть в будущее с  большим  энтузиазмом.  Оно
обещало стать настоящим приключением, и, как я сказала матери, нам могло
очень быстро повезти. В таком случае мы сразу  же  вернемся  домой.  Кто
знает, возможно, в это же время в следующем году мы будем уже вместе.
   Пришел ответ от Бенедикта. Он обещал  сделать  все  возможное,  чтобы
помочь нам. Мне он написал отдельное  письмо,  в  котором  сообщил,  что
часто думает обо мне и рад возможности встречи.
   Я была уверена, что узнаю Бена: слишком живы были воспоминания.
   Как бы меня ни печалило  расставание  с  семьей,  перспектива  начать
новую жизнь вызывала радостное волнение.
   В назначенный день мы приехали в Тилбри и поднялись на  борт  корабля
"Принц Альберт", пункт назначения - Мельбурн.


ЗОЛОТО

   Как только  улеглось  возбуждение,  вызванное  посадкой  на  корабль,
путешествие начало казаться скучным. Интересными были  только  порты,  и
тут Джервис оказался превосходным гидом. Похоже, он совсем забыл о своих
долгах, уверил себя в том, что все будет в порядке, и  такой  была  сила
его личности, что он сумел убедить в этом и меня.
   Жизнь рядом  с  Джервисом  казалась  сплошной  чередой  удовольствий.
Наверное, именно эта сторона его натуры побуждала меня любить его.  Было
просто невозможно чувствовать себя несчастной в его обществе. У него был
дар "отряхиваться" от всех неприятностей и  получать  максимум  от  всех
подворачивающихся удовольствий.
   Я попросила его никогда не садиться за игорный стол, сказав:
   Ты же видишь, к чему это тебя привело.
   Он скорчил уморительную покаянную гримасу и сказал, что  согласен  на
все, что угодно, лишь бы порадовать меня.  Я  решила,  что  он  согласен
воздержаться от привычки, которая так перевернула нашу жизнь.
   Я была молода, у меня была жилка авантюризма, и я не могла удержаться
от того, чтобы меня не понесла волна возбуждения. Меня начал захватывать
оптимизм Джервиса. Мы действительно собирались найти золото. Очень скоро
мы надеялись вернуться домой богатыми и рассчитаться  с  дядей  Питером.
После этого мы собирались счастливо жить в нашем милом маленьком домике,
которым я так гордилась. Сколотив состояние,  Джервис  потеряет  желание
обогащаться. Настоящее и будущее были  для  Джервиса  всегда  прекрасны,
следовало забывать лишь прошлое, если в нем были неприятности.
   Вскоре путешествие начало доставлять мне удовольствие. На корабле  мы
завели новых  друзей.  Нам  очень  понравился  капитан  Грегори,  хорошо
знавший Австралию. Его отец обосновался там  сорок  лет  назад  и  завел
имение под Мельбурном, а Грегори в свое время отправился в Англию, чтобы
изучать навигацию. Когда подворачивались рейсы в Австралию,  он  посещал
свою семью. Мы часто обедали с ним и старшим офицером -  очень  приятным
молодым человеком, много рассказавшим нам о корабле.
   Мы с нетерпением ожидали стоянок  в  портах.  Морвенна  сказала,  что
именно  это  и  является  одной  из  привлекательных   сторон   морского
путешествия, когда, просыпаясь утром, внезапно оказываешься в незнакомом
городе. Мы с интересом открывали для  себя  новые  страны,  знакомясь  с
пейзажами и обычаями других народов, столь отличных от нас.  Жизнь  была
интересной и полной удовольствий.
   Было чудесно своими глазами увидеть места, которые до  сих  пор  были
ничего не значащими названиями на карте. Как интересно было  отправиться
из Тенарифа и осмотреть то место, где наш великий лорд  Нельсон  выиграл
битву,  в  которой  лишился  свой  правой  руки.   Но   мне   доставляло
удовольствие подниматься к жерлу вулкана на Лас-Канадосе и восходить  на
очень высокую гору  Пико-де-Теиде,  нависавшую  над  островом.  Но  наши
стоянки были краткими. Когда я выразила свое сожаление по  этому  поводу
капитану, он улыбнулся мне и сказал:
   - Наша цель, дорогая леди, как можно скорее доставить вас в Мельбурн.
Стоянки предназначены лишь для грузовых операций.
   Джервис сказал, что ограниченные сроки стоянок имеют и  положительные
стороны, - тем сильнее мы ценим их.
   Жизнь явно доставляла  нам  наслаждение.  Иногда  мне  казалось,  что
Джервис не сомневается том, что мы найдем золото. Если  у  него  и  были
сомнения, он никогда не проявлял их. За время нашего брака  я  узнала  о
нем многое, но многое мне предстояло еще открыть.
   Я запомнила Дурбан -  столицу  Наталя,  недавно  ставшего  британской
колонией. Это был очень красивый городок на самом  берегу  моря,  и  вид
волн,  разбивавшихся  прямо  о   его   набережную,   представлял   собой
незабываемое зрелище.
   Но, наверное, этот период времени столь живо  запомнился  мне  еще  и
тем, что  происходило  на  борту  судна.  Однажды  мне  показалось,  что
Морвенна выглядит утомленной, и когда мы вернулись в каюты, она сказала,
что  хочет  прилечь.  У  меня  было  такое  чувство,  что   она   что-то
недоговаривает, и я решила при первой же возможности побеседовать с ней.
   Возможность  подвернулась  после  отправления   из   Дурбана,   около
полуночи. Мы вместе сидели  на  палубе.  Море  было  спокойным,  на  его
поверхности не было даже ряби. Оно было желто-зеленым, полупрозрачным, с
легким аквамариновым оттенком.
   Я искоса взглянула на Морвенну. Она была бледна, под глазами  залегли
тени.
   - Морвенна, с тобой что-то произошло? - спросила я.
   - Нет, нет, - поспешно ответила она. - А почему ты спрашиваешь?
   - Мне показалось, что ты выглядишь скованной.
   - Скованной? Ты имеешь в виду - утомленной?
   - Пожалуй, как будто тебя что-то угнетает.
   Некоторое время она молчала, а затем сказала:
   - Я  очень  счастлива,  Анжелет.  Думаю,  я  никогда  не  была  такой
счастливой. Единственное, что омрачает мое счастье - то, что со мной нет
моих родителей. Они очень озабочены тем, что я уехала.
   -  Естественно,  озабочены:  всю  жизнь  они  относились  к  тебе   с
обожанием. Но так уж всегда  бывает.  Дети  вырастают  и  начинают  жить
собственной жизнью. Я уверена - мои родители чувствуют то же самое,  что
и твои. Тебя беспокоит не это.
   - Я не обеспокоена, Анжелет, я очень счастлива.
   - Так что ты мне хочешь сказать?
   - Я думала, ты сама догадаешься. У меня будет  ребенок.  Наверное,  я
всегда хотела именно этого. Наш с Джастином ребенок.
   - А что говорит Джастин?
   - Он еще не знает, вот это меня и беспокоит. Джастину  такую  радость
доставляет это путешествие, и я не хотела бы испортить ему удовольствие.
   - Ты думаешь, что известие о ребенке его не обрадует?
   - О нет, ничего подобного он никогда не скажет.  Но,  видишь  ли,  мы
отправляемся в дальние страны и не знаем, с  чем  столкнемся.  Он  будет
беспокоиться за