не волновало, что  она оказалась безоружной в логове врагов и что
в  случае  разоблачения  единственное,  о  чем  она  смела  мечтать,  это  о
мгновенной смерти. Кэсси привыкла к смертельной опасности.
     Все эти мысли таились  в ее подсознании. Но одни они не могли послужить
причиной новых кошмаров.
     Разумно это или нет, но девушка  во всем винила Кали Макдугал.  Высока
блондинка проломила ее защиту и в результате вызвала к жизни черные и до сих
пор  скрываемые порождения  глубин спящего разума, заставив  их  всплыть  на
поверхность сознания.
     Она  угадала  приближение Персиваля Филлингтона,  ощутила  запах  мыла,
которым  он умылся утром, почувствовала, как его рука  в нерешимости застыла
над ее обнаженным  плечом,  словно пальцы молодого человека  были  раскалены
докрасна.
     Ощущение жара от пальцев исчезло.
     -- М-м-м, -- пробормотал правитель. -- Дитя мое, не будешь  ли ты столь
мила, чтобы разделить со мной утреннюю трапезу? Мы расположимся на террасе и
насладимся последним осенним теплом, если не возражаешь.
     Девушка кивнула, слегка  судорожно, позволив графу  пододвинуть поближе
белое   эмалированное  металлическое  кресло.   Кэсси  все   еще   восхищали
высокопоставленные  Драконы, которых она  встречала на этой планете. Хашиман
определенно отличался  от  других  территорий  Империи Драконис,  этому миру
позволяли  идти  своим  путем главным образом из-за огромного  в  процентном
отношении вклада, который он вносил в экономический баланс страны, отчасти и
потому,  что  вольнодумные граждане  планеты становились настоящей  головной
болью даже для зловещей СНБ, стоило их спровоцировать.
     Но трое  важных  сановников  Дракона, с  которыми Кэсси  наиболее тесно
общалась в последнее время со дня прибытия на Хашиман: мирза, дядюшка Чэнди,
а  теперь и правитель планеты  Филлингтон, --  отнеслись к девушке вежливо и
уважительно.  Даже  на Ларше,  где  Кэсси  оказывалось должное внимание  как
дочери   весьма  уважаемого  человека,   погибшего  смертью  воина,  она  не
чувствовала такой благожелательности.
     Кэсси  села,  затем  чуть приподнялась, чтобы  правитель смог  проявить
галантность,  пододвинув   ей   кресло.  Конвульсивная   дрожь,   когда  она
почувствовала, что граф  вот-вот ее коснется, лишь отчасти была разыгранной.
Еще  на  Ларше  Кэсси научилась  подавлять  подобные импульсы,  когда  этого
требовали  интересы  дела.  Но   только  в  редких  случаях  она  испытывала
удовольствие от прикосновения рук, особенно мужских.
     Отвращение  с  годами  ослабевало. Но сейчас, как и ночные кошмары, оно
вернулось с новой силой.
     "Очень странно  устроена  жизнь", -- размышляла Кэсси, когда  правитель
планеты сел напротив  нее, а  безмолвные слуги  в  безупречно  белых туниках
принесли  свежезаваренный чай и  поставили  на  стол эмалированные подносы с
едой. Помимо своей воли Кэсси начала испытывать симпатию к Перси.  Для этого
он  был  достаточно  красив,  но  более  того, в  нем  чувствовался  наивный
энтузиазм,   более   свойственный    мальчишкам,   который   она    находила
привлекательным.
     "Что  с тобой происходит? -- требовательно спросила она сама себя. -- С
каких это пор ты начала увлекаться своими жертвами? Это ужасно".
     Ответ напрашивался  сам собой:  с  тех пор, как  она сблизилась с Кали,
уступила ее вежливой настойчивой вкрадчивости, вызывающей, но  на самом деле
не  провоцирующей. Никого после  Пэтси Кэсси еще не допускала так  далеко  в
свою душу.
     "И  посмотри,  что  из  этого вышло.  Пэтси погибла,  позволив Дымчатым
Ягуарам убить себя. А теперь эта светловолосая сучка пытается  вскрыть тебя,
словно сваренного омара!"
     Она начала  понимать, что  Перси  изучает ее. Выражение грусти окрасило
его улыбку. Он  протянул руку,  чтобы коснуться ее ладони. Она позволила ему
это.
     -- Вы, должно быть, прошли через ужасные  испытания, --  посочувствовал
он, с видимой неохотой убирая руку.
     Девушка кивнула.
     --  Да, -- произнесла  она натянуто, не скрывая, что с трудом сохраняет
самообладание.  И  действительно, так ей  было проще, она уже  вошла в роль.
Легче играть роль, чем общаться со своей жертвой, как с обычным человеком.
     -- Вы можете мне рассказать об этом?
     -- Разумеется...
     И Кэсси изложила ему  версию о жизни Жасмин. Ее младший  брат  проходил
курс на  получение степени  инженера в Шринагаре. Отец умер, когда дети были
еще совсем  маленькими. Мать работала изо всех сил, принося  множество жертв
ради детей.
     Когда  Жасмин  подросла,  то стала  работать в  баре, где  зарабатывала
достаточно, чтобы  посылать  деньги  брату  в школу. Но недавно, когда  брат
почти полностью закончил курс обучения, мать серьезно заболела.
     Хотя  женщины  мало  значили  в  системе  ценностей  Империи  Драконис,
материнству  отводилась  особая  роль. Даже самурай  признавал  обязательным
оплачивать долг, налагаемый на него бесконечным самопожертвованием матери. В
этом  народ  Империи очень  напоминал "Кабальерос",  особенно  нортеньо, дл
которых   глубочайшим  моральным  падением   для  воина  считался  поступок,
доводящий мать до слез.
     Младший брат Жасмий был вовлечен в классический конфликт между долгом и
чувствами:  долг перед  Драконом,  который  требовал окончания учебы,  чтобы
служить  на  том посту,  для  которого он наиболее подходил, и его  сыновней
обязанностью -- помочь матери, что, между прочим, тоже являлось долгом.
     В  это время  к ним  явился  один из  слуг по особым личным  поручениям
Чандрасехара  Куриты,  который  увидел  прелестную Жасмин  в ее шринагарском
баре.  За ее  согласие пополнить  гарем  дядюшки Чэнди ей обещали  не только
платить, но и обеспечить будущее брата. Мать, заверили  ее, не будет  больше
ни в чем нуждаться.
     И  мать,  и брат  были, разумеется, вымышлены. Хотя  мирза  Абдулсаттах
уверил  ее, что любое  расследование,  которое может  предпринять  правитель
планеты, чтобы  разузнать о  ее  прошлом,  лишь  подтвердит  эту историю, по
крайней  мере,  на  тот  период, пока ее  миссия не закончится,  действовать
надлежало   так  быстро,  как  только   возможно,   не   дожидаясь,  пока  у
сверхподозрительного Нинью  не  появится особый  интерес к  беглянке.  Кэсси
знала, что искусство суда  и сыска очень слабо развито в  Империи Драконис в
отличие  от других  районов Внутренней Сферы; наказания по  подозрению также
применялись  довольно   редко.  Помимо  всего  прочего,  она  доверяла  шефу
секретной службы -- дядюшке Чэнди.
     Выражаясь точнее, она доверяла его компетентности.
     Девушка несмело взглянула на тарелку. Несмотря на неспокойное состояние
как истинное, так и  изображаемое, она  не потеряла обычного аппетита. Кэсси
надеялась, что правитель по-рыцарски простит ей столь человеческую слабость.
     -- И вот теперь я подвела и мать,  и Майкла, --  произнесла она голосом
маленькой потерявшейся девочки. -- Но я... -- Кэсси уткнулась лицом в ладони
и зарыдала. -- Я не могу больше... быть с ним.
     Филлингтон смотрел на нее,  постукивая  пальцем по дамасской  скатерти,
белоснежной,  как  крыло  чайки. Затем встал  и  подошел  к большой каменной
стене, огораживающей террасу.
     Кэсси  моментально   представила   Чандрасехара   Куриту,   громогласно
протестующего   против  наигранного  отвращения,  с  которым  несостоявшаяс
наложница  упомянула о нем. Она поняла, что ее собственное представление  об
этом человеке плохо  согласуется  с мнением  Перси о  нем  как  о  чудовище.
Возможно, руки дядюшки Чэнди не настолько  чисты, насколько  могли  бы быть.
Хотя  Кэсси подозревала,  что здесь поработал  кто-то еще. Кто-то, внушавший
правителю   планеты  глубокую  ненависть  к  могущественному  и  всесильному
подчиненному. Похоже, Танади имел агентов и в его окружении; возможно, они и
настраивали Перси против дядюшки Чэнди.
     Но  если  присутствие  шпионов  Танади  в  доме  правителя  всего  лишь
возможно,  то у  СНБ  они здесь определенно имеются.  Теперь  только  вопрос
времени,  как  скоро  появление  Кэсси попадет  в  поле  зрения  рыжего. Она
вздрогнула.
     Именно  в  эту   минуту  Филлингтон  бросил  взгляд  назад.  Он  слегка
нахмурился, затем кивнул; разумеется, она вздрагивала при одном воспоминании
о Курите.
     -- Вы правильно поступили, Жасмин, -- произнес он.  --  Доверьтесь мне.
Дракон может быть суровым, но никогда не потребует от своих детей, чтобы они
низводили себя до таких...чудовищ.
     Девушка поклонилась:
     -- Ваша светлость очень снисходительны ко мне.
     -- Зовите меня  Перси. -- Он подошел к  ней  и стал за  ее  спиной. Его
ладони, словно птицы, порхали над ее обнаженными плечами.
     -- Я должна вернуться, -- сказала Кэсси-Жасмин. -- Я не могу позволить,
чтобы на мать и брата обрушились все последствия моей слабости.
     -- Чепуха!  -- энергично заявил правитель.  -- Вы не вернетесь к...  не
вернетесь туда. Она обернулась, сидя в кресле.
     -- А что будет с моей семьей? Он улыбнулся:
     --  Я не настолько беспомощен, дорогая девочка. Позвольте мне подумать,
что можно сделать для вашего брата. В  наше  критическое время Дракону нужны
квалифицированные инженеры.
     -- О, неужели? -- Она вспорхнула из кресла, умоляюще сжала его ладони и
выбежала прочь.
     Гупта  Йоримото  попытался  задержать  рыдающую   Кэсси,   стремительно
бросившуюся  наверх, в  отведенные  ей  покои на  втором этаже виллы. Кажда
черточка  льстивого  круглого  лица  слуги   выражала  сочувствие.  Забыв  о
первоначальном   неодобрении  поступка  хозяина  в  отношении  беглянки,  он
превратился  в  рьяного  поклонника Жасмин. Кэсси  не  обратила  на  него ни
малейшего внимания и захлопнула  дверь, прервав поток выражений беспокойства
по поводу подопечной графа.
     Она прижалась спиной к тяжелому резному дереву и опустилась  на лежащий
на  полу  роскошный  ковер.  Девушка была  взволнована. Пока  его  светлость
ограничивается намеками, слуга собирается перейти к  действиям.  Кэсси могла
считаться  экспертом  в скрытых намеках,  да  и  в  проявлениях  назойливого
внимания, если дело до этого  доходило.  Для  того чтобы разобраться с ними,
потребуется только  два  искусных приема из  богатого  набора,  необходимого
каждой тощей уличной девчонке с загорелыми ногами, если она желает выжить на
окраинах Ларши -- планеты, почти не имеющей нормальной экономики.
     Чтобы ослабить  явное  физическое влечение  к  ней  правителя,  которое
боролось  в  нем  с  претензиями  на  рыцарское  поведение,  Кэсси собралась
объявить, что у  нее  месячные. Она решила пользоваться подобной  отговоркой
как  можно дольше.  Врачи  правителя объяснят графу, если он поинтересуется,
что  сильный  стресс  иногда вызывает  изменения в состоянии организма.  Это
удержит влюбленного от решительных  шагов. Мужчины Империи  Драконис  обычно
испытывали ужас перед "нечистыми" женщинами.
     В жульническом  прошлом Кэсси выработала  запас  хитростей, позволяющих
избегать расплаты  по выданным  ранее  сексуальным обязательствам.  На самом
деле  она никогда явно  не  выражала  сексуального  предпочтения, это просто
входило  в  правила   чести.  Однако  мужское   воображение   жертвы  обычно
подогревалось некоторыми  обещаниями,  и она никого  не расхолаживала,  пока
заведенные мужчины не пытались довести дело до конца.
     Раньше одна приятельница, а порой и сообщница, Кэсси однажды назвала ее
единственной  из  всех знакомых  шлюх,  никогда ни  с  кем  не  ложившейся в
постель. Замечание было высказано полушутя, полувосхищенно.
     Кэсси отвели милую веселую маленькую  спальню,  оформленную  в  белых и
желтых  тонах,  с отдельной  ванной  и  шкафом,  забитым  одеждой. Правитель
заранее  радировал   с   вертолета,  чтобы   в  доме  произвели   надлежащие
приготовления  для  прекрасной беглянки. Он умел определять на  глаз размеры
женской одежды.
     Заперев  за собой дверь, Кэсси направилась в ванную комнату, снабженную
обычным набором необходимых мелочей. Некоторые из них  могут ей понадобитьс
для претворения плана в жизнь.
     Она  достала пакет  из шкафа над раковиной  и уже хотела надорвать его,
чтобы  вскрыть, как вдруг  крохотный квадратик  папиросной  бумаги выпорхнул
наружу.  Девушка  застыла,  проследила  за  его полетом  и  нагнулась, чтобы
поднять.
     Это была записка: "Мы приглядываем за тобой", -- говорилось в послании.
-- То,  что тебе  нужно, будет со временем  доставлено. Следи за  теми,  кто
ближе всех к П. Оставь ответ здесь же".
     Записка оказалась спрятанной  в  одно  из  немногих мест, которые не  в
состоянии  обнаружить даже вполне  профессиональный обыск.  Кэсси  облизнула
пересохшие  губы  и  с  трудом  заставила  себя  выпить  воды.  По-видимому,
сообщение  доставлено  одним из  агентов  мирзы, которые, как он заверил ее,
были внедрены в штат Филлингтона. Но что, если это  не так,  если провокатор
пытается выяснить,  как она поступит,  и передаст  потом ответную  записку в
руки  правителя? Девушка пожала плечами. Просчитать все варианты невозможно.
Оставалось действовать наугад.
     Послание  оказалось  написанным  на  рисовой  бумаге,  которая,  помимо
широкой распространенности в пределах Империи Драконис, не оставляла следов,
так  как была вполне съедобной. Кэсси скомкала листок, проглотила и занялась
своими делами.
     --  Почему  вы  настолько ненавидите его? --  спросила Жасмин правител
планеты.  Она  опустилась на  персидский ковер,  вывезенный с Земли. Девушка
облачилась  в шелковое  плтье с рисунком из прямоугольников винно-красного и
темно-коричневого цветов.  При этом она ласково поглаживала пушистого белого
кота  Графа  Амадеуса.  Концерт "Осень" из "Времен года"  Вивальди  наполнял
гостиную  мелодичными  звуками,  льющимися  из  скрытых  динамиков,  приятно
дополняя скромную  элегантность  обстановки.  Все  здесь, как заметил Перси,
соответствовало обстоятельствам.
     После рабочего дня, занятого проблемами управления непокорной планетой,
Перси Филлингтон, одетый в белую рубашку  с гофрированной манишкой и плотные
бриджи цвета индиго, стоял, оперевшись  локтем  на  каминную доску,  держа в
руке суженный кверху бокал с прекрасным коньяком "Арк-Ройал", -- по-прежнему
завозимый  с  Таркада,  --  излюбленный предмет  роскоши на  Хашимане,  хот
контрабанда уже была пресечена.
     Граф нахмурился. Перси  совсем  не нравилось, что гостья беспокоит себ
раздумьями о бывшем "хозяине".
     --  Полагаю, потому, что Чандрасехар объединил в себе так  много худших
черт  Империи Драконис,  -- произнес он. -- Он воспользовался преимуществами
знаменитого имени, чтобы  составить  неисчислимый капитал. И  потом,  он так
явно  пренебрегает  всеми  традиционными  добродетелями  Куриты,  что  может
послужить символом декаданса.
     Кэсси   кивала,   сосредоточив  внимание  на   коте,  который  блаженно
наслаждался  ласками  женских  рук.  По наблюдениям  девушки,  единственными
добродетелями,  которыми   пренебрегал  Курита,  являлись   аскетичность   и
воинственность. Однако она здесь находилась вовсе не для того, чтобы открыть
глаза  молодому  графу.  Но  девушка  по-настоящему  удивилась,  услышав  от
правителя  подобное  объяснение  причин  такой  сильной  ненависти к дядюшке
Чэнди.
     -- Если взглянуть со стороны, то он хорошо относится к своим рабочим --
повысил им плату, укоротил рабочие часы, доведя до нервного припадка старого
Редмонда,  могу вас  в  этом  заверить. Но  он  эксплуатирует  их  и жестоко
подавляет любые  разногласия. Чандрасехар беспощадно пресекает любые попытки
Сумиямы организовать профсоюз рабочих ХТЭ для защиты их прав.
     Нужно же быть таким наивным, как его светлость, чтобы не понимать,  что
свободные профсоюзы, поддерживаемые Сумиямой,  на самом деле  являлись одним
из   видов  рэкета   якудзы,   которые  вымогали  деньги  у  долготерпеливых
тружеников.  В Империи Драконис насчитывалось  много рабочих профсоюзов,  но
действительно  независимые   ассоциации  запрещались;  во  всех   профсоюзах
неизбежно властвовали местные организации якудзы.
     Перси трудно было заподозрить в притворстве, он  действительно выглядел
наивным -- к такому выводу пришла Кэсси, а уж она умела разбираться в людях.
Но при этом его нельзя было назвать ни дураком, ни тупицей. Девушка  увидела
в графе воспитанного,  интеллигентного человека, обладающего быстрым  умом и
пылким воображением.
     Граф  оказался  даже героем  войны, опытным водителем  боевого  робота,
который  отличился   во  время  проведенных  военных  действий,  участвуя  в
небольших, но упорных  сражениях против  войск Федеративного  Содружества  и
Лиги Свободных Миров  во время Четвертой войны  за Наследие. В тридцать пять
лет Перси выглядел лет на десять моложе.
     Но, как и всех остальных, его сформировало полученное воспитание. И так
получилось,  что  всех заинтересованных лиц,  начиная  с его тирана-дедушки,
короля,  чей  свирепый седобровый портрет сердито хмурился со  стены, словно
демон-хранитель,  и  кончая прочно  укрепившимися местными властителями, как
Танади и даже Координатор Империи Драконис, --  всех  устраивало, чтобы граф
пребывал  в бездействии.  Перси Филлингтон рос чахлым, словно клен-бонсай, и
Кэсси   изумляло,   что   он   действительно   мог   похвастаться   огромным
самообладанием и ярко выраженной индивидуальностью.
     Она все еще не смогла побороть в душе симпатию к  невольному избавителю
от дядюшки Чэнди, и  это по-прежнему смущало и  расстраивало  Кэсси. В конце
концов  граф  представлял собой всего лишь средство для достижения  цели.  А
стоит только настоящему охотнику позволить средству обратиться в личность --
все кончено!.. Можно  потерять остроту реакции,  естественность  инстинктов,
что  вызовет  цепочку невольных  ошибок. В юности Кэсси видела,  как  на это
попадались  опытные  люди и  гибли.  Она  поклялась тогда,  что с ней  этого
никогда не произойдет.
     -- Знаешь, он приехал следом за мной сразу  после вечеринки, --  сказал
правитель, подойдя к ней  сзади. -- Он досаждает мне требованиями и мольбами
с утра  до вечера. Единственное, что Чандрасехару нужно, -- это вернуть теб
назад. Здесь я могу его понять.
     И снова Кэсси почувствовала страстное желание Перси прикоснуться к ней,
которое неистово струилось, словно  жар от плиты.  Оно не было  сексуальным,
вернее, не только сексуальным. Графу хотелось защитить Жасмин, успокоить.
     Обычно в такой ситуации Кэсси испытывала некоторое удовольствие, словно
рыбак,  у которого  клюет рыба. На  этот  раз  поведение Перси  расстроило и
смутило ее, даже если все это предусматривалось планом.
     "Владей  собой,  --  любил  повторять  гуру Джоханн,  --  и  ты сможешь
контролировать любую ситуацию. Лишишься самообладания  -- и  ситуация станет
непредсказуемой".
     Она  обернулась,  все  еще  стоя на коленях,  и взяла  его  руку в свои
ладони.
     -- Ваша светлость, вы так любезны, что приютили меня.
     Он поднял ее с колен:
     -- Ладно,  а теперь  не беспокойся  больше  об этом чудовище.  Даже  не
вспоминай о нем.
     Девушка подняла его руку, на мгновение прижала ее к  губам и выпустила,
словно испугавшись этого прикосновения.
     --  Я в вашем распоряжении,  лорд, --  произнесла она дрожащим  голосом
заблудившегося ребенка,  потупив  поддельные изумрудные глаза.  --  Я теперь
ваша покорная служанка.
     Тело  графа содрогнулось  от  тяжелого  вздоха, словно  молодое деревце
затрепетало  под мощным ударом. Сейчас  Кэсси балансировала на самом  острие
лезвия. Она испытала неподдельное  сильное артистическое удовольствие, когда
он  протянул руку, чтобы коснуться ее, но остановился, словно Кэсси окружало
невидимое  силовое  поле. Она  сейчас  играла  им так же  искусно, как давно
умершие музыканты на своих инструментах, чьи звуки наполняли гостиную.
     Перси бессильно уронил руку.
     -- Вы  не должны так  говорить, --  сказал