ающая об
опасности.  Если он  захочет,  то расправится с обоими громилами Сумиямы, не
успеют  они  и  глазом моргнуть, без помощи  собственных  охранников.  Такой
человек   не   снизойдет   до   телохранителей,    которые    не   настолько
профессиональны, чтобы носить форму коммандос ОДОНа.
     Пристраивая   портативную   камеру   в   щели   между   ящиками,  Кэсси
пересматривала собственные планы.  Подобный человек не нуждается в охране --
во  всяком  случае в  той,  которая на виду, --  значит, он решил произвести
впечатление  на гангстеров. Этих двоих он прихватил  напоказ, словно повязав
галстук, но из этого вовсе не следует, что здесь  у него больше никого  нет.
Остальные,  по-видимому,  заняты  обычным для  оперативников ОДОНа  делом --
остаются невидимыми.
     И разыскивают ее. Разумеется, оперативникам неизвестно, что  она здесь,
-- пока. Но они могут  прощупать здание  склада  сенсорами,  реагирующими на
движение, просканировать на инфракрасное излучение или запахи человека. И уж
не забудут поглядеть  наверх. Им должно  прийти в голову проверить  верхушки
этих штабелей ящиков...
     Выглянув в щель,  она  перевела  портативную  камеру  левее,  от группы
Сумиямы к  рыжему,  затем  обратно, просто  чтобы убедиться, что  получаютс
достаточно  четкие  изображения  обоих. Этот  крошечный аппарат  имел  еще и
высококачественный  направленный  микрофон.  Девушка  не  могла  следить  за
разговором: она не  намеревалась проникать на  вражескую  территорию, имея в
ухе  микрофон, перекрывающий  собственный  слух,  и  потому  сегодня  решила
обойтись без него. Разведчица плохо читала по  губам,  а Кацуо  Сумияма мало
двигал ими при разговоре,  но все равно она смогла  уловить произнесенные им
слова: "Чандрасехар Курита".
     Затем Кэсси двинулась прочь.  К задней  двери склада, замок  на которой
она  уже  взломала.  Она  двигалась  тихо, но  очень быстро.  Никакое боевое
искусство  в том положении,  в  котором она  оказалась, не поможет  ей долго
сопротивляться этим безликим людям в черном.
     Дважды  уголком глаза она заметила их  фигуры. Одна скользнула под ней,
словно призрак, держа штурмовое ружье наготове, другая мелькнула на штабелях
метрах  в  двадцати,   цепляясь  за  ящики,  словно  паук.  Оба  раза  Кэсси
пригибалась к полу так быстро, как только могла.
     Изображения внутри лицевых щитков агентов ОДОНа хоть и давали им полный
обзор  местности,  но  были  недостаточно  четкими.  Кэсси  уже  приходилось
сталкиваться  с   подобными   маленькими   дисплеями,   и  она  считала   их
бесполезными: требовались  долгие часы тренировки,  чтобы наконец  научитьс
понимать, что он тебе показывает.  Приборы  оказывались очень  кстати, когда
возникала  необходимость,  предупредить  нападение   сзади,  но  были  менее
восприимчивы,  чем   тренированное   периферийное   видение   настороженного
человека.
     И  хотя оперативники ОДОНа приобрели многие сверхчеловеческие умения  и
навыки, они не ожидали, что за их  дружеской встречей будут наблюдать. И при
некотором  размышлении  могли  бы  догадаться,  что  эта крохотная  пылинка,
мелькнувшая перед их взором, есть глаза и уши Семнадцатого разведывательного
полка.
     Кэсси нашла точку, которая позволяла внимательно оглядеть  дверь, через
которую она  вошла сюда:  дверь по-прежнему закрыта,  рядом ни души. Девушка
облегченно вздохнула  и  беззвучно  скользнула  на цементный пол.  "Кажется,
выбралась..."
     Но вышедший из-за  угла  по направлению  к ней  оперативник ОДОНа  явно
считал, что она рано обрадовалась.
     В долю секунды Кэсси успела  сконцентрировать все свои силы. Испуганна
маленькая  девочка внутри нее кричала,  чтобы она убегала в ближайший проход
между штабелями ящиков, подальше от плохого дяди  в черном.  Поддаться этому
призыву  означало бы  пойти на смерть. Один  сигнал тревоги, и команда ОДОНа
разыщет  ее  быстрее, чем  вино выльется из  разбитой бутылки, и тогда  даже
лучшая разведчица Внутренней Сферы не сможет спастись.
     Но  когда  внутри  нее  закричал  испуганный  ребенок,  рефлексы  Кэсси
автоматически  перестроились  на режим убийства. Она подскочила к одетому  в
черное оперативнику быстрее, чем сама поняла, что делает.
     Человек в черном  был защищен от пули, даже если бы ей удалось вытащить
пистолет. Пуленепробиваемые  костюмы,  однако, менее эффективно защищают  от
холодного  оружия,  и  у Кэсси  оставался  шанс пырнуть  его  "Кровопийцей".
Времени на поиск уязвимых мест не было.
     В двух  метрах  от  оперативника  ОДОНа  Кэсси  оттолкнулась  от пола и
взлетела вверх в прыжке леопарда,  перемахнув через поднятое дуло штурмового
ружья. Она применила стиль мади пенчак-силата, наиболее сложный и опасный из
стилей  боевых искусств.  Только  искусный  акробат,  у  которого  полностью
отсутствовали нервы, мог выполнить этот прыжок.
     Кэсси была именно таким человеком.
     В прыжке она нанесла удар по левому плечу оперативника. Перелетев через
него,  она  зажала  голову одоновца обеими руками.  Легкого веса  ее  тела и
инерции   оказалось  более  чем   достаточно,   чтобы   свернуть   ему  шею.
Приземлившись, Кэсси наклонилась  вниз, поставила колено на поясницу мужчины
и дернула его на себя.
     Шея одоновца сломалась с треском, напоминающим пистолетный выстрел.
     Кэсси вскочила на  ноги, огляделась, прошла к  противоположному штабелю
ящиков. Найдя выступающий  конец  ящика,  она  крепко  ухватилась за него  и
дернула, вложив  в  этот  рывок всю силу великолепно  натренированных  мышц,
буквально  пропитанных сейчас  адреналином.  Штабель с  грохотом развалился,
обрушившись прямо на безжизненную фигуру в черном.
     Кэсси  давно  уже  выскочила  за  дверь,  когда  упал  последний  ящик.
Подруга-ночь приняла девушку в свои объятия.
     Полуночные улицы, казалось,  были  переполнены искателями удовольствий,
словно река беспокойных  душ текла  между залитыми неоновым светом берегами.
Постоянные посетители и чужаки бесстыдно пялились, оборачиваясь, на четверых
женщин, которые стояли на обочине, рассматривая неожиданно скромную для этих
мест неоновую вывеску над уходящими  вниз  ступеньками.  Особенно привлекала
мужские взгляды высокая блондинка в туго обтягивающих бедра джинсах.
     -- Что значит  "Тораши  Гьяру"?  --  недоумевала  Джанин  Эспозито.  Ее
прозвали  Бабочкой. "Валькирии",  ее стальному мотыльку, в  этих состязаниях
хорошенько досталось сначала от "Осы" Ковбоя, а потом от  пришедшего ему  на
помощь Мачо. Но сейчас шишки и синяки, полученные на дневных  учениях, почти
зажили.  Завтра  после  мессы  она  станет   женой  Лонни  Ортега,  водител
"Сталкера"  из  роты "Инфанта".  Джанин решила отпраздновать  последнюю ночь
свободы на полную катушку.
     -- "Дрянные девчонки", -- перевела Кали.
     -- Откуда тебе это известно?
     -- Абтакха научила меня азам японского языка.
     -- Она похожа на привидение. А почему она не с нами?
     -- Работает,  --  сказала  О'Коннор -- завитая пергидролевая блондинка,
жена Джона Амоса по прозвищу Французский Гость, который воевал рядом с ней в
роте  "Авангард".  Он  заработал  такое прозвище  в  разгульные  холостяцкие
деньки, когда появлялся  на всех вечеринках  с неизменными  дружками: Буком,
Ребом и Ковбоем.  Его "Феникс"  сегодня был  побит  Навахо Волком, а сам  он
сильно пострадал  во  время боя.  Амос находился  не в  том состоянии, чтобы
позавидовать жене, намеревавшейся провести веселую ночь в городе.
     --  Делает какие-то странные  упражнения, наверно, -- заметила Мерседес
Сааведра  по  прозвищу  Мисти,  насмешливая невысокая  пухленькая женщина --
водитель робота из роты "Бронко",  лучшая подруга Джанин и  будущая подружка
на свадьбе.
     -- Там танцуют -- это все, что я знаю, -- сказала Кали.
     -- О, смотри-ка, --  произнесла  Мисти, вглядываясь  в  темный  дверной
проем, куда вели  плохо освещенные  ступеньки. -- Эта ночь  для женщин!  Там
есть и танцоры-мужчины!
     -- Пошли! --  воскликнула  Джанин.  -- Это  моя вечеринка,  и  я готова
поплакать над своей судьбой.
     -- Там  может оказаться Лонни с Мачо и  парнями, -- заметила  Мисти. --
Разве  ты  не знаешь,  что дурная  примета -- встретить жениха  ночью  перед
свадьбой?
     -- Да ладно, наплевать! Пошли!
     -- Идите вперед, девочки, -- сказала Кали. -- Я за вами.
     -- Что  случилось? -- спросила Джанин. --  Дрейфишь? -- Она уже немного
перебрала в этот день. Улыбнувшись, Кали покачала головой:
     -- Нет. Просто  не хочу, чтобы какой-нибудь совершенно незнакомый мужик
угрожал моей девственности. Ворон расхохоталась.
     -- Ты должна пойти с  нами, капитан, --  сказала она. -- Думаю, на теб
здесь  будет спрос.  В таких местах  любят длинноногих блондинок, ты сможешь
заработать кучу легких деньжат.
     --  Чертова  кукла, кого  ты хочешь  из меня сделать? -- покатилась  со
смеху  Макдугал. -- Если только Кабрера  разнюхает, что  я снимала трусики в
этой грязной забегаловке, то шкуру с меня снимет и сделает абажур.
     -- Брось, ты не боишься Леди Смерть! -- закричала Мисти.
     -- Боюсь. Все нормальные люди побаиваются этой сучки.
     -- Подумаешь, -- усмехнулась Джанин, -- она далее не водитель робота.
     --  Сатана  вообще плохой наездник,  -- заметила Кали. -- Неужели вы не
чувствуете,  как его  ледяное дыхание  намертво приморозило ваши штанишки  к
задницам?
     -- А я хочу войти!
     Все замолчали и посмотрели  на Диану Васкез. Водитель "Катапульты", она
была настолько тихим человеком, что о ее присутствии обычно забывали.
     -- Я никогда не бывала в  подобных  местах, -- робко произнесла она. --
Хотелось бы знать, что там происходит.
     Диана вела себя  так  скромно,  что  на ней почти не задерживался ничей
взгляд, хотя она  была  самой красивой  женщиной полка. Как  и Кали, девушка
имела инженерное образование, но ее поведение и манеры оставались  по-детски
наивными, чистыми и непосредственными. В полку шутливо недоумевали, неужели,
заимев двухлетнего сына, она осталась девственницей? Но пари на это никто не
держал.
     -- Ты составишь мне компанию, капитан?
     -- Конечно, Ди.
     -- Ты правда выпьешь, Бабочка? -- внезапно спросила Джанин.
     -- О чем ты говоришь, Бабочка? -- не поняв, переспросила Кали.
     --  Ты  действительно надерешься с нами  или будешь по-прежнему хлебать
свой чертов сок?
     -- Джанин, -- предостерегающе произнесла Ворон.
     -- Все в порядке, -- сказала Кали. -- Ты делаешь то, что тебе нравится,
Джанин. Я тебе не мешаю. Но у меня свои вкусы.
     -- Думаешь, чересчур хороша, чтобы выпить со мной, дрянь белоглазая?
     --  Кончай  базар, Джанин,  -- сказала  Ворон, вставая между женщинами.
Эспозито сжала кулаки.
     Но Диана, стоявшая рядом с ней, ласково улыбнулась. Она положила ладонь
на сжатую руку Джанин, и внезапно напряжение куда-то ушло, улетучилось.
     Артиллеристка Диана вопросительно поглядела на Кали.
     --  Не  беспокойся о соблюдении  моей  анонимности,  Ди,  успокоила  ее
Макдугал. -- Мне все равно, если людям  известно, что я завязала с выпивкой.
Просто я не хочу широкой рекламы.
     Грубые манеры слетели с Джанин, как шелуха.
     -- Простите меня, капитан, --  жалобно простонала она. Кали  одарила ее
ослепительной улыбкой.
     -- Ничего не случилось, Бабочка. А теперь пора войти внутрь.

Часть четвертая. ОПАСНЫЕ ИГРЫ

XIX
     Масамори, Хашиман
     Район Галедона, Империя Драконис
     7 сентября 3056 г.


     Мирза Питер  Абдулсаттах,  бодрый,  полностью  собранный  и,  казалось,
ничуть не удивленный тем, что  его подняли с постели посредине ночи, закутав
огромное тело в халат,  украшенный коричневой и черной полосками,  уселся за
стол.
     -- Итак? -- спросил мирза.
     Кэсси  потребовалось  несколько  мгновений,  чтобы  взять себя в руки и
сосредоточиться. Важные чины Империи Драконис не отличались чересчур большой
снисходительностью к подчиненным. Так было  заведено повсюду, Кэсси  познала
это  на  собственном опыте.  Но обычных  угроз  по  поводу  того,  что  ждет
разведчицу,   разбудившую   хозяина  без  чертовски  весомой   причины,   не
последовало.
     Кэсси  секунду  помолчала.  Она  еще сама  не  осознала,  насколько  ее
потрясли события прошедшей ночи.
     -- Этой ночью на складе в  Содегарами, что стоит на плотине, состоялась
встреча, -- произнесла она. Все еще одетая  в костюм космонавта без нашивок,
Кэсси достала  из  внутреннего  кармана  портативную камеру,  вынула  диск с
записью и подтолкнула его через стол к  мирзе. -- Почти уверена, что парнем,
принимающим  гостя,  был Кацуо  Сумияма. Я  там  присутствовала  в  качестве
незваного  гостя. Почетным  гостем был неизвестный мне человек, но  уверена,
что очень важная персона.
     Абдулсаттах удивленно приподнял бровь:
     -- Насколько важна эта ваша "важная персона", лейтенант?
     --  Если  телохранители  персоны не  являются  одоновцами,  значит,  их
снаряжение стащили из съемочной костюмерной какой-нибудь голокомпании.
     Двумя пальцами Абдулсаттах взял диск.
     --  Голопродюсеры  не  снимают  фильмов  об  ОДОНе в  пределах  Империи
Драконис, --  заметил  он,  вставляя диск в  специальную щель и  набирая  на
встроенной в дерево клавиатуре комбинацию клавиш.
     Свет   в   кабинете  стал  более   приглушенным.  На  экране  появились
изображения. Абдулсаттах кивнул.
     -- Конечно, это Сумияма. А другой...
     В  кадре  появился  человек  с рыжими  волосами.  Кэсси,  знавшая,  что
записано  на диске,  внимательно наблюд ал а за мирзой.  Даже в темноте  она
заметила, что Абдулсаттах побледнел.
     На  звуковой  дорожке  ясно  были  слышны  резко выговариваемые  слова:
"...сехар Курита скоро получит то, что заслу..."
     Абдулсаттах  вернулся назад на три кадра,  и  четкое изображение рыжего
застыло на экране в стоп-кадре. Зажегся свет.
     -- Расскажите мне обо всем, что там происходило, -- приказал он. -- Обо
всем,  что  они делали  и что  вы видели. Даже о  том,  что предположили. --
Голоса он нее повысил, но в интонации безошибочно угадывалось напряжение.
     Кэсси подчинилась.  После  секундного  колебания она  описала  убийство
оперативника   ОДОНа   и   свои   импровизированные   попытки  замаскировать
происшествие под несчастный случай.
     -- Вы убили агента ОДОНа голыми руками? удивленно спросил мирза.
     --  Он захватил  меня  врасплох, -- пояснила девушка.  --  И  у меня не
оставалось выхода.
     Абдулсаттах покачал большой продолговатой головой и пробормотал что-то,
но  Кэсси не удалось разобрать  слов. Затем он вынул  диск  и поднялся из-за
стола, прихватив диск с собой.
     -- Следуйте за мной, -- приказал  он, выходя первыми в  дверь кабинета.
За  ней  находилась   маленькая  комната,  отделанная  панелями  из  черного
полированного  дерева,  на стенах  висели  в рамках  свитки с  замысловатыми
иероглифами, написанными черной тушью. Панели в стене разъехались в стороны,
и Абдулсаттах ввел Кэсси в кабину небольшого лифта.
     Кабина спускалась в глубины цитадели. Мирза чувствовал себя точно  рыба
в  воде,  мелодично напевая  под  нос какую-то  мелодию, в  такт  похлопыва
пальцам  правой руки по  стене. Кэсси старалась не  смотреть  на мирзу, но в
душе   почувствовала  нарастающее  восхищение.  Этот  мотив  и  постукивание
выглядели  незначащими  мелочами,  особенно для  человека, столь скупого  на
движения, для мирзы же они означали нечто подобное нервному тику.
     Лифт  остановился  по  предположению  Кэсси гораздо ниже уровня  земли.
Двери плавно  разъехались, открыв  комнатку  примерно  в  десять  квадратных
метров. На  стенах висели пышные драпировки, рядом располагались  элегантные
ширмы.  Небольшое  углубление  в  центре  комнаты  было завалено  множеством
шелковых подушек. На них развалился  Чандрасехар Курита, похожий на толстого
целлулоидного пупса в ярко-алом халате.
     Хотя,  насколько  видела  Кэсси,  Абдулсаттах  никак не  предупредил  о
визите, дядюшка  Чэнди,  казалось, ничуть не удивился их появлению. Если его
оторвали от какого-либо дела или разбудили, он  отреагировал  на это  так же
невозмутимо, как шеф секретной полиции.
     -- Лорд  Курита,  -- произнес Абдулсаттах, -- эта юная женщина принесла
нам очень важные новости. Дядюшка Чэнди кивнул обритой головой.
     -- Спасибо,  Питер.  Я  выслушаю  ее  рассказ.  --  Широким  жестом  он
пригласил девушку присесть  на подушки. --  Проходи, дитя.  Садись. Чувствуй
себя как дома.
     Кэсси колебалась и, прищурившись, рассматривала хозяина дома. "Уверена,
что в мои служебные обязанности не  входит валяться на подушках рядом с этой
жирной медузой",  -- подумала она. Однако  девушка сомневалась,  что  Курите
понравится, если она откажется принять его предложение. Не стоило вставать в
боевую стойку, тем более  что  это могло оказаться простой вежливостью. Если
дядюшка  Чэнди  вздумает  предпринять  что-либо  несуразное,   у  нее  будет
достаточно времени, чтобы дать ему отпор. Кэсси села, стараясь держаться вне
пределов досягаемости толстяка.
     Абдулсаттах пересек комнату и подошел  к небольшому антикварному столу,
вставил  диск  в рот маленького  толстого дракона, вырезанного  из  голубого
жадеита  с Прозерпины. Затем поклонился и  вернулся в кабину лифта,  который
неслышно удалился.
     Примерно  минуту  Чандрасехар  Курита  рассматривал  Кэсси. Его  глаза,
маленькие и  черные, словно пуговицы, почти  терялись в  лоснящихся складках
жира. Глядели они остро  и сверкали, как обсидиан.  -- Рассказывай, дитя, --
негромко сказал дядюшка Чэнди. -- Поведай мне, что случилось.
     Слушал он увлеченно, не  перебивая. Кэсси показалось, что  его глаза на
мгновение расширились при упоминании о рыжем человеке.
     --  У вас, юная леди, множество грозных способностей, -- сказал Курита,
когда она закончила рассказ, -- но не последней из них является удача.
     Он хлопнул в ладоши и сказал громко:
     -- А теперь покажите запись.
     То,  что  на  первый взгляд  казалось  бухарским  ковром,  сотканным на
древней  Земле,  обернулось  экраном, на  котором  вновь  появились события,
происходившие  на  складе.  Когда  рыжий показался  в  кадре, дядюшка  Чэнди
кивнул.
     -- Остановите изображение,  --  приказал  он,  и  это было сделано.  --
Первый  человек, как вы  правильно догадались, --  мой старинный  друг Кацуо
Сумияма. Знаете ли вы, кто другой, юная леди?
     -- Нет. Только то, что он очень важный человек.
     -- Важный, несомненно. И более того. Он несет смерть.
     "Я  сама  поняла   это",  --  подумала  Кэсси,  но  прикусила   язычок.
Чандрасехару  Курите  почти  удалось  запугать  ее,  и девушке  все  труднее
становилось  сдерживать свои  эмоции. Волей судьбы  инстинкт самосохранения,
разбуженный неожиданной схваткой на складе, работал сейчас на полную мощь.
     -- Имя этого  человека -- Нинью  Керай Индрахар, -- сказал Чэнди. -- Он
приемный сын и законный наследник Субхаша Индрахара Улыбающегося.
     У Кэсси перехватило дыхание. Ее было очень трудное удивить. Но осознав,
что она  встала на пути  у второго  по влиятельности  и могуществу  человека
секретной полиции во всей Внутренней Сфере, девушка вздрогнула всем телом, а
в ее голове вновь раздался ужасный грохот.
     Кэсси очнулась от минутного потрясения, услышав слова дядюшки Чэнди:
     -- ...Ваше впечатление от всего увиденного, лейтенант Садорн.
     Кэсси уставилась на него. Он улыбнулся, эта  улыбка  показалась ей даже
застенчивой.
     -- Вы удивлены,  что  я знаю  ваше имя? Мне хотев лось знать имена всех
бойцов полка, и теперь  я их помню. Точно так  же мне  хотелось  бы узнавать
всех свой их рабочих в лицо. Жаль, но это превышает  мои жалкие возможности.
Мирза  коротко  рассказал мне о  юной разведчице.  И  разумеется,  полковник
Карлос Камачи упоминал о лейтенанте Садорн моим  агентам, оговаривая услови
контракта.  Ваши таланты  разведчика  существенно  подняли  цену