м  остовом  "Шершня"  Энцельмана.
Солдаты уже вскрыли кабину машины и вытаскивали растерзанное тело Гарика. Ее
потрясло обилие крови в кабине.
     Гарик был последним из  тех, кто  вместе с ней покинул  родной  дом. Он
значил  для нее больше, чем другие. Он был  товарищем и  верным  другом,  и,
кроме  того,  любовником. Лори  почувствовала  себя безмерно одинокой, более
одинокой, чем за все время пребывания в этом злом мире.
     Лори  взглянула  на  индикатор:  с начала  битвы  прошло  полчаса.  Где
Грейсон? В соответствии с планом он  должен уже  быть здесь,  и их маленька
команда уйдет в холодные воды озера, направляясь к океану на севере. Если бы
Гарик был жив, он пошел бы с ними.
     Случилось что-то неладное.  Если  Грейсон не  здесь, то  он,  наверное,
лежит  мертвый  внутри  разбитого  боевого  робота на  железобетонной полосе
космодрома. И все они тоже подохнут, когда герцог и его роботы снова  начнут
сражение.
     Лори  размышляла,  не  стоит  ли им  отступить сейчас, когда есть шанс.
Смахнув пот с лица,  она поняла, что придется ждать Грейсона, несмотря ни на
что. Она обещала. Конечно,  при условии, что он будет здесь вовремя, то есть
сейчас. Она  снова взглянула на  индикатор.  Надо  продержаться еще хотя  бы
пятнадцать минут...
     Черно-серые восьмиметровые  "ноги" "Мародера"  придавали  ему высокий и
долговязый  вид,  а  установленная  на  спине   пушка  на  целых  два  метра
возвышалась над кабиной  Грейсона. Из всех боевых роботов,  подумал Грейсон,
"Мародер"  выглядел   самым   зловещим,  самым  страшным.   Легкие  движени
сканирующих антенн по бокам низко посаженной кабины напоминали дерганье усов
чудовищного двуногого краба. Каждая рука с непомерно раздутыми предплечьями,
вмещавшими спаренные ПИИ и лазеры, создавала образ грубой неудержимой мощи.
     Грейсон  таращился  на  привидение  со  смешанным   чувством  страха  и
ненависти. Дуэль "Мародера" и "Беркута" была рискованным занятием. "Мародер"
перевешивал его на 20 тонн, а  сдвоенные  лазеры и  ПИИ  давали значительные
преимущества  в  вооружении   перед   "Беркутом".  Однако  машина   Грейсона
превосходила  противника в скорости  и  маневренности.  Кроме  того, Грейсон
чувствовал неистребимую  потребность в мести.  Эта жажда  мести  выросла  до
такого ураганного бешенства, что он развернул "Беркута" кругом,  встав лицом
к лицу с пришельцем, и пустил машину вперед яростной рысью.
     В  наушниках шлема  раздался шум, пока кто-то искал его боевую частоту.
Затем он услышал электронный голос своего противника.
     -- Мы знали, что ты придешь, Карлайл. Мы ждали тебя.
     Грейсон  не ответил. Проверив  в  последний раз оружейные  системы,  он
увеличил подачу энергии  из  реактора. Спокойно,  подумал Грейсон. Не  теряй
спокойствия и атакуй решительно. Он хочет запугать тебя. Спокойно...
     --  Меня зовут  Валлендел,-- сказал водитель "Мародера".-- И я поджидаю
тебя. Я с удовольствием размажу тебя и твою машину по полю. Точно так, как и
твоего отца.
     Со  ста пятидесяти метров Грейсон разрядил  автопушку длинной очередью,
которая  разбрызгала разрывные снаряды по спине и торсу "Мародера". Затем он
слегка   сместил  прицел.  Слабыми  местами  робота  были   голова  и  ноги,
разумеется,  слабыми их можно назвать лишь в  сравнении  с  массивной броней
нагрудника и рук. Качнув пушку вниз,  Грейсон опробовал сложные механические
узлы и контрольные механизмы в том месте, где ноги "Мародера" соединялись  с
туловищем. Снаряды угодили в  цель, выбросив дым  и пламя,  но "Мародер" уже
стремительно двигался, подставляя под удары тяжелый бронированный торс, шут
отражавший снаряды  Грейсона,  которые оставляли  на броне "Мародера" легкие
незначительные шрамы и царапины.
     Грейсон толкнул контрольный рычаг до упора вперед, спиной ощущая толчки
от галопа "Беркута" по железобетону. Но "Мародер" внезапно повернулся к нему
с поднятыми  руками. Когда над самой кабиной полыхнуло белым огнем,  Грейсон
упал и перекатился. Колпак кабины моментально почернел.
     В тот момент,  когда пушечные снаряды прошили  железобетон в том месте,
где только что лежал "Беркут", он уже был на ногах и двигался снова. Грейсон
открыл огонь на бегу, поливая нагрудник
     "Мародера" струей снарядов, словно водой из шланга.
     В близком  бою автопушки и  ПИИ  ставили "Мародера"  в очень невыгодное
положение.  На расстоянии  менее  чем  90  метров  становилось  все  труднее
наводить  огонь   на  быстро   двигающиеся  мишени.  Если  Грейсону  удастс
сблизиться так, что он сможет воспользоваться своими головными ракетометами,
то ему, возможно, удастся атаковать  без ответного удара при одном  условии:
нельзя позволить непосредственного столкновения боевых роботов.
     ПИИ "Мародера" выстрелил опять, и "Беркут", принявший  головной удар на
бронированную  пластину левой руки, зашатался. В  ответ Грейсон выстрелил из
лазера,  выдав  два  стремительных  заряда, которые "Мародер",  по-видимому,
просто не заметил.
     Расстояние сократилось до пятидесяти метров. Оба  гиганта  кружили друг
возле  друга,  стреляли  и промахивались,  выжидая удобный  случай.  Грейсон
уловил момент, когда "Мародер" повернулся к нему лицом, затем  выпустил залп
РБД,  зарядил и выстрелил  снова. Тяжелого робота  отбросило, но его широкие
ноги прочно стояли на железобетоне:
     включились стабилизаторы,  и гигант  как-то  устоял. На  наружной броне
торса  "Беркута",  уже  развороченной  попаданием лучей  сдвоенного  лазера,
закипела сталь. Красная лампочка сигнализировала потерю еще одного теплового
поглотителя,  и  Грейсон  осознал,  что  внутренняя  температура  машины  не
позволит ему долго продержаться.
     Кружатся...  стреляют...  мимо...  стреляют... попадают...  кружатся...
Причудливй  танец гигантов  продолжался,  ни один из боевых  роботов не  мог
получить преимущества.
     Грейсон знал, что долго не сможет продолжать  этот  танец. Хотя ни одна
машина  не была  серьезно повреждена, становилось ясно,  что "Мародер" будет
двигаться и сражаться  дольше, чем робот Грейсона. А когда "Беркут" выбьетс
из сил, развязка наступит очень быстро.
     Он  просканировал лампочки  на  консоли, суммируя ущерб. Броня на левой
руке почти уничтожена, несколько увесистых пробоин выщербили торс "Беркута",
а  самые  ранние  попадания  угробили  прыжковые  реакторы.   Самая  больша
неприятность  -- это  температурный баланс. "Беркут" потерял добрую четверть
тепловых поглотителей, и  температура в  кабине  превышала  40 градусов. А в
реакторе сейчас, наверное,  как  в аду. "Мародер" ринулся  на него.  Грейсон
огрызнулся  двумя  выстрелами,   развернулся  и  рванул  прочь,  за  пределы
досягаемости монстра, улепетывая от выстрелов пушки, громыхающей мимо.
     -- А ты сглупил, что пришел сюда один,-- сказал Валлендел насмешливо.--
Теперь ты у нас в руках, голубчик.
     У нас? Грейсон отступил от "Мародера", бешено сканируя экраны.
     Вдоль ангара  двигалась  еще одна огромная гуманоидная фигура. Увеличив
изображение,  Грейсон  узнал разбухшие  предплечья, изрытую  и  измочаленную
броню  "Викинга". Синф-то жив  и  здоров, оказывается. Он прятался  там  все
время, поджидая, когда "Мародер" прижмет Грейсона.
     Взмыли  РБД,  искрошив  железобетон  вокруг  "Беркута"  со  свирепостью
адского  огня.  "Беркут"  пробрался сквозь клубящийся  дым, отслеживая  свою
новую угрозу и-выпустив в ответ порцию РБД.
     "Мародер"  угодил  ему  из  ПИИ в  нижнюю  часть торса.  Робот Грейсона
шатнулся как  пьяный в  сторону "Викинга", аварийные лампочки заверещали  об
отказе  систем и  поломке цепей. Он полуобернулся, тщетно  пытаясь  удержать
равновесие, но в поврежденный энергоблок шарахнула пара ракет.
     "Беркут" кувырнулся на землю.
     Когда Лори  следила, как черная вода  смыкается  над кабиной "Страуса",
она почувствовала странное и почти умиротворенное  ощущение отчужденности. В
кабине  по-прежнему стояла духота,  кислая от запахов пота  и  страха, но  в
холодной  воде внутренняя  температура машины  стремительно опускалась.  Она
жалела,  что  не  может выйти из кабины, чтобы поплавать в ледяных  потоках,
жалела,  что не может избавиться от  пота и сажи, разъедавших ее тело. Страх
не покидал девушку. Очень скоро враг начнет атаковать снова.
     Робот  охладился, она лениво провела его  по глубинам и затем вывела на
берег; с боков машины  каскадами спадала вода, подражая гулу и реву водопада
в глубинах Ущелья.
     На берегу над  каркасом "Шершня" возились  техи.  Она  включила внешний
динамик.
     -- Рамага? Каков вердикт?
     Сержант  взглянул  на нее, почесал ухо и покачал головой.  Шум водопада
был слишком силен для  устной  речи, даже через усилитель. Все люди снаружи,
на земле, затыкали уши глиной -- трюк, которому их  научил Грейсон. Хотя это
и  затрудняло общение, но по  крайней  мере барабанные  перепонки  останутс
целы.
     На самом деле ей не требовался доклад Рамаги. Даже из кабины  "Страуса"
повреждения выглядели  суровыми.  Лори понимала, что "Шершень"  уже не будет
сражаться, во всяком  случае  без  капитального  ремонта.  "Мародер"  хорошо
постарался -- внутренние системы и контрольные схемы полетели к черту.
     Техи  уже  содрали  с корпуса  лазер  и ракетные  кассеты  --  все, что
осталось  в  зарядных блоках.  Между тем у входа в  пещеру работали солдаты,
пытаясь установить простейшую огневую систему контроля, которая позволила бы
им  добавить  орудия "Шершня" к  общей  огневой мощи.  Солдаты и катера  уже
оттащили лазер от покалеченного "Стингера" на передовую позицию.
     -- Сержант! Это Ярин!
     Усталость наползала на Лори,  реакции ее становились замедленными.  Она
подумала, что никто из них уже не сумеет продержаться слишком долго.
     -- Что такое?
     -- Тепловые показания... Думаю, надо проверить, сержант.
     "Страус" подошел к "Стингеру". Лори пробежала по инфракрасным частотам:
компьютер "Страуса" выдавал обрывочные и непоследовательные показания.
     Воздух снаружи все еще был холодным, хотя день  стремительно становилс
теплее,  а  температура  уже  значительно превышала-точку замерзания. Однако
теплота двигателей была значительной.
     Вот они!  Солдаты дюжинами спрыгивали  со  скалистых  утесов  по  обеим
сторонам долины, неся  оружие на  плечах  и  стреляя  наобум. По броне  Лори
залязгали и завизжали пули. Она рванула рычаг, противопехотные орудия бешено
затрещали. Лори поняла, что они подползли вплотную к  валунам,  облаченные в
специальные  изолирующие  черные  комбинезоны,  поглощающие  тепло  так, что
солдаты могли подкрадываться незаметно.  Чуть ли не раньше,  чем она  успела
поднять тревогу,  дюжины вражеской пехоты хлынули  через оборонный  периметр
группы, вступая  в  сражение  с  небольшой кучкой бойцов  почти у  самых ног
"Страуса".
     Огонь  ее  пулемета  прошелся  по  линии атакующей  пехоты,  когда  они
карабкались по  крутому  скалистому  откосу,  отбросив их  на цепочку людей,
ползущих  снизу.  Лори  не  переставала  стрелять, хотя  мишени было  трудно
обнаружить. Вражеские  солдаты кишели повсюду,  смешавшись с ее собственными
солдатами, так что стрелять в самую свалку было рискованно.
     В  корпус  "Страуса"   угодила  ракета.  Лори  рефлексивно  пригнулась,
поглотив удар и  удерживая  робота на "ногах". Она  быстро отступила  назад,
чтобы лучше видеть поле боя. Где-то должна быть мишень, должна...
     В десяти  метрах  стоял одинокий,  облаченный в черное солдат в тяжелом
шлеме  с забралом,  с двухствольным  орудием на  плече. Лори задеревенела  в
приступе парализующего  страха.  Этот  солдат  был вооружен  "дьяволом", тем
самым оружием, каким ей угрожал когда-то Грейсон -- давным-давно тому назад.
     Она хотела, чтобы ее руки сдвинулись с места, но не могла пошевелиться.
Парализованная,  она  следила, как палец солдата нажимает на курок. "Дьявол"
вылетел и взорвался, его  белый огонь  окатил корпус  "Страуса"  студенистой
волной, которая липла и немилосердно жгла.
     Лори начала  в панике  визжать, снова и снова  выкрикивая имя Грейсона.
Затем голос  сорвался,  воздух  внутри  кабины  опалил легкие.  Из  консолей
заклубился  дым, корпус  звенел  и свистел,  когда раскаленные металлические
пластины коробились в огне, достигавшем тысячи градусов.
     Ее  кулак  треснул  по  рубильнику  выброса.  Ничего!  Цепь  испорчена,
расплавлена  жарой! Она вдавила контрольный рычаг и пустила "Страуса" в бег.
Поток воздуха,  обдававший  горящие поверхности,  только раздувал пламя  еще
ярче и сильнее.
     Ударом Грейсона тряхнуло так,  что глаза  чуть  не вылезли из орбит, но
пристяжные  ремни  и  амортизаторы с  сердечником  из ртути  спасли  его. На
секунду появилась  жгучая боль  в боку и голове.  Он не заметил,  как прошло
время. Что он, вырубился?
     "Беркут" лежал на боку, и  рядом с собой  Грейсон мог видеть долговязые
кривые ноги  "Мародера" Валлендела. Чего  они ждали? Он  вытянул  шею, чтобы
взглянуть  через балдахин  на "Мародера", возвышающегося над ним. Валлендел,
должно быть, думал, что он мертв.
     Его пальцы  нащупали набор ручных контролей на ручке кресла. Он стиснул
их  и  яростным, стремительным  движением  рванул  на себя.  Нога  "Беркута"
метнулась и грохнула по правой ноге  "Мародера" так, что погнулась  сталь, а
тяжелый робот отшатнулся в сторону.
     В  тот момент, когда  "Беркут"  вскочйлг на  ноги,  "Мародер"  медленно
опрокинулся. Грейсон дважды выстрелил из лазера в ногу поверженного гиганта,
затем  повернулся  к  "Викингу",  спешившему  изо всех  сил на  подмогу.  Он
выпустил залп РБД и промахнулся, но это умерило прыть врага.
     Могло случиться так -- хотя и очень маловероятно,-- что он справился бы
с "Мародером"  один на один. Но Грейсон достаточно реально  смотрел на вещи,
понимая, что сцепись он  с обоими  роботами сразу, ему настанет каюк. Месть,
если не удастся ее посмаковать, совсем уж и не такая сладкая штука.
     Повреждения  "Беркута", особенно на спине, были сильными. Он делал все,
что возможно, чтобы устранить некоторые неисправности. Грейсон почувствовал,
как запас  реактивной массы  -- жидкой ртути  из  прыжковых  ускорителей  --
каскадом хлынул на  землю, разбрызгивая  серебряные  капельки. Расплавленные
цепи затопила пожарная пена, поврежденные жизнеобеспечивающие  системы вышли
из строя...
     На расстоянии двухсот метров  от врага Грейсон обернулся и навел прицел
на "Викинга", затем нажал на триггер пушки.
     Но ничего не случилось. Он не мог определить по датчикам, то  ли  пушка
уничтожена, то ли нарушилась  подача боеприпасов,-- сами эти узлы находились
в разбитом комплекте на спине робота. Вместо этого  он выстрелил из  лазера,
угодив "Викингу" в поврежденную секцию левой руки.
     "Мародер"  снова стоял на ногах, по-видимому мало пострадав от падения.
Даже с 200 метров Грейсон видел вмятину на правой ноге "Мародера", чуть ниже
колена, оставленную ударом "Беркута". Монстр  заметно  хромал,  когда легкой
рысью пустился в погоню за машиной, Грейсона.
     Грейсон тоже побежал, виляя из стороны в сторону,  когда  оба вражеских
робота  начали  палить  по его "Беркуту"  из  лазеров и  автопушек.  Грейсон
врезался в ангар, полстены обвалилось, а он помчался дальше. Ему нужно найти
укрытие, место, где он может спокойно встретить врагов. В нескольких  сотнях
метров  в юго-восточном  углу  космодрома он увидел  низенькие  серо-зеленые
топливные цистерны.
     Порт,  конечно,  не был  безлюден.  Поодиночке  или маленькими группами
перебегали солдаты в  черных  униформах,  а  между  зданиями  с неизвестными
поручениями  шныряли бесчисленные транспортные средства. Единственная пряма
угроза исходила,  однако,  от пары  боевых  роботов, следующих за  ним между
аккуратными  рядами  цистерн,   переплетениями   труб  и   топливных  линий,
использовавшихся для заправки кораблей.
     Они  перестали  стрелять в него, но  это  и неудивительно. Грейсон  уже
видел результат лазерных разрядов, упавших в цистерну с жидким водородом. На
том месте осталась воронка глубиной в три метра.
     А что,  если  он  заманит  врагов  и  взорвет их  вместе  с  водородной
цистерной?  Хотя  ему  и понравилась  эта мысль,  здравый  смысл  отверг ее.
Горящий водород очень быстро поднимается в небо,  сильно ограничивая область
уничтожения. И хотя ударная  волна могла  быть чудовищно разрушительной, эти
два  робота вряд ли будут стоять и  ждать, пока  Грейсон поджигает  цистерну
рядом с ними.
     Да,  но  есть еще  одна возможность. На  северном краю поля  находилась
топливная цистерна,  отличная от  остальных.  Длинная  и  низкая,  она имела
необычные  насосные   приспособления,  а  всякие   громоздкие  охладительные
аппараты  для хранения  жидкого водорода  отсутствовали.  Грейсон  знал, что
хранилось в этой цистерне до прихода бандитов:
     авиационное  топливо для вертолетов  и других легких воздушных средств,
служивших  для сообщения  с городами Треллвана.  Он  обернулся,  высматрива
роботов среди водородных цистерн.  Хотя ни одного гиганта не  было видно, он
знал, что они близко и подбираются к нему, вероятно двигаясь по другому краю
поля, в надежде зажать его с разных сторон.
     Грейсон  засунул  руку в уютную  теплоту контрольной  перчатки.  Сгиба
пальцы и  чувствуя легкое сопротивление, он следил, как в унисон сгибаются и
двигаются  огромные пальцы "Беркута". Боевые  роботы, оснащенные перчатками,
отличались   значительной  точностью.  Они  могли   поднимать   транспортные
средства, ящики с припасами и даже людей, не причиняя им вреда.
     Он потянул  за рычаг и  протаранил  топливную цистерну. От удара корпус
машины содрогнулся. Из отверстия хлынула жидкость цвета темного янтаря, и он
быстро  отступил  назад.  Авиационное  топливо  легко  воспламенялось,  даже
взрывалось при соответствующих условиях, и Грейсон не хотел, чтобы случайна
искра угодила в эту лужу. Он повернулся и помчался на север.
     Задний  экран  Грейсона  выделил  двух преследователей,  появившихся  с
разных сторон топливной фермы, но они находились на некотором расстоянии  от
истекающей  топливом цистерны. Как только враги заметили Грейсона,  то сразу
же открыли огонь, очевидно не заботясь о топливных цистернах за спиной. Хот
любой шальной  выстрел  Грейсона мог  попасть в  одну из цистерн,  но  чтобы
продырявить эту тяжелую броню, требовалось время.
     "Викинг" уже придвинулся и был,  пожалуй, в 20  метрах  от цистерны. Но
где  же "Мародер"?  Чтобы выяснить это,  есть лишь  один способ,  и  Грейсон
выстрелил из лазера в цистерну с авиационным топливом.
     Сперва загорелось  топливо  на  земле.  Стена  пламени, устремившись по
железобетону, поглотила цистерну, и в утреннее небо, клубясь, взмыл сердитый
черно-оранжевый огненный шар. Взрывом "Беркута"  швырнуло на железобетон,  и
несколько долгих мгновений  земля сотрясалась от повторных конвульсий. Когда
Грейсон сумел частично приподнять робота, то  увидел, что  взорвалось еще  и
несколько водородных цистерн. Вся северная секция топливной фермы обрушилась
в  кратер огня  и  щебня, а небо превратилось в черную пелену,  от чего день
стал кошмарной ночью, освещенной только оранжевым заревом горящего топлива.
     "Викинг" лежал  на боку, одна рука оторвана, голова пропала, а торс был
искромсан.  "Мародер"  находился  дальше от взрыва.  Хотя он  лежал  ничком,
особых повреждений на нем  не было  заметно. Грейсон  поднял  лазер и  начал
сближаться.  Компьютер  "Беркута"  вывел  голову  "Мародера"  на  прицельный
дисплей и поместил  на нее прицельную  сетку. Шум  открытого  канала яростно
загудел:
     -- Грей! Я горю! Грей!
     Это Лори! Этого хватило, чтобы остановить атаку Грейсона. Он колебался,
изучая  "Мародера".  В  мучительной нерешительности он наблюдал, как  машина
шевельнулась, приподняв одно массивное предплечье.
     И снова  у  него в  ушах зазвенели вопли Лори. Она ясно  и пронзительно
кричала:
     --  Гре