ться  сельским
хозяйством, когда твой "Люцифер" пропахал землю.
   - Как и я, - прохрипел Атвил: горло было обожжено раскаленным воздухом,
которым ему  приходилось  дышать  в рубке "Люцифера". -  Наверно,  полковник
Кармоди сорвет мне нашивки за такой номер.
   -  Номер  действительно   дурацкий,   -   упрекнул  его  Бредел,  -  но
впечатляющий, Гам. Хотя, должно быть, твой самописец вышел из строя во врем
последнего  захода на  цель.  Как жаль, что  твой  героизм  так и остался не
зафиксированным.
   Атвил не понял, о чем говорит его ведомый. Проклятье, он никак не может
сообразить, что происходит. Бредел догадался, в каком он состоянии.
   - Черный ящик отказал, - объяснил он, поглаживая висящую на боку кобуру
лазерного  пистолета.  -  Записи  твоего  самоубийственного  пикирования  не
осталось,  а мы, - он  подмигнул Гордону и Холлу,  -  ничего не видели и  не
слышали.
   Ухмыляясь, они закивали.
   Теперь-то  Атвил  все  понял. Его друзья  добрались до черного ящика  и
фактически уничтожили его. Соответственно пропали все данные о его ошибочных
решениях  во  время боя.  Кармоди никогда не узнает о них. Участники "Синего
Полета",  верные своему командиру, защитили его, как Атвил старался защитить
и спасти их, тех, кем он командовал. Для них верность была куда более важным
понятием,  чем выводы медноголового  полковника о профессиональном  подходе.
Атвил даже не почувствовал боли, когда улыбнулся им в ответ.
   Их прервал писк коммуникатора  в рубке  истребителя Бредела. Забравшись
наверх, Бредел  ответил на  вызов. Гордон и  Холл о чем-то посовещались,  но
Атвил  не  мог разобрать  слов.  Их  голоса  расплывались  и исчезали, и  он
забеспокоился. Ему казалось, что у него разжижение мозгов. Наконец он решил,
что они дали ему что-нибудь болеутоляющее.
   Когда Бредел  вернулся  от своего "Люцифера", он  тащил с собой рюкзак.
Остановившись, он прежде, чем нагнуться к Атвилу, тихо переговорил  с Холлом
и Гордоном.
   -  Сигнал  сверху.  Сказали,  что  пора  приступать ко  второй фазе.  И
поскольку мы  тут  оказались  в таком  выгодном положении, он  хочет,  чтобы
"Синий Полет" включился в воздушное прикрытие "Следопытов".
   Атвил попытался  приподняться,  но  Бредел ждал такой реакции и тут  же
уложил его снова.
   -  На этот раз "Синий Полет" полетел без тебя, босс-хозяин. Твоя машина
развалилась,  как  и  ты  сам.  Остаток вечеринки  тебе  придется посидеть в
сторонке.
   Не  обращая  внимания  на  протесты  Атвил  а, летчики  положили его на
самодельные  носилки.  Подняли  их  на  склон и устроили в  тени  ближайшего
дерева. Как  бы  ни  были  они осторожны, волна боли пробила медикаментозную
защиту. Бредел  заботливо усадил Атвила, пока  остальные резали ветки, чтобы
прикрыть  его  от  лишних  взглядов.  Холл  накинул  на  ветви термоодеяло и
замаскировал  его растительностью.  Убедившись,  что  Атвилу обеспечены  все
удобства, Бредел протянул ему мощный бинокль.
   - Теперь, ваше величество, у вас место в первом ряду на этом спектакле.
И личная  аудиосистема. - Он ткнул  в  блок коммуникатора,  лежащий  рядом с
Атвилом.  С  лица  ведомого  сползла  улыбка.  -  Оставайся  тут,  Гам.   Мы
постараемся как  можно  скорее вернуться за тобой. - Поднявшись, он окликнул
Холла и Гордона. - По машинам!
   Понимая,  что  равнодушие,  с  которым  он  наблюдал  за  происходящим,
объясняется  действием лекарств,  Атвил лишь проводил  подчиненных взглядом,
когда, сбежав по склону холма, они направились к своим истребителям.
   Рев  двигателей, ударивший по  барабанным  перепонкам,  вырвал  его  из
сонного  забытья, в  которое он было стал проваливаться. Атвил  глянул на то
место, где  только что  стояли машины "Синего  Полета". Они исчезли.  Тем не
менее звук  остался.  Он потряс  головой, но звучание не исчезло, и тогда он
огляделся  в  поисках  его  источника.   В   небо  над  головой  взмыли  два
аэрокосмических истребителя с эмблемами Драгун на крыльях. Они легли на курс
к  Батану  и  расположенному  на  его  окраине  космопорту.  Вслед  за  ними
проследовал  могучий  шаттл  класса  "Леопард",  вымпел  на  борту  которого
говорил, что это флагманское судно полковника Кармоди. Вокруг него крутилось
не меньше дюжины истребителей,  и Атвил решил,  что среди них должны  быть и
остатки  "Синего Полета".  Пока  он  смотрел,  перед носом  огромного шаттла
появились  и ушли вниз две  машины поменьше. Как и первая пара истребителей,
они старались прижаться к земле, направляясь в сторону космопорта.
   Хотя  у  Атвила  все расплывалось  перед  глазами, он  понял,  что этот
тактический ход может  сработать. Оборона космопорта в  виду приближающегос
врага  реагировала  медленно,  и   действия  ее  были  не  скоординированны.
Аэрокосмические силы  Драгун, приняв  боевой порядок, стремительно  возникли
над космопортом, и на его систему  обороны  обрушился  град ракет и радужное
переплетение лазерных лучей. Несмотря  на кажущийся хаос,  Атвил видел,  что
основной  удар рейдеров пришелся по капонирам орудий и пусковым  установкам,
оставляя в стороне взлетно-посадочные полосы и строения порта. Не отрывая от
глаз бинокля, он усилил резкость наводки.
   Как только он это сделал, в проемах меж  ветвей  появился  клин из трех
космических кораблей, которые  шли  по курсу предыдущей  эскадрильи. Сначала
Атвил испугался,  что видит  силы  Дэвиона,  которые обрушатся на Драгун, но
оскалившиеся  волчьи головы,  украшавшие  хвостовое  оперение  истребителей,
убедили его в обратном.
   Появившийся первым шаттл класса "Леопард"  мог нести на  борту комплект
из  шести  истребителей,  и,  без сомнения, они составляли  часть  того роя,
который  кружился  сейчас  над космопортом.  Новое звено  тоже  состояло  из
"Леопардов", но их привычная конструкция говорила, что они доставили к месту
сражения боевых роботов. Каждое судно с полной загрузкой могло взять на борт
звено из четырех  гигантских  боевых машин и плюс к ним еще два истребителя.
Атвил прикинул, что они пойдут во второй ударной волне.
   Когда вторая эскадрилья была уже  на полпути между лесом и космопортом,
вслед за  ней появились еще четыре шаттла. Они  тоже несли на стабилизаторах
волчьи головы, но относились к другому  классу -  десантных  судов "Ярость",
каждое из которых могло разместить  в  своих трюмах войсковую часть и восемь
машин поддержки.
   Атвил  переключил  систему  связи,  стараясь выйти  на  боевую  частоту
Драгун.  Сфокусировав бинокль  на  космопорте,  он  успел увидеть  окончание
первого захода эскадрильи. Несколько машин Драгун  крутились в воздухе, вед
бой с самолетами, которые командование сил Дэвиона успело поднять  в воздух.
Атвил подумал,  что ими руководила то ли  непомерная смелость, то ли "полна
глупость, если они позволили простым атмосферным машинам  вступить в схватку
с аэрокосмическими  силами Драгун. Те настолько  превосходили противника  по
всем параметрам, что исход боя нетрудно рыло предсказать.
   Корабли, доставившие роботов, зависли над взлетным полем.  Атвил видел,
что они уже  включили  тормозные установки, хотя  до поверхности ферробетона
оставалось не меньше десяти метров. Но когда он  заметил, что двери грузовых
люков  распахнуты,  ему  стало  ясно, что  сейчас произойдет. За  десять лет
службы  в рядах Волчьих Драгун он не раз слышал об этом маневре,  но  видеть
его  ему  не доводилось.  Его  проведение  требовало отлично  подготовленной
команды  и  соответствующего  оборудования.  Механики  Драгун  называли  его
спуском. Остальные считали сумасшествием.
   "Леопарды"  открыли огонь, чтобы  подавить  любого врага,  который  еще
уцелел после удара воздушного прикрытия.  Корабль  справа ушел пониже, чтобы
не перекрывать сектор огня соседу, и сам дал залп с правого борта. В проемах
грузовых  люков   показались   боевые   роботы.  Порывы   ветра,  вздымаемые
двигателями  шаттлов, обтекали  их  могучие тела.  Атвил  услышал отрывистые
команды  группы,  командовавшей  сбросом. Все  машины  разом  отделились  от
кораблей; часть из них тут же включила ранцевые ракетные установки, а другие
опускались на реактивных струях, бивших из прыжковых двигателей. В противном
случае были бы упущены драгоценные секунды.
   Высекая  снопы  искр,  роботы   приземлялись  на  посадочное  поле   и,
подрагивая,  застывали на месте.  У  одного из  них  при  соприкосновении  с
ферробетоном подломилась левая нога, и "Стингер" рухнул ничком. Остальные  с
места в  карьер набрали предельную скорость. Часть  из  них  на ходу открыла
огонь,  сосредоточив его  на позициях  противника.  Под их  прикрытием, рев
двигателями, готовились к посадке корабли класса "Ярость".
   Коммуникатор  Атвила снова взорвался хриплыми  командами. Боевые роботы
на посадочном  поле рассредоточились и  прекратили  огонь. Как  и "Леопарды"
перед ними, шаттлы  класса "Ярость" развернулись и пошли на посадку, полива
все  вокруг  кинжальным огнем. На  остатки системы  обороны обрушились залпы
ПИИ, лазерные лучи и ракеты.
   Рядом с контрольной башней появился взвод дэвио-новских боевых роботов,
но  ближайший  шаттл  снес  первых   двух  ракетным  ударом.  Третья  машина
"Давильщик" попыталась прижаться к земле, а четвертая скрылась за башней. Из
нижней позиции  "Давильщик" открыл огонь, наведя  свои  реактивные орудия на
одну из машин Драгун. Снаряды делали выбоины в ферробетоне и рикошетом  били
по  броне робота.  Тот  открыл ответный огонь. Дэ-вионовский  пилот,  скорее
всего,  не успел  даже  удивиться,  когда лучевой  удар снижающегося  шаттла
пришелся  по  позиции его "Давильщика".  Но как только боевая машина открыла
огонь по полосе, система наведения шаттла  сразу же взяла ее на прицел. Руки
робота разлетелись в разные стороны при взрыве боекомплекта. И  пока одна из
них кувыркалась в воздухе, вмонтированная в нее  автопушка успела отстрелять
последние заряды кассеты.
   Пока  пушки шаттлов  сметали  дэвионовских  роботов, на боевой  частоте
Драгун прозвучал третий  приказ. Солдат  за  солдатом  начали выпрыгивать из
люков летящих вдоль посадочной полосы  кораблей. Как и боевые роботы до них,
десантники использовали  прыжковые двигатели,  чтобы скорость, с которой они
приземлялись на ферробетон, не сбивала их с ног.
   Высадив   войска,   шаттлы   снова  ушли   в   небо,   чтобы  доставить
аэрокосмические  силы  второго  эшелона.  Им предстояло  перехватить  войска
Федеративного  Содружества,  пытающиеся  покинуть  район  космопорта,  и  не
допустить подхода к ним подкреплений. С этой частью задачи  Атвил был хорошо
знаком. Он не раз вылетал на такие задания.
   Коммуникатор рядом  с  ним  ожил.  Прошло время коротких четких команд,
которые  надо было выполнять в долю мгновения, и на всех  каналах  зазвучали
обычные для боевой обстановки переговоры. Машины Драгун снова пошли в атаку.
Высокомобильная пехота  спокойно  продвигалась вперед, занимая  те  позиции,
которые только что отвоевали роботы.
   Изумление  и  растерянность  противника,   молниеносная  атака   Драгун
позволила   им   легко  установить  контроль  над  космопортом.  Со   своего
наблюдательного поста Атвил видел, как дэвионовские силы, стараясь соблюдать
порядок,  оставляют Батан. Когда  они, покинув  город,  направились  к  югу,
характер  боевых  призывов  и  команд  на  частоте  Драгун  изменился.  Эфир
заполнили победные вопли и болтовня, которая обычно начинается после боя.
   Слушая эти возбужденные  разговоры, Атвил  расслабился.  То напряжение,
которое он испытывал, наблюдая  за  боем,  лишило его последних сил. Он  уже
проналивался в сон, когда болтовня в эфире внезапно прекратилась, оборванна
вызовом старшего командира.
   В наступившем молчании четко и ясно раздался голос полковника Кармоди:
   -  Полковник Вульф, зона посадки свободна. Вы можете начать приземление
в соответствии с расписанием.

V

   Космопорт Батан, Квентин IV,
   Граница Синдиката Драконов
   и Федеративного Содружества,
   14 июня 3023 г.

   Сила  ускорения  выдавливала  последние  капли  воздуха  из  легких, но
трудности,  которые приходилось  испытывать  Миноби,  объяснялись  не только
этим.  Ему доводилось высаживаться на поле  боя, находясь  в  боевом роботе,
облаченном  во  временную  защитную сферу - она предохраняла  его  во  врем
прохождения  атмосферы.  Он  прорывался  сквозь  огненный   шторм  вражеской
обороны,  находясь  в рубке робота, который,  в свою очередь, располагался в
трюме шаттла.  То были самые нелегкие испытания.  Что  за  проблемы возникли
перед ним сейчас?
   Он прикрыл глаза, и  очертания  маленького помещения исчезли. Не потому
ли ему так плохо, что он в первый раз садится на вражескую планету, находясь
вне пределов  рубки своего робота? Не потому ли, что сейчас его не  защищает
броня?  Или  сказывается  страх  смерти?  Нет. Настоящий  самурай не  боитс
смерти.  Древняя  поговорка  его  духовных предков коротка  и  выразительна:
"Смерть - это отец; долг - это гора".
   Значит, это чувство долга заставляло его сердце учащенно биться и из-за
него  перехватывало  дыхание?  Или   все  же   тут  присутствовал  и  страх?
Обязанности,  которые  ему предстояло  выполнять,  были  изложены четко.  Он
опасался лишь неудачи и связанного с ней позора.
   Миноби с  трудом  повернул  голову  и  обвел  взглядом  каюту. Она была
отведена офицерам  Куриты, и  сейчас шо-са Генсей  Терасу  лежал на  койке у
переборки. Он был бледен, по лбу его тек пот  и мышцы были напряжены больше,
чем  того требовало  ускорение.  Лицо искажал  страх,  хотя  еще недавно его
физиономия была преисполнена презрения к Миноби Тетсухаре Отлученному.
   Миноби счел  довольно  забавным,  что  Терасу  не  может справиться  со
страхом, охватившим его перед десантированием. Водители роботов  привыкали к
чувству необоримой мощи, которое  приходит во  время управления машиной,  но
часто нервничали, поддаваясь  суеверному предубеждению, когда им приходилось
перемещаться по воле другого человека.
   Миноби отвернулся. Если смотреть  на воина, когда он  находится в таком
состоянии, тот испытывает дополнительное  чувство стыда. Даже такой грубый и
невежественный  человек, как Терасу, охваченный страхом, вызывал сочувствие.
Он  обладал   внушительным  списком  боевых  заслуг,   и  его  храбрость  не
подвергалась  сомнению. Миноби подумал, что смелость Терасу в бою могла быть
объяснена страхом испытать позор,  и это чувство захватывало его с головой -
так же,  как  сейчас страх  смерти. Что вполне  сочеталось с  его напористой
грубостью.
   Шаттл с грохотом и треском  пробивался сквозь вихревые воздушные потоки
верхней  части атмосферы  над континентом Аджан, но в  этой какофонии Миноби
уловил  и  другой звук - голоса, тихого и монотонного, читавшего буддистские
тексты. Он  мог доноситься  только  из противоперегрузочной койки под ним, в
противном случае он бы  никогда не услышал его. Миноби никак не предполагал,
что шо-са Бретту Хоукену свойственны какие-то  религиозные пристрастия, если
не считать его яростной  преданности  Дому  Куриты. Не испытывает  ли Хоукен
такой же страх, от которого Терасу впал в оцепенение? Возносит ли он молени
из чисто религиозных побуждений или же, сосредоточившись на этих строках, он
просто хочет успокоиться? Имеет ли это значение?
   Пока Миноби прислушивался, трясти  "Звездное  Лезвие" стало  меньше, но
грохот  двигателей  не  смолкал.  Корабль  снижался.  По  отсчету   времени,
начатому,  когда  корабль  ушел  с  орбиты,  Тетсухара прикинул,  что  судно
закладывает последний вираж на  подходе к  космопорту Батан. Аэрокосмическое
командование  Волчьих  Драгун  соответствовало  своей высокой репутации.  Не
получив ни  одной царапины от залпов защитников  планеты, "Звездное  Лезвие"
шло к цели.
   Грохот  двигателей стал  тише.  Когда  сквозь эту относительную  тишину
стали доноситься привычные потрескивания и покряхтывания столетнего корабля,
в дверном проеме каюты возник чу-и  Рудорф. Он  извинился за отказ интеркома
старого корабля и заверил,  что можно распустить  ремни безопасности. Миноби
откинул их  сплетение, которое жестко держало его на  месте во время спуска.
Когда  он  перекинул  ноги через  бортик  койки,  напоминающей  узкий  гроб,
показалась голова Терасу. Лицо его было багровым от прилива крови.
   -  Сиди там  у себя наверху,  Тетсухара, пока  воины не приведут себя в
порядок.
   Он  оскорбительно подчеркнул  слово воины.  Хоукен, который  тоже успел
подняться  на  ноги, в злобной улыбке оскалил зубы, блеснувшие на его черном
лице. Миноби осталось  лишь терпеливо ждать. Меченосцы  тянули время, но  он
понял, что  за  их действиями  кроется  нечто  большее, чем  просто  желание
досадить  ему.  Спешка  к  месту   высадки  не  соответствовала  достоинству
Меченосцев, тем  более что поле боя было захвачено  и  удерживалось простыми
наемниками.
   Наконец  Терасу и Хоукен покончили со  сборами. Первым вышел Терасу, не
обратив внимания на помощника  капитана, который прижался к переборке, чтобы
дать ему место. Перешагивая через комингс входного люка, Хоукен сказал:
   -  Чтобы от тебя была хоть  какая-то  польза, Тетсухара... Передай моим
людям приказ подготовить звено роботов для патрулирования.
   Полуобернувшись, Терасу крикнул из-за плеча:
   - Первыми будут мои!  - Нахмурившись, Хоукен последовал за ним, и  было
слышно, как они темпераментно доругиваются в коридоре.
   Миноби с помощью Рудорфа сменил темно-серую поношенную рабочую форму на
мундир.
   -  Не  могу понять, сэр,  как  вы  только все это выдержали. Эта пара -
настоящие варвары. Вечно  всем  приказывают.  И  такая  надменность!  Словно
говорят от имени самого Координатора. Но вы ни разу не вышли из себя. Словно
мастер дзэна. Почему вы позволяли им так разговаривать с вами?
   -  Такое  обращение  свойственно  их  натурам. -  Миноби повел плечами,
накидывая черный плащ, высокий воротник которого смялся и завернулся. Прежде
чем Рудорф  пришел  к  нему на  помощь, он расправил  его. - Так же, как вам
свойственна такая свобода высказываний.
   Рудорф заторопился с объяснениями.
   - Я верный сын Дракона, господин, - запинаясь, произнес  он. - Я никого
не хотел обидеть.
   -  Я и не обиделся. Вот, подержите  эту коробку. - Миноби извлек из нее
свои парадные мечи и повесил их на пояс; сначала  короткий, а потом длинный.
Вернув коробку на место, он пригласил Рудорфа к выходу из каюты и направилс
в  сторону  грузового  отсека. -  Первым делом проследите  за приказом шо-са
Хоукена относительно подготовки звена охранения.
   Рудорф поклонился.
   - Как прикажете, господин.
   Путь от коридора до люка был недолог, но, добравшись  до выхода, Миноби
был весь покрыт испариной. Даже за то  короткое время, что "Звездное Лезвие"
пребывало в  атмосфере планеты, жара этого выжженного мира одержала верх над
кондиционерами корабля. Под  дуновением жаркого сухого ветра Квентина IV пот
на теле Миноби мгновенно  высох, и ему показалось, что  из  тела сквозь кожу
испаряются все запасы влаги.
   При  всех недостатках  климата на большей части планеты, все же он  был
куда  терпимее,  чем  на  соседнем  мире  Квентина  III.   Там  на  обширных
плоскогорьях,   покрывающих  большую  часть  необитаемых   районов  планеты,
человек,  выходя  из   космического  корабля   или   строения,  должен   был
прихватывать  с  собой всю  систему жизнеобеспечения. Надеясь,  что  ему  не
придется быть вне шаттла слишком долго и ему не грозит полное обезвоживание,
Миноби  оглядел поле. На  посадочной полосе неподалеку от контрольной  башни
стоял шаттл класса  "Оверлорд", и  его огромный яйцеобразный корпус  высилс
над боевыми роботами охранения. Присутствие дозорных машин  и кипящая вокруг
корабля  суета позволяли предположить,  что этот  "Оверлорд" был флагманским
кораблем Вульфа. Меченосцы, должно быть, тоже пришли к этому; выводу, потому
что они  направлялись в его  сторону.  Миноби собрался было  последовать  за
ними, как заметил