рибор за
контролем окружающей среды и  в  буквальном смысле развалилось на части.
Туловище продолжило свой  полет  в  направлении двери  грузового отсека,
тогда  как  ноги  застряли между панелями жизнеобеспечения и  внутренней
безопасности корабля.
   Специалист по проблемам окружающей среды,  четвертый офицер "Рэйдена"
Мария  Савояр  выходила из  своей  каюты,  когда  первый  толчок  потряс
звездолет.    Не    будучи    закаленным   ветераном    прыжков    через
гиперпространство, она приняла досадный инцидент лишь как предупреждение
о  возможной  опасности.   Этого  оказалось  явно  недостаточно,   чтобы
полностью приготовиться к  дальнейшему повороту событий,  но  все же она
оказалась куда  более  подготовленной к  нему,  нежели прошедший огонь и
воду  многоопытный  навигатор.   Ухватившись  обеими  руками  за  первый
оказавшийся на ее пути рычаг,  она сумела удержаться в  этом положении и
тем самым не только спасла свою жизнь,  но и  уберегла себя и  других от
многих не менее крупных неприятностей.
   Оказавшийся  у   нее   под   рукой  рычаг  волею  случая  как  раз  и
предназначался  для   управления  внутренними  системами   корабля   при
возникновении чрезвычайных ситуаций.
   Опустившийся  под  ее  массой,  он  автоматически перевел  все  двери
корабля в открытое положение. Не случись этого, все помещения и переходы
"Рэйдена" были бы мгновенно загерметизированы, а члены экипажа оказались
бы в роли пленников в собственном доме.
   Какое-то время Савояр продолжала цепляться за рычаг, судорожно хватая
ртом  воздух.   Но  у   капитана-командора  Хартвэлла  не  было  времени
оплакивать  смерть  судового  навигатора  или   беспокоиться  о   судьбе
специалиста по  окружающей среде.  Пока его  тело инстинктивно старалось
уберечься от  новых толчков,  сотрясающих корабль,  Хартвэлл лихорадочно
думал, пытаясь разрешить загадку происходящего.
   Большой экран  дисплея,  размещенный прямо  напротив кресла капитана,
словно  обезумел.  Впрочем,  то,  что  на  борту  возникла  чрезвычайная
ситуация, было ясно и без мониторинга. Да и цифры координат, фиксирующие
положение корабля в пространстве,  легко могли свести с ума кого угодно.
Векторные числа менялись с  такой быстротой,  что  за  ними  трудно было
уследить:  275...9829...0080...1513. Противоречивость данных практически
исключала возможность сколько-нибудь здравой оценки ситуации.  Не  лучше
вели себя и другие приборы.  Их экраны в считанные доли секунды выдавали
практически любой набор цифр  -   от  00000000000000 до  99999999999999.
Словно  в  насмешку,  на  дисплее  вектора тут  же  загорелись столь  же
бессмысленные цифры: 55555555555555.
   Ему показалось, что он сходит с ума.
   У Хартвэлла пересохло во рту.  Казалось, еще немного -  и его желудок
вывернется    наизнанку.     Вся     ситуация    выглядела    совершенно
неправдоподобной.
   Неистовая тряска прекратилась так же неожиданно, как и началась.
   Если  не  считать  тяжелого  прерывистого  дыхания  Савояр,  все  еще
продолжавшей цепляться за  свой рычаг,  в  рубке воцарилась почти полная
тишина.
   Передний обзорный экран очистился от помех,  и  на нем на фоне черной
пустоты  космоса вновь  зажглись миллиарды звезд.  Навигационные камеры,
запрограммированные на поиск и  определение координат ближайших звездных
систем, вновь принялись обшаривать окружающее пространство.
   Хартвэлл вызвал инженерную службу,  мысленно приготовившись к  самому
худшему.  Его дурные предчувствия оправдались почти сразу.  Больше всего
пострадал  гелиумный резервуар системы  К-Ф,  и  пары  газа  уже  начали
заполнять внутренние помещения корабля. Серьезные повреждения получила и
защитная  оболочка ядерного реактора.  Словом,  положение "Рэйдена" было
незавидным.
   Рубка постепенно заполнилась людьми.  Члены экипажа, передвигаясь кто
как мог, собрались вокруг капитана.
   Воспользовавшись небольшой паузой, Хартвэлл включил систему аварийной
связи  и  для  начала  попытался успокоить близких к  истерике капитанов
десантных судов.
   В  довершение ко  всему  бренные останки незадачливого навигатора под
влиянием воздушных потоков,  возникавших в  рубке при  появлении каждого
нового  члена  экипажа,  снялись  со  своего  места  и  начали  медленно
дрейфовать по  комнате.  Одному Богу  известно,  чем  все  это  могло бы
закончиться, если бы один из офицеров не ухитрился перехватить их, когда
они оказались у него над головой, и не сунул их в контейнер для отходов.
   Савояр  наконец  решилась  отпустить  пресловутый рычаг  и  с  грехом
пополам добралась до собственного кресла.
   Опасаясь новой  истерики,  Хартвэлл взглядом указал на  навигационный
дисплей, расположенный рядом с ее рабочим местом, на экране которого еще
сохранились пятна крови погибшего офицера.
   То,    что    "Рэйдену"   уже    никогда   не    придется   совершать
гиперпространственные    прыжки,     стало    ясно    Хартвэллу    после
предварительного анализа ситуации.
   Двигатели  К-Ф  и  ядерный  реактор  были  практически  разрушены,  и
ядовитые испарения содержимого их  резервуаров уже  успели  проникнуть в
рабочие и  жилые помещения корабля.  Была  уничтожена значительная часть
коммуникационной и  контрольной  систем.  Большинство модулей  требовало
значительного  ремонта,   что   в   их   положении  выглядело  абсолютно
нереальным.  Диагностическая  и  авторегенерационная системы  фактически
бездействовали.  На  этом  фоне  потеря  гиростабилизаторов явилась лишь
одним из многих пунктов в длинном перечне невосполнимых потерь.
   Отчаянные попытки  ремонтных команд  устранить хотя  бы  некоторые из
многочисленных повреждений оказались по сути дела бесполезными и едва не
привели к новым человеческим жертвам.
   Приходилось  смириться  с  мыслью,  что  корабль  придется  оставить.
Необходимо решить главный вопрос: как долго "Рэйден" будет пригодным для
поддержания жизни своего экипажа и пассажиров.
   Разумеется,   Хартвэлл  мог   попытаться  продлить  жизнь  "Рэйдена",
освободившись  от  десантных  судов,  но,  к  чести  капитана-командора,
подобная мысль даже не пришла ему в голову.
   Без поддержки "Рэйдена" на огромном расстоянии от ближайшей пригодной
для обитания планеты "Грифы" были обречены.
   Не  спасали  положения  и  уцелевшие  сенсорные  датчики,  содержащие
исчерпывающие сведения  о  Брэйлсфорде.  В  той  части  пространства,  в
которой они оказались, их ценность равнялась нулю.
   Катастрофа  почти   полностью  уничтожила  электронику  "Грифов",   и
подавляющее  большинство  из   них   практически  было   лишено   шансов
самостоятельно  добраться  до  безопасной  гавани.   Капитану  "Рэйдена"
предстояло отыскать какую-нибудь подходящую планету,  чтобы рассчитывать
на относительно безопасную посадку своих подопечных.
   Найти такую планету,  подвести к  ней  корабль так  близко,  как  это
вообще возможно,  погрузить остатки своего экипажа на  одно из десантных
судов или в крайнем случае на уцелевшие спасательные боты и добраться до
поверхности незнакомого мира,  который отныне будет их новой родиной,  -
эта задача стала главной целью жизни капитана-командора Хартвэлла.
   Уже  на  третий день  после  выхода из  гиперпространства сканирующее
устройство  корабля  обнаружило  два  объекта,  пригодных  для  обитания
человека.  Один из них представлял собой крупную планету,  другой,  чуть
меньших размеров, оказался спутником еще одного небесного тела. Хартвэлл
остановил свой выбор на планете, но распорядился собрать всю необходимую
информацию и  о  спутнике,  решив  приберечь его  в  качестве  запасного
варианта  на  случай,  если  основной  план  окажется  невыполнимым.  Он
рассчитывал достигнуть планеты на шестой день. Если бы "Рэйдену" удалось
продержаться в течение этого срока,  десантные суда получили бы неплохой
шанс  благополучно  достичь  поверхности  планеты.   Однако  последующие
события помешали осуществлению этого плана.
   В конце пятого дня пути состояние защитной оболочки ядерного реактора
достигло критической стадии,  и  пришлось заглушить его.  Сам процесс не
доставил экипажу особых хлопот,  но существенно ограничил энергетические
возможности корабля.  Отныне  энергии  хватало  только  для  обеспечения
капитанской рубки и  нескольких жилых отсеков,  специально оборудованных
для аварийных ситуаций.
   В  обычных  условиях  эта  вынужденная мера  позволила бы  поддержать
жизнеобеспечение  корабля  и  функционирование его  основных  систем  на
период  до  четырнадцати дней,  но  сейчас,  когда  "Рэйден" практически
разваливался на части, об этом не приходилось и мечтать.
   Ценой невероятных усилий ремонтным командам удалось кое-как устранить
ряд  повреждений,  но  этого было явно недостаточно для  спасения судна.
Огромный корабль умирал на  глазах.  Еще  двое техов погибли при попытке
уменьшить  утечку  ядерного  топлива.  Задействованный по  этому  случаю
биологический детектор сумел лишь констатировать их смерть. Пришлось все
переходы,  ведущие в помещения реактора,  загерметизировать,  и Хартвэлл
скрепя  сердце отдал  приказ приостановить ремонтные работы.  Но  спустя
несколько  часов  новое  повреждение  обнаружилось  на  внешней  обшивке
корабля.  Огромная  трещина  почти  разорвала корпус  "Рэйдена",  отчего
прекратился доступ  к  докам,  где  находились  десантные  суда.  Впредь
сообщение  с  ними  стало  возможным  лишь  в  специально  оборудованных
скафандрах.
   После  этого  аварийные  сигналы  на   все   еще  действующие  экраны
капитанской рубки поступали каждую минуту.  По  иронии судьбы,  мерцание
многочисленных красных  огоньков придавало рубке  вполне  жилой  и  даже
уютный вид.  Можно было подумать, что помещение освещено мирным пламенем
походного костра. Но людям, чудом пережившим аварию своего корабля, было
не  до  романтических  ассоциаций.   "Рэйден"  доживал  последние  часы.
Хартвэлл отдал  приказ  выдать спасательные скафандры и  приготовиться к
эвакуации личного  состава.  Но  агония  корабля все  еще  продолжалась.
"Рэйден" швыряло как щепку из  стороны в  сторону,  затрудняя действия и
без  того измученных людей.  На  экранах дисплеев появлялось все  больше
красных  огоньков,   свидетельствующих,  что  роковая  минута  неумолимо
приближалась. Трещина в обшивке продолжала увеличиваться.
   В  этих условиях Хартвэллу не  оставалось ничего другого,  как отдать
приказ о немедленной эвакуации экипажа.
   Звук  аварийной  сирены  прокатился  по  уже  безжизненным  коридорам
корабля.  Двери,  остававшиеся  открытыми,  автоматически  захлопнулись.
Одновременно  сработала  система   принудительного  десантирования  всех
вспомогательных  и  грузовых  судов.  "Грифам"  пришлось  покинуть  доки
независимо от степени их готовности к  предстоящему старту.  В считанные
минуты капитанская рубка опустела. Хартвэлл покинул ее последним и бегом
направился по коридору,  ведущему в отсек,  где размещались спасательные
боты.  Ворвавшись в  помещение,  он быстро пересчитал собравшихся в  нем
людей,   уже   одетых   в   спасательные  скафандры.   Отдав   последние
распоряжения,  капитан занял свое место в  боте.  С  лязгом захлопнулась
массивная  дверь,   и   раздался   характерный  свистящий  звук,   когда
разомкнулись створки  корпуса  и  давление воздуха  вытолкнуло маленькие
суденышки  в  открытый  космос.  Автоматически  включившиеся  реактивные
двигатели отбросили бот от гибнущего "Рэйдена".
   Сквозь бортовой иллюминатор Хартвэлл наблюдал за агонией корабля.
   Большинство  десантных   судов   успело   удалиться   на   безопасное
расстояние,  и  лишь одно из  них  оказалось захваченным вышедшим из-под
контроля манипулятором "Рэйдена".
   Используя всю мощь двигателей,  обреченный "Гриф" попытался вырваться
из  смертельных объятий,  но  неудачно.  Колоссальные щупальца все ближе
подтягивали его к  корпусу обреченного гиганта.  В этот момент десантный
корабль больше всего напоминал насмерть перепуганное животное,  попавшее
в  западню.  Хартвэлл лучше  других  понимал,  что  корабль  обречен,  и
оставалось только гадать,  как  скоро это  случится.  Сила манипуляторов
была  слишком  велика  для  тонкой  обшивки  "Грифа".  На  его  фюзеляже
появилась первая трещина. В считанные минуты она увеличилась до огромных
размеров,  корпус суденышка треснул от носа до кормы и тут же развалился
на  части.  Небольшое  облачко  кислорода вырвалось наружу  и  мгновенно
обратилось в иней при температуре, близкой к абсолютному нулю.
   Хартвэлл  успел  насчитать  пять  тел,   прежде  чем  счел  за  благо
отвернуться в сторону.
   Остальные десантные корабли стали  один  за  другим исчезать из  поля
зрения Хартвэлла, стараясь поскорее убраться из опасной зоны. В бортовые
компьютеры "Грифов" уже были внесены координаты открытой планеты,  и они
сами  могли  привести суда  к  цели,  даже  без  участия людей.  Правда,
компьютеры не  могли подобрать наилучшую посадочную площадку,  но от них
этого никто и не требовал.
   Четверка "Грифов" оказалась в  космическом пространстве недалеко друг
от друга. Хартвэлл одобрительно кивнул. Эти суда могли совершить посадку
достаточно компактно,  чтобы  в  случае  необходимости оказать посильную
помощь нуждающимся.  Остальные суда предпочитали держаться чуть поодаль,
наблюдая за поведением своих товарищей.
   Но  испытания  людей  на  этом  не  закончились.  Неожиданно один  из
"Грифов",  пытаясь совершить разворот,  протаранил борт  своего  соседа.
Потеряв  управление,   оба  суденышка  мгновенно  превратились  в  груду
металлолома.  Хартвэлл наблюдал за их падением,  пока они не скрылись из
виду,  надеясь,  что  смерть  экипажей  была  мгновенной и  относительно
безболезненной.  В  противном случае  падение  без  малейших  шансов  на
выживание  могло  стать  тяжелым  испытанием  для   замурованных  внутри
кораблей людей.
   Пространство вокруг  "Рэйдена" наконец  очистилось.  Капитан-командор
Хартвэлл оставался около своего фактически уже не  существующего корабля
до тех пор,  пока не убедился, что все способные двигаться суда покинули
опасную  зону.   И  тут  ему  довелось  испытать  еще  одно,   последнее
потрясение.
   Неожиданно,   словно  сами  собой,  развернулись  огромные  солнечные
батареи "Рэйдена", предназначенные для пополнения корабля дополнительной
энергией.  Возможно,  умирающий компьютер на  его  борту  подал  команду
возобновить прерванное путешествие.  Огромный солнечный парус  "Рэйдена"
должен был доставить корабль прямо к порогу вечности.
   Абсорбционное покрытие солнечных батарей было полностью уничтожено, и
они приобрели ослепительный снежно-белый цвет,  делавший их  похожими на
настоящий парус.
   Вздохнув,   Хартвэлл  прекратил  уже   бесполезное  маневрирование  и
направил свое  суденышко в  сторону  невидимой планеты,  поджидавшей его
где-то в  глубине космоса.  Стайка десантных судов и  спасательных ботов
последовала за ним в этом последнем, незапланированном, путешествии.


        " * ЧАСТЬ  ПЕРВАЯ * "

        "III"

   Сэлфорд, Синдикат Драконов
   7 ноября 3056 года

   "Телиндайн"    -     Т-корабль,    построенный    для    полетов    в
гиперпространстве,  завис в  отведенной для него зоне,  у  самой границы
контролируемого   космоса.    Диспетчерская    служба,    обеспечивающая
безопасность полетов  вблизи  пресловутой  Сэлфордской прыжковой  точки,
указала ему  это место сразу же  после того,  как "Телиндайн" появился в
системе планеты.  С  этого момента и по сей день,  вот уже на протяжении
двух  недель  Рэстон  Бэннин,  капитан и  владелец корабля,  пребывал на
редкость в дурном расположении духа.
   Первые   десять  дней   ушли   на   подзарядку  солнечных  батарей  и
профилактический ремонт К-Ф-двигателей.  И  хотя вот уже четвертые сутки
корабль был полностью подготовлен к полету, но, увы, по-прежнему не имел
разрешения на гиперпространственный прыжок.
   Ценный груз  из-за  нерадивости местных служб  все  еще  находился на
поверхности  планеты.   Транспортный  корабль,   под   завязку   забитый
драгоценным чолобарским вином с планеты Шибукава, уже вторую неделю ждал
лишь разрешения властей,  чтобы начать погрузку. Хуже всего было то, что
чолобарское вино,  хотя  и  отличалось  изысканным вкусом  и  совершенно
уникальными  качествами,   было  абсолютно  непригодно  для  длительного
хранения.  Содержание алкоголя в  нем  по  меньшей мере  вдвое превышало
таковое  в  любом  другом  известном напитке,  но  особую  ценность  для
любителей  представляла специфическая способность  многократно усиливать
половую потенцию у  мужчин.  Оба эти свойства придавали вину необычайную
популярность,  и  спрос на него был астрономическим.  К  сожалению,  эта
главная способность,  особенно важная для сильной половины человечества,
сохранялась не  более  двух  месяцев  со  дня  производства благородного
напитка. Поэтому для торговцев, занимавшихся сбытом прославленного вина,
использование Т-кораблей было  единственным способом сохранить клиентуру
и  обеспечить себе постоянный баснословный доход.  Бэннин предполагал не
мешкая закончить погрузку и  стартовать к планете Хартсхилл,  как только
будут готовы его  К-Ф-двигатели,  а  вместо этого вынужден был  вот  уже
почти неделю без дела болтаться в космосе.
   Положение усугублялось еще и тем обстоятельством, что, с точки зрения
властей, использование кораблей такого класса для гражданских целей было
непозволительной  роскошью.   Поэтому   немногочисленные  корабли   типа
"Телиндайн",  еще  находившиеся в  эксплуатации,  использовались главным
образом для транспортировки особо важных военных грузов.
   Исключения,   если  они  и   делались,   касались  в  основном  особо
рентабельных рейсов и  грузов,  да и  в этом случае разрешение удавалось
получить  лишь  наиболее  предприимчивым капитанам,  не  скупившимся  на
дополнительные расходы.
   По  крайней мере сам Бэннин,  когда приобрел свой корабль на одном из
аукционов, рассчитывал на быстрое обогащение за счет таких сверхдоходных
рейсов.  И сейчас он не находил себе места от злости,  наблюдая, как его
груз теряет свои прославленные свойства,  а следовательно,  и цену из-за
бестолковости и неповоротливости правительственных чиновников.
   -  Поступил запрос  со  станции,  -   сообщила Элизабет Хунд,  первый
помощник Бэннина,  отрывая взгляд от  экрана монитора.  -   Они  требуют
подтвердить состояние нашей готовности к старту.
   -  Посоветуйте им  еще раз прочитать мой рапорт трехчасовой давности,
-  взорвался Бэннин.  -  Напомните этим болванам, что я болтаюсь здесь в
состоянии полной  готовности уже  четверо  суток.  Впрочем,  они  и  так
прекрасно осведомлены об  этом.  Предупредите их,  что  если  в  течение
ближайших часов я  не получу разрешения на погрузку и старт,  то обжалую
их действия в Главной диспетчерской службе планеты.
   В  гневе  Бэннин даже  привстал со  своего кресла и  сделал несколько
нетерпеливых  шагов  по  капитанской  рубке.  За  его  спиной  мгновенно
образовалось небольшое облачко хлебных крошек,  наподобие хвоста кометы,
следовавшее за  ним  по  комнате.  Последние несколько дней он  почти не
покидал своего  кресла и  утолял голод  полузасохшими бутербродами.  Его
каюта  находилась  в  двух  шагах  от  капитанского мостика,  но  Бэннин
предпочитал  проводить  большую  часть   своего  времени  перед  пультом
управления,  желая постоянно оставаться в  центре событий.  Он не только
ел,   но  и  спал  здесь,  покидая  свой  пост  лишь  в  случае  крайней
необходимости.  Хлебные крошки и несколько сальных пятен, украшавших его
костюм, являлись немыми свидетелями трех таких трапез.
   Хунд молча наблюдала за  своим капитаном и  работодателем,  давая ему
возможность слегка остыть.  Она работала на  Бэннина уже несколько лет и
хорошо представляла себе, что последует за этой вспышкой. Ему необходимо
было выговориться и слегка спустить пары,  прежде чем он был готов пойти
н