вления,  что произошло.  Большая  часть этих
парней не  вернется  домой.- Он поднялся.- Все, конец.  Восемь  убитых. Двое
раненных, но легко. Они смогут сами добраться до В-кора.
     - Восемь?
     - Был тяжелый бой, сэр. Мне кажется, мы так же наткнулись на них, как и
они  наткнулись на нас.  Они тем не менее превосходили нас количеством три к
одному и... - Чин показал движением глаз, что хочет отойти от людей.
     Они немного отошли в  сторону. Ветки подлеска резко выделялись  в свете
фонарика Чика.
     - Кажется,  вы  хотите  узнать об  этом, сэр, так что я  расскажу  вам.
Моральное состояние находящихся  здесь  ужасное. Когда начинается атака, они
все  падают духом.  Они так напряжены, что даже не  знают, что делать, когда
появляются гоффели.
     Мастерс начал задавать вопросы, но тут  появилась Валентина  - в  одной
руке   фонарик,  в  другой  блокнот.  Чик  немедленно  замкнулся  в  себе  и
отвернулся,  показывая,  что  должен  куда-то  идти.  Однако  он  никуда  не
двинулся, продолжая стоять.
     - Похоже, мы добрались до того отряда, который искали,- сказал Мастерс.
     -  Да,  сэр,-  ответила Валентина,  но  почти не уделила ему  внимания,
будучи  озабочена подсчетом  тел.- Разведка была права. Один взвод  из  этих
мест. Мы их нашли и убили большую часть.
     - И потеряли восьмерых.  Еще двое ранены. Она вела себя очень скованно,
но  Мастерс  не думал, что  из-за  потерянных  солдат. У  звена Мастерса был
огромный дебет.
     - Ничего, мы, вероятно, сравняемся с партизанами к концу месяца.
     Валентина  побрела  к  стоящим  роботам, ее фонарик  прыгал  в темноте.
Мастерс снял с плеча "императора" и сказал:
     - Продолжай, Чик, до  самого конца.  Сейчас над  лесом  нависла тишина.
Кроме нескольких  птиц и надоедливых  насекомых,  все  молчало.  Но Мастерсу
что-то  не  давало  покоя. Он вглядывался  в  темноту, чувствуя себя  как на
иголках. Во-первых,  он ощущал  себя неприкрытым, бродя  вокруг зоны схватки
вне своего робота.  В  этом не было смысла.  Зачем странствовать по  темному
лесу, не имея ничего для защиты, кроме терможилета? Во-вторых, его разум все
еще  был охвачен осознанием безумия  этой  войны.  Вначале  посылают  людей,
забрасывая их, как приманку, затем  медлят,  чтобы пересчитать тела. Логовцы
должны  смеяться  над ними,  сидя за ближайшими  деревьями  и  выбирая  цель
поудобней.
     Мастерс  представил, какой видится война из Портента. То, что  в центре
войны кажется безумием - "искать и уничтожать", подсчитывание тел,- помогает
сделать  ее для городских чиновников  послушной и понятной.  Они  не считают
тела  ночью  в  центре  леса,  они  проделывают  это  с  девяти  до  пяти  в
безопасности старых стен, сводя  в таблицы присланные  солдатами  сообщения.
Для них война была очень чистой, очень точной, очень последовательной.
     Мастерс посмотрел на Чика,  который подозрительно  разглядывал деревья,
тоже ожидая нападения.
     У Валентины не было таких мыслей. Все ее внимание было сфокусировано на
земле, луч ее фонарика порхал по лесной подстилке.
     - Ой! - тихо сказала она.
     Мастерс  посмотрел,  куда  нацелился  свет  ее   фонарика,   и   увидел
протянувшийся по траве широкий кровавый след.
     - Что это?
     - След  крови,- вяло подсказал Чик. Валентина поставила отметку в своем
блокноте.
     - Это засчитывается? - спросил изумленный Мастерс.
     - Да,- ответила Валентина, уходя дальше.
     - Если он уполз,  то, возможно,  не  умрет. Или просто раненый.  И даже
завтра сможет уже стрелять! Да? - спросил Пол.
     - Счет.  Политика.- Ее тон  ясно  показал, что  ей  нечего  было больше
сказать на эту тему.
     Они  пошли дальше.  Когда  находили  труп  или  кровавый след,  который
тянулся более пяти метров, Валентина регистрировала их.
     -  Что,  если  кровавый след  принадлежит человеку, чье тело  уже  было
сосчитано? - поинтересовался Мастерс.
     - Мы  признаем наличие  статистических ошибок.  Они все учитываются при
подведении итогов.
     Мастерс  не  сообразил, что  ей  ответить, поэтому  ограничился  глухим
восклицанием:
     - О!
     Потом  они подошли к основной группе, которую Мастерс атаковал ракетами
ближнего действия, импульсными лазерами и  пулеметами. По правде говоря, эти
мужчины  и женщины  представляли  собой  крошево.  Взрывами  разорвало их  и
рассеяло кусочки  их тел  по  всему участку  леса. Некоторые  трупы были так
жестоко разодраны,  что  Мастерс  едва  мог отличить  человеческую  плоть от
искромсанных деревьев и листьев.
     Когда он увидел результаты обстрела, у него началось головокружение. Он
воспользовался  своим  роботом,  чтобы сделать  это. Конечно,  он  и  раньше
нападал  на  пехоту. Во  время четвертой войны за Наследие, когда он  только
начинал свою карьеру водителя боевого робота, солдаты на Проционе с безумием
самоубийц  бросались  на  роботов  их  подразделения. Даже  это доводило его
чувствительность к военной морали до предела.  Но там, по крайней мере, было
настоящее  сражение,  роботы  против  роботов.  Пехота  бросалась  в   атаку
последним,  безнадежным  жестом.  Атакующих  были  сотни.  Это  могло  иметь
результат. Это была атака.
     Но здесь... Использовать роботов, чтобы охотиться на солдат, на которых
не было  ничего,  кроме курток. Какой в  этом смысл? Да, с технической точки
зрения, робот был безопасен  в  атаке, и  враг мог понести  тяжелые  потери.
Таким образом можно добиться успеха.
     Но  кем оказывался втиснутый внутрь робота  робот? С  таким  же успехом
можно было вернуться к тем дням, когда воевали нажатием пальца на кнопку без
непосредственного  столкновения,  то  есть к  атомной  войне. Или к  газовым
атакам.
     Где была честь?
     Мастерс взглянул на  искореженные тела.  Солдаты не должны так умирать.
Так  было  в прошлом, но  разве  не было прогресса? Почему все это случилось
снова?
     Валентина  спокойно бродила между пятнами  запекшейся крови, постукива
по  своему  блокноту.  Мастерс  оглянулся,  думая, что  невозможно  сказать,
сколько   людей   здесь  было   убито.  Части  тел  лежали  вперемешку.  Эти
изуродованные формы невозможно было распознать.
     - Что ты делаешь?
     - Сэр, как я уже объясняла...
     -  Нет!  Что  ты  делаешь?  Невозможно узнать,  сколько  здесь  убитых.
Невозможно.
     - Сэр, я уже говорила вам...
     - Вот  эта рука, вот здесь! - Мастерс  указал  на оторванную руку.- Чем
это считается?
     - Тело, сэр. Одно тело гоффеля. Он бросился к разорванному торсу:
     - А это? Эта женская грудь?
     - Тело.
     Он указал на голову:
     - А эта мужская голова?
     - Тело.
     У Мастерса задергался глаз.
     -  Это   нелепо.   Вы   притворяетесь,   что  ваша  война   проверяетс
статистическими  анализами. Вы  притворяетесь, что под ваши  действия  можно
подвести научные обоснования.- Он почувствовал, что реальность ускользает от
его понимания.- И...- бессвязно продолжил он,- и вообще, размельчение солдат
не есть надежный метод ведения войны. Думаете ли вы, люди, что вы делаете?
     Спина Валентины драматично  выпрямилась, глаза засверкали святой  верой
истинно верующего.
     -  Сэр,  я истинный  последователь  "Слова  Блейка".  Ни один  человек,
который  живет  вне  правды  "Слова  Блейка", не  может  допытываться  моего
понимания путей Вселенной. Вы используете технологию как простой инструмент.
Истинно верующие  живут  в тандеме с  технологией. Мы ее  часть. Она в нашей
душе. Вы не знаете того, о чем говорите. Вы не понимаете Вселенной. Вы также
не понимаете эту войну.  Это наша война. Не ваша. Если у вас  есть вопросы о
том, как  мы  проводим ее,  я предлагаю  вам  задать  их наставнику Мартиалу
Риану.
     Мастерс попробовал придумать ответ, но в горле пересохло от волнения, и
никаких  слов  не прозвучало. То, что  она сказала,  изгнало  из  него черта
прекословия.  Если  она может  оправдать  любое  действие своей верой  и  ее
руководители  желали  делать  то  же  самое  -  пользоваться  слепой  верой,
основанной только на "мы правы",- какого результата он может добиться?
     Они окончили счет.  Валентина  зафиксировала  Семьдесят двух  партизан.
Мастерс знал, что это число было сильно завышено, но сказал только:
     - Что ж, ты определенно сделала наши потери более терпимыми.
     Валентина не ответила.
     Вызов прозвучал,  как раз  когда они приблизились к роботам. Белград  и
рядовой из первого отделения укладывали тела в скиммер, когда радио разнесло
панический крик:
     - Звено  боевых роботов, здесь экипаж второго В-кора! Они  достали нас.
Они нашли нас. Святой Иисус, они нашли нас!





XIII
     Лига  Свободных Миров, княжество Гибсон Планета Гибсон, долина Нагасаки
23 января 3055 года

     Мастерс подбежал к своему "Фениксу" и,  перебирая руками по ступенькам,
поднялся в  кабину  по ноге. Спинард,  уже  сидевший  в  своем  "Топорнике",
двинулся, ломая  толстые ветви  более низких деревьев, к месту  расположени
второго  отделения. Вслед за  ним отправился Белград,  и, прежде чем Мастерс
успел  добраться до кабины, Валентина отправила  своего робота вперед. Перед
тем как закрыть люк. Мастерс крикнул вниз Чику и рядовым:
     - Погрузите тела и следуйте за нами! Не вылезайте!
     Потом  он   толкнул   люк,  закрывая   его,  и  последовал  за   своими
подчиненными.
     Мастерс  быстро двигался  по лесу, при этом,  орудуя  ножными педалями,
огибал деревья и старался максимально спрямить путь. В его голове мельтешили
вопросы: "Разве разведка  не доложила,  что на данной территории  был только
один  взвод  противника?  Разве  этот  взвод еще  не уничтожен?"  Для хорошо
организованной войны, полной расчетов и таблиц, имеющиеся сведения оказались
до обидного неточными.
     Звуки с места боя второго экипажа, раздававшиеся в его наушниках, стали
ближе  и  громче. Мастерс услышал новый голос, принадлежащий уже не сержанту
Дональду, голос, который прозвучал в наушниках:
     - Они повсюду!
     После этого  канал связи совершенно умолк,  потрескивали только эфирные
помехи.
     Мастерс  взглянул  на экран.  Локаторное  изображение  второго  экипажа
находилось на трети пути до верха экрана. Нужно было по крайней мере еще три
минуты двигаться по лесу на достигнутой скорости.  Слишком много! Он  двинул
дроссель  вперед,  стало  слышно  гудение   теплоотводящих   сопел.  Впереди
замаячила большая группа гигантских деревьев. Мастерс потянул дроссель назад
и замедлил движение  робота,  но если  бы  он  не  остановился,- а этого  не
хотелось делать - то так и не смог бы четко их различить.
     Он круто повернул робота и почувствовал, что "Феникса" повело влево. На
мгновение его  охватила паника,- это случалось всякий  раз, когда  его робот
начинал   опрокидываться.   Если  сидишь  на  самом  верху  сорокапятитонной
металлической махины, всегда кажется,  что начало падения неизбежно кончитс
столкновением.  Падение  может вызвать  большие повреждения корпуса  боевого
робота и даже его  внутренностей. Несчетное  число пулеметных выстрелов, так
же как и сорвавшиеся ракеты ближнего действия, при  таком  повреждении могут
вызвать пожар, который поджарит его до того, как он нащупает защелку люка.
     Мастерса  спас  нейрошлем.   Соединенный  с  телом  множеством  сложных
сенсоров, шлем использовал сигналы его внутреннего уха, чтобы компенсировать
недостаточную  сбалансированность  робота.  Гироскопы   мгновенно  произвели
небольшие,  но  жизненно  необходимые регулировки. Правая  нога  хлопнула по
земле точно  в  нужном месте,  при этом  отдача  выбила Мастерса из сиденья.
Потом  робот  вытянул  левую   ногу   вперед   и   самостоятельно   закончил
уравновешивание.  Не  дожидаясь, когда придет  чувство  облегчения,  Мастерс
вновь двинул дроссель вперед и продолжил движение к цели.
     Он все еще ничего не слышал в своих  наушниках. Судя по экрану, Спинард
почти достиг второго отделения.
     - "Топорник"-один? Здесь "Феникс"-один. Что вы видите? Молчание.
     - "Топорник"-один? Молчание.
     - Спинард?
     - Ничего, сэр. Ничего не вижу.
     Мастерс  снова  взглянул  на  экран.  Красный  квадрат Спинарда  сейчас
совместился с маяком второго отделения. Как он мог ничего не видеть?
     - Что со вторым отделением? Вы видите кого-нибудь из них?
     -  Их тела здесь, сэр,- сказал Спинард, говоря как  бы в полусне.- Если
это то, что вы имеете в виду. И больше ничего.
     Мастерс  проглотил  образовавшийся  в   горле  комок.   Темные  деревь
проносились рядом. Ветви в вышине были полны теней и странных переплетений.
     - Спинард,- сказал он медленно,- что вы имеете в виду?
     Но никакого ответа не поступило.
     Мастерс увидел "Черного Валета"  и  "Беркута" в лесу прямо перед собой.
Все  три  робота  достигли помеченного маяком места  примерно в одно и то же
время. Впереди он заметил "Топорника", стоящего  на просеке. Через несколько
шагов он обнаружил, что его кабина открыта.  Мастерс подвел своего  робота к
"Топорнику".   Валентина   с   Белградом   присоединились   к  нему,  приняв
оборонительную позицию.
     Мастерс вдруг обнаружил подтеки на ногах своего "Феникса". Кровь усеяла
подлесок, как капли дождя. С кустов свешивались клочья рваной одежды.
     И посреди побоища, как бы в ошеломлении, ходил Спинард.
     - Валентина, Белград, оставайтесь в ваших машинах и несите охрану.
     Мастерс открыл  кабину и  спустился вниз. Запекшаяся кровь имела особый
запах, чуждый аромату  молодых листьев.  Сейчас  он  смог  разглядеть  следы
взрывов гранат и воронки  от взорвавшихся мин, покрывающие всю площадь. Пули
искромсали   кору  деревьев  примерно  на  высоте  грудной  клетки,  обнажив
внутреннюю   поверхность  незащищенных   стволов,  сверкающих  металлическим
блеском. Что бы здесь ни  случилось, это было гораздо большего масштаба, чем
атака на  первое  отделение. Второе  было  полностью вырезано.  Не привыкший
оценивать действия пехоты, Мастерс не мог  быть уверен, но казалось, что оно
было загнано  в  ловушку по крайней  мере ротой.  Нападение было  быстрым, и
затем логовцы рассеялись по лесу. Возможно, его люди были способны выследить
их. А может, и нет.
     "Разгадка во врагах" - сказал капитан Ибн Сауд. Довольно правдоподобно.
Это была  игра ЛОГ, и люди "Слова Блейка" знали  правила  в  любом случае не
лучше, чем он.
     Он поглядел на Спинарда. Тот стоял позади куста, пристально вглядываясь
в  него,   и  двигал  челюстью,  как  будто  разговаривая.   Мастерс  одолел
остававшееся  до него  расстояние. Когда он  подошел ближе,  то подумал, что
Спинард похож на  молящегося ребенка - с такой сосредоточенностью он смотрел
на куст перед собой.
     - Спинард? Никакой реакции.
     - Лейтенант Спинард?
     Сейчас Спинард произносил свои  слова шепотом, как бы отгораживаясь  от
Мастерса.  и так  тихо, что  тот едва смог разобрать  звуки. Он подошел  еще
ближе и услышал:
     - Девяносто семь,  девяносто восемь,  девяносто девять,  сто, сто один,
сто два...
     Мастерс  осторожно   положил  свою   руку  на   плечо  Спинарда.   Счет
прекратился.
     - Спинард, что ты делаешь? Не отрывая своего  взгляда от куста, Спинард
сказал:
     - Считаю. Сто три, сто четыре. Мастерс сжал плечо Спинарда:
     - Что ты считаешь?
     - Листья, сэр. Сто пять, сто шесть, сто семь...
     Позади  них послышалось низкое жужжание  первого  катера  на  воздушной
подушке.  Мастерс  повернулся и зашагал навстречу ему,  в  то время как счет
позади него продолжался. Пока  он пересекал место сражения, кровь, смешанна
с землКй, облепила подошвы его ботинок. Сейчас  он видел вокруг  себя трупы,
упавшие под кусты и теряющиеся в лесных тенях.
     Он не знал никого из этих  солдат. Они все погибли в тот день, когда он
прибыл, и он не знал никого из них. Мастерс остановился на этой мысли, и она
утешила его.
     Чик вышел из корабля и огляделся.
     - Ну и каша,- проговорил он.
     Рядовые вышли вслед за ним. Мастерс увидел, как от возбуждения внезапно
передернулись  плечи  одного  из  солдат,  который, однако,  тут  же  принял
небрежный вид, как бы говоря: "Ах, опять это".
     - Их здесь было больше, чем один взвод.
     - Согласен,- ответил Чик. Тут Чик заметил Спинарда:
     - Что там такое с Жестянщиком?
     -  Он...  он считает листья на кусте. На  мгновение лицо  Чика выразило
недоумение. Потом оно озарилось улыбкой понимания:
     - Считает! То-то я  дивился,  что за чертовщиной он занимался последние
пять недель.
     - Что?
     - Я видел, как он бормотал сам с собой, на протяжении более чем месяца.
Иногда  он  просто  глядел  на своего  робота и бормотал.  Иногда за  обедом
смотрел на свои овощи и бормотал. Я подозреваю" что он все это время считал.
Считал,  считал,  считал.  Считал  болты  в  своем  роботе, считал  зернышки
кукурузы на своей тарелке. "Слово Блейка" досчиталось.
     Он взглянул вверх, на возвышающихся вокруг них роботов:
     - Я ненавижу этих парней.
     - Сержант...
     -  Разжалуйте меня,  сэр, если хотите. Но вы же не один из них. Вы тоже
видите это, разве не так? Вы знаете, что  все это является ничего не стоящей
фабрикой  по производству  трупов. Я видел  это  на вашем  лице ранее.  Вижу
сейчас, рыцарь Внутренней Сферы. Я прав?
     - Да.
     - Хорошо. Что вы хотите делать с телами?
     - Поискать... как минимум поискать оставшихся в живых. Мы вернемся.- Он
поглядел вокруг.-  При дневном свете мы соберем останки. А до тех пор ничего
сделать нельзя.
     - Что делать с Жестянщиком? Мастерс оглянулся на Спинарда:
     -  Я  присмотрю за ним. Загружайтесь  в  свое судно.  Через  минуту  мы
двинемся.
     Он вернулся к  Спинарду,  который  к  этому времени  перешел  к другому
кусту:
     - Мы собираемся отправляться.
     -  Ладно.-  После   этого  Спинард  повернулся   и  двинулся  к  своему
"Топорнику". Мастерс пошел следом, испытывая некоторое удивление. Он ожидал,
что  будет  вынужден  использовать  какие-то  сочувственные  уговоры,  чтобы
заставить  Жестянщика  отказаться  от  своего ненормального занятия.  Однако
Спинард  четким,  размеренным  шагом  вернулся  к  своему  роботу   и  начал
взбираться наверх.
     Последовавшие  за этим дни были заполнены такой  же деятельностью, хот
потери личного  состава  уже не достигали того уровня. Пачки  денег  графини
Дистар с легкостью обеспечивали замену убитым солдатам,  и  у Мастерса  было
странное  ощущение, что если даже он не  просил  бы  замены,  они, готовые к
отправке в густые желтые леса, прибывали бы с четкостью механизма.
     Когда подстреливали нескольких логовцев,  лицо капитана Ибн Сауда сияло
удовольствием.  Каждую ночь по  возвращении патрулей  он  обычно  вытаскивал
толстый гроссбух и записывал прибыль и потери живой силы.
     - Та ночь  была очень плохой,- обычно  говорил он, потряхивая головой,-
мы должны будем поскорей возместить потери.
     По  мере  того  как проходили дни, радость  его уменьшалась, и Ибн Сауд
становился все более и более  зацикленным на том,  что потери, понесенные  в
первую ночь при Мастерсе, не будут полностью компенсированы до конца месяца,
когда  наставник  Мартиал  Риан составлял  таблицу результатов  деятельности
каждого аванпоста.
     Тем временем Мастерс проводил день за днем,  пытаясь пробиться к Риану,
чтобы потребовать отмены ночных вылазок типа "искать и уничтожать". Он также
хотел освободить Спинарда  от исполнения обязанностей. Спинард пристрастилс
проводить все больше и больше времени  в  своем роботе. Он спал там, покида
его только для  принятия пищи  или когда получал приказания.  Когда  Мастерс
поделился своими  соображениями с Ибн  Саудом, капитан  только рассмеялся  и
сказал:
     - Не  беспокойся.  Он окончательно  сломается без своей машины. Я видел
такое миллион раз.
     Когда Риан в конце концов вышел на  связь с  Мастерсом, то был взбешен.
Взбешен, потому что ставился вопрос о способностях Спинарда, тогда