преследовал  запах  костров  Смитфилда.  И
каждый раз, когда я представляла корчащегося в агонии  Саймона  Кейсмана,  я
вспоминала, что именно Бруно обрек его на такую смерть.

***

   Кейт написала из Ремуса. Кэри исполнялось шестнадцать лет, и  она  хотела
бы устроить бал, чтобы отпраздновать его день рождения.
   Молодежь образовалась. Мы жили в тревожное  время,  и  хотелось  хоть  на
время забыть об арестах и о том, что за ними последует.  Кейт  предоставляла
нам такую возможность.
   Хани, Кэтрин, близнецы и я отправились  в  замок  Ремус  в  сопровождении
нескольких слуг. Бруно отклонил приглашение, матушка тоже предпочла остаться
дома. И когда наша барка поплыла  вверх  по  реке,  увозя  нас  подальше  от
костров инквизиции и Тауэра, я почувствовала, как мое  настроение  понемногу
улучшается.
   Я с  удовольствием  наблюдала  за  Кэтрин,  которая  не  скрывала  своего
волнения, вызванного предстоящим балом, и  в  то  же  время  размышляла,  не
следовало ли  ее  оставить  с  отцом.  Я  сшила  ей  платье  из  золотистого
итальянского бархата. Лиф был жестким. Спереди платье было  открытым,  чтобы
показать богато вышитую юбку из парчи, привезенной тоже  из  Италии.  Платье
Хани было похожим, но из синего  бархата.  Хани  было  почти  семнадцать,  а
Кэтрин пятнадцать лет. Я с болью подумала: "Они становятся взрослыми.  Скоро
придет время подыскивать им мужей".
   Как приятно было снова очутиться в компании Кейт. Даже теперь,  когда  ей
было за тридцать, она была не менее привлекательна, чем в семнадцать лет.  Я
не могла понять, почему она вновь не вышла замуж. Конечно, не из-за верности
памяти Ремусу.
   Она неплохо проводила время в замке. Все, гостившие у  нее  сейчас,  были
правоверными католиками. Кейт достало ума не  вмешиваться  в  политику,  она
просто относилась к категории людей, что "клонятся по ветру".
   Как только мы  прибыли,  Кейт  пригласила  меня  поболтать  наедине.  Она
рассыпала комплименты внешности девочек.
   - Будет нетрудно подыскать им мужей. Они обе красивы, а у Кэтрин  к  тому
же хорошее приданое. А как насчет Хани?
   - Она получит такое же.
   - Ах да, Кейсман-корт теперь принадлежит тебе. -  Тень  пробежала  по  ее
лицу. - Все-таки жаль Саймона Кейсмана Как твоя мать?
   - Она состарилась лет на десять. По-прежнему возится в саду. Благодарение
Богу, она любит это. Ах, Кейт, в какой печальной стране мы живем!
   - Не правда ли, в Англии было веселее в  дни  нашей  юности,  при  короле
Генрихе? Но у меня есть предчувствие, что грядут перемены. Королева  больна,
- Кейт понизила голос. - Следует  быть  осторожной,  когда  говоришь  такое.
Бедная женщина! Но ведь она стала причиной несчастья тысяч людей.
   - Сама королева? Или ее министры?
   - А, все равно. Она фанатичка и окружена фанатиками.
   - Эти костры, на которых сжигают заживо. Такого кошмара  еще  никогда  не
было.
   - Не забудь тех, кто был повешен, утоплен или четвертован.
   - И это жуткое  облако  дыма,  которое,  кажется,  навсегда  повисло  над
Лондоном. Хотелось бы знать, чем все это кончится?
   - Надеюсь, что влияние Испании не продлится долго. Костры в Испании горят
с времен Торквемады, а  королева  Изабелла  покровительствовала  инквизиции.
Если испанцы получат власть в Англии, здесь будет то же самое.
   - И все это во имя веры! - воскликнула я.
   - Нет, во имя злобы и жадности. Многих мужчин послали на смерть  те,  кто
домогался их поместий, женщин обрекали на казнь из желания отомстить. Как ты
думаешь, кто послал на смерть  Саймона  Кейсмана?  -  Я  промолчала,  а  она
продолжила:
   - Может быть, Бруно? Совсем недавно Саймон Кейсман угрожал ему  -  Только
счастливый случай помог Бруно избежать ареста.
   - Чудо? - насмешливо спросила она. - С Бруно всегда творятся чудеса.
   Некоторое время мы молчали, потом Кейт продолжила:
   - Будем надеяться на лучшее,  Дамаск.  Говорят,  что  королева  долго  не
проживет. Она самая несчастная женщина в Англии. Муж не любит ее, она  не  в
его вкусе. В народе говорят, что он предпочитает удирать от нее и  проводить
ночь в трактире с хозяйской дочкой. Я слышала, как слуги  напевали  песенку,
которая стоила бы им жизни, если бы на них донесли:

   "Королева Мария без короны
   Страшнее серой придворной вороны,
   Дочка пекаря в платье простом
   Краше Марии в ее золотом"

   Вот. И ведь это правда. Он странный и холодный  человек.  Мы  никогда  не
поймем этих испанцев - Мне жаль королеву, но и  обидно  за  нашу  страну,  в
которой человека, всего лишь обсуждающего новые идеи, уже считают еретиком.
   - Преследования за религиозные  убеждения  лишь  только  начались,  но  в
народе уже зреет возмущение. Вполне возможно, что если бы  Уайтат  несколько
лет подождал, если бы он поднял мятеж  сейчас,  он  получил  бы  достаточную
поддержку для того, чтобы посадить на трон Елизавету.
   - Ты думаешь, что при ней жизнь стала бы лучше?
   - Кто знает? Она молода, умна. Как, по-твоему, сколько раз  она  была  на
волосок от смерти? Хотя, конечно, королева питает слабость к  сестре.  Мария
предпочла бы лишить Елизавету возможности наследовать трон, родив ребенка.
   - Она способна это сделать?
   - Ты еще не раз услышишь о предполагаемых беременностях. Бедная  женщина!
Говорят, у нее водянка, а ее желание родить ребенка столь  велико,  что  она
верит в возможность забеременеть. Представь ее горе, когда он  обнаруживает,
что это ложная беременность.
   - Несчастная женщина, как нелегко быть королевой!
   - Как не легко жить в этом веке! - сказала, смеясь, Кейт. -  Если  только
ты не обладаешь моим умом. Завтра на  балу  ты  познакомишься  с  приличными
католическими семьями, которые ревностно служат королеве и которые, как и я,
сдержанны в своих суждениях. Они мудрые люди.  Их  позиция  -  наблюдать  за
развитием событий и быть готовыми быстро переметнуться на другую сторону, за
секунду для того, как вся страна поймет, что произошло. Они умеренны в своем
отношении к религии. Они не фанатики. Помни об этом, моя дорогая  Дамаск,  и
ты получишь удовольствие от моего бала.
   Большой зал замка был украшен  листьями  и  цветами,  на  галерее  играли
музыканты, почти скрытые тяжелыми занавесями.
   В шесть часов мы сели за стол, и я редко видела такие изысканные блюда. Я
подумала о том, как бы захотелось Клементу  изучить  начинку  этих  огромных
пирогов и оценить качество корочки. На пирогах были выложены гербы  почетных
гостей. Слуги в ливреях Ремуса внесли на блюдах огромных поросят, от которых
шел пар.
   Было подано множество  сладких  пирогов,  посыпанных  имбирем.  В  одном,
который подали мужчинам, была запечена фигурка короля, в другом, поднесенном
женщинам, - фигурка королевы. Те, кто  найдет  фигурки,  должны  были  стать
королем и королевой этого вечера.
   Было много смеха, когда фигурку обнаружил Кэри. Он надеялся, что  фигурка
королевы достанется хорошенькой девочке Мэри Эннис, дочери лорда Калпертона,
которая присутствовала на вечере вместе с отцом и братом Эдуардом. Кэри  был
достаточно хорошо воспитан, чтобы  скрыть  свое  негодование,  когда  вторую
фигурку нашла Кэтрин.
   Кэтрин засмеялась от радости, и я не могла не улыбнуться, вспомнив, какой
она была мрачной, когда размышляла, стоит ли ей  покидать  Аббатство,  чтобы
присоединиться к нашему легкомысленному времяпрепровождению.
   Она и Кэри должны были придумать игры и шутки для развлечения  гостей  на
балу, с чем они успешно справились. Были шарады, загадки,  и  мы  все  очень
развеселились.
   Кэри и Кэтрин чинно открыли танцы, хотя я подслушала, как Кэтрин  яростно
шептала Кэри:
   - В любом случае, мне почти столько же лет, как и тебе.  К  тому  же  все
знают, что девочки быстрее взрослеют, чем мальчики.
   Моим партнером на балу оказался Руперт.
   - Как здесь хорошо! - сказал он.
   - Я давно не чувствовала себя такой умиротворенной, - ответила я.
   - Жизнь и должна  быть  такой.  Семье  надо  часто  собираться  так,  как
сегодня.
   - И все же, Руперт, - сказала я, - даже в таких случаях  мы  должны  быть
воздержаны на язык, лишнее слово может навлечь несчастье. И только со своими
ближайшими верными друзьями мы можем быть откровенны.
   - Дамаск, - спросил Руперт, - ты хочешь, чтобы я был откровенен с тобой?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я много думаю о тебе. Думаю постоянно. Иногда пытаюсь представить,  как
бы все сложилось, если бы ты не вышла за Бруно, размышляю, как ты  живешь  в
Аббатстве.
   - Ах, Руперт...
   - Как там, Дамаск? Ты счастлива?
   - У меня есть девочки, - ответила я.
   - Этого достаточно?
   - Они очень много значат для меня, но однажды они выйдут замуж, и  у  них
будет своя жизнь. Тебе следовало жениться, Руперт. Тогда бы и  у  тебя  были
дети.
   - Которые обзавелись бы семьей и у которых была бы своя жизнь, и я  любил
бы внуков?
   - Ты еще молод. Кто знает, может, на этом балу ты кого-нибудь  встретишь.
Тебе нет и сорока, говорят, что это вершина жизни.
   - Давай присядем, - предложил Руперт. - Этот  разговор  очень  важен  для
нас, и я предпочел бы вести его не во время танца.
   Мы сели, и я  наблюдала  за  девочками.  Хани,  по  общему  мнению,  была
удивительно хороша в паре с Эдуардом Эннисом. Кэтрин танцевала с Кэри, время
от времени браня его, когда он наступал ей на ноги. Глаза  дочери  сияли  от
возбуждения - она любила  танцевать.  И  это  шло  ей  гораздо  больше,  чем
размышления о том, не следует ли ей пойти  в  монастырь,  если  теперь,  при
католическом правлении, удастся найти для нее таковой.
   - Ты знаешь, что я никогда не сделаю этого, - произнес Руперт.
   - Ты о чем? - Я думала о Кэтрин.
   - О женитьбе. И ты знаешь, почему. Я посмотрела на него  и  увидела,  что
все эти годы оставили неизменными светившееся в его  глазах  чувство.  Я  не
могла не обрадоваться этому, что было, конечно, дурно с моей стороны, ибо он
не мог питать никаких надежд в отношении замужней женщины.
   - Как Бруно? - спросил он.
   - Что Бруно?
   - Он оправдал все твои надежды?
   - Обычно мы слишком много хотим от людей, разве не так?
   - А ты хотела  от  него  слишком  многого?  Я  заколебалась,  прежде  чем
ответить.
   - Иногда я думаю о нашей жизни  в  Аббатстве.  Она  похожа  на  сон.  Она
столь.., нереальна. Мы живем в монастыре. Многие из живущих  с  нами  прежде
были монахами. Раньше они проводили богослужения тайно по  ночам,  а  теперь
делают это открыто, точно так же, как много лет назад. Как  ты  знаешь,  дом
аббата превращен в замок, похожий на  этот.  Но  сохранились  без  изменений
спальни монахов и трапезная. Я считаю, что многие из  бывших  монахов  ведут
себя так, как вели прежде. Мы живем в  Аббатстве,  которое  и  похоже  и  не
похоже на Аббатство. Бруно - аббат с женой и семьей.  С  тех  пор  как  умер
король Эдуард, наша  жизнь  стала  более  спокойной.  Иногда  я  думаю,  что
произойдет, когда умрет королева. Ведь Саймон Кейсман собирался предать  нас
как раз тогда, когда скончался король Эдуард. Как странно, он хотел  донести
на нас, а казнили его самого.
   - Если бы у тебя было все хорошо, ты  бы  думала  о  радостях  жизни.  Ты
несчастлива, Дамаск?
   - Что такое счастье?  Как  часто  человек  может  сказать:  "Я  абсолютно
счастлив"?
   - Но этого и не надо. Просто мы должны быть довольны своей жизнью.
   - Со всей этой неопределенностью вокруг нас! Когда мы не знаем, что будет
завтра? Когда одно неосторожное слово может погубить нас?
   Я вздохнула:
   - Я пережила  арест  отца.  Моя  мать  потеряла  двух  мужей.  По  чистой
случайности я не вдова сейчас. Мы живем  в  жестоком  мире.  Всегда  ли  так
будет?
   - Все изменится. Перемены неизбежны. Неожиданно я коснулась его руки:
   - Руперт, будь осторожен. Не примыкай ни к тем, ни к другим,  ибо  откуда
мы знаем, что будет безопаснее через неделю?
   - Я не фанатик, Дамаск. Я иду по тихой, ровной дороге, как я надеюсь.
   - Мне кажется, нам надо потанцевать, - сказала я. И пока мы танцевали,  я
поняла, что все это время он говорил мне о том, что любит  меня  сейчас  так
же, как любил в юности, и что бы ни случилось, он не переменится.
   Когда его руки в танце коснулись меня, он сказал:
   - Всегда помни, что бы ни случилось, я буду рядом.
   И это было удивительно приятно услышать.

***

   Лорд Калпертон с  семьей  гостил  в  замке  несколько  дней,  и  я  стала
замечать, что юный Эдуард все время находится рядом с Хани. Она  была  очень
хороша. Сияющее лицо только подчеркивало ее красоту.
   Я тревожилась за нее. Эннисы - именитая дворянская фамилия, и моя Хани  с
ее сомнительным происхождением может показаться им неподходящей  парой.  Это
могло глубоко ранить ее.
   Но все же мне было жаль, когда пришло время возвращаться домой. Вскоре  в
Аббатстве я получила приглашение посетить Греблесворт,  поместье  Эннисов  в
Хартфордшире, и взять с собой обеих девочек.
   Кейт тоже была приглашена. Она с ликованием написала мне:
   Госпожа  Хани  произвела  большое  впечатление  на  мастера  Эдуарда.  Не
удивляюсь, она настоящая красавица и очаровательна. В ее великолепных глазах
тлеет огонь страсти. Но в то же время должна  сказать,  что  изумлена,  ведь
Эдуард - наследник Калпертона. Ну, посмотрим. Конечно, все знают, что  Бруно
тоже очень богат и что католики сейчас в почете. Интересно  узнать,  что  из
всего этого выйдете.
   Хани пришла в  восторг.  Первый  раз  в  жизни  она  оказалась  в  центре
внимания.  Ведь  именно  из-за  нее  мы  получили  приглашение.  Кэтри  тоже
пригласили, но просто как члена семьи.
   Следующие недели я провела с портнихой в заботах о нарядах  для  Хани.  В
платье для верховой езды и в маленькой шапочке с пером Хани выглядела просто
великолепно.
   Когда мы примеряли прелестное платье из парчи, я спросила ее:
   - Ты счастлива, Хани?
   Она бросилась мне на шею и чуть не задушила меня в объятиях:
   - Все, что я получила и еще получу, все это только благодаря тебе!
   Я была глубоко тронута и ответила:
   - Что бы ни случилось, ты и я всегда будем любить друг друга.
   Вечером  накануне  отъезда  в  Греблесворт  я  зашла  к  ней  в   комнату
посоветоваться насчет лент для волос, но ее там не было.
   Я встревожилась и пошла к Кэтрин спросить, не видела ли она Хани.  Кэтрин
сидела в кресле и с унылым видом изучала сборник молитв на латыни. Она очень
обрадовалась, что может его отложить.
   - Где Хани? - спросила я.
   - Я видела, как она уходила полтора часа назад.
   - Она сказала, куда идет?
   - Нет, но она часто ходит в ту сторону.
   - Куда?
   - В лес, я думаю.
   - Мне не нравится, что она пошла туда одна. В округе есть грабители.
   - Они не посмеют причинить вред никому из Аббатства, мама.  Они  побоятся
того, что может сделать с ними мой отец. - Когда она произносила это, улыбка
тронула ее губы. - Как хорошо иметь отца - святого.
   Я быстро отвернулась. Я часто спрашивала себя, не ревную ли  я  Кэтрин  к
Бруно.
   От  Кэтрин  я  вернулась  в  комнату  Хани  и  в  беспокойстве  ждала  се
возвращения.
   - Хани! - воскликнула я. - Где ты была?
   - Я ходила навестить мою бабушку.
   - Матушку Солтер?
   - Я зову ее бабушкой. Но на  самом  деле  она  моя  прабабушка,  ты  ведь
знаешь.
   Я вспомнила, как Хани убежала от меня, потому что считала, что  Кэтрин  я
люблю больше, чем ее.
   - Я всегда хожу к бабушке, когда случается что-нибудь важное. Она  хочет,
чтобы я приходила.
   - Случилось что-нибудь важное?
   - Разве не важное событие - приглашение в Греблесворт?
   - Возможно, Хани.
   - Это важно. Я знаю.
   - Хани,  мое  дорогое  дитя,  ты  счастлива..,  от  того,  что  они  тебя
пригласили?
   - Так счастлива, как никогда и не надеялась быть, - ответила Хани.

***

   Лорд Калпертон тепло принял нас. Он уже несколько лет  был  вдов,  и  мне
было ясно, что огромному  поместью  не  хватает  хозяйки.  Они  были  семьей
добродетельных католиков, и, как сказала Кейт, "немного не от мира сего", но
от этого они нравились мне ничуть не меньше.
   Мне показалось, что  лорд  Калпертон,  как  большинство  мужчин,  немного
влюблен в Кейт. Возможно, это одна из причин, почему он так тепло  относился
к нашему семейству.
   Гостей было немного. Царила непринужденная атмосфера. Мы ездили верхом по
окрестностям, немного танцевали, играли в карты. Иногда давались  обеды,  на
которые приглашалась местная знать. Кэри искал  общества  хорошенькой  Мэри,
Хани проводила время с Эдуардом. Кэтрин и Томас, младший сын в семье, играли
в игры. Всем было очень весело.
   Кейт забавляло, что дружба между Эдуардом и Хани быстро крепнет.
   Она шептала мне:
   - Я  считаю,  что  Калпертон  так  очарован  нами,  что  попросит  совсем
небольшое приданое за Хани.
   - Ты действительно думаешь, что Хани сделают предложение?
   Кейт посмеивалась надо мной:
   - Как ты взволнована! Ну, Дамаск, я удивлена, ты просто  настоящая  мать,
подыскивающая хорошую партию.
   - Я хочу, чтобы Хани была счастлива. Она увлечена Эдуардом...
   - А он - ею.
   - Ах, - воскликнула я, - уверена, что Хани  будет  очень  счастлива.  Она
всегда считала, что значит для меня меньше, чем Кэтрин. Бог  знает,  сколько
усилий  я  приложила,  чтобы  убедить  ее  в  обратном.  Но  если  все   это
осуществится, Хани станет хозяйкой Греблесворта.
   - Если, конечно, Калпертон снова не женится.
   - Кейт, ты же не собираешься?..
   - Я отказала герцогу и двум графам и, поверь мне, что устою перед  лордом
Калпертоном.
   - Ты могла бы полюбить мужчину, а не его титул.
   -  Это  говорит  прежняя  сентиментальная  Дамаск.  Я  повторяю,  что  ты
удивляешь меня. То ты  заботливая  мамаша,  которая  хочет  устроить  дочери
удачный брак, то так сентиментально говоришь о любви. Позволь  мне  сказать,
Дамаск, я не намерена окрутить Калпертона. Что касается меня, то  я  оставлю
поле боя Хани. Но я знаю Калпертона. Он  хочет,  чтобы  Эдуард  женился.  Он
хочет иметь внука. Юный Эдуард по уши влюблен в твою Хани - и  это  меня  не
удивляет. Наш юный лорд имеет все основания считать, что от молодой женщины,
которая его так очаровала, у него будут здоровые сыновья. Могу  побиться  об
заклад, что пройдет немного времени и он сделает Хани предложение.
   Я обрадовалась, потому что знала о чувствах  Хани.  А  когда  последовало
предложение, я сама поговорила с лордом Калпертоном. Я рассказала  ему,  что
Хани моя приемная дочь и я  обеспечу  ей  хорошее  приданое.  Она  прекрасно
образована, леди во всех отношениях. Хани - дочь  женщины,  которая  хотя  и
служила мне, но была моим другом. Ее отец был офицером у Томаса Кромвеля.
   Лорд Калпертон был удовлетворен.

***

   Хани вышла замуж тем же июньским днем 1557  года,  когда  была  объявлена
война Франции.
   Венчание состоялось в часовне  в  Кейсман-корте.  Я  выбрала  это  место,
потому что, в конце концов,  это  был  мой  дом,  и  я  воспользовалась  тем
предлогом,  что  моей  матери  доставит  большое   удовольствие   руководить
приготовлениями к свадьбе. Так и вышло. Матушка суетилась в саду, собирая то
одни травы, то другие, придумывая  новые  салаты  и  отдавая  приказания  на
кухне. Казалось, это событие вдохнуло в нее жизнь.
   Бруно присутствовал на свадьбе, но вел себя отчужденно. Что до  Хани,  то
она всегда его сторонилась Гостям подали традиционный свадебный пирог.  Были
приглашены актеры. Я с удовольствием наблюдала, как матушка  весело  смеется
над их шутками. Для меня  было  большой  радостью  передать  заботу  о  Хани
Эдуарду Эннису и знать, что жизнь ее счастливо устроилась.
   После свадьбы все были немного подавлены. Матушка, лишенная  связанных  с
торжествами забот, опять впала в меланхолию. Что меня удивляло, так это  то,
что Кэтрин очень скучала по Хани, гораздо больше, чем я могла  ожидать.  Она
стала угрюмой, совсем не похожей на  девочку,  которая  так  недавно  весело
танцевала и дразнила Кэри.
   Выручила Кейт, предложив Кэтрин погост