а  всех  континентах и на  всех  главных
островах планеты. В течение двух месяцев чуткие уши приборов так ничего и не
зарегистрировали, за исключением разве что охов  и вздохов коры, имевших под
собой вполне планетарное происхождение.
     Тем  не  менее  и  Дэв,  и Вик  были едины во мнении, что поиски должны
продолжаться и  обрести теперь большую направленность. Туннели, прорытые под
атмосферными наногенераторами, ныне пустовавшие, пронизывали кору планеты на
глубинах, которые в зависимости от конкретного места колебались от одного до
двух километров.  Этого вполне  хватало,  чтобы температура там  доходила до
семидесяти градусов, поднимаясь на пять градусов Цельсия на каждый  километр
по мере углубления.
     Не  было  сомнений  в  том,  что  Нага с их  непомерными  аппетитами  в
отношении   чистых   металлов   и   композитных  материалов   искусственного
происхождения будут предпринимать поиски их  в недрах  атмосферных  заводов,
хотя  бы для того, чтобы просто обследовать эти лабиринты на предмет наличия
своих  деликатесов. И гора, что  теперь возвышалась  над Дэвом,  сейчас была
частью  Гераклианского  Атмосферного  Нанопредприятия  Один,  ближайшего  из
такого  рода  заводов  к  тому  месту,  где некогда возвышался Аргос.  Ксены
непременно должны были проникнуть сюда, дойти до этих туннелей.
     Дэв  не   видел  иного  способа  обнаружить   Нага,  как  решиться   на
обследование  самых низких  точек  этих  туннелей. И  единственной проблемой
сейчас оставалась та, которая уже много времени занимала его.
     Если предположить, что  Нага  на  Геракле  все  же  были,  то такая  их
пассивность,  отсутствие  даже  намека  на   какую-либо  деятельность  очень
настораживает и несет в себе потенциальную опасность. Раз эти обитатели коры
планеты  вели  себя  так тихо,  то  вовсе не были  расположены  к общению  с
непрошенными визитерами.


x x x


     Я прекрасно  осознавало,  что из  Огня к  нему  приближаются  в великом
множестве не-Я. Оно все еще затруднялось принять несомненно чуждую ему идею,
концепцию   о   существовании   не-Я,   казавшихся    носителями   воли    и
целеустремленности, на которые имели исключительное право лишь Я и они одни.
Удобнее всего для Я  было бы  воспринять существование не-Я, зарегистрировав
бы их как своего  рода  "я" маленькие,  как частички самого  Я, отторгнув на
какой-то момент от его тела. Это  могло объяснить и их целеустремленность, и
ощущение   близости   чистого  металла,  как   и  наличия  функционировавших
субмикроскопических технологических  единиц, а  также  жестко настроенных  и
имевших четко выраженную направленность магнитных полей, высокую температуру
и радиацию явно ненатурального происхождения,  словом, все, что эти странные
создания несли с собой.
     Но как же могли они быть маленькими "я", если существа эти наступали на
них не  вследствие прямого волеизъявления и не как результат действия самого
Я? Этот вопрос так  и оставался без ответа, вполне возможно, ответа на  него
не было вообще.
     Делом вполне обычным  было,  разумеется,  просто  поглотить  их, сделав
частью себя, впитать  в себя и их  воспоминания, и их опыт из Пределов Себя,
но  память  об  Огне и желание  уберечься,  намертво  впечатанное  в  каждое
отдельное  "я"  как  элемент Я большого,  вселяло  в них неуверенность. Я не
могло выдержать снова те муки, которые приносит с собой Огонь.


x x x


     - Дэв?
     - Да, Вик.
     - Мой  датчик поймал  что-то очень  странное впереди. Мне  кажется, что
этот туннель кончается тупиком...  но отраженные сигналы продолжают идти. Не
знаю, что это может быть.
     - Вижу. Я тоже наблюдаю их. Это может быть как раз то, что мы ищем.
     На протяжении  последних  нескольких километров, Дэв  ясно  видел,  что
туннель явно  изменился.  Нет,  уклон  в десять  градусов не уменьшился,  не
изменился  и объем  самого  туннеля.  И  все  же  запрограммированная людьми
наноконфигурация, казалось,  утрачивала  присущие  ей симметрию,  округлость
форм и плавность  сопряжении, большую плотность, чем та, что присуща обычной
скальной породе  для обеспечения устойчивости стен  и потолка  шахты. Теперь
стены  туннеля  уже не были  такими  ровными,  казалось, поверхность  их уже
пытались изменить, въедаясь в массу обычной  скальной  породы, перерабатывая
ее в кристалловидную, прозрачную структуру, и о причинах этого, по-видимому,
долго гадать  не придется -  эта  секция туннеля  тоже была  выедена, но  не
нанотехнологическим процессом - детищем разума человека, а Нага.
     - Может  быть,  нам сейчас распеленать нашего  Фреда, да  и пустить его
вперед? Как ты думаешь?
     Дэв  уже  подумывал над  этим  в течение  последних  нескольких  минут.
Сложность состояла в том, что никак  нельзя было предсказать, что предпримет
Фред, как только окажется на свободе. Лучше уж дождаться того момента, когда
они  окажутся лицом к лицу  с  Нага, если здесь вообще подходило  выражение,
содержавшее в качестве главного смыслового компонента слово "лицо".
     -  Повременим пока, -  объявил он  Хэгану.  - Они на  нас пока  что  не
набросились.  Посмотрим, что будет дальше  и сможем ли мы  подобраться к ним
поближе.
     - Ну,  если  уж  ты  здесь главный начальник, то  знай, что меньше, чем
через километр туннель кончится.
     -  Остается лишь надеяться на то, что он не станет  сужаться, - ответил
Дэв.  -   Я  вообще  удивляюсь,  как  уже  мы   здесь  все  еще   умудряемся
поворачиваться.
     - Это уж точно.  Потому что случись что, так  нам тут же придется взять
ноги в руки да улепетывать.


x x x


     Что-то меняется, способность приобретения опыта меняется, определило Я,
отделяясь от неизменной Скалы.
     Или,  если  судить точнее,  способность  навязать  какие-то изменения и
предсказать их результаты было именно тем, что отличало Я  его от окружения.
Скала могла меняться, становиться не-Скалой, но это было прямым  результатом
волеизъявления Я.  Я поглощало  Скалу, меняло ее  компоненты для того, чтобы
оказаться  в состоянии производить еще больше Я. А Скала - нет, она не могла
ничего менять по своему усмотрению.
     Лишь  созданные  волей  Я  изменения наполняли ценностью существование.
Если предположить, что эта Вселенная бесконечна в своей неизменности!
     Когда-то  Я  упивалось славой перемен.  Но со времен прихода Огня стала
иной  и  сама  потребность  в  переменах.  Огонь  принес  боль, одиночество,
потери...  и ужас, нескончаемый ужас. Все было так,  как если бы от Я  вдруг
отодрали  огромный  кусок,  варварски  запихнув  Я   в  новые  его  границы,
одновременно  лишив границ  и  маленькие  "я".  Эти  ощущения  и  ассоциации
являлись  теперь  частью Вселенной  Я,  и  они  определяли  его  способность
постигать то,  что лежало  за пределами  изувеченной пламенем  межи, которая
пролегала теперь между Я и не-Я.
     Перед  самым приходом  огня  Я  осознало  через своих маленьких  "я" ту
чудовищную чужеродность надвигавшихся на Предел не-Я и маленьких "не-я". Эти
чуждые не-Я,  неправильно понятые, истолковывались прежде как особые подвиды
Скалы, нечто природное и извечно  существовавшее, могущее даже  действовать,
исходя   из  собственного  волеизъявления.  Я  выискивало  их  частично   из
любопытства, но в основном потому,  что Я поражала их странная и откровенная
дружба с неисчерпаемыми,  огромными  кладовыми  Скал и  непонятными,  однако
чистейшими   по  составу,  очень-очень  забавными  и  невероятно   полезными
сгустками Скалы - это действительно интриговало!
     Интриговало  и  то,  что  оставалось  множество  "я", которые так  и не
вернулись для воссоединения из экспедиции, в которую  были направлены, чтобы
доставить  образчики   этих  самых  чужаков  -  маленьких  "я".  Почему  это
произошло?   И  эта   растущая   неуверенность  относительно   природы  этих
чужаков-"я" всегда  стояла на первом  плане  всех интроспекции,  поглотивших
теперь Я, когда Огонь  сжег все вокруг, превратив  в пар триллионы  тех, что
составляли Я. Не стало,  может быть,  одной  десятой Я,  они были  вынуждены
стать не-Я, чтобы потом суметь передать такие ужасы, такие ощущения, которые
до сих пор заставляют Я содрогаться при мысли о муках, ими испытанных.
     Как  же  избежать  этого  Огня,  что  занимал  теперь  разум  Я?  Когда
чужаки-маленькие  "я"  приблизились сюда,  Я  смогло  лишь  рассмотреть  две
возможности.  Можно  отступить,  как отступили они тогда под натиском  Огня,
найти  прибежище в  глубинах, в  лоне  Матери-Скалы. Но как  ни  утешала эта
мысль,  как  ни убаюкивала, она все же мало что  могла  дать, поскольку  эти
маленькие не-"я"  достаточно сообразительны, чтобы найти Я,  куда бы  оно ни
делось.
     А  это, в  свою  очередь,  оставляло  единственную  возможность, хоть и
полную риска...


ГЛАВА 23


     С точки  зрения современности  войны  с ксенофобами  в действительности
представляют собой трагическое недоразумение, вызванное отсутствием  и у той
и  у другой  стороны  ясного  представления  о  своем  противнике. Люди были
склонны  видеть  в   ксенах   лишь  запрограммированные  на  борьбу  орудия,
чудищ-пришельцев,   подчинявшихся  совершенно  чуждым  людям  императивам  и
готовых уничтожить все  встречавшееся им на пути. Ксенофобы же, насколько мы
способны понять их теперь, всегда считали нас просто частью пейзажа планеты,
при  условии,  что вообще нас  замечали, особым природным феноменом, который
мог,  однако,  представлять  опасность,  которого  следует  либо  поглотить,
нейтрализовать, либо приспосабливаться к нему.
     Войны с ксенофобами
     Д-р Фрэнсин Торри,
     2543 год Всеобщей эры

     -  Вик! - крикнул вдруг Дэв.  Его  нервы были напряжены  до предела.  -
Видишь ты их? Видишь?
     Идущая впереди RLN-90 Дэва закрывала  Вику видимость, однако визуальные
данные по-прежнему поступали с нее.
     - Боже мой! Да сколько же их!
     -  Это всего лишь верхушка  айсберга,  - ответил  Дэв, пытаясь овладеть
собой.  -  Если  это  сравнить  с  человеком,  то  нас  впору  сравнивать  с
бактериями, подбирающимися к кончику его большого пальца ноги.
     Неожиданно туннель  расширился, и  они  оказались  у  входа в  огромную
пещеру. Все произошло настолько внезапно, что Дэв невольно вздрогнул оттого,
что вдруг под ними ничего  не  оказалось, кроме этой черной  пустоты. Мощные
прожекторы машины Дэва не сумели осветить ее всю, но выхватили из тьмы часть
стен  и  пол  этой впадины.  Вся  она была заполнена  поблескивающей во тьме
матово-черной субстанцией, постоянно и неприятно двигавшейся. Эта масса была
слишком густой, чтобы походить  на  масло  или подобную  вязкую  субстанцию,
поверхность ее была неровной и состояла из множества Нага, супраклеток Нага,
плотно прижавшихся друг к другу. Они  наползали друг  на  друга, копошились,
перекатывались, покрытые слизистой массой, и очень  походили на каких-нибудь
вполне  земных  брюхоногих.  Каждая  из них была  связана с  себе  подобными
бесчисленными  усиками,  напоминавшими аксоны нейронов мозга человека. Но  в
отличие от нервной ткани,  эта масса  двигалась  и  напомнила  Дэву странное
живое море, покрытое рябью.
     Он  замечал,  что   и  это  море  переливавшейся  черноты  не  осталось
равнодушным к его присутствию, оно ощущало его. Эти Нага, лишенные и зрения,
и  слуха,  обладали  по  меньшей  мере  дюжиной других  чувств,  недоступных
пониманию  человека, им  под силу было ощутить  структуру скал, воспринимать
магнитные поля, электрические разряды. Масса  под  уорстрайдером Дэва  стала
подниматься  -  океан черной смолы  напрягал  свою  волю,  двигался, вздымая
многотонное брюхо, тянулся к замершему в оцепенении "Разведчику" Дэва.
     -  Назад! - заорал Дэв, пятясь вместе с  машиной,  пытаясь отступить на
полусогнутых конечностях RLN-90 вглубь туннеля. - Всем отходить! Быстро!
     Дэв все же успел отойти метров на десять, может и дальше, когда сгусток
этот внезапно  резко выпятился  и стал  рваться  к  нему,  жадно  заглатывая
ослепительный  свет   прожекторов   "Шагающей",  выдавливаясь  сквозь  узкое
пространство  туннеля,  словно отвратительная  черная  паста  из гигантского
тюбика. Сила давления потока была  настолько  велика,  что  его "Разведчик",
получив страшный  удар в  бок, накренился и,  потеряв равновесие, ударился о
стену и уже через секунду был подхвачен потоком слизи. Удар этот, неожиданно
мощный, не позволил  Дэву прибегнуть к оружию. Он в  отчаянии попытался хоть
как-то удержать  машину  в вертикальном  положении,  но  цефлинк-связь вдруг
взорвалась  грохотом статических разрядов, полыхнув ослепительно-белым в его
внутреннем взоре, и тут же погасла.
     - Вик! - завопил  Дэв. - Вик!  Отпускай Фреда! -  Если бы только сейчас
успеть выпустить этот кусочек Нага с Эриду...
     И вдруг Дэв понял, что уже  находится при своем реальном теле и разуме,
наглухо запертый, запечатанный в узком гробике пилотского отсека. Энергии не
было,  была лишь  тьма,  все  его  системы  контроля  враз вырубило,  и  его
неутомимый и не знавший страха "Разведчик" был теперь просто  марионеткой на
веревочках, куском мертвого, металла, ловушкой, готовой погубить Дэва.


x x x


     Вик  Хэган отчаянно,  словно  в ночном кошмаре, дал  задний  ход, когда
прямо   перед   ним  во   внутреннем   взоре  вдруг  возникла   стремительно
надвигавшаяся  на них  из  пространства  туннеля  черная стена.  И тут  же с
треском  статики исчезли  данные, поступавшие  к  нему от  Дэва. Хэган  лишь
услышал его надсадный крик "Вик!" после чего наступила тишина.
     В тот момент  его отделяли от машины Дэва  примерно восемьдесят метров,
однако все визуальные  данные, поступавшие к нему  из RLN-90 Дэва, позволили
ему увидеть все, что произошло  впереди. Когда изображение исчезло, Вик смог
разобрать лишь верхушку машины Дэва, освещенную прожекторами его "Шагающей".
Ноги "Разведчика"  увязли в  черной, тягучей,  дегтеобразной жиже. У  Хэгана
сверху  на его LaG-17 были установлены два пятидесятимегаваттных  лазера, по
одному с  каждой стороны закругленного  тупорылого носа  машины, словно  два
жала гигантского длинноногого жука. Вик нажал  сразу на  обе гашетки, послав
двойной пульсирующий луч в это черное море, надвигавшееся на него из глубины
туннеля, стараясь не задеть машину Дэва.
     Никакого  впечатления.   Темная   масса,  казалось,   просто  поглощала
мощнейшее излучение, которое ровным счетом никак не  действовало на нее. Вик
выстрелил снова... потом еще раз и еще. Желатинообразная масса лишь отражала
синеватые вспышки, продолжая надвигаться на него. Вик не верил своим глазам.
     Он  еще  отступил  назад  шага  на  три,   неловко  толкнув  тележку  с
резервуаром Фреда. Сенсоры его сообщили о контакте с  каким-то металлическим
предметом, тут  же  он  услышал,  как  что-то  скребануло  по  металлической
поверхности  - левая нога его машины прошлась  по контейнеру с Фредом, но он
уже  не  придал этому  значения.  Все  его внимание  было  сосредоточено  на
надвигавшихся  на  него Нага.  Не спуская с них глаз, Вик медленно отходил в
глубину туннеля.
     Сориентированная  на  направление  магнитных   полей   планеты  тележка
магнитохода  сразу же, едва нога  "Шагающей"  наткнулась  на  нее,  потеряла
равновесие, перевернулась и, ударившись  о стену, грохнулась  на камни  пола
шахты. Вик проскользнул мимо нее, изо всех сил стараясь заставить ноги своей
машины двигаться  побыстрее, в его мозгу ухал тяжеленный молот ужаса,  когда
он увидел, что надвигающееся на него Нечто вот-вот поглотит его.
     На секунду его  прожекторы выхватили из тьмы машину  Дэва, которая  все
еще оставалась на плаву, через секунду она исчезла в вязкой пучине, и теперь
наружу  торчала лишь конвульсивно  сгибающаяся нога,  в  следующее мгновение
показался еще один элемент "Шагающей"  - правый ручной манипулятор,  все еще
сжимавший уже бесполезный теперь стомегаваттный лазер.  Брони видно не было.
Черная  масса достигла контейнера Фреда,  подхватила его  и  унесла с собой,
словно океанская  волна  пустой бочонок,  а покореженная тележка магнитохода
исчезла, подхваченная следующей волной.
     Любое  оружие  здесь было  бы  бессильно.  Вик  внимательно  следил  за
движением  массы, пятясь от  нее,  стараясь  двигаться  как  можно  быстрее.
Закаленные  дюраллоевые  ноги  "Шагающей"  высекали  искры  из  камней  пола
туннеля, Вик  использовал даже ручной  манипулятор -  его захват в  отчаянии
цеплялся  за  выступавшие  края  стены,  будто  стараясь хоть  так  ускорить
движение машины. Черный прилив продолжал наступать...


x x x


     Дэву показалось, что он лежит лицом вниз,  впрочем, как можно было  это
определить здесь,  в  кромешной тьме отключенного  пилотского отсека. Он был
уверен,  что поток Нага уже поглотил его машину и уносил  с собой  в никуда,
словно быстрый ручей щепочку.  Скрежетание металла о металл, оглушительное в
этой   узкой  кабинке,  заставило  его  представить  себе,  что  его  машина
раздирается  на  части  или...  еще  хуже  -  через пробоину в броне  течет,
заполняя все, вязкое черное тесто.
     Еще  никогда  в  жизни Дэву  не приходилось испытывать  ужаса настолько
парализующего  и  острого,  такого,  что он  едва сдерживал  себя, чтобы  не
забиться в припадке отчаянья, исступленно  колотя кулаками  по бронированной
стенке отсека машины, вопя от страха приближающейся смерти. Все же  он сумел
внутреннее  мобилизовать  себя   и  принялся  шарить  в  темноте  в  поисках
аварийного отсека, встроенного где-то сбоку в отсеке пилота.
     Отсек  открылся, едва его взмокшая от пота ладонь  прильнула  к панели.
Изо всех сил  стараясь сосредоточиться на этих нехитрых операциях, борясь за
то, чтобы этот крохотный  очажок просветления  в  его полубезумном  мозгу не
погас,  не исчез, задавленный страхом, он сунул левую руку  внутрь и нащупал
нечто  прохладное,  мягкое  и сухое,  оно моментально  обволокло  его  руку,
обхватило,  как салфетка или мягкая перчатка.  Дэв  сразу  почувствовал, что
страх его стал куда-то уходить.
     Комель,  хоть   и   искусственного  происхождения,  но  все  же   живая
биоконструкция этих странных ДалРиссов, живой перчаткой прильнул к его руке.
Его единственной  надеждой на спасение была лишь попытка  договориться через
него  с этим жутким созданием, поглотившим его "Разведчика", словно  крошку.
Если только оно раньше меня не прикончит, с мрачной уверенностью подумал он.
     Когда  его  задавленное страхом  чувство  ориентации  стало мало-помалу
возвращаться,  Дэв  внезапно  понял, что его  машина  хоть и  вертелась,  но
несмотря  ни на  что  оставалась в вертикальном  положении. Рука  его тут же
потянулась   к  механизму  ручного  аварийного  открывания   люка.   Зашипел
пневмозатвор, люк скользнул в сторону, но в отсеке по-прежнему была тьма.
     Дэв жадно глотнул воздух. Он был пригоден  для дыхания, хоть и горячий,
отдающий серой и дымом, - аромат поджаривающихся на медленном огне скал. Дэв
продолжал вдыхать этот  зачумленный  и отравленный воздух, с каждой секундой
чувствуя, что в нем гораздо меньше кислорода, чем на поверхности, после чего
снова нырнул в отсек и принялся искать в темноте кислородную маску.
     Его уорстрайдер тем  временем продолжал двигаться, подхваченный потоком
Нага,  и вот последовал еще  один  удар -  машину  бросило  на скалы. Толчок
подкинул Дэва в его узком отсеке, швырнув о стену. Раздался скрежет металла,
ужасающий,   леденящий,    его   бронированный   "Разведчик"   выл,   словно
агонизирующее, погибавшее животное. Туловище его RLN, полузатопленное в этой
жидкой черной дряни, готово было лопнуть от этих чудовищных объятий.
     Ничего не видя, ощущая тошноту и головокружение, Дэв никак не мог найти
бардачок,  где  находилась  кислородная  маска.  Хватая  ртом  воздух, он  в
изнеможении   уселся   на  пол   отсека,   усилием  воли  пытаясь  сохранить
самообладание. Он должен добраться  до