-сама.  Но  соответственно  отредактировав.  Это
замечательно, просто замечательно! Запись одновременно подчеркивает хитрость
и  коварство Кокурю-кай  и  тщетность  всех  этих  акций  перед  лицом наших
доблестных и героических оперативников СНБ...
     Он,  казалось,  намеревался продолжать  в  том же  духе,  возможно, еще
долгое время,  но Субхаш оборвал  его, внезапно развернув кресло к человеку,
сидящему от него по правую руку.
     -- Что скажешь, Мигаки?
     Третий   из  присутствующих  выглядел   моложе  остальных.  Высокий   и
худощавый,  он был одет  по последнему веянию  моды высшего общества:  яркий
узорчатый хаппи, надетый поверх серого спортивного свитера, который носили в
Академии  водителей  роботов  Сун-Жанг,  черные шелковые  брюки, похожие  на
пижамные, белые носки таби  с вырезом  для  большого пальца  и  сандалии  на
деревянной  подошве  --  гета. Черные волосы, связанные на  макушке в пучок,
были  длинными  и спадали  на одно плечо. Он  сидел,  положив  ноги одну  на
другую, но  теперь выпрямил их, выдерживая паузу перед тем, как ответить, --
Субхаш подметил это, -- и затем подчеркнуто пожал плечами.
     -- Сенсей Эрни -- специалист в этом деле, --  произнес  Такура  Мигаки,
глава "Голоса Дракона" -- отдела пропаганды СНБ.
     Субхаш ждал, но подчиненный умолк. Несмотря на элегантную  внешность  и
заботливо поддерживаемое впечатление о своей особе как о беспечном повесе  и
франте, Мигаки никогда не позволял себе произносить что-либо случайно или по
ошибке.  То,  как  он сочетал  уменьшительное имя  со словами  "мастер"  или
"учитель", его сухой и слегка высокомерный  тон, звучали непривычно и резали
слух. Но в устах юноши это выражало почтение. В конце он выразил уважение  к
мастерству  и  компетентности  Кацуямы, проявленные  в  этом деле, и привлек
внимание к своей оригинальности, подчеркнутой необычным одеянием.
     Субхаш поставил кресло так, чтобы,  не поворачивая головы, видеть обоих
посетителей, хотя  от  подобной позы начала болеть  шея. В  молодости Субхаш
занимался атлетикой, кендокой и достиг  огромного мастерства.  Он  испытывал
неловкость, находясь теперь в беспомощном положении.
     Энрико  Кацуяма являлся главой Общественного совета, который  руководил
операциями  со  средствами  массовой  информации,  осуществляемыми  "Голосом
Дракона". На этот пост его пригласил Мигаки, чей талант в области пропаганды
уже  превратился  в легенду; это  Мигаки выступил магом и  чародеем, который
окрестил Хэнса Дэвиона Черным  разбойником,  представив Верховного Правител
Федеративного Содружества уже после его смерти величайшим врагом всех времен
и народов в глазах населения Империи Драконис. Субхаш Индрахар не чувствовал
себя  вполне спокойно  рядом с Мигаки, хотя  тот  никогда, даже намеком,  не
показал, что может  сменить  Субхаша на  посту Директора.  У  Мигаки хватало
терпения и  обходительности, чтобы скрывать свои намерения. Но у Субхаша  не
было причин сомневаться, что Кацуяма  соответствовал тому  посту, на который
его пригласил Мигаки. У  Мигаки  хватало осторожности и тщеславия,  чтобы не
рисковать потерей лица в результате  некомпетентных действий, пусть  даже не
своих.
     --  Мы обычно не разглашаем информацию о деятельности наших операторов,
-- сказал Субхаш.
     --  Но почему бы не начать? -- спросил Кацуяма, искрясь энтузиазмом. --
Наступили сложные времена. Народу нужны герои. Почему бы ими не стать воинам
Сил национальной безопасности?
     Субхаш  скептически  взглянул  на собеседника. Даже он находил эту идею
абсурдной.
     -- Кроме  того,  -- добавил  Кацуяма, -- эта пленка определенно положит
конец  слухам,  что  за  спиной  Черных  Драконов  стоит  сама  национальна
безопасность.
     Субхаш с трудом перевел дыхание. Директора мало заботила репутация СНБ,
по крайней мере, пока они  наводили страх. Но ультранационалисты Кокурю-кай,
как  ему  было  известно,   уже  распространили   слухи,  что   у  них  есть
высокопоставленные  сторонники  в  правительстве  Империи  Драконис.  Нельз
позволить  им расшатывать  иллюзорные устои  законности, на которых держитс
национальная безопасность.
     В  этом заключалась некая  доля иронии, и  великий  Субхаш улыбнулся --
удивительно редкий случай для  человека, которого  за глаза  давно  прозвали
Весельчаком.  Такаси  Курита  не  был  предательски  убит, как заявил оратор
"Черных Драконов". Но не потому, что Субхаш и его  национальная безопасность
недостаточно постарались.
     Он  едва  заметно  кивнул.  Мигаки,  увидев  это, поклонился  и  встал.
Кацуяма,  не  заметив кивка,  продолжал сидеть, сложив  руки,  как примерный
школьник, на самом краешке кресла, что  грозило его широкому заду неминуемым
падением.
     --  Поступайте так, как считаете  лучшим, господин  Кацуяма,  -- сказал
Субхаш.
     Вскочивший на ноги Кацуяма выглядел как толстый и неловкий щенок.
     -- Благодарю вас, Директор! Я обещаю: вы не будете разочарованы!
     "Разумеется, --  подумал  Директор,  в  то  время  как  Мигаки,  строго
соблюдая  субординацию, выходил  следом  за  Кацуямой  из  кабинета.  Субхаш
Индрахар  считался  человеком,  который  совершал  мало  ошибок,  а  если  и
совершал,  то  исправлял их твердой  рукой.  --  Не верю,  что  тебе  хватит
смелости свалить меня", -- подумал он.
     Субхаш остался  один. Мгновение  он  сидел неподвижно,  одинокий старик
наедине  с  усталостью. Затем  выключил  голоизображение на экране  в  углу,
одновременно  выкинув из  головы  все  мысли о  "Черном  Драконе". Они  были
укрощены, по крайней мере, на некоторое время.
     Настало время  обратиться к более срочному делу -- поручению, с которым
он  посылал  своего  приемного сына  и официального наследника  на ближайшую
планету Хашиман.


VI
     Масамори, Хашиман
     Район Галедона, Империя Драконис
     27 августа 3056 г.

     В  предместьях  Масамори, крупнейшего  города  планеты  Хашиман Империи
Драконис,  царила  праздничная  атмосфера.  Девяносто  роботов  Семнадцатого
разведывательного полка высаживались на  планету,  поступая  в  распоряжение
второй по величине корпорации на планете -- "Хашиман Таро электронике, ЛТД".
ХТЭ принадлежала Чандрасехару Курите, дальнему родственнику семьи, правившей
Империей Драконис со времени основания уже более семи веков.
     --  За  моей  спиной  вы  видите  шаттл,  высаживающий  роботов первого
батальона "Кабальерос" Камачо,  именно  так называют себя мужчины и  женщины
Семнадцатого  полка. Они пройдут  маршем в город, чтобы приступить  к  своим
обязанностям по охране  безопасности в могущественном промышленном комплексе
ХТЭ, который располагается на западном берегу реки Ямато, в городском районе
Марусаки. Пользующееся дурной славой  ненадежное  население Масамори нашло в
данном  факте  повод для своих шумных  хулиганских мацури, проще  говоря  --
уличных праздников.
     Молодой человек  с тонкими, точно нарисованными  усиками  полуобернулс
налево,  подставив  голокамере  мальчишеский  точеный  профиль,  а  в  кадре
появился мост  на консолях,  переброшенный через реку Ямато, ширина  которой
достигала здесь пятисот метров. Толпы людей,  выстроившихся по ходу движени
роботов, размахивали  флагами и  сверкающими  воздушными  змеями.  Напротив,
через  реку,  освещенные  вечерними  огнями  небоскребы   Масамори  казались
бронзовыми башнями.
     -- Позади меня вы  видите памятный железнодорожный  мост Хосиро Куриты.
Как и  большинство крупных мостов в  пределах Империи  Драконис, мосты,  что
ведут  в  Масамори,  построены  так,  чтобы  выдерживать  тяжесть  не  более
девятнадцати  тонн.  Эта  особенность  предусматривалась, чтобы предупредить
вторжение   вражеских   роботов  через   мосты  в  случае   набега.   Только
железнодорожный мост сможет выдержать до ста тонн веса машин наемников.
     Вы слышите, как вздохнула толпа, когда первый робот пересек мост. И вот
они прошли:  возможно, со  времен  немецкой "Штуки" в  дозвездную  эпоху  не
существовало  боевых  машин,   настолько  соответствующих  могущественной  и
непримиримой  Империи Драконис.  Среди  них -- робот командира  Семнадцатого
полка  полковника  Карлоса   Камачо,  последнего  представителя  войск  Лиги
Свободных  Миров, несущий  на  себе  выгнувшую  горбом  спину,  оскалившуюс
"Бешеную  Кошку",  которую  ни  с чем  не  перепутаешь,  -- истинный  символ
страшной мощи набегов кланов.
     Шагая   за  "Белым   Великаном"   отца,   приближается   "Беркут"   под
командованием  командира подразделения Гавилана Камачо, его робот разрисован
спереди и сзади устрашающими изображениями беркута с распростертыми крыльями
и когтями. Позади него шагают остальные роботы первого батальона.
     Но "Белый Великан" с акульей пастью, украшающей сопло робота, не перва
машина   в  строю.  Честь  возглавить   шествие   в  Масамори  выпало  бойцу
разведывательного взвода полка..."
     Камера  опустилась немного ниже,  сфокусировавшись на  одинокой фигуре,
кажущейся ничтожным насекомым перед вселяющей ужас громадиной боевого робота
полковника Камачо.
     --  ...Долгой и  блестящей службой в полку  эту честь завоевала младший
лейтенант Кассиопея Садорн. Она возглавляет  могучую процессию бронированных
и тяжеловооруженных машин, управляя самым простым механизмом, который имелс
в полку: тридцатискоро-стным горным велосипедом системы Микояна Гуревича.
     За спиной Кэсси  свисала туго заплетенная коса, поперек багажника  было
привязано  длинным шнуром  штурмовое  ружье.  Девушка энергично нажимала  на
педали. Затем камера снова  вернулась и  сфокусировалась  на привлекательном
молодом репортере в спортивной куртке безукоризненного покроя.
     --  Репортаж  велся с Хашимана. Префектура Ошика Галедонского  военного
округа. С вами был Арчи Вестин.
     --  Хорошая  работа,  Арчи,  --  сказала  женщина, снимавшая  репортаж,
закинув  голокамеру на  плечо. Арчи улыбнулся  почти робко и кивнул кудрявой
светловолосой головой.
     --  Прошу  прощения,  молодой человек, --  произнес  вежливый голос  за
плечом  Вестина.  Репортер  обернулся и  увидел человека  среднего  роста  и
возраста,  стоявшего  невдалеке  и ожидавшего  конца передачи. Ветер  поднял
дыбом  волосы  вокруг его тонзуры.  У  незнакомца были усы  и темные  глаза,
причем  с такими  тяжелыми веками,  что  казались  почти  заплывшими.  Белый
воротник  и  темное  спортивное  пальто  поверх   черной  рясы  современного
католического священника дополняли картину. Арчи вежливо ему поклонился.
     -- Можете  ли вы уделить  мне несколько минут для  разговора,  господин
Вестин? -- спросил священник.
     -- Разумеется, святой отец.
     --  Отец  Роберто Гарсия,  Общество  Иисуса, -- с  застенчивой  улыбкой
представился  священник.  --  Но  можете звать  меня  Бобом, если  вам,  так
удобнее.
     Арчи в ответ улыбнулся и  кивнул. По натуре он был вежливым и легким на
подъем юношей. Оба этих ценных качества очень помогали ему в работе.
     -- Чем могу быть полезен, свя... простите, Боб?
     -- Ничего не могу поделать, но я подслушал вашу ссылку  на "Штуку". Вы,
случайно, не историк?
     -- Вряд ли можно так сказать. Скорее любитель, -- рассмеялся Арчи.
     Лицо иезуита оживилось:
     -- У нас общие  интересы. Давайте побеседуем  в один из ближайших дней.
Что вы на это скажете?
     --  Обязательно! -- Арчи  поглядел  туда, где женщина-оператор  Мариска
Сэвидж, нагнувшись,  укладывала  голокамеру  в специальный  футляр.  Он  еле
заметно усмехнулся, глядя, как ее  шорты цвета хаки  натянулись, обрисовыва
ягодицы. Она была чуточку коренаста на его вкус. Профессиональные принципы и
здравый  смысл  удерживали  Арчи  от попыток нарушить границы  уже  довольно
тесной дружбы, складывавшейся между  ними,  что  помогало  вместе переносить
опасности и водовороты нелегкой репортерской жизни. Но посмотреть он мог...
     --  Вот  что  я  скажу,  Боб,  --  сказал  Арчи,  вновь  повернувшись к
собеседнику.  -- Хотя  я встречался с полковником Камачо и даже имел краткий
разговор с подполковником Кабрерой и, надо отметить, они  приняли меня очень
душевно,  -- я еще толком здесь никого не  знаю,  если  вы поняли,  о  чем
говорю.  С  тех пор, как  меня прикомандировали к  Семнадцатому  полку,  мне
просто необходимо иметь друга внутри него. Гарсия оживился.
     -- Если это  пригодится, то у меня наладились самые близкие отношения с
офицером   по   связям   с   общественностью  "Кабальерос".  Это   одно   из
многочисленных  званий,  которые  я  ношу, -- кроме  того,  я историк части,
психолог и водитель "Крестоносца".
     Карие глаза Вестина широко распахнулись:
     -- Вы еще и водитель робота?
     -- Да, я удостоен этой чести, -- кивнул Гарсия.
     --  Необычно видеть падре на  боевой  машине.  Еще  более  необычно  --
квалифицированным водителем робота.
     -- Вы ничего не слышали о так называемых юго-западных мирах, не так ли?
-- спросил священник. Вестин в ответ покачал головой. --  Я сообщу вам много
нового,  дорогой друг. Для начала -- у  нас только один невоюющий священник,
отец Мантойла. Остальные -- пасторы и раввины тоже воюют бок о бок со всеми.
Это единственный способ снискать уважение среди подобных людей.
     -- Пасторы, раввины и священники? -- недоуменно переспросил Арчи.
     --  Как я  и предупреждал, вам еще  предстоит многое узнать  о нас.  --
Гарсия положил  руку на  плечо  юноши,  что оказалось трудновато, потому что
Вестин значительно превосходил ростом священника, и мягко повернул его лицом
к шествию роботов "Кабальерос", пересекающих мост и вступающих в Масамори.
     --  А  сейчас ответьте  мне как  любитель истории:  напоминает  ли  вам
что-либо эта сцена?
     Арчи прикусил нижнюю губу белыми ровными зубами, затем пожал плечами:
     -- Мне просто ничего не приходит в голову.
     -- Это напоминает вход Великого Каталонского войска в Константинополь в
тысяча триста втором году от Рождества Господа нашего.
     Арчи слегка пожал плечами:
     -- Боюсь, что я ничего не знаю об этом, падре.
     --  Оттоманские  турки  только  что  начали   теснить  сельджуков.  Они
обрушились  на  Византию,  словно  нашествие саранчи.  Столкнувшись с  ними,
византийцы  наняли войско каталонских  наемников  -- непревзойденную  легкую
пехоту. Они были самыми крепкими солдатами в те времена, их женщины были так
же опасны, как мужчины, -- точно так же, как и у наших "Кабальерос".
     --  Вы говорите, падре, что Семнадцатый  полк -- самые крепкие наемники
сегодня? -- спросил Арчи, подняв брови.
     Гарсия утвердительно кивнул:
     -- Еще до  появления Волчьих Драгун и Гончих Келла, господин Вестин, ни
один из "Кабальерос" до сих пор,  пока он жив, не уступал ни  сантиметра. Ни
один из них.
     -- Зовите меня просто Арчи.
     -- Хорошо,  Арчи. В том образе, что пришел мне на ум, привлекает прежде
всего  противоположность. Живопись девятнадцатого века часто изображала вход
армии  в столицу Византии. На троне сидит император, за правым плечом его --
Святая София,  вокруг толпится блестящая, пестро разнаряженная свита во всем
своем великолепии.
     А перед ним проходят каталонцы: лохматые варвары, откровенно неряшливые
и свирепые,  в  кольчугах и шлемах, с остро  наточенными  азагаями и щитами,
закинутыми  за  спину. На вид они  ничем не  отличаются от своих  предков --
вестготов и диких иберийских племен, хотя  и входят в самый  огромный город,
который только существовал на Востоке.
     Арчи рассмеялся.
     -- Впечатляющая картина,  будьте уверены.  Но  она,  кажется, отнюдь не
льстит вашим товарищам.
     -- Я "Кабальерос" по рождению и воспитанию,  Арчи. Моя семья -- одна из
самых гордых на Сьерре, моей родной планете. Но я хорошо знаю свой народ.
     Юноша  вздернул  подбородок и  кивнул. У  него  был  очень  симпатичный
подбородок, квадратный, но не слишком  резкий.  Арчи  гордился этим подарком
природы.
     --  И чем же все  это закончилось? -- спросил он,  наблюдая за длинными
тенями,  которые  отбрасывали  роботы "Кабальерос",  тяжеловесно  ступая  по
мосту, раскинувшемуся над медленно текущими водами реки Ямато.
     Гарсия вздохнул:
     --   Плохо.   Византия  испугалась   мощи   каталонцев   и  амбиций  их
предводителя, Роджера де Флора. Они пригласили  Роджера на пир, устроенный в
его честь, схватили и казнили  вместе  со свитой. Одновременно они напали на
отдельно расположенные лагеря наемников, намереваясь уничтожить их.
     -- Им это удалось?
     --  Нет,  разумеется. Каталонцы  не только  отбились, но в своей ярости
обратили в пустыню земли империи, раскинувшиеся за пределами городских стен,
потому что у наемников не  хватило  боевых машин,  чтобы проломить их. Потом
они отплыли в  Грецию и отвоевали у французских рыцарей  Пелопоннес, который
стал их  владением. И  много  веков  спустя грек,  который  хотел  проклясть
кого-либо, говорил ему: "Чтобы тебя настигла месть каталонца!"
     Некоторое время  были слышны  лишь завывания ветра,  отдаленные крики и
гудение работающих погрузочных машин, доставлявших имущество "Кабальерос" из
корабля   на  территорию   принадлежащих  ХТЭ  спортивных   стадионов.   Там
предполагалось построить  казарму для  полка.  В  ушах собеседников  все еще
раздавался грохот  медленно, в ногу, проходящих  роботов "Кабальерос"  через
железнодорожный мост.
     -- Я бы сказал, плохое предзнаменование, -- наконец заметил Арчи.
     --  Если вы верите в предзнаменования... -- Иезуит  снова хлопнул юношу
по   плечу.  --  Пойдемте.  Уверен,  что  вам  и  вашей  прелестной  молодой
ассистентке  не помешает выпить чего-нибудь, а потом войти по мосту в город.
Вы как раз успеете заснять прибытие наших роботов в столицу.


VII

     Масамори, Хашиман
     Район Галедона, Империя Драконис
     27 августа 3056 г.

     Показались  Юсаки и Юнаги,  классические обитатели  дна --  оборванцы с
голыми  руками   и  ногами  и   разлетающимися  на  ходу  черными  волосами,
неразлучные, как близнецы, пробирающиеся сквозь толпу.
     -- Они  идут, Лейни, --  шепнул Юсаги -- тот, кто из них двоих был выше
товарища на  несколько сантиметров. Его имя означало  "кролик",  и с первого
взгляда становилось ясно, что оно ему здорово подходит. На инго -- воровском
жаргоне  -- это  также  значило "мелкий  воришка". И такое  определение тоже
вполне подходило ему.
     -- Странная штука,  -- сказал Юнаги,  адресуя свои слова рыжей женщине,
которая была на добрых полметра выше, чем он сам  или  Юсаги. Женщина стояла
на тротуаре в окружении  кучки  мужчин  с  весьма  суровыми  лицами,  вокруг
которых образовался невидимый круг, и его границы не рисковал переступить ни
один из  законопослушных  граждан Масамори. Бросив  даже случайный взгляд на
эту группу, любой безошибочно определил бы в них чрезвычайно опасных уличных
бандитов.
     Юнаги стоял,  хватая ртом  воздух, а  высокая  женщина глядела на  него
сверху  вниз,  скрестив  руки.  Это  был  гибкий  маленький  человечек,  чьи
движения, когда он не бежал согнувшись в три погибели, напоминали струящеес
масло.  Его имя  значило  "угорь"  и  одновременно  указывало  на  профессию
квартирного вора. Когда-то его сцапали Друзья-Увещеватели. Отбывая срок,  он
делил камеру на Галедоне-пять с Юсаги.
     --  Их возглавляет женщина, -- прошептал Юнаги, --  и  знаешь  что? Она
едет на велосипеде!
     В начале улицы  показались  силуэты  огромных шагающих  роботов.  Рыжа
через  плечо  оглянулась  на человека,  который  был еще  выше, чем  она,  и
настолько  же массивным,  насколько  она  гибкой.  Какую-то  часть  его тела
составлял  жир, но гораздо большую --  мускулы. Мужчина был брит  наголо,  у
него  были смешные круглые  щеки,  и носил он оранжевые одежды монаха Ордена
Пяти Столпов.
     Великан шагнул  вперед,  туда, где на  краю тротуара собрались  зеваки,
чтобы лучше видеть  происходящее. Он зарычал,  словно вулкан, готовящийся  к
извержению. Зеваки, обернувшись, уви