еров,  "Бог  войны"  RS-64C
развернул   верхнюю  часть  своего  массивного   торса.  Сомневаться  в  его
намерениях  не  приходилось  -  на Катю  глядели  две мегавольтные протонные
пушки.
     - Лучше прекрати это, дорогуша, - голос звучал тихо,  но угрожающе. - И
убирайся, пока мы не раздавили тебя и всю эту шушеру, как жуков.
     -  Как вы  это  сделали  в  Танисе? - бросила  она.  -  Еще одна бойня?
Начните, и ни один из вас не уйдет отсюда живым. Пропустите нас!
     "Бог  войны" угрожающе шагнул вперед.  Толпа качнулась, колеблясь между
паникой  и  яростью.  Катя  прекрасно  понимала,  что  чувствуют  эти  люди,
совершенно   беспомощные   перед  лицом  бронированных  гигантов.  Раздались
отдельные крики,  призывающие повстанческие страйдеры  перейти к решительным
действиям.
     Катя  сама не  знала,  что делать. Любая попытка силового решения может
вызвать  перестрелку,  и  тогда сотни погибших.  Она снова  уточнила  время.
Синклер обещал...
     Да!  Образ губернатора  на экране  мигнул,  рассыпался и исчез. На  его
месте  возникла  новая фигура  -  величественная, исполненная  достоинства и
спокойствия.
     Генерал  Тревис Синклер  в  строгом  коричневом  мундире,  единственным
украшением  которого являлась звезда  у горла, указывающая  его  ранг.  Катя
знала,   что   несколько  дней   назад   хакеры  умудрились   внедриться   в
правительственную  ВИР-коммуникационную сеть  и  подготовили  эту  передачу.
Только  бы удалось  продержаться  на этом  канале, сейчас  все  зависело  от
выступления Синклера. Толпа затихла. Даже гегемонийские  пехотинцы, стоявшие
в оцеплении по периметру площади, повернули головы к экрану.
     -  Люди  Эриду,  - начал  Синклер,  и Катя по достоинству  оценила  это
простое и уважительное обращение. - Как вы  уже в  большинстве своем знаете,
Эридуанский  Конгресс  делегатов обратился  к  нам  с  просьбой  подготовить
документ,  излагающий  и разъясняющий  позицию Новых Конституционалистов. Мы
сделали это. Конгресс еще  не проголосовал за  этот документ, не принял его,
но нам  представляется,  что  когда речь заходит о столь  важной декларации,
когда события  набирают ход, лучше  всего  обратиться к  народу с призывом о
прямой ратификации. В конце концов это ваш мир. И декларация,  если вы этого
пожелаете, тоже ваша. Итак...
     -  Мы,  свободные люди  многообразного и бесконечно  меняющегося  мира,
представляем  Человечеству эту  Декларацию Разума как  договор  всех  ищущих
освобождения от бремени тирании Гегемонии.
     Следуя принципам разумности,  мы  ясно  и без недомолвок излагаем  нашу
позицию.  Почему  освещенное  вековой  традицией  мира  законное   правление
ставится нами под вопрос. В объяснение этого мы приводим следующие суждения.
     Мы  считаем,  что  огромные  расстояния, разделяющие  миры  и  системы,
ослабляют  связи  и  укрепляют  различия  между ними,  а  также между ними и
Землей. Никакое правительство не в состоянии перебросить мост через пропасть
времени, пространства и культур.
     Мы  считаем,  что  различия  между  чуждыми  друг  другу  человеческими
культурами  делают  невозможным  понимание центральным  правительством нужд,
потребностей, устремлений и целей этих далеких миров.
     Мы считаем,  что лишение наших  граждан богатств  и  собственности  под
угрозой тюремного заключения или суда неотличимо от вооруженного ограбления,
что принудительная  служба наших граждан  на других планетах  неотличима  от
рабства,  что продолжающаяся ассимиляция  многообразных культур,  стремление
загнать  их  в  рамки  социальных  моделей,  определяемых  теми,  кто  якобы
представляет общественное мнение, неотличимо от геноцида.
     Мы  считаем  также,  что  человеческая  культура,  экономика, жизненные
устремления,  столь  разнообразны,   что  не   поддаются  администрированию,
регулированию  либо ограничению в  любых  формах,  а должны  быть  свободны,
позволяя каждому самостоятельно добиваться успеха либо терпеть поражение.
     Права  человека проистекают не  от  Бога,  не  от правительства,  не из
прецедента, а из желания и воли народа обеспечить и сохранить их для себя.
     Каждый  несет ответственность за свои  поступки, личная свобода не дает
никому права лишать  других  жизни,  свободы и собственности. Также не может
то, что  считается  аморальным  для  личности, быть  признано  моральным для
правительства.
     Единственная роль правительства в области  человеческих отношений - это
роль защитника от насилия и мошенничества.
     Когда  правительство  не  представляет  более  свой  народ,  когда  его
чиновники удовлетворяют  свои  потребности  за счет  народа, когда  законные
попытки  народа самому представлять себя, защищать свои интересы и исправить
ошибки  правительства оказываются  неэффективными, когда  это  правительство
явно угрожает принципам личной свободы, тогда народ не просто имеет право, а
обязан реформировать его или при необходимости заменить...
     Синклер продолжал  говорить, следуя все  той  же основной линии: нельзя
позволять, чтобы за вас думало некое аморальное всезнающее правительство, вы
вправе... нет, обязаны думать за себя сами. Кате казалось, что она не совсем
поняла некоторые положения. Если не будет налогов - ведь это он имел в виду,
когда  говорил о завладении чужим  богатством  и собственностью?  -  то  как
правительство  сможет  поддерживать   межпланетные  сообщения?  Если  личная
свобода ставится  превыше  общественного  блага,  то  кто или  что остановит
человека,  собирающегося  крикнуть  "Пожар!" в  переполненной  комнате?  Или
прокатиться по тротуару на скиммере?
     Может быть,  именно такие случаи имел в  виду Синклер, когда  говорил о
личной ответственности  каждого? И все  же ей  казалось, что  в  этом пункте
Декларация Разума немного поверхностна. Тем не менее она с замиранием сердца
слушала оратора, замечая, что  все, кто был  на  площади, застыли, как будто
подвешенные во времени.
     -  Посему  мы  декларируем,  что Миры  Человека  есть  и  будут  отныне
суверенны, взаимно  независимы от  центральной  власти,  взаимно  свободны в
стремлении к тому, что они считают отвечающим их интересам, в той степени, в
которой эти интересы не ущемляют свободу их соседей.
     Мы  заявляем,  что  правительство   Объединенной  Терранской  Гегемонии
лишилось  своего  права  управлять  из-за  пренебрежения к  нашим  нуждам  и
жалобам,  что оно  не может  больше  быть законным представительным  органом
власти  для тех  миров  и  народов,  которые подписали сей  договор,  и  что
вышеупомянутые отношения между правителями и управляемыми прекращаются.
     Подписавшие этот документ выражают твердое желание жить в мире со всеми
народами  и планетами, но мы также  подтверждаем нашу преданность  принципам
свободы   личности,  закрепленным  в   этом  документе  и  намерены   твердо
придерживаться их несмотря ни на что.
     Интересно,  подумала  Катя,  как  воспримут  этот  документ  ксенофобы?
Вероятно, ничего не поймут, ведь такие понятия, как "личность", "индивидуум"
совершенно им чужды. Ей снова вспомнилось прикосновение. О, Боже...
     Но зато люди  приняли  декларацию  с глубоким чувством. Образ  Синклера
исчез  с экрана, и  несколько секунд царила  полная  тишина... затем площадь
взорвалась громом аплодисментов, криками восторга и одобрения. Катя включила
экран обзора: одни молились, стоя на коленях, другие плакали, третьи, воздев
руки,  что-то  кричали.  Толпу  охватило единое восторженное чувство,  нечто
вроде массового экстаза.
     Впрочем,  некоторые   уже  пришли   в  себя   и  двинулись  к   шеренге
гегемонийских уорстрайдеров.
     Какое-то  одно  хрупкое  мгновение  Катя  еще  верила,  что,  возможно,
Центуриане не  станут стрелять,  что  надвигающаяся волна  людей застала  их
врасплох, и они не решатся открыть огонь по безоружным демонстрантам.
     И   тут   прогремели   залпы,   это  "Бог  войны"  выстрелил  из  обеих
протонно-электронных пушек. Два бело-голубых пучка света хлестнули по толпе.
Крики ужаса и боли прорвали ликующий рокот, заставив Катю содрогнуться.
     - Целиться по их оружию! - приказала она. - Осторожнее!
     -  Цель!  -  закричал  Хаган.  Спустя  долю  секунды его  лазер  метнул
ослепительную  молнию в  "Бога  войны", поразив  его левую руку  у плечевого
соединения.
     Катя последовала его примеру. В ее мозгу билась одна мысль - сколько же
гражданских  погибнут  от  рикошета  разрывных  снарядов,  скольких  заденет
смертельный луч лазера.
     Один  из  центурианских   "Скаутов"  пошатнулся,  окружившие  его  люди
пытались  раскачать  машину,  толкая то в  одну, то в  другую сторону. Лазер
полоснул  по  толпе,  и  там,  где он  прошел,  человеческий  лес  прорезали
кровавые,  дымящиеся,  обугленные  тропинки.   Но  возбуждение,   охватившее
демонстрантов, превратило их в бушующее море,  и затопленный им  уорстрайдер
был  обречен. Очередная волна сбила его  с ног,  и 20-тонная, высотой  в 3,5
метра махина опрокинулась, раскинув руки, с глухим металлическим стоном.
     До ушей  Кати донеслись крики  раненных,  но  и  они потерялись на фоне
нарастающего грозного шума.  Тысячи голосов  подхватили  одно,  объединяющее
всех слово, усилили его, сплавив и ярость, и ненависть, и решимость: "Танис!
Танис!" Она еще успела заметить, что оператор "Скаут" выполз  из поверженной
машины, но тут же исчез под накатившей на него людской волной.
     Осторожно  ступая в плотном разноцветье  флагов, плакатов, перекошенных
криком  лиц и грозно поднятых  кулаков, Катя  прошла вперед. Обе руки  "Бога
войны"  с  грозными протонно-электронными  пушками  превратились в дымящиеся
обрубки  после  двух  удачных  попаданий.  Другие  гегемонийские  страйдеры,
похоже,  не  решались  открыть  огонь,  но в воздухе уже висел  густой сизый
туман. Газ. О Боже, подумала Катя, нужно торопиться.
     Несколько   пехотинцев   из  оцепления   выстрелили  по  толпе  и  были
моментально растерзаны. Другие сложили  оружие без сопротивления и почти все
остались  в  живых,  получив  лишь  свою  долю   тумаков  и   брани.  Третьи
присоединились к демонстрантам, восторженно приветствовавшим их.
     Но конечно,  не  все шло гладко.  Один из гвардейских "Скаутов", словно
выйдя  из  оцепенения,  вдруг  встрепенулся, его  головная  пушка  изрыгнула
длинную  очередь,  скосившую  целую  колонну  горожан  и превратившую  ее  в
кровавое месиво. И тут же из толпы вылетела бутылка, из горлышка которой уже
рвалось пламя.  Она  ударилась  о  плечо страйдера, разбилась, и  содержимое
растеклось огненными ручейками. За первой бутылкой последовала вторая, потом
третья, а затем над головами  пронеслась граната, повергшая горящую машину в
нокаут. Искалеченный  уорстрайдер  еще попытался  подняться, но  подоспевший
Хаган добил  его  из  лазера.  Катя подождала,  надеясь,  что пилоту удастся
выбраться, но люк так и не открылся.
     Не  выдержав этого  отчаянного порыва толпы, остальные  страйдеры стали
отступать. "Бог войны" попытался обойти Катю слева, стремясь к южному выходу
из  купола. Она  сменила курс и,  обойдя  несколько  демонстрантов, вышла на
перехват.
     Ее  противник,   хотя  и  частично  обезоруженный,   все   еще  обладал
достаточной огневой  мощью.  Куполообразная  башня  на  спине  "Бога  войны"
развернулась,  и расположенная  на ней ротационная  пушка осыпала  "Призрак"
градом  снарядов, заставив  его остановиться.  В ответ  Липински обрушил  на
врага ураган ракет малого радиуса действия М-490, взрезавших броню на  левой
ноге,  отчего  тот  пошатнулся.  Катя  навела лазер  на  активатор, и  после
нескольких залпов дюраллоевая пластина раскалилась добела. Еще один импульс,
и вспышка короткого замыкания  лишила грозную машину  возможности двигаться.
Гигант остановился, и Катя увидела, что экипаж покидает уорстрайдер.
     Но было  уже поздно.  Не успели капсулы  скатиться  на тротуар,  как их
окружили  разъяренные  жители  Библа.  Не  в  силах помешать  самосуду, Катя
отвернулась, смотреть на это она тоже не могла.
     - Танис! Танис! Танис!
     Никогда она не думала, что сражение будет именно таким.


Глава 30


     Первые  боевые флайеры управлялись  человеком  и  представляли  из себя
грузовые   транспортные   средства,   снабженные  маневренными  двигателями.
Применялись они для строительных работ на синхроорбитальных станциях. К 2250
году, т.е. спустя 43  года после применения уорстрайдеров в  военных  целях,
орбитальные  флайеры  были  вооружены  для  несения сторожевой службы. Менее
скоростные, чет обычные космические истребители, они лучше защищены броней и
более  прочны.  При  всем  этом  их  использование в  военных  целях  весьма
ограничено.
     Современное военное обозрение,
     Хейсаку Ариеши, 2523 год.

     - Они все-таки послали сигнал предупреждения в штаб.
     -  Похоже, придется пробиваться  с  боем,  - сказала  Лара Андерс.  Дэв
согласился:
     - Запускай уорфлайеры.
     Уорфлайеры мало чем отличались  от  уорстрайдеров, только  вместо ног у
них были  криоводородные  ракетные  двигатели. Оба DR-80  "Тенраи",  что  на
нихонго  означает "Небесный  гром", стали трофеями повстанцев во время рейда
на Нимрод, принесшего свободу Дэву и его товарищам из Терранских рейнджеров.
По 12  тонн каждый - а вместе с полным запасом реактивной массы  всего 18  -
они представляли собой крохотные  автономные космические корабли. Ни достичь
самостоятельно орбиты, ни войти в атмосферу для приземления они не  могли. И
туда, и сюда их доставляли аэрокосмолеты. Примерно так же транспортируются и
наземные братья флайеров - страйдеры.
     В  космическом вакууме  панели грузового  отсека  на  брюхе  "Макетуки"
неслышно раздвинулись, и  через секунду магнитные  захваты внутренних слотов
выпустили из своих когтей  два DR-80. До Вавилона-Орбитального оставалось не
более 15 минут  лета, и Шиппурпорт представал с этого расстояния  всего лишь
сеточкой далеких огней, увенчанных сияющей полоской небесного лифта. Дэву он
напоминал паутину  со  сверкающими на  солнце  капельками  росы,  невыразимо
нежную,  тонкую и  прекрасную. Вполне  возможно, что скрытые в этой  красоте
лазеры уже взяли их на прицел.
     - Связь функционирует, - доложила Симона. - Мы их держим.
     На уорфлайерах не  было людей, только  ИИ  бортовых компьютеров. И  оба
корабля  почти наверняка  обречены на  гибель  в течение  нескольких секунд.
Управляли  ими   Гарольд  Николсон  и   Торольф   Бондевик   через   систему
дистанционного управления, что  позволяло обоим джекерам оставаться в  своих
противоперегрузочных креслах в кабине экипажа. И  тот и другой  родились  на
Локки и имели  солидный опыт подобной работы  на Асгарде-Орбитальном. Вот  и
сейчас они почти одновременно включили реактивные двигатели DR-80.
     - Сенсоры регистрируют  рост напряженности поля,  - сообщил Николсон на
общей частоте.
     - Вижу, - откликнулся Бондевик. - Экранное облако.
     - Огонь!
     Из центрального  корпуса одного из флайеров  вырвалась стрела света, за
ней  устремилась  другая.  Высокоскоростные  ракеты "Стархок"  имели  радиус
действия свыше 100 километров. Те, что находились  в распоряжении Имперского
Флота, могли нести ядерные боеголовки, Гегемонии же разрешалось иметь только
обычные.  Те, что мчались сейчас к цели, были оснащены нанозарядами, и когда
через мгновение они  взорвались, миллиарды  мельчайших наночастиц засияли на
солнце подобно зеркальным щитам.
     Веками инженеры  искали  путь к созданию мифического  "силового  поля",
столь популярного в ВИР-постановках. В то  время как разнообразные магнитные
экраны   давно   уже  существовали  и  широко  применялись,   например,  при
прохождении пилотируемых кораблей через  радиационные пояса газовых гигантов
или  пересечении  внутренних планетных систем красных  карликов, - волшебное
защитное поле, способное отражать лучи лазеров и потоки заряженных частиц, а
также   ядерные  ракеты,  оставалось   несбыточной   мечтой  или  достоянием
фантастики.
     Шагом на  пути к этому  совершенству  стало  создание экранного облака,
ведь  то, что нельзя увидеть или обнаружить радаром, нельзя  и уничтожить. В
двухстах   километрах   от  стыковочного  порта   синхроорбитальной  станции
появилось двойное  серебристое  облако  и  поплыло  к  ней со  скоростью  10
километров в секунду. За ним, укрывшись от радаров, следовали "шаттл" и  оба
уорфлайера. Их ждали; лазеры пристыкованного "Токитукадзе" обрушили всю свою
мощь  на приближающееся  облако,  из башен самой  станции тоже ударили  лучи
смертоносной энергии.  Облако-экран  поглотило каждый  луч  и рассеяло  его,
прикрыв атакующую группу.
     Конечно, эта преграда не  остановила бы ракеты, чьи бортовые компьютеры
идентифицировали бы  цели и самонавелись на  них, но их  запуск с корабля во
время  стыковки невозможен.  Приказ отшвартоваться уже был отдан, но на  его
исполнение понадобится несколько минут,  ведь корабль и порт связывали сотни
труб, кабелей, узлов и агрегатов. Так что пока ракетные установки оставались
блокированными стыковочным  колпаком,  а  потому "Токитукадзе" оказался не в
состоянии дать нападающим достойный ответ. Счет времени шел уже на секунды.
     Когда   экранное   облако   зацепило   своим  краем  стыковочный  порт,
серебристая  пыль уже почти рассеялась до состояния прозрачности, но тем  не
менее инерционной силы  оказалось достаточно, чтобы микроскопические частицы
ободрали с дюраллоевых поверхностей нанесенные краской регистрационный номер
и знаки отличия. Рабочие в  скафандрах метнулись в  убежища,  транспластовые
окна покрылись беловатым налетом, "замерзли", а по корпусу эсминца  с шумом,
подобным  отдаленному рокоту океанского прибоя, ударили  миллионы мельчайших
частиц.
     Рокот затих,  облако  проплыло мимо,  устремляясь со  все  возрастающей
скоростью в  глубь  космоса.  И когда окружающее  пространство расчистилось,
первая из выпущенных ракет ударилась о корпус эсминца и взорвалась.
     -  Вижу  еще  три  больших имперских корабля Это  еще, черт возьми, что
такое?
     - Транспорты. Не ругайся, а следи за скоростью сближения.
     - Иду за тобой.
     Дэв  внимательно  прислушивался  к разговору  Николаса  и  Бондевика. С
трудом верилось, что оба пилота пристегнуты к противоперегрузочным креслам в
кабине экипажа "шаттла", что они  лежат молча рядом со своими  товарищами, а
не  мчатся  сейчас на  двух уорфлайерах  к замершему  у  стыковочного  порта
имперскому эсминцу, обмениваясь репликами.
     Через  несколько  секунд   после  того,  как  экранное  облако  окутало
космопорт, каждый из них выпустил еще по две ракеты  "Стархок" с  разрывными
боеголовками. Подключившись через свои цефлинки к бортовому ИИ "шаттла", они
рассчитывали  необходимое  ускорение, прокладывали курс,  определяли  время,
причем  делали все это почти со скоростью света и с необычайной, недоступной
человеку точностью. Все  четыре "Стархока"  подлетели к "Токитукадзе" спустя
несколько секунд после того, как экранное облако начало рассеиваться.
     - Наведение. Иду к цели, - крикнул Бондевик. - Есть!
     Борт  эсминца опалила белая вспышка взрыва.  "Шаттл" был уже достаточно
близко, так что  Дэв ясно видел  "Токитукадзе",  передняя часть которого все
еще находилась под  стыковочным колпаком в  паутине орбитальных  соединений.
Космический гигант вздрогнул,  искореженные фрагменты обшивки разлетелись во
все стороны, подводящие портальные трубопроводы выгнулись от удара.
     - Иду за  тобой,  - сказал Николсон,  и  на глазах Дэва к  испускающему
инфракрасное сияние отверстию  в борту  эсминца метнулась вторая молния. Еще
одна  ослепительная белая  вспышка,  еще один удар.  -  Проклятие!  Они меня
достали. Переключаюсь на второй.
     Все   происходящее   Дэв   видел  через  мощный   оптический   сканнер,
расположенный  на флайере  Бондевика.  Теперь  он  мысленно  переключился на
флайер Николсона,