м. Эти люди его полюбили.
   - Как  и  следовало ожидать,  когда Теодор одел его  в  мундир Когтей
Дракона,  возвел его  в  самураи,  и  теперь все  считают,  что спасение
Люсьена -  в руках его и Кая.  -  Сунь-Цзы пожал плечами. - Конечно, все
это к лучшему,  поскольку Виктор будет на переднем крае войны с Кланами.
Теодор все это устроил, чтобы его войска приняли Виктора с восторгом.
   - Именно  так,  -  серьезно кивнула Изида.  -  И  это  ключ  ко  всей
проблеме.
   - Какой проблеме? Изида нахмурилась.
   - Ты не хуже меня знаешь,  что от двадцати пяти до тридцати процентов
миров Виктора находятся в  регионе Полосы Дракона.  Семья Сандовал давно
опасается  Синдиката и  резко  протестует против  любого  союза  с  ним,
поскольку считает, что Синдикату верить нельзя. Виктор назначил Танкреда
Сандовала одним из советников Ивонны Дэвион, то есть дал огромную власть
у  себя  в  правительстве человеку,  который будет  очень  недоволен его
действиями.
   - Но это глупо со стороны Виктора.
   - Особенно в свете того, что наверняка сделает Катарина с гигабайтами
головидения, которые ты сейчас смотрел.
   - Разумеется. - Сунь-Цзы обвел взглядом спартански обставленную каюту
и  улыбнулся  при  мысли  о  том,  как  реагировала Катарина  на  прием,
оказанный Виктору.  -  Она  попытается любой его  успех использовать для
того,  чтобы настроить против него Полосу Дракона.  Если ей удастся, она
сильно  повысит напряжение у  границ  Синдиката.  Полоса  Дракона станет
хорошим барьером против любых действий Синдиката в Сент-Иве, может быть,
даже  потребует  такою  внимания,  что  Федеративное  Содружество  будет
вынуждено убрать войска из Сент-Ивского Союза, оставляя его мне.
   Изида кивнула:
   - И что ты собираешься с этим делать?
   Сунь-Цзы пожал плечами:
   - Если Катрина дестабилизирует Федеративное Содружество, мы, я думаю,
сумеем воспользоваться ситуацией.
   - Что?
   Он посмотрел на нее недоуменно:
   - Я не понял твоего вопроса.
   - Я  вижу.  -  Она положила руки ему на плечи и едва заметно,  хотя и
сердито,  встряхнула.  -  Ты  -  Первый Лорд Звездной Лиги.  Тебе дается
возможность закрепить за  собой это место на  будущее,  а  также место в
истории. Не можешь ты думать о мелких завоеваниях и интригах, обрекающих
на  страдания миллионы  людей.  На  тебе  такая  ответственность,  какой
никогда раньше не было.  То,  что сделаешь ты за эти три года, определит
будущее Звездной Лиги,  а  также то,  будет ли  у  тебя шанс снова стать
Первым Лордом.
   Сунь-Цзы помрачнел:
   - Ты предлагаешь,  чтобы я  упустил шанс выиграть от падения Дэвиона?
После всего, что они сделали с моим государством?
   - Я  не  предлагаю ничего подобного.  -  Она  убрала руки,  но  голос
остался  резким.  -  Я  предлагаю тебе  посмотреть в  глаза  реальности.
Конфедерация Капеллы -  самый  слабый из  пяти  Великих Домов Внутренней
Сферы,  но  ты  получил политическое равенство с  лидерами куда  больших
народов.  Почему? Потому что Конфедерация Капеллы может серьезно ущемить
любой  другой  дом.   При  этом  твое  государство  исчезнет,  но  удар,
нанесенный другому  дому,  ослабит его  настолько,  что  тот  не  сможет
сопротивляться внешнему врагу.
   - Понимаю, - медленно кивнул Сунь-Цзы.
   - Милый,  смотри дальше вперед.  Если - или когда - Виктор вернется с
войны против Кланов, он вернется во главе такой армии, какой никогда еще
не  видала  Внутренняя  Сфера.   Это  будут  обученные,  умелые  войска,
неимоверно  гордые  тем,  что  они  совершили.  Они  будут  верить,  что
возвращаются во  Внутреннюю Сферу,  которая не  изменилась -  по крайней
мере,  не  изменилась к  худшему,  -  пока их  не было.  Любая авантюра,
совершенная в  их отсутствие,  будет немедленно наказана,  и я не думаю,
что ты хочешь стать объектом этого наказания.
   - В твоих словах есть определенная мудрость.
   - Тогда подумай еще вот о чем.  Катарина Штайнер за три года и девять
месяцев поднялась от  великосветской пустышки до  владелицы трона одного
из  пяти  Великих Домов  Внутренней Сферы.  Она  явно  хотела,  чтобы ты
проиграл выборы на пост Первого Лорда,  вероятно, думая, что сама сможет
занять этот пост,  утихомирив скандал после твоей номинации.  Ты выиграл
лишь потому, что Виктор тебя поддержал, чтобы ее разозлить.
   - Ты мне хочешь сказать, что ей нельзя доверять.
   - Да.
   Сунь-Цзы погладил Изиду по щеке.
   - Это я  и так знаю,  любимая.  Она полагается на моего дядю и потому
ведет себя столь же глупо,  сколь вероломно. Но я принимаю к сердцу твои
слова.   Будучи  Первым  Лордом,  я  должен  пользоваться  властью  ради
построения будущего, а не чтобы урывать себе куски как временщик.
   Она улыбнулась ему, одновременно гордо и нежно.
   - Именно так.  Звездная Лига -  это самое лучшее,  что может быть для
Внутренней Сферы.  -  Изида  поцеловала его  в  ладонь.  -  Направь свою
энергию на  ее укрепление,  и  награда твоя будет больше,  чем ты можешь
себе вообразить.

XXVII

   Дворец Святилища Безмятежности
   Имперская столица
   Люсъен
   Военный округ Пешт
   Синдикат Дракона
   5 января 3059 года

   Виктор  понимал,  что  должен  был  устать  до  изнеможения  от  этой
сумасшедшей недели на Люсьене, но был настолько возбужден, что продолжал
действовать на  чистой нервной энергии.  В  перерывах между заседаниями,
где составлялись планы и  вырабатывалась стратегия,  он мотался со своей
свитой по всему Люсьену,  был на экскурсиях на заводах и полях сражений,
посещал кладбища и  молился в  храмах.  Все мероприятия организовывались
так,  чтобы дать ему понятие об образе жизни Синдиката и  его народа,  а
людям Синдиката помочь узнать его самого.
   До   нападения   Кланов   возможность   таких   экскурсий   даже   не
рассматривалась  бы.   На   оружейных  заводах   Люсьена   Виктору  дали
беспрецедентный допуск  в  цеха,  выпускающие боевых роботов,  ему  даже
позволили  пилотировать "Великого  Дракона"  на  испытательном полигоне.
"Великий  Дракон"  всегда  считался  пугалом  среди  роботов  для  войск
Федеративного Содружества,  и  Виктор,  сидя в  его кокпите,  мог понять
почему.  Полный  комплект  ракет  дальнего  действия и  дальнобойный ПИИ
давали этому роботу невероятный радиус поражения, а три средних лазера и
тяжелая  броня  шкуры  позволяли машине  эффективно громить противника в
кипении ближнего боя.
   Кроме того,  Шин Йодама и Хохиро Курита провели Виктора по полям боя,
окружавшим имперскую столицу.  Они  показали,  где  прошли  Кланы  через
равнины  Тайра-кана  и  почему  погибли в  холмах  долины  Кадо-гучи.  В
интонациях гидов Виктора сквозило напряжение,  царившее в  тот день семь
лет назад.  Синдикат и  наемные войска Федеративного Содружества сломали
хребет объединенному вторжению Дымчатых Ягуаров и  Кошек  Новой  Звезды.
Хотя из Кошек Новой Звезды некоторые и прорвались к Люсьену,  они успели
нанести лишь незначительные повреждения,  пока не были уничтожены ударом
с  воздуха Волчьих Драгунов.  Один из  боевых роботов Кошек Новой Звезды
остался на поле боя,  и его взорванные остатки напоминали о том -  одном
из   немногих  -   случае,   когда   Внутренняя  Сфера   нанесла  Кланам
сокрушительное поражение.
   Самой же  необычной поездкой оказался визит на  могилу Такаши Куриты.
Хотя   вся   декорация  соответствовала  идеям   Куриты  о   простоте  и
осмотрительности,  она казалась Виктору неправильной.  В центре плиты из
серого  гранита находилась метровая коралловая панель,  на  которой было
вырезано изображение Такаши в  традиционных доспехах самурая.  У ног его
свернулся дракон, и подобно ореолу висела над головой Такаши одна из лун
Люсьена. Виктору он слишком напоминал святого.
   При взгляде на скромный каменный памятник Виктора наполнили смешанные
чувства. Для Дэвионов Такаши Курита всегда был воплощением дьявола. Ханс
Дэвион  обвинял Такаши в  смерти своего брата  Иэна.  Такаши олицетворял
собой угрозу,  которой был  Синдикат для  Федеративного Содружества.  Он
оставался непреклонен и  глух к  доводам разума,  хотя его сын,  Теодор,
желал изменений, которые позволили бы нанести поражение Кланам.
   Хотя Виктор и понимал,  что должен был бы быть оскорблен предложением
посетить могилу Такаши,  он чувствовал себя в  долгу у  того,  кто здесь
похоронен.  Теодор Курита был против любой дружбы между Оми и  Виктором.
Когда  Оми  просила Виктора взять Призраков и  спасти брата с  Тениенте,
ценой за разрешение обратиться с этой просьбой было обещание порвать все
отношения с Виктором. Она согласилась, чтобы спасти брата.
   Виктор был  готов  никогда более не  видеть Оми  и  ничего о  ней  не
слышать,  но  вмешался Такаши Курита.  Как  Оми  была связана традицией,
повелевающей ей  повиноваться запрету отца ради Гармонии,  так и  Теодор
был  обязан повиноваться своему отцу,  когда  Такаши снял  этот  запрет.
Виктор  понимал,  что  должен  ненавидеть Такаши,  человека,  всю  жизнь
бывшего  врагом  Дэвионов,  но  этот  же  человек  вознаградил  Дэвиона,
вознаградив свою внучку за принесенную ею жертву.
   Виктор произнес короткую благодарственную молитву над могилой Такаши,
а  потом дал увести себя во Дворец Святилища Безмятежности.  Этот дворец
был очередным контрастом Люсьена.  Планету покрывали огромные заводы, от
них  расходились колоссальные города,  дающие жилье рабочим.  Так велико
было загрязнение среды,  что планету прозвали Черный Люсьен. Несмотря на
все  меры  по  восстановлению экологии,  прозвище прилипло,  хотя враги,
произнося его,  имели в виду,  что черен не столько Люсьен, сколько души
его правителей.
   Имперская  столица  мало  походила  на  остальную  планету.   Вся  ее
архитектура тяготела  к  более  ранним,  феодальным временам  на  Терре.
Некоторые строения были разобраны по камешку и перевезены на Люсьен,  но
рядом  с  ними  выросли другие,  как  грибы возле ствола дерева.  Дворец
Единства  целиком  построили  из  тикового  дерева  -  это  было  скорее
произведение искусства.
   Дворец Святилища Безмятежности, расположенный в полудюжине километров
от Дворца Единства,  оказался не менее величественным.  Камень, дерево и
черепица сложились в здание, будто взятое прямо из тринадцатого столетия
Терры.  Его  окружала  высокая  стена,  сдерживающая наступление города,
будто  охраняющая заповедник более  спокойной,  менее  горячечной эпохи.
Входя во внешние ворота, Виктор испытал такое чувство, будто погружается
в прошлое.
   За воротами его встретила Оми.  На ней было белое кимоно,  украшенное
вышитыми розовым  лепестками вишни,  и  это  напомнило Виктору наряд,  в
который она была одета на Арк-Рояле почти четыре года назад. Он вспомнил
прогулку в саду, тот вечер, когда поцеловал ее.
   Я  так хотел схватить ее,  унести прочь,  чтобы мы  могли насладиться
нашей любовью, но мы оба знали, что это невозможно.
   Она поклонилась:
   - Комбан-ва, Дэвион Виктор-сама.
   - Комбан-ва,  Курита Оми-сама. - Виктор выпрямился и улыбнулся, глядя
на нее. - Ты мне напоминаешь тот вечер на Арк-Рояле.
   - И ты мне.  -  Она улыбнулась в ответ.  -  На тебе то же кимоно, что
было тогда. Отличие только в мечах, но это хорошее отличие.
   Виктор  начал  было  вынимать катану и  вакизаши из-за  оби,  но  Оми
прижала его руки к бокам.
   - Эти мечи -  символ твоего звания, Виктор. Оставить их будет с твоей
стороны негармонично, а в подобный вечер это было бы плохо.
   Он взял ее за руки и кивнул.
   - Что бы ты ни пожелала от меня, Оми, я это выполню.
   - Ты оказываешь мне честь таким доверием,  Виктор.  - Она высвободила
левую руку и круговым жестом показала на дворец.  - Я буду рада показать
тебе мой дом.
   Виктор наконец оторвал от  нее взгляд и  поразился тем,  что окружало
его.  Весь интерьер дворца был  выполнен из  дуба.  Пол покрыт тщательно
пригнанными дубовыми плашками,  а  колонны и  потолочные балки незаметно
переходили друг в  друга в  едва различимых на  глаз соединениях.  Более
того,   художники,  отделывавшие  и  подгонявшие  детали,  с  величайшей
тщательностью  следили,   чтобы  узор  волокон  сходился  и  расходился,
придавая неподвижному дереву ощущение движения.  В  этом  интерьере была
жизнь, был мир. Оми повела Виктора по зданию.
   - Семь  лет  назад  на  Люсьен напали Кланы.  Пятого января случилась
битва,  продолжавшаяся от  самого рассвета до  заката и  не угасшая даже
после темноты.  Сражение было страшным и  жестоким;  оно  сохранилось в.
памяти тех,  кто участвовал в нем.  В этот день,  пятого января, люди по
всему Люсьену возвращаются туда,  где  были  в  момент нападения Кланов,
чтобы вспомнить,  что в  этой жизни действительно важно.  Мы  оплакиваем
погибших и благодарим тех, кто остался в живых.
   По спине Виктора пробежал холодок.
   - Семь лет назад я был на Алайне,  дрался с Нефритовыми Соколами, Они
знали,  что  я  там,  и  охотились специально за  мной.  Меня  поймали в
ловушку,  и  тут  откуда  ни  возьмись -  Кай.  Он  разгромил часть  сил
противника, и я тогда думал, что он при этом погиб.
   Виктор  поднял  руку  и  вытащил из-под  кимоно фигурку -  нефритовую
обезьянку.
   - Кай подарил мне это на Рождество.  Это Сун Ху-цзу,  обезьяний царь.
Кай сказал,  что фигурка принесет мне удачу и будет напоминать,  чтобы я
оставался самим собой.  Покидая Алайну,  я  думал,  будто это  все,  что
осталось у меня от Кая,  все, что мне напомнит о нем. И я понимаю, зачем
вы приходите в этот день сюда для оплакивания и жертвоприношения.
   - Я знаю, где ты тогда был, Виктор. - Оми провела его через две двери
в  сад,  где густо росла темная трава,  подстриженные кусты и  деревья в
ароматном цвету.  -  И здесь, со мной, ты тоже был в тот день и в начале
той ночи.
   - Здесь?  -  нахмурился Виктор. - Ты не могла здесь быть, когда Кланы
атаковали имперскую столицу. Наверняка твой отец должен был эвакуировать
тебя в безопасное место.
   - Он пытался,  но я осталась здесь.  -  Она поглядела на выложенный у
двери каменный полукруг. - Мой брат сказал, что ты понимаешь начала гири
и ниндзе -  долга и сочувствия.  Мой отец,  хотя желал, чтобы я покинула
имперскую столицу, не приказал мне эвакуироваться. Я знала, что мой долг
- остаться здесь,  как и  его долг,  долг моего брата и деда -  защищать
имперскую столицу на поле битвы. Люди, сражавшиеся с Кланами, знали, что
бьются за свой народ и за свое будущее, но то, что я была здесь, дало им
еще что-то конкретное, что надо было защищать. Умереть, защищая народ, -
это абстракция, которая не утешает,
   Виктор медленно кивнул:
   - То же самое говорил мне Гален Кокс,  когда мы улетали с Алайны.  Он
сказал,  что Кай пожертвовал собой,  спасая меня.  И сказал,  что у меня
перед Каем долг: сделать так, чтобы его жертва не была напрасной.
   - И такой же был у меня долг перед моим народом -  чтобы люди видели,
за что они жертвуют собой.  -  Оми отступила от Виктора,  подняла руки и
обернулась.  -  И  потому я  была  здесь,  когда там  бушевала битва.  Я
слышала,  как  приближается грохот разрывов,  когда  Кланы  теснили наши
войска. - Она показала пальцем в небо. - Я видела, как погибали летчики.
Я видела,  как прорезали воздух шальные вспышки лазера,  и все это время
ждала, что одна такая найдет меня. - Она обняла себя за плечи, - Никогда
за всю мою жизнь мне не было так страшно.  И я нашла убежище от страха в
мыслях о  тебе,  Виктор.  Я  вспомнила наш  поцелуй там,  на  Периферии,
чувство безопасности, которое я испытала в твоих руках. Вспомнила время,
проведенное с тобой,  вспомнила,  как мы делили смех и печаль. И решила,
что ужас -  это неправильная реакция,  если я  хочу быть достойна тебя и
твоей любви.
   Виктор протянул к ней руку, притянул Оми к себе и обнял.
   - Как жаль, что меня здесь не было, чтобы унять твой страх.
   - Но ты был здесь.  -  Она погладила его по щеке.  - А если бы ты был
здесь на самом деле,  ты бы сидел в  роботе,  воюя с Кланами.  Как бы ни
хотелось тебе утешить меня,  чувство долга пересилило бы. Тише, не надо,
не надо это отрицать,  потому что это не вина и  не порок.  И  я понимаю
это.
   Оми  нежно  поцеловала его  в  губы,  выскользнула из  его  объятий и
отступила в тень вишни.
   - Знаешь ли ты, что я - Хранительница Чести Дома?
   Виктор кивнул.
   - Ты арбитр в вопросах того,  что правильно и что неправильно.  -  Он
прижал руки к груди, пытаясь сохранить на своей коже ее тепло.
   - И ты знаешь о двух идеях,  которые здесь, в Синдикате, правят всем?
- В ее глазах поблескивали отсветы огней, проникающих сквозь шевелящуюся
листву,  и она казалась похожей на духа,  не на земную женщину.  -  Всем
правят Гармония и Чистота. Этим двум идеям внимаем мы.
   - Я знаю это.
   - Правда?  -  Она внимательно поглядела на  него.  ѕ  Сегодня -  день
памяти и траура,  но завтра,  в день после великой победы, будет большое
празднество,  но и это празднество содержит Гармонию и Чистоту. Завтра с
утра люди будут делать то,  что  делали семь лет  назад.  Они  выйдут на
улицы  и  вместе  будут  собирать  мусор,   чинить  сломанные  изгороди,
подстригать кусты и  полоть сорняки;  будут делать то,  что в  их силах,
чтобы  убрать  шрамы  дисгармонии  и  нечистоты,  нанесенные  Кланами  и
неназываемыми из нас. Лишь после этого они предадутся веселью.
   Виктор поежился.  Он знал много людей, которые в праздники занимались
домашней  работой  или  уходом  за  садом,  но  представить  себе  такое
обязательное общественное действо, как описала Оми, у себя дома...
   Хоть наши люди,  несомненно,  любят Содружество ничуть не меньше, чем
эти  люди  любят  свой  Синдикат,  мы  -  нация  индивидуалистов,  а  не
монолитное общество, объединенное великой философией.
   - Хотя мой народ живет не так, как твой, я, побывав здесь, думаю, что
многое понимаю из твоих слов. Мне кажется, что содержание важнее формы,
   - Так и  есть,  но у нас имеются собственные способы обращать форму в
содержание и  наоборот.  Милый  мой,  в  Диктум Гонориум полно  историй,
правил и  афоризмов,  показывающих,  как  много у  этих  вещей оттенков.
Например,  когда твой отец послал сюда Гончих Келла и Волчьих Драгун для
противостояния Кланам,  этот акт имел вид дисгармонии.  У  твоего отца с
моим отцом было соглашение о  взаимном уважении границ.  Твой отец знал,
что  нам  нужна  помощь,   но   он  сказал,   что  не  разрешит  войскам
Федеративного Содружества  переступить  границу,  пока  Кланы  не  будут
разбиты.
   Оми медленно улыбнулась и отступила в поток света,  лившийся в сад из
дверей дворца.
   - Решением твоего отца было приказать наемникам лететь на  Люсьен нам
на помощь. Они не были в собственном смысле слова войсками Федеративного
Содружества,  таким образом,  он не нарушил Гармонию, при этом достигнув
цели.  Точно так  же  часто считают,  что  девственность или воздержание
служат Чистоте,  но и это не так. - Оми раскрыла ладони и подошла ближе.
- Если бы  это было правдой,  в  Синдикате не было бы детей.  Чистота по
смыслу  своему  связана  с  верностью и  скромностью,  выбором  должного
партнера и  сохранением между ними всего,  что между ними происходит.  -
Оми прижалась к Виктору, положив руки ему на плечи. - Виктор, в эту ночь
ты  будешь моим,  как  мечтала я  семь лет назад.  Я  дам тебе утешение,
которое желала дать тогда, и ты утешишь меня, как мог бы тогда утешить.
   Виктор обхватил ее руками за талию и крепко прижал к себе.
   - Я  хочу этого так,  как ты и понять не можешь,  Оми,  но я не стану
причиной дисгармонии, не заставлю тебя ослушаться твоего отца.
   - Тише,  любовь моя.  -  Она  взяла его лицо в  ладони.-  Я  не  могу
ослушаться его, сделав то, что не запрещено.
   Не  запрещено?  Но  Координатор должен был  знать,  что  такое  могло
случиться.
   - А твой отец знает...
   - Он знает то,  что хочет знать.  -  Оми поцеловала Виктора в лоб,  в
губы.  -  Этот дворец -  мой мир,  наш мир.  Мы бы породили дисгармонию,
отвергнув чистоту чувств, которые разделяем друг с