Она  была взята в  плен солдатами и  немедленно
доставлена к  Восту.  Против  ожидания  предводитель наемников вел  себя
необычайно любезно,  впрочем,  как  и  всегда,  когда это способствовало
осуществлению его планов. Предложения Воста сводились к следующему.
   Он  предлагал всем  дезертирам присоединиться к  его  отряду,  обещая
полное  прощение  и   щедрое  вознаграждение  за   каждый  день  службы.
Предложение  распространялось  и  на  беженцев,   хотя  для  них  размер
вознаграждения составлял значительно меньшую сумму.
   Вост  был  готов принять всех  мятежников в  свои  ряды,  справедливо
полагая,   что  из  страха  перед  грозящим  наказанием  они  предпочтут
сражаться на его стороне.
   Ни на Такуду,  ни тем более на титатае это предложение,  естественно,
не распространялось.
   Гудъолл говорила медленно,  делая большие паузы после каждой фразы, и
голос ее был едва слышен.
   Тем  не  менее,  как только она закончила свой рассказ,  в  считанные
минуты он облетел весь лагерь. Результат сказался незамедлительно.
   Ярко  запылали  бивачные костры.  Люди  свободно бродили  по  лагерю,
собирались группами,  оживленно обсуждали планы на будущее.  Только одна
Холли  Гудъолл безучастно продолжала сидеть на  прежнем месте,  глядя на
тлеющие угли костра.
   Роберт Филлертон во  главе  небольшой группы людей подошел к  Такуде,
сидевшему рядом  с  Гудъолл.  Заслышав их  шаги,  шо-са  поднял  голову.
Интуитивно он  почувствовал,  что  новый разговор с  лидером беженцев не
сулил ничего хорошего.
   Такуда бросил вопросительный взгляд на  Филлертона и  стоящих за  его
спиной людей.
   -  Вы хотите мне что-то сказать? -  спросил он.
   -  Мы  обсудили ситуацию,  -   начал  Филлертон,  избегая встречаться
взглядом  с  Такудой.  Он  сделал  небольшую  паузу  и  несколько секунд
рассеянно ковырял носком ботинка кучу опавших листьев.  -   Некоторые из
моих  людей  услышали  о   предложениях  Воста  и   находят  их   вполне
приемлемыми.   Как  вам,  должно  быть,  известно,  большинство  из  них
присоединилось к  вам в  надежде подняться вверх по социальной лестнице.
Но теперь получается, что выиграл Вост.
   -  Они слышали всю историю? Понимают ли они, что им предлагают только
временный контракт? И что произойдет с ними потом?
   -  Более  или  менее,  -   отвечал Филлертон,  продолжая разбрасывать
опавшие листья. -  Думаю, они понимают, что их ждет. Вы предложили людям
пересечь горы  в  поисках легендарной цивилизации.  Некоторые из  них  и
сейчас не отказались от этой идеи.  Но есть и  другие,  полагающие,  что
синица в  руках надежнее журавля в  небе.  Они не желают больше покидать
насиженные места и мечтают поскорее вернуться домой.
   -  Как и все мы,  -   согласился Такуда,  думая о маленьком домике на
берегу горного озера в Юместа -   крошечной деревушке, далекой от всяких
войн,  где он  поселился после тяжелого ранения.  Это был тот период его
жизни,   когда  он   еще   люто  ненавидел  каждую  минуту  вынужденного
бездействия.  Место ему сразу понравилось.  Домик нуждался в ремонте, но
тем  не  менее  он  олицетворял собой  спокойное будущее.  Такуда всегда
помнил о нем,  хотя все это произошло очень давно, и ему больше так и не
удалось побывать на берегу тихого озера.
   Он встряхнул головой, возвращаясь к действительности.
   -  Я все понимаю, -  медленно произнес он. -  Но меня интересует ваше
собственное решение. Вы приняли свое решение, Роберт Филлертон?
   Несколько секунд Филлертон смущенно молчал.
   -  Да, -  произнес он еле слышно, -  я принял решение, сэр. Я склонен
принять предложение Воста.
   Он  поднял голову и  впервые за все время разговора посмотрел прямо в
глаза Такуды.
   Марк Джекобс присоединился к маленькому кругу людей, сидевших у огня.
   -  Каждый выбирает то,  что ему больше по душе,  не так ли?  -  начал
он,  вступая в разговор.  -   Одних интересуют деньги,  других -  острые
ощущения,  третьих -   еще что-то.  Я зарабатывал вполне прилично, когда
был бортинженером "Телиндайна", и не получил еще ни гроша, с тех пор как
оказался на этой планете.  Но вот что я вам скажу. Я просто не знал, что
такое настоящая жизнь до  того времени,  пока не сел за пульт управления
"Саранчой". Думаю, что мне лучше всего остаться с вами, сэр.
   -  Я,  конечно, всего лишь наемник, -  неожиданно произнесла Гудъолл,
заметно  оживившись.  -   Мне  предлагали наивыгоднейшие условия,  и  по
логике вещей я должна была бы с радостью принять предложение Воста.
   Она снова опустила голову и уставилась на огонь.
   -  Но  я  просто не  могу  этого  сделать,  -   продолжала она  тихим
голосом.  -  Вост, на мой взгляд, всего лишь куча дерьма, самовлюбленный
амбициозный ублюдок,  хотя не  могу отрицать:  мне  не  нравится и  само
предложение.  Я уверена: нет ничего плохого в профессии наемника, и я не
вижу ничего позорного в том, чтобы сражаться за деньги. Но, по-видимому,
внутри меня  таится нечто такое,  о  чем  я  до  недавнего времени и  не
подозревала. Такое, что заставляет думать не о деньгах, а о чем-то более
высоком.  С тех пор как я осталась в отряде,  я сражалась за собственное
будущее.   Возможно,   это  глупость,  в  которой  мне  предстоит  скоро
раскаяться,  но  я  предпочитаю пойти  с  вами,  если,  конечно,  вы  не
возражаете, сэр.
   -  Ваши слова делают мне честь,  водитель Гудъолл,  -  ответил Такуда
совершенно искренне.
   -  Что ж,  Роберт Филлертон, -  продолжал он уже совсем другим тоном.
-  Вы  заставили меня  пережить несколько неприятных минут.  Вы  сделали
свой  выбор и  имеете на  то  полное право,  но,  как  вы  сами сказали,
обстановка изменилась. Вы узнали наши планы, что, в свою очередь, ставит
меня перед нелегким выбором. Как я должен поступить?
   Люди за спиной Филлертона замерли в напряженном ожидании.
   -  Если я  позволю вам  уйти,  то  так или иначе Вост узнает о  наших
намерениях. Единственный выход в создавшейся ситуации -  успеть уйти так
далеко,  чтобы о преследовании не могло быть и речи.  Нам необходимо как
можно скорее уйти отсюда.  Но если я  отпущу вас и  ваших людей,  отряду
вряд ли удастся уйти далеко. Вы понимаете, что я хочу сказать?
   -  С  другой  стороны,  -   продолжал  Такуда,  не  дожидаясь  ответа
Филлертона,  -   я  могу приказать моим людям разоружить вас и  увести с
собой.  Это будет нетрудно сделать.  Мы  хорошо вооружены,  и,  в  конце
концов,  это  наша профессия.  Но  меня не  устраивает такое решение.  В
результате мы  восстановим против себя  даже тех  людей,  кто  собирался
добровольно пойти с  нами.  Да  и  себе создадим массу неудобств.  Вы не
сможете доверять нам, а мы вам.
   -  Совершенно  верно,   сэр,   -    согласился  Филлертон,  облизывая
пересохшие губы.  -   Мы  ничего  не  выиграем,  если  вздумаем  оказать
сопротивление,  да и вы ничего не добьетесь, разоружив нас. Будут только
новые жертвы с обеих сторон,  хотя я согласен с тем, что с нашей стороны
их  будет  немного  больше.  Никто  из  присутствующих не  хочет  этого.
Единственное, чего все мы действительно жаждем, -  это иметь возможность
каждому решать свою  судьбу.  Люди хотят жить.  Некоторые из  них  имеют
семьи, о которых надо позаботиться. Я не хочу нового конфликта, сэр.
   Наступила небольшая пауза.
   В   томительной  тишине  и  Такуда  и  Филлертон  отчетливо  услышали
тревожное перешептывание людей, стоящих за спиной предводителя беженцев.
В  ответ  прозвучали характерные звуки  взводимых курков  лазерных ружей
солдат ЭУК.
   Прошло две-три минуты, прежде чем Филлертон снова заговорил:
   -  Если вы разрешите нам собрать свои вещи в  другом конце лагеря,  я
попробую объяснить людям,  что,  собственно, происходит. Тем временем вы
могли бы уйти, пока еще темно. Я обещаю оставаться в лагере до рассвета.
После чего мы тронемся в путь.
   Такуда бросил взгляд на человека, фактически уничтожившего его отряд.
Роберт Филлертон всегда оставался лоялен по отношению к  нему.  Он четко
выполнял возложенные на  него  обязанности офицера  и  всегда  находился
рядом с шо-са в самые трудные минуты битвы.
   Теперь их пути разошлись.
   Какое решение он должен принять сейчас?  Как всякий хороший командир,
Такуда заботился прежде всего  о  благополучии других людей и  продолжал
колебаться.
   -  Хорошо,  Роберт Филлертон,  -  произнес он наконец, -  пусть будет
по-вашему.  Это решение не  спасет нас от преследования,  но даст фору в
несколько часов.  Собирайте своих людей.  Объясните каждому, я повторяю,
каждому суть дела и лично убедитесь, что они все поняли. Мы уходим.


        "XLVI"

   Такуда собирался поставить "Саранчу" в арьергарде колонны,  но Дакодо
решительно высказался против.  По  его  мнению,  в  этом случае скорость
передвижения  значительно  снизится,   так   как  титатае,   по-прежнему
относившиеся  к  роботу  с  трогательным  благоговением,  без  сомнения,
задержали бы продвижение отряда.
   Таким  образом,  машина,  за  пульт  управления  которой  попеременно
садились Гудъолл и Джекобс,  заняла место во главе колонны.  Члены ЭУК и
добровольцы из беженцев составляли ее арьергард.  Титатае и  гражданские
лица  находились  в  середине  отряда.   Помимо  прочего  на  аборигенов
возлагались обязанности по переноске груза и раненых.
   Фактически самую  сложную  проблему  представляло для  Такуды  именно
присутствие самих титатае.  Наступило время выведения потомства,  и яйца
человеко-птиц  оказались очень  хрупкими и  практически непригодными для
транспортировки.  Это  обстоятельство снижало  и  без  того  не  слишком
высокую скорость передвижения колонны.  В  довершение ко  всему  титатае
непременно хотели  достичь "далекой страны" до  рождения потомства.  Для
аборигенов  представлялось  чрезвычайно  важным,   чтобы   новорожденные
появились на  свет уже на новом месте их поселения.  По этой причине они
порой  настаивали  на  том,   чтобы  продолжать  движение,  несмотря  на
предельное утомление остальных членов отряда.
   Разумеется,  обо всех будущих затруднениях им  следовало бы известить
людей еще до начала марша,  но этого не произошло, и Такуде по ходу дела
приходилось решать все новые и новые проблемы.
   За  несколько часов  до  рассвета  "Саранча" заняла  место  во  главе
колонны, и марш в неведомое начался.
   На  первом  этапе  пути  за  пультом  управления  находилась Гудъолл.
Джекобс в  неудобной позе  пристроился в  задней  части  кабины.  Особой
необходимости для его присутствия в  кабине не  было,  но он предпочитал
находиться в обществе Гудъолл, нежели кого-либо другого.
   Дакодо,  величественно восседавший  на  фронтальном  выступе  корпуса
робота, указывал нужное направление.
   Небольшой с самого начала отряд Такуды уменьшился в численности ровно
наполовину.  Все,  за исключением Паркера Давуда,  получили хотя бы одно
ранение,  а Холланд,  Бюсто и Хорг -   даже по два. Шесть членов команды
остались лежать  в  земле,  которую  их  товарищи покидали скорее  всего
навсегда.  Многих членов команды трепала лихорадка.  Рекруты из местного
населения находились едва ли не в худшем положении.
   Такуда   был    достаточно   осмотрителен   и    принял   все    меры
предосторожности,  чтобы  маршрут передвижения отряда остался неизвестен
Филлертону и его товарищам.  Разумеется, рано или поздно наемники найдут
способ  напасть на  их  след,  но  Такуде  хотелось надеяться,  что  это
произойдет еще  не  скоро.  Если Вост решится использовать для  подобной
цели "Копьеносца" и "Ягуара",  колонна скорее всего обнаружена не будет,
но  в  результате  предварительной воздушной  разведки  противника отряд
Такуды   ожидали   крупные  неприятности.   Оставалось  надеяться,   что
предводитель наемников предпочтет поберечь драгоценное горючее и оставит
РЗВ в резерве.
   Кроме того,  шо-са  решил прибегнуть к  еще  одному,  уже испытанному
средству.  Титатае, к которым он обратился за помощью, взялись за работу
с  присущим им  энтузиазмом.  Аборигены были хозяевами леса и  соорудили
ловушки на совесть. Как они радовались, когда чуть позднее "Копьеносец",
гордящийся  своей   неуязвимостью,   провалился  в   одну   из   искусно
замаскированных ям...
   Увы,  с  самого  начала  не  оправдалось большинство расчетов Такуды.
Колонна  сразу   растянулась  на   многие  километры,   и   скорость  ее
передвижения оказалась намного ниже,  чем предполагалось.  Да и командир
наемников действовал довольно оперативно, чего от него никто не ожидал.
   Из  кабины "Ягуара" Вост наблюдал за  действиями противника.  Хотя он
сам  стал однажды жертвой хитроумных сооружений лесного народа,  Вост не
мог удержаться от потока ядовитых замечаний,  когда видел, как в ловушки
попадали другие солдаты.  Тем не менее этот случай заставил его изменить
первоначальную тактику и запросить помощь пехоты и РЗВ.
   Найти  движущуюся  колонну  в   густых  зарослях  являлось  непростой
задачей,  а  Восту  вовсе  не  хотелось  рисковать  своими  драгоценными
машинами.  Зато он  имел в  распоряжении солдат,  жизнь которых для него
ничего не стоила.  Именно этих людей,  готовых на все,  лишь бы доказать
преданность новому хозяину, Вост послал на охоту за Такудой.
   "Даже если они и будут убиты, -  рассуждал он, -  я останусь только в
выигрыше,  сэкономив на их жалованье.  А оставшихся в живых это заставит
быть порасторопнее..."
   Наймиты  Воста  вцепились в  хвост  колонны с  храбростью,  достойной
лучшего применения.
   Удача означала для них дополнительный заработок,  поражение -   почти
верную смерть.
   -  Покажите,  на что вы способны, или катитесь на все четыре стороны,
-  напутствовал их Вост.
   Вся беда состояла в том, что идти им было уже некуда...
   Такуда  и   его  люди  издалека  заметили  погоню  и  успели  вовремя
подготовиться к атаке.
   Поэтому  первый  залп  лазерных  ружей  был  произведен поверх  голов
атакующих.  К сожалению,  эффект оказался прямо противоположным тому, на
который  рассчитывал  Такуда.   Незадачливые  вояки   приняли  его   как
свидетельство того,  что  их  бывшие товарищи просто не  умеют стрелять.
Подбадривая  друг  друга  возбужденными  криками,   они  с  еще  большим
остервенением накинулись на арьергард противника.
   Пришлось воинам  ЭУК  браться за  работу всерьез.  Результат оказался
плачевным для рекрутов Воста. Большинство из них так и осталось лежать в
зарослях.
   Но  стычки тем не менее продолжались.  Несмотря на все усилия,  людям
Такуды  никак  не  удавалось оторваться от  вцепившегося в  них  мертвой
хваткой противника.
   Беженцы,  вооруженные в основном архаичными мушкетами и ружьями,  как
правило,  не могли удержать врага на расстоянии,  и дело обычно доходило
до рукопашной, в которой доставалось обеим сторонам.
   В  конце  концов  рекрутам и  солдатам ЭУК  удалось  выработать общую
тактику борьбы с наемниками.  Когда один из беженцев замечал противника,
он  подавал  сигнал  тревоги,   а  на  поле  боя  появлялся  оказавшийся
поблизости ветеран ЭУК,  и  тогда,  обходилось без  жертв,  в  противном
случае  заросли  превращались  в  новые  могилы.  Отбив  атаку,  ветеран
возвращался на прежнее место, и все начиналось сначала.
   Хуже всех приходилось титатае.
   Если   волонтерам  Воста  удавалось  захватить  маленьких  аборигенов
врасплох,  а  это  обычно происходило во  время  строительства очередной
ловушки, титатае не могли позвать на помощь.
   Языковой барьер  оставался непреодолимым,  и  подавляющее большинство
людей так и не научилось понимать своих маленьких помощников. Результаты
обычно  выглядели  плачевно.  Титатае  погибали  прежде,  чем  приходила
помощь.
   Пока  под  покровом леса одна за  другой разыгрывались эти  маленькие
трагедии,  высоко  в  небе  Сиагровс на  РЗВ  тщетно  пытался определить
местонахождение авангарда Такуды.
   "Феникс"  барражировал  на  небольшой  высоте,   пытаясь  с   помощью
чувствительных сенсоров  засечь  неуловимого противника.  Долгое  время,
несмотря  на  все  ухищрения  Сиагровса,  результаты поисков  оставались
безрезультатными.
   Когда же он потерял всякую надежду,  экраны ИКС,  остававшиеся до сих
пор безжизненными,  вдруг вспыхнули разноцветными огнями, прямо указывая
на  движущуюся цель.  Дрожащими от  волнения  руками  Сиагровс  настроил
приборы  на  максимальное  увеличение  и  увидел,   что  внизу  движется
"Саранча".
   Рассчитав положение робота,  Сиагровс связался с Востом и сообщил ему
о своей находке, после чего начал осторожно снижаться.
   Сенсоры   компьютера  выдавали  достаточно  точную   информацию,   но
визуально заметить "Саранчу",  находившуюся под  прикрытием густых  крон
деревьев, было невозможно. Приходилось полностью полагаться на приборы.
   Снизившись до  минимально допустимой высоты,  Сиагровс вывел  РЗВ  на
невидимую мишень и  нажал на  кнопку батареи лазера.  К  небу  поднялось
гигантское облако  пара  и  дыма.  Сделав  второй заход,  Сиагровс снова
взглянул на экраны ИКС.
   "Саранча" как ни в чем не бывало продолжала двигаться вперед.
   Водитель РЗВ уже собирался повторить попытку атаки, когда на счетчике
горючего  вспыхнул  первый  предупредительный сигнал.  Топливо  было  на
исходе.  Сиагровс задумался.  Разумеется, горючего оставалось еще вполне
достаточно для успешного завершения операции,  но  не  мешало подумать о
последствиях.
   Счетчик продолжал подавать тревожные сигналы,  и Сиагровс раздраженно
вырвал индикатор из гнезда.
   Разумеется, это было против всех правил, но Брайан уже успел забыть о
тех  временах,  когда  ему  приходилось регулярно  отчитываться о  своих
действиях перед  начальством.  Иногда Элизабет Хунд,  его  новый старший
тех,  позволяла себе несколько ядовитых замечаний по поводу эксплуатации
РЗВ.  Какого черта!  Он  снова включит прибор сразу после посадки.  Даже
если горючего не хватит, Сиагровс надеялся, что сумеет посадить машину и
добраться до лагеря наземным путем.


        "XLVII"

   Марш продолжался всю ночь и весь день и еще много дней и ночей,  пока
свет и  тьма не  слились для  переселенцев в  одно целое и  не  осталось
ничего, кроме усталости и страха.
   С каждым днем численность отряда уменьшалась.  Одни солдаты отстали и
попали в  плен,  другие были  убиты  бывшими соратниками,  которые стали
теперь наемниками Воста, третьи попросту дезертировали.
   Но марш продолжался.
   Переправившись через полноводную реку,  обозначавшую границу владения
людей,  населяющих анклавы,  отряд начал подниматься по пологому склону,
которому не видно было конца.  Сырые джунгли сменились широколиственными
лесами, удушливая духота долины -  бодрящей прохладой плоскогорья.
   А марш все продолжался.
   Дакодо по-прежнему гордо восседал на прежнем месте, Джекобс и Гудъолл
теснились в  кабине,  попеременно сменяя друг друга у  пульта управления
"Саранчой".  Они  находились  в  кабине  робота  по  шестнадцать  часов,
оставаясь равнодушными ко всему, кроме сигналов тревоги.
   В  дневное время  длина  колонны сокращалась из-за  преследователей и
благодаря настойчивым требованиям Такуды  и  ветеранов ЭУК.  Каждый день
титатае толпились вокруг "Саранчи",  продолжая нести добровольную вахту,
даже когда отряд останавливался на ночлег.  Вскоре у  Гудъолл и Джекобса
появились любимчики; люди научились различать их лица, а многих наделяли
ласковыми именами.  Они же первыми заметили,  что и  у аборигенов начали
проявляться признаки усталости, и с грустью отмечали, что многие из них,
падая,  уже не поднимались,  а оставались лежать по обочинам бесконечной
дороги, засыпанные охапками цветов.
   Когда  однажды  Арсенольт  упал,  пораженный ударом  копья  в  бедро,
титатае вынесли его с поля боя.  Поль Тессарак,  беженец из Озио, поднял
ружье,   выпавшее  из  рук  солдата,  но  когда  выяснилось,  что  нести
одновременно оружие и  полный боекомплект ему явно не  по  силам,  те же
аборигены пришли Полю на помощь. С этого дня парочка -  человек с ружьем
и  титата