впечатляло. Построения тяжелых боевых машин  были
не только правильными, но и функциональными. Распределение сил и  мощности
выглядело идеально. Именно этого Эйден и хотел добиться.  То,  что  другие
члены Клана Кречета не могли наблюдать за ним, не  имело  значения.  Эйден
сделал все, чтобы его часть могла гордиться собой. Но  он  уже  наслушалс
шуточек о том, что Соколиную  Стражу  следует  переименовать  в  "Гордость
Прайда". Впрочем, хотя Эйдену  и  не  нравилось,  когда  у  боевых  частей
появлялись прозвища, но конкретно это название ему льстило.
     Удовлетворенный, наверное даже чересчур,  Эйден  двинул  свой  боевой
робот вперед. Однако что-то случилось, или он  сам  потерял  ритм,  или  у
"Матерого Волка" появились еще какие-то проблемы, но боевой робот сбился с
шага. Не сильно. Оказалось, что правая "нога" машины слегка отклонилась  в
сторону, но Эйден был готов поклясться, что слышал треск.
     - Командир тоже должен оставаться в  строю,  -  прокомментировал  это
Жеребец. - Что произошло?
     - Не знаю, но я почти уверен, что здесь нет дефекта управления.
     - Хорошо, оставайся на своих двоих. Но, может быть, у меня  не  будет
времени поднять тебя, если ты шлепнешься.
     Эйден был рад тому,  что  шутка  прошла  только  по  личному  каналу.
Рядовые никогда не должны слышать подобных замечаний.
     Происшествие сразу забылось, когда он  услышал  первые  донесения  об
атаке на другое соединение Клана Кречета. Включив изображение  на  главном
экране, он немедленно просмотрел все секторы плато Презно. Вдалеке, слева,
он увидел вспышки огня: воины Клана Кречета ввязались в перестрелку.



25

     Когда Фальк на своем "Василиске" приблизился к  "Грифону"  Дианы,  ей
стало любопытно, что его беспокоило на  этот  раз.  Фальк  был  прекрасным
воином, чье мужество никто не ставил под вопрос, но он  обладал  привычкой
раздражать командующих офицеров, за что его и сослали в Соколиную  Стражу.
В Фальке не наблюдалось никакой дерзости, он даже  никогда  не  произносил
слов, которые кто-то мог бы истолковать  как  неподчинение.  Он  был,  как
определяла для  себя  Диана,  "просто  нервный".  А  нервозность  являлась
редкостью среди клановых воинов, и Фальк надоедал своим товарищам.
     - Воин Диана!
     - Да, Фальк.
     - Мне кажется, я что-то засек. Вон там! Справа.
     Эйден  вел  Соколиную  Стражу  на  правом  фланге  наступления  Клана
Кречета. Звено Джоанны по ее собственному выбору заняло самый край правого
фланга,  при  этом  элементалов  отослали  в  основную  колонну.   Джоанна
объяснила  это  Диане  желанием,  чтобы  именно  ее  воины   противостояли
возможным засадам.
     -  Мы  хорошо  натаскали  и  остальные  звенья,  но   я   предпочитаю
охватывать, по крайней мере, один фланг сама.
     На главном  экране  Диана  видела  только  сетку  линий,  повторяющих
топографию окружающей местности. Однако  среди  группы  деревьев,  в  саду
около дороги,  где  они  проходили,  угадывалось  какое-то  подозрительное
движение.
     - Может быть, Ком-Гвардия засела в этом саду? - спросил Фальк, и  его
голос был таким напряженным, что Диана тотчас представила себе  его  тощую
фигуру, скорчившуюся от мрачных предчувствий за  пультом  управления.  Она
знала, что за свою жизнь Фальк накопил первоклассный опыт и никакие страхи
не повлияют на его боеспособность, но сама мысль о том, что боевой товарищ
паникует, сидя в кресле боевого робота, отнюдь не успокаивала.
     - Сканирование показывает только пустой сад, Фальк. Я не  думаю,  что
мы столкнемся в этих кущах с опасностью,  разве  только  ком-гвардейцы  не
замаскировались под местные груши, рассевшись по ветвям,  чтобы  ссыпатьс
на нас.
     Позже она вспомнит свой сарказм и будет проклинать себя за то, что не
поговорила с Фальком более серьезно.
     Когда они достигли  сада,  Диана  перенесла  внимание  на  местность,
лежавшую за деревьями.
     - Тебе не кажется странным, воин Диана, что  мы  вот  уже  целый  час
находимся на марше и все еще не получили привета от ком-гвардейцев?
     Мрачные предчувствия заставили голос Фалька вздрагивать не то что  на
каждом слове, но даже чуть ли не на каждом слоге.
     - Успокойся, Фальк. И, кстати, нам  не  нужно  обращаться  официально
друг к другу на поле боя. Воин Диана - это очень длинно.
     - Ты не заметила? Я  всегда  использую  официальные  обращения,  воин
Диана.
     - А почему, во имя всех кланов, ты делаешь это, Фальк?
     - Потому что...
     Диана никогда не узнала его ответа, потому что мирный сад  неожиданно
превратился в нечто  совершенно  иное.  Фруктовые  деревья  упали,  словно
подкошенные, а на их месте, как из-под земли, выросла группа боевых  машин
Ком-Гвардии. Они вышли из своего укрытия, открыв огонь.


     От командования Эйден получил сообщения о нескольких  мелких  атаках.
Эту информацию собрали корабли-истребители, во всех случаях боевые  роботы
противника   появлялись   из-за   укрытий,   конечно   искусственных,   но
топографически  довольно  реалистичных  конструкций.  Помимо   соединения,
которое вышло из "сада", были  и  другие,  появлявшиеся  из-под  "силосной
башни",   из-за   небольшого   холмика,   который   оказывался   полностью
искусственным, и даже из-под груды камней. Пользуясь внезапностью,  боевые
роботы  противника   наносили   воинам   Соколиной   Стражи   значительные
повреждения, а затем очень быстро отступали, исчезая в ночи.
     Получив донесение о внезапной, как укус змеи, атаке на звено Джоанны,
Эйден связался с ней.
     - Какие повреждения?
     - Несколько попаданий, - ответила она. - Один боевой  робот  серьезно
поврежден, нужно отправить его в тыл на ремонт. Один водитель подбит.


     Фальк получил первый  серьезный  удар,  когда  сорок  ракет  дальнего
действия  (РДД),  выпущенных  из  корпуса   "Бомбардира",   оторвали   его
"Василиску" правую "руку"  в  тот  момент,  когда  сам  Фальк  разрядил  в
противника  ракеты  ближнего  действия  (РБД).  Ракеты  попали  в   землю,
взорвавшись  перед  "Бомбардиром"  и  не  причинив  ему  никакого   вреда.
Вражеский боевой робот продолжал наступать,  непрерывным  огнем  срывая  с
машины Фалька огромные листы брони.
     Диана пыталась отрезать "Бомбардира", но путь  ей  закрыл  Центурион.
Похожий на человека, держащего в руке толстую  трубу  базуки,  "Центурион"
выстрелил в Диану из этой установки. Большая  часть  заряда  прошла  мимо.
Повреждения были минимальными. Диана ответила зарядом  из  ПИИ  повышенной
дальности, уничтожив при этом торсовый средний лазер "Центуриона".
     Джоанна  бросила  в  драку  своего  "Бешеного   Пса",   решив   лично
разделаться с "Центурионом". С расстояния помогали  огнем  еще  два  воина
ударного подразделения "Альфа": Хастис и Лима.  Когда  "Вурдалак"  Хастиса
накрыл  один  из  вражеских  боевых  роботов  серией  РБД,  его   водитель
немедленно перевел машину на реактивные прыжки и убрался.
     Тем  временем  "Бомбардир"  продолжал  добивать  "Василиск"   Фалька.
Наклонив торс вперед, ком-гвардейский  боевой  робот  шел  на  "Василиск",
перемежая поток ракет дальнего действия еще и  залпами  РБД.  Искалеченный
"Василиск",  не  успевая  за  передвижениями  врага,  не  мог   эффективно
отвечать.
     Фальк катапультировался, но  выбрал  неудачный  момент.  Он  попал  в
случайный лазерный луч, оторвавший часть кресла, а вместе с ней  и  правую
ногу  Фалька.  Далее  сидя   в   кабинах,   воины   услышали   неожиданный
душераздирающий вопль.
     Ком-гвардейские  боевые  роботы,  по-видимому  удовлетворенные  своей
вылазкой, прекратили атаку и растворились в темноте. Диана бросилась  было
в погоню, но Джоанна приказала ей вернуться.
     - Это бессмысленно и обернется пустой тратой сил, - объяснила она.  -
Их боевые роботы быстрее наших, и ни  один  из  них  не  поврежден.  Такие
операции они называют "наскок и отход".  Трусы!  Отвратительные  трусливые
вольняги.
     Диане эпитет вольняга показался пустым  звуком:  враги  плодились,  в
принципе не зная  научно-генетического  отбора.  К  тому  же  Диана,  хот
проводила большую  часть  времени  среди  вернорожденных,  не  переставала
возмущаться по  поводу  того,  что  они  отвергали  всех  вольнорожденных.
Вольняга  или  нет,  но  она   была   хорошим   воином.   Кстати,   многие
вернорожденные в новой Соколиной Страже как-то не выделялись  в  последних
боях.
     Жеребец  рассказал  Диане  много  ужасных  историй  из  своей   жизни
вольнорожденного, и она поняла, насколько ей повезло. Наверное,  благодар
званию воина с Дианой обращались не хуже, чем с вернорожденной.
     Однако она не смогла избавиться от двойственных чувств по отношению к
своей необычной роли в подразделении.  С  одной  стороны,  Диане  хотелось
показать, что вольнорожденный равнозначен  вернорожденному,  но  в  то  же
время она пыталась забыть, что является вольнорожденной, и  просто  хотела
хорошо  выполнять  свою  работу.  Когда  она  сказала  это  Жеребцу,   он,
поразмыслив несколько мгновений, ответил:
     - Кажется, твоя броня обречена на пробоину. В любом случае ты  будешь
стыдиться того, что являешься вольнорожденной. Вернорожденным быть  лучше,
потому что кто-то вытащил свои гены и взболтал их в  пробирке?  Но  кто
такой, чтобы говорить об этом? Я сам  один  из  паршивых  вольняг,  ты  же
знаешь.
     Диана чувствовала горький сарказм в его голосе, но времени продолжить
разговор на эту тему им никогда не хватало.
     Выбравшись  из  машины,  Диана  принялась  искать  Фалька.   Им   уже
занимались санитары. Лицо  воина  было  искажено  гримасой  боли  -  лазер
отрезал ему ногу ровно посередине бедра.  Для  Фалька  битва  закончилась.
Хотя Диана знала, что ему сделают  протез,  потом  будут  другие  битвы  и
другие войны. Только не на Токайдо.
     Подошла Джоанна.
     - Чисто обрезано, - сказала она.
     Фальк, увидев грозную фигуру капитана, сумел подавить стон.
     - Да, - ответила Диана. - Мне жаль его.
     -  О?  Странная  реакция  для  воина.  Разве  мы   не   должны   быть
безжалостными?
     - Наверное, ты должна, капитан Джоанна. Но я  вольнорожденная.  Мы...
особенные.
     - Конечно. Но я рада, что ты в моем звене, Диана.
     И прежде чем Диана смогла ответить, Джоанна отошла от нее. Она чем-то
стала напоминать птицу, подумала Диана, какой-нибудь  редкий  вид  сокола,
наверное.
     Когда Фальку ввели успокоительное,  он  не  потерял  сознания.  Диана
наклонилась над ним.
     - Извини, - сказала она.
     - За что? Ты не виновата, воин Диана.
     - Я игнорировала твои опасения. Ты оказался прав.
     Он покачал головой.
     - Нет, это только совпадение.  Я  ощущаю  беспокойство.  Каждый  раз,
когда я иду в темноте, мне мерещится, что рядом кто-то прячется.  На  этот
раз все оказалось действительно так. Совпадение, воин Диана.
     - Ну, если ты так говоришь, то ладно. Держись, Фальк. Я надеюсь,  что
когда-нибудь мы опять будем вместе в бою.
     Фалька, казалось, смутили ее слова, и губы его задрожали. Но скоро он
заснул, его погрузили в санитарный глайдер и увезли.


     Эйден  чувствовал  себя  беспомощным.  Заметив,  что  с  его   другом
происходит что-то неладное. Жеребец спросил, что случилось.
     - Штаб... Они отдали распоряжение не  отвечать,  даже  не  устраивать
погони.  Хуже  того.  Хан  Чистоу  приказал  Соколиной  Страже  удерживать
позицию. Он не освободит нас для независимых операций.
     - Эти ком-гвардейцы были на легких боевых машинах. Мы не сумели войти
в контакт с главными частями противника. Погоня была бы бесполезной. Никто
не сможет разбить врага, которого не поймать.
     - Да, я тоже так полагаю. Но что меня беспокоит больше всего, так это
ситуация в целом. Как здесь, так и в проведении всей кампании командование
проявляет осторожность. Мы продвигаемся вперед  медленно,  медленнее,  чем
должны. А ночь используем для того, чтобы укрыться. Когда это воины  клана
скрывались в темноте? Я говорю тебе, Жеребец, что-то изменилось  в  верхах
Клана Кречета, быть может, даже во всей структуре командования кланов.
     - Что изменилось, Эйден?
     - В старых книгах, которые мы читали, было верное слово. Мы крадемся,
а не воюем. Ты знаешь, что это значит. Представь  себе,  что  воины  клана
крадутся на поединок или  куда-нибудь  еще.  Мы  бесстрашные  люди.  Разве
клановцы не предпочитали всегда прямой путь, даже грубый подход?  Если  мы
используем трюки, то на открытом поле боя и не скрываясь. Но  теперь  наша
стратегия больше похожа на стратегию противника.  Со  временем  мы  станем
прятаться за ширмой только для того, чтобы внезапно выпрыгнуть из-за нее.
     - Будем надеяться, что этого  не  произойдет.  Так  ты  думаешь,  что
вкрадчивость, если это подходящее слово, неправильный подход?
     - Не знаю. Мне кажется, все это выглядит как-то не по-клановски.
     Жеребец тихо засмеялся, и  его  смех  отчетливо  прозвучал  по  линии
связи.
     - Что тебя забавляет?
     - Я вспомнил, как мы впервые встретились. Ты тогда не  беспокоился  о
том,  по-клановски   поступаешь   или   не   по-клановски.   Может   быть,
по-эйденовски, но не...
     - Достаточно, воин Жеребец.
     - Да, сэр.
     Марш к реке Рилен еще больше замедлился. Части Ком-Гвардии  атаковали
в других местах, нанесли небольшой ущерб, но больших потерь боевых роботов
не  было.  Однако  ряды  воинов  Соколиной  Стражи   поредели,   так   как
командование  приказало  нескольким  звеньям   элементалов   патрулировать
фланги.
     Эйден почувствовал неуверенность. То, что клановые  силы  не  идут  с
легкостью к победе, казалось странным. Почему кланы понесли такие потери в
предварительных столкновениях? События не  должны  были  обернуться  таким
образом. Если Звездной Лиге суждено быть восстановленной, то кланам  давно
уже пора прибыть на  Терру.  Странная  мысль.  Может,  кланами  движет  не
справедливость, подумал Эйден, а рок?



26

     Командование  Клана  Кречета,  объявив  остановку  марша   в   десяти
километрах  от  реки  Рилен,  созвало  всех  командиров  подразделений   в
ближайший лес на военный совет. Воины остались на местах в своих  машинах,
ожидая продовольствия, которое должны были доставить им полевые техи.
     Тонкая линия рассвета уже очерчивала горы вдали, когда флайер  Эйдена
опустился на посадочную площадку, расположенную совсем рядом с  лесом.  Он
предпочел бы принять бой в горах, его тянуло к дикой и опасной  местности.
Плато Презно, казалось, благоприятствовало  лишь  оборонявшимся,  особенно
ком-гвардейцам с их склонностью к  неожиданным  атакам  и  засадам.  После
случая с Фальком противник больше не сумел нанести воинам Соколиной Стражи
значительного  ущерба,  однако  способствовал  рассредоточению  сил  Клана
Кречета.
     Что нам сейчас нужно, так это наступление, думал Эйден.  Оно  связало
бы вместе все части Клана Кречета. И вывело бы  командование  во  главе  с
Ханом Чистоу из их нелепой осторожности.
     Когда Эйден явился на военный совет, спор был уже в разгаре. Никто не
обратил на  него  особенного  внимания,  к  тому  же  должность  командира
Соколиной Стражи не давала ему достаточной власти на совете. Он  принял  у
одного теха чашу с обедом и, прислушиваясь к дискуссии, принялся  за  еду,
которая главным образом состояла из местных овощей и фруктов.
     Суть дебатов заключалась в том, оказать ли  артиллерийскую  поддержку
тяжелым боевым роботам, когда те будут штурмовать  два  моста  через  реку
Рилен. За мостами,  которые,  вероятно,  удерживались  небольшими  частями
третьей и одиннадцатой ком-гвардейских армий,  располагались  оба  города,
захват которых и являлся целью Клана Кречета. Впрочем, речь шла не  только
о проблеме артиллерийского прикрытия. Командиры подразделений чуть  ли  не
дрались из-за того, сколько боеприпасов им надо использовать.
     Утомившись от фактов и цифр, которыми различные офицеры швыряли  друг
в друга, Эйден оглядел  собравшихся.  Многие  из  них  молча  наблюдали  и
слушали, хотя их жесты и реплики показывали, на чьей они стороне.  У  кра
леса в нервном ожидании находилась группа воинов:  им  явно  не  терпелось
вернуться к своим машинам и ринуться в бой.
     - У тебя кислая физиономия, Эйден Прайд, - неожиданно произнес чей-то
голос.
     Узнав его, Эйден тотчас повернулся. Марта Прайд! Ее слова  вызвали  в
памяти картинки прошлого, особенно времен сиб-группы, когда  у  Марты  был
именно такой мягкий голос. В те дни они беседовали обо всем  на  свете:  о
соколах в воздухе, о водителях боевых роботов, о судьбе  в  жизни  каждого
человека.
     Обернувшись, он посмотрел на Марту. В одной руке она  держала  тонкую
веточку. Другой методично и машинально обрывала остроконечные листки,  еще
оставшиеся на стебельке, не сводя с Эйдена своих прекрасных глаз.
     - Я и не думал, что выгляжу... как ты сказала?.. Кислым?
     - Да, большинство людей не  может  читать  по  твоему  лицу,  как  я,
выучившись этому в сиб-группе.
     - Я думаю, что ты отказалась даже от воспоминаний о сиб-группе.
     - Что заставляет тебя так думать?
     - То, что ты сказала мне как-то раз.
     Марта кивнула.
     - Да, наверное, я сказала именно это. Я  не  всегда  хорошо  выражала
свои мысли.
     Она изучила прутик, с которого оборвала  все  листики,  согнула  его,
затем позволила прутику выпрямиться, словно проверяя его на упругость.
     - Какое у тебя мнение по кампании?
     -  Слишком  осторожно,  слишком  медленно.  Сейчас  нам  уже  следует
обживать тот берег реки Рилен, но вместо этого мы сидим в  каком-то  лесу,
обсуждая, как добраться до реки и сколько боеприпасов  угробить  на  штурм
мостов.
     - Ты не одобряешь стратегических дебатов?
     Эйден почувствовал, как его руки невольно сжались в кулак.
     - Нет, не одобряю. Не одобряю этих спорщиков - ни тех, ни других. Они
спорят, словно торговцы из-за цены на игрушку. Как это ни банально.
     И полковник кивнул головой в сторону бурно продолжающейся дискуссии.
     - Банально? Я не думаю, что Хану Чистоу могут понравиться твои слова.
     - Кому-нибудь следует сказать ему об этом.
     - Кто-нибудь, наверное, и скажет.
     - Шепчешь в его уши?
     - Иногда. Когда этого хочу.
     - Ты развлекаешься с ним?
     - Иногда. Когда этого хочу.
     - А не по его приказу?
     - В таких вещах я не руководствуюсь приказами.
     - Я завидую тебе. Марта.
     - Нет. Это я завидую тебе, Эйден Прайд.
     Марта отвернулась  от  Эйдена  и  собравшихся.  Взмахнув  рукой,  она
швырнула прутик и проследила, как он упал около хвостовой части одного  из
флайеров.
     - Марта, как ты можешь мне завидовать? Ты-то  знаешь  мой  кодекс.  Я
запятнан позором, командую недоносками, в то время как ты  забралась  чуть
ли не на самую вершину командной структуры клана. Помнится,  ты  говорила,
что даже Хан слушает тебя.
     - Но ты стал настоящим клановым воином, Эйден Прайд. В этой  кампании
тебе позволено выбирать самостоятельные бои, диктовать собственную судьбу.
Ты пользуешься не просто уважением своих воинов.  Они  восхищаются  тобой.
Знаешь ли, что они называют Соколиную Стражу "Гордостью Прайда"?
     - Я слышал это. Но уважение моих воинов ничем не отличается от  того,
которое они испытывали бы к любому другому командиру.
     - Нет, не так. Мое подразделение тоже выполняет свой долг,  но  никто
не назвал  нас  "Мародеры  Марты".  Ну,  ладно.  Не  о  том  мне  хотелось
поговорить.  Я  искренне  интересуюсь  твоим  мнением  о  положении  Клана
Кречета. Посоветуй, что делать, если мне пришло бы в голову  запланировать
переворот.
     - Тебе? Запланировать переворот?
     - Конечно, нет. По расскажи мне, почему у тебя такой кислый вид?
     Марта нервно теребила брюки левой рукой, глубокие морщинки  прорезали
ее лоб, они казались более резкими, чем у  Эйдена.  Рот  сжался  в  тонкую
нить, отчего треугольная форма лица Марты сделала