образом заградительный  кордон  из морских  пехотинцев,
поставленный вокруг Таниса,  чтобы  останавливать  таких  беженцев.  Один из
самых  главных  лидеров  повстанцев,  Джеймис Мэттингли, объявился  живым  в
Сидоне,  небольшом  городке в  30 километрах  от  Таниса. По поступающим  от
очевидцев сообщениям, он и другие распространяли  сейчас информацию,  взятую
из своих ОЗУ, о нападении,  свидетельствующую о том, что в штурме и расправе
над беззащитными гражданскими участвовали имперские страйдеры и пехота.
     Конечно,  было  бы  лучше, если бы  операцию провели  точнее,  чище, не
оставив живых свидетелей, но Омигато уже приспосабливался к новой  ситуации.
Как  только  воспоминания  Камерона,   заверенные  должным   образом,  будут
обнародованы, положение  изменится.  Две  стороны,  обвиняющие  друг друга -
радикалы против правительства, кучка безумцев против тех, кто  твердо знает,
что  подобное не могло  случиться.  Общественное  мнение  Эриду  расколется,
поляризуется,  так что  раскол  может  даже привести  к  столкновениям между
мятежниками и  правительством.  Многие,  возможно,  даже  большинство  будут
чувствовать, что нападение имперских сил на  Танисе - это нечто невероятное,
не имеющее логики, а потому посчитают  подобные утверждения пропагандистской
уловкой "зеленых" или какой-то другой группы. И  все это послужит прекрасным
поводом для столь  необходимого прямого вмешательства - считай интервенции -
Империи.
     Чтобы там не произошло  на Эриду, настоящее сражение будет выиграно  по
одной  простой причине - Империя  контролирует  звездолеты, а следовательно,
средства  коммуникации  между  звездными  системами.  До  Земли,  до  Дворца
Императора дойдут известия о том,  что этот Дэвис Камерон, гайджин, которому
доверили столь  важную  задачу, как  установление  контакта  с  ксенофобами,
лишился рассудка...  возможно, под влиянием нервного стресса от знакомства с
чужаками во  время экспедиции на Алия, а возможно потому, что сами ксенофобы
каким-то образом подчинили его своему контролю.
     Уже одно это будет победой, которую так долго ждал - и искал - Омигато.
Прогайджинские элементы, окопавшиеся  в  правительстве  Его Величества  и  в
ближайшем окружении, будут  дискредитированы раз и навсегда. Сам Император -
смеет ли он на  это  надеяться? - решит признать свою личную ответственность
за  то, что случилось.  А  следующим  в  порядке императорского наследования
окажется адмирал Флота Мунимори, тоже, как и Омигато, член Фракции Кансей.
     Что же касается  Эриду, то, решил Омигато,  в  конце концов,  не  имеет
значения,  знают местные жители сопричастности  к событиям в Танисе  Империи
или нет. Так  или иначе, повод для того, чтобы обратить всю мощь Гегемонии и
Империи против мятежного населения Эриду найден. Остается только ждать, пока
Его  Величество  осознает  положение и  наделит  его полномочиями по решению
всего комплекса проблем.
     А уж он, Омигато, сделает все, как следует.

     Дэв  очнулся. Он снова лежал  на  койке в своей узкой, без окон камере.
Какие  жуткие, мрачные сны... Не сны, или точнее... сны, но не его. Кошмары,
порожденные  компьютером, или закачанные в его память  через цефлинк  кем-то
другим.
     Весь дрожа, Дэв сел, опустил ноги на  пол,  ощущая босыми подошвами его
холодную шероховатость.  Сейчас, в перерыве между сеансами, он знал, что они
пытаются сделать с ним. Как у всех обладателей  ОЗУ-имплантанта, у него было
два вида памяти: одна - биологическая, другая - искусственная. Биологическую
память  можно  обмануть, затуманить или  даже  стереть с  помощью  лекарств,
наркотиков, но единственный способ умышленно имплантировать фальшивую память
- это гипноз,  получивший печальную известность весьма  ненадежного  метода,
или же "закачка" фальсифицированной информации через цефлинк.
     Ему доводилось слышать об этом, но лишь  на уровне передаваемых шепотом
слухов, мрачных  и неясных, часто безосновательных  и пустых. Называлось это
все  "перезапись".  Когда-то военные пользовались данной технологией,  чтобы
вносить изменения  и  дополнения  в  сведения,  уже заложенные в  их  ОЗУ. В
отличие  от органического  мозга его внутричерепное оперативное запоминающее
устройство  не  было столь  разборчиво  и могло принять  все,  что для  него
приготовят. Цель того, что с ним делают, это исказить восприятие реальности,
уничтожить  барьеры   сознания,  отделяющие  правду  от  лжи.  Если  процесс
"перезаписи" затянется, то он либо забудет все  и воспримет их память,  либо
окончательно и бесповоротно спятит. Безрадостная перспектива...
     Дэв чувствовал, что  уже сейчас с  памятью не все в порядке. Он помнил,
как его доставили  сюда, на некую военную базу  неподалеку от Библа, как ему
казалось.  Он  помнил, что  сразу  же  после  возвращения  в  Винчестер, его
вытащили из страйдера и  одели  на голову  какое-то устройство, напоминающее
коммус, и подключили его ко всем трем разъемам.
     После  этого   все   и  началось:  реальность  путалась,   смещалась...
Дьявольское   приспособление,   закрепленное   на   затылке,   они  называли
"канринин",  что,  как он  знал,  означает "контролер".  Оно применялось для
того, чтобы,  действуя через цефлинк, подавить его волю, сделать уступчивым,
податливым,  согласным со  всем тем,  что  внушат тюремщики, неспособным  ни
говорить,  ни  действовать,  ни  думать по-своему. Дальше  Дэв  помнил  лишь
отдельные  фрагменты:  посадка в  вагон в  Винчестере... пробел... поездка в
каком-то транспорте и, наконец, вот эта камера.
     Затем начались допросы.
     К несчастью, он помнил их  также фрагментарно. Они делали с ним что-то,
что  дознаватель бодро называл  "обработка".  Дэв  не  знал, чему  он обязан
провалами  в  памяти - то ли своим  мучителям, пытающимся  каким-то  образом
исказить его ощущение времени и  реальности, то ли  защитной  реакции мозга,
отключающего сознание в минуты опасности.
     Но и то, что сохранилось  в памяти, до сих пор вызывало дрожь и желание
спрятаться. Он помнил, что лежал обнаженный на каком-то  столе со связанными
руками  и  ногами.  Помнил  блеск  скальпелей,  пронзительный  режущий  звук
какого-то инструмента,  напоминающего  паяльную лампу.  Помнил, что  кричал,
кричал, кричал  до тех пор, пока не  посадил горло и мог  только хрипеть. Он
помнил, что пытался "вырубиться", забыться,  но  поток  энергии,  струящийся
через разъемы в мозг, не позволял этого.
     В конце  концов,  они отступили, позволив ему провалиться в забытье,  а
потом очнуться в камере, дрожа в холодном поту, с памятью боли, которая была
страшнее  самой боли. Он лежал неподвижно,  боясь взглянуть  на  свое  тело,
боясь  того,  что может увидеть, но потом все же набрался смелости и опустил
глаза, осматривая  руки, ноги,  пальцы, гениталии.  Провел дрожащей рукой по
лицу, коснулся ушей, носа, языка, губ...
     Все  на месте.  Волнение улеглось,  страх  отступил, укрывшись где-то в
глубине сознания, готовый в  любой  момент  снова  наброситься  на него. Дэв
хотел встать, но почувствовал, что такое усилие пока ему недоступно.
     Итак, это был сон. Но какой реальный!
     Что же случилось? Было ли все, что он видел, искусственно вложено в его
память? Было ли все, что он испытал, рождено  некоей компьютерной  системой,
подобной той, что манипулирует ВИР-драмами? Или же он пережил действительные
страдания  какого-то безвестного  бедняги, чьи  воспоминания были "закачаны"
ему с определенной целью?
     Во время одного  из сеансов он вдруг обнаружил, что душа его парит  под
потолком  лаборатории,  взирая  на  корчащееся  под  скальпелями   мучителей
собственное тело, и решил, что наконец-то полностью потерял рассудок. Однако
через какое-то  время снова  проснулся  в камере, целый и невредимый, смутно
припоминая, кто он такой и что делал раньше... до того, как...
     Насколько  Дэв  мог судить,  было  три или четыре  сеанса  "обработки".
Потом... потом снова  Танис. При мысли об этом  его снова затрясло и чуть не
вырвало. Так  откуда эти образы? Кое-что  в расположении приборной  панели и
подаче информации на  экран дисплея казалось ему незнакомым,  напоминая одну
из имперских моделей страйдера, "Танто" или, может быть, "Тачи". Дэв никогда
не   управлял   имперским   страйдером,   а   потому  и   все   эти   жуткие
образы-воспоминания должны были придти из памяти японской машины.
     Или все же из "Призрака"? Он никак не мог вспомнить. Картины разрушения
города и  уничтожения  людей постоянно  сменялись,  прерываясь  вопросами  и
репликами истязателей.
     - Ты предатель, Камерон. Как и твой отец.
     - Мой отец герой!
     - Твой отец взорвал небесный лифт на Лунг Ши во время эвакуации. На его
совести гибель полумиллиона жителей планеты.
     - Ксенофобы уже  поднимались  по  лифту.  На синхроорбите были миллионы
людей. Если бы не он, они все погибли бы.
     - Никакой  опасности не было.  Он уничтожил  небесный  лифт и обрек  на
смерть тех, кто остался на планете. А ты истребил население Таниса.
     - Нет!
     Чему  верить?  Он  не  знал,  но все больше убеждался, что эти  ублюдки
побеждают, берут верх над ним, и именно это причиняло самую сильную боль.
     Ему не сообщили, чего от него хотят, не задавали других вопросов, кроме
тех,  целью  которых было  вывести  его  из  равновесия, усомниться в  своих
действиях и даже мыслях.
     - Зачем ты это сделал?
     - Нет, нет. Это ложь!
     - Лжешь ты. Мы-то знаем, что ты это  сделал. Ты убил  всех  этих людей.
Зачем ты лжешь нам?
     Дэв проверил время.  Они допрашивали его уже 26 часов. Он знал, что это
будет продолжаться до тех пор, пока он не сломается, пока не скажет то, чего
они хотят. Ну уж нет,  для этого им придется еще попотеть. Добровольно он не
даст им ничего.
     Власти Гегемонии усилили гарнизон на Эриду. Охранявшие его солдаты были
из Широнских Центуриан, знаменитого полка, собранного и обученного в системе
Альфа-Центавра. Дэв решил, что они, должно быть, прибыли лишь несколько дней
назад, ведь находясь в Винчестере он ничего о них не слышал.
     Происшедшее  в  Танисе  сильно обеспокоило Гегемонию. Дэв  не  очень-то
винил власти, понимая, почему они стремятся свалить  все на него. Сейчас его
интересовало только одно: сколько человек пережили трагедию Таниса, и смогут
ли  они донести правду о ней  жителям  планеты.  Меньше  всего ему  хотелось
числиться виновником гибели, да что там, убийцей тысячи восьмисот человек!
     Босые ноги  ощутили  слабую  вибрацию пола.  Он  устало  закрыл  глаза.
Возможно,  еще один искусственный сон, виртуальная реальность,  закачанная в
его мозг,  чтобы  еще сильнее  сместить границы между реальным и нереальным.
Думаешь, что сидишь в этой унылой камере, а на самом деле...
     Его  снова  охватила дрожь,  хотелось кричать:  "ПрекратитеПрекратите!"
Закрыв глаза,  он  глубоко вздохнул и снова  открыл  их. Похоже,  в  комнате
ничего  не изменилось. Те  же  три метра в  высоту, четыре  в  длину, два  в
ширину,   мрачные  шероховатые  стены,   на   потолке   небольшой   источник
флуоресцентного   света.  И  больше   ничего,   кроме  водостока  в  полу  и
поднимающейся двери  в  одной  из стен.  Койка  -  тоже ничего  необычного -
металлический  каркас с  голым  матрацем,  пахнущим  аммиаком  и еще  чем-то
застоялым, неопределенным.
     Туман  в  голове  немного рассеялся, и Дэв  понял,  что слышал какие-то
звуки... как будто кто-то вскрикнул. Топот ног... Что-то упало...
     Снова  видения? Точнее,  слуховые галлюцинации. Глухой  глубинный  звук
стал  громче, он  заметил, как затанцевали  пылинки у потолка в лучах света.
Так что же это? Землетрясение? Он мигнул, потом потер глаза.
     Здание покачнулось, пол ушел  из-под ног, и Дэв упал, больно ударившись
спиной. Стена напротив вдруг треснула от  пола до  потолка, в образовавшуюся
щель хлынули пыль, песок и какой-то мусор. В лицо ударил ветер, и Дэв понял,
что купол разгерметизирован, и  брешь, должно  бить, велика, так  как воздух
уходил  со свистом. Он инстинктивно задержал дыхание, но  тут  же  выдохнул,
зная, что это бессмысленно.
     В памяти всплыли картины погибающих от  удушья людей: выпученные глаза,
разинутые  рты,  судорожно хватающие воздух, мертвенно-синие  губы... и Дэв,
доведенный до  предела непрекращающимися кошмарами, не выдержал, закричал от
ужаса. Он вскарабкался на койку, замолотил кулаками в стену.
     - Выпустите меня! Выпустите! Выпустите!
     Какой-то  участок сознания, не затопленный отчаянием и страхом, убеждал
его, что  это  всего лишь  одна иллюзия, искусственная и искусная  подделка,
призванная столкнуть его с рельсов разума. Но ему уже было все равно. Только
бы  вырваться отсюда, из этой узкой, давящей камеры, преобразившейся вдруг в
его помутившемся сознании в гроб...
     Следующий взрыв снова сбил его с ног, и  лежа на полу, Дэв ощутил поток
уходящего воздуха.
     Дверь стала подниматься...


Глава 27


     Знание всегда  будет  управлять  невежеством,  и  люди,  которые  хотят
управлять собой, должны вооружиться той силой, которую дает знание.
     Джеймс Мэдисон, XVIII век.

     Он  не  знал женщину, вошедшую  через  открытую  дверь -  в  одой  руке
несколько  дыхательных  масок, в другой -  10-миллиметровый  "Штейр-Хитачи".
Лицо   скрыто   маской  и  защитными  очками-визором,  туловище   прикрывает
керамипластовая  кираса. Шлема не было: длинные черные волосы убраны назад и
перехвачены широкой красной лентой.
     -  Вы... кто?  -  Воздухом еще  можно  дышать, но вот вкус у него иной,
какой-то резиновый, горелый.
     - Неважно. - Она пристально посмотрела на него. - Вы - Камерон.
     Тон скорее  утвердительный. Должно быть в ее ОЗУ есть его  образ, решил
он,  и  она  всего  лишь  сравнила "картинку" с оригиналом, сидящим  на полу
камеры.
     Он неуклюже поднялся, пошатнулся и вынужден был опереться о стену.
     -  В настоящий момент я в  этом  не  уверен.  Что  здесь, черт  побери,
происходит?
     - Ничего особенного. Мы просто решили забрать вас, спасти, вот и все.
     Женщина протянула ему маску, он взял  ее,  прижал к лицу. В  отличие от
обычных систем жизнеобеспечения,  здесь к  короткому хоботку маски крепились
два  газовых  баллончика с дыхательной  смесью.  Он коснулся переключателя и
глубоко втянул в себя пахнущий резиной воздух.
     Пока Дэв возился с маской, она подняла  руку  и дотронулась до коммуса,
подключенного к З-разъему.
     -  Сьерра-1,  это  Сьерра-5.  Камерон  здесь.  -  На  мгновение женщина
умолкла, прислушиваясь. - Верно. Идем!
     - Так что происходит?
     Его избавительница только неторопливо махнула рукой.
     - Сюда идут плохие парни. Испаряемся.
     Пригнувшись, она нырнула в коридор,  и Дэв послушно последовал  за ней,
хотя и  не так быстро - идти босиком по усеянному осколками камней полу было
не очень приятно. Выйдя из камеры, он чуть  не споткнулся о тело  охранника,
тот  неподвижно  лежал на спине, раскинув руки, под  левым  глазом небольшая
ярко-красная дырочка.
     Дэв  замер, уставившись на  труп.  Голова работала плохо. Так что  это?
Спасение?  Но  кто?.. Пытаясь усилием воли разогнать туман,  окутывающий его
мозг, он нагнулся,  чуть не потеряв при этом равновесия, и поднял валяющуюся
рядом с охранником винтовку "PCR-28". Проверил счетчик патронов - в магазине
оставалось  еще  две  сотни  четырехмиллиметровых  пуль. Дэв  снял оружие  с
предохранителя и, перешагнув через кучу мусора, последовал за ушедшей вперед
по коридору женщиной.
     - Капитан!
     Он обернулся на знакомый голос.  По  коридору  в сопровождении молодого
светловолосого мужчины в защитном костюме шел лейтенант Поль Деврейс.
     - Поль!
     Интересно,  сколько же  здесь ребят из роты А?  Ему смутно вспомнилось,
что когда  он садился в  поезд в Винчестере,  то видел еще кого-то, но после
доставки сюда уже не  встречал  ни одного  знакомого лица. Надо  бы спросить
Деврейса, может тот что-то знает  о судьбе других... но женщина обернулась и
крикнула:
     - Быстрей,  быстрей! Нас ждут! - она исчезла в  темном проломе стены, и
Дэв на четвереньках прополз за ней.
     На улице его встретил яркий, ослепительный свет и жара. Дэв зажмурился,
до этого момента он не знал, что сейчас - день или ночь. Его слегка качнуло,
странное  ощущение  дезориентированности,  потерянности  охватили  недавнего
узника...
     Они  стояли  рядом  с   транспластовой   стеной  50-метрового   купола,
расположенного на поляне  в  джунглях. Через брешь в  стене все еще струился
поток воздуха, поднимая с земли пыль и относя ее  к лесу. Метрах в 30 от них
тяжело дышали джунгли. После  относительной прохлады  камеры воздух  казался
раскаленным, Дэв не сделал  еще и трех шагов,  как намокший от пота защитный
костюм  облепил  тело.  Обернувшись,   он  увидел  тонкую,  изящную  колонну
небесного  лифта, возносящуюся в  голубовато-зеленую  глубь неба. Так вот он
где - около Библа, в нескольких километрах от главного купола.
     Где-то сзади и справа прогремели взрывы. Дэв вздрогнул и пригнулся. Бой
не  закончился. В амбразуре стены промелькнули чьи-то фигуры,  В клубах пыли
отчетливо  заиграли лучи лазеров.  В  тени  деревьев на  краю  джунглей  Дэв
заметил неясное  пятно.  Так и есть! Присев  на  своих  широкостопых  ногах,
"Призрак" вел  огонь из головного лазера.  Рядом с  уорстрайдером  суетились
какие-то люди,  одни  в  форме гегемонийских солдат, другие - в  гражданском
облачении. Разномастные защитные костюмы...
     Бандиты, подумал он. Это те  самые бандиты, о которых нам рассказывали.
Хотя считать их просто  разбойниками Дэв не  мог. Быстрота и слаженность  их
движений предполагала некую подготовку. Один из нападавших, в  полном боевом
облачении, распоряжался  с уверенностью опытного  офицера. На  его плече Дэв
рассмотрел  эмблему 3-го Новоамериканского полка.  На правой руке  командира
краснела повязка,  такие же знаки отличия были и у остальных. Так вот откуда
они узнали, где мы, подумал Дэв. Предатели...
     Предатели?  Осторожно ступая по  камням  босыми ногами  и чертыхаясь от
боли, он отбросил эту мысль. Предатели, судя по всему, только что спасли ему
жизнь.  А потом, кто  настоящий изменник - солдат, отказавшийся повиноваться
приказу,  или  правительство,  отдавшее преступный, аморальный  приказ?  Да,
наверное,  придется  ему   пересмотреть  свою  терминологию.  Дэв  застонал,
наступив на острый камень, и быстрее заковылял к лесу.
     Из-под  покрова деревьев  неуклюже выступила еще  одна  боевая  машина.
LaG-17 "Скороход". Покачивающийся взад-вперед корпус придавал ему сходство с
отыскивающей  добычу  хищной  птицей.  Отследив цель,  по которой вел  огонь
"Призрак",  он присоединился к  нему, захлестнув показавшихся в проеме стены
солдат  шквалом  энергии  из  короткоствольных,   похожих  на  рога,  пушек.
Откуда-то со  стороны,  оставляя за собой  хвост белого  дыма,  чиркнула над
землей  ракета и, ударившись о корпус страйдера, взорвалась, оставив в броне
выбоину.  Но и  это  ранение  не остановило  "Скороход",  ритм  стрельбы  не
нарушился, и только головная башня чуть изменила угол  наклона,  обстреливая
теперь верхние уровни купола.
     Дэв еле передвигал ноги, покрытые волдырями, они  нестерпимо болели, но
что значила эта боль по сравнению с той, прежней, все еще затаившейся где-то
в темных уголках мозга. Он споткнулся и упал на колени.
     - Дэв!
     Голос, голос женщины донесся оттуда, со стороны возвышающегося у кромки
леса  "Призрака". Раскрыв от удивления рот,  Дэв уставился на металлического
монстра, не смея  верить тому,  что только что услышал. Опять... Боже, когда
же это все кончится? Катя не могла быть здесь, в этом LaG-42!
     - Помогите ему, - прозвучал из внешних  динамиков тот же женский голос.
- У него обожжены ноги!
     - Катя? - Он все еще не мог поверить. Неужели это реально? Неужели Катя
реальна? Пожалуйста, пусть будет так! - Катя,