Секция легкого вооружения ЭУК прикрывала отход отряда,  хотя защищать
ей  было  практически  некого.   Большую  часть  новобранцев  и  титатае
оттеснили атакующие силы союзников.  Те немногие, кому удалось сохранить
присутствие духа,  несли свое оружие,  но большинство рекрутов побросало
его на поле боя.
   Нит  и  Арсенольт  передвигались короткими  перебежками,  то  и  дело
останавливаясь,   чтобы  одиночными  выстрелами  держать  на  расстоянии
наиболее  дерзких  преследователей.   В  условиях  леса  лазерные  ружья
получили    решающее    преимущество   перед    допотопным   вооружением
правительственных войск.  Скорострельное и  практически  бесшумное,  оно
позволяло солдатам Такуды вести  прицельный огонь,  оставаясь невидимыми
для противника.
   К  середине дня  отряду  удалось  наконец  оторваться от  наседающего
неприятеля. В арьергарде оставалось несколько разведчиков, которым шо-са
поручил  наблюдение за  перемещением передовых отрядов  врага.  К  этому
времени боевые  порядки наступающих врагов  настолько перемешались,  что
они и сами были готовы прекратить преследование,  чтобы перегруппировать
свои  ряды.  В  азарте  победы у  них  не  нашлось даже  времени,  чтобы
подсчитать потери  и  воздать  последние почести погибшим.  О  раненых и
говорить не приходилось, они были предоставлены сами себе.
   Повсюду наблюдались небольшие группы пирующих солдат. Бутылки с вином
переходили из рук в руки.  Но веселились главным образом молодые солдаты
групп поддержки.  Опытные ветераны оставались в стороне, хорошо понимая,
какие опасности может таить в себе лес.
   На опушке собирались подразделения тяжелой техники. Здесь воинам было
не  до  веселья.  Потери оказались огромными.  Многие подразделения были
уничтожены полностью. Не было даже раненых.
   Командиры мобильных групп пытались собрать и  перегруппировать войска
в  максимально короткие сроки.  Они понимали,  что сражение не окончено.
Да,  союзные войска победили, но не разгромили врага. Судя по количеству
убитых,  численность  отступающих  была  сравнительно невелика.  Большую
часть  отряда  Такуды удалось рассеять.  Оставалось довершить разгром по
возможности до наступления темноты.
   Такуда  также   использовал  недолгую  передышку  для   реорганизации
поредевших  рядов   своих   воинов.   Помимо   неизбежных  потерь  среди
новобранцев и титатае, шо-са беспокоило тяжелое ранение, которое получил
Бюсто. Огромный кусок свинца, выпущенный из допотопного ружья, застрял у
него  в  груди.  И  хотя  жизнь  война  находилась вне  опасности,  было
очевидно,  что  еще  длительное время он  не  сможет принимать участия в
боевых  действиях.  Ранение  Энди  Холланд  оказалось  менее  серьезным.
Большая рваная рана на плече оставляла надежду,  что уже через несколько
дней Энди сможет вернуться в строй.
   Ужасную рану  получил Иохан Миранда.  Разорвавшийся неподалеку снаряд
навсегда оборвал его карьеру снайпера,  изуродовав лицо.  Даже если воин
останется в  живых,  все  равно  он  никогда  не  сможет  взять  в  руки
снайперское ружье: Миранда ослеп.
   Такуда созвал командиров подразделений для короткого совещания. Давуд
представлял ЭУК,  Дакодо -   титатае, Роберт Филлертон -  новобранцев из
Озио. В середине совещания к ним присоединилась и Холли Гудъолл.
   Положение отряда выглядело плачевным.
   Только среди солдат ЭУК  не  было  ни  одного убитого,  но  даже  это
обстоятельство не могло умерить горечи поражения.
   Из сорока пяти рекрутов только девять не получили ни единой царапины.
Двенадцать человек  имели  ранения различной степени тяжести.  Остальные
были убиты,  дезертировали или взяты в  плен.  По оценке Филлертона,  на
данный момент он  располагал лишь двенадцатью относительно боеспособными
бойцами, испытывавшими к тому же острый дефицит патронов.
   Доклад Дакодо оказался столь же безрадостным. Из более чем двух сотен
титатае в наличии оставалось менее половины, да к тому же большинство из
них получили ранения.
   В  несколько лучшем положении оказалось отделение боевых роботов,  не
принимавших  участия  в  сражении.  Машина  Джекобса  утратила  примерно
пятьдесят  процентов боеспособности,  лишилась  бронированной обшивки  и
гиростабилизаторов, но еще представляла собой грозную силу.
   Гудъолл предложила обменяться машинами с  инженером.  Она утверждала,
что  сможет  принимать  участие  в   боевых  действиях,   даже  управляя
поврежденной машиной, поскольку Джекобсу такая задача явно не по силам.
   Подготовка хорошего водителя требовала не  менее десяти лет  упорного
труда,  и хотя Джекобс проявил недюжинные способности,  квалификации ему
пока  явно  не   хватало.   Никакие  тренировки  не  в   силах  заменить
многолетнего опыта.  Джекобс мог до  известной степени управлять роботом
или  вести прицельный огонь,  но  не  был еще готов делать то  и  другое
одновременно.
   Общие  рекомендации командиров подразделений сводились  к  тому,  что
немедленное отступление оставалось единственным выходом из  создавшегося
положения.  В этом случае у них еще сохранялся шанс до ночи выйти из-под
удара  правительственных войск,  отдохнуть и  произвести перегруппировку
рядов.
   Такуда   молча   выслушал   мнения   своих   соратников.   Оспаривать
справедливость  приведенных  доводов  не  приходилось.   Поражение  есть
поражение,   и  это  жестокая  реальность.  Но  как  профессионал  шо-са
прекрасно понимал,  что, если он сейчас примет это предложение, рано или
поздно его отряд развалится на части.
   Двое членов ЭУК были тяжело ранены.  Отступление неизбежно приведет к
возникновению новых трещин в  отряде,  который и без того уже не являлся
прежним монолитным коллективом.  Такуда знал,  что  все  без  исключения
члены ЭУК в разное время получали заманчивые предложения от правительств
или  влиятельных групп  того  или  иного анклава.  Отсутствие какой-либо
перспективы может побудить их присоединиться к победителям.  Кто решится
осудить этих людей,  если у  них  появится естественное желание провести
остаток жизни в кругу семьи, иметь свой дом, жену и детей?
   То  же самое можно сказать и  о  местных рекрутах.  Предположим,  что
Филлертон  и  несколько других  ополченцев согласились бы  провести  всю
оставшуюся жизнь в  лесу,  но многие пришли сюда в  поисках лучшей доли.
Жизнь в сырых землянках,  скудный рацион из ягод и лесных орехов вряд ли
отвечали их представлениям о счастливой жизни.
   Кроме  того,   оставались  титатае.  Как  бы  ни  претило  Такуде  их
настойчивое желание  видеть  в  нем  спасителя  племени,  обстоятельства
складывались так,  что командиру ЭУК не  оставалось ничего другого,  как
взвалить на себя эту ответственность.
   Наконец, и ему самому было трудно расстаться с давней мечтой о новом,
справедливом обществе. Такуда резко повернулся к Гудъолл:
   -  Холли, твои роботы готовы к бою?
   -  Конечно,  сэр,  -   без колебаний ответила Гудъолл.  -   Мы  можем
передвигаться и вести огонь. Я бы не стала утверждать, что горю желанием
немедленно схватиться с роботами Воста,  но свой долг мы выполним.  Да и
что мы, в конце концов, теряем?
   -  Хорошо,  -   сказал Такуда,  поднимаясь на  ноги.  -   Как вы  все
понимаете,  положение отряда исключительно тяжелое.  Мы смяты,  выбиты с
наших позиций,  понесли невосполнимые потери. Остается только один выход
-  контратаковать, и контратаковать немедленно.
   Его план был предельно прост.
   Ниту предписывалось разделить свое отделение на  три  части и  занять
линию  обороны.  В  каждую группу включались один  член  ЭУК,  несколько
рекрутов  и  титатае.  При  соприкосновении с  атакующим неприятелем они
должны были не ввязываться в бой,  а постепенно отходить в глубину леса,
стараясь увлечь за собой наступающего противника.
   После  решения этой  задачи  бойцам следовало уступить центр,  занять
круговую оборону на  флангах и  ждать  развития событий.  Когда  техника
противника вслед за  пехотой втянется в  образовавшийся мешок,  начинают
действовать роботы Гудъолл...
   В середине дня отряд Нита занял оборону, и почти сразу после этого из
леса показались передовые отряды правительственных войск.
   Спустя полчаса Нит  доложил,  что  давление на  его  фронт все больше
усиливается.   Создалась  опасность,  что  мобильные  отряды  противника
попытаются обойти его с флангов и зайти в тыл.
   Находясь чуть в  стороне с подразделением резерва,  Такуда не отдавал
приказов.  Он  не  принадлежал  к  типу  командиров,  стремящихся  лично
контролировать каждый  десяток метров  своих  позиций.  Да  и  с  линией
фронта, растянувшейся на несколько километров, подобная практика едва ли
дала  результаты.   Он  обрисовал  лишь  общую  директиву,  но  принятие
конкретных решений оставил в  руках подчиненных.  До  тех пор,  пока они
могли информировать его об  изменении ситуации,  он не испытывал тревоги
за исход боя. Его командиры были опытными и инициативными людьми.
   Между тем  обе "Саранчи" при поддержке резерва скрытно выдвинулись на
левый фланг. По звукам битвы и сообщениям своих помощников Такуда понял,
что  Нит начал запланированный отход.  Шо-са  выжидал до  тех пор,  пока
тяжелая техника противника но втянулась в уготовленный для нее мешок.
   Настала нора действовать.
   Тяжелые танки  и  бронетранспортеры правительственных войск  медленно
преодолевали широкое открытое пространство.  Они были отчетливо видны на
экранах  роботов  отряда.   Уверенные  в   своем  полном  превосходстве,
командиры наступающих армий даже не потрудились продолжать наблюдение за
густыми зарослями. Это было их последней ошибкой.
   Гудъолл поймала первую машину в перекрестье нитей своего видоискателя
и нажала на кнопку пуска.  Она не стала ждать информации, подтверждающей
поражение цели, и направила лазер на вторую машину.
   Боевые роботы под  командованием Гудъолл расположились таким образом,
чтобы дым и разрывы снарядов не мешали им вести беглый прицельный огонь.
   У  офицеров  правительственных войск  такого  преимущества  не  было.
Потеряв  ориентацию,  машины  заметались по  полю  в  поисках невидимого
противника.  Гудъолл и  Джекобс мастерски воспользовались выгодой своего
положения.  В  считанные минуты поляна превратилась в  свалку дымящегося
искореженного металла.
   Солдаты  ЭУК,  волонтеры и  титатае,  среди  которых находился и  сам
Такуда,  на  время  превратившийся из  командира в  рядового десантника,
довершили полный разгром неприятеля.
   Давно уже  шо-са  не  испытывал такого духовного подъема.  Он  словно
вернулся в  свою давно уже забытую молодость.  Такуда стрелял с бедра из
лазерного ружья,  делал короткие перебежки,  падал и  снова стрелял.  Из
наушников  до   него   доносились  короткие  распоряжения  Нита,   также
поднявшего своих людей в атаку.
   Отступление   правительственных  войск   превратилось  в   паническое
бегство.  Солдаты и  офицеры покидали поле боя,  оставляя оружие и думая
только о том, как бы побыстрее вырваться из ловушки.
   К заходу солнца,  когда облака на западе окрасились в кроваво-красные
тона,  на  месте  битвы  не  осталось ничего,  кроме  дымящихся останков
искореженных машин и трупов их злополучных экипажей.
   Такуда вместе с отрядом вернулся в покинутый утром лагерь и спустился
в бункер.  Вокруг него собрались израненные,  пропахшие дымом, до смерти
уставшие, еле живые, но безмерно счастливые победители.
   Это был их день!


        "XLI"

   "Ничто другое,  разве  что  проигранное сражение,  не  может принести
столько грусти,  сколько сражение выигранное",  -   сказал однажды некий
древний полководец.
   Справедливость этого афоризма сполна испытали на  себе  Такуда и  его
солдаты.
   Пока  измученные,  отчаявшиеся  воины  разгромленных армий  союзников
беспорядочными толпами  спешили  на  запад,  стремясь найти  укрытие  за
стенами своих городов,  в это время утомленные победители спали на голой
земле  или  бродили по  полю  недавнего сражения в  поисках тел  друзей,
добычи или просто потому, что были слишком усталыми даже для того, чтобы
уснуть.
   Такуда в  пропитанной потом,  забрызганной грязью и кровью одежде,  с
ввалившимися глазами,  сидел в бункере и выслушивал доклады подчиненных,
таких же грязных и обессиленных, как и он сам.
   О  подобном успехе безумной контратаки никто  из  них  не  смел  даже
мечтать.
   Победа была полной, но далась она большой ценой.
   Еще  одно  серьезное повреждение получил и  без  того полуразрушенный
робот Гудъолл,  хотя она и оставалась на поле боя до того момента, когда
исход  сражения  ни  у  кого  уже  не  вызывал  сомнений.  "Саранча" еще
сохранила способность передвигаться,  но  в  таком состоянии ее  даже  с
большой натяжкой трудно было считать боевой машиной.  Все трое техов уже
несколько  часов  возились  с   ней,   пытаясь  хоть  как-то   устранить
многочисленные  повреждения,  полученные  роботом  в  бою,  но  даже  не
надеялись, что им удастся завершить эту работу до утра.
   У Филлертона появилось еще двое раненых рекрутов, зато один из тяжело
раненных утром неожиданно оправился настолько,  что вызвался отправиться
на поиски пропавших товарищей или скорее всего добычи.
   Титатае Дакодо вообще не понесли потерь.
   Люди нуждались в  отдыхе,  но не всем из них довелось отдыхать в  эту
ночь.
   Новой атаки союзников вряд  ли  стоило ожидать.  На  подготовку новой
боеспособной  армии  противнику  потребуется  несколько  дней  или  даже
недель.
   Роботы Воста  по-прежнему находились в  Усугумо,  и  скорее всего  им
предстояло оставаться в бездействии до тех пор,  пока командир наемников
не подпишет новый, еще более выгодный контракт.
   Эта  последняя информация была  получена от  Фионы;  одного из  техов
Воста,  рискнувшей в конце концов порвать со своим хозяином. Возмущенная
поведением водителей роботов,  особенно их  презрительным равнодушием к,
нуждам своих помощников, она решила покинуть Усугумо.
   Возможно, она была разочарована охлаждением к ней Воста, но предпочла
не распространяться на эту тему.
   Сабина пробралась в  лагерь Такуды сразу  после наступления темноты и
принесла новости о расколе, назревавшим среди наемников.
   И  тем  не  менее  Такуда  решил  принять хотя  бы  элементарные меры
предосторожности.   Оставшиеся  в   строю  члены  ЭУК   были   назначены
командирами   вновь   организованных   подразделений,    состоявших   из
новобранцев   и    аборигенов.    Вынужденные   перестановки   завершили
реорганизацию отряда ЭУК.
   Теперь,  кровь испытанных ветеранов, в воинские подразделения входили
верные,  но недисциплинированнее титатае и  зеленые новобранцы,  которые
вообще  не  проявляли особого рвения  при  исполнении тяжелых солдатских
обязанностей. Нельзя сказать, что они откровенно пренебрегали указаниями
командиров,  но  заставить их  провести ночь в  карауле,  особенно когда
противника не  было  и  в  помине,  оказалось нелегкой задачей даже  для
Такуды.
   Предстояло приложить еще немало сил,  чтобы превратить их в настоящих
солдат.
   К  этому часу передняя линия обороны отряда Такуды уже находилась под
постоянным давлением.  На этот раз со стороны не правительственной армии
анклавов, а рядовых граждан, решивших покинуть свои дома.
   Они приходили сюда из тех же соображений,  что и  первые добровольцы,
но  их  число  неизмеримо возросло.  С  передовой то  и  дело  поступали
донесения о появлении все новых и новых групп беженцев,  прибывавших как
поодиночке, так и целыми семьями. Едва державшийся на ногах Филлертон по
мере сил пытался обеспечить их пищей и крышей над головой.
   Закончив совещание, Такуда обошел посты, чтобы хоть как-то подбодрить
смертельно усталых людей.
   Луна стояла прямо над его головой. Из объяснений Паркера Давуда шо-са
уже знал,  что на самом деле это не спутник планеты,  а  самостоятельное
небесное тело,  расположенное не  так уж далеко от их нынешнего убежища.
Но  как добраться до  него,  не  имея под рукой даже самого примитивного
десантного корабля?
   Проходя  мимо   костров,   разведенных  беженцами,   Такуда  невольно
вслушивался в  обрывки разговоров людей,  гревшихся у  огня.  Темы  были
столь же не похожи одна на другую, как и судьбы.
   -  ...Мне  опостылела эта  жизнь.  Видели бы  вы  сами этих наших,  с
позволения сказать, духовных вождей...
   -  ...Может быть,  я  и  смирился бы с  этим адом,  но дети,  дети...
Право, они заслуживают лучшего...
   -  ...Вам бы следовало пожить в Озио.  Там такие порядки, что если вы
захотите завести ребенка, необходимо подать прошение...
   -  ...Надо покончить с  этим раз и  навсегда.  Только тогда мы сможем
решать, как жить дальше...
   -  ...Я  очень устал и  голоден.  Готов на  все,  что  угодно,  чтобы
накормить семью.
   -  ...Сотрем их в  порошок.  Вот что я тебе скажу.  Теперь мы хозяева
положения...
   -  ...Вы бы видели, что творится в Усугумо. Если у тебя нет денег, ты
уже не человек...
   -  ...Трудно, очень трудно... И с каждым днем становится все хуже...
   -  ...К  черту их  всех.  Надо  все  начинать сначала.  Но  главное -
никаких войн...
   Такуда остановился у границы леса.
   Впереди не было ничего, кроме темноты. Он обернулся назад, к огонькам
костров.
   Сколько людей, столько и мнений...
   Он поднял голову и еще раз бросил взгляд на шар,  висевший у него над
головой.
   Может  быть,  именно этому  миру  суждено стать их  настоящим домом и
прибежищем для всех тех, кто так и не нашел своего места на этой забытой
Богом планете.
   Такуда скорее почувствовал,  нежели увидел,  тень,  промелькнувшую за
его спиной.  Резко обернувшись,  он  положил руку на рукоятку пистолета,
висевшего в кобуре у пояса.
   -  Доброй ночи, шо-са, -  услышал он знакомый голос.
   -  Доброй ночи,  Дакодо. Захотелось немного пройтись. Надо подумать о
том,  что делать дальше.  Если бы я  остался в бункере,  мне пришлось бы
принимать новых посетителей.  А я,  увы,  могу ответить далеко не на все
вопросы.
   Такуда был неприятно поражен вырвавшимися у него словами. Командирам,
особенно командирам-самураям, несвойственно жаловаться.
   "Может  быть,  -   подумал  он,  -   обстоятельства  изменились  даже
сильнее,  чем я  предполагал?  Только вопрос в  том к  худшему это или к
лучшему?"
   -  Пойдемте к  нам,  шо-са.  Сегодня  мы  организовали поздний  ужин.
Тяжелый выдался день. Титатае не станут докучать вопросами. Вы и так уже
сделали слишком много.  У  нас вы  окажетесь среди друзей,  которым дали
надежду на будущее.
   -  Я сделал пока очень немного,  Дакодо.  И очень опасаюсь,  что ваше
будущее может оказаться даже хуже настоящего.
   -  Нет!  Мы знаем,  что нас ждет,  и знаем,  что мы ждем! Пойдемте со
мной. Там вы услышите, что думают титатае.
   Такуда позволил своему маленькому другу взять себя под руку и  увести
в темноту леса.
   Титатае шел по  темному лесу так же  свободно,  как и  при свете дня,
легко избегая многочисленных естественных ловушек.
   "Все-таки это их планета,  -  подумал Такуда. -  Она создана для них,
а они для нее".
   Совершенно неожиданно спутники  оказались  на  небольшой поляне,  где
вокруг миниатюрного костра собралось несколько аборигенов.
   Дакодо указал командиру на свободное место,  поближе к огню, и Такуда
уселся рядом со своим лесным другом.
   Остальные аборигены никак не отреагировали на его появление.
   Такуда с интересом наблюдал за титатае,  хотя и понимал,  что никогда
не сможет до конца узнать мысли этих странных существ.
   Он  улыбнулся и  потряс головой,  отгоняя от  себя нелепую,  с  точки
зрения человека,  но  абсолютно верную мысль:  они  были  хозяевами этой
планеты,  а он только чужаком, пришельцем, способным разве что осложнить
жизнь этих миролюбивых и по-своему благородных существ.
   Согнувшийся за  его спиной Дакодо начал переводить шо-са речь Дакодо,
который,  раскачиваясь  всем  телом,  читал  присутствующим заученную  в
детстве легенду.
   -  Он  расск