- даже для тебя это уже слишком!..
   В дальней части ангара снова вспыхнула перестрелка.  На площадке, где
стояли  боевые роботы Семнадцатого полка,  бушевал настоящий бой.  Касси
буквально плясала на  месте  от  нетерпения,  горя  желанием покончить с
позиционной войной в  мастерских,  пока на улице еще не перебили всех ее
товарищей.
   - Я сяду в люльку, а ты поведешь подъемник, - ответила она. - Если ты
так боишься, я сама сяду за штурвал "Ориона".
   Действительно,  подъемник выглядел очень  странно.  Касси и  Джонни с
помощью   транспортера-погрузчика  навозили  кучу   снятых   с   роботов
бронеплит.  Группа  ацтеков Зумы,  горящих желанием отомстить за  своего
убитого  командира,  быстро  навесила  эту  броню  на  кабину  и  люльку
подъемника. В результате получилось нечто похожее на модель механической
стремянки  в  натуральную  величину,   созданную  не  очень  талантливым
ребенком из больших упаковочных коробок.
   Бак презрительно прищурился:
   - Об  этом не  может быть и  речи.  Касс.  Садись за руль этой адской
машины - здесь я пилот.
   Он  проворно забрался в  люльку.  Проскользнув между  листами  брони,
Касси плюхнулась в кресло водителя.
   - А мне что делать? - спросил Джонни.
   - Сиди и  не высовывайся,  а то нашему приятелю Лейни придется искать
для своего фильма новую кинозвезду.  К  тому же и у меня к тебе осталось
одно дело.
   Джонни был  ошеломлен.  Он  только что  признался Касси  в  том,  что
является шпионом, а она шутит!..
   Вдруг разведчица,  схватив актера за ворот черной рубашки,  притянула
его к себе и чмокнула в губы, а затем завела двигатель подъемника.
   Парашют вгрызся в  воздух.  Таи-и  Дау ощутил рывок,  от которого его
кости едва не вышли из суставов.  Магма злости, переполнившая Дау, когда
бортовой компьютер принял решение о  катапультировании,  не  остыла.  Но
сейчас она из бурлящего ключом гейзера превратилась в  спокойное горячее
озеро.  Дау  поднялся над  обуявшей его  яростью и  теперь несся на  ней
словно на гребне волны.
   С  высоты  невооруженным глазом  капитан мало  что  мог  разобрать на
затянутом  пеленой  дыма   поле  боя,   которым  стала  стоянка  роботов
"неверных".   Трусливые  якудза  по-прежнему  толпились  за  проволочной
оградой,  не решаясь ворваться внутрь и стереть наемников в порошок. Дау
не  мог  определить,  удалось ли  кому-нибудь из  его  людей забраться в
боевые машины.
   Капитан ЭУОД,  парящий в небе подобно богу,  чувствовал уверенность в
своих силах.  Он ощутил странный прилив воодушевления. Его люди захватят
несколько роботов,  перебьют всех наемников и  перейдут к  осуществлению
задуманного плана.  Не беда, что они остановились, - он жив, полон сил и
готов действовать...
   Не  успев  приземлиться,  он  сразу же  вступит в  бой,  перехватит у
"неверных" инициативу и  покажет им,  каково шутить с  отборными бойцами
генерала  Кигури.  Дау  приближался к  короткой  высохшей траве,  и  его
красивое лицо цвета спелых злаков было растянуто в торжествующей улыбке.
   Однако он снова ошибся.
   Мэрли Джолс не была настоящим пилотом боевой машины. Она ни в грош не
ставила глупое псевдорыцарское благородство. Приспешники Черных Драконов
убили ее отца.  В  мятежном детском сознании все люди разделились на две
группы: друзья и мишени.
   Фигурка,  болтавшаяся под  ярким желто-красным куполом,  представляла
собой для  Мэрли лишь  еще  одну дозу единственного наркотика,  которому
девочка доверяла снимать с сердца горечь утраты отца.
   Поймав черную точку в  перекрестие оптического прицела,  Мэрли повела
за  ней  ствол  винтовки.  Набрав полную грудь  воздуха,  она  задержала
дыхание и плавно нажала на курок.  Тяжелая винтовка рявкнула, дернувшись
на трехногой сошке.
   Мэрли  всем  своим  нутром  почувствовала,  что  выстрел удался.  Она
испытала буквально физическое наслаждение,  увидев, что маленькая черная
фигурка, дернувшись в сбруе, обмякла, продолжая плавно спускаться вниз.

XXX

   Кинемаград
   Люсьен
   Военный округ Пешт
   Синдикат Дракона
   1 июля 3058 года

   - Шуазель! - крикнул О'Ханрахан. - Немедленно возвращайся!..
   Пилот раненого "Шершня",  взбешенный тем,  что его атаковали какие-то
задрипанные пехотинцы,  решил отомстить за  повреждения,  нанесенные его
машине.  Обнаружив одну из "неверных",  пытавшуюся спрятаться в складках
местности,  Шуазель  с  воодушевлением затаптывал ее  массивной стальной
ногой  робота  в  окрасившуюся  алым  землю.  Командир  Черных  Драконов
сочувствовал своему подчиненному, но сейчас была дорога каждая минута.
   - Сюдзин Шуазель, говорю тебе в последний раз...
   Что,  к ужасу, оказалось правдой. Серо-стального цвета "Ночное небо",
с  нарисованной на выпуклой груди волчьей мордой -  с зелеными глазами и
вывалившимся из раскрытой пасти красным языком,  -  свалился из ниоткуда
прямо  за  спину  маленького толстого робота.  Прежде чем  Шуазель успел
что-либо предпринять,  робот противника взмахнул секирой и, опустив ее с
силой всех своих пятидесяти тонн, раскроил голову "Шершня", будто арбуз.
   Неприятельский робот  повернул  свою  маленькую  черепашью головку  к
"Кусторезу" О'Ханрахана.  От  "Неба" буквально исходило что-то мрачное и
зловещее.  О'Ханрахан непроизвольно отпрянул назад.  Когда  он,  придя в
себя,  открыл огонь из  большого лазера и  автоматической пушки среднего
калибра,  а  также заодно и  из  двух  мелкокалиберных пушек "Джонстон",
"Ночное небо",  расправившись с  машиной Шуазеля,  отпрыгнул в  сторону,
уходя из-под обстрела.
   На  полоске экрана  кругового обзора  О'Ханрахан увидел,  как  черный
"Бешеный кот",  проломив метрах в  тридцати у него за спиной проволочную
ограду,  приближается к нему слева.  Развернув "Кустореза",  он привел в
действие автоматическую пушку в  правой руке и  большой лазер в  носовой
части корпуса,  с удовлетворением увидев, как из черной каплевидной туши
вражеской машины полетели искры.  Затем в  том  месте,  где луч,  спалив
краску, принялся за броню, появилась черная струйка дыма.
   Стремительно движущийся  "Кот",  развернув  корпус,  открыл  ответный
огонь.  Лазерные лучи и заряд из ПИИ пролетели мимо, на мгновение озарив
пилотскую кабину.  Однако  следующий выстрел из  ПИИ  попал  в  пусковую
установку ракет дальнего действия в  правой руке "Кустореза" и  вывел ее
из строя.
   О'Ханрахан хищно усмехнулся, обнажая зубы.
   - Это я как-нибудь переживу, - проскрежетал он.
   Пока от  РДД не  было никакого толку:  использовать их против простых
пехотинцев было  слишком  большой роскошью,  а  сейчас,  когда  началась
рукопашная схватка, они и вовсе стали бесполезны.
   Но   тотчас  же  пилот  выругался.   "Бешеный  кот"  закружил  вокруг
"Кустореза",  двигаясь по  часовой стрелке и  постоянно ведя огонь.  Это
было   несправедливо;   чудовище,   значительно   лучше   вооруженное  и
бронированное,   чем  робот  О'Ханрахана,   ничуть  не  уступало  ему  в
проворстве.  "Теренс, дружище, вот потому-то ты так не любил сражаться с
настоящими воинами Кланов",  -  с горечью напомнил себе О'Ханрахан. Как,
впрочем, и все до одного пилоты боевых машин Внутренней Сферы...
   Он  понял,  что  "Бешеный кот" пытается держать его  "Кусторез" между
собой и "Гильотиной" Солдацо.  О'Ханрахан метнулся влево,  продолжая при
этом  вращать  аппарат,  чтобы  не  выпускать неприятельского робота  из
прицела.  Краем глаза он  увидел,  как  пришел в  движение иссиня-черный
"Черный Джек".
   - Должен ли  я  предположить,  что за его штурвалом находится один из
наших друзей в черном? - вслух спросил себя О'Ханрахан и тут же ответил:
- Быть может,  меня можно назвать излишне самоуверенным,  но глупостью я
никогда не отличался...
   Если  в  спор  вмешаются сорок пять  тонн  "Джека",  чаша весов резко
склонится на  сторону "неверных"...  и,  хотя О'Ханрахан не сомневался в
своих собственных способностях,  он  вовсе не  был  уверен,  что три его
уцелевших робота справятся с двумя машинами наемников.
   - Бейтс,  -  передал он по радио приказ старшему сержанту,  командиру
среднего звена, - скорее сюда. У нас неприятности.
   Несколько событий  произошло практически одновременно.  "Черный Джек"
двинулся  к  ограждению,  сверкая  толстыми  лазерными  лучами  из  рук.
Ухмыляющийся "Бешеный кот" с  нарисованными на ПИИ перекрещенными мечами
зашел  Солдацо в  тыл  и  стал  палить изо  всех  своих  орудий в  спину
"Гильотине",  не обращая внимания на то,  что этим он сам в свою очередь
подставил спину Ояме в его крошечном "Копье".
   Послышался голос Духовны, по-прежнему спокойный:
   - Неприятельские роботы... они прорываются через проволоку.
   И что-то опустилось на землю позади О'Ханрахана так строго посредине,
что оно появилось на обеих краях полоски кругового обзора.
   "Ночное небо".
   "Кусторез" содрогнулся от страшного удара.
   Смуглое  красивое  лицо  Гавилана  Камачо  под   забралом  нейрошлема
растянулось  в  улыбке.   Внизу  семидесятитонный  "Катафрахт"  младшего
лейтенанта Ивонны  Дельгадо  пробил  ограждение,  как  бегун,  срывающий
ленточку у  финишной черты.  Увидевший его  красно-черный "Паук" застыл,
словно  попавший в  свет  фар  олень.  Очередь  из  автоматической пушки
"Майдрон Эксель ЛБ-10Х"  "Катафрахта" высекла сноп искр из  двух средних
лазеров, установленных на груди "Паука". Маленькая машина покачнулась на
пятках двупалых ног.
   "Мерлин" Габби начал плавно спускаться с затянутого облаками неба.  В
течение нескольких лет молодой пилот стремился к тому -  вопреки желанию
отца,  -  чтобы  пересесть из  кабины своего старого "Ночного ястреба" в
штурмового робота.  Гавилан  был  убежден,  что  только  тяжелые  машины
достойны настоящего мужчины.
   Во время битвы за Порт-Говард "Краснохвостый ястреб" был уничтожен. В
руки "кабальерос" попало великое множество трофейных машин,  в том числе
несколько тяжелых роботов.  Но Габби,  к своему изумлению,  шагнул вверх
всего ровно на  пять тонн -  в  кабину широкоплечего коренастого крепыша
"Мерлина". Возможно, на его предпочтения повлиял опыт боевых действий на
Тауне;   быть  может,   произведенный  в   подполковники  и  назначенный
заместителем командира полка,  он впервые по-настоящему понял, что такое
тактическое мышление; а может быть, просто с большим запозданием мальчик
повзрослел.
   Так или иначе, Гавилан сделал выбор в пользу подвижности, отказавшись
от слоноподобных неповоротливых "Атласов" и "Катан".  Конечно,  "Мерлин"
чуть уступал в  резвости старине "Ястребу" и  прыгал не  так далеко.  Но
зато  он  обладал  чертовской огневой  мощью.  И,  что  гораздо  важнее,
"Мерлин" представлял собой совершенно новую разработку и  был  в  прямом
смысле на столетия моложе предыдущей машины Габби.  А это означало,  что
он может действовать безотказно и без прямого вмешательства Гваделупской
Девы, а также активного содействия механиков Зумы Гальегоса.
   И вот сейчас Габби -  внезапно прорезавшимся полководческим зрением -
буквально читал мысли пилота "Паука".  Бедняга pendejo получил приказ не
пропускать спешившихся "кабальерос" на  стоянку.  Черным Драконам это не
удалось,  и  теперь им приходится сдерживать роботов Семнадцатого полка,
стремящихся вырваться наружу.  Пилот "Паука" застыл в недоумении, силясь
понять, как он должен действовать в сменившейся обстановке.
   В  конце  концов "Паук" решил  поскорее уносить ноги,  что,  с  точки
зрения Гавилана,  было  совершенно правильно.  Маленький робот  бросился
бежать  на  север,  к  дороге,  ведущей в  имперскую столицу.  Развернув
корпус,  он  на бегу продолжал стрелять по "Катафракту" Дельгадо,  а  та
вела ответный огонь.
   Габби остановился на  том,  что  опустил своего прыгнувшего "Мерлина"
позади коротышки "Горожанина", второго по мощи робота этого звена Черных
Драконов.  Развернувшись,  "Горожанин" встретил его огнем автоматической
пушки среднего калибра и малого лазера -  впрочем, особого выбора у него
не было. Помимо того, что "Мерлин" весил вдвое больше, он еще и двигался
намного быстрее.  Робот  Габби налетел на  неприятеля,  словно ястреб на
цыпленка.
   Залп  РДД  дальнего  из  двух  "Шершней" не  достиг  цели.  Последний
"Шершень",  находившийся гораздо ближе, открыл огонь из среднего лазера.
Габби не  обратил на  это  внимания.  Жалкий луч  какого-то  фонарика не
представляет для  него  угрозы.  К  тому же  этому звену Драконов настал
конец:   на   ближайшего  "Шершня"  через   ограждение  уже   прорывался
"командос", а новый "Яд" "Ковбоя" Пэйсона спускался с неба на убегающего
"Паука".
   Маленькая консервная банка-"Горожанин" оказался  для  такого  легкого
робота крепким орешком.  Снаряды его автоматических пушек вырывали куски
лобовой брони "Мерлина".  Но более тяжелый робот,  стоя неподвижно,  мог
вести огонь из всех видов энергетического оружия, не рискуя перегреться.
Один  из  средних лазеров превратил в  шлак пушку "Император-Б".  Второй
средний  лазер  и  ПИИ  принялись  терзать  корпус  "Горожанина".   Тот,
кровоточа расплавленным металлом,  взорвался и  сдох.  Пилот  так  и  не
катапультировался.
   Взглянув на экран кругового обзора, Габби увидел "Паука", лежащего на
земле  с  оторванной ногой.  "Ковбой"  повернул  назад,  присоединяясь к
огромному "Катафракту", расправлявшемуся с двумя "Шершнями".
   Осознав, что их положение безнадежно, "Шершни" бросились к чернеющему
за лентой шоссе лесу.
   - Оставьте их в покое, - приказал по радио Гавилан.
   "Одной Пресвятой Деве известно, куда они собираются бежать, - подумал
он. - Если бы у них было побольше ума, они бы сражались до конца".
   Он  двинул  своих  роботов на  север,  где  роботы  оставшегося звена
Драконов все еще маячили возле ограды.
   Со  всех  сторон  в  импровизированную броневую  коробку,  защищающую
кабину водителя подъемника,  летели пули  и  лазерные лучи.  Несмотря на
надетый жесткий шлем, поднятый мягкий капюшон и опущенное забрало, Касси
пригибала голову  как  можно  ниже,  с  трудом маневрируя неповоротливой
машиной между коробками,  штабелями и  стоящими роботами.  Бака  Ивенса,
затаившегося в  закрытой бронелистами люльке,  не  было  ни  слышно,  ни
видно. Молодец!
   Граната,  ударившаяся о край бронеплиты,  подлетела вверх и,  упав на
пол,  взорвалась.  Над  головой Касси рикошетом завыли осколки.  Молодая
женщина, вздрогнув, вжалась в сиденье. О-ля-ля, еще бы чуть-чуть...
   Подъемник подкатил к ногам "Ориона".  Касси ткнула кнопку, приводящую
в движение люльку. Электродвигатель протестующе взвыл. Но стремянка была
предназначена для  подъема  тяжелых механизмов и  узлов,  поэтому люлька
медленно потащилась вверх.  Разведчица,  пригнувшись,  достала из  ножен
виброкатану, а в левую руку взяла автоматический пистолет.
   Осознав,  что выбора у них нет,  семеро оперативников ЭУОД,  выскочив
из-за  укрытия,  бросились к  подъемнику Затаившиеся "кабальерос" только
этого и  ждали.  Шквал огня повалил облаченные в полуночно-черные наряды
фигурки на пол.
   Генерал  Кигури  отлично  подготовил  своих  бойцов,  привил  им  дух
фанатичного  упорства.   Двоим  командос  все  же  удалось  добежать  до
подъемника.   Первый,   занеся  над  головой  меч,  стал  взбираться  по
прикрепленному к  кабине  бронелисту  Касси,  высунувшись на  мгновение,
вонзила ему  в  живот виброкатану.  Оперативник упал на  спину,  вырывая
оружие у нее из рук.
   В  руках  другого  оказались  гранаты  с  выдернутыми чеками.  Касси,
отпрянув назад, стала всаживать в него одну за другой пули. От попадания
в солнечное сплетение оперативник согнулся пополам.  Одна граната,  упав
ему  под ноги,  взорвалась,  швырнув его на  ящик с  запасными деталями.
Вторая откатилась в сторону и разорвалась, никому не причинив вреда.
   Тем  временем люлька  поднялась к  люку  кабины "Ориона".  Командос с
торчащей из  живота виброкатаной Касси,  шатаясь,  поднялся на  ноги  и,
схватив меч,  попытался выдернуть его из себя,  чтобы с криком "банзай!"
совершить последний рывок на противника. К несчастью, он не учел природу
поразившего его оружия.  Лезвие с микронасечками, вибрирующее с частотой
несколько тысяч колебаний в  секунду,  было  во  столько же  раз  острее
обыкновенной  катаны,   во   сколько  простой  самурайский  меч   острее
перочинного ножа.
   Вслед  за  виброкатаной  потянулись  внутренности,  упавшие  к  ногам
умирающего кроваво-бурыми петлями.
   Выпрямившись в  люльке,  Бак  нажал  на  рычаг.  Люк  кабины "Ориона"
открылся.  Сделав сальто, Ивенс скрылся за броней "Велиэнт Ламеллор", по
которой тотчас же застучали пули. Люк закрылся.
   Касси  дала  подъемнику  задний  ход.   Оперативник,  неосмотрительно
выпотрошивший себя,  запутался в собственных кишках и упал,  не выпуская
виброкатану из рук. Подъемник проехал прямо по нему.
   На  дисплее  О'Ханрахана замигали красные  лампочки.  "Ночное  небо",
воспользовавшись тем,  что  он  поглощен  борьбой  с  другими  роботами,
подкрался к "Кусторезу" сзади и обрушил на него свою страшную секиру.
   У  О'Ханрахана перед глазами в бешеном темпе замелькали разнообразные
картинки: омерзительно ухмыляющийся "Бешеный кот", стремительно кружащий
вокруг  "Гильотины" Солдацо,  терзающий ее  мерцающими лучами импульсных
лазеров,   молниями  ПИИ   и   залпами   шестиствольных  установок  РБД,
установленных на  плечах;  "Копье",  робот Оямы,  выпустивший два  залпа
ракет ближнего действия в  "Черного Джека" и  бросившийся бежать прочь -
он  тотчас  же  споткнулся,  получив прямое  попадание восьми  ракет  от
"Джека"...
   Увидев,   как  машина  Оямы  рухнула  на  землю,  О'Ханра-хан  пустил
"Кустореза" вперед бегом.  "Ночное небо" мог  без труда догнать его,  но
командир  Черных  Драконов  не  помышлял  о   бегстве.   "Кусторез"  был
достаточно неповоротливым: О'Ханрахан хотел оторваться от преследователя
и развернуться к нему лицом.
   Этот  неожиданный маневр,  похоже,  застиг  его  противника врасплох.
Время,  потребовавшееся пилоту "Ночного неба" на то,  чтобы опомниться и
броситься вдогонку, позволило О'Ханрахану резко крутануть своего робота.
Гироскопы застонали, огромная машина опасно накренилась.
   Но  капитан Черных Драконов был опытным пилотом.  Удержав равновесие,
он обрушил всю мощь своего вооружения на более легкого противника.
   У  "Кустореза" остались боеспособными всего два  вида оружия главного
калибра -  но  с  автоматической пушкой и  большим лазером шутки  плохи.
"Ночное небо",  бросившись вперед, внезапно содрогнулся. В средней части
выступающего вперед  килевидного торса  робота  появился желтый  сияющий
кратер.  Средний импульсный лазер "Зутель",  установленный в левой части
груди, взорвался под стаккато орудийной пальбы.
   "Ночное небо"  ответил стрельбой из  второго установленного на  груди
среднего лазера,  большого лазера в руке и маленького в черепахообразной
головке. Смертоносные лучи вонзились в пилотскую кабину боевого аппарата
противника, вспоров охлаждающую куртку на левой стороне груди и подпалив
обшивку кресла О'Ханрахана. Тот вскрикнул от боли.
   Система   анализа  повреждений  "Кустореза",   обнаружив  возгорание,
немедленно залила пламя пеной из огнетушителя. Но "Ночное небо", забыв о
батарее лазеров,  обрушился на  врага,  нанося неистовые удары  секирой.
О'Ханрахан стрелял в  неприятеля изо  всех  видов оружия,  в  том  числе
ракетами   дальнего   действия   из   установленных  на   правом   плече
направляющих, хотя сейчас от них не было никакого толка. Большой лазер и
снаряды  пушки  вырывали  из  брони  "Ночного  неба"  куски  размером  с
человека,  но пилот-"неверный" продолжал упрямо стоять на месте,  рубя в
капусту "Кустореза".
   - Кто   ты?   -   переполненный   отчаянием,   крикнул   во   внешний
громкоговоритель О'Ханрахан. - Что ты?..
   - Я оборотень, - ответил Бобби "Волк". - Я твоя смерть!..
   Луч  большого лазера впивался в  тело  "Ночного неба",  приближаясь к
жизненно важным органам.  Верхнюю часть робота заволок