покалечен...
     -- Отец! Ты видишь его знаки отличия?
     -- Да, вижу.--  Изображение  выцепило блеск свежей  краски на  усеянной
шрамами  поверхности левой "ноги" вражеского боевого робота -- стилизованный
глаз  животного,  выкрашенный алым и черным, со зрачком-щелочкой  и зловещей
бровью.
     Это  была  эмблема  Хендрика  -- короля  Оберона,  военного  повелител
бандитов,  с  которым  предстояло  подписать  Треллванский  пакт.  За первым
вражеским боевым роботом появилась  сумрачная фигура второго боевого робота,
менее  крупного, а за ним и третьего. Грейсон не был уверен, но подумал, что
одной  из  этих  фигур был "Стингер", а другой -- "Страус" -- двадцатитонные
боевые  роботы,  более  пригодные  для разведывательных  целей и разборок  с
пехотой, чем для драк с тяжелыми машинами.
     Но  даже   легкие   машины  могли  сообща   наброситься   на  одинокого
"Феникс-Сокола",  особенно  когда "Феникс"  едва  мог стоять  или  стрелять.
Замигала автопушка "Мародера",  и  серия  взрывов прошлась  по  истерзанному
корпусу "Феникса".
     -- Предали! --  вымолвил Ривера и  хлопнул  ладонью по  консоли.--  Эти
грязные, подлые...
     --  Я  думаю...  теперь  ясно,  кто...  за  всем  этим  стоит,-- сказал
Карлайл.-- Но почему... они напали... сейчас?
     "Феникс"  открыл  огонь  из единственного  лазера,  затем  стремительно
развернулся,  увертываясь  от  опасности.  От  шаттла  через   ночное   небо
взметнулись  трассирующие  арки --  РБД,  ищущие свою  единственную  мишень.
Изображение  задрожало  и побелело, когда  по  крайней мере  одна боеголовка
попала в цель.
     Половина  монитора  мерцала  сейчас  красным  цветом.  Внутренняя  цепь
"Феникса"  была повреждена  струей расплавленной  стали.  Карлайл  с  трудом
удерживал  машину  в вертикальном положении. Мученический  визг сервомоторов
заложил уши.
     --   ОПЕРАТИВНОЕ   ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!    НАГРЕВ   КРИТИЧЕСКИЙ,   ПРЕДЛАГАЮ
НЕМЕДЛЕННОЕ  ВЫКЛЮЧЕНИЕ.--  Предупреждение пульсировало  багровым  светом  в
верхней части экрана; раздавался скрипучий звук бортового клаксона.
     Сигнальные огни изменились. Карлайл, подав аварийную  команду, поднимал
левую руку боевого робота, чтобы навести лазер на "Мародера".
     --  Шеф!  --  заорал  в микрофон Ривера.--  Стреляй!  Прицельная  сетка
сосредоточилась на  неясной фигуре "Мародера",  и  светящиеся точки  плыли к
"яблочку", где им полагалось слиться.
     --  У тебя не хватит мощности! -- пронзительно  завопил Ривера. Грейсон
почувствовал, как тошнотворное жжение подступило к горлу.
     События   следующих   нескольких  мгновений   сменили   друг  друга   в
молниеносной последовательности,  но  Грейсону  показалось, что  они длились
целую  вечность.  "Мародер"  ринулся  вперед,  приняв  огонь на нижнюю часть
торса;  яркая вспышка  света  затопила  инфракрасные  сканеры, и изображение
исказилось ослепительным блеском утрированных цветов.
     --  Попал! -- закричал  кто-то за соседней консолью.  Раздались  жидкие
аплодисменты,  которые  захлебнулись, когда изображение  монитора сдвинулось
вверх,  еще  вверх и все увидели "Мародера", целого  и невредимого,  который
смутно  нависал  над  "Фениксом", беспомощно  лежавшим  на спине. Затем одна
массивная рука обрушилась на него, подобно  стальной лавине. Монитор мигнул,
и экран  покрылся  чернотой, прежде  чем кто-либо сумел  разобрать  что-то в
хаотичной мешанине образов.
     Хриплый звук вырвался из горла Грейсона, когда он, цепляясь ладонями за
раму монитора, вскочил на ноги.
     -- Нет! -- завопил он.-- Нет!
     Голос Риверы,  бесстрастный до тошноты, прозвучал  в гробовом молчании,
внезапно воцарившемся в помещении:
     --  "Феникс",  "Феникс", это контрольный  центр.  Ответь,  если можешь.
Прием.
     Ответа не  было, и  тишина  показалась  бездонной. Глаза Грейсона  жгло
огнем, и он догадался, что лицо его стало мокрым от слез.
     Отец был мертв.
     -- "Феникс", "Феникс"! -- Голос Риверы надломился.-- Шеф, ты в порядке?
     --  Ривера,  это Хианг! --  Слова  были  приглушены  грохотом  разрывов
продолжающейся битвы.
     -- Капитан  погиб,-- продолжал он,-- ничего нельзя  сделать. Эти легкие
боевые роботы наступают на нас. Мы отходим назад.
     Молчание  в  помещении  длилось несколько  долгих секунд. Затем  Ривера
склонился над микрофоном.
     -- 0'кей! Ползи в Замок. Нам здесь приходится несладко.
     -- Мы попытаемся, но они между нами и Замком.
     --  Проклятие! --  пробормотал  Ривера.--  Проклятие! 0'кей, отступай к
шаттлу. Попытайтесь образовать периметр. Я предупрежу "Шершней".
     На плечо Грейсона опустилась чья-то рука. Он шевельнулся, чтобы скинуть
ее, и посмотрел вверх, когда она опустилась снова.
     Но лицу Гриффита струился пот, униформа была помята. Из ужасной раны на
руке, сжимающей автомат, сочилась кровь.
     -- Нам нужно уходить. Грей. Быстро.
     -- Он... мертв.--  Грейсон оцепенел  от потрясения, внутри образовалась
сосущая, противная пустота.
     -- Я знаю. Пошли.
     Ривера спросил:
     -- Где лейтенант? Ка... Капитан сказал, что он остается главным.
     Гриффит мотнул своей бычьей головой.
     -- Внизу. Мы пока держимся, но их слишком много.-- Гриффит обернулся и,
возвысив голос,  об ратился ко  всем присутствующим: -- Эй, вы, слутайте! Мы
намерены двинуться по коридору А к Транспортной Бухте. Лейтенант Хаупман там
для  нас удерживает  периметр. Мы  сможем  забраться в транспорт  и  двинуть
оттуда к шаттлу.
     --  А как быть с семьями? -- Одинокий  голос  затронул вопрос,  который
светился   в  глазах   многих  специалистов  и  солдат,  присутствовавших  в
помещении.  Куда бы  их ни закинула судьба, Коммандос Карлайла везли с собой
маленькую армию поддержки и специалистов, включая  жен, мужей и детей многих
членов   подразделения.   Большинство  из   них   являлись   также   членами
вспомогательной  роты  и  служили  медиками,  поварами  в   обслуживающем  ,
персонале, санитарами или учителями детей.
     -- Они уже  в  пути,-- сказал  Гриффит.-- Не беспокойтесь. Мы никого не
оставим. Коммандос умеют заботиться о своих людях.
     Послышались   приглушенные   одобрительные  возгласы,   затем  служащие
отключили мониторы и  коммуникационное оборудование  и гуськом потянулись  к
дверям.
     К Гриффиту шагнул Вогель.
     --  Мне  потребуется  специальный  эскорт  _  транспортное средство  на
воздушной подушке, сразу же!
     -- Да, сэр, мы о вас не забудем. Вы поедете вместе со всеми. У меня нет
людей для специального...
     -- Я  люблю, когда  мои приказы исполняются.  Вогель  указал  на группу
солдат, стоящих в неуклюжих позах возле  двери, с автоматическими винтовками
в  руках. Лица с  вдавленными  глазницами за  пластиковыми забралами больших
боевых шлемов были выпачканы машинным маслом.
     -- Вот эти пятеро. Они подойдут.
     -- Они  со мной,  мой господин.  Они будут защищать всех нас на пути  к
Транспортной Бухте. А сейчас послушай-ка...
     Зажатый  в  истекающей кровью  лапе  Гриффита, в  лицо  Вогеля  ткнулс
маленький, зловещего вида пистолет.
     --  Мой  господин,  не  соблаговолите  ли...  заткнуть  свое  хайло!  И
становись в ряд со всеми! Быстро!
     Отряд вышел из помещения цепочкой, рваное эхо наполнило проход. Коридор
несколько раз поворачивал у заброшенных теперь и усыпанных обломками комнат,
уходил вниз  на два этажа, на уровень  Бухты, и наконец изогнулся под острым
углом в направлении Транспортной Бухты. Грейсон  оставался возле Гриффита  в
тылу  колонны, с  пятью  молодыми рядовыми. Вогель  был  с Риверой  и Ари, в
голове группы, и негодовал по поводу своего оскорбленного достоинства.
     Да, Грифу не поздоровится,  подумал Грейсон.  Всем  им  тоже. Мысли его
вернулись  к взрыву,  который унес жизнь отца. Как и  почему это  случилось?
Мысль об отцовском "Фениксе", лежащем изуродованной грудой на железобетонной
площадке  космопорта,  который стал  могилой для Дюранта Карлайла, раздирала
мозг  Грейсона. Внезапно  он  начал  вспоминать разрозненные, незначительные
моменты. То, как отец дарил ему орден ученика, когда ему было десять лет,  и
прилив  гордости,  о чем Грейсон  все  еще помнит.  Пепельное лицо  отца  на
похоронах матери пять  лет  назад, как раз  перед  тем, как  они  пришли  на
Треллван. То,  как отец обсуждает с Ари и Грифом расписание занятий Грейсона
в офицерской  комнате  отдыха, здесь, в Замке,  сразу  после того,  как  они
прибыли...
     В  жизни  Грейсона  Дюрант  Карлайл  был   постоянной,   не  меняющейс
величиной. Хотя он  и  был  вечно занят  нескончаемыми вопросами снаряжения,
снабжения, управления Дома Штайнера, в его глазах всегда находилась улыбка и
неизменная теплота для сына.
     Теперь Дюранта  больше нет. Грейсон принимал его как  нечто  само собой
разумеющееся,  а  утрата  нанесла   рану   настолько   глубокую,   настолько
разъедающую, что пока еще Грейсон не прочувствовал ее полностью. Все, что он
мог,-- это тупо повторять про себя: "Папа..."
     В Транспортной Бухте  сгрудились  мужчины,  женщины и  дети  в ожидании
погрузки на судно, способное  перевозить 25  или  30  человек  одновременно.
Пропеллеры   камеры  уже  вращались,  наполняя  помещение  высоким,  певучим
жужжанием множества моторов.
     Когда они вошли в помещение, Гриффиту отрапортовал какой-то сержант.
     -- Мы выставили разведчиков вдоль дороги. С виду все чисто.
     -- Инфракционное и двигательное сканирование?
     -- Все чисто, оружейный мастер.
     -- Хорошо. Возможно, они не ожидали, что нам взбредет в голову ехать по
этой дороге. Но я хочу,  чтобы конвой прикрывали все транспорты, которыми мы
располагаем.
     Маленькие  катера  на   воздушной  подушке,  с  установленными  на  них
ракетометами  и лучевыми орудиями,  с пятью  или  шестью солдатами на борту,
стартовали.  Пронзительно взвыли моторы, и  первые  машины, скользя на своих
тяжелых резиновых юбках, выплыли через открытые двери в холодный мрак.
     Вогель  был  здесь.  Казалось,  спеси  в  нем  поубавилось,  но  хмурое
выражение не сходило с его лица.
     -- Мне  надоели все  эти глупости,  оружейный мастер. Мне нужны  катер,
пилот и охрана. И нужны они сейчас.
     Гриффит отмахнулся от него пистолетом, затем выкрикнул:
     -- == Брукс! Сержант Брукс! Вы готовы?
     Из  жужжащей посудины выглянул изможденный рыжеволосый человек. Это был
крохотный  четырехместный катер; двое солдат с  кряхтением устанавливали  на
корме лазер легкого типа.
     -- Да, Гриф. Хоть сейчас.
     -- Возьми  с собой  Грейсона Карлайла. Мысль, что Гриффит  посылает его
вперед, вывела Грейсона из оцепенения.
     -- Гриф, нет! Я...
     -- Давай, парень. Я догоню вас позднее. А ну, живо!
     Грейсон не слышал ответа Гриффита. Оружейный мастер отвернулся от него,
подошел к Вогелю и что-то тихо сказал. Лицо Вогеля покраснело.
     --  Вперед,  Карлайл. Вот. Тебе понадобится это.-- Он передал  Грейсону
теплую  куртку и очки. Посудина была открытой, а двигаться в такую погоду на
большей скорости было небезопасно.
     Звук оглушительного взрыва смачно расколол воздух Транспортной Бухты, и
из двери  заклубился дым. Грейсон  с  расширенными глазами быстро обернулся.
Вогель лежал ничком,  Гриффит нагнулся  над ним. Пятеро  солдат подскочили к
дымящейся двери.
     И в этот момент из дыма  вырвались  несколько фигур в  черных  одеждах,
разбрызгивая на  ходу  свирепые  белые очереди автоматического огня. Гриффит
стоял уже на одном колене, и его пистолет балансировал в одной руке -- прямо
как в руководстве для воинов боевых роботов.  Он стрелял  короткими  точными
очередями, направляя огонь в ряды штурмовиков.
     Из двери появились новые группы нападавших. Шок поразил Грейсона, когда
он  сообразил,  что на каждом надета  тяжелая маска; в тусклом красном свете
Бухты очки выглядели как огромные глаза насекомых.  Штурмовики выныривали из
дверей головой вперед, приземлялись  на одно плечо и перекатывались по  полу
Бухты; автоматы трещали отрывистыми, резкими очередями, скашивая захваченную
врасплох  мечущуюся толпу техов и штабного  персонала.  Грейсон  увидел, как
упал Ривера, привалившись к борту катера,  работающего вхолостую;  крошечные
алые пятна выступили на его теле от правого бедра до левого плеча.
     Один  из  солдат  возле оружейного мастера опрокинулся навзничь, вместо
лица -- истекающая  кровью красная маска. Еще двое рухнули  на месте, а двое
уцелевших повернулись и бросились к ближайшему катеру.
     -- Гриф!  --  заорал  Грейсон.  Пальцами он вцепился в борт посудины.--
Уходи!
     -- Поехали, сынок.-- Брукс  положил  руку на плечо Грейсона,  в  голосе
чувствовалась настойчивость.-- Нам нужно отправляться.
     Грейсон стряхнул руку и  метнулся  назад, к Гриффиту.  Кая Гриффита  он
помнил  почти  с тех самых  пор,  как и  отца, но  времени  проводил с  ним,
вероятно, больше.
     -- Грейсон! Вернись! -- Сержант Брукс наступал ему  на  пятки.  Грейсон
нырнул перед парящей посудиной, которая как раз отрывалась от  железобетона.
От  давления  воздуха  брюки  облепили ноги,  пронзительный визг пропеллеров
заглушил треск мелкокалиберного  оружия.  Из прохода  продолжали выскакивать
черные фигуры.
     Грейсон  заметил  винтовку,   лежащую  на  железобетонном  полу,  возле
распростертого  солдата,  которому  она  принадлежала.  Грейсои  никогда  не
пользовался  подобным  оружием в  бою,  но  на  стрельбище он довольно часто
стрелял  из  него  под  надзором  Грифа.  Он  проверил  80-зарядный магазин,
вставленный в  паз за  пистолетной рукоятью, проверил предохранитель,  навел
дуло на приближающиеся черные фигуры и надавил на курок.
     ТК  стреляет  безгильзовыми,   трехмиллиметровыми  пулями  из   мягкого
металла. Оружие  снабжено  скоростными  детонаторами, которые взрываются при
столкновении с мишенью, словно миниатюрные солнца. Почти без шума, почти без
отдачи,  действуя  в автоматическом  режиме,  такая  винтовка  кромсает ряды
противника, как лазер мягкую жесть.
     Грейсон  поливал   огнем   штурмовиков,   видел,   как   они   валятся,
опрокидываясь назад, в  зияющий проход, или вперед,  на железобетон,  словно
мешки с навозом.
     Палец соскользнул с курка, и винтовка приняла вертикальное положение. К
спонтанным, противоречивым эмоциям  Грейсона добавилось  осознание того, что
он первый раз в жизни убивал людей.
     Гриффит обернулся и, казалось, только сейчас заметил Грейсона.
     -- Не надо, сынок! Уходи...
     Пока он говорил,  ливень пуль  обрушился на лысого  оружейного мастера,
приподнял его, крутанул и распластал по полу.
     -- Гриф! -- завопил Грейсон.
     Раздался  тихий,   булькающий  звук,  и  облако  белого  дыма  гейзером
взметнулось от разорвавшейся газовой гранаты. Грейсон ощутил в горле резкий,
одуряющий  привкус  паралитического  газа  и  поперхнулся  от  едких  паров.
Последнее, что он  помнил, это железобетонный пол в Транспортной  Бухте, где
он лежит со сведенными судорогой мышцами. До него доносился вой удаляющегос
на  воздушных подушках конвоя. Вокруг себя Грейсон слышал  кашель  и хриплые
крики людей, которые  не убрались отсюда вовремя. Штурмовики кишели вокруг и
надевали на пленников наручники. Что было дальше, Грейсон не помнил.
     Позднее он  решил, что, должно  быть, потерял сознание. Когда он открыл
глаза, воздух был чище и он снова мог двигаться.  Мускулы рук и ног, однако,
непроизвольно подрагивали,  и  сам он чувствовал себя  настолько слабым, что
едва оторвал голову от пола.
     Между  несколькими  оставшимися  катерами  двигались  черные  униформы,
сгоняя маленькие  группы  пленников  к двери,  ведущей в  главный коридор. В
открытые  двери  Бухты  вливался  холодный  воздух,  и  когда Грейсон  жадно
наглотался его, рассудок  и зрение прояснились и мускульные  спазмы ослабли.
Он приподнялся на локте.
     Кай Гриффит лежал поблизости,  прислонившись к приземлившемуся  катеру.
Грейсону  показалось,  что  оружейный  мастер  жив,  хотя  его униформа была
насквозь пропитана  кровью,  а  кожа выглядела бледнее,  чем  у треллванцев.
Грудь двигалась в  коротком, отрывистом ритме, дыхание --  мелкое и быстрое.
До Грейсона не сразу дошло, что это означало: Гриф и вправду жив!
     Грейсон сразу выделил фигуру одного из штурмовиков, высокого мужчину во
всем  черном, с  лицом, скрытым металлической сенсорной  маской. Грейсону не
нужно было даже видеть серебряную звезду у него  на горле, чтобы понять, что
это  вожак  вражеской группы  захвата. Его сопровождали  несколько солдат  в
камуфляжах, и он, по  всей видимости, допрашивал очередную группу пленников.
Двое штурмовиков подняли одного пленника на ноги и толкнули к вожаку.
     Когда  человек  сказал:  "Я виконт  Олин  Вогель",  Грейсон  вздрогнул.
Пленник был грязным и взъерошенным,  с руками, связанными за спиной. Он  был
без плаща.
     --  Я  представитель  Федеративного  Содружества  и  хочу,  чтобы  мен
выкупили.   Я  уверен,  что   мои   начальники  смогут   предложить   щедрое
вознаграждение в обмен на меня.
     Вожак помедлил, словно бы размышляя, хотя сквозь черную сенсорную маску
было  невозможно  прочитать  выражение  его  лица.  Брать  выкуп  за  важных
пленников было обычным  делом, и не  только  обычным,  но и  прибыльным, что
позволяло  избежать  бесполезного убийства взятых  в плен дворян или богатых
бизнесменов.
     -- Я был  в близком контакте с вашим королем,-- продолжал  Вогель.-- Он
обрадуется, увидев меня. По сути...
     Вожак вытащил  пистолет из кобуры, пристегнутой  к бедру, наставил дуло
на Вогеля  и  спустил курок. Раздалась  очередь, и человек,  брызгая кровью,
шмякнулся навзничь. Мгновение  он сучил ногами  по  полу,  затем  дернулся и
замер.
     При виде того, как небрежно, мимоходом, убили Вогеля, Грейсон окаменел,
это подействовало так же  эффективно, как  паралитический газ. Зачем главарь
это сделал? Вогель принес бы этому пирату миллион...
     Чья-то рука схватила его за локоть и оторвала  от пола, поставив  затем
на ноги. Грейсон вперился в гладкую металлическую поверхность маски главаря.
     --  Это  капитанский щенок,-- сказал кто-то. Глаза Грейсона сместились.
Говорил тех  Стефан. Грейсон  его  узнал, несмотря на гротескную  маску.  Он
встречал  его  в Замке,  когда из  Саргада  прибыла  самая последняя  парти
завербованных техов.
     Итак,  вот  он -- изменник, предатель.  Один  из рабочих внутри  Замка,
который  открыл ворота и запустил штурмовиков. А они находились в сговоре  с
воинами,  высадившимися  из  грузового  шаттла.  Все  это   являлось  частью
какого-то  чудовищного  заговора --  захватить  Замок, уничтожить  Коммандос
Карлайла и убить отца Грейсона.
     Автоматический  пистолет  главаря поплыл  вверх, и Грейсон подумал, что
они  собираются  прикончить  и его.  Он  лягнул ногой,  размозжив  человеку,
державшему его,  коленную чашечку, и вырвался из рук бандита. Затем выбросил
ногу, метя в лицо главаря. Противник блокировал удар стремительным движением
кулака,  чуть  не  сбив  его  при  этом с ног.  Грейсон  быстро развернулся,
атаковал снова и вцепился в черное забрало шлема.
     Противник заорал, когда с  тихим чавкающим звуком лопнули  соединения и
лицевая  пластина  закачалась  на  шарнирах  возле  подбородка.   Внутреннюю
поверхность пластины  усеивали  рецепторы, связанные с высокотехнологическим
усилителем, который проектировал образы непосредственно в сетчатку глаза. На
мгновение  Грейсон  увидел  свирепое  лицо  с  черной  бородой,  чьи   черты
показались ему смутно знакомыми и чьи глаза обещали немедленную смерть.
     Удар  в грудь откинул Грейсона на  разбитую  консоль; главарь  стоял  в
метре от него и твердой рукой целился из пистолета ему в левый глаз.
     -- Синф! Ты, скотина! -- закричал Гриффит.
     Грейсон повернулся и увидел,  как на лице оружейного мастера загорелись
отвращение,  гнев и  смертельная  решимость.  Опираясь на  измазанную кровью
руку, он держал в другой