е?
   - Да.
   - Мой личный код "25 хризантема 6". Сможете запомнить?
   - "25 хризантема 6".
   - Хорошо... хорошо... - Голос раненой становился все слабее и слабее.
- Директор должен знать - измена...
   Комната наполнилась рубиновым сиянием. Раздался треск, запахло озоном
и  паленым мясом.  Женщина отлетела к  стене,  прожженная насквозь лучом
лазера.
   Касси стремительно развернулась,  метнув руку  за  спину.  В  комнату
вошла светловолосая женщина в  шлеме с  радиостанцией и закрывающим лицо
прозрачным забралом.  В руках она сжимала лазерный пистолет. Взглянув на
распростертую на полу раненую, блондинка повернулась к Касси.
   В  ее карих глазах Касси увидела...  пустоту.  В  них не было ни тени
сожаления:  прости,  мол, гражданка, ты оказалась не в том месте не в то
время,  а  Дракон время  от  времени требует жертв...  Не  было  видно и
удовлетворения  от   сознания  выполненного  дела.   Ничего.   Блондинка
собиралась стереть Касси с  лица  Люсьена и  даже не  торопилась сделать
это.
   Скрестив ноги,  Касси  резко  опустилась на  пол.  Ее  ослепила яркая
вспышка. Над головой с громким треском откололся кусок бетона - там, где
мгновение назад находилась ее грудная клетка.  Голову и  шею ей обсыпало
кирпичной пылью.
   Выхватив из-за  спины пистолет,  Касси выстрелила блондинке в  живот.
Даже  доспехи  ЭУОД  не  могут  защитить  человека  так,   чтобы  он  не
почувствовал прямого  попадания с  такого  близкого расстояния;  женщина
согнулась,  опуская лазер вниз,  разжимая левую руку.  Дождавшись, когда
она начнет распрямляться,  Касси всадила еще две пули ей в грудь,  а две
оставшиеся - в верхнюю губу, под самый обрез пуленепробиваемого забрала.
Пули,  пробив мозжечок, попали в спинной мозг, и блондинка опустилась на
пол, как выпущенная из руки веревка.
   - Сука!  - прошипела Касси. - Чертова сука! Ты собиралась убить меня,
словно таракана!..
   Не задумываясь над своими действиями,  она открыла защелку, повернула
барабан револьвера,  вытащила и убрала в карман стреляные гильзы и снова
зарядила оружие. Внутри у нее бушевала раскаленная добела ярость.
   Бросившись к  лежащей на  полу женщине,  следом за  которой она  сюда
пришла,  Касси обнаружила,  что  та  еще дышит.  Ее  глаза были полны не
столько болью, сколько сожалением.
   - Садат, - прошептала умирающая, роняя голову на плечо.
   Касси не стала терять времени, чтобы щупать ей пульс. В любую секунду
сюда  нагрянет напарник белокурой.  Оглядевшись вокруг,  молодая женщина
заметила на полу пистолет мецуке с пустым магазином и вложила его в руку
убитой. Выходя из комнаты, она пнула блондинку под ребра:
   - Сука!..
   Коридор  был   пустынным.   Касси   различила  едва   слышные  звуки,
приближающиеся со стороны входа.  Блондинка здорово оторвалась от своего
напарника. Увидев дверь черного хода, Касси поспешно выскочила на улицу.

XV

   Шаттл "Гарриоуэн"
   Мемориальный космопорт имени Такаши Куриты
   Имперская столица Люсьен
   Военный округ Пешт
   Синдикат Дракона
   25 июня 3058 года

   - Чу-са Сакамото?..
   Высокий  мужчина  лет  сорока  с   копной  непокорных  черных  волос,
надевавший на плечи вещмешок,  застыл.  Несмотря на многочисленные шрамы
на  загорелом лице,  мужчина выглядел моложе  своих  лет.  Голубые глаза
внимательно осмотрели человека, обратившегося к нему с вопросом.
   -Хай.
   Трое мужчин,  поднявшихся на борт шаттла,  как и сам Сакамото, были в
простой форме пилотов боевых роботов.  Двое  по  бокам,  молодые парни с
пистолетами в кобурах,  стояли навытяжку. Вопрос задал третий, мужчина с
хищным оскалом и густыми черными бровями.
   - Я -  шо-шо Ода Хидейоши,  командир Отомо, - продолжал хищник. - Ваш
отец приказал встретить вас вместо него.
   Франклин Сакамото поклонился:
   - Рад чести познакомиться с вами,  шо-шо.  Ваша безупречная репутация
известна всей Внутренней Сфере.
   - О  ваших подвигах в  борьбе с  Кланами в Синдикате Дракона знают не
так  хорошо,  но  я  имел  удовольствие следить за  вашей  деятельностью
начиная с тех пор, как вы поступили в ударные части на Сомерсете.
   - Все свои силы я отдал служению Дракону, Хидейоши-сама.
   - Ваш отец просил передать вам свое сожаление по поводу того,  что он
не  смог  лично встретить вас.  Однако он  выразил уверенность,  что  вы
поймете,  почему  неотложные дела  управления империей не  оставляют ему
свободного времени.
   - Я все понимаю.
   - Пожалуйста, позвольте моим людям взять у вас вещмешок.
   Сакамото, поколебавшись, кивнул. Один из Отомо, шагнув вперед, забрал
у него поклажу.
   - Позволено  ли  мне  спросить,   куда  мы  направляемся?  -  спросил
Сакамото.
   - Разумеется.  Я  получил указания отвезти вас на виллу неподалеку от
имперской столицы,  на  самом берегу реки  Кацура.  Замечательное место,
тихое, спокойное.
   Хидейоши махнул  огромной квадратной лапищей,  испещренной маленькими
белыми шрамами:
   - Прошу вас.
   Они вышли на  лестницу.  Солнце коснулось вершин холмов на  западе от
города.  Вечерние сумерки окрасили все  предметы волшебным свечением.  У
трапа ждал вертолет.
   - На  вилле  вы  не  будете  испытывать  никаких  неудобств,   однако
ближайшие несколько дней вам  придется провести там в  полном уединении.
Из соображений безопасности.
   Сакамото нахмурился:
   - Отец считает, я не смогу позаботиться о себе?
   Хидейоши улыбнулся:
   - Молодой человек, заботы о безопасности не бросают пятно на честь; в
противном  случае  мое  подразделение не  существовало  бы.  Немногие  в
Синдикате осмелятся поднять руку  на  Координатора,  который к  тому  же
остается до  сих  пор  великолепным воином;  однако ему  и  в  голову не
приходит распустить Отомо.
   Он остановился внизу у трапа.
   - Вы  отказались от всех притязаний на престол.  И  все же вам не под
силу изменить обстоятельства своего происхождения.  Пусть вы  не  носите
фамилию Курита,  но  это не снимает с  вас ответственности,  которую она
налагает.  Всегда найдутся недовольные, которые захотят использовать вас
в  качестве оружия  против Координатора;  среди  них  могут  быть  очень
могущественные люди.  И  было бы крайне неразумно оставаться с ними один
на один.
   Франклин Сакамото криво усмехнулся:
   - Мудрость является одной из главных добродетелей Дракона.  Я в ваших
руках.
   Ода Хидейоши снова улыбнулся:
   - Вот и отлично.  -  Он похлопал Сакамото по плечу.  - В таком случае
пошли. Вы ни о чем не пожалеете. Мы позаботимся о том, чтобы вам не было
скучно на вилле.

   - Луны  сегодня ночью  просто божественно прекрасны,  Теодор-сама,  -
промолвил старик.
   Он был невысокого роста,  с брюшком,  кривоногий, лысеющий, с жесткой
щетиной на щеках и  подбородке.  Однако грудь и плечи старика оставались
широкими и мускулистыми;  в его скрежещущем голосе чувствовалась сила, а
глаза сверкали, как у юноши.
   - Да, они восхитительны, мой старый друг, - отозвался Теодор Курита.
   Старики стояли у большого камня, которому за многие тысячелетия ветер
придал  причудливую  форму  огромной  птицы,  приготовившейся  взлететь.
Какой-то из прошлых Координаторов лично выбрал валун в  горах Кийомори и
приказал доставить сюда,  в  сады  дворца  Единства.  В  сиянии зеленого
Ориенталиса и голубой Цу-Симы камень отбрасывал на разровненный граблями
белый песок розовато-оранжевые тени.
   Старики  направились  по  дорожке,   мощенной  базальтовыми  плитами,
уложенными  с   неровными,   но  тщательно  просчитанными  промежутками.
Гуляющие вынуждены были не спешить,  выбирая,  куда поставить ногу;  при
этом  у  них  появлялась  возможность  спокойно  наслаждаться  неброской
красотой сада.
   Некоторое время  старики  молчали,  объединенные пониманием давнишних
друзей,  которым просто приятно быть вместе.  Завезенный с Терры соловей
пел  в  кустах  местного  триландера,  наполнявшего воздух  экзотическим
ароматом  листьев.   Ночью  движение  грузовых  транспортных  средств  в
окрестностях дворца  было  запрещено,  так  что  тишина  уснувшего  сада
нарушалась только  звуками  музыки,  при  порывах ветра  доносившихся со
стороны  домов,   окружающих  черную  неровную  глыбу   дворца.   Только
отдаленный  шум  и   мог  преодолеть  высокие  стены,   усеянные  сверху
чувствительными датчиками  и  битым  стеклом.  Откуда-то  донесся  треск
фейерверка, предвестника приближающихся торжеств.
   А может быть, то были выстрелы из стрелкового оружия. Теодор взглянул
на своего спутника.  Хиру Ямагучи, наводящий на всех страх ойабун якудзы
Люсьена,  тоже хорошо знал, что такое звуки ночной перестрелки на улицах
имперской столицы.
   Словно  уловив  нить  мыслей Координатора и  решив  изменить их  ход,
коренастый старик сказал:
   - У меня есть для тебя подарок.
   - Мой день рождения будет только на следующей неделе, Ямагучи-сан.
   Ямагучи  крякнул.   Старый  гангстер  привык  выражать  свои  чувства
утробными звуками и движениями широких плеч.  И дело было вовсе не в его
косноязычности;  просто  он  прекрасно владел языком ворчания и  пожатия
плечами.
   Ямагучи   протянул   Координатору  черную   пластмассовую  коробочку,
маленькую и  плоскую,  и  нажал  на  кнопку большим пальцем с  треснутым
ногтем.  По  крышке коробочки побежали вдогонку друг за другом крошечные
желтые  и  зеленые  огоньки.  Ночной  воздух  наполнился нежными звуками
кларнета.
   - Нан да йо! Черт побери! - воскликнул Теодор. - Не может быть!..
   Старый гангстер, улыбнувшись, протянул ему проигрыватель.
   - Как ты думаешь, что это такое?
   Координатор зачарованно покрутил подарок в руках.
   - По-моему, это Лэс Хоффман и его "Трагический оркестр". Кажется, они
исполняют "Апрельскую луну".
   - И что в этом невозможного?
   - Я  был уверен,  записи не сохранилось.  Я  искал их больше двадцати
лет.
   Естественный  джаз  зародился  в  двадцать  пятом  веке  в  Лиранском
Содружестве,  но Хоффман был родом с  Атреуса,  из Лиги Свободных Миров.
Теодор стал страстным собирателем звукозаписей после того, как в декабре
3038 года,  выбивая Третий Лиранский гвардейский полк с  Веги,  случайно
наткнулся на  роскошную коллекцию.  В  течение многих лет  он  постоянно
возил коллекцию с собой,  пополняя ее при любой возможности, но подобные
сокровища не  могут вынести тягот солдатской жизни.  Коллекция бесследно
пропала во  время  поспешного отступления с  Эксетера,  когда "Лис" Ханс
Дэвион,  клюнув на  наживку Теодора,  отправил на планету свой Четвертый
Дэвионский гвардейский полк,  что  позволило нанести успешный контрудар,
известный как "Операция Орочи", и победно закончить войну 3039 года.
   С  тех  пор  Теодору  удалось частично восстановить коллекцию и  даже
пополнить ее  новыми записями.  Но  он  так и  не смог заполучить другую
копию  "Апрельской  луны"  Хоффмана,  не  оцененной  по  достоинству его
современниками,  а  сейчас  считающейся лучшим  шедевром быстро угасшего
музыкального течения.
   - Мой  учитель  Тацухара научил  меня  никогда не  задавать вопросов,
ответы на которые я не хочу знать, - сказал Теодор, - так что я не стану
спрашивать у тебя, старый пират, где ты раздобыл это чудо.
   Старый  Кот   изверг  из   своей   утробы  звук   перекатывающихся  в
бетономешалке камней:
   - Твоя мудрость делает честь сенсею Тацухаре.
   - Благодарю тебя,  Ямагучи-сан.  Тебе известно,  как  дорог мне  твой
подарок.  Но почему ты преподнес его сегодня?  До моего дня рождения еще
почти целая неделя. Как я буду рад, когда все останется позади!
   - Мудзо,   -   пожал   плечами  старый   якудза,   выражая  бренность
человеческого бытия.
   Теодор нахмурился. Ему было известно о гангстерской войне, начавшейся
в   темных   переулках  столицы.   Однако   условия   его   договора   с
сеймейоси-ренго,  объединением группировок якудзы,  были  четкими:  пока
преступный мир поддерживает в  собственном доме порядок,  Координатор не
вмешивается в его дела.
   Однако в данном случае речь идет не о политике, а о дружбе.
   - Плох тот властелин,  что не заботится об интересах своих подданных,
- заметил Теодор,  -  а  также тот,  кто  считает,  что долг -  это меч,
рубящий только с одной стороны,
   - Жизнь  ойабуна  нелегка,  -  ответил Ямагучи.  -  Нельзя  оказывать
кому-либо предпочтение.
   - Кимочи га цудзита. Я тебя понимаю.
   Теодор слишком хорошо помнил склонность своего отца осыпать милостями
подхалимов и  льстецов,  забывая при  этом собственного сына.  Испытывая
угрызения совести,  он  подумал о  том,  что сегодня приказал арестовать
своего сына.
   "Не арестовать,  -  мысленно поправился Координатор.  -  Задержать, и
ради его же  собственного блага".  И  тут же устыдился неуклюжей попытки
обмануть самого себя.
   - К  тому  же,  -  продолжал Старый Кот,  -  властитель может  любить
подданных  как  своих  собственных  детей,   но   судить  их  он  должен
исключительно по  тому,  как  они ему служат.  Если кто-то  не  в  силах
выдержать свой вес,  не лучше ли обрезать его,  словно засохшую ветвь, а
не позволять сосать жизненные соки из других, более полезных членов?
   Вместо  ответа,  Теодор указал на  растущее рядом  с  дорожкой дерево
фалдамона,  кряжистое и развесистое. Толстый ствол поднимался над землей
на целый метр и  лишь потом выбрасывал в  стороны ветви толщиной с  ногу
взрослого мужчины,  идущие параллельно земле, а затем резко изгибающиеся
кверху. Одну ветвь поддерживала незаметная подпорка.
   Ямагучи рассмеялся -  громко, заразительно. Возможно, кто-то нашел бы
хохот ойабуна вульгарным, не подобающим в данных обстоятельствах. Теодор
же  считал смех своего старого друга стихийным явлением,  сродни ветру и
дождю.
   - Эх,  если бы  только окружающий мир был таким же простым,  как наши
японские сады, Теодор-сама! - воскликнул старый гангстер.
   - Разве не свидетельствует плодоносящая ветвь, необдуманно отпиленная
садовником, о его некомпетентности? - спросил Теодор.
   Он  чувствовал  усталость.   У  него  вызывала  отвращение  эта  игра
ограничения,  цепкими безжалостными водорослями Серебряного моря Люсьена
обвивавшего  члены  одного  из   самых  могущественных  людей  во   всей
Внутренней Сфере...  Он  ничем не  может помочь своему другу до тех пор,
пока тот  сам  не  попросит его об  этом.  Все нутро Теодора изнывало от
необходимости выспаться,  однако  сна  его  лишили упреки являющегося по
ночам отца.
   Ямагучи улыбнулся.  В  сиянии двух  лун  его  старое морщинистое лицо
озарилось блаженной улыбкой.
   - Один Дракон вечен, Теодор-сама.
   Теодор открыл было  рот,  однако прежде,  чем  он  успел  заговорить,
старый предводитель гангстеров,  поклонившись,  неторопливо, но уверенно
удалился, скрывшись в насыщенной ароматами цветов ночи.

   Дело было уже на следующее утро.  Все происходило в месте,  нисколько
не  похожем на  благоухающие сады имперского дворца.  Поднос с  грохотом
упал на пол ресторана, затем раздался звон ударяющейся о плитки посуды.
   Посетители  пытались  увернуться  от  разлетевшихся  во  все  стороны
рисовых шариков и чашек с чаем. Верзила в пестрой куртке, сидевший рядом
с  неуклюжей уборщицей,  испуганно подскочил,  как  будто  услышал  звук
выстрела. Точнее, именно так, как если бы услышал звук выстрела.
   - Чикусё!  Глупое животное!  - взревел он, поворачиваясь к несчастной
девушке. - Как только хозяин мог взять на работу такую тупицу! Наверное,
она кореянка.
   Бедняжка,  маленькая, тщедушная, курносая, извинившись, опустилась на
четвереньки, чуть ли не прижимаясь лицом к зеленым и белым плиткам пола.
   - Прошу прощения за свою неловкость, которой нет оправданий! - завыла
она  по-японски с  сильным акцентом.  -  Больше  такого  не  повторится.
Пожалуйста, простите несчастную девушку, милостивый сударь!
   Кобун  якудзы,  ухмыльнувшись,  отвернулся от  несчастной уборщицы  и
продолжил обхаживать официантку,  смазливую девушку с  пустым взглядом и
соломенными волосами с черными корнями, ритмично двигающую челюстями.
   По-видимому,   гангстер  находил  ее  манеру  общения  с  жевательной
резинкой неотразимой.
   - Как  я  говорил перед тем,  как  нам  помешало это хромое животное,
вечером мне предстоит большая работа.  У  Старшего Номера сегодня важная
встреча.
   - Подумать только! - прогундела в нос официантка.
   - Всего я  тебе рассказать не  могу,  -  продолжал якудза,  не  думая
понизить тон.  -  Это большая тайна.  Скажем так: предстоят определенные
перемены.
   - Подумать только!
   Появившийся Луко,  владелец ресторана, крупный мужчина с безразмерным
фартуком, громко отчитал уборщицу за неловкость. Бедняжка, не поднимаясь
с четверенек,  пробормотала слова извинения, собирая пластмассовые миски
и подносы. Те выскальзывали у нее из рук, как живые, и маленькими юркими
зверьками разбегались в  разные стороны по гладкой блестящей поверхности
пола.
   При   этом  она  внимательно  слушала  якудзу,   бахвалящегося  перед
официанткой,  не  упуская  ни  единого  слова.  Касси  Сатхорн мастерски
владела  умением  отсеивать ненужный  шум.  Недаром  ее  считали  лучшим
разведчиком...

   Касси  решила связаться с  Нинью Кераи по  поводу вчерашней встречи с
агентами КВБ.  В  конце  концов,  их  знакомство имело  давнюю  историю.
Конечно, молодая женщина была не настолько глупа, чтобы надеяться, будто
мимолетная связь на  Хачимане много лет  назад даст  ей  сейчас какие-то
преимущества.  В  то  же  время она  понимала,  что Нинью Кераи научился
уважать ее и  как противника,  и как союзника.  Он должен отнестись к ее
словам серьезно,  не отмахиваться от нее как от истеричной неверной или,
еще  хуже,  как  от  провокаторши.  Подобного отношения Касси  не  могла
ожидать в КВБ больше ни от кого другого, в особенности от приемного отца
Нинью Кераи, загадочного Индрахара.
   Но связаться с  Нинью напрямую оказалось очень непросто.  У  Касси не
было выходов непосредственно на  него.  Она  не  раз мысленно прокрутила
разговор с  отделом внешних связей КВБ:  "Алло,  я иностранная наемница,
прибывшая в  город на  празднование дня  рождения Координатора.  Мне  бы
хотелось  поговорить  с  заместителем  директора.  Да,  он  меня  должен
помнить. Как-то раз на Хачимане..."
   Касси  не   любила  прибегать  к   помощи  властей.   Даже   дружески
настроенных.  Но  сейчас,  когда  день  рождения Координатора надвигался
стремительно,  как сошедший с  орбиты космический линкор класса "Техас",
было не до разборчивости. Убедившись в том, что за ней нет слежки, Касси
сразу  же  понеслась в  Эйга-тоси,  чтобы переговорить с  мирзой Питером
Абдул-заде, главой Службы безопасности Дяди Чанди.
   - Вы хотите,  чтобы я  устроил вам встречу с Нинью Кераи,  -  спросил
высокорослый мирза, - и при этом не желаете говорить мне зачем?
   - Точно, - подтвердила Касси.
   - И это связано с порученным вам заданием.
   - Не  знаю.  -  Касси вряд ли  смогла бы  ответить,  чем  объяснялось
внезапное желание быть с мирзой искренней. Возможно, тем, что в качестве
работодателя он  еще  ни  разу  не  злоупотреблял ее  откровенностью.  -
Полагаю, связано. Это все, что я могу вам сказать.
   Некоторое   время   Абдул-заде   молчал,    разглядывая   ее   из-под
полуопущенных тяжелых  век.  Его  глаза  уроженец  Синдиката  назвал  бы
"аркабскими" - так особенности местного языка исказили слово "арабский".
Касси ощутила неприятный холодок в  груди,  как  это  нередко бывало при
разговорах с мирзой.  Ее не покидало ощущение,  что он видит больше, чем
открыто  простому  взгляду,   больше,   чем  она  сама  хотела  показать
окружающим.
   - Хорошо,  -  наконец произнес Абдул-заде.  -  Я посмотрю,  что смогу
сделать.
   Какое-то  время  Касси  продолжала  неподвижно сидеть  за  письменным
столом в  скромном кабинете,  выделенном мирзе  на  период пребывания на
Люсьене.  Возможно, вследствие долгого общения с подполковником Гордоном
Бейрдом, покойным С-2 Семнадцатого полка, молодая женщина никак не могла
привыкнуть к  тому,  что  гла