ушей замечание.  -  По-вашему,  Черные Драконы собираются
предпринять какие-то  шаги  во  время празднования дня  рождения Теодора
Куриты?
   - Разумеется,  -  подтвердил  Чандрасехар  Курита.  -  Я  обещал  вам
прибыльную работу и -  как ты только что любезно подтвердила - обеспечил
вас ею.  О  том,  что работа будет легкой,  речи не было.  К тому же эти
уроженцы Юго-Запада счастливы только тогда,  когда им брошен смертельный
вызов, а ты еще дашь им сто очков вперед.
   Большинство наемников было  с  планет  Галистео,  Церильос и  Сьерра,
входящих в Лигу Свободных Миров,  образующих так называемую Троицу,  или
Юго-Западный мир.
   -Дедушка, вы хоть что-либо делаете без скрытых побуждений?
   - Внучка,  ты ко мне несправедлива,  -  с  притворной обидой произнес
Чандрасехар. - Ни у одного человека во всем Синдикате нет более открытых
мотивов:  служить Дракону в  лице моего кузена Теодора,  насколько это в
человеческих силах.  И,  как  следствие,  зарабатывать на  этом  хорошие
деньги  и  получать удовольствие.  Можешь  ты  припомнить хотя  бы  один
случай, когда я скрывал свои побуждения или действовал вопреки им?
   Касси смущенно промолчала, и толстяк довольно улыбнулся.
   - Неужели вы  никогда не  совершаете ничего,  -  она  забарахталась в
воздухе,  словно новобранец, впервые попавший в невесомость, - простого?
Никогда не предпринимаете действий, имеющих только одну цель?
   -Дитя мое,  я всего лишь одинокий человек.  Синдикат Дракона огромен.
Внутренняя Сфера еще больше,  и  бесчисленны напасти,  угрожающие им.  Я
делаю что могу, особенно если учесть, что время от времени позволяю себе
украсть  кусочек-другой  наслаждений,  которые предлагает нам  жизнь.  Я
человек богатый и  ни в чем себе не отказываю,  но одну роскошь я все же
не могу себе позволить: я не могу делать простые поступки.
   Отвернувшись, Касси уставилась в широкий иллюминатор, но вид звезд не
принес  ей   утешения.   Они   по-прежнему  оставались  лишь  крошечными
огоньками, холодными и застывшими.
   Голова у нее пошла кругом. "А что еще ты ожидала?"
   - А  что  еще  ты  ожидала?   -   мягко  спросил  Дядя  Чанди,  вновь
продемонстрировав свой  дар  высказывать вслух чужие мысли.  -  Тебе  же
знакомы мои методы.
   Касси, прищурившись, посмотрела на него:
   - Что это значит?
   Он вздохнул, словно гора, стряхнувшая с себя пару альпинистов:
   - Цитата из классической литературы, дорогуша. Знаешь, нам как-нибудь
надо  будет  непременно  заняться  твоим  образованием.  Голова  у  тебя
замечательная, вот только над тем, что внутри, никто не работал.
   - Давайте займемся этим в другой раз.  Что ждет нас на Люсьене? О чем
вам говорит Мирза?
   Ведомство Мирзы,  главы управления безопасности Дяди Чанди, по уровню
не уступало лучшим разведслужбам Внутренней Сферы.
   Чандрасехар пожал плечами:
   - Начать надо с  того,  что достоверной информации у  нас очень мало.
Скажем так:  налицо две  классические составляющие любого преступления -
мотив и возможность.
   Касси  была  известна мания Чанди читать старинные детективы.  У  нее
мелькнула мысль,  не  оттуда  ли  позаимствована цитата,  о  которой  он
упомянул.
   - Черные Драконы давно хотят избавить Теодора от "дурных советников",
которых винят во всех его реформах.  Сейчас они горят жаждой мщения.  Не
кажется ли  тебе,  что они вряд ли  упустят такую возможность,  как день
рождения Координатора?  Должен также заметить, что, по всей вероятности,
Кокурю-кай  пожелает также отомстить и  вашему полку,  виновнику всех их
бед, поскольку вы случайно подвернулись под руку.
   - То есть мы будем приманкой.
   - И снова твоя проницательность делает тебе честь.  Но помни, внучка:
я  иду на это с  тяжелым сердцем.  Я  пытаюсь подманить на ягненка очень
опасного тигра. Впрочем, отдадим должное: ягненок тоже опасен.
   Касси нахмурилась.  Да,  Семнадцатый полк состоит из наемников,  чьим
ремеслом является опасность.  Но  эти люди стали ее  семьей.  Все еще не
зажили раны,  полученные на  Тауне,  да  и  смогут ли  они  когда-нибудь
зажить?  До  сих  пор она просыпается в  холодном поту,  вспоминая Патси
Камачо,  погибшего пять лет назад на Джеронимо.  И хотя именно за это им
платит Дядя Чанди, Касси захлестнула раскаленная добела плазма гнева при
мысли  о  том,  как  небрежно  толстяк  бросает  их  в  качестве наживки
безжалостным Черным Драконам.
   Но  Касси  прикусила язык,  сдерживая возражения,  потому  что  вдруг
вспомнила,  кто второй виновник катастрофы, постигшей Черных Драконов на
Тауне.   Человек,   с   которым   непременно   попытается   расправиться
ультраконсервативное Кокурю-кай,  человек, опозоривший свое имя, ставший
символом всех бед Синдиката.
   Насаживая на  крючок  в  качестве приманки "кабальерос" Камачо,  Дядя
Чанди плюхается своей жирной задницей рядом с ними,
   - А как насчет Теодора? - тихо спросила Касси. - Вдруг Черные Драконы
просто забудут всю эту чушь про "плохих советников" и решат нанести удар
в самое сердце?
   Толстяк громко расхохотался:
   - Нет-нет,  дитя мое.  Тут ты  чересчур дала волю своему воображению.
Даже  ослепленное  высокомерием  и  безумством  общество  Кокурю-кай  не
поднимет  руку  на  Координатора лично.  Тем  более  если  Координатором
является Теодор Курита...

   - Руби меня!  -  приказал одноглазый воин. Хохиро Кигури был высокого
роста  не  только  по  меркам  Синдиката Дракона,  население которого  в
основном  состояло  из  людей  достаточно низкорослых.  Командир Элитных
ударных отрядов Дракона во многом добился беспрекословного повиновения с
помощью громового решительного голоса и  могучего телосложения.  Раскаты
его  властного баритона разнеслись между  темными  маслянистыми стволами
деревьев, зашелестевших тысячами кастаньет жестких листьев.
   Генерал,  единственный из  двадцати мужчин и  женщин,  собравшихся на
поляне  в  лесу  к  северо-западу от  имперского города,  подставил свои
коротко остриженные серо-стальные волосы холодному ветру, который дул со
стороны гор Кийомори.
   В остальном он был одет так же, как и его подчиненные, то есть во все
черное  -  начиная от  обтягивающего мускулистый подбородок воротника до
разрезанных носков  мягких тапочек.  Таи-шо  снял  лишь  шлем-капюшон из
черной  баллистической  ткани  с   красным  забралом  и  отложил  прямой
односторонний  меч  с  огромной  квадратной  гардой-цубой,   висевший  у
остальных воинов за спиной.
   Перед одноглазым в боевой стойке застыл воин -  тоже высокорослый, но
значительно более молодой,  судя  по  стройному телосложению и  легкости
движений.  Затянутая в  черную  перчатку  рука  молодого воина  даже  не
дернулась к обмотанной акульей кожей рукоятке его меча.
   - Руби меня!.. - рявкнул Кигури.
   Его лицо, и в молодости не отличавшееся красотой, несло на себе следы
долгой  суровой службы  Дракону,  и  черная повязка,  закрывающая правую
глазницу,  была  лишь  самой заметной из  этих следов.  Небольшое брюшко
генерала  не  считалось  недостатком в  Синдикате,  испытывающем сильное
влияние японской культуры:  под  слоем  жира  скрывались могучие упругие
мышцы,   так  что  Кигури  обладал  пропорциональным  хара,   центром  и
средоточием жизненной энергии. Небольшая полнота даже шла ему.
   Боец  ЭУОД  все  еще  колебался.  Постоянный элемент формы -  красное
забрало   скрывало  его   лицо.   Но   язык   тела,   харагей,   выдавал
нерешительность и сомнение.  Наказанием за поднятие руки на главу отдела
Корпуса внутренней безопасности могла быть  только смерть.  Немедленная,
если виновному повезет.  А  вслед за тем поголовное истребление всех его
родственников и  большей части тех,  с кем он имел несчастье говорить за
последние двадцать четыре часа, после чего оставшиеся в живых тщательнее
следили бы за кругом своих знакомых.
   - Руби прямо сюда,  - настаивал генерал, тыча мясистым пальцем в лоб.
- Если сможешь меня зарубить,  значит, я не заслуживаю права командовать
Элитными ударными отрядами Дракона.
   Боец переминался с ноги на ногу.
   - Руби!..  -  взревел генерал.  -  Иначе,  клянусь нефритовым столпом
Дракона,  ни  один  человек из  твоего клана не  увидит следующий восход
светила на  его  родной планете!  Дракону не  нужны  семьи,  порождающие
трусов!
   Подобные страшные оскорбление и  угроза не  могли не задеть бойца.  С
проворством гремучей змеи  он  выхватил меч  и  одним движением запястья
выбросил его  вперед  в  испещренное шрамами лицо  генерала.  Клинок,  с
певучим вздохом покинув ножны,  со свистом вспорол воздух. В таком ударе
основной упор делается не на силу,  а  на быстроту.  Но и одной быстроты
оказывалось достаточно для  того,  чтобы отсечь конечность или разрубить
череп. Специальные лезвия, которыми оснащались бойцы ЭУОД, изготовлялись
вручную  в   строгом  соответствии  с   требованиями  искусства-ремесла,
считавшегося древним еще до того, как человечество покинуло Землю.
   Сверкнув,  словно струя дождя в грибной дождь, ниндзя-то стремительно
обрушился на голову генерала.
   Кигури хлопнул ладонями,  сжав смертоносное лезвие и  остановив его в
каком-то сантиметре ото лба.
   На  мгновение  противники застыли  друг  против  друга.  Даже  ветер,
казалось,  замер от потрясения. Затем молниеносным движением мускулистых
запястий Кигури выдернул меч из рук бойца и  подбросил в воздух.  Поймал
его за  рукоятку и,  схватив обеими руками,  косым ударом отсек молодому
воину  голову.  Острое лезвие вспороло доспехи из  баллистической ткани,
словно вощеную оболочку сыра.
   Генерал повернулся к собравшимся. Обезглавленное тело, в течение двух
ударов  сердца извергая фонтаном кровь  из  перерубленной шеи,  постояло
немного и  рухнуло на  землю.  Алый поток быстро превратился в  иссякший
тоненький ручеек. Генерал вытер лезвие.
   - Дракону не  нужны также и  те,  кто колеблется,  получив приказ.  -
Хриплый скрежещущий голос Кигури был  под стать его изуродованному лицу.
- Каким бы абсурдным этот приказ ни казался. Вакаримасу-ка? Понятно?
   Генерал шел на огромный риск,  ступал по самому краю пропасти. Он это
знал  -   наслаждался,   упивался  этим.  Несмотря  на  мягкие  реформы,
проведенные Теодором  и  осуществленные,  как  было  прекрасно  известно
Кигури,  невзирая на  упорное сопротивление его  отца,  руководство ОВСД
по-прежнему  обращалось  со  своими  подчиненными как  им  было  угодно;
смертная казнь за  малейшие проступки оставалась широко распространенным
явлением.  Однако сейчас перед  генералом стояли не  простые новобранцы.
Это были сливки, лучшие из лучших. Все, как один, хищники.
   Для  всех  бусидо,  кодекс воина,  стал  основой жизни.  Естественно,
повиновение беспрекословное,  но уж в случае бунта ничего хорошего ждать
нечего.   И   хотя  наказанием  за   неудавшееся  неподчинение  являлась
неминуемая и  часто мучительная смерть,  успешная узурпация власти,  как
правило,  принималась доброжелательно.  Подобно  древним японцам,  народ
Дракона с уважением относился к эволюционным переменам.
   Можно не сомневаться, настанет день, и самого Кигури свергнет один из
этих  замечательных  молодых  волков,  как  это  происходит  и  в  стаях
настоящих  земных  хищников,   потомки  которых,  завезенные  на  Люсьен
почитающим символы  Координатором,  бродят  в  окрестных лесах.  Генерал
упивался выпавшей на  его  долю  судьбой.  Только такой  порядок вещей и
является правильным.
   Именно это  и  должно было произойти в  недрах KBБ,  и  давно,  думал
Кигури.  И  Теодор Курита доказал свою  слабость,  слишком долго  терпев
самодурство своего отца.
   Но день, когда ему перережут глотку, еще не настал.
   - Хай!  -  выкрикнули слушавшие генерала бойцы, вскидывая вверх руки.
Кигури кивнул:
   - Хорошо.  Очень хорошо.  А  теперь ответьте,  что еще вы  вынесли из
этого урока, помимо необходимости немедленного абсолютного повиновения?
   Поднялась  одинокая  рука.  "Женщина!"  -  с  неудовольствием отметил
генерал. Еще один знак упадка, поразившего Синдикат: все больше и больше
женщин принимались на службу в  качестве полноценных бойцов.  В  прежние
времена им  отводилась лишь  роль кунойци -  соблазнительниц и  шпионов.
Однако Кигури был не таким слепым глупцом, как покойный таи-шо Кусуноки,
не допускавший и мысли,  что женщины-воины могут служить Дракону. К тому
же ни один человек, не обладающий в полной мере необходимыми качествами,
не  мог  и  мечтать о  том,  чтобы стать бойцом ЭУОД,  одно имя  которых
вселяло ужас.
   И  только  лучшие,  душой  и  телом  преданные командиру ЭУОД  Хохиро
Кигури, отбирались в когорту избранных. Именно эти бойцы и стояли сейчас
перед генералом.  Ненормально,  что  из  множества высококлассных воинов
ЭУОД  никого и  никогда не  приглашали стать  членом "Сыновей Дракона" -
подчиняющегося лично Сабхашу суперэлитного подразделения КВБ. Никого, за
исключением самого генерала Кигури.
   Ненормально,  но  вполне объяснимо.  Кигури улыбнулся.  Воин до мозга
костей,  он при этом был и разведчиком.  Ему не надо было растолковывать
ценность информации.  И  хотя генерал уважал женоподобного хлыща Мигаки,
заведующего "Голосом Дракона",  не говоря уж о Кацуяме, жабе-дегенерате,
получившем в  последнее время неоправданно большое влияние,  не  больше,
чем выскочку Нинью Кераи,  ему было не хуже,  чем Мигаки,  известно, что
человек видит мир через призму получаемой им  информации.  Независимо от
того, похожа ли эта информация хоть сколько-нибудь на правду
   Согласно личным досье собравшихся на поляне мужчин и женщин, никто из
них  не  соответствовал  строгим  требованиям  Сабхаша  Индрахара...  по
крайней мере, если верить тем досье, к которым директор имел доступ.
   В  последнее время в  недрах КВБ происходило многое,  о  чем директор
даже не имел понятия.
   Женщина  упорно  держала руку,  непоколебимая,  как  секвойя в  парке
Единства.  Что  ж,  пусть  будет  так,  решил  Кигури.  Уж  если  и  эти
деревья-великаны склоняются от ветра, он тоже может отступить от правил.
Тем более именно он отобрал эту женщину в свой элитный отряд.
   - Итак, Хадзима, - сказал генерал, - какой урок мы усвоили?
   Женщина сжала руку в кулак.
   - Даже  если  в  руках  воина  ничего  нет,   он  никогда  не  бывает
безоружным.
   Единственный  глаз   Кигури  сурово  сверлил  женщину  насквозь.   Та
выдержала его взгляд, не опустив поднятой руки.
   Генерал кивнул:
   - Верно. Ты слушаешь внимательно.
   Хадзима опустила руку.
   - А  теперь для  прочного усвоения отработаем приемы рукопашного боя:
безоружный против оружия.  Затем  кросс  тридцать километров до  вершины
горы Плешивой. Да продлится царствование Дракона тысячу лет!..
   Воины снова вскинули руки в воздух.
   - Рю хейка банзай!  - в один голос выкрикнули они. "И пусть глупцы из
Кокурю-кай  выполнят все,  что  мне  от  них нужно,  -  мысленно добавил
генерал. - А потом, когда надобность отпадет, я от них избавлюсь".

IV

   Космопорт имени Такаши Куриты
   Имперская столица Люсьен
   Военный округ Пешт
   Синдикат Дракона
   20 июня 3058 года

   После нескольких недель пути Семнадцатый полк наконец достиг Люсьена.
Разгрузка  корабля  происходила  в   кос-мопорту  имени  Такаши  Куриты,
расположенном  на  окраине  имперской  столицы.  Касси  вместе  с  двумя
"кабальерос" предстояло отправиться в город и проверить, все ли готово к
приему героев Тауна.  Стоя рядом с ней,  за тем,  как из грузового трюма
корабля  осторожно выгружают первого  боевого робота,  наблюдали Долорес
Гальегос и святой отец Роберто Гарсия. Пухлый коротышка-иезуит был новым
начальником разведки Семнадцатого полка,  а  "Рыжая" Долорес должна была
заняться вопросами размещения и транспорта. На Касси, разумеется, лежала
задача первичного ознакомления с городом.
   - Касси-сан!
   Стремительно повернувшись, молодая женщина непроизвольно потянулась к
рукоятке своего "криса-кровопийцы",  который сегодня открыто нацепила на
пояс  с  правой  стороны.  Ношение огнестрельного оружия в  общественных
местах  было  строжайшим образом запрещено всем,  кроме  воинов  ОВСД  и
"вежливых  внушителей",   полицейских  Люсьена,   но   холодное   оружие
подчеркивало статус его обладателя.
   Касси  не  привыкла,   чтобы  к   ней  обращались  подобным  образом.
Чандрасехар Курита обычно разговаривал с  ней по-японски,  но он никогда
не использовал такую форму вежливого обращения. Вдоль стен, опоясывающих
посадочную площадку,  толпились десятки тысяч  жителей столицы Синдиката
Дракона,  с  пропагандистскими целями выведенные на улицы города,  чтобы
встретить  наемные  войска.   И  все  же  Касси  сомневалась,  что  хоть
кто-нибудь знает ее в лицо.
   Как  оказалось,  к  ней  обратилась капитан Шарон  Омизуки,  командир
недавно        образованного        в        составе        Семнадцатого
диверсионно-разведывательного  полка   аэрокосмического   подразделения.
Стройная высокая женщина подошла к Касси,  покачивая бедрами, обтянутыми
брюками из черного трихлорполиэстера.  Волнистые каштановые волосы Шарон
трепал  прохладный весенний ветерок,  в  котором еще  чувствовался запах
выхлопов  реактивных двигателей "Уесибы".  От  ветра  капитана  защищала
просторная летная куртка, сшитая из шкуры какого-то крупного животного с
одной  из  планет  Синдиката.  На  лице  Шарон,  не  отличающемся особой
красотой, застыло выражение недовольства и разочарования.
   - Наверное,  сейчас  уже  поздновато забивать  себе  голову  этим,  -
продолжала пилот по-японски,  -  но меня не покидает чувство тревоги. Вы
тоже уроженка Дракона. Быть может, вы сможете мне помочь.
   - Да,  я родилась в Синдикате Дракона, - осторожно подтвердила Касси.
В  тесной кожаной куртке она казалась еще более миниатюрной по сравнению
с Омизуки.  -  Но выросла я в пространстве,  принадлежащем Ляо.  Так что
скорее меня можно считать уроженкой Капеллы.
   Омизуки, рассмеявшись, пожала плечами и покачала головой:
   - И  все  же,  подозреваю,  вы  поймете меня  лучше  большинства этих
сумасшедших ковбоев и индейцев, с которыми я связалась.
   - Возможно.
   - Понимаете,  меня беспокоят условия,  на которых я оставила службу в
ОВСД, - сказала Омизуки.
   Касси  кивнула.  Да,  расставание с  Объединенным Воинством прошло  у
Омизуки довольно своеобразно. Аэрокосмический истребитель Шарон "Шилона"
был сбит во  время заключительных боев на  Тауне.  Ее  завалил крошечный
винтовой  самолетик,   способный  действовать  только  в   нижних  слоях
атмосферы.  Пилотировал этот самолетик Тим Мун из "Воздушных рейнджеров"
Тауна,  одного из  отрядов самообороны планеты.  После  такого позорного
поражения генерал Джеффри Кусуноки,  несмотря на былые заслуги командира
эскадрильи,   признанного  аса  Омизуки,   приказал  лишить  ее  летного
сертификата и  перевести в  пехоту.  Шарон,  и  без того сытая по  горло
женоненавистническими нападками генерала,  с  радостью сдалась  в  плен,
забыв  о  привитых  с  детства  воинских  традициях Дракона,  и  первому
встречному из  "кабальерос".  А  им  оказался  "Ковбой" Пэйсон.  Омизуки
тотчас  же  покинула ряды  ОВСД  и  подала  прошение о  зачислении ее  в
Семнадцатый полк.
   Был момент,  когда Шарон уже начинала опасаться, что ее вот-вот снова
возьмут в  плен бывшие боевые соратники и  поставят к  стенке за измену,
силы  вторжения захлестнули планету,  одерживая одну победу задругой над
повстанческими формированиями и  их  союзниками,  прибывшими  из  других
миров.  Но  Омизуки пошла бы на смерть с  высоко поднятой головой.  Мало
того,  что Кусуноки, пресмыкающийся перед Черными Драконами, сидел у нее
в  печенках:  молодая женщина догадалась,  что  вторжение на  Таун  было
осуществлено вопреки желаниям Теодора Куриты.  Впрочем, хотя Омизуки всю
свою сознательную жизнь верой и  правдой служила Дракону,  Синдикату она
была мало чем  обязана.  Ее  семья втайне исповедовала иудаизм,  что  по
законам империи Куриты каралось смертью.
   Однако  ей  не  суждено