ь широко расставленными смуглыми руками на
столешницу, он нависал над изображением.
   Длинное лицо Хана было, как всегда, серьезным. Он посмотрел на Девона
Озиса -  казалось,  в его суровых темных глазах полыхает огонь. Несмотря
на унижение от тяжелых потерь, понесенных в страшных битвах на Люсьене и
Токкайдо,  сам  Линкольн Озис одержал победу,  а  с  ним  победил и  дух
Ягуаров.  Он учил своих воинов:  кто выжил - тот и победил. Потому Девон
считал своего Хана вождем, который приведет их клан к великому будущему,
где Ягуары будут править не только другими кланами, но и всей Внутренней
Сферой.
   Полковник Девон  Озис  вытянулся по  стойке "смирно".  Хан  продолжал
изучать изображение. На голограмме было видно, где размещены омнироботы,
которых Девон видел на  горизонте,  а  на  другом конце стола можно было
видеть позиции их условного противника.
   - Мой Хан,  -  произнес Девон твердым голосом воина, склонив голову в
знак почтения.
   - Две сиб-группы готовятся к очередной тренировке,  - бросил Хан Озис
почти сердито. - Судя по донесениям, им не хватает отваги.
   Девон внимательно посмотрел на голограмму и почтительно кивнул,  хотя
и не вполне понял Хана. В ответ Линкольн Озис пронзил его взглядом.
   - В  эти  дни  величайший наш враг -  время.  Этот враг опаснее,  чем
желают признать другие кланы.  Время стягивает нам горло, будто петля, и
с каждым днем все туже.  - Девон Озис не мог понять, обращается ли Хан к
нему или говорит сам с собою.  - Запомни мои слова, Девон: нас держит не
граница,  указанная в договоре о перемирии, а время. В конце концов, нам
придется победить именно его.
   Девон опять склонил голову.
   - Каков же будет ваш приказ?
   - Ты помнишь наш разговор об армии "Тау", воут?
   - Воут.  Насколько я помню, они будут готовы через несколько месяцев,
- ответил Девон.
   Разговор он  помнил хорошо:  Хан  тогда  открыл ему  немало секретов.
Армия "Тау" формировалась на Охотнице,  родной планете Ягуаров. Ее воины
- столь  долгожданное  вернорожденное пополнение,  созданное  на  основе
лучшего  генетического наследия  Дымчатых Ягуаров.  Создание этой  армии
было большой военной тайной.
   - Как  настоящий  ягуар-охотник,  мы  подкрадемся  к  этому  врагу  -
времени,  и победим его.  Армия "Тау" - не мечта, а реальность, и сейчас
она на пути к Внутренней Сфере. Она придаст нашему клану ту дикость, что
нужна нам  для  окончательной победы.  -  Глаза Хана сверкнули от  жажды
сражения. - Ее прибытие ознаменует начало новой эпохи в истории Дымчатых
Ягуаров.  Пришло время исправить ошибки прошлого.  Сначала нас  вынудили
разделить  наш  коридор  вторжения с  Кланом  Кота  Сверхновой,  и  Коты
немедленно  похитили  несколько  принадлежавших  нам  планет.  Потом  мы
потеряли немало отважных воинов на  Токкайдо и  в  битве на Люсьене.  На
Люсьене нам помешали Коты,  а теперь и Клан Волка пытается доказать, что
мы ослаблены,  и атакует наши планеты.  Мы не можем больше ждать милости
от судьбы - пора нам самим начать действовать.
   Девон  Озис  медленно склонил голову,  упиваясь каждым  словом  Хана.
Армия  "Тау"  была  молода и  сильна,  ее  бойцы  -  лучшее генетическое
наследие  Клана  Ягуара.  Прибытие армии  означало,  что  для  Синдиката
Дракона,  да и для всей Внутренней Сферы,  наступила пора созревания,  и
уже  пора  собирать  кровавый урожай.  От  этого  готового трофея  кланы
отделяла лишь досадная воображаемая граница перемирия, проходившая через
планету Токкайдо,  и  с  каждым днем  эта  линия  становилась все  менее
четкой.
   - Синдикат поклоняется Дракону,  но  мы сокрушим варваров -  они лишь
бумажные тигры. Дорога на Терру будет наша.
   Однако Хан Дымчатых Ягуаров был недоволен его словами:
   - Совсем не так,  полковник.  Смотрите дальше.  Наша цель - Клан Кота
Сверхновой.  Ульрик Керенский повесил их  нам на шею.  Они похищают наши
планеты,  а  их  манера ведения боя  стоила нам  победы на  Люсьене.  Мы
слишком долго несли это бремя.  Они здесь для того,  чтобы сосать из нас
кровь,  как пиявка,  - с тем, чтобы, когда придет время выступать, у нас
не   хватило  силы   взять   Терру,   недостало  усилий   для   принятия
принадлежащего нам по праву.
   Девон знал - Линкольн Озис прав. На заключительном этапе вторжения во
Внутреннюю Сферу Клану Кота  было поручено разделить коридор наступления
с Ягуарами. Похитив у Ягуаров несколько планет, они далеко углубились во
Внутреннюю Сферу.  Когда истечет срок Токкайдского Договора,  Коты будут
готовы устроить с Ягуарами гонку к Терре.
   Девон понял,  что  еще больше,  чем прежде,  восхищается своим Ханом.
Кровь прилила к его лицу:
   - Мы сокрушим Клан Кота Сверхновой!.. Линкольн Озис кивнул.
   - Я  уже сказал -  армия "Тау" готова к  бою и  составлена из  лучших
представителей нашего  генетического  фонда.  Я  не  жалел  расходов  на
обучение и снабдил их лучшим снаряжением,  какое только есть у клана.  У
них  мощные лапы,  крепкие клыки  и  самая  лучшая кровь.  -  Его  голос
заставил Девона вздрогнуть - Линкольн Озис словно надел ритуальную маску
и сам вдруг превратился в ягуара.  Хан взял Девона за плечи. - Ты прошел
аттестацию на звание командующего, Девон Озис, но у нас не было для тебя
армии. Теперь - есть. Я дарую тебе армию "Тау".
   - Я вас не разочарую, мой Хан.
   - Мы не вправе повторять ошибки прошлого.  У нашего порога воют Волки
- они хотят нанести нам удар,  чтобы вернуть свою честь,  отнятую у  них
Кланом Нефритового Сокола.  Соколы играют в игры с сиб-группами, пытаясь
сделать их сильней.  Стальные Гадюки свились в кольцо и готовы напасть в
любой миг.  Призрачные Медведи затаились в  своих берлогах,  наблюдают и
выжидают.  И  наконец,  Коты  Сверхновой.  Они  словно  раковая опухоль,
разъедающая наше тело и превращающая в мерзкий гной нашу кровь...  - Хан
умолк  на  секунду,   его  лицо  исказилось  от  отвращения.   -  Словно
вольно-рожденные мистики,  они пялятся в  ночное небо и  просят совета у
духов, которые, как они воображают, обитают там. Чтобы увидеть путь, они
расспрашивают о  нем  у  своих провидцев и  у  своих звезд.  Сегодняшней
ночью,  когда Хан Клана Кота посмотрит в  небо,  моля о  том,  чтобы его
осенило,  он узрит Дымчатого Ягуара. Этим Ягуаром будешь ты. Армия "Тау"
скоро прибудет на нашу базу на Диком Коте. Ты отправишься туда и примешь
командование у  полковника Роберты -  она  ведет армию с  родных планет.
Когда придет время,  я отдам приказ, и тогда... Тогда Ягуар снова выйдет
на охоту.
   Тело  полковника Сэнтина Веста  овевал прохладный ночной ветерок,  но
жар потрескивающего костра не давал подступиться холоду. Полковник сидел
на  горе Нейзарй,  почти под  самым черным небом планеты Тарнби.  Сэнтин
чуть шевельнулся,  поудобнее устраивая скрещенные длинные ноги,  и снова
стал пристально глядеть в пламя.  По меркам элементалов он был невысок -
меньше двух с половиной метров; его выбеленные волосы напоминали иглы на
спине дикобраза.  Хотя здесь было холодно,  он  обходился лишь шортами и
накинутой на  плечи шкурой кошки-самки.  В  отсветах костра темные круги
под глазами полковника казались еще глубже.
   Сэнтин  смотрел  в  огонь  и  чувствовал,  что  качается  -  то  чуть
накренится набок, то снова выправится. Уже шесть дней он ничего не ел, а
спал  в  последний раз  не  меньше двух  суток назад.  Силы стремительно
убывали,  однако Хранительница Клятвы говорила,  что  это  лучший способ
получить видение. Обряд Видения был одним из самых чтимых и таинственных
ритуалов Клана Кота. Сэнтин не хотел опять провалить его.
   Предыдущие попытки Сэнтина Веста  пройти  Обряд  происходили столетия
назад -  так  ему казалось.  Одну он  предпринял после Люсьена,  пытался
узнать,  что приготовило для него будущее.  Но  видение не посетило его.
Потом случилась кровавая баня на Токкайдо. Ему было больно - там погибли
товарищи по сиб-группе,  вместе с которыми Сэнтин вырос и прошел суровую
воинскую школу, - но сам он еще не понимал своей боли.
   На  этот раз  все было по-другому.  Он  жаждал знать будущее,  но  не
только свое,  а всего клана.  Прошлое не изменить.  Однако видеть сквозь
дымку грядущего - это может дать клану возможность изменить настоящее.
   Взгляд  Сэнтина,  блуждая,  опустился к  лежавшей перед  ним  горстке
реликвий.  Это были его вениры -  напоминания о минувших битвах.  Каждый
воин-Кот хранит такие реликвии,  оставшиеся после сражений, в которых он
принимал участие.  Обычно  их  держали  в  специальном кожаном мешочке и
вынимали лишь во время церемоний.  Однако Обряд Видения требовал,  чтобы
вениры были принесены в жертву пламени. Это не просто безделушки: каждый
венир  служил воину  особым предметом сосредоточения,  в  них  хранилась
память и  -  что  более  важно -  причина,  по  которой эта  память была
значима.  Важнее венира для воина-Кота только браслет кодекса, в котором
записан его  официальный послужной список  и  вся  остальная необходимая
информация вплоть до кода ДНК. Разница же между ними в том, что кодекс -
запись  официальная,  венир  же  сохранял в  себе  сущности личные и  не
подлежащие широкой огласке.
   Сэнтин Вест взглянул на  кусочек доспеха элементала,  который остался
от  последнего его противника.  Это случилось в  тот день,  когда Сэнтин
завоевал себе право на  Родовое Имя.  Кусочек был изломан,  исковеркан и
напоминал  о  той  великой  радости,   которую  он  чувствовал,  выиграв
поединок.  Рядом  лежала  изорванная головная  повязка,  реликвия воина,
которого он одолел в  Испытании на звание капитана.  Возле нее -  палец,
отломанный от  его  первого  доспеха при  Испытании Чина,  когда  Сэнтин
получил звание полковника.
   Еще  там  лежала  тонкая прядь  миомерного троса,  служившего боевому
роботу мышцей.  Глядя на него, Сэнтин вспоминал о сражении на Карипасе и
о  схватке с  воином Синдиката.  Среди  вениров лежали и  кусочки стекол
кабин,  каждый -  от  одного из противников,  которых он одолел за время
вторжения.
   Была там  и  полуоплавленная почерневшая серьга,  которую Сэнтин Вест
снял с одного из Гончих Келла,  разбивших его часть в долине Кадогучи во
время битвы за  Люсьен.  Но за этот бой ему не было стыдно,  жаль только
погибших товарищей.  Они дрались хорошо и встретили смерть так, как и он
надеялся ее когда-нибудь встретить -  дрались до конца и  дальше.  Таков
путь воина.
   Один  из  вениров выделялся в  куче -  это  был  обломок с  логотипом
Комстара и белыми с золотом знаками 244-й Дивизии. Токкайдо. Он был там,
вот  память об  этой битве.  Измятый,  слегка оплавленный с  одного края
обломок вызвал в памяти рев автоматической пушки и вопли побежденных. То
была настоящая бойня.
   Сэнтин поднял взгляд, но его разум все еще блуждал среди воспоминаний
о прошлом. Рядом с ним стояла Хранительница Клятвы. Она высыпала в огонь
белый порошок и подложила несколько поленьев. Пламя высверкнуло зеленым,
потом синим и  еще  кроваво-красным.  Следом Хранительница Клятвы Биккон
Винтере кинула в  костер несколько таблеток.  Это  были  благовония,  их
пьянящий аромат захватил внимание Сэнтина Веста. Поленья были сырые, они
трещали и усыпали ночное небо искрами.
   Его  взгляд  переместился к  центру  костра,  скользнул  по  сполохам
бесновавшегося пламени и  замер на  пышущих жаром рыжих углях.  Они были
припорошены черной  золой  и  слабо  мерцали в  мерном ритме.  Сэнтин не
отрывал от них глаз,  голова его закружилась,  уже не понимая, сам ли он
падает или загадочное нечто тянет его в сердце огня.
   В красноватом мерцании углей он увидел темный силуэт.  Сэнтин пытался
удержать абрис  взглядом,  и  силуэт,  кажется,  принял форму -  да,  он
превратился в обнажившего когти кота. Глаза Сэнтина Веста расширились от
восторга. Потом он разглядел среди углей другую, желто-оранжевую фигурку
- это снова был охотящийся кот,  на этот раз,  похоже, распластавшийся в
прыжке. Затем Сэнтин увидел, как в глубине огня обрело четкость еще одно
изображение,  теперь это  была кошачья голова.  Все три фигуры дрожали в
волнах жара, и все три казались настоящими, реальными, живыми.
   Вдруг   поленья   сдвинулись   и   обрушились   в   золу.   Состояние
сосредоточенного созерцания,  овладевшее Сэнтином, на миг нарушилось, он
моргнул,  а  когда снова раскрыл глаза,  то увидел,  что одна из фигурок
пропала.  Первое изображение, темное, осталось, но теперь кот, казалось,
не дрался,  а замер в нерешительности.  Другая картинка, кошачья голова,
изменялась  у  него  на  глазах.   Дыхание  Сэнтина  участилось,  сердце
загрохотало,  как копыта скачущего коня,  но  он  не  мог шевельнуться -
пространство и время возле костра замерли.
   Кошачья  голова  потемнела,   стала  похожа  на  оскалившийся  череп,
склонилась перед ним,  будто уступая.  Сэнтин Вест потянулся к  ней,  но
поленья снова сдвинулись,  на  этот раз  -  уничтожив дьявольский оскал.
Сэнтин опять уронил руку на колено и потряс головой.
   - Тебе было видение, Сэнтин Вест, воут? - Он не видел говорившего, но
знал,  что  это  Биккон  Винтере,  Хранительница  Клятвы  Клана  Кота  и
руководительница Обряда. В ее голосе звучали нотки зависти.
   - Воут, - чуть слышно ответил он. Его остекленевший взгляд все еще не
отрывался от огня, он надеялся, что видение вернется.
   - Прекрасно.  Это твоя четвертая попытка, полковник. Поздравляю тебя.
Многие из тех,  что совершают Обряд,  так и не достигают цели полностью.
Мы,  Коты,  понимаем ценность подобных видений.  С тех пор,  как Николаю
Керенскому явилось видение,  которое привело к зарождению нашего народа,
лишь Коты остались верны поиску.  Видения -  и связь с нашим прошлым,  и
мост в наше будущее.
   Сэнтин Вест чувствовал необычайную легкость в голове,  боль в желудке
и желание размять мускулы.
   - Мое видение... это был... - Он умолк, пытаясь найти нужные слова.
   Хранительница Клятвы положила руку ему на плечо:
   - Я  храню предание нашего народа и  руковожу этим  обрядом.  Видение
свято, нередко смысл его выявляется лишь со временем.
   Сэнтин шевельнулся и распрямил ноги. Впервые он почувствовал, как его
ужалил холод ночи.
   - Вы не понимаете. Я должен сейчас же понять смысл того, что увидел.
   В его сознании мелькал образ, который начал уже истаивать в памяти.
   - Два кота оказались в  сложном положении,  это я  понимаю.  Ягуары и
Коты  веками висят,  вцепившись друг  другу в  глотки.  Но  я  видел еще
одного,  того, что превратился в маску смерти, того, что мне поклонился.
Два  сражавшихся кота  погибли,  остался лишь мертвый оскал третьего.  Я
должен понять то,  что  видел.  Мое  ли  это будущее?  Или будущее моего
клана?
   Хранительница Винтере покачала головой:
   - Нег, полковник. И Николай Керенский, и основательница нашего клана,
Хан  Сандра  Росс,  учили  терпеливо  ждать,  покуда  смысл  видения  не
раскроется полностью. Пусть твое понимание созреет, и тогда мы поговорим
об этом снова.  Если окажется,  что ты видел знамение нашего будущего, я
сообщу об этом Ханам. Это мой почетный долг.
   Сэнтин Вест медленно поднялся на  ноги и  пошатнулся.  Здесь-то его и
настигла усталость от  долгих дней  поста и  сосредоточения.  Он  сделал
неуверенный шаг и вдруг неловко рухнул к ногам Хранительницы Клятвы.
   Вест  лежал на  куче  своих драгоценных вениров,  лишившись сознания,
вконец истощив и физические и духовные силы.


        "II"

   Зал Воинов
   Форт Тара
   Нортвинд,
   Хаос Марч
   2 мая 3058 года

   Зал  собраний старейшин кланов был  главным правительственным зданием
Тары,  сердцем и  душой планетарной администрации Нортвинда.  Хотя горцы
составляли лишь небольшую часть населения планеты, единственной реальной
силой и властью здесь были именно они.  Когда горцы отвоевали Нортвинд у
принца  Виктора  Дэвиона  и   Федеративного  Содружества,   их   позиции
укрепились еще больше.
   Зал собраний, занимавший место в самом центре Тары, был частью целого
комплекса зданий, называвшегося "Фортом" еще с тех самых пор, как в 3028
году горцы вернулись на Нортвинд.  Старейшины вернувшихся объявили,  что
будут за этими крепкими стенами защищать любимую планету от любого,  кто
на нее посягнет.
   Раз  в  год  старейшины  Тары  и  все  вожди,  жившие  в  провинциях,
съезжались на  Верховное Собрание,  чтобы  обсудить вопросы,  важные для
всей  планеты.  Повседневные же  решения  принимались различными  малыми
собраниями.  Из  них  наиболее  представительным и  престижным считалось
Собрание  Воинов,   уполномоченное  управлять  военными  делами  горцев.
Собрание Воинов было краеугольным камнем в  системе власти и  управления
всего Нортвинда.
   В  отличие от  остальных зданий Форта,  похожий формой на подкову Зал
Воинов выстроили из дерева.  В одном его конце, на возвышении, восседали
четыре  полковника,   командиры  четырех  горских  полков.  По  сторонам
возвышения за  крепкими  дубовыми столами,  оборудованными компьютерными
терминалами и другой сложной техникой, располагались воины, числом ровно
сто человек.  Одеты они были по большей части в традиционные шотландские
юбки-килты и  носили тяжелые ботинки,  ценившиеся среди водителей боевых
роботов и аэрокосмических пилотов.  Носить мундир в Собрании Воинов было
не принято.
   Вделанные в  стены  светильники горели  неярко,  но  этого  освещения
хватало.  Лорен  сошел  по  лестнице и  ступил на  выстланный дерном пол
палаты.  Вокруг толпились члены Собрания - одни регистрировались, другие
искали свои места на  деревянных скамьях за  столами.  Кроме монитора на
каждом столе стояло устройство скоростного коммуникационного доступа - с
его помощью и получали необходимые данные, и голосовали по вынесенным на
заседание вопросам. Пока что дисплеи были погашены.
   Лорен нашел свое место, сел и оправил шерстяной клетчатый килт. Вот к
чему  сложнее всего привыкнуть:  из-за  толстой грубой шерсти кожа часто
начинала чесаться,  особенно во  время  долгих официальных встреч.  Хуже
того -  под килтом не  положено носить нижнего белья.  Конечно,  длинные
полы черной рубашки можно пропустить между ног и связать,  что обеспечит
некоторую защиту, но ощущения все равно оставались крайне неприятными.
   Его взгляд натолкнулся на Честити Малвани - она искала, где бы сесть.
   - Майор  Малвани,  -  улыбнулся Лорен  и  жестом предложил ей  занять
пустующее место рядом с собой.
   Она подошла и  на  мгновение остановилась,  скрестив руки на  груди и
слегка сощурившись:
   - Да не будь ты таким самодовольным, Лорен. Я видела доклад об оценке
боеготовности полка. Ты победил, я проиграла. Забьем на это, а то я сама
тебе  это  в  глотку  забью,  -  высказалась она  с  прямотой настоящего
солдата.
   Их отношения с  самого начала были смесью любви и ненависти,  и время
ничего не изменило. Она оказалась для Лорена идеальной парой - и на поле
боя,  и  вне  его.  В  последнем учебном бою между Кильситской Стражей и
полком  Маклауда  его  командный батальон  одержал  победу,  но  это  не
значило, что в следующий раз не случится все наоборот.
   Кое-что позволяет не  обращать внимания на слова.  Нет нужды говорить
ей о моих чувствах, она и так все знает. И я знаю, что чувствует она.
   Лорен пожал плечами,  но  прежде,  чем  он  успел что-нибудь сказать,
вошли  старшие  офицеры  нортвиндских горцев.  Пока  четверо полковников
регистрировались,  Лорен успел подумать -  как же  сильно они отличаются
друг от друга.  Полк Маклауда славился своей дикостью и  безрассудством,
Первый    Кернийский   полковника   Эдварда   Шенна    имел    репутацию
упрямцев-консерваторов. Лорен улыбнулся, вспоминая, как в недавней битве
за Тару он дрался в составе "хулиганов" Маклауда. Второй Кернийский - им
командовал камнеликий Джеймс Д.  Кохрейн -  считался самым яростным,  он
часто бросался в  битву,  движимый больше чувствами,  чем благоразумием.
Полковник Андреа  Стирлинг прежде,  чем  принять  у  Генриетты Маккормак
командование фузилерами, служила во Втором Кернийском, и