у и привела в стан
"Призраков".  Лейни держала  ее  руку тогда, во время  болезненного процесса
татуировки, и  потом  еще раз, позднее,  когда  ван  Доорн давала жизнь сыну
Теодору, теперь ставшему  самым  юным  сиротой среди подрастающего поколени
подразделения  "Призраков". Но полковник Шимацу отказывалась признавать, что
ее душе нанесена глубокая рана.
     "Все мы умрем, -- жестоко подумала она. -- Какое имеет значение, сейчас
это случится или позднее?"


XXXV

     Масамори, Хашиман
     Район Галедона, Империя Драконис
     2 ноября 3056 года

     -- Началось, заместитель директора.
     Стоя  у окна и вглядываясь  на юго-восток в укрепления ренегата Куриты,
Нинью  Керай Индрахар едва удержался от едкого замечания.  Любой дурак понял
бы, что сражение началось.  Неужели  у него самого нет ушей? Но  вслух он не
сказал ничего, потому  что технические  помощники не являлись воинами, а тем
более ниндзя.  Они  не  считали постыдным  для  себя  болтать,  чтобы скрыть
нервную дрожь.
     Пентхауз отеля, громко и претенциозно названного в  честь Координатора,
занимал весь  верхний этаж и  напоминал шляпу, нахлобученную  на  стоэтажный
атриум18. Сейчас он  весь  состоял из одной огромной комнаты  -- перегородки
еще не успели установить. Недостроенное здание  отеля, близкое к завершению,
сооружалось по проекту бригады  архитекторов, которые прибыли  сюда  из Лиги
Свободных Миров,  и  находилось под надзором их же  строительных  экспертов.
Ходили слухи --  которые, насколько знал  высокий рыжеволосый  человек, были
правдивы,  --  что  большую  часть  денег  внес  консорциум  инвесторов   из
Федерального Содружества.
     Позволить врагам поднимать экономику Империи Драконис, вкладывая  в это
собственные  деньги,  являлось  еще одним аспектом  далеко  идущих  планов и
реформ Теодора Куриты, и Нинью полностью одобрял его замыслы.
     Однако сейчас  его больше всего беспокоил приказ,  который содержался в
последнем  послании  приемного  отца,  удерживающий  его здесь,  на  вершине
небоскреба,  вместо того чтобы, как того  требовала  кровь воина, быть  там,
внизу, ожидая вместе с отрядом из пятидесяти десантников, когда Девятый полк
"Призраков" пробьет оборону и проложит им путь в крепость врага.
     Послание имело форму хайку:19
     Мудрый правитель знает,
     Что самая великая храбрость
     Обязана преклонить колени перед долгом.

     Значение  послания  было предельно ясным --  место  Нинью  там,  где он
сможет  наблюдать  за битвой с надлежащей дистанции, а не  во  главе  отряда
воинов с  мечом  в  руках.  Нинью мог  бы  сослаться  на  то,  что  и он,  и
Улыбающийся лично сопровождали отряд  ОДОНа, которому поручили убить бывшего
Координатора. А ведь Такай был правителем Империи Драконис, не  говоря уже о
том,  что  он  являлся  давним другом  Субхаша Индрахара. Координатор  также
считался, несмотря  на  возраст, грозным  соперником, настолько опасным, что
смог  убить  несколько отборных  воинов из Службы национальной безопасности.
Дядюшка  Чэнди  -- просто толстый дурак, носящий  имя Куриты. Ситуации  явно
выглядели несопоставимыми.
     Размышления  не удовлетворили Нинью. Он  приблизился к битве  настолько
близко,   насколько  позволяли  запутанные   коммуникации,  установленные  в
незавершенном пентхаузе, выбирая наиболее благоприятный момент, чтобы ввести
в бой  собственную команду  и затем наблюдать отсюда за ее действиями. Нинью
пообещал себе, что, если дело обернется не так, как планировалось, он  лично
вмешается в схватку. Разумеется,  только затем,  чтобы  убедиться в одном --
работа сделана должным образом.
     Ворон  быстро  неслась  вниз  по  боковой  улочке,  словно   испуганна
перепелка. В этих городских трущобах  дома  лепились  близко  друг  к другу:
сияющий роскошными витринами  главный проспект Далтона был достаточно широк,
чтобы легкий отряд  роботов  смог  развернуться  в  V-образный  порядок,  не
толпясь и  не мешая друг другу, как это и сделал головной отряд "Призраков",
но многочисленные  прилегающие к нему  улочки оказались  ненамного шире, чем
тропинки. Футлярами, прикрывающими два вмонтированных в правую  руку  лазера
"Цереры", Ворон задевала  за кирпичи домов, мимо которых проходила, оставл
за  собой  шлейф  из искр.  Она  была  настоящей "Кабальерос",  прирожденной
водительницей робота.
     Однако в искусстве меткой стрельбы Ворон не достигла особых высот, но и
не  считалась  последней.  Она  была  уверена,  что   припечатала  огромного
"Мастера",  по крайней мере,  одной  ракетой:  засада  легких  роботов  роты
"Бронко", спрятавшаяся ниже по Далтону, вызвала ракетный удар по роботу, что
подтверждало ее попадание.
     В  конце  улочки Ворон чуть  не  столкнулась с одиночным легким роботом
"Призраков".  Не  успела она спрятаться среди  домов, как увидела на  экране
кругового  обзора  появившуюся позади  себя "Саранчу",  водитель которой  не
столь  хорошо  владел машиной,  как  Ворон. Крошечный разведывательный робот
выпустил заряд  зря. Он  попал в угол дома,  уже достаточно  пострадавший от
лазеров и ракет. Водитель "Саранчи" моментально понял свою ошибку и бросилс
вдогонку за неприятелем, словно злобная птица, паля  из лазеров по убегающей
"Церере".
     Ворон  почувствовала  жар  в  кабине,  когда  средний  лазер  "Саранчи"
раскроил заднюю броню ее машины. Сзади "Церера" имела слабый панцирь. Теперь
на него вообще нельзя было полагаться.
     Выискивая улочку, куда  она  могла бы  свернуть, чтобы не столкнуться с
роботом  "Призраков",  который находился впереди  нее,  Ворон поддала  ногой
машины огромную кучу мусора, разлетевшуюся  в  воздухе. В поднявшемся  вихре
она  одним  прыжком, на  ходу увернувшись  от стрелявшей "Саранчи", достигла
конца улочки и быстро развернулась к  ней лицом. Стальные ноги  пронзительно
взвизгнули  по асфальту, когда Ворон  совершала этот  рискованный пируэт, но
машина удержалась в вертикальном положении.
     Почти  в  тот  же  миг   запела  предупреждающая  трель   в  нейрошлеме
"Кабальерос"  и загорелся огонек на  панели  управления "Цереры". В двухстах
метрах к  западу на улицу  выкатились  две "Крошки",  готовясь  перепрыгнуть
через четырехэтажное здание. Обе прицелились в "Цереру" лазерными системами.
Вряд ли это была честная схватка, но уж так сложилась ситуация.
     Развернувшись к ним лицом, Ворон дала короткий  залп из  обеих пушек по
приближающимся  роботам,  в  тот же момент  включив  гироскоп  для  быстрого
поворота по часовой стрелке.
     --  "Авангард"!  -- заорала она. --  Здесь  Ворон. Я  на  улице Мицуи и
угодила в заваруху.
     Поперек улицы Мицуи возвышался гимнастический зал с застекленным входом
и очень высоким первым  этажом,  потому  что там  располагался баскетбольный
зал.  Не  забыв мысленно поблагодарить  Кэсси  и взвод разведчиков,  которые
тщательно изучили окрестности, хотя Гордо Бэйрд и не считал это необходимым,
Ворон прямиком вломилась в фойе, осыпаемая дождем осколков.
     "Церера"  была  не слишком высоким роботом и потому могла бы спуститьс
по  главному коридору,  даже  не  нагибаясь.  Но Ворон,  сидящая  в  кабине,
инстинктивно  заставила машину  пригнуться. Вход  позади  разнесло оранжевым
взрывом,  когда в  него  угодил  двойной залп  дальнобойных ракет, посланный
"Крошками" вслед беглянке в бессильном гневе.
     -- Мы прикроем тебя, гуерита20, -- раздался голос Мачо Альварадо. Ворон
усмехнулась, представив, с каким ужасом легкие и  средние роботы "Призраков"
воспримут появление "Мастера" Мачо, громыхающего по  направлению к ним вверх
по Мицуи.
     Сидя  в  укрытии,  как лиса в норе,  Ворон знала, что Змеи ни за что не
пойдут следом за ней сейчас, когда она оказалась вне их поля зрения. Роботов
редко использовали  в центре города, когда вокруг  высились тонны арматуры и
громоздилась  масса обломков. Она может попробовать выбраться, если захочет.
Мощности   лазеров   "Цереры"   более   чем   достаточно,   чтобы   разнести
противоположную стену гимнастического зала и выйти на следующую  улицу  хоть
сейчас.
     Вместо этого она развернулась и посадила машину на  корточки в  темноте
на случай, если  один из легких роботов решит последовать за ней и полезет в
гимнастический  зал,  чтобы  избежать встречи с "Мастером". Ворон  без труда
овладела   приемами  ведения   боя,   которыми  пользовались  воины  первого
батальона: прыжки, засады, бег и стрельба. Это был излюбленный военный стиль
"Кабальерос"  и единственно  правильный способ вести  сражение на  крохотной
"Церере" с  легкой броней.  Но если  кто-нибудь захочет встретиться с  ней в
открытом бою...
     Шестидесятипятитонная   масса  "Катапульты"   Дианы   Васкез   легонько
качнулась вперед, когда ракеты, выпущенные  с берега  Ямато,  разорвались на
территории ХТЭ. Находись она там, куда угодили ракеты, взрыв разнес бы ее на
мелкие кусочки.  По многотонной броне "Катапульты" застучали  комья земли  и
осколки, словно легкий осенний дождик.
     Командир отряда  "Призраков"  неплохо соображал, если вычислил  ее  так
быстро. Но  роботы Семнадцатого  полка  умели быстро бегать. Так, "Охотница"
"Кабальерос", нещадно громыхая, бросилась бежать в тот же миг, как выпустила
смертоносные ракеты.
     И  теперь,  к  своему  неудовольствию,  роботы  поддержки  "Призраков",
расположившиеся  поперек дельты  реки,  заполучили еще один залповый удар от
двух "Сталкеров" "Кабальерос".  В противоположность роботам Дракона, которые
стояли  плечом  к плечу в классической артиллерийской позиции, боевые машины
Семнадцатого полка даже не видели друг друга.
     Они   считали  это  разумным:  ведь  не  столь  важно,  откуда  вылетел
тяжеленный гостинец, главное -- доставить его по назначению.
     Замигал индикатор  запроса на  панели управления робота  Дианы.  Кто-то
передавал еще одну цель для ракетного залпа. Младший лейтенант  Силас Гарси
принял вызов на  свою "Катапульту". Почти сразу индикатор загорелся  зеленым
светом, показывая, что его ракеты уже в пути.
     Диана   надеялась,  что   хоть  несколько  секунд  не  будет   вызовов.
Перемещение  громоздкого  артиллерийского робота из одной  огневой позиции в
другую  было  долгим  делом.   Когда  пойдет  жаркий   и  тяжелый  бой,  они
остановятся,  поддерживая  непрерывным  огнем  своих  далеких друзей.  Диана
прочитала короткую  молитву Пречистой Деве  Гвадалупской,  чтобы она помогла
отряду поддержки Семнадцатого полка в состязании с артиллерией "Призраков".
     Потом она  прочла еще одну молитву с  просьбой сохранить своего  сына и
всех детей "Кабальерос",  спрятанных сейчас в огромном  бомбоубежище глубоко
под  землей  вместе с сотрудниками ХТЭ,  которые присматривали за детишками,
чтобы они  не  вылезли наружу.  Сохранить их, впрочем,  должна не  Пречиста
Дева, а Семнадцатый полк. Но Диана все равно помолилась смуглой Деве, потому
что она считалась покровительницей "Кабальерос", и вовсе  не  вредно  лишний
раз напомнить, что они на нее надеются.
     Закончив молитву,  Диана стала ждать нового вызова, пообещав напоследок
поставить благодарственную свечу Богоматери.
     Перед  Лейни  и  ротой  "А"   расстилался  проспект  Далтона,  широкий,
открытый, гостеприимно приглашавший  прямо  к  воротам фабричной  территории
ХТЭ.  Хотя она не  заметила  следов защитников на стенах,  Лейни знала,  что
"Кабальерос" затаились, расположив роботов на бруствере или на земле, ожида
момента, чтобы подпрыгнуть и выстрелить.
     Лейни  понимала,  что  идет  прямиком  в  засаду,  но  это  не  слишком
беспокоило  ее.  Если  ведешь наступление  в городских условиях,  непременно
попадешь в засаду. Главное -- не растеряться, когда все начнется.
     Она расположила  отряд легких  роботов  в авангарде роты "А". Приказала
роте "Б"  разобраться с этой докучливой "Церерой",  стреляющей  ракетами, не
подозревая, что той на  помощь придет "Мастер". Когда  это случилось,  отряд
легких роботов сократился до трех. Ракеты "Мастера" успели сжечь правую ногу
"Саранчи" до того, как  на помощь  "Крошкам" подоспела рота  "Б" и заставила
уйти штурмового робота наемников, обстреляв его лазерными залпами.
     Полковник   Шимацу   испытывала   серьезную   нехватку   артиллерийской
поддержки,  впрочем, так же обстояли дела во всех полках "Призраков". Высшее
командование  военных  сил  Дракона  хотело,  чтобы  они  бились  с  врагами
насмерть, а  не стояли в сторонке,  обстреливая  "Кабальерос"  из укрытия. В
распоряжении Лейни было всего-навсего три "Сталкера": два -- на  том  берегу
реки, в  Содегарами, а один тащился позади  роты "А". Гайчины -- лучше сразу
думать о противнике именно так -- располагали четырьмя  "Сталкерами" и двум
роботами,  оборудованными  смертоносными  пусковыми  установками, которых  у
Шимацу не было.
     Когда  Лейни  вышла  на  перекресток,  экран   кругового  обзора  в  ее
нейрошлеме показал внезапное движение слева. Что-то огромное...
     -- Засада! -- крикнула она. -- Слева!
     Лейни развернула туловище "Боксера". С боковой  улочки возник Ковбой на
"Грифоне". Она еле успела увернуться:  желтый, пылающий дьявольским пламенем
луч  лазера, пущенный "Грифоном", угодил в  дом  на  противоположной стороне
улицы.  Огромного  "Боксера"  качнуло  от  отдачи,  когда  лучшая  броня  из
волокнистого  железа брызнула под лучом лазера, словно плазма. Массированный
лучевой залп заставил электронику робота обиженно завыть ей в ухо.
     За   левым  плечом  "Боксера"   стоял  преданный  Луна  в   "Стрельце",
забинтованная  голова  которого  виднелась  под  нейрошлемом.  Он  ударил  в
среднего  робота  противника  из  тяжелого  лазера  и  автоматических  пушек
одновременно, с обеих рук.
     Те, кто сидел в засаде, уже отходили. Удары снарядов высекли снопы искр
из брони "Грифона",  и  робот укрылся в улочке,  уходившей  влево  от  него.
Тяжелый  робот  попытался  скрыться  вправо, но двигался чересчур  медленно.
"Стрелец" Луны  открыл  огонь.  Выстрелы  с  близкого  расстояния  из  обеих
автоматических  пушек отбросили  "Ковбоя" на угол универмага, выходившего на
улочку.
     Развернув  корпус "Боксера"  против  часовой стрелки,  Лейни собиралась
атаковать противника. Расстояние  было  слишком  маленьким, чтобы эффективно
сработали ракетные  установки, вмонтированные с  обеих сторон головы робота.
Но  огромные лазеры,  которыми заканчивались  руки  "Боксера", здесь как раз
пригодились.
     У  "Ковбоя" имелись  те  же  проблемы,  что  и  у  печально  известного
"Стрельца": чересчур слабая броня для опасной и тяжелой схватки в тесноте, а
нагрудная  броня  была  совсем  тонкой.  Сюда  и выстрелил Луна,  вступив  в
схватку, как хороший  боксер, которым  он на самом  деле  и был, и продолжал
стрелять из вмонтированных в  туловище машины средних  лазеров, одновременно
открыв стрельбу из  более  мощных лазерных  установок  в  руках  машины, чем
недопустимо  поднял температуру  в  собственной кабине. Небольшое  пятно  на
тонкой нагрудной броне робота "Ковбой" запылало вишнево-красным цветом.
     Лейни тоже внесла свой  вклад в наказание потерявшего равновесие робота
противника,  ударив по его торсу.  Огненные  копья ручных лазеров  впились в
обзорный экран  гайчина. Противник  отстреливался  изо всех  сил  и выпустил
единственный залп из  лазерной пушки,  после  чего Луна выжег запасы ракет в
груди "Грифона", у  водителя которого не оставалось ни брони,  ни оружия,  и
удача явно изменила "Ковбою".
     Он  выпрямился,  пытаясь  катапультироваться.  Слишком  поздно! Большие
лазеры Лейни прожгли лицевой щиток кабины. "Ковбой" воздел руки в гротескной
пародии на человека, когда лучи лазера проникли  внутрь и дьявольским светом
сначала ослепили его, а затем заживо  кремировали бесстрашного "Кабальерос",
осколки обзорного  экрана, куски металла ярким  звездным душем осыпали броню
роботов "Призраков".
     -- Один в нашу пользу,  тай-са, -- произнес  Луна обычным  бесстрастным
тоном, словно говоря о снеге, который только что начал сыпаться на улицы.
     -- Да,  --  согласилась Лейни,  чувствуя жар,  приливший к щекам, как и
всегда  после убийства.  "Положись  на гнев, -- сказала  она  себе, -- и  не
позволяй вспоминать о том, кого ты убиваешь".
     -- Рота "Б", -- требовательно  спросила она, -- что происходит?  Почему
вы не проследили за нашим левым флангом?
     --  Виноваты,  тай-са, -- ответил  командир  роты "Б" Иехара. --  Но мы
сейчас отбиваем атаку с севера. Похоже, там действует целая рота.
     Почти одновременно в ее нейрошлеме затрещали  другие донесения.  Справа
рота  "С"  наткнулась на сильное  лобовое  сопротивление  противника.  Лейни
почувствовала, как сухая жесткая улыбка растянула ее губы. Она забыла о себе
и все больше входила в роль боевого командира.
     "В конце концов, -- решила она, -- игра становится интересной ".
     Сэмми Озава  не видел военную игру "Кабальерос"  на Ямато  и не доверял
рассказам очевидцев.
     Он направил тридцатипятитонную "Пантеру" на восток по небольшой улочке,
охраняя северный фланг  роты "Б". Гайчин, выскочивший с севера, прошел  мимо
него, даже не удостоив его вниманием.
     "Пантера"  была слишком медлительна для легкого  робота, она  двигалась
даже  медленнее,  чем  средние  машины.  Но  это  компенсировалось  лазерной
батареей, вмонтированной  в грудь  робота, и небольшой лазерной пушкой  в ее
правой руке. Когда Сэмми увидел  гигантского "Мастера", который, не  заметив
его, спокойно прошел мимо, в его голове немедленно созрел план.
     Он давно  лелеял  мечту свалить штурмового  робота.  Водители штурмовых
роботов  считают себя самой большой ценностью, королями и королевами на поле
боя.  Дальнобойный  излучатель  "Пантеры"  сейчас   находился  в  невыгодном
положении,  --  слишком  близко к цели, а ему требовалось около ста  метров,
чтобы  сфокусировать  луч,  но  Сэмми  был  уверен, что  ракет боевой машины
хватит, чтобы поджарить коленный активатор и
     вывести  "Мастера" из сражения  одной быстрой операцией. А  затем  один
хороший прыжок "Пантеры", в  который он вложит все силы, и Сэмми исчезнет из
этого опасного  места,  не дожидаясь прихода мстительных приятелей вражеской
громадины.
     "Мастер"  не  успел отойти  и  на  пятьдесят  метров,  когда  "Пантера"
выскользнула  из  засады и  выпустила  заряд  ПИИ  в коленный сустав  робота
"Кабальерос".  Проворно, словно  "Саранча", "Мастер" повернулся и  ринулся к
нему.
     "Невозможно", -- подумал Сэмми. Он по-прежнему стоял  и стрелял, целясь
в  грудь  монстра  и  поднимая излучатель  вверх  по  мере того,  как  робот
приближался. Но Сэмми удалось лишь поцарапать броню "Мастера".
     С запозданием до него дошло, что надо прыгать. Когда "Пантера" взлетела
в воздух, чудовище сграбастало машину за ногу.  Хотя Сэмми  использовал  всю
мощность прыжковых механизмов, "Мастеру" удалось бросить "Пантеру" на спину.
По лицу Сэмми ручьями  лился  пот, в ушах звенели предупреждающие сигналы  о
перегреве   робота,   но  он   попытался   выстрелить   из  ПИИ-установки  в
отвратительное,  похожее  на  череп лицо.  Но система  энергетической защиты
отключила механизмы робота.
     Последнее,  что  увидел ошеломленный  Сэмми Озава,  -- кулак "Мастера",
заполнивший  собой экран обзора, словно луна с  выпирающими,  как  косточки,
шарнирами.
     Лейни  Шимацу  была  великолепной  спортсменкой,  она  могла  считатьс
толковым  водителем робота и чувствовала  себя  как рыба в воде, когда имела
возможность управлять им и командовать полком одновременно.
     Она моментально оценила сложившуюся ситуацию. Наемники предприняли  ряд
отдельных схваток, чтобы дезорганизовать отряд "Призраков" и  по возможности
нанести  им  ущерб, пока атакующие не достигли  фабричной  территории. Лейни
предположила, что основные силы "Кабальерос" затаились за  глухими каменными
стенами.
     Полковник расценила противоречивые рапорты, полученные ею от роты  "С",
как свидетельство отвлекающего ман