нее
внимания. Что же касалось Джоанны, то  присущее  ей  безразличие  к  таким
мелочам, как внешний вид, предохраняло ее от бессмысленного беспокойства о
седеющих волосах. Ко всему прочему можно было добавить еще и  то,  что  на
лице ее сейчас красовалось несколько шрамов и кровоподтеков.
     Но чисто внешние детали - не единственное, что можно  было  отметить.
Джоанна  двигалась  по-другому,  держала  себя  иначе.  Возможно,  она   и
оставалась все  такой  же  гордой  и  своенравной,  но  ее  походка  стала
медлительнее, и то,  как  она  размахивала  руками  и  переставляла  ноги,
говорило о неуловимо уходящих силах.  А  ведь  раньше  всякий  раз,  когда
Жеребец видел ее, она двигалась с не меньшей  энергией  и  превосходством,
чем атлет.
     Джоанна направилась прямо к Эйдену. Будучи ниже полковника  почти  на
голову, она тем не менее смотрелась так, словно была одного с  ним  роста.
Когда Жеребец сравнил ее осанку с благородной  статью  Эйдена,  изменения,
происшедшие в женщине, казалось, выступили еще резче.
     Голова Джоанны все еще болела  после  драки  с  Дианой.  Взглянув  на
знакомое лицо Эйдена Прайда, она испытала то же  самое  странное  ощущение
раздвоенности,  которое   так   сильно   потрясло   ее   при   встрече   с
девушкой-воином. Сначала ей привиделся полковник  Эйден  Прайд,  гордый  и
сильный воин, на лице которого уже отразились  прошедшие  годы,  но  следы
прожитых лет были будто аккуратно подретушированы рукой опытного  мастера.
Затем Джоанна  увидела  молодого  Эйдена,  того  самого  сиба,  что  начал
досаждать ей с первой минуты, как только попался на глаза. Когда в  первый
же день обучения она вызвала его на бой,  он  хорошо  дрался,  лучше,  чем
можно было ожидать от неумелого сиба. Они уже  дрались  постоянно  -  и  в
прямом, и в переносном смысле.
     - Командир звена Джоанна докладывает: личный состав резерва прибыл  и
готов выполнять поставленные перед ним задачи, сэр,  -  отчеканила  она  с
характерной военной интонацией.
     Джоанна внимательно вглядывалась  в  лицо  Эйдена,  стараясь  уловить
реакцию на известие о ее понижении в чине. И к своему  явному  облегчению,
так ничего и не разглядела.
     Разумеется, Джоанна не была готова к этой встрече. Никто  не  сообщил
ей, кто именно  является  старшим  офицером  на  месте  новой  дислокации.
Джоанна впервые увидела  на  мундире  Эйдена  нашивки  полковника.  У  нее
перехватило дыхание - наверное, это была запоздалая реакция на тот ужасный
факт, что теперь ей  придется  подчиняться  Эйдену,  который  имеет  такой
высокий чин. Надо же так распорядиться судьбе! Ведь когда-то Джоанна учила
его  воинскому  искусству,  была  одним  из  консультантов,  когда   Эйден
добивался Родового Имени. Это был тяжелый удар  по  ее  самолюбию.  Теперь
Эйден обладает Родовым Именем, той честью, которой  Джоанна  так  страстно
желала и которой ей так и не удалось достичь. Но даже по ранговой лестнице
бывший нахальный сиб обошел Джоанну!
     Однако она пока являлась клановым воином и  приучена  выполнять  все,
что клан может потребовать от нее. У Джоанны не оставалось  иного  выбора,
кроме как принять положение дел таким, каким оно являлось  на  сегодняшний
день. Нравится ей это или нет, но она обязана все принять. Хотя в  глубине
своей души, наверное, не  примет  никогда.  И  эта  мысль  Джоанну  как-то
странно успокоила.
     Джоанна выстроила в шеренгу приданное ей подразделение. Она приказала
своим разгильдяям стоять по стоике "смирно" и не шарахаться из  стороны  в
сторону, как боевые роботы с перебитыми "ногами". Никому из  подразделени
не разрешается показывать еще что-нибудь, помимо строгой военной выправки,
предупредила Джоанна воинов.
     Когда  Эйден  медленно  шел  от  одного  воина  к  другому,   Джоанна
пристально следила за ним. Диана была предпоследней в шеренге.  Сзади,  на
расстоянии нескольких метров от подразделения, разместились боевые машины.
Они создавали впечатляющий фон для застывшей шеренги.
     Джоанна  заметила,  что  Эйден,  двигаясь  вдоль  шеренги,  особо  не
вглядывался в лица воинов. Поэтому, подойдя к Диане, он должен был увидеть
ее в первый раз. Джоанна знала, что на  людях  Эйден  никогда  не  утратит
самообладания и останется невозмутимым, даже если заметит  сходство.  Было
только одно предположение -  отец,  как  и  его  дочь,  мало  интересуетс
собственным отражением в зеркалах. Тогда он действительно так ничего и  не
увидит...


     Но что это? Короткая вспышка узнавания мелькнула в глазах Дианы?  Или
Джоанне просто это показалось? Из-за того, что отец и дочь обладали  одним
и тем же характерным взглядом, Джоанна не была уверена. А  Эйден  уже  шел
дальше, чтобы проверить следующего, и последнего, воина.
     Из всех воинов, стоявших в этот день на поле,  Диана,  конечно,  была
единственной, кто, глядя на Эйдена, вспоминал свою мать. Диана знала,  что
Эйден и Пери - члены одной и той же сиб-группы. Эйден стал  воином,  в  то
время как Пери отбраковали в процессе  обучения  и  она  перешла  в  касту
ученых. Внешнее сходство  было  незначительным,  но  тем  не  менее  Диана
увидела  его.  Это  оказалось   столь   неожиданным,   что   она,   слегка
растерявшись, чуть не выдала своего удивления.  Потом  на  помощь  девушке
пришла  ее  врожденная  сдержанность.  Тот  факт,  что  в  ее  собственной
внешности перемешались черты Пери и Эйдена, не интересовал Диану.  Но  она
увидела в облике отца лицо матери. Такое открытие могло бы шокировать кого
угодно.
     Диана не знала, что и думать. Она не ожидала найти отца вскоре  после
разговора с Джоанной. Диана так хотела встретиться с Эйденом! Она  выбрала
путь воина именно из-за  того,  что  отец  тоже  был  воином.  Иногда  она
пыталась нарисовать в своем  воображении  их  встречу,  но  теперь,  когда
настал этот момент, Диана не хотела, чтобы  отец  узнал,  кто  она  такая.
Вернорожденные воины презирали своих вольнорожденных отпрысков. И кто даст
гарантию, что отец не оттолкнет Диану  с  холодным  равнодушием?  Нет,  он
никогда не узнает, что она его дочь! Диана должна постараться узнать о нем
побольше и будет довольствоваться этим. В  принятом  решении  было  что-то
клановское. И действительно, девушка уже смотрела не на своего отца, а  на
полковника, когда тот спустя несколько  мгновений  обратился  с  речью  ко
всему подразделению.



6

     Клановые командиры,  принимая  нового  офицера,  особенно  того,  кто
сопровождал части подкрепления, обычно не устраивали вечеринок  по  такому
незначительному поводу. Большинству из них  подобная  идея  показалась  бы
просто дикой, но у  Эйдена  Прайда  был  свой  особый  взгляд  на  многие,
казалось бы, привычные  вещи.  Он  выработался  у  Эйдена  от  чрезмерного
увлечения чтением книг. На него  произвело  большое  впечатление  то,  что
терране прошедших эпох довольно часто совмещали праздничные, торжественные
ритуалы с неофициальными приемами.
     Для Джоанны,  которая  читала  только  учебники  по  вождению  боевой
машины-робота,  наглядные  пособия  по  тактике  и  уставным   отношениям,
предложение Эйдена выпить куорелльского  вина  показалось  удивительным  и
приятным. С того  самого  момента  как  она,  прибыв  с  подкреплением  на
Куорелль, увидела холодно приветствующего их Эйдена  Прайда,  ее  страшила
встреча тет-а-тет. Если бы закон  клана  допускал  возможность  запроса  о
немедленном переназначении, Джоанна, не задумываясь, потребовала бы, чтобы
прекратили еще тот, происходивший на посадочном поле ритуал приветствия...
     Она  сделала  глоток  вина,  вернее,  густого  варева  с   кисловатым
древесным привкусом,  при  этом  стараясь  выглядеть  так,  словно  ничего
особенного не происходит и встреча с Эйденом  Прайдом  не  имеет  для  нее
практически никакого значения. Но Эйден, казалось, прочитал ее мысли  или,
может быть, его собственные размышления имели точно такое же  направление?
Во всяком случае, он сразу же с типичной прямотой  кланового  воина  решил
покончить со всеми недомолвками и лицемерием.
     - Тебе неприятно находиться здесь, звеньевой Джоанна?
     - Можно мне говорить откровенно, полковник?
     - Ты обладаешь таким правом, спрашивать  разрешения  ни  к  чему.  Ты
будешь обладать этим правом и впредь, если только не дашь повода  изменить
мое мнение.
     -  Если  все,  что  с  нами  когда-то  случилось,  не   было   бредом
сумасшедшего, то на твой вопрос я отвечу однозначно: да, неприятно. Просто
противно!
     Эйден усмехнулся.
     - С тех пор как  мы  виделись  в  последний  раз,  Джоанна,  у  тебя,
кажется, появилось чувство юмора.
     - У меня? Я в этом не уверена.
     Она еще немного пригубила вина. На этот раз вкус напитка показался ей
вполне приемлемым. "Хотя, - подумала Джоанна, - все  эти  вина  одинаковы,
откуда бы их ни привезли".
     - Это так, Эйден Прайд. Мне противно находиться здесь. Я предпочла бы
отправиться  на  передовую  безоружной,  верхом   на   плечах   умирающего
элементала, чем служить в подразделении, которым ты командуешь.  Сказанное
достаточно  четко  рисует  мое  отношение  ко  всему  происходящему.  Ради
Керенского, с чего это ты вдруг скалишься? С тех пор  как  мы  знаем  друг
друга, я не помню, чтобы ты когда-нибудь так улыбался.
     - Ты права. Я редко улыбаюсь. Но время от времени можно сделать  себе
послабление.
     - Какая отвратительная черта! Я  надеюсь,  мне  не  придется  слишком
часто видеть твою улыбку, так как она превращает твое лицо в задницу.
     Эйден отпит вина  из  собственного  металлического  кубка,  а  затем,
одарив Джоанну еще одной улыбкой, вернулся к той  теме,  с  которой  хотел
начать разговор.
     - Мне довелось слышать о том, что произошло на Туаткроссе, Джоанна. К
несчастью, законы клана непреклонны, и случается, что  в  звании  понижают
умелых и отважных офицеров за  поражения  и  провалы,  в  которых  они  не
виноваты. Никто ведь из подразделения Мальтуса не  мог  предполагать,  что
нарвется на засаду.
     - То, о чем ты говоришь,  граничит  с  изменой,  Эйден  Прайд.  Позор
заключается в неоправданно больших потерях. В любом случае ты знаешь,  что
меня понизили не  из-за  нелепого  провала  наступления.  Происшествие  на
Туаткроссе  послужило  лишь  еще  одной  проверкой  моих  способностей.  И
результаты испытания  оказались  таковы,  что  понижение  в  звании  стало
очевидным.
     - Очевидным?
     - Не пытайся меня разозлить. Я, конечно, не прыгаю от радости,  опять
став простым звеньевым. Но я воин Клана Кречета и  готова  служить  ему  в
любом звании и должности. Готова принять стойко все,  что  клан  определит
для меня. Ты теперь, конечно, стоишь выше меня по служебной лестнице.  Что
ж, наслаждайся своим превосходством.
     Эйден покачал головой.
     - Нет, Джоанна. Ты  ошибаешься.  Наслаждение  местью  -  сомнительное
удовольствие.
     - Тот Эйден, которого я знала, получал бы удовольствие, отомстив.
     - Ты забываешь, Джоанна. В те времена я не был Эйденом Прайдом. После
финальной схватки за Родовое Имя я видел тебя только один  раз  и  слышал,
как ты  сказала:  судьба,  а  не  собственные  способности  позволила  мне
приобрести Родовое Имя. С тех пор как я стал Эйденом Прайдом, мне пришлось
многому учиться заново. Теперь  моя  единственная  цель  -  самоотверженно
служить клану. Быть примером для воинов моего подразделения.
     - Странно.
     - Что "странно"?  То,  что  я  наконец-то  стал  нормальным  клановым
офицером?
     - Нет. Странность заключается в самом  имени.  Когда  ты  был  просто
Эйденом, то во всей обитаемой Вселенной  не  нашлось  бы  парня  крепче  и
непреклоннее тебя. Теперь ты Эйден  Прайд.  Только  куда  подевалась  тво
прежняя гордыня. Смотришь на Эйдена и видишь Прайда. Смотришь на Прайда  и
видишь Эйдена. Стоп! Кажется, я начинаю пороть чушь. По-моему,  от  твоего
вина у меня заплетается язык, воут?
     - Ут. От него может быть все что угодно. Но ты мне объясни одну вещь.
Я долго не мог понять, что ты имела  в  виду,  сказав,  будто  я  приобрел
Родовое Имя скорее благодаря судьбе, чем собственным способностям.
     - Если честно, то уже не помню, какая мысль у меня тогда была. Я даже
не припоминаю, говорила ли вообще о чем-то подобном.
     Эйден кивнул.
     - Жаль, искренне жаль. У меня этот случай из головы не выходит, а  ты
уже забыла о нем.
     К сожалению, Эйден не мог рассказать Джоанне,  как  однажды  прочитал
несколько рассказов, где каждый персонаж помнил одни и те же  события,  но
только на свой, особенный манер. В то время он не придал им  значения.  Но
теперь их смысл открылся Эйдену с отчетливой ясностью.
     - Попробуй вспомнить, - попросил он. - Что ты  могла  иметь  в  виду,
относя мою победу к слепой воле судьбы?
     Джоанна пожала плечами. От резкого движения воротник ее  кителя  чуть
оттопырился, и Эйден, бросив мимолетный взгляд, рассмотрел глубокий шрам.
     - Я не помню. И не хочу вспоминать. Какое значение имеет  судьба  дл
воина клана? Мне, например, даже до конца не  очень  понятен  смысл  этого
слова. Ведь нас еще в сиб-группе учили - человек клана сам управляет ходом
событий. В его власти менять течение жизни так,  как  ему  хочется.  Если,
конечно, его желания не противоречат законам клана.
     - А если войдут в противоречие, человек  все  же  останется  хозяином
своей судьбы, воут?
     - Ут. Во всяком случае, я так полагаю. И вообще, я  терпеть  не  могу
пустой болтовни о  всяких  абстрактных  материях.  Это  все  находится  за
пределами моего понимания. Меня интересует только то, что есть в учебниках
по тактике боя. Это судьба. Держи ее у черного входа, и тебе  не  придетс
беспокоиться о ней.
     - Может быть, и так. Наверное, жизнь - это обсуждение условий Вызова.
Ставка против судьбы - вот во что мы играем.
     Джоанна искоса взглянула на Эйдена, а затем залпом осушила бокал.
     - С тех пор как я тебя видела последний  раз,  ты  изрядно  замусорил
мозги всякой пакостью.
     У Эйдена вдруг возникло желание рассказать ей  о  тайной  библиотеке,
но, видя, что Джоанна сверлит взглядом опустевшее дно бокала,  понял,  что
откровенничать ни к чему.
     - Ладно, хватит о прошлом. Главная причина, по которой я вызвал  теб
сюда, - это предстоящее сражение, - сказал Эйден. - Ты не хочешь еще вина?
     - Не вино, а пойло! Ну, давай еще!
     - К сожалению, у моего подразделения не такой  богатый  боевой  опыт,
как у других, - начал Эйден, наполняя бокал  для  Джоанны.  -  Нас  обычно
держат в резерве, а потом посылают на прочесывание захваченной территории.
     - Это что - жалоба?
     Эйдена прямо-таки обжег ее пристальный, полный глухой ярости взгляд.
     - Нет, не жалоба. Скорее сомнение. Надеюсь, у  меня  есть  разрешение
говорить откровенно?
     - Ты хочешь сказать, что я должна держать наш разговор в тайне, воут?
     - Ут. Я представляю, сколь сильно  ты  меня  ненавидишь.  Но  я  знаю
также, что ты никогда не нарушишь клятвы.
     - О, прекрати пороть эту высокопарную чушь. Любому воину клана  можно
довериться, когда он даст Слово Чести. Я даю тебе свое Слово Чести держать
в тайне все, что  ты  прячешь  в  протухшей  дыре  своего  кабинета.  Это,
кажется,  нелепо,  в  смысле  субординации,  говорить  подобное   старшему
офицеру. Но у тебя есть разрешение говорить откровенно, Эйден Прайд.
     Эйден поставил бокал на стол и сложил руки на груди.
     "Он что, молиться тут собрался? - подумала Джоанна. - Сколько же  еще
дряни этот человек  собирается  выплеснуть  на  меня?  Очень  хотелось  бы
знать!"
     - Мне необходимо потолковать с тобой о предстоящей кампании  и  наших
шансах на победу. Когда был убит ильХан Лео Шоуэр, меня  вместе  со  всеми
другими воинами-кровниками отозвали в  Страну  Мечты.  Я  всегда  старалс
участвовать в работе Совета клана. Это мой  долг.  Я  всегда  отдавал  мой
голос, когда это  требовалось.  Хотя  не  особенно  усердно  участвовал  в
спорах, поскольку многие часто отклоняли все мои доводы из-за того позора,
который, кажется, все еще висит на мне. Поэтому по  мере  сил  я  старалс
придерживать   язык.   Однако   на   том   Совете   зловоние,    казалось,
распространялось  при  каждом  выступлении.  Я  прилетел   взбудораженным,
ожидая...
     - Ты? Взбудораженным?
     - Это даже не  то  слово!  Видишь  ли,  это  первые  выборы  ильХана,
наверное, за сто  лет.  Мы  не  только  участвовали  в  этом  историческом
событии, но даже были  вынуждены  приостановить  вторжение  во  Внутреннюю
Сферу. Воины-кровники оставили свои боевые посты и примчались на выборы.
     Прошло совсем немного времени, и я стал замечать, что Верховные Вожди
ловко манипулируют мнениями собравшихся. Боролись две стороны - воители  и
служители. Обвинения  сыпались  направо  и  налево.  По  каким-то  скрытым
причинам, казалось, преобладало  мнение  избрать  новым  ильХаном  Ульрика
Керенского.  Что  могло  быть  лучше  для  воителей,  чем  отдать   власть
служителю? Для них это был ловкий ход - посадить  в  кресло  военачальника
человека, призывающего к миру.
     Однако новый ильХан вопреки ожиданиям отверг план  воителей  объявить
Ханом Клана Волка Наташу Керенскую. И в довершение ко всему он заявил, что
цель вторжения - не восстановление Звездной  Лиги  как  надежной  гарантии
свободы от тирании, а скорее наоборот. Звездную Лигу, мол,  нужно  сделать
исключительно клановой организацией.
     - Ну и в чем же здесь противоречие? Тебя что-то беспокоит?
     - Не знаю точно. Но то, что я  услышал,  заставило  меня  задуматься.
Понимаешь,   идея   вторжения   лишилась   некоего   зерна   благородства,
возвышенности.  Она  превратилась   просто   в   честолюбивое,   корыстное
стремление захватить власть.
     - Я скажу тебе то же самое - больше власти  кланам!  -  перебив  его,
воскликнула Джоанна, подняв при этом бокал.
     - Ты не видишь разницы?
     - Откровенно говоря, нет.
     -  Вспомни  о  нашем  предназначении.  О  пути  кланов.  Мы  свергаем
деградировавших, жестоких владык на благо людям, мы освобождаем народы  от
тиранов.  Это  хорошо.  Это,  я  думаю,  и  есть  настоящая  причина   дл
существования  кланов.  Но  если  мы  вторгаемся  во  Внутреннюю  Сферу  и
захватываем власть  для  себя  самих,  только  для  расширения  жизненного
пространства кланов, то чем мы лучше тех деспотов, с которыми сражаемся?
     Джоанна пробормотала что-то невразумительное и с такой силой стукнула
бокалом о столешницу, что стол чуть не подпрыгнул, несмотря на то что  был
прикован  к  полу.  Затем  Джоанна  поднялась.  От  выпитого  вина  у  нее
закружилась голова. Но она мгновенно совладала с собой.
     - И ты просишь меня держать всю эту чушь  в  секрете?  Даже  если  ты
заберешься на вершину горы и проорешь  эти  бредни  через  динамики  общей
трансляции, кто из истинных воинов захочет  тебя  слушать?  Эта  словесна
шелуха не имеет никакого отношения  ни  к  путям  кланов,  ни  к  воинской
доблести. Мы сражаемся. Это наша работа,  наш  долг.  Мы  воины.  И  никем
другим  стать  не  можем.  Нам  глубоко  плевать,  правильно  что-то   или
неправильно. Мы поступаем так, как велит закон клана. Разрешите идти?
     Эйден кивнул. Джоанна, слегка  покачиваясь,  повернулась  к  двери  и
собралась уже было выйти, но Эйден вдруг окликнул ее:
     - Командир! Меня интересует твой главный тех. Кочевник. Он все еще  с
тобой?
     - Нет.
     - В последний раз, когда я его видел, он был не в лучшей форме.
     - Он умер не от старости. Его  убили  во  время  Коморской  кампании.
Скорее всего, этот бандюга подорвался на мине.
     - Скорее всего?
     - Он  был  в  другом  подразделении,  когда  это  произошло.  Гнусный
вольняга! Хитрый и своенравный. Исчез сразу же после того, как  я  послала
командованию запрос о нем.
     - Он был хорошим техом...
     - Он был вольнягой.
     Не успела  Джоанна  шагнуть  к  двери,  как  из  коридора