хо продолжал говорить:
     -  Когда  нам сообщили,  что  ты пропала во  время военных  действий на
Альине, мать  очень  переживала. Ты знаешь  мать,  она умеет держать себя  в
руках,  но  тут  даже она не  выдержала.  Мысль  о  том,  что  она  пережила
собственную  дочь, свалила  ее.  А  когда ты вернулась, мы поверили,  что на
свете бывают чудеса. Конечно, мы были уже не  те, нас подкосили переживания,
но  главное, что мы были живы...  Затем появился Дэвид,  мы начали  с  тобой
работать вместе, все выглядело как в сказке.
     - Только выглядело, отец, на самом деле сказки не было.- Дейра оперлась
локтями о колени, руками обхватив лицо.- Там, на Альине, я видела людей, дл
которых голод  и  отсутствие  самого  необходимого - обычное дело.  Я видела
истощенных  детей  и  умирающих  стариков... Во мне  все  перевернулось... Я
восхищаюсь  тобой, отец, ты  сохранил десятки жизней и спас сотни людей.  Ты
даже  не  представляешь,  как я восхищаюсь тобой.- Она откинулась на  спинку
кресла и развела руки в стороны.-  И все это, весь этот комфорт тоже  создал
ты. Без  него  я бы, наверное, не  стала тем,  кто  я  есть. И вот сейчас
чувствую себя здесь неуютно, я не  могу  купаться в роскоши и  в то же врем
знать, что  есть в мире другие люди,  которым недоступны  даже  элементарные
условия  для жизни.  Я  не могу примириться с  этой мыслью,  я должна что-то
делать, должна... Рой ласково улыбнулся:
     - Как же мне не понять тебя.  Не знаю, помнишь ли ты, но я встретился с
твоей  матерью, когда вернулся из  Конфедерации  Капеллана.  Я  работал  там
военным врачом и видел  многое из того, о чем ты мне сейчас рассказываешь. Я
старался делать все, что  было  в  моих силах,  я помогал  как  мог.  Мне не
доводилось  бывать в мире  Цюрих, но по твоим рассказам я хорошо представляю
себе  тамошние условия. И  я согласен  с тобой, что  забыть  это трудно.- Он
поднял  руку,  удерживая  дочь  от  комментариев.-  И  ты  и  я,  мы  хорошо
представляем себе  жизнь вдали  от  дома.  Твоя мать никогда не выезжала  за
пределы Оделла, но  неразумно  обвинять ее в этом. Да, она не  видела ничего
того, чего мы с тобой насмотрелись. Но она хорошая женщина, прекрасная, и ее
страх вторично потерять свою единственную дочь вполне объясним.
     - Я знаю, но на Цюрихе нет военных действий,- возразила Дейра.
     - Это совсем рядом с Конфедерацией Капеллана, а границы Лиги  Свободных
Миров  могут стать  мишенью  для  агрессоров  в  любой  момент. В программах
новостей постоянно говорят о  проляоистски настроенных партизанах. Они воюют
с правительством, но жертвами террористов часто становятся невинные люди.
     - Но я врач, не военнослужащая, я собираюсь работать на фонд Тристар, а
он всегда придерживался нейтралитета. Я буду лечить всех, а это  значит, что
моя помощь понадобится и тем  и другим.- Она  улыбнулась.- Все будет хорошо,
уверяю тебя.
     - А что будет с Дэвидом? - Мэрилин Лир неслышно вошла в комнату и стала
рядом с мужем. - О нем ты подумала?
     -  Мэрилин, дорогая,  присядь, и не нужно больше об этом.  Конечно, она
думала о Дэвиде.
     Мэрилин  Лир упорно  стояла  перед  дочерью,  и  Дейра приготовилась  к
страстному монологу. И он не заставил себя ждать.
     - Ну, рассказывай,- наступала Мэрилин,- какую жизнь ты уготовила ему на
твоем  Цюрихе? Ты уже  взрослый человек и,  судя  по всему,  видала многое и
научилась преодолевать  худшее. Но он!  Он родился здесь, он  привык  к этой
жизни! Что  будет, если  вы очутитесь в глухом, заброшенном поселке, где нет
ни водопровода, ни канализации... Ты думаешь об этом или нет?
     -  Он  привыкнет,  мы  уже  говорили  с  ним,  и  он  понимает, куда мы
отправляемся.
     -  Да  ты  вообще  понимаешь, что говоришь? Он ребенок, ему только  три
года. Очнись,  Дейра, он живет  в  мире  фантазий. Для  него все то, что  ты
затеяла, всего лишь большое  приключение, игра, в которую  он  будет  играть
очень  охотно, но только два-три месяца. Потом  она  ему наскучит,  и что ты
будешь делать тогда? - Прямо,  не сгибаясь, Мэрилин села на кушетку и, ткнув
в  дочь пальцем, продолжала бичевать ее:  -  Что  ты  скажешь ему, когда  он
захочет обратно, домой, к нам?
     -  Он  всему научится. Хватит! -  Глаза Дейры грозно сверкнули.-  Дэвид
едет со мной!
     - Нет! - крикнула Мэрилин, она явно обозлилась.- Он останется здесь!
     - Нет, нет и нет!
     -  Почему  же  нет,  дорогуша?  - В  голосе  Мэрилин  послышались нотки
любопытства и издевательства.- Эту дурацкую поездку  задумала ты, правильно?
Вот ты  туда и отправляйся, скатертью дорога! А Дэвид тут ни при чем,  он не
должен  страдать только  потому,  что его мать рехнулась. Уматывай! А  Дэвид
останется с нами!
     - Вы не имеете права разъединять нас,  это только  кланы так делают!  С
меня  достаточно  нравоучительных  бесед, он  едет со  мной! - Жестокость  в
голосе Дейры поразила ее мать.
     Восторженный детский крик, казалось, прозвенел на весь дом, и в комнату
влетел Дэвид Рой Лир. В правой руке малыш держал модель самолета. Самолет он
собрал сам из конструктора, подаренного ему на Рождество.
     - Мам, посмотри, что  у меня  есть.- Он  подбежал к  Дейре. Вся  злость
улетучилась мгновенно, присутствие Дэвида подействовало на всех размягчающе.
Дейра подхватила сына под руки и посадила к себе на колени.
     - Это ты сам  собрал самолет?  - спросила она, как бы  сомневаясь в его
способностях.
     - Да,- сразу ответил малыш.- Только А Чен помогла немножко.
     Дейра подняла глаза и увидела в дверях старую амаху.
     - Извините,- запыхавшись, сказала она,- за ним просто не угонишься.
     - Не переживай, А Чен, все в порядке.-  Дейра посмотрела на старую няню
и  уже не  в  первый раз  заметила, что у нее и у Дэвида есть общие  черты -
разрез глаз  и цвет кожи. Поэтому А  Чен больше походила  на бабушку Дэвида,
чем женщина, которая сидела напротив Дейры.
     - Спасибо, А Чен, если будет нужно,  я позову тебя.-  Дейра выпроводила
служанку из комнаты.
     -  А  почему бабушка плачет? - спросил  Дэвид. Он заерзал на коленях  у
Дейры,  затем сполз на пол и  подбежал к  Мэрилин  Лир. Он положил перед ней
свой игрушечный самолетик: - Мама  говорит,  что до нас ты  только самолетом
сможешь долететь. Вот тебе мой самолет, и теперь ты сможешь прилетать к нам,
когда захочешь.
     Губы Мэрилин задрожали, слезы струились по ее щекам, она крепко прижала
к себе внука. Дейра отвернулась, чтобы скрыть накатывающие слезы.
     - Отец, но ты ведь понимаешь, почему я не могу оставить Дэвида?
     Рой погладил плечо жены:
     - Только отчасти, Дейра. Ты понимаешь, куда ты направляешься, ты видела
кланы  вблизи,  знаешь,  что представляет  собой их  программа генетического
выведения детей и  воспитания их  без родителей. Кто получается в результате
таких программ, ты  тоже знаешь. Поэтому, если ты нуждаешься в моих советах,
я  тебе скажу так. Я люблю Дэвида, как отец любит своего ребенка.  Но почему
ты спрашиваешь только меня?
     У Дэвида  есть  настоящий  отец, спроси его,  что  он  думает  о  твоей
поездке.
     Кай?  При  упоминании  этого  имени  сердце  Дейры  охватило  внезапным
холодом. У нее всегда было впечатление, что она знает  двух Каев Аллард-Ляо.
Первый,   мужественный  и  смелый,  помогал  ей  выжить  на  Альине.  Он  не
задумываясь бился за нее и вызволял  из самых тяжелых ситуаций. Этот Кай был
умным, хитрым и напористым.  Он ставил  невероятные цели и добивался их.  Он
взаимодействовал со своими врагами, чтобы отвоевать  планету у тех, кто всех
их  предал. Это был герой, лишенный гордыни и высокомерия, но  не было в нем
ни капли того, что делает героя привлекательным, располагающим к себе.
     Только когда  они  расставались  -  "точнее,  когда я  прогнала  его от
себя",- она поняла, что это за человек. В нем был весь мир, он впитал в себ
все  лучшие  черты  своей нации.  У  него  было сердце великого  человека  и
верного,  беззаветного  друга.  Он   умел  находить  общий  язык   с  самыми
непримиримыми  врагами  и внушать  им  уважение  к себе. Он умел внимательно
прислушиваться  к  мнению  других, учиться у врагов и всегда был готов нести
ответственность за свои решения  и поступки. И все эти качества  делали  его
достойным величия.
     Дейра  испугалась,  она поняла значительность личности  Кая  и не стала
удерживать  его возле  себя. "Он должен покинуть захолустную Альину и  стать
для Виктора Дэвиона такой же опорой, таким же советником, каким его отец был
для Хэнса Дэвиона,- думала Дейра,- он сумеет укротить импульсивного Виктора.
Вместе с ним он сможет привнести  в  нестабильность и сумбур отношений между
мирами Федеративного Содружества уверенность и искренность, установить между
ними режим доверия.  В  этом случае  Федеративное Содружество  станет  более
могущественным, чем до войны с  кланами, и  тогда... начнутся новые войны" -
так думала Дейра. А видеть  и  знать, что ее любимый человек стоит у истоков
всесокрушающей войны, Дейра не могла.
     Она  стала  врачом  для  того,  чтобы  исправлять  последствия войн. Ее
биологический отец Питер Армстронг умер в боевом  роботе  во  время турнира.
Войну  и  убийства Дейра  считала сумасшествием  и была  готова сделать  все
возможное, чтобы убедить всех в  неприемлемости и чудовищности  убийств ради
материальных  ценностей, во  имя каких-то идей  или просто потехи  ради. Она
знала, что Кай  понимал ее настроение и даже сочувствовал  ей, но Дейре было
очень  нелегко, когда она видела  несовместимость ее идеалов  и обязанностей
Кая.
     И она оттолкнула его от себя. В то время она еще не знала,  что носит в
себе  его  ребенка,  но даже  если бы и  знала, поступила бы  точно  так же.
Ненавидя  войны и политику,  Дейра  не  стала  заставлять  Кая  менять  свои
убеждения и вместе с ней посвятить  себя служению  идеалам гуманизма. Судьба
уготовила Каю другую стезю - роль выдающегося деятеля, и Дейра ушла.
     Но Кай  не оправдал тех надежд,  которые Дейра возлагала  на него, хуже
того, своим последующим  поведением он ее унизил, насмеялся, втоптал в грязь
все  ее убеждения.  Вместо  того чтобы весь свой  талант  воина  и дипломата
посвятить   служению   Федеративному   Содружеству,  переживавшему   сложный
переходный  период,  Кай улетел  на Солярис и потел  по стопам своего  отца.
Чтобы  стать чемпионом,  ему  потребовалось  больше  времени,  чем его отцу,
Джастину Алларду, четверть века назад, и он добился своего титула, никого не
убив  в схватках. Но  все это, считала Дейра, была пустая  затея, бесцельна
трата времени.
     Для Дейры занятие Кая было тем  более мерзко,  ведь она знала, что отец
Кая убил в схватке  ее биологического отца.  Кай неоднократно  говорил ей  о
том, что  его отец всю жизнь казнил  себя за это, но никакие слезы сожалени
не могли  вернуть Питера  Армстронга. На  Солярисе Кай полностью  реализовал
свои воинские таланты, те самые, за которые его так уважали и Таман Мальтус,
и другие элементалы из Нефритовых Соколов. Но тем сильнее были разочарование
и боль Дейры.
     "Мой сын никогда не узнает, что его отец - Кай Аллард-Ляо,- думала она,
глядя на Дэвида,- и никогда Кай не увидит и не прикоснется к своему сыну".
     Она снова вздрогнула, вспомнив, как оскорбил ее Кай отлетом на Солярис.
Как он  тогда изменился!  Дейра даже  не могла представить себе, что человек
может так внезапно перемениться.  Ей  было известно, что Кай узнал о  смерти
отца,  покинув Альину, и, может  быть, поэтому он отправился  на Солярис. Но
что послужило причиной происшедших в нем изменений?
     Однако  в глубине души Дейра прекрасно знала, почему Кай так изменился.
Как бы высокомерно это ни звучало, но причиной была она. Она оттолкнула его.
     Неоднократно говорила она Каю, что не может оставаться с человеком, чей
кругозор ограничивается войной. И этого  оказалось достаточным, взыграло его
уязвленное самолюбие,  и назло  Дейре Кай  отправился на  Солярис испытывать
судьбу на гигантских смертоносных аренах.
     Дейра посмотрела на своего приемного отца:
     -  Кланы делают из своих детей солдат, убийц. Мой сын  таким никогда не
будет.  Война  - грязное,  страшное занятие, и я  не допущу, чтобы  мой  сын
оставался там, где войны и убийства  считаются  допустимыми вещами, которыми
можно гордиться...
     - Твоя  позиция мне ясна,- ответил  Рой,-  но каким образом  ты сможешь
ограничить мальчика от насилия? Как врач, ты знаешь, что иммунитет к болезни
вырабатывается только при соприкосновении с самой болезнью. Ты противоречишь
себе.
     -  Твоя  хитрость  мне  понятна,-  парировала  Дейра,-  но  ты  кое-что
упускаешь - там, где мы  будем, я научу  Дэвида бороться с насилием  мирными
средствами, я научу его лечить,  а  не увечить. Таким  образом  он не только
приобретет иммунитет,  но и научится  излечивать людей от синдрома  насилия.
Как бы я хотела, чтобы все люди излечились от этого страшного заболевания!
     Рой Лир расслабленно откинулся на спинку кушетки.
     - Как ты похожа на свою мать! Вы загораетесь идеей, которая сама вас  и
подпитывает,  пока вы ее стремитесь осуществить. Но она же вас  и ослепляет,
вы не видите  очевидных вещей, явных причин, по которым ваши увлекательные и
яркие  фантазии  в принципе  не  могут  быть осуществимы. И то,  что  сейчас
происходит  в нашем доме, Мэрилин,- яркое доказательство моей правоты. Дейра
и Дэвид уходят от нас, вот и весь результат.
     Тихонько всхлипывая, Мэрилин погладила Дэвида по головке:
     - Что ж, попытаюсь сделать что-нибудь.
     - Сделай так, дорогая,-  Рой ласково  погладил  руку  жены,-  чтобы эти
четыре дня были  для них  самыми  счастливыми. Вспоминая о них,  они,  может
быть, быстрее вернутся.
     Мэрилин смахнула ладонью слезы и заставила себя слабо улыбнуться:
     -  Постараюсь,  дорогой. Ну  что,-  обратилась  она к  Дэвиду,- пойдешь
помогать бабушке печь печенье?
     Мальчик охотно кивнул и, взяв ее за руку, повел на кухню.
     -  Нам с  мамой повезло, что мы  встретились с  тобой,-  сказала Дейра,
глядя на печальное лицо Роя.
     - Мне повезло больше,- задумчиво ответил Рой.- Тогда я переживал совсем
не лучшие времена, и твоя мать здорово помогла мне. Она не хочет,  чтобы  ты
уезжала, но  это диктуется простой  заботой о тебе.  Она  всегда жила только
тобой и твоими интересами.
     - Я  понимаю, но иногда  ее  заботливость  становится обременительной.-
Дейра помолчала.- Значит,  ты считаешь,  что  я  совершаю  ошибку, уезжая на
Цюрих? Меня ослепила идея?
     Рой Лир пожал плечами,  встал  и  положил свою мясистую ладонь  на руку
Дейры.
     - Не знаю, Дейра, не знаю.- И затем добавил: - Надеюсь, что не знаю.
     Дейра улыбнулась и тоже поднялась с кресла.
     - И я тоже надеюсь.- Она поцеловала Роя в щеку.  Он крепко сжал ее руку
и тихо произнес:
     - Единственно, прошу тебя запомнить, Дейра, что бы ни  случилось, здесь
у тебя есть дом, куда ты можешь в любой момент вернуться. И здесь тебя никто
ничем не упрекнет и ни о чем не спросит.





VII
     Солярис-Сити, Солярис-7, Маршрут Тамаринд.  Федеративное Содружество 10
января 3056 г.

     Запретив  беспокоить  его  кому бы  то  ни было, Тормано Ляо  в  полном
одиночестве  сидел в изумрудном зале космодрома Солярис-Сити. Он органически
не  переваривал  те  минуты,  когда  ему  приходилось переезжать  из  своего
особняка,   находившегося  в  секторе   Катай,  на  этот   холм  в  секторе,
принадлежащем Дому  Дэвиона. Границей  между  этими  двумя  районами служила
архитектура.  Серые  здания  территории  Дэвионов,  угловатые,  помпезные  и
бездушные, казалось, подчеркивали мрачность Солярис-Сити.
     Стоял  тот редкий солнечный зимний  день, когда  можно было  любоватьс
всей панорамой  города, и желающих насладиться видом было предостаточно,  но
двое   высоких,  подтянутых   охранников   преграждали  путь  каждому,   кто
вознамеривался   полюбоваться  видом   из  окна  рядом  с  Тормано.  Его  не
интересовали другие пассажиры, равно как и расстилавшийся перед ним город не
впечатлял его с точки зрения эстетики. Он смотрел на столицу, разделенную на
сектора, как на коварную шахматную доску.
     Напротив   космодрома,   за   рекой   Солярис,  располагался   наиболее
привлекательный из секторов,  сектор Кобе. Занимающий часть отлогого склона,
этот  живописный  район  состоял  из  зеленых  островков,  перемежающихся  с
очаровательными, искусно сделанными домиками, будто  бы сошедшими с японских
гравюр  тысячелетней  давности.  Низкий  туман,  всегда  окутывающий  город,
вначале  рассеивался над Кобе. Этот район мог вполне  служить образцом того,
каким должен быть Солярис-Сити.
     Тормано покачал  головой, он  знал,  что  прелестные  домики и  чувство
собственного достоинства - это все, что  позволяло  сектору,  принадлежащему
Дому Ляо, как-то сводить концы с концами.
     Да и этому  уже приходил конец.  До последнего  времени  население Кобе
жило исключительно  на  гигантские прибыли, приносимые нелегальной торговлей
головидами  битв  на  Солярисе.   Но  кланы  сильно  потрепали  Конфедерацию
Капеллана  и отхватили  от него  добрую треть его  миров.  Курочке,  несущей
золотые  яички, отрубили голову, торговля нелегальным товаром  умирала.  Изо
всех сил сектор пытался сохранить лицо и выглядеть, как и раньше, отгоняя от
себя мысль о неизбежно приближающемся крахе.
     За Кобе, немного  восточное,  располагался район Монтенегро,  городска
помойка и человеческий  гнойник. Некогда это был промышленный центр планеты,
но  с тех  пор произошли радикальные  изменения, центр экономики сместился в
сферу  обслуживания, и  теперь этот район с его полуразрушенными заводами  и
загаженными улицами превратился в арену кровавых междоусобных побоищ.
     Район этот населяли представители почти полутора десятков малочисленных
миров, входящих в Лигу Свободных Миров, и у каждой из групп было свое убогое
и смрадное обиталище, за  которое всякий был готов лечь костьми, что часто и
приходилось делать.
     За рекой располагалась Силезия, такой же серый, но удивительно чистый и
опрятный  сектор,  принадлежащий  лиранцам.  Как  и жители Кобе, они  тщетно
пытались остановить развал и нищету, надвигающиеся на Солярис-Сити. Несмотр
на   присоединение  Содружества  Лиры   к  Солнечной  Федерации  и  создание
Федеративного Содружества, приверженцы независимости не только не стремились
брататься со  своими  согражданами, живущими на Черных Холмах, но и всячески
их сторонились. Напряжение между ними стало еще больше нарастать после войны
с кланами. Кланы подлили  масла в огонь недоброжелательности,  они поглотили
громадную  часть  территории Содружества  Лиры,  в  то время  как  Солнечна
Федерация практически не пострадала.
     Сектор  Черные  Холмы  находился к югу от  Кобе и  возвышался над  всем
городом.   Ряды    внушительных    зданий   стояли   как    напоминание    о
военно-технической мысли  тех, кто создал  боевых  роботов,  используемых на
аренах Солярис-Сити. Как и все, что было связано  с именем  Дэвионов,  район
Черные   Холмы  выделялся  своей   кичливой  архитектурой  с  претензией  на
воинственность. Жители его наивно полагали, что  демонстрация мощи  помогает
выигрывать битвы на Солярисе.
     Между  Силезией  и Черными Холмами,  в  самой низине,  лежал Катай. Лет
двадцать  пять назад это  был район, лояльный Конфедерации Капеллана, а  его
население  горячо  и восторженно  встречало победы  великого  бойца Джастина
Дзяна.  Тормано  еще  живо помнил ставки,  приходившие с Сиана перед  битвой
Дзяна  с  этой  дэвионовской марионеткой  Филипом  Капетом.  Тормано  победа
принесла кругленькую сумму, а его отцу, Максимиллиану Ляо, дала  возможность
заполучить Джастина для работы на Сиан.
     Но, как оказалось, Джастин Дзян был двойным агентом, он верой и правдой
служил  Хэнсу Дэвиону и немало сделал для разрушения обороноспособности Дома
Ляо.  Даже сам Тормано был  захвачен на