льва.
     - Есть земная легенда...
     - Я ее тоже слышал.
     Так как Кочевник сам не мог  взобраться  в  "Вурдалак"  Джоанны,  она
залезла в кабину, посадив техника на плечи. Эйден в молчании наблюдал, как
они туда поднимаются, затем отправился в собственную машину.
     - Командир звена Хорхе, вы  должны  дать  мне  координаты  вероятного
местонахождения оставшихся в живых воинов тринария. Говорите.
     Ровным голосом Эйден сообщил Джоанне требуемую информацию.
     - Я не знаю имен ваших подчиненных, -  сказала  она  затем,  -  и  не
нуждаюсь в этом, потому что все они, без сомнения, грязные "вольняги". Как
и вы сами.
     Джоанна принадлежала к  тем  немногочисленным  людям,  которые  знали
истинное генетическое происхождение Эйдена, так что  ее  оскорбление  было
тщательно рассчитано. Волны давно  забытой,  но  глубокой  обиды  вскипели
теперь в Эйдене. Хотя он не видел Джоанну несколько лет, его  ненависть  к
ней осталась все такой же сильной. Как будто все эти годы в душе его  тлел
невидимый огонь. Он теперь  знает,  кто  будет  его  противником  в  Кругу
Равных, когда кончится срок ношения Черной  Ленты.  Если,  конечно,  Каэль
Першоу когда-нибудь восстановит Круг.
     - Командир, один из ваших воинов пойдет  впереди,  расчищая  путь.  Я
последую за ним, затем вы, затем еще два робота. Воут? Отвечайте.
     Эйдену показалось, что он вернулся назад на  Железную  Твердыню,  где
должен был повиноваться Джоанне как своему офицеру-инструктору.
     - Ут, капитан. Жеребец, вы пойдете впереди.
     - Да, командир.
     Эйден наблюдал на экране монитора, как Жеребец обходит Джоанну. Вдруг
по каналу их собственной связи послышался мягкий голос:
     - Хорхе,  что  здесь  происходит?  Эта  надменная  сука  отдает  тебе
приказы, как...
     - Она выше меня по званию.
     - Но ведь она никогда раньше не бывала на  Глории.  Любой  офицер  со
здравым смыслом усту...
     - Она выше меня по званию.
     - Ты капитулируешь слишком быстро. Это не похоже на  тебя.  Что-то  с
тобой не то. Дело, что ли, в Черной Ленте? Я прав?
     - Выполняй задание, Жеребец.
     - Я не слышал, чтобы Черная Лента превращала того, кто  ее  носит,  в
труса.
     Эйдену очень хотелось накричать на Жеребца, но он сдержался.
     - Делай, что тебе приказано!
     Жеребец что-то  проворчал,  но  возглавил  звено,  вновь  состоявшее,
правда временно, из пяти роботов. Путь лежал с открытого места в  заросли,
казавшиеся темнее и опаснее всего, что воины видели до сих пор.



11

     В какое бы подразделение ни назначили Джоанну, она сразу же  начинала
пользоваться дурной славой за свое холодное  безразличие  по  отношению  к
другим воинам. Ни катастрофа,  ни  трагедия,  ни  гибель  друга  не  могли
поколебать ее хладнокровия и надменности: она словно была окружена  стеной
из камня и льда. Но, однако, эта стена легко пропускала наружу гнев и даже
ярость.  Вырвавшись  на  свободу,  они  обрушивались  на  подчиненных  при
малейших проявлениях глупости или некомпетентности. Такие  вспышки  -  они
случались очень часто  -  тормозили  ее  продвижение  вверх  по  служебной
лестнице, а некоторая стратегическая беззаботность привела к  неудачам  во
множестве попыток завоевать Родовое Имя.
     Теперь, когда она со звеном Эйдена шла через глорианские джунгли,  то
и дело натыкаясь на обломки шаттла, ее знаменитое безразличие  подверглось
суровому испытанию. Она видела машины настолько изувеченные, что их ни при
каких обстоятельствах не удастся исправить для теперешней борьбы с  Кланом
Волка. Она видела своих воинов, лежащих  мертвыми  среди  обломков  машин;
другие были едва способны отдавать честь. Она видела лужи и ручейки крови,
а местами казалось, будто выпала кровавая  роса.  Этого  было  достаточно,
чтобы вызвать слезы или по крайней мере  вздох  сожаления  даже  у  воинов
Клана. Она слышала по линии связи тяжелое и неровное дыхание воинов  звена
Эйдена, ставшего теперь ее  звеном.  Разумеется,  все  они  были  вонючими
"вольнягами" и не  могли  сдерживаться  как  следовало.  Впрочем,  даже  у
Джоанны возникло какое-то щемящее чувство, но ни единым словом или вздохом
она не выразила его. Впрочем,  "чувство"  -  это  слишком  мягко  сказано.
Скорее уж, бессильный гнев из-за бессмысленных потерь, в данный момент,  к
сожалению,  невосполнимых.  Совсем  недавно  под  ее  командой  был  целый
тринарий, а теперь вместо него - по крайней мере временно -  звено  убогих
вольнорожденных  да  всего  лишь  несколько  кое-как  способных  двигатьс
роботов из бывшего тринария. Они, конечно, не знали дороги,  и  теперь  их
вело ее звено. "Ведет моя звезда", - Джоанна чуть не улыбнулась  от  мысли
об этом старинном выражении, которое, кажется, употреблялось еще в древние
времена земной истории. В деревнях ей случайно  приходилось  слышать,  как
люди говорят: "Пусть ведет тебя твоя счастливая звезда". В деревнях вообще
можно  услышать  много  глупых,  бесполезных  изречений.   Вольнорожденные
находили жизненную поддержку в  самых  дурацких  афоризмах  и  пословицах.
Воины в этом не нуждались. Для воинов Клана существовали только  ценности,
которых каждый достигает лично. Например,  успешно  пройденное  Испытание,
победа в битве, завоевание Родового Имени, внесение генетического наследи
в священный генный пул...  Не  было  никакой  нужды  следовать  путеводной
звезде, или находить поддержку в вере, или надеяться на счастливую судьбу,
как делали в низших кастах. Воин верил в самого себя  и  сам  строил  свою
судьбу.
     В любом случае, в ее подразделении теперь было девять машин,  которые
вела она сама, четыре воина  Эйдена  и  четверо  оставшихся  от  тринария.
Остальные выжившие - техники и воины с разбитых машин - тоже втиснулись  в
кабины  роботов,  чтобы  попасть  на  станцию,  где  они  могли  оказатьс
полезными как резерв и обслуживающий персонал.
     Эйден хотел предложить не брать с собой техников и воинов с  разбитых
машин и прийти за ними потом:  тогда  подразделение  роботов  без  лишнего
груза двигалось бы быстрее. Но Джоанна не спросила его  мнения,  а  Черна
Лента лишала его права давать советы кому бы то  ни  было  по  собственной
инициативе.
     "Ну и что? - думал Эйден. - Черная Лента не играет роли, когда имеешь
дело с Джоанной. Кто бы ни предложил ей совет, она все равно не  послушает
его. Раз уж она что-то решила, хоть  Вселенная  перевернись,  дело  должно
обстоять именно так". Такой он помнил ее по Железной Твердыне, и, кажется,
она не особенно изменилась с тех пор.
     Теперь  все   боевые   роботы   собрались   на   небольшом   открытом
пространстве. Растительность в этом диком месте была менее густой, и  ночь
все-таки принесла  слабый  свет  далеких  звезд,  едва  различимых  сквозь
переплетения лиан над головой. Присутствие чужаков  взволновало  животных;
все время кто-то двигался среди деревьев,  а  щебетание,  визги  и  крики,
казалось, только усиливались вместо того, чтобы затихнуть к ночи.
     - Командир звена Хорхе, - раздался по радио ненавистный Эйдену  голос
Джоанны. - Мы,  я  полагаю,  разобрались  с  каждым  воином  из  тринария.
Некоторые техники еще не найдены, но они, в конце концов, просто техники.
     Эйден  понял  ее  очень  хорошо.   Говоря   "просто   техники",   она
подразумевала, что  большинство  из  них  -  вольнорожденные.  А  немногие
вернорожденные, которые не смогли стать воинами, в глазах  Джоанны  вообще
не представляли никакой ценности.
     - Дайте мне координаты  места,  где  мы  находимся,  чтобы  я  смогла
проложить маршрут нашего продвижения к станции.
     Эйден с удовольствием  ничего  ей  не  ответил,  ожидая  специального
разрешения.
     - Отвечайте, Хорхе.
     -  Я  могу  переслать  программу  в  вашу  собственную  систему,   но
рекомендую позволить нам отвести туда ваших воинов. Мы уже прошли по этому
пути. Там много ям, да и могут подстерегать другие опасности.
     Ее неожиданное молчание позабавило Эйдена. Он представил, как Джоанна
в своей кабине прямо-таки извивается от необходимости  хотя  бы  в  чем-то
уступить ему.
     - Я согласна, - проговорила она наконец. - Хорхе, с этого  момента
даю вам разрешение реагировать на любые изменения тактической обстановки и
мои слова без моего позволения.
     "Как много, должно быть, эта уступка стоила ей", - подумал  Эйден,  и
эта мысль доставила ему больше удовольствия, чем тройной огнефир,  запитый
хорошим местным вином.
     Он испытывал это удовольствие недолго, потому  что  вдруг  послышалс
глухой звук взрыва и завесу джунглей озарил свет далекой вспышки.
     - Тупоголовые засранцы! - закричала  Джоанна  таким  голосом,  что  у
Эйдена  от  него  пошел  мороз  по  коже.  -  Битва  началась!  Мы  должны
отправляться! Как далеко до "Непобедимой"?
     - Около сотни километров.
     - А поле сражения близко?
     -  Место,  которое  избрал  Каэль  Першоу,  находится  в  десяти  или
двенадцати километрах от станции.
     - Это слишком далеко. Проложите наш  курс  так,  чтобы  мы  вышли  из
болота на Глорианскую равнину.
     - При всем уважении  к  вам,  капитан,  я  должен  сказать,  что  нам
потребуется провести некоторое время на станции, чтобы сделать ремонт и...
     - У нас нет времени возвращаться на станцию. Мы принадлежим Клану. Не
имеет значения, что роботам нужен ремонт. За  все  наши  потери  во  врем
аварии - я верю - судьба наградила  нас  возможностью  в  ближайшее  врем
вступить в бой.
     Эйден хотел сказать Джоанне, чтобы она  катилась  куда  подальше,  но
придержал язык.
     - У Каэля Першоу не хватает людей, - продолжала  она.  -  Его  Заявка
несколько снизилась в цене из-за  обманной  стратегии  командования  Клана
Волка. Если мы сейчас не поддержим наши войска, бой будет проигран. Хорхе,
вы и ваше подразделение включены в состав ударных сил, воут?
     - Ут.
     - Я думала, что, так как вы вольнорожденные,  вам  в  этом  отказано.
Давайте же, ведите нас к Глорианской равнине.
     - Капитан Джоанна, при всем должном уважении к вам,  раз  вы  выбрали
меня проводником, так уж и слушались бы  моих  советов.  Помимо  того  что
роботы нуждаются в проверке,  мы  должны  вступить  в  сражение  полностью
вооруженными, но пока даже не знаем, полностью ли действуют  системы  огн
ваших уцелевших роботов. И не только это, но...
     Джоанна некоторое время молчала, однако  Эйден  чувствовал,  как  она
деловито составляет и смакует в уме свою следующую фразу.
     - Командир Хорхе, у вас отсутствует тяга к  бою.  Я  не  думала,  что
Черная Лента дана вам за трусость.
     - Она была дана не за трусость. Она...
     - Тогда почему вы обсуждаете мой приказ? Я предлагаю вам  вступить  в
бой, не заходя на станцию, чтоб зализать там раны. Мы воины, мы бойцы.  Вы
знаете  боевые  песни.  Ведь  вольнорожденных  учат  песням,  не  так  ли?
Отвечайте, пожалуйста.
     - Да, учат, капитан.
     - Я вижу. Вероятно,  "вольняги"-недоумки  понимают  их  слова  совсем
по-другому, чем мы, вернорожденные. Мы не просто  понимаем,  мы  впитываем
слова, прославляющие храбрость наших воинов и обычаи Клана. Они становятс
частью нашей личности, нашего характера. Слушайте меня, командир Хорхе,  и
не спорьте, как последний кретин. Впрочем, вы такой и есть.  Выводите  нас
из этой чертовой дыры. Вы понимаете?
     - Я понимаю. Но есть один приказ... нет - тут нужно  другое  слово  -
есть одна просьба, с которой я хочу обратиться к вам и вашим воинам.
     - Да?
     - Вы должны отключить энергию  от  вашей  огневой  системы  и  вообще
выключить в ней все, что можно.
     - Ваша просьба озадачила меня, звеньевой.
     - Мы собираемся пересечь одну  из  самых  диких  территорий  во  всей
Империи Кланов. Место, через  которое  мы  будем  идти,  скорее  лес,  чем
джунгли.  Временами  вы  будете   полностью   окружены   деревьями.   Один
бесполезный выстрел из лазера по призрачной фигуре, возникшей в темноте, -
и весь лес вокруг вас сразу же  вспыхнет.  Вы  превратитесь  в  обугленный
остов прежде, чем успеете катапультироваться,  и  даже  если  вам  удастс
катапультироваться, то вы, скорее всего, окажетесь  в  центре  гигантского
пожара. Там, куда мы направляемся, уже началась  битва,  и  обстоятельства
против нас. Так что мы не  можем  позволить  себе  случайно  потерять  еще
несколько роботов.
     -  Хорошо,  Хорхе.  Я  отдам  соответствующий  приказ.  Но  когда  мы
доберемся до Кровавого болота, когда до нас станет доходить зловоние  этих
Волков, мы снова подключим к оружию всю энергию.
     - Согласен.
     - Какое вы имеете право соглашаться со мной,  "вольняга"  несчастный?
От вас требуется простое подтверждение, воут?
     Он подозревал, что  промедление  в  ответе  доставляет  ей  такое  же
удовольствие, как собственные слова.
     - Ут, - согласился он наконец.
     Когда Джоанна отдавала своим подчиненным приказание отключить оружие.
Жеребец обратился к Эйдену по их линии связи:
     - Что за вздор ты сейчас нес? Весь лес мгновенно вспыхнете Скорее  уж
я стану Ильханом, чем это случится. Тут же постоянно капает с  листьев,  а
кора напоминает мокрую губку.
     - Я рассчитывал на то, что Джоанна не знает  местности.  Импульсивные
действия всегда были ее слабостью. Я не хочу подвергать опасности ее... ее
подчиненных,  а  опасным  может  оказаться  любое  необдуманное  действие.
Особенно если учесть, как она любит палить куда попало...
     -  Подожди,  подожди.  Ты  знаешь,  я   ненавижу   этих   уродов   из
"отстойников" [Урод из "отстойника" - презрительная кличка вернорожденных;
вольнорожденные  обычно  язвительно  шутят:  "Они  вылезли  из  корыта  со
спермой"], и по мне - хоть бы они все сгорели. Но мне не верится, что теб
так волнует их безопасность. Пытаешься свести какие-то счеты  с  капитаном
Джоанной? Так ведь? Так?
     - Пожалуйста, Жеребец, не пропускай слова.
     - Теперь я знаю, что с тобой  что-то  происходит.  Тебя  волнуют  мои
пропуски только тогда, когда ты вспоминаешь, что вернорожденный. Сводишь с
ней счеты, Хорхе? Джоанна заняла  твое  место,  и  ты  ищешь,  как  бы  ей
отомстить. Вижу это во всем, что ты говоришь. Твоя злоба  и  жажда  мести,
кажется, уходят корнями в то, что случилось с тобой на Железной  Твердыне.
Я прав?
     - Я просто  не  хочу,  чтобы  эти  чокнутые  чудаки  убивали  местных
животных.
     - Отговорка. С каких пор тебя волнует здешняя  фауна?  Ты  сердит  на
Джоанну за то, что она выше тебя по званию. Хочешь, чтобы пусть тайно,  но
власть была в твоих руках. Вроде как кукловод, который дергает  веревочку,
находясь за сценой.
     - Слушай, Жеребец, прекрати. Мы здесь выполняем задание.
     - Только не подвергай нас всех опасности из-за дурацкой личной мести,
Хорхе. У нас, может быть, не такие отличные гены, как у тебя,  но  служили
мы все до сих пор хорошо.
     - Я знаю, Жеребец. Ладно, пусть будет по-твоему: я  терпеть  не  могу
Джоанну и не пропущу ни одной возможности сразиться с ней в Круге Равных и
на этот раз уничтожить ее, но...
     - На этот раз? Что, такое уже было? Вы уже когда-то сражались?
     Эйден вспомнил дуэль в Круге, когда Джоанна победила  его  в  честном
бою, и вдруг понял, что рассуждения  Жеребца  совершенно  справедливы.  Он
хотел отомстить за поражение, просто нуждался в этом.  Когда-то  давно  он
даже поклялся отомстить, и данная клятва значила для него не  меньше,  чем
присяга Клану.
     - Давай не будем больше говорить на эту тему. Мы выполняем задание.
     - Ненавижу, когда ты становишься похож на урода из "отстойника".
     - Но я и есть урод из "отстойника", ты ведь знаешь.
     - Да, знаю.
     Голос Жеребца прозвучал необычно  горько,  и  он  неожиданно  прервал
связь.  Для  Эйдена  Жеребец  был  единственным  человеком  во  Вселенной,
которого он не желал бы рассердить. Они так долго находились вместе, что в
бою  действовали  согласованно,  не  пользуясь  радиосвязью.  Вместе   они
готовились к Аттестации, вместе с  тех  пор  служили  в  одних  и  тех  же
подразделениях. Он должен помириться с другом.
     Вдруг Эйден понял, что  немного  ошибся,  подумав  о  Жеребце  как  о
единственном человеке, в чьем одобрении  он  нуждается.  Существовала  еще
Марта. С тех пор как он последний раз видел ее  на  Твердыне,  она  должна
была  сильно  подняться  по  служебной  лестнице.  Теперь  она,  вероятно,
капитан. Ведь, в конце  концов,  она  попала  в  воинскую  касту  с  двум
"победами" на Аттестации, и это дало ей  более  высокое  звание  с  самого
начала. Эйден никогда не спрашивал у других, не слышали ли они  что-нибудь
о ней, и никогда специально не искал  ее  имени  в  списках  соединений  с
других планет.
     С ней вместе они выросли в сиб-группе и до того, как  Марта  обогнала
его во время обучения, были очень близки. Может быть,  ближе  всех  сибов,
которым случалось испытать нечто большее, чем дружба.  Джоанна,  вероятно,
знала, где сейчас служит Марта, но Эйден скорее встал бы на  колени  перед
Каэлем Першоу и спросил об этом  у  него,  чем  обратился  с  каким-нибудь
вопросом к Джоанне.



12

     "Дракон" - боевой робот Двилта Радика - был  готов  вступить  в  бой.
Усевшись в командирское кресло,  чтобы  еще  раз  проверить  оборудование,
Радик  вызвал  на  вспомогательный  экран  карту  места,  где  должен  был
проходить бой. Выбор Каэля Першоу удивлял его.
     Это была относительно ровная местность, за исключением  болота  (куда
ни один воин в здравом уме не направит свою машину),  едва  ли  там  можно
возвести  укрытия.  Много  молодой  поросли  и  большие   группы   густого
кустарника усеивали  безобразную  пустошь  -  так  называемую  Глорианскую
равнину.  Эта  территория  не  заслуживала  названия  равнины,  тем  более
Глорианской.  Равнинами  обычно  называют  величественные  хлебные   поля,
волнующиеся от ветра, изумрудно-зеленые луга,  открытые  пространства,  на
которых разбросаны небольшие поселения.
     Что  же  касается  Глории,  то  очень  мало  что  на   этой   планете
соответствовало  благородному  имени,  данному  ей  каким-то   сумасшедшим
картографом. Это было захолустье, дыра, место,  куда  ни  один  нормальный
человек не отправится без серьезной причины. Генетическое наследие  Першоу
в данном случае как раз и являлось такой причиной. Род Першоу был солидным
и постоянно  давал  воинов,  которых  Клан  Волка  ценил  высоко.  Никаких
выскочек - только герои с  потрясающим  количеством  побед.  Ученые  Клана
Волка проанализировали  Родовые  Имена  некоторых  Кланов,  и  род  Першоу
оказался среди самых лучших. Так как ни Радик, ни даже Майкл Фьюри не были
посвящены в глобальные цели Клана Волка, то Радик мог только  подозревать,
что добыча генетических  наследий  родов  со  славной  традицией  являетс
частью программы, по слухам, разработанной для того,  чтобы  сделать  Клан
Волка самым сильным из семнадцати существующих.
     Оглядевшись,  Радик  увидел  несколько   холмов   слева   и   станцию
"Непобедимая" справа, но это был все тот же унылый пейзаж, что и прямо  по
курсу. За расположением войск Клана Волка,  у  подножия  длинного  склона,
начиналось  пресловутое  Кровавое  болото.  В  стратегии  Першоу,  который
вынудил Волков расположить свои  силы  прямо  перед  болотом,  заключалось
коварство,  восхищавшее  Радика.  Конечно,  ему  не   очень-то   нравилось
сражаться, зная, что сзади него  болото,  но,  рассуждая,  он  смог  легко
превратить для себя этот недостаток в преимущество. Он уже произнес  перед
своим соединением поднимающую боевой дух  речь  о  том,  как  мало  у  них
пространства для отступления - все это оттого, что  Клан  Кречета  отлично
знает, что Волки никогда не отступают. У врага,  с  другой  стороны,  есть
огромное пространство для отступления, что доказывает его трусость. Но все
это были только слова. Радик знал, что Першоу и  воины  Кречета  храбры  и
славятся  своей  стойкостью.  Першоу  выбрал  такое  распо