ое правительство задолжало  Федеративному
Содружеству выгодную концессию на шахты в южной пустыне.
     Герцог  Ринол  тоже  кое  на  чем  настаивал.  Хотя  Хасид   и  признал
независимость  Верзанди,  но  указал  на то, что в  шахты  вложен капитал  и
оборудование принадлежит Дому Куриты. Их аннексия будет расценена как начало
военных действий. В конце концов сами  верзандийцы проявляли интерес к своим
недрам.  Герцог  Ринол  предложил  выработать  решение  на  основе  тройного
соглашения.
     Объектом переговоров также стала  база  на  Верзанди-Альфе, которую Дом
Куриты   не  собирался  отдавать  верзандийцам,  не  имевшим  вообще   своих
собственных космических сил. Как могут верзандийцы,  не способные оторватьс
от  поверхности своей планеты, провозглашать собственностью базу, до которой
им даже не добраться?
     На  это  представители  Федеративного  Содружества  ответили,  что  они
сгорают от желания помочь верзандийцам выйти в космос, разумеется, за плату.
За концессию на шахточку для начала...
     Грейсон  не объяснял Бразедновичу, почему  он хочет  поскорее  покинуть
Верзанди. Он боялся, что  новое правительство, опьяненное властью и победой,
вновь  потеряет свою  трудно  завоеванную независимость. Простые  партизаны,
которые сражались и гибли на Лисьем острове, на гребне Бассейна и в битве за
Регис,  могут быть  запросто  позабыты, если правительство  склонится  перед
одной  из  двух  основных  сил  в  регионе:  Федеративным  Содружеством  или
Синдикатом  Драконов. Большая  политика  всегда  подминает под  себя честных
людей.
     Которая из межзвездных властей станет хозяином  Верзанди, Грейсон знать
не хотел. Слишком  большая кровь лежала  на  всем этом  -  Питер,  Джалег  и
героические  верзандийцы,  слишком   многие,  если  вспомнить   всех.  Лучше
посмотреть  парад, получить медали и награды, отдать политиканам и товарищам
последний салют, а затем, забраться в шаттл и улететь... куда-нибудь.
     - Время отправляться, Толлен. Бразеднович протянул руку:
     - Мы признательны  за все, что ты сделал для  нас, капитан,  мы  должны
тебе все...
     -  Это  так,  Грейсон,  и  если  твое  мнение  переменится...-  кивнула
Карлотта. Грейсон улыбнулся:
     -  Я запомню. Желаю вам и вашему миру... добра. Он вновь отдал честь, и
дирижер принял это за команду начать новый марш, который верзандийцы выбрали
в качестве гимна. Грейсон ушел с трибуны. "Фобос", подготовленный к полету и
отремонтированный в Регисе, ждал рядом с "Деймосом", выбросив трап.  Капитан
Тор вернулся на "Индивидуум" накануне, чтобы приготовить корабль к прыжку, а
оба шаттла уже перевезли туда часть людей и техники Легиона.
     Серый   Легион   Смерти   пополнился  новобранцами.  В  него   вступили
добровольцы Верзанди, в том числе отважная Дженис Тейлор. Техи загрузили  на
борт  значительное  число  боевых роботов  и  прочих  машин,  захваченных  у
Драконов,   а  потом  восстановленных   и  официально  переданных  наемникам
благодарным Верзандийским  советом. "Мародер", в полной боевой готовности, с
исправленным колпаком, теперь являлся личной машиной Карлайла.
     Погибший  "Страус" Лори  был заменен переоборудованным  "Беркутом", тем
самым, который Грейсон использовал еще со времен Треллвана.
     -  В конце концов,-  шутил Грейсон,- я не  могу, чтоб мой лучший офицер
разгуливал без боевого робота! Это будет некорректно!
     Лори и Рэмедж  ждали его на  нижних ступенях трапа. Лори прикоснулась к
звезде  Верзанди на  его кителе и улыбнулась.  Рэмедж отдал  честь,  а затем
хлопнул своего  командира  по спине,  поздравляя  Карлайла.  Грейсон  бросил
последний взгляд на юных рейнджеров и  помолился про себя, чтобы  они сумели
удержать то, что завоевали.
     Лори  взяла его под руку, и они втроем бок  о  бок  взошли на  "Фобос".
Грейсон знал, что он всегда удерживает то, что завоевал. Всегда!


    Виктор Милан.
    Рукопашный бой


     Victor Milan "CLOSE QUARTERS"
     Перевод с английского С. Беркова
     ББК 84
     Чертежи Дуэйн Луз (Earl Geir)
     Обложка художника Бориса Валледжо (Boris Vallejo)
     Иллюстрации Эрла Гира (Earl Geir)
     FASA Corporation, 1994
     АРМАДА, 1996
     ISBN 5-7632-0262-7


ПРОЛОГ
     Идет 3056 год.  Шаткое перемирие  между кланами  и  Внутренней  Сферой,
заключенное  на  пятнадцать  лет,  готовится вступить  в  третью фазу своего
развития.   Огромное  Федеративное  Содружество,  которому,  казалось,  было
предопределено впервые воссоединить  Внутреннюю Сферу после распада Звездной
Лиги, время от времени раздирают очаги безумия гражданской войны.
     Разгул  саморазрушения,  охвативший  Федеративное  Содружество, не дает
покоя Теодору  Курите,  всесильному  Координатору  Синдиката Драконов  (сами
куритяне  называют  свое государство  Империей  Драконис).  Сбываются  мечты
поколений правителей Дома Куриты -- главный противник  Империи  уязвим,  как
никогда.  Но Теодору ясно, что подобная смута в Федеративном Содружестве  не
только   предоставляет  благоприятный  случай  для   атаки,  но  и   создает
определенную   опасность.  Угроза  вторжения  кланов  во  Внутреннюю   Сферу
приостановлена,  но не  исчезла  окончательно.  Наследные государства должны
объединиться, иначе их ожидает полное уничтожение после окончания перемирия.
     Тем временем на Хашимане, самой богатой планете Империи Драконис, кузен
Теодора -- Чандрасехар Курита разыгрывает собственную тайную партию, которую
глава разведки Субхаш Индрахар считает предательской. Скандал, затрагивающий
члена  правящей  семьи  Империи, может  сыграть  на  руку  надеждам  Теодора
остановить кланы, когда созданные генетическим путем  воины Керенского решат
продолжить свой неумолимый марш на Внутреннюю Сферу.
     Но достаточно о политике.  Наша история начинается двумя  десятилетиями
раньше, на тихой планете Конфедерации Капеллана...

Часть первая. КОШМАРЫ

I
     Калимантан, Ларша
     Община Сиань, Конфедерация Капеллана
     6 мая 3034 г.

     Кэсси было три года, когда в Ларшу пришли роботы.
     -- Мама, мамочка, где наш папа?
     Громовой  раскат ударил  в окна маленького  дома, стоящего  на  окраине
Калимантана,  столицы Ларши,  отдаленной провинции  Конфедерации  Капеллана.
Александра Ямагучи Садорн резко вздрогнула от  страха, но постаралась скрыть
это, обращаясь к дочурке:
     --  Он  ушел,  Кэсси. Но скоро  вернется...  --  Новый  разряд раздалс
снаружи, и голубые глаза  женщины  вновь испуганно  метнулись к окну. -- Как
только сможет, -- добавила она.
     Кассиопея Садорн свернулась в комочек на руках матери, -- смуглая кроха
с  огромными серыми глазами.  Все  соседи -- и  старая миссис By,  и  доктор
Бандарян, живущий кварталом ниже,  и семья Онгов, обитающих через дорогу, --
все сходились на том,  что  Кэсси веселая  и умненькая девочка. Она любила и
пошалить.  Но улыбка  у  крошки  была  такой  невинной,  а  сама  она  такой
симпатягой, что никто не мог  на  нее долго  сердиться, даже миссис Сандерз,
которая жила напротив семьи By и, как все знали, швыряла камнями в соседских
ребятишек постарше, стоило им сорвать яблоко с ветки, свисающей через ограду
сада.
     Сейчас Кэсси вовсе не чувствовала себя счастливой. Судорожно вцепившись
в  желтого  плюшевого  медвежонка -- ветерана  детских  игр,  одноглазого  и
потрепанного, -- она пыталась высвободиться  из материнских объятий.  Еще не
рассвело, когда ее разбудил напряженный шепот  родителей в соседней комнате.
Они почему-то  решили, что тихий взволнованный разговор не достигнет тонкого
детского слуха. Кэсси вылезла из постели, где, как обычно, спала в отцовской
футболке,  выглянула  из  комнаты и  увидела  родителей,  стоящих посередине
холла.  Мать  была в халате,  а  отец  --  в  военном  мундире  цвета  хаки,
темно-зеленых крагах, с форменными  нашивками на  рукавах и простыми желтыми
командирскими кубиками на воротнике.
     Теперь Кэсси тоже разволновалась. Ей нравилось,  когда отец был  одет в
военную форму. В ней он выглядел таким красивым. Изредка  он брал ее с собой
на  парады,  где она могла вдоволь  поглазеть на шеренги юношей в надраенных
шлемах и красивой  форме, на  огромные  танки...  А иногда,  если  она  была
паинькой, ее сажали на танк,  и девочке даже удавалось краем глаза взглянуть
на боевого робота, который  сверкал на жарком солнце Ларши, словно огромный,
страшный металлический человек.
     Но  по тому, как вели себя родители, Кэсси поняла, что  сегодня весела
экскурсия  не состоится.  У  них  был  очень  серьезный вид,  который всегда
принимают взрослые, когда не хотят, чтобы их разговор услышали дети.
     -- ...Обычная тревога, -- донеслись до девочки  слова  Манока  Садорна.
Красивое  лицо  отца  выглядело   напряженным.  --  Приказом  нам  запретили
эвакуироваться. Они не хотят распространения паники.
     Мама схватила его за руку:
     -- А может случиться так, что сражение дойдет сюда, до нас?
     --  Не знаю, -- покачал головой  Манок. -- Я же хотел, чтобы  мы вырыли
под домом укрытие.
     --  Не смей упрекать меня!  -- Голос  Александры Садорн задрожал. -- Не
тебе меня винить! Нам было на что потратить день и, и никогда не хватало...
     -- Зато всегда хватало на вечерние платья и на все твои потуги вместе с
остальными беженцами  заново обрести положение, которое у нас было в Империи
Драконис.  -- Мягким движением он снял ее пальцы с рукава. -- Ну разумеется,
я понимаю, что наше положение мы потеряли из-за меня...
     Он поцеловал ее в лоб.
     -- Время для обвинений  прошло. Если что-то и было, то виноваты мы оба.
Позаботься о Кэсси.
     Тут он повернулся и увидел застывшую в дверях Кэсси. Девочка  больше не
пыталась прятаться,  она  так и стояла с медвежонком,  прижатым к  груди. Он
стремительно  подошел  к ней, сгреб сильными руками, назвал своей малышкой и
наказал вести себя хорошо в его отсутствие. А затем вышел.
     Через два часа воздух разорвал леденящий  душу вой сирен. Затем с  неба
раздался грохот,  словно  налетел мощный  ураган, и  мама,  мертвой  хваткой
вцепившись в Кэсси,  замерла. Лишь  следы слез влажно мерцали на  ее  нежном
лице цвета слоновой кости.
     Раздался взрыв. Улица озарилась красной вспышкой, за которой последовал
глухой раскатистый звук. Развесистая  олива  в  крохотном  палисаде Садорнов
накренилась  за окном, сломалась, и ветви ее вспыхнули. Александра отпустила
дочь, вцепилась ногтями  в  свое  безупречно  гладкое  лицо  и  пронзительно
закричала.
     В  квартале появились люди.  Они были всюду, даже во  дворе  Онгов, что
находился  против Аллеи  Славы. Эта оливковая форма и сверкающие шлемы  были
так хорошо знакомы Кэсси.
     -- Папа! Это папа! -- громко закричала девочка.
     -- Нет, дорогая, -- сказала ей мать, стараясь справиться с  обуревавшим
ее ужасом. -- Эти солдаты только одеты, как папа. Нельзя сказать...
     Голубая молния, ударившая  в землю перед домом Онгов, оборвала ее слова
и ослепила Кэсси.  Сначала сквозь бурую  пелену девочка еще видела мерцающее
окно, но затем изображение растаяло и в лицо повеяло жаром, как тогда, когда
мама вынимала из духовки свежеиспеченный пирог.
     Людей во дворе Онгов охватило пламя. Кэсси истошно завизжала, отбросила
медвежонка и выбежала на улицу.
     Охваченные  огнем люди падали  наземь.  Фасад дома Онгов пылал. Упавшее
дерево рядом с Кэсси горело, потрескивая.
     Откуда-то донесся тяжелый  грохот,  похожий  на медленные  шаги,  но  в
тысячу раз сильнее обыкновенных человеческих. Александра Садорн  в халате  с
развевающимися полами  выбежала из дома, подхватила Кэсси на руки и вместе с
ней устремилась на противоположную сторону улицы, унося ребенка подальше  от
пожарища. Там  она опустилась на четвереньки, прикрыв  Кэсси своим  телом  и
прячась, словно  животное, в  кустах  азалии,  покрытых поникшими оранжевыми
цветами.
     Грохот неумолимо приближался. Кэсси снова вырвалась из материнских рук,
отползла в сторону, встала и оглянулась на свой дом.
     Внезапно позади дома  в дыму возникла огромная фигура. С жутким треском
она толкнула плечом вечнозеленый  дуб, на который Кэсси, к  отчаянию матери,
любила  взбираться.  Девочка  ошарашенно наблюдала затем, как  гигант поднял
исполинскую металлическую руку и с хрустом опустил ее на дом Кэсси.
     -- Мой медвежонок! -- потерянным тонким голоском сказала она.
     Огромный  боевой  робот  взирал  на  нее  сверху  вниз,   его   нежива
металлическая  голова  представляла  собой   имитацию  человеческого   лица.
Медленно  робот поднял левую руку, и  Кэсси  зачарованно  уставилась прямо в
огромную  трубу на ее конце. В глубине этой  черной бездны показались кольца
голубого огня. Сжавшись в комочек за спиной Кэсси, мать начала всхлипывать.
     Что бы там ни  намеревалось  сделать металлическое  чудовище, этого  не
произошло,  поскольку  в  следующий миг  в  висок роботу  угодил  реактивный
снаряд, издав гулкий звон, словно сам  Господь поразил его карающим молотом.
Пошатнувшись, монстр обернулся. Из  его левой руки вырвалась голубая молния.
Она  ударила  по соседней улице, а затем огненным шаром  устремилась  ввысь,
оставив после  себя  груды обломков. Однако  гигант  устоял.  Чтобы  обрести
равновесие, он опустил  правую руку и  направил столб невыносимого  для глаз
ярко-рубинового пламени прямо  на бутобетонный дом Кэсси, а затем последовал
непрерывный поток  огня. Потом нетвердой походкой робот  прошел прямо  через
дом семьи By и тяжелым шагом пошагал по гладкому асфальту Аллеи Славы.
     Оцепеневшая Кэсси Садорн наблюдала, как чудовище, разрушившее ее жизнь,
ковыляло прочь, не обращая внимания  на  руины, оставшиеся  позади. Из  глаз
девочки текли слезы; кровь  струилась  из лопнувших после взрыва реактивного
снаряда барабанных перепонок.
     Малышка Кэсси закричала.
     И  где-то  в  тайниках  души она  после этого  никогда  не  переставала
кричать.


II

     Калимантан, Ларша
     Община Сиань, Конфедерация Капеллана
     19 июля 3047 г.

     Кэсси исполнилось шестнадцать, когда роботы снова пришли в Ларшу.
     -- Ну и  ну!  --  сказал кто-то из  темного угла  магазина.  --  И  это
гордость Империи!
     Приглушенное  журчание  голосов   из  головидеоприемников,  стоящих  на
стеллажах  магазина электроники, было прервано  громким скрежетом  и  звоном
монет.  Это  Пачинко  и  Рыжей  наконец-то  удалось  штыками  взломать  ящик
кассового аппарата. Обрадовавшись, они так рванули ящик, что он перевернулс
и его  содержимое  высыпалось  на пол.  Монеты раскатились  по  поцарапанным
кафельным плиткам.
     Кэсси  Садорн,  новенькая  в отряде, сидела  в  углу  между  стеклянной
стойкой  кассы  и  стеллажами с  головидеоприемниками  и  магнитофонами.  Ее
грязная форма  была на несколько  размеров  больше и болталась на  ней,  как
мешок, а ростом она была со свое ружье, стоявшее рядом. Жуя манго, найденное
в  подсобке,  девушка  не  обращала  внимания  на  возню  соотечественников,
ползавших  по  полу и  собиравших  пригоршнями  зеленые  и оранжевые  купюры
капелланцев.
     --  Сюда, Кэсси, --  позвал ее Танго. -- Дармовые денежки!  Возьми свою
долю. -- Он протянул  ей  несколько скомканных купюр,  как  обычно  стараясь
доставить Кэсси приятное.
     -- Зачем? -- презрительно хмыкнула девушка. -- Подотрись  ими, да  и то
только задницу испачкаешь. Даже для этого  они слишком жесткие. -- Возможно,
теоретически Кэсси не понимала, что такое  инфляция,  но повседневная  жизнь
научила  девушку  приспосабливаться к ее последствиям. Равно как и ко многим
другим  вещам,  причин  которых  она  не  могла  понять   из-за   недостатка
образования и опыта.
     Танго только покачал головой, удивляясь ее  необъяснимому  равнодушию к
новообретенному богатству, которое, как он считал, буквально свалилось им на
голову. Спрятав деньги в карман своего поношенного мундира, он отвернулся.
     Кэсси презрительно  раздула ноздри. Не  было ничего удивительного,  что
отряд 325-го Славного Освободительного полка (СОПа) мыслит и действует,  как
кучка мелких воришек. Собственно говоря, они ими и были.
     Капелланцы  народ  бедный  --  так утверждала  официальная  пропаганда,
сваливая сложившееся  положение  вещей  на эгоизм  и  враждебность  соседей,
особенно  Дома Дэвиона, возглавлявшего Федеративное  Содружество. Капелланцы
не могли позволить себе разбрасываться ничем. Даже уголовными элементами.
     Внезапно витрина  задребезжала  от  взрыва, и  Кэсси почувствовала, как
напряглись мышцы  спины.  На мгновение она очутилась снова в прошлом -- там,
где весь ее мир погиб...
     Рыжая выглянула в окно и прикусила нижнюю губу:
     -- Интересно, придут ли сюда гвейлу?
     Она была светлокожей, с огненными волосами и синими глазами без век, но
не  видела  ничего  странного  в том, что налетчиков  называли круглоглазыми
дьяволами. Она была капелланкой, а остальные -- из Дома Дэвиона.
     Ба Ма покачал головой. Его уши торчали из-под шлема, как ручки кувшина.
     --  Нет,   --  заявил  он   обычным   безапелляционным  тоном.  --  Они
обстреливают базу роботов к востоку от города и не вернутся сюда.
     -- А это что, по-твоему? -- спросила Гадюка,  указав грязным пальцем на
витрину. -- Летучий Голландец?
     К  северу  на  горизонте  возвышался  силуэт,  напоминающий  оловянного
человека. Он плыл в  вертикальной позе, рассекая  грязные тучи. Луч красного
света бил  из его головы. Затем  он вновь исчез из виду, включив  реактивные
двигатели вертикального взлета, установленные в ногах.
     --  "Росомаха",  -- определила  Рыжая. Эта коренастая девушка в военной
форме была не  только  опытной налетчицей, но  и прекрасным знатоком  боевых
роботов.
     Кэсси почувствовала комок в  горле.  Кошмар  тринадцатилетней  давности
возвращался, раздирая ее мозг.
     -- Наш или нет? -- полюбопытствовал Танго.
     Рыжая с сожалением посмотрела на него:
     --  В Конфедерации Капеллана  не производят "Росомах",  --  авторитетно
заявила она. -- Непобедимой армии  ни разу  не удалось захватить ни одной из
них в качестве  военного  трофея,  потому  что мы  не выиграли  еще ни одной
битвы.
     Кэсси отбросила  недоеденный  плод и  прижала к груди ружье,  прекрасно
понимая,  насколько  бесполезным   было   это  движение.  Даже   современное
автоматическое  оружие было слабой защитой от этих металлических чудовищ, не
говоря  уже  о ружье с затвором, которое выдавалось членам  Освободительного
полка.  Если не верить сплетням, что  этому  оружию добрая  тысяча  лет, его
внешний вид выдавал преклонный возраст. Но эти ружья были дешевы и входили в
число расходуемых материалов... так же как и уголовные части СОПа.
     Она заставила себя дышать,  как учил гуру Джоханн: медленно, глубоко, с
полным  самообладанием,  преодолевая панику.  Кинжал  с  волнистым  лезвием,
который  гуру  подарил ей  на  двенадцатилетие,  казалось, имел  собственное
сердце и  хранился в укромном местечке под  кителем. И в самом деле, заверил
ее  гуру,  кинжал был живым  и помнил всю свою жизнь  с того дня, когда  его
выковали на Малайском архипелаге двадцать столетий назад.
     Кэсси любила своего гуру и  чтила его память.  Но это вовсе не значило,
что она верила каждому слову учителя. И все же присутствие "Кровопийцы", как
она ласково называла этот стилет, придавало ей смелости.
     Если  не  останется  другого  выхода, она  покончит с собой  при помощи
стального лезвия, не дожидаясь, когда ее заберут металлические монстры.
     -- Эй вы там, потише! -- крикнул Пачинко. -- Я хочу послушать передачу.
Здесь Арчон Алисой объясняется со своей заблудшей дочкой.
     -- Объясняется с  дочкой? --  недоуменно повторил Ба Ма. -- Ты чересчур
много смотришь видео, приятель. Ты уже разговариваешь, как в романе.
     -- Разве кого-нибудь еще интересует эта  макулатура гвейлу? -- глумливо
усмехнулась Гадюка.
     --  Меня,  например, -- упрямо заявил Пачинко. --  Я смотрю этот